Между семейным и корпоративным правом: согласие супруга на увеличение уставного капитала общества (Е.А. Останина, "Закон", N 7, июнь 2014 г.)

Между семейным и корпоративным правом: согласие супруга на увеличение уставного капитала общества

В настоящей статье исследуются пределы вмешательства супруга в корпоративные отношения, участником которых выступает другой супруг, в случае отчуждения или размывания принадлежащей последнему доли в уставном капитале хозяйственного общества без согласия первого. От ответа на вопрос о том, что в данном случае должно превалировать: интерес супруга или интересы третьих лиц, зависит то, каким образом суд должен защищать нарушенное право. Автор пытается определить условия, при которых суд в указанной ситуации должен не только защитить нарушенное имущественное право, но и восстановить корпоративный контроль.

С 1 сентября 2013 г. Гражданским кодексом РФ предусмотрены правила о согласии как особой разновидности сделки. Статья 157.1 Кодекса распространяется на согласие, обязательное в силу указания закона. Она указывает на возможность сообщать о согласии запросившему его либо иному заинтересованному лицу и определяет требования к предварительному согласию. Согласно п. 3 этой статьи в предварительном согласии на совершение сделки должен быть определен предмет сделки, на совершение которой оно дается; при последующем согласии (одобрении) должна быть указана сама сделка, на совершение которой оно дано.

В настоящее время корпоративное законодательство регламентирует целый ряд ситуаций, в которых для осуществления или передачи права требуется согласие.

Условно можно выделить: согласие, необходимое в силу закона, и согласие, необходимое в силу устава (п. 2, 8 ст. 21 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"; далее - Закон об ООО); согласие общего собрания участников корпорации и согласие отдельного ее участника.

Особое значение вопрос о правовой природе согласия приобретает в связи с изменением, внесенным Федеральным законом от 05.05.2014 N 99-ФЗ "О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации" (далее - Закон N 99).

В новой редакции ГК РФ согласие основного общества по сделкам, совершенным дочерним обществом, является основанием возложения на основное общество солидарной ответственности (п. 2 ст. 67.3 в редакции Закона N 99). Однако остаются открытыми вопросы о том, насколько очевидным должно быть такое согласие; должно ли оно выражаться именно в голосовании по поводу конкретной сделки или им также может считаться участие в прибыли от такой сделки.

В доктрине отмечается, что согласие третьего лица на совершение сделки само по себе может считаться односторонней сделкой*(1). Традиционно в отечественной цивилистике указывается на ее вспомогательный характер*(2), который выражается, в частности, в том, что содержание правоотношения, права и обязанности сторон определяются основной, но не вспомогательной сделкой - согласием. Поэтому видится важным не нарушить соотношения основной и вспомогательной сделки. На стыке семейного и корпоративного права возникла следующая проблема*(3): насколько необходимо согласие супруга для совершения сделок по увеличению уставного капитала?

По одному из дел, рассмотренных Президиумом ВАС РФ в 2014 г.*(4), предметом анализа была ситуация очевидной недобросовестности супруга - участника общества с ограниченной ответственностью. Без какой-либо хозяйственной цели (или эта цель не была доказана) супруг совершил такие действия, которые привели в своей совокупности к отчуждению доли в обществе.

Президиум ВАС РФ отметил, что принятие супругом решения о введении в состав участников общества нового участника, выход супруга из общества и последующее перераспределение долей в совокупности являются распоряжением общим имуществом супругов. Эти действия могут рассматриваться как сделка, противоречащая п. 2 ст. 35 Семейного кодекса РФ. Такие сделки могут быть признаны недействительными по иску другого супруга или его наследника, если имеются доказательства, что приобретающий долю участник знал или заведомо должен был знать о несогласии другого супруга на совершение сделки.

В Постановлении N 9913/13 Президиум ВАС ввел понятие "корпоративный спор, осложненный применением п. 2 ст. 35 Семейного кодекса" и возвратил дело на новое рассмотрение в связи с необходимостью выяснить вопрос об осведомленности третьего лица, вступившего в общество, об отсутствии согласия супруга.

Представляется, что это Постановление не следует толковать как указание на необходимость получения согласия супруга на любое корпоративное действие, будь то увеличение уставного капитала, эмиссия облигаций или подобные действия, которые могут уменьшить долю супруга в хозяйственном обществе или снизить рыночную стоимость этого права.

Надо отметить, что в судебной практике нет достаточной определенности по поводу согласия супруга на отчуждение доли даже в самых простых вопросах. Так, в некоторых судебных актах ошибочно утверждается, что согласие супруга на отчуждение доли не требуется: Закон об ООО "...не предусматривает получение согласия супруги на отчуждение доли в уставном капитале общества"*(5). В других актах отмечается, что "...нотариально удостоверенное согласие супруга требуется в случае заключения договора по отчуждению доли в уставном капитале общества, подлежащему нотариальному удостоверению"*(6). Именно последнее толкование видится нам верным, поскольку в силу прямого указания п. 2 ст. 34 СК РФ общим имуществом супругов являются приобретенные за счет общих доходов доли в уставном капитале хозяйственного общества.

