Некоторые аспекты толкования понятия "неопределенность" как основания для обращения в Конституционный Суд РФ (Е.А. Иванова, "Адвокат", N 6, июнь 2009 г.)

Некоторые аспекты толкования понятия "неопределенность" как основания для обращения в Конституционный Суд РФ

В статье аспирантки кафедры гражданского процесса Московской государственной юридической академии Е.А. Ивановой рассматриваются вопросы, связанные с толкованием понятия "неопределенность" как основания для обращения судов в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке конституционности закона, подлежащего применению или примененного при рассмотрении конкретного дела.

Автор анализирует различные точки зрения относительно толкования данного понятия в контексте Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" и в контексте постановления Пленума Верховного Суда РФ "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия". На основе анализа отдельных правовых позиций Конституционного Суда РФ автор пытается определить критерии, которыми руководствуется Конституционный Суд при установлении наличия или отсутствия неопределенности для решения вопроса о допустимости обращения.

Предметом нашего рассмотрения в настоящей статье станет один из вопросов, связанных с непосредственным применением судами норм Конституции РФ*(1). В соответствии с п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" в случае неопределенности в вопросе, соответствует ли Конституции РФ примененный или подлежащий применению по конкретному делу закон, суд исходя из положений ч. 4 ст. 125 Конституции РФ обращается в Конституционный Суд РФ с запросом о конституционности этого закона*(2). Таким образом, необходимость обращения судов в Конституционный Суд РФ по логике данного постановления связывается с ситуацией неопределенности в вопросе о том, соответствует ли Конституции РФ подлежащий применению (примененный) в конкретном деле закон. Соответственно, если неопределенности нет, суд в процессе рассмотрения конкретного дела в силу ч. 1 ст. 15 Конституции РФ применяет непосредственно нормы Основного закона.

Не вдаваясь в подробности последующей оценки данных положений Конституционным Судом РФ, в рамках данной статьи хотелось бы остановиться на понятии "неопределенность".

По смыслу положений рассматриваемого постановления Пленума Верховного Суда РФ невольно напрашивается трактовка данного термина как сомнения суда в конституционности закона, неясности в вопросе, соответствует закон Конституции РФ или нет. Такое понимание неопределенности, на наш взгляд, вытекает из формулировок подп. "б" и "в" п. 2 постановления, где речь идет о ситуациях, когда суд "придет к выводу" или "придет к убеждению" в том, что применяемый закон противоречит Конституции. Иными словами, необходимость обращения в Конституционный Суд РФ связывается с невозможностью суда общей юрисдикции "своими силами" решить вопрос о применимости того или иного закона в конкретном деле. Такое толкование анализируемого понятия дается и в теоретических исследованиях по данной проблематике.

Так, например, считает Председатель Верховного Суда РФ В.М. Лебедев, говоря о том, чотто "обращение с запросом в Конституционный Суд является не обязанностью, а правом суда в случаях, когда у него имеются сомнения (здесь и далее выделено нами. - Е.И.) или, как указано в ч. 2 ст. 36 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", возникает неопределенность по вопросу о соответствии Конституции примененного или подлежащего применению закона при рассмотрении конкретного дела"*(3). Подобной трактовки придерживается и В.В. Ершов. "В статье 36 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. указано, что основанием к рассмотрению дела в Конституционном Суде РФ является обнаружившаяся "неопределенность" в вопросе о том, соответствует ли Конституции РФ закон или иной нормативный правовой акт. В этой связи справедливо возникает вопрос: нужно ли обращаться в Конституционный Суд РФ, когда такой неопределенности нет? В обычных случаях, когда нормативный правовой акт очевидно не соответствует Конституции РФ?"*(4).

Характеризуя полномочия судов по применению Конституции РФ, С.А. Авакьян отмечает: "В случае неопределенности в вопросе о том, соответствует ли Конституции РФ примененный или подлежащий применению по конкретному делу закон, суд обращается в КС с запросом. Иначе говоря, если у суда сомнений нет, если он убежден в том, что закон противоречит Конституции, то ему и не надо обращаться в КС, он напрямую применяет норму Конституции"*(5).

Как верно отмечается, термин "неопределенность" используется в Федеральном конституционном законе от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации"*(6). В соответствии с ч. 2 ст. 36 Закона основанием к рассмотрению дела в порядке конституционного судопроизводства является обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции РФ закон, иной нормативный акт, договор между органами государственной власти, не вступивший в силу международный договор.

Однако стоит задать вопрос: одинаковое ли значение имеет понятие "неопределенность" в контексте постановления Пленума Верховного Суда и в контексте Закона о Конституционном Суде РФ, трактуется ли оно в данных актах именно как "неясность", "сомнение" суда в конституционности закона? Ведь очень часто механическое перенесение терминов из одних правовых актов в другие наполняет такие термины содержанием, которое первоначально в них не вкладывалось.

Принципиально иную позицию относительно значения рассматриваемого понятия занимает Г.А. Гаджиев. "Понятие неопределенности интерпретируется КС РФ не как отсутствие правовой позиции у заявителя, а как обоснование заявителем, какой норме Конституции противоречит оспариваемая норма. При рассмотрении дел о конституционности законов по запросам судов КС РФ требует, чтобы обращающийся суд выявил и обосновал несоответствие закона Конституции РФ (ст. 10) ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации". "Неопределенность в вопросе о том...", по мнению КС РФ, означает отсутствие правовой позиции КС РФ на стадии принятия обращения"*(7). Похожая точка зрения отстаивается В.И. Анишиной и А.С. Шумаковым. "Но что значит "неопределенность", с чьей позиции - суда, обращающегося с запросом или Конституционного Суда? По смыслу Закона эта формулировка относится к Конституционному Суду: он обязан принять дело к рассмотрению, если придет к выводу, что оспариваемый закон действительно нуждается в проверке на соответствие Конституции, а сама эта проверка должна быть проведена по всем правилам конституционного судопроизводства в судебном заседании Конституционного Суда Российской Федерации"*(8).

Как отмечает Ю.В. Кудрявцев, "Конституционный Суд не связан доводами, изложенными в обращении, и обязан рассмотреть дело по существу лишь в том случае, когда судьи, изучая его в предварительном порядке, пришли к выводу о наличии неопределенности в вопросе о том, соответствует ли Конституции оспариваемый акт"*(9).

Исходя из этого стоит задать вопрос: может ли суд в процессе рассмотрения гражданского дела в принципе "сомневаться" в отношении подлежащих применению законов?

Роль суда как единственного государственного органа, осуществляющего правосудие, обеспечивающего защиту прав и свобод граждан и организаций посредством правильного и единообразного применения законов, не согласуется, по нашему мнению, с состоянием его "неуверенности" в отношении применяемых правовых норм.

Существует общеправовая презумпция "судьи знают право". Разумеется, данная презумпция, как и любая другая, опровержима. К сожалению, практика свидетельствует о том, что она опровергается достаточно часто. Но тем не менее судьи должны позиционироваться как квалифицированные правоприменители, иначе теряется сама ценность правосудия и смысл его осуществления. Вывод суда о соответствии или несоответствии нормативного правового акта Конституции РФ может в дальнейшем не подтвердиться, оказаться ошибочным. Но такой вывод суд должен сделать.

Иначе получается, что Конституционный Суд РФ в данной ситуации приравнивается к эксперту, лицу, обладающему специальными знаниями, к которому следует обратиться за получением заключения о конституционности правовой нормы. Однако знание закона, в том числе Основного закона, не является для суда специальным. На этот факт совершенно справедливо обращают внимание и судьи Конституционного Суда РФ. "Мы (Конституционный Суд. - Е.И.) даже настаиваем на том, что нельзя к нам идти, только почувствовав какое-то неясное сомнение в содержании закона, его конституционности. Конституционный Суд уважительно относится ко всем судам. Раз это органы, которые наделены правом непосредственно применять Конституцию, значит они должны уяснить смысл закона; есть сомнение - продолжайте процесс толкования акта, выявления его смысла, чтобы, в конце концов, для самих себя решить: каких мотивов больше, в пользу закона или против закона. И только когда суд пришел к выводу, что "против" закона мотивов больше, тогда он не может его применить"*(10).

Поэтому, по нашему мнению, "неопределенность" не может и не должна трактоваться как сомнение суда в отношении конституционности нормативного правового акта, применяемого или примененного при рассмотрении конкретного дела. Поводом для обращения в Конституционный Суд РФ в любом случае должно служить убеждение судьи в том, что подлежащая применению правовая норма не соответствует Конституции. Другой вопрос, что позиция суда относительно неопределенности в отношении конституционности закона может впоследствии не подтвердиться.

Характеризуя условия допустимости обращений в Конституционный Суд РФ, Н.В. Витрук отмечает: "При решении вопроса о принятии конституционной жалобы к рассмотрению Конституционный Суд исходит из того, что в данной правовой ситуации имеет место реальная, а не мнимая неопределенность в вопросе, соответствует ли Конституции РФ затрагивающий права и свободы гражданина закон. Конституционный Суд может исходить из того, что никакой неопределенности в вопросе о соответствии закона Конституции нет и может отказать в принятии жалобы к рассмотрению в силу ее явной необоснованности"*(11).

В одном из определений Конституционного Суда РФ содержится правовая позиция, согласно которой "...разрешая вопрос о принятии обращения к рассмотрению, Конституционный Суд... должен проверить... имеется ли в действительности неопределенность в вопросе о конституционности оспариваемого закона либо такая неопределенность является мнимой, а ссылки на указанные в обращении статьи Конституции Российской Федерации - необоснованными или произвольными"*(12).

Обратимся к новейшей практике Конституционного Суда РФ.

Так, 7 февраля 2008 г. Конституционный Суд РФ рассмотрел запрос Высшего Арбитражного Суда РФ о проверке конституционности положения абзаца четвертого ч. 1 ст. 22 Закона РФ от 21 июля 1993 г. N 5485-1 "О государственной тайне"*(13). Согласно абзацу четвертому ч. 1 ст. 22 Закона основаниями для отказа должностному лицу или гражданину в допуске к государственной тайне могут являться постоянное проживание его самого и (или) его близких родственников за границей и (или) оформление указанными лицами документов для выезда на постоянное жительство в другие государства.

В своем запросе в Конституционный Суд РФ Высший Арбитражный Суд РФ просил признать указанную норму противоречащей ст. 55 (ч. 3) и 119 Конституции РФ в части, позволяющей считать наличие близких родственников, проживающих за границей и (или) оформляющих документы для выезда на постоянное жительство в другие государства, основанием для отказа судье в допуске к государственной тайне, а претенденту на должность судьи - в соответствующей рекомендации квалификационной коллегии судей.

В ходе рассмотрения запроса Конституционный Суд РФ установил следующее.

Конституция РФ закрепляет в ст. 29 (ч. 4) право каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом и одновременно устанавливает, что перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом. При этом в соответствии с ее ст. 55 (ч. 3) права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Закон РФ "О государственной тайне" определяет в ст. 21 общий порядок допуска должностных лиц и граждан к государственной тайне, предусматривающий, в частности, проведение по решению руководителя органа государственной власти, предприятия, учреждения или организации проверочных мероприятий, целью которых служит выявление обстоятельств, которые могут послужить основанием для отказа должностному лицу или гражданину в допуске к государственной тайне. К таким основаниям ст. 22 Закона относит в том числе постоянное проживание самого гражданина и (или) его близких родственников за границей и (или) оформление указанными лицами документов для выезда на постоянное жительство в другие государства. Наряду с общим порядком допуска должностных лиц и граждан к государственной тайне федеральный законодатель установил и особый порядок допуска к государственной тайне в отношении ряда лиц, особенности правового статуса которых вытекают из Конституции РФ или непосредственно предусматриваются федеральным законом, а именно членов Совета Федерации, депутатов Государственной Думы, судей на период исполнения ими своих полномочий, а также адвокатов, участвующих в качестве защитников в уголовном судопроизводстве, по делам, связанным со сведениями, составляющими государственную тайну.

Согласно ст. 21.1 Закона о государственной тайне (введена Федеральным законом от 6 октября 1997 г. N 131-ФЗ) указанные лица допускаются к сведениям, составляющим государственную тайну, без проведения проверочных мероприятий.

Закрепляя порядок отбора кандидатов на должность судьи и порядок наделения судей полномочиями, Закон РФ "О статусе судей в Российской Федерации" предусматривает, в частности, что претендент на должность судьи представляет в квалификационную коллегию судей среди прочих документов анкету, содержащую биографические сведения о нем (в том числе некоторые сведения о близких родственниках), которые подлежат проверке на достоверность и по результатам исследования которых квалификационной коллегией принимается решение о соответствии претендента на должность судьи предусмотренным законом требованиям (ст. 5 и 6).

Между тем содержащие соответствующее регулирование Федеральные конституционные законы "О судебной системе Российской Федерации" и "Об арбитражных судах в Российской Федерации", Закон РФ "О статусе судей в Российской Федерации" и Федеральный закон "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации" не называют в качестве таких требований ни отсутствие у претендента на должность судьи близких родственников, постоянно проживающих за границей и (или) оформляющих документы для выезда на постоянное жительство в другие государства, ни наличие у него допуска к государственной тайне.

Таким образом, положение абзаца четвертого ч. 1 ст. 22 Закона о государственной тайне как относящееся к общему порядку допуска к государственной тайне должностных лиц и граждан ни само по себе, ни в системе действующего правового регулирования не допускает отказ претенденту на должность судьи в рекомендации квалификационной коллегии судей на должность судьи на том основании, что его близкие родственники постоянно проживают за границей и (или) оформляют документы для выезда на постоянное жительство в другие государства, и не может рассматриваться как нарушающее права лиц, претендующих на должность судьи или занимающих эту должность, а следовательно, неопределенности в вопросе о соответствии данного положения ст. 55 (ч. 3) и 119 Конституции РФ нет.

Отсутствие неопределенности в вопросе о соответствии Конституции применяемых нормативных правовых актов является основанием для признания запроса недопустимым и влечет отказ в принятии его к рассмотрению. Это и было сделано Конституционным Судом в данном случае. Очевидность отсутствия неопределенности в данном примере связана с тем, что, как отметил Конституционный Суд, оспариваемые заявителем нормы, определяющие общий порядок допуска лиц к государственной тайне, не относятся к судьям, не регулируют отношения с их участием.

Приведем другой пример.

Конституционный Суд РФ 15 января 2008 г. рассмотрел запрос 235-го гарнизонного военного суда о проверке конституционности ч. 2 ст. 57 Жилищного кодекса РФ*(14). Основанием для обращения в Конституционный Суд послужили следующие обстоятельства.

Майор С.А. Афонин, признанный заключением военно-врачебной комиссии от 12 апреля 2007 г. ограниченно годным к военной службе, обратился в жилищную комиссию войсковой части 83320 с просьбой признать его нуждающимся в улучшении жилищных условий в избранном им месте жительства и обеспечить его как имеющего необходимую выслугу лет, жилым помещением во внеочередном порядке в связи с досрочным увольнением по состоянию здоровья (подп. "б" п. 3 ст. 51 Федерального закона от 28 марта 1998 г. N 53-ФЗ "О воинской обязанности и военной службе"), а также к командиру войсковой части 83320 - с рапортом об увольнении с военной службы, в котором указал на свое желание быть обеспеченным жилым помещением непосредственно при увольнении с военной службы. В удовлетворении данных требований С.А. Афонину было отказано со ссылкой на ч. 2 ст. 57 Жилищного кодекса РФ, которой военнослужащие, принявшие решение уволиться с военной службы по состоянию здоровья, не отнесены к числу лиц, имеющих право на внеочередное предоставление жилого помещения по договору социального найма.

Затем 235-й гарнизонный военный суд, куда обратился С.А. Афонин с заявлением об обжаловании указанных решений, направил запрос в Конституционный Суд РФ о проверке конституционности ч. 2 ст. 57 Жилищного кодекса РФ, устанавливающей перечень категорий граждан, которым жилые помещения предоставляются вне очереди. По мнению заявителя, эта норма ввиду неопределенности ее содержания ограничивает право быть обеспеченными жилыми помещениями вне очереди не перечисленных в ней граждан, в частности военнослужащих, уволившихся с военной службы по состоянию здоровья, лишает их права выбора места жительства и права свободно распоряжаться своими способностями к труду, что противоречит ст. 27 (ч. 1), 37 и 55 (ч. 2 и 3) Конституции РФ.

Вынося "отказное" определение по данному запросу, Конституционный Суд сослался на следующие обстоятельства.

"Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно обращался к вопросу о реализации военнослужащими права на труд и права на обеспечение жилыми помещениями. В частности, в Определении от 1 ноября 2007 года N 721-О-О Конституционный Суд Российской Федерации пришел к следующим выводам:

признание военно-врачебной комиссией военнослужащего, имеющего воинское звание офицера, ограниченно годным к военной службе в соответствии с подпунктом "б" пункта 3 статьи 51 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе" дает ему право, но не обязывает его к досрочному увольнению с военной службы и не лишает его права продолжить военную службу на должности, позволяющей выполнять воинские обязанности, соответствующие состоянию его здоровья, реализовав при этом право на получение жилого помещения в порядке очереди, в которую он был поставлен как нуждающийся в улучшении жилищных условий;

военнослужащие, увольняемые по льготным основаниям (по достижении предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями), не могут быть исключены без их согласия из списка очередников на получение жилых помещений по последнему перед увольнением месту военной службы (пункт 13 статьи 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих") и обеспечиваются жилыми помещениями в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации;

военнослужащие, выражая свое несогласие на увольнение до обеспечения жилыми помещениями, свободно выбирают вариант реализации права на жилище путем получения жилого помещения в период дальнейшего прохождения военной службы на должностях, учитывающих установленные ограничения по состоянию здоровья. Будучи уволенными, такие военнослужащие также не лишаются права на получение жилого помещения в порядке очереди, в которую они были поставлены как нуждающиеся в улучшении жилищных условий по последнему месту службы.

Из приведенной правовой позиции следует, что установленный законом порядок обеспечения жилыми помещениями военнослужащих, признанных ограниченно годными к военной службе, исключает принуждение их как к увольнению, так и к продолжению военной службы и не может быть признан нарушающим конституционное право граждан на труд.

В постановлении от 5 апреля 2007 г. N 5-П Конституционный Суд Российской Федерации указал, что федеральный законодатель, отнеся к лицам, которых государство обеспечивает жильем бесплатно или за доступную плату, военнослужащих и граждан, выполнивших возлагавшиеся на них по контракту обязанности военной службы, гарантировал в Федеральном законе "О статусе военнослужащих" военнослужащим предоставление жилых помещений, а для граждан, выполнивших возлагавшиеся на них по контракту обязанности военной службы, определил источники и формы обеспечения их жильем, возложив, таким образом, на государство соответствующие публично-правовые обязанности, которые ему надлежит выполнять в силу статей 1 (часть 1), 2, 15 (часть 2) и 59 (часть 2) Конституции Российской Федерации.

Исходя из того, что Конституция РФ не определяет конкретные формы, источники и порядок предоставления указанным категориям граждан жилых помещений, федеральный законодатель в рамках предоставленной ему дискреции вправе установить различные правила удовлетворения жилищных потребностей для военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, и для уволившихся с военной службы или имеющих право на увольнение.

Что касается части 2 статьи 57 Жилищного кодекса Российской Федерации, содержащей исчерпывающий перечень оснований предоставления вне очереди жилых помещений по договорам социального найма гражданам, состоящим на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях, то сама по себе данная норма - с учетом правовых позиций, изложенных Конституционным Судом Российской Федерации в сохраняющих свою силу решениях, - не может рассматриваться как нарушающая конституционные права военнослужащих.

В соответствии со статьей 36 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" основанием к рассмотрению дела является обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции Российской Федерации оспариваемое в обращении законоположение. Поскольку в данном случае такая неопределенность отсутствует, запрос 235-го гарнизонного военного суда не может быть принят Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению".

Очевидно, что в данном примере отсутствие неопределенности относительно соответствия подлежащих применению правовых норм связывается с наличием правовых позиций Конституционного Суда по данному вопросу.

Однако сам Конституционный Суд связывает отсутствие неопределенности не только с наличием собственной правовой позиции в отношении тех или иных норм, но и с наличием позиций иных высших судебных инстанций, определяющих практику их применения.

Здесь показателен следующий пример.

Конституционный Суд РФ 7 ноября 2008 г. рассмотрел запрос арбитражного суда Омской области о проверке конституционности подп. 1 п. 1 ст. 357.7 и п. 1 ст. 357.10 Таможенного кодекса РФ*(15).

Арбитражный суд Омской области, рассматривая дело по заявлению ОАО "Газпром-нефть" о признании незаконным решения Омской таможни об отказе возвратить 17 583 500 руб. излишне уплаченного при периодическом временном декларировании российских товаров, вывозимых на экспорт, таможенного сбора за таможенное оформление, направил запрос в Конституционный Суд РФ, в котором оспаривает конституционность положений Таможенного кодекса РФ, согласно которым таможенные сборы за таможенное оформление уплачиваются при декларировании товаров (подп. 1 п. 1 ст. 357.7); ставки таможенных сборов за таможенное оформление устанавливаются Правительством РФ, при этом размер таможенного сбора за таможенное оформление должен быть ограничен приблизительной стоимостью оказанных услуг и не может быть более 100 000 руб. (п. 1 ст. 357.10).

По мнению заявителя, подп. 1 п. 1 ст. 357.7 и п. 1 ст. 357.10 Таможенного кодекса РФ не соответствуют ст. 19 (ч. 1) и 57 Конституции РФ. При этом заявитель в обоснование своей позиции указывает на то, что установление элементов таможенных сборов за таможенное оформление, так же как и элементов налогов (сборов), понятие которых дано в налоговом законодательстве, возможно исключительно законом; кроме того, оспариваемые законоположения являются недостаточно определенными, поскольку не позволяют сделать однозначный вывод относительно того, сколько раз (один или два) подлежит уплате таможенный сбор за таможенное оформление при использовании процедуры периодического временного декларирования российских товаров.

Обосновывая отказ в принятии к рассмотрению данного запроса, Конституционный Суд, в частности, сослался на следующие обстоятельства.

"Конституционный Суд Российской Федерации, проверяя в процессе конституционного судопроизводства, соответствует или не соответствует Конституции Российской Федерации оспариваемый нормативный акт, оценивает как буквальный смысл этого нормативного акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов (статья 125 Конституции Российской Федерации, статьи 3 и 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации").

Судебный надзор за единообразием в толковании и применении арбитражными судами правовых норм относится к полномочиям Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (статья 127 Конституции Российской Федерации, пункт 1 статьи 304 АПК Российской Федерации). При этом практика применения правовых норм определяется не только в постановлениях Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, но и в постановлениях Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, принимаемых по результатам рассмотрения дел в порядке надзора (постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2008 года N 14).

Таким образом, поскольку подпункт 1 пункта 1 статьи 357.7 и пункт 1 статьи 357.10 Таможенного кодекса Российской Федерации с учетом их истолкования Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации не могут рассматриваться как предполагающие возможность взимания с лиц, перемещающих товары через таможенную границу с использованием процедуры периодического временного декларирования, таможенного сбора за таможенное оформление в двойном размере, неопределенность в вопросе о соответствии этих законоположений статьям 19 (часть 1) и 57 Конституции Российской Федерации, вопреки доводам заявителя, изложенным в запросе, отсутствует".

В любом случае категория "неопределенность" является оценочной и, соответственно, может трактоваться судами не единообразно. Кроме того, как отмечает Н.В. Витрук, "стремясь ограничить рассмотрение очевидно необоснованных жалоб, Конституционный Суд не застрахован от ошибок при вынесении определений об отказе в принятии жалобы к рассмотрению в силу ее явной необоснованности (отсутствия неопределенности с точки зрения соответствия закона Конституции)"*(16). В то же время очевидно, что "ошибки" данного органа неисправимы. Очевидно и то, что критерии допустимости обращений составляют самостоятельный предмет толкования в практике Конституционного Суда РФ. При этом в процессе такого толкования он связан лишь своими собственными позициями, которые при определенных обстоятельствах (подчас не правового характера) могут быть им изменены. На этот аспект в деятельности Конституционного Суда уже неоднократно обращалось внимание исследователей. Так, О.В. Брежнев отмечает: "Очевидна тенденция, связанная с использованием Судом и его аппаратом понятия "неопределенность"... по сути, как основания для введения своего рода дополнительных фильтров, позволяющих отказывать в рассмотрении части обращений. Едва ли такой подход можно признать юридически корректным".*(17) По мнению Т.Г. Морщаковой, подобная практика "ведет фактически к признанию обжалованных норм конституционными без их проверки в судебном заседании".*(18)

Исходя из этого некоторые исследователи считают целесообразным дать определенную "расшифровку" рассматриваемого понятия на уровне Закона "О Конституционном Суде Российской Федерации". Так, по мнению О.В. Брежнева, нормативными критериями "неопределенности" могли бы быть: 1) придание норме противоречивого смысла при ее толковании; 2) нарушение (или угроза нарушения) компетенции органа государственной власти или конституционных прав и свобод граждан вследствие применения нормы, если заявитель считает ее неконституционной*(19). Очевидно, что данный автор в определенной мере отождествляет неопределенность в отношении конституционности закона с условиями допустимости обращений в Конституционный Суд РФ. Поэтому далее необходимо вкратце охарактеризовать соотношение категории "неопределенность" с категорией "допустимость".

Следует сказать, что в Закон "О Конституционном Суде Российской Федерации" существует несколько самостоятельных понятий, характеризующих "правомерность" обращений в Конституционный Суд. Во-первых, это "общие требования к обращению" (ст. 37); во-вторых, "допустимость" обращений, критерии которой установлены отдельно для каждой категорий дел, подведомственных Конституционному Суду (ст. 85, 89, 93, 97, 102). В соответствии со ст. 43 данного Закона отказ в принятии обращения к рассмотрению происходит в случаях, когда: 1) разрешение вопроса, поставленного в обращении, не подведомственно Конституционному Суду РФ; 2) обращение в соответствии с Законом не является допустимым; 3) по предмету обращения Конституционным Судом РФ было вынесено постановление, сохраняющее свою силу. В данном перечне отсутствие неопределенности в вопросе о конституционности закона в качестве самостоятельного основания не предусмотрено.

В теоретических исследованиях, посвященных конституционному судопроизводству, прослеживается тенденция к широкому толкованию допустимости обращений в Конституционный Суд РФ. Так, говоря о критериях допустимости жалоб граждан, Т.Г. Морщакова отмечает, что они не исчерпываются содержанием ст. 97 Закона "О Конституционном Суде Российской Федерации". Допустимость жалобы обусловливается соблюдением общих правил, установленных для всех видов обращений в Конституционный Суд. Поэтому, с точки зрения данного исследователя, можно говорить об условиях допустимости жалобы в широком и узком смысле*(20). Общие и специальные критерии допустимости обращений выделяет Н.А. Марокко*(21). При этом к общим критериям допустимости данный автор относит: наличие повода к обращению; основания к обращению (обнаружившаяся неопределенность в вопросе, соответствует ли Конституции закон, иной нормативный акт); соблюдение формы обращения, наличие документов, прилагаемых к обращению; уплата государственной пошлины*(22).

Следует отметить, что в практике Конституционного Суда РФ также наблюдается широкое толкование понятия "допустимость", согласно которому все вышеперечисленные случаи отказа в принятии обращения к рассмотрению укладываются в рамки данного понятия. Так, очень часто, в резолютивной части определений об отказе в принятии к рассмотрению жалоб граждан по мотиву их неподведомственности содержится такая фраза: "Отказать в принятии к рассмотрению жалобы... поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой"*(23).

Что касается "неопределенности", то в подавляющем большинстве случаев Конституционный Суд РФ ссылается на ее отсутствие как на условие недопустимости обращения*(24). В то же время в одном из своих определений Конституционный Суд указал на отсутствие "неопределенности" как на самостоятельное основание для прекращения производства по делу, хотя "в чистом виде" в ст. 68 Закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" такое основание не предусматривается*(25).

Учитывая такой подход Конституционного Суда к толкованию критериев допустимости обращений, Г.А. Гаджиев отмечает, что из понятия неопределенности Конституционный Суд вывел еще одно условие допустимости - обоснованность обращения*(26).

Не оспаривая в принципе такую позицию Конституционного Суда РФ, хотелось бы заметить, что на практике не должно происходить "смешивание" различных оснований, по которым обращение признается недопустимым. Отказывая в принятии обращения к рассмотрению, Конституционный Суд должен каждый раз в резолютивной части соответствующего определения указывать конкретное основание к такому отказу, а не ограничиваться общим указанием на недопустимость обращения. Соответственно, необходимо отграничить понятие "неопределенность" от иных критериев допустимости обращений в Конституционный Суд.

В связи с этим еще более оправданной представляется позиция исследователей, настаивающих на нормативном определении категории "неопределенность" в Законе "О Конституционном Суде Российской Федерации". Причем такое определение, по нашему мнению, должно быть максимально четким, чтобы поставить "деятельность Конституционного Суда Российской Федерации и его аппарата по оценке поступающих обращений в установленные законом правовые рамки"*(27). С учетом практики Конституционного Суда становится очевидным, что чаще всего отсутствие неопределенности связывается с наличием правовых позиций последнего в отношении оспариваемых норм.

В этом аспекте "неопределенность" должна рассматриваться как отсутствие сохраняющего свою силу решения Конституционного Суда РФ в отношении вопроса, поставленного в обращении, либо отсутствие сохраняющего свою силу решения Конституционного Суда РФ, действие которого может быть распространено на вопрос, поставленный в обращении.

Очевидно, что данная формулировка соотносится с п. 3 ч. 1 ст. 43 Закона о Конституционном Суде РФ. В то же время указание на наличие решения представляется более точным, нежели указание только на постановление Конституционного Суда. В настоящее время большинство теоретиков придерживается точки зрения, что правовые позиции Конституционного Суда РФ могут быть выражены не только в его постановлениях, но и в определениях*(28). Такой вывод подтверждается и практикой Конституционного Суда, который в ряде случаев указывает на отсутствие неопределенности в том или ином вопросе со ссылкой на решения, принятые в форме определения*(29).

В связи с рассмотренной нами проблемой важным представляется единообразный подход к толкованию понятия "неопределенность" как основания для обращения в Конституционный Суд РФ в Законе "О Конституционном Суде Российской Федерации" и в постановлении Пленума Верховного Суда РФ "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия". Поэтому, по нашему мнению, соответствующие разъяснения необходимо дать и на уровне данного постановления.

Е.А. Иванова,

аспирантка кафедры гражданского процесса Московской

государственной юридической академии

"Адвокат", N 6, июнь 2009 г.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Российская газета. 1993. N 237.

*(2) Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 1.

*(3) Лебедев В.М. Прямое действие Конституции Российской Федерации и роль судов // Государство и право. 1996. N 4. С. 4.

*(4) Ершов В.В. Прямое применение Конституции РФ: От решения Пленума Верховного Суда РФ до постановления Конституционного Суда РФ // Российская юстиция. 1998. N 9. С. 3; Комментарий к постановлениям Пленума Верховного Суда РФ по гражданским делам / Под ред. В.М. Жуйкова. - М., 2008. С. 19 (автор комментария к Постановлению Пленума Верховного суда Российской Федерации.

*(5) Авакьян С.В. Конституция России: природа, эволюция, современность. 2-е изд. - М.: РЮИД, 2000. С. 198.

*(6) Российская газета. 1994. N 138-139.

*(7) Гаджиев Г.А., Пепеляев С.Г. Предприниматель-налогоплательщик-государство: Правовые позиции Конституционного Суда РФ. - М.: ФБК-ПРЕСС, 1998. С. 47.

*(8) Анишина В.И., Шумаков А.С. Запрос суда в системе мер защиты конституционных прав граждан // Конституционное и муниципальное право. 2008. N 8. С. 22.

*(9) Комментарий к Федеральному конституционному закону "О Конституционном Суде Российской Федерации".- М., 1996. С. 144-145 (автор главы - Ю.В. Кудрявцев).

*(10) Морщакова Т.Г. Судам нет смысла посягать на чужую область // Юридический мир. 1997. N 11. С. 21.

*(11) Витрук Н.В. Конституционное правосудие в России (1991-2001 гг.): Очерки теории и практики. - М.: Городец-издат, 2001. С. 239.

*(12) Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 28 декабря 1995 года N 126-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации о проверке конституционности статей 39-43 Закона РСФСР от 20 ноября 1990 года "О государственных пенсиях в РСФСР".

*(13) Определение Конституционного Суда РФ от 7 февраля 2008 г. N 295-О-О "По запросу Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации о проверке конституционности положений абзаца четвертого части первой статьи 22 Закона Российской Федерации "О государственной тайне".

*(14) Определение Конституционного Суда РФ от 15 января 2008 г. N 187-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса 235 гарнизонного военного суда о проверке конституционности части 2 статьи 57 Жилищного кодекса Российской Федерации".

*(15) Определение Конституционного Суда РФ от 7 ноября 2008 г. N 631-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Арбитражного суда Омской области о проверке конституционности подпункта 1 пункта 1 статьи 357.7 и пункта 1 статьи 357.10 Таможенного кодекса Российской Федерации".

*(16) Витрук Н.В. Указ. соч. С. 239.

*(17) Брежнев О.В. Судебный конституционный контроль в России: проблемы методологии, теории и практики: Дисс. ... докт. юрид. наук. - М.: изд-во МГУ, 2006. С. 124.

*(18) Комментарий к Федеральному конституционному закону "О Конституционном Суде Российской Федерации". - М., 1996. С. 306 (автор главы - Т.Г. Морщакова).

*(19) Брежнев О.В. Указ. соч. С. 124.

*(20) Комментарий к Федеральному конституционному закону "О Конституционном Суде Российской Федерации". С. 299.

*(21) Марокко Н.А. Определение критериев допустимости жалобы в Конституционный Суд РФ на нарушение конституционных прав и свобод человека и гражданина // Современное право. 2008. N 6. С. 26.

*(22) Там же.

*(23) См., например: определение Конституционного Суда РФ от 15 апреля 2008 г. N 235-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Филиппова Сергея Семеновича на нарушение его конституционных прав подпунктом "в" пункта 8 Правил исчисления периодов работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости лицам, осуществлявшим педагогическую деятельность в государственных и муниципальных учреждениях для детей, в соответствии с подпунктом 10 пункта 1 статьи 28 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации"; определение Конституционного Суда РФ от 21 февраля 2008 г. N 120-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Яновича Максима Владимировича на нарушение его конституционных прав пунктом 1 статьи 1064, пунктом 1 статьи 1079 и абзацем вторым пункта 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации".

*(24) См., например: определение Конституционного Суда РФ от 15 января 2008 г. N 192-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Правительства Москвы о проверке конституционности отдельных положений статей 6, 9 и 10 Федерального закона "Об особенностях эмиссии и обращения государственных и муниципальных ценных бумаг", статьи 2 Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в Бюджетный кодекс Российской Федерации" и статьи 5 Федерального закона "О внесении изменений в Бюджетный кодекс Российской Федерации в части регулирования бюджетного процесса и приведении в соответствие с бюджетным законодательством Российской Федерации отдельных законодательных актов Российской Федерации"; определение Конституционного Суда РФ от 15 июля 2008 г. N 465-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Мальцевой Марины Владимировны на нарушение ее конституционных прав пунктом 3 части первой статьи 16 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации".

*(25) См., например: определение Конституционного Суда РФ от 24 июня 2008 г. N 620-О-П "По жалобе гражданки Гизбрехт Любови Ивановны на нарушение ее конституционных прав статьей 1.1 и частью четвертой статьи 12 Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий".

*(26) Гаджиев Г.А. Подведомственность и допустимость обращений в Конституционный Суд Российской Федерации // Журнал российского права. 2001. N 6. С. 9.

*(27) Брежнев О.В. Указ. соч. С. 125.

*(28) См., например: Кряжкова О.Н. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: теоретические основы и практика реализации судами России. - М.: Формула права. 2006. С. 26.

*(29) Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 15 января 2008 года N 220-О-П "По запросу Всеволожского городского суда Ленинградской области о проверке конституционности главы 44, части шестой статьи 388, части первой статьи 402 и части шестой статьи 410 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"; Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 21 октября 2008 года N 640-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Шкутяка Данилы Ярославовича на нарушение его конституционных прав пунктом 14 части первой статьи 6, частью четвертой статьи 13 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" и статьей 89 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"; Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 21 октября 2008 года N 681-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Бриля Владимира Викторовича на нарушение его конституционных прав положениями части четвертой статьи 47 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" и др.