Часть вторая. Принудительное исполнение решения третейского суда

Часть вторая. Принудительное исполнение решения третейского суда

Примечание

Вопросы принудительного исполнения решения третейского суда затронуты в п. 1.10 Обзора.

3. Основания отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда

3.1. Несоответствие решения третейского суда третейскому соглашению

3.1.1. Третейское соглашение, предусматривающее право истца на выбор суда в случае возникновения спора, не нарушает право такого выбора ни одной из сторон договора, поэтому нет оснований для отказа в принудительном исполнении решения третейского суда, избранного истцом

Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 27 мая 2015 г. N 310-ЭС14-5919

Отказывая в удовлетворении заявленного обществом "П." требования [о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда о взыскании денежных средств с генерального директора организации-должника на основании договора поставки], суд исходил из того, что договор поставки и договор поручительства [(заключенный между обществом-истцом по делу и генеральным директором организации-ответчика)] содержат положения, которые закрепляют право только одной стороны договора - истца - передать споры на разрешение государственного или третейского суда по своему усмотрению, что ставит одну из сторон (истца) в преимущественное положение по сравнению с другой стороной (ответчиком), а, следовательно, нарушает баланс интересов сторон.

Суд, сославшись на постановление Президиума ВАС РФ от 19.06.2012 N 1831/12 по делу N А40-49223/11-112-401 (далее - постановление N 1831/12), посчитал, что в настоящем деле третейское соглашение является недействительным в силу нарушения принципа равноправия участников правоотношений, нарушает баланс интересов сторон, поскольку наделяет правом на обращение в третейский суд или в государственный арбитражный суд лишь одну сторону договора.

В силу правовой позиции, изложенной в постановлении N 1831/12, стороны гражданского разбирательства должны иметь равные процессуальные права и исходя из общих принципов осуществления защиты гражданских прав, соглашение о разрешении споров не может наделять лишь одну сторону (продавца) контракта правом на обращение в компетентный государственный суд и лишать вторую сторону (покупателя) подобного права (диспаритетная юрисдикционная оговорка). В случае заключения такого соглашения оно является недействительным в части, закрепляющей неравные процессуальные возможности для его участников в защите своих процессуальных прав, как нарушающее баланс прав сторон. Следовательно, сторона, право которой нарушено таким соглашением о разрешении споров, также вправе выбирать средство разрешения спора на альтернативной основе.

Однако анализ юрисдикционных положений договоров поставки и поручительства, посвященных урегулированию споров, не дает оснований полагать, что между участниками спора заключены диспаритетные юрисдикционные оговорки, ущемляющие право какой-либо из сторон, их заключивших, на равный доступ к средствам разрешения спора.

Так, [согласно положениям] договора поставки все споры, возникающие в процессе исполнения указанного договора, рассматриваются Арбитражным судом Ульяновской области либо Третейским судом по выбору истца, а согласно [положениям] договора поручительства спорный вопрос передается на разрешение в Димитровградский городской суд Ульяновской области или Третейский суд по выбору истца.

Положение третейских оговорок, предоставляющее истцу право выбора - возможность обратиться в государственный суд либо третейский суд, - не является диспаритетным, поскольку сами третейские оговорки не обозначают конкретную сторону (конкретное лицо), которой такой выбор предоставляется, указывая лишь на истца, как обладателя права, в то время как при возникновении правового спора истцом в деле может оказаться любая из сторон договора, как кредитор, так и должник.

Формулировка "по выбору истца", использованная в договорах поставки и поручительства, является обычно применимой в подобных случаях и не нарушающей баланс прав сторон, так как при заключении таких (симметричных, опционных) арбитражных соглашений стороны гражданского разбирательства не поражаются в равенстве (паритете) своих процессуальных прав, такое соглашение дает обеим сторонам право подать иск либо в суд, либо в третейский суд.

Действующее российское законодательство не запрещает заключать третейское соглашение на подобных условиях, что подтверждается судебной практикой (определение ВАС РФ от 08.06.2007 N 6920/07 по делу N А32-8964/2006-50/2ТР).