Более сложные вопросы соотношения корпоративного и семейного права и подавно вызывают затруднения. В частности, неизменно возникают проблемы в связи с притязаниями супругов (бывших супругов) учредителей на восстановление корпоративного контроля.

К примеру, в одном из дел ФАС Московского округа отказал супруге в требовании о восстановлении корпоративного контроля, указав, что: 1) на момент принятия общим собранием участников общества с ограниченной ответственностью решения об увеличении размера уставного капитала общества и о приеме в состав его участников третьего лица истица участником общества не являлась; 2) судебное решение о признании за истицей права на долю состоялось после принятия обществом решения об увеличении уставного капитала и о включении в состав участников общества третьего лица, причем данное решение не было никем оспорено в установленном законом порядке; 3) утверждение истицы о том, что ответчик злоупотребил правом, когда не внес дополнительный взнос и тем самым уменьшил свою (а значит, и общую супружескую) долю в праве общей собственности, несостоятельны, так как внесение дополнительного взноса является правом, а не обязанностью участника*(7).

Примечание. Таким образом, из судебной практики видна уже явно обозначившаяся коллизия интересов. В случае раздела общего имущества бывший супруг или супруга стремится получить долю или денежную стоимость этой доли в том размере, в каком эта доля была бы без (предположительно) недобросовестных действий другого супруга, направленных на ее уменьшение. Другой же супруг, равно как и третьи лица, может предъявлять доказательства наличия хозяйственной цели у таких действий как увеличение уставного капитала общества.

В том же деле ФАС Московского округа отметил, что решение об увеличении уставного капитала общества с ограниченной ответственностью не было оспорено. Однако надо сказать, что истица и не могла оспаривать решение общего собрания, так как на момент его принятия не была участницей общества. В упомянутом выше и рассмотренном Президиумом ВАС РФ деле супруг единственной участницы общества также не имел права оспаривать решение общего собрания участников, но это обстоятельство не помешало Президиуму указать на возможность восстановления корпоративного контроля.

Проблема разграничения корпоративного и семейного права в части вопроса о необходимости согласия супруга на увеличение уставного капитала, отчуждение доли, выход из общества и иные подобные действия должна рассматриваться в определенном контексте. Обычно супруг (или бывший супруг) в момент совершения спорных действий не является участником общества, не значится в реестре, и третьим лицам зачастую неизвестно ни о состоянии участника общества в браке, ни о наличии или отсутствии у него семейных конфликтов.

Представляется, что в данном вопросе существуют две крайности. Первая состоит в отсутствии защиты супруга (или бывшего супруга) от заведомо недобросовестных действий другого супруга, вторая же, к которой легко можно прийти в результате неосторожного применения Постановления N 9913/13, - в чрезмерном вмешательстве постороннего для общества третьего лица - супруга участника в хозяйственную деятельность общества. Можно назвать эту крайность установлением своеобразной супружеской опеки, когда будет требоваться согласие супругов не только на отчуждение доли третьему лицу, но и на отчуждение ее участнику общества, на увеличение уставного капитала, перераспределение долей.

С частными интересами супруга (или бывшего супруга) сталкивается интерес третьего лица, вступившего в хозяйственное общество, и интересы третьих лиц, полагавшихся в той или иной мере на достоверность сведений реестра об участниках юридического лица и принадлежащих этим участникам долях. В конечном итоге частный интерес супруга (или бывшего супруга) вступает в конфликт с соображениями стабильности гражданского оборота. Естественно, что ни одним из этих интересов не следует пренебрегать.

Примечание. Частный интерес может и должен быть защищен в случае, когда очевидно доказана недобросовестность как бывшего супруга, в результате совокупности сделок передавшего долю третьему лицу, так и контрагента.

Нужно подчеркнуть, что в Постановлении N 9913/13 из обстоятельств дела ясно прослеживается притворность сделки.

Сделки по введению в состав участников общества третьего лица и по выходу из него супруга были совершены (1) с перерывом менее чем в две недели, (2) в период фактического прекращения брачных отношений и (3) в условиях отсутствия объективной необходимости для увеличения уставного капитала. При этом супруг, вышедший из общества, продолжал исполнять обязанности директора. Результатом этих сделок стал переход доли в размере 100% уставного капитала общества к третьему лицу, к такому же результату привело бы ее отчуждение.

Представляется, что увеличение уставного капитала путем включения в состав участников общества нового участника с внесением им неэквивалентного дополнительного вклада в уставный капитал может рассматриваться как действие, противоречащее п. 2 ст. 35 СК РФ, только тогда, когда притворный характер сделки доказан.

По общему же правилу при отсутствии недобросовестности супруга-участника и третьего лица целесообразной видится уже достаточно давно сложившаяся практика, согласно которой бывший супруг имеет право на денежную стоимость доли в обществе с ограниченной ответственностью, но не на восстановление корпоративного контроля.

К примеру, суд отказал в удовлетворении требований о признании недействительной сделки по уменьшению размера доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью и применении последствий ее недействительности, указав, что истица ошибочно полагала, что на совершаемую сделку необходимо было получение ее согласия как супруги участника, доля которого являлась имуществом, нажитым супругами во время брака, поскольку права участника общества возникают из личного его участия в обществе и регламентированы нормами корпоративного, а не семейного законодательства *(8).

Суд апелляционной инстанции отметил, что "у другого супруга может возникнуть только имущественное право на стоимость доли. Право на участие в общих собраниях участников общества с ограниченной ответственностью, в том числе по вопросам увеличения уставного капитала общества, является в силу ст. 8 [Закона об ООО] корпоративным правом и принадлежит только участнику общества"*(9).

Несмотря на некоторое упрощение, состоящее в том, что предметом притязаний истицы было все же не участие в общем собрании, а восстановление прежнего размера доли, подход, использованный в данном деле, видится достаточно разумным. Полезный ресурс данной практики, на наш взгляд, состоит в том, что, за исключением ситуаций крайней недобросовестности как супруга-участника, так и контрагента, бывший супруг может претендовать на денежное выражение доли, но не оспаривать увеличение уставного капитала, принятие в число участников третьих лиц и иные действия, направленные на управление обществом.

Примечание. Именно с тем, чтобы не позволить бывшему супругу оспаривать добросовестные корпоративные действия, в судебной практике иногда бывает связано разграничение "права участия" и "права на долю".

Так, например, в постановлении Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.11.2011 по делу N А63-819/2011 отмечается, что "особенностью организационно-правовой формы юридического лица - общества с ограниченной ответственностью является в том числе наличие полномочий по контролю у участников общества за изменением его состава. Супруг или супруга участника общества с ограниченной ответственностью при разделе имущества супругов, получив долю в обществе, относящейся к совместной собственности супругов, приобретая имущественные права, участником общества автоматически не становятся. Нормы ст. 34 и 35 СК РФ устанавливают лишь состав объектов общей совместной собственности супругов и правовой режим данного вида общей собственности. Между тем права участника общества возникают из личного его участия в обществе и регламентированы нормами не семейного, а корпоративного законодательства".

Личный характер имущественного права участия в обществе с ограниченной ответственностью отмечается в ряде судебных актов*(10). Во всех них суды исходили из того, что у супруга или бывшего супруга участника есть право на долю как на определенную имущественную стоимость, но нет права на участие в управлении обществом. В целом такой подход представляется верным, поскольку он позволяет оградить других участников и контрагентов общества от последствий чужих семейных конфликтов.

И хотя Президиум в Постановлении N 9913/13 не согласился с выводом нижестоящих судов о том, что супруг имел право лишь на часть действительной стоимости доли, выплаченной обществом, нельзя забывать, что данный вывод был им сделан в контексте явно недобросовестного поведения как супруга-участника, так и контрагента.

Согласно п. 4 ст. 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения, и только недопустимостью выгод из заведомо недобросовестного поведения может быть оправдано удовлетворение иска о восстановлении корпоративного контроля в отношении супруга или бывшего супруга участника в случае, когда право на долю входит в состав общего имущества супругов.

Теперь обратим внимание на то, как изменился иск о восстановлении корпоративного контроля в Законе N 99.

Этот способ защиты был обоснован в двух Постановлениях Президиума ВАС РФ в 2008 г.

Так, в Постановлении от 03.06.2008 N 1176/08 по делу N А14-14857/2004-571/21 было указано, что ст. 12 ГК РФ предусматривает такой способ защиты гражданских прав, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права. В области корпоративных отношений реализация данного способа защиты прав может выражаться в виде присуждения истцу доли участия в уставном капитале хозяйственного общества, которую он имел бы при соблюдении требований действующего законодательства.

Далее, Постановлением Президиума ВАС РФ от 10.06.2008 N 5539/08 по делу N А40-11837/06-138-91 было сделано дополнение о том, что если судом подтвержден статус гражданина как участника общества, то отсутствие в ЕГРЮЛ записи о нем как об участнике общества не лишает его возможности действовать как участник и защищать свои права.

Позитивный опыт защиты был воспринят законодателем. Согласно п. 3 ст. 65.2 ГК РФ в редакции Закона N 99 "участник коммерческой корпорации, утративший помимо своей воли в результате неправомерных действий других участников или третьих лиц права участия в ней, вправе требовать возвращения ему доли участия, перешедшей к иным лицам, с выплатой им справедливой компенсации, определяемой судом, а также возмещения убытков за счет лиц, виновных в утрате доли".

В этой норме привлекает внимание попытка законодателя найти баланс между интересами участника, который в результате неправомерных действий третьих лиц утратил корпоративный контроль, и интересами добросовестных третьих лиц.

Кроме того, применительно к рассматриваемой проблеме можно также обратиться к определению субъекта защиты в п. 3 ст. 65.2 ГК РФ.

Иск о восстановлении корпоративного контроля вправе предъявить участник корпорации, утративший права участия. Даже если доля в хозяйственном обществе относится к общему имуществу супругов в силу наличия условий, указанных в ст. 34 СК РФ, супруг имеет право на часть прибыли, на часть имущественной стоимости доли, но не на участие в управлении.

В результате сопоставления Постановления N 9913/13 с этой новой нормой, а также учитывая п. 4 ст. 1 ГК РФ, можно сделать следующий вывод.

Примечание. Согласие супруга на совершение корпоративных действий (таких, как увеличение уставного капитала и последующее перераспределение долей) необходимо лишь в исключительных случаях, когда такие действия совершаются с целью отчуждения доли, входящей в общее имущество супругов. Равно и восстановление корпоративного контроля в пользу супруга, имеющего право на долю, но не право участия, возможно лишь в исключительных случаях, когда оспариваемые решения собраний или сделки образуют совокупность, прикрывающую договор купли-продажи доли или иную сделку, направленную на распоряжение долей без согласия другого супруга.

При этом следует отметить широкие полномочия суда, предоставленные п. 3 ст. 65.2 ГК РФ в редакции Закона N 99, согласно которому "суд может отказать в возвращении доли участия, если это приведет к несправедливому лишению иных лиц их прав участия или повлечет крайне негативные социальные и другие публично значимые последствия. В этом случае лицу, утратившему помимо своей воли права участия в корпорации, лицами, виновными в утрате доли участия, выплачивается справедливая компенсация, определяемая судом".

Несмотря на необходимость осторожного отношения к оценочным категориям в целом, в данной норме их можно признать обоснованными. Они позволяют суду сопоставить интересы истца и интересы добросовестных третьих лиц и в случае сомнения взыскать с виновного стоимость утраченного имущественного права.

Что же касается подхода, сформированного Президиумом ВАС РФ в Постановлении N 9913/13, то он, несомненно, окажется полезным для пресечения заведомо недобросовестного поведения.

Е.А. Останина,

доцент Южно-Уральского государственного университета,

кандидат юридических наук

"Закон", N 7, июнь 2014 г.

------------------------------------------------------------------------

*(1) См., напр.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Книга первая. Общие положения. М., 2000. С. 152; Рожкова М.А. Юридические факты гражданского и процессуального права: соглашения о защите прав и процессуальные соглашения. М., 2009. С. 108.

*(2) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 151; Рожкова М.А. Теории юридических фактов гражданского и процессуального права: понятия, классификации, основы взаимодействия: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2010. С. 141.

*(3) Подробнее см.: Багаев В. Тяжела доля экс-супруга // Восстановление корпоративного контроля в практике ФАС МО. URL: http://zakon.ru/Discussions/tyazhela_dolya_ekssuprugavosstanovlenie_korpo rativnogo_kontrolya_v_praktike_fas_mo/12294 (дата обращения: 09.07.2014); Смольников Д. Корпоративное осложнили семейным: Президиум ВАС расширил права супругов в сделках с долями ООО. URL: http://zakon.ru/Blogs/One/11166?entryName=korporativnoe_oslozhnili_semejn ym_prezidium_vas_rasshiril_prava_suprugov_v_sdelkax_s_dolyami_ooo (дата обращения: 09.07.2014).

*(4) Постановление Президиума ВАС РФ от 21.01.2014 N 9913/13 (далее - Постановление N 9913/13).

*(5) Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 28.09.2011 по делу N А82-7995/2010.

*(6) Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 09.08.2013 по делу N А79-12698/2012.

*(7) Постановление ФАС Московского округа от 12.05.2014 N Ф05-16788/13 по делу N А40-30882/13.

*(8) Постановление ФАС Поволжского округа от 23.05.2013 по делу N А55-29316/2012.

*(9) Постановление Одиннадцатого ААС от 21.02.2013 по делу N А55-29316/2012.

*(10) См., напр.: постановления ФАС Восточно-Сибирского округа от 02.07.2012 по делу N А78-6927/2011; ФАС Западно-Сибирского округа от 27.10.2009 по делу N А70-1962/2009, от 12.10.2009 по делу N А70-1961/2009; ФАС Уральского округа от 14.10.2013 N Ф09-2495/13 по делу N А60-24547/2009.