При таких обстоятельствах судебные акты по настоящему делу подлежат отмене как содержащие существенные нарушения норм материального права и не обеспечившие защиту охраняемых законом публичных интересов, дело подлежит направлению на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции.

Правовая позиция суда:

Предоставление истцу права выбора суда, в который может быть передан спор, включенное в третейское соглашение, не является диспаритетным и не ущемляет прав сторон. Согласно указанной формулировке, в качестве истца может оказаться любой из участников третейского соглашения. Поэтому нет оснований отказывать лицу, выступившему в качестве истца и избравшему для разрешения спора третейский суд, в принудительном исполнении правильного по существу решения, принятого в пользу заявителя.

Комментарий автора:

Толкование третейского соглашения, изложенное в определении Судебной коллегии ВС РФ, соответствует сложившейся судебной практике. Иное понимание содержания третейской оговорки не соответствует смыслу закона, которым обеспечиваются равные права договаривающихся сторон в гражданском правоотношении (правовая позиция аналогична определению СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 17 января 2017 г. N 92-КГ16-3, не вошедшему в настоящий Обзор). Истец вправе выбрать один из органов разрешения спора, указанный в третейском соглашении - третейский суд или государственный суд (правовая позиция аналогична определению СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 14 марта 2017 г. N 78-КГ17-2, также не включенному в настоящий Обзор).

Б.Я. Полонский

3.1.2. Указание в договоре о том, что спор между сторонами может рассматривать суд, арбитражный суд, не свидетельствует о наличии третейской оговорки, позволяющей передать спор на рассмотрение третейского суда

Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 24 мая 2019 г. N 301-ЭС18-24455

Суды признали необоснованной позицию общества [(поставщика), являющегося ответчиком по рассмотренному третейским судом (Казахстан) делу о взыскании убытков] о неподсудности Арбитражному центру споров, вытекающих из заключенного сторонами договора поставки, указав на то, что Арбитражный центр, осуществив толкование договора поставки, констатировал наличие между сторонами арбитражного соглашения.

Суды также указали, что требование общества об уменьшении размера неустойки касается переоценки конкретных обстоятельств дела, установленных иностранным судом, затрагивает существо принятого решения и не может являться предметом рассмотрения заявления о признании и приведении в исполнение арбитражным судом Российской Федерации данного судебного акта.

Между тем судами не учтено следующее.

Согласно статье V Конвенции 1958 года в признании и приведении в исполнение арбитражного решения может быть отказано по просьбе той Стороны, против которой оно направлено, только если эта Сторона представит компетентной власти по месту, где испрашивается признание и приведение в исполнение, доказательства того, что указанное решение вынесено по спору, не предусмотренному или не подпадающему под условия арбитражного соглашения или состав арбитражного органа или арбитражный процесс не соответствовали соглашению сторон.

Указанные нормы обусловлены тем обстоятельством, что компетенция третейского суда (международного коммерческого арбитража), в отличие от государственного правосудия, основана на автономной (свободной и независимой) воле сторон, а также связана с наличием заключенного сторонами соглашения о передаче споров в арбитраж (третейский суд). Наличие согласия всех участников третейского (арбитражного) разбирательства на разрешение спора третейским судом (арбитражем) является основным началом такого разбирательства.

Арбитражное соглашение оформляет такое согласие и является соглашением сторон о передаче в арбитраж всех или определенных споров, которые возникнут или могут возникнуть между ними в связи с каким-либо конкретным правоотношением, независимо от того, носило такое правоотношение договорный характер или нет. Арбитражное соглашение может быть заключено в виде арбитражной оговорки в договоре или в виде отдельного соглашения. Арбитражное соглашение заключается в письменной форме. Письменная форма арбитражного соглашения считается соблюденной, если арбитражное соглашение заключено, в том числе путем обмена письмами, телеграммами, телексами, телефаксами и иными документами, включая электронные документы, передаваемые по каналам связи, позволяющим достоверно установить, что документ исходит от другой стороны. Арбитражное соглашение также считается заключенным в письменной форме, если оно заключается путем обмена процессуальными документами (в том числе, исковым заявлением и отзывом на исковое заявление), в которых одна из сторон заявляет о наличии соглашения, а другая против этого не возражает (ч.ч. 1-4 ст. 7 Федерального закона от 29.12.2015 N 382-ФЗ, ст. 7 Закона РФ от 07.07.1993 N 5338-I).

Аналогичные положения содержатся в статье 4 Закона Республики Казахстан от 08.04.2016 N 488-V ЗРК "Об арбитраже".

Спорный договор поставки не содержит положения о передаче споров, вытекающих из этого договора, на рассмотрение третейского суда, международного коммерческого арбитража, как в целом, так и конкретного арбитражного центра, рассмотревшего дело, переписка сторон или обмен документами, подтверждающими заключение такого соглашения, также отсутствуют.

В арбитражный суд Российской Федерации подлинное арбитражное соглашение или его надлежащим образом заверенную копию стороны не представили (п. 2 ч. 4 ст. 242 АПК РФ). Пункт 10.2 договора поставки, который, по мнению товарищества [истца по делу о взыскании убытков], содержит арбитражное (третейское) соглашение, не содержит указаний на выбор сторонами такой формы разрешения спора как международный коммерческий арбитраж, равно как и не называет Арбитражный центр Национальной палаты предпринимателей Республики Казахстан в качестве компетентного арбитражного центра для рассмотрения споров сторон договора, толкование данного пункта договора также не позволяет сделать вывод о выборе сторонами третейской формы разбирательства споров или Арбитражного центра Национальной палаты предпринимателей Республики Казахстан. Напротив, стороны в указанном пункте используют термины "суд" и "судопроизводство", характерные для разрешения споров в рамках государственного правосудия. В заседании Судебной коллегии стороны подтвердили, что арбитражное соглашение или арбитражная оговорка отсутствовали.

Следовательно, спор между сторонами разрешен некомпетентным международным коммерческим арбитражем, и в удовлетворении заявления о признании и приведении в исполнение решения этого арбитража следовало отказать.

Правовая позиция суда:

Формулировка в договоре о разрешении спора сторонами должна содержать конкретное указание на передачу спора для разрешения в третейский суд или международный коммерческий арбитраж, как избранный сторонами альтернативный способ разрешения спора. Неопределенность в данном вопросе и наличие терминов "суд", "арбитражный суд" не позволяют сделать вывод о том, что достигнуто третейское соглашение. При таких условиях международный коммерческий арбитраж был не вправе рассматривать спор, и принятое им решение принудительному исполнению не подлежит.

Комментарий автора:

Правовая неопределённость, содержащаяся в тексте третейского соглашения, состоит в том, что в нём отсутствует прямое указание на возможность передачи спора в случае его возникновения на разрешение третейского суда или коммерческого арбитража. Именно это обстоятельство признано судебной ошибкой.

Б.Я. Полонский

3.2. Нарушение состава суда или процедуры разбирательства

3.2.1. Участие судьи третейского суда в качестве представителя стороны третейского разбирательства, в пользу которой принято решение, является нарушением процедуры судейского разбирательства, что подтверждает незаконность решения третейского суда и влечет за собой отказ в его принудительном исполнении

Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 31 октября 2017 г. N 83-КГ17-22

При рассмотрении дела постоянно действующим третейским судом интересы К. [, являющейся истцом по делу о взыскании задолженности по договору займа,] представляла С., которая, согласно имеющемуся в материалах дела списку судей третейского суда при ООО, входит в состав данного третейского суда в качестве судьи.

Кроме того, из материалов дела усматривается, что при заключении договора займа, содержащего третейскую оговорку, С. также являлась представителем К.

Однако данные обстоятельства не были проанализированы судом первой инстанции, а также судом не было высказано суждений о том, сформирован ли состав третейского суда с учетом принципа независимости и беспристрастности третейских судей. Поскольку нарушение указанных принципов формирования состава суда [п. 1 ст. 8 ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации"] является одним из оснований для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда [п. 5 ч. 3 ст. 426 ГПК РФ], то в силу ст. 56 ГПК РФ данное обстоятельство, как имеющее значение для правильного разрешения спора, подлежало вынесению на обсуждение сторон, однако этого не было сделано.

Принятое судом первой инстанции определение [согласно которому основания для отказа в выдаче исполнительного листа на его принудительное исполнение отсутствуют, поскольку установлено, что решение постоянно действующего третейского суда вынесено по спору, вытекающему из гражданских правоотношений, который может быть предметом третейского разбирательства и оно не нарушает основополагающие принципы российского права] подлежит отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение в районный суд.

Правовая позиция суда:

Беспристрастность и независимость третейского судьи не может быть признана обеспеченной, если в третейском разбирательстве в качестве представителя стороны участвовал судья данного третейского суда. При этом решение суда принято в пользу доверителя. По этим основаниям принудительное исполнение его исключено.

3.3. Превышение пределов полномочий третейского суда

3.3.1. Третейский суд полномочен рассматривать спор даже в случае аффилированности данного третейского суда с одной из сторон, являющейся его учредителем, при этом сам по себе факт аффилированности не ставит под сомнение объективность и непредвзятость решения и не может быть основанием для отказа в его принудительном исполнении

Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 19 марта 2015 г. N 310-ЭС14-4786

Компетенция третейского суда, в отличие от государственного правосудия, основана на автономной (свободной и независимой) воле сторон. Автономия воли сторон является основополагающим принципом третейского разбирательства и компетенции третейского суда.

Судами установлено и сторонами спора не оспаривалось, что ими заключено третейское соглашение, которым избран известный им третейский суд при объединении предпринимателей. Таким образом, участники настоящего спора выразили свою волю на отказ от государственного правосудия и разрешение споров из договора между ними посредством третейского разбирательства в определенном третейском органе, аффилированном с одной из сторон спора. Стороны избрали указанный третейский суд несмотря на то, что одна из сторон спора является членом ТПП, уплачивает членские взносы данному объединению, то есть является аффилированным лицом одной из сторон рассмотренного в этом суде спора.

Правовая природа третейского разбирательства в экономических отношениях основана на сложившемся исторически понимании третейского суда как органа разрешения споров при объединениях предпринимателей между участниками такого объединения (палаты, ассоциации, гильдии и т.п.) как суда третей стороны, но такой же профессиональной, по отношению к двум другим спорящим. В таком случае третейский суд будет всегда аффилированным с обеими спорящими сторонами. Гарантия беспристрастности третейского суда в данном случае обеспечивается через беспристрастность конкретного состава арбитров, которая предполагается, если не доказано иное, и достигается за счет того, что третейский суд равно связан с обеими сторонами, каждая сторона может выбрать своего арбитра из списка или представить своего арбитра за пределами списка, либо стороны могут согласовать кандидатуру единственного арбитра, которому обе они доверяют.

Закон о третейских судах, действующий в РФ, допускает создание постоянно действующих третейских судов как объединениями предпринимателей, так и иными юридическими лицами [п. 2 ст. 3]. Однако связь третейского суда и объединения, при котором он создан, либо учредителей такого объединения не исключает основанного на свободе воли обращения в такой третейский суд стороны, не являющейся участником такого объединения, при условии соблюдения стандартных гарантий справедливого разбирательства: свободы воли при выборе третейского суда и государственного судебного контроля за беспристрастностью третейского суда в традиционных процедурах оспаривания и принудительного исполнения третейского решения. Закон также не содержит положений, предусматривающих возможность разрешения третейским судом споров исключительно членов объединения, при котором он создан, или лиц, аффилированных юридическому лицу, создавшему третейский суд.

Задача государственного суда состоит в том, чтобы в установленных законом формах проконтролировать, во-первых, насколько свободным был выбор такого аффилированного третейского органа участниками спора, в особенности нейтральной стороной, и, во-вторых, не привела ли аффилированность к небеспристрастности конкретных арбитров, а следовательно - к вынесению несправедливого третейского решения.

О нарушении свободы воли при выборе третейского органа стороны могли заявить посредством оспаривания в государственном суде третейского соглашения до начала процедуры третейского разбирательства, в третейском суде в начале процедуры третейского разбирательства, при оспаривании решения о компетенции третейского суда в государственном суде. Однако из материалов дела следует, что стороны таких заявлений не делали. При этом довод о том, что факт аффилированности не был известен сторонам третейского соглашения на этапе его заключения, ответчик не заявлял ни при разрешении спора в третейском суде, ни при рассмотрении настоящего дела в государственных арбитражных судах.

Следовательно, ответчик, несмотря на наличие обстоятельства аффилированности его контрагента и третейского суда, признавал третейский суд компетентным средством разрешения спора, "своим судом" в контексте права на справедливый суд, которое в своей существенной части распространяется и на третейское разбирательство, о чем неоднократно указывали в своих судебных актах Европейский суд по правам человека, КС РФ, ВАС РФ (постановления ЕСПЧ от 13.11.2007 Driza v. Albania, от 22.10.1984 Sramek v. Austria; постановления от 26.05.2011 N 10-П, от 18.11.2014 N 30-П, определение от 09.12.2014 N 2750-О; постановления ВАС РФ от 22.05.2012 N 16541/11, от 29.10.2013 N 8445/13 и др.).

Об иных пороках воли (заблуждении, принуждении, обмане) при выборе третейского суда или при разрешении спора третейским судом ответчик также не заявлял. Таким образом, ответчик не считал выбор аффилированного с истцом третейского суда обстоятельством, свидетельствующим о возможном нарушении его прав, и не указывал о таком нарушении при разрешении спора третейским судом, заявил об этом только в процедуре исполнения состоявшегося не в его пользу третейского решения в государственных судах.

Поскольку о факте аффилированности третейского суда с истцом сторонам было известно уже на этапе третейского разбирательства (ответчик не заявлял о том, что узнал об этом факте после вынесения решения третейским судом), не заявление об этом обстоятельстве в начале третейского разбирательства в целях пресечения необоснованных процессуальных нарушений должно расцениваться как потеря права на возражение (эстоппель).

При подобных обстоятельствах знание об аффилированности и умолчание об этом факте в третейском разбирательстве в целях оспаривания компетенции, и заявление об этом в государственной процедуре с целью дезавуирования третейского решения, может быть оценено как недобросовестное процессуальное поведение со стороны такого субъекта. Таким образом, не подтверждается, что воля обеих сторон настоящего спора на выбор аффилированного третейского суда была несвободной, формулировалась в условиях заблуждения.

Второй правовой гарантией, направленной на обеспечение справедливого разбирательства в аффилированном третейском суде, является право стороны такого разбирательства заявить о небеспристрастности конкретного состава третейского суда.

Отказывая в исполнении решения третейского суда по причине отсутствия беспристрастности такого суда, государственный суд должен установить, каким образом конкретным составом третейского суда был нарушен принцип беспристрастности третейского суда, в том числе ввиду наличия организационно-правовой связи третейского суда с одной из сторон спора, и привело ли это к нарушению баланса прав участников спорных отношений (какое субъективное право и какой стороны осталось без справедливой судебной защиты), а, следовательно, к вынесению несправедливого третейского решения.

Ответчик не подтвердил, каким образом состав третейского суда (конкретные арбитры) по настоящему делу нарушил принцип беспристрастности третейского суда (был ли ответчик лишен права в силу наличия организационно-правовой связи третейского суда как организации с истцом избрать тот состав третейского суда (арбитра), которому он доверяет, имел ли возможность заявить об отводе арбитрам, которым не доверяет). При таких обстоятельствах ненадлежащего процессуального поведения со стороны ответчика, отказ в принудительном исполнении третейского решения, принятого органом, избранным сторонами на основе свободного волеизъявления, в данном случае привел к нарушению справедливого баланса прав сторон. Смещение баланса прав в подобном случае в сторону лица, избирающего модель защиты своих прав, подобную реализованной ответчиком, создает основу для недобросовестного процессуального поведения.

Правовая позиция суда:

Объединение предпринимателей вправе создавать третейский суд для рассмотрения гражданско-правовых споров, возникающих между лицами, как входящими в данное объединение (аффилированными), так и не входящими в него.

Комментарий автора:

Указанный третейский суд полномочен рассматривать споры между названными лицами при условии добровольного включения его в третейскую оговорку. При этом аффилированность участника спора с объединением, при котором создан третейский суд, не может рассматриваться как нарушение закона и препятствовать принятию решения по спору с участием неаффилированных лиц. Одно лишь сомнение в объективности и беспристрастности третейского суда, не подтвержденное конкретными фактами несправедливого третейского разбирательства, не может служить основанием для отмены решения третейского суда и отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное его исполнение.

Б.Я. Полонский

Примечание

Аналогичная правовая позиция в деле со сходными обстоятельствами (о том, что аффилированность участника спора с госкорпорацией, учредившей третейский суд, не может служить основанием для признания спора неарбитрабельным) изложена в определении СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 24 февраля 2015 г. N 304-ЭС14-495.

3.4. Противоречие решения третейского суда публичному порядку РФ

3.4.1. Обращение взыскания на заложенное залогодателем муниципальное имущество с передачей его залогодержателю в частную собственность является нарушением публичного порядка, и спор об этом является неарбитрабельным, поэтому принудительное исполнение решения третейского суда исключается

Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 27 декабря 2017 г. N 310-ЭС17-12469

[Банк заключил с комитетом по управлению муниципальным имуществом договор ипотеки. В залог в обеспечение обязательств ООО по кредитному договору передано нежилое помещение, находившееся в государственной собственности. В договор ипотеки была включена третейская оговорка, которой после того, как предмет залога перешел из государственной в муниципальную собственность, воспользовался банк, обратившись в третейский суд с требованием об обращении взыскания на заложенный объект недвижимости, а затем в арбитражный суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. Судами двух инстанций требования банка удовлетворены]

Судами не учтено следующее.

О наличии основания отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, предусмотренного п. 1 ч. 4 ст. 239 АПК РФ, т.е. о том, что спор, рассмотренный третейским судом по настоящему делу, не может быть предметом третейского разбирательства (является неарбитрабельным), свидетельствуют следующие обстоятельства.

В настоящем случае на основании решения третейского суда из публичной собственности (собственности муниципального образования, ранее государственной собственности) в частную собственность было передано имущество.

Имущество, находящееся в муниципальной собственности, является основой функционирования муниципальных образований, которая, как следует из [п. 2 ст. 1, ст. 49 Федерального закона от 06.10.2003 N 131-ФЗ], направлена на обеспечение интересов общества, функционирующего в границах публичного образования. Общество заинтересовано в эффективном использовании и распоряжении указанной собственностью, являющейся основой обеспечения интересов всех субъектов публичного образования.

Владение, пользование и распоряжение имуществом, находящимся в муниципальной собственности, является, в соответствии с главой 5 Федерального закона N 131-ФЗ, вопросом местного значения. Споры, касающиеся данных вопросов, отличает совокупность следующих особенностей: договоры заключаются в публичных интересах, специальным публичным субъектом (муниципальным образованием), целью их заключения выступает удовлетворение муниципальных потребностей, финансирование этих потребностей осуществляется за счет средств соответствующего бюджета, их обеспечение контролируется специальными публичными органами, результаты контроля доводятся до всеобщего сведения.

Следовательно, отношения, связанные с имуществом, находящимся в публичной собственности (собственности публичных образований), содержат в себе публичный элемент и влекут повышенный публичный (общественный) контроль за такими отношениями.

Между тем третейский суд, как частное средство разрешения споров, направлен на обеспечение интересов частных субъектов, одним из принципов разбирательства споров в третейских судах является принцип конфиденциальности. Ввиду этого, на рассмотрение третейских судов могут быть переданы споры, возникшие из гражданско-правовых отношений, основанных на равенстве участников, затрагивающих исключительно частно-правовые интересы (ч. 6 ст. 4 Кодекса, п. 2 ст. 1 Федерального закона от 24.07.2002 N 102-ФЗ, ч. 3 ст. 1 Федерального закона "Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации"), если иное не предусмотрено федеральным законом. Отношения по поводу распоряжения публичной собственностью таковыми не являются, следовательно, и споры, возникающие из таких отношений, не являются арбитрабельными.

О том, что споры, касающиеся перехода имущества из публичной собственности в частную, не могут быть предметом третейского разбирательства, свидетельствуют и нормы нового правового регулирования, предусматривающие неарбитрабельность споров, возникающих из отношений, регулируемых законодательством РФ о приватизации государственного и муниципального имущества (п. 5 ч. 2 ст. 33 Кодекса). В рамках спорных правоотношений по существу произошла передача имущества на основании решения третейского суда из публичной собственности в частную ("скрытая" приватизация имущества) в обход законодательства о приватизации публичного имущества.

Таким образом, споры из договоров, предметом которых является имущество, находящееся в публичной (например, муниципальной) собственности, в силу наличия высокой концентрации публичных элементов не могут рассматриваться третейскими судами в ввиду несовместимости законодательных принципов третейского разбирательства и принципов организации местного самоуправления в РФ.

Нарушение базовых принципов, составляющих основу регулирования тех или иных отношений, свидетельствует также о наличии второго основания для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда - противоречия исполнения решения публичному порядку РФ. В данном случае исполнение решения третейского суда приводит к нарушению таких основ публичного порядка РФ как принципы распоряжения публичной собственностью, публичного контроля за её распоряжением, направленности публичной собственности на обеспечение интересов общества, функционирующего в рамках публичного образования, запрета обхода закона, запрета распоряжения публичной собственностью через частные средства разрешения споров, тем более, через частные средства разрешения споров, исключающие публичный контроль за спорными правоотношениями ввиду конфиденциальности разрешения спора (третейские суды).

При этом в настоящем деле также важно учитывать, что публичное имущество передавалось в обеспечение исполнения обязательств частного субъекта, учрежденного тремя физическими лицами, следовательно, первоначальные правоотношения по кредитованию также не были направлены на обеспечение интересов публичного образования (Тамбовской области).

О нарушении публичного порядка также свидетельствует следующее обстоятельство. Рассмотрение споров третейскими судами увеличивает издержки сторон за счет третейского сбора и гонорара третейских судей, самостоятельно устанавливаемых третейским судом, что не отвечает цели экономии бюджетных средств, которая также является элементом публичного порядка.

Согласно ст. 28 БК РФ, бюджетная система РФ основана, в том числе на принципах эффективности использования бюджетных средств, прозрачности (открытости), адресности и целевого характера бюджетных средств.

В главе 5 БК РФ содержатся принципы бюджетного права РФ, представляющие собой элементы целостной и единой системы закрепленных в источниках права основополагающих принципов российского права. Одним из таких принципов является принцип экономии бюджетных средств. Субъекты, вступающие в отношения, нарушающие фундаментальные основы функционирования правовой системы государства (его публичный порядок), действуют на свой риск.

Учитывая вышеизложенное, решение Третейского суда НАП не подлежит принудительному исполнению как вынесенное по неарбитрабельному спору и исполнение которого противоречит публичному порядку РФ.

Правовая позиция суда:

В целях обеспечения исполнения долговых обязательств третьего лица перед кредитором муниципальное образование выступило в качестве залогодателя, предоставив принадлежащее ему имущество кредитору-залогодержателю. На основании третейского соглашения между залогодателем и залогодержателем состоялось решение третейского суда об обращении взыскания на заложенное имущество. Таким способом была погашена задолженность третьего лица перед кредитором. Решение третейского суда по данному вопросу противоречит публичному порядку, поскольку в силу функций, возложенных на муниципальное образование, оно обеспечивает интересы общества, функционирующего в границах органа местного самоуправления как публичного образования. При таких обстоятельствах данный спор является неарбитрабельным.

Комментарий автора:

Как указал ВС РФ, передача с использованием гражданско-правового института залога муниципального имущества для погашения задолженности третьего лица - акционерного общества в частную собственность кредитора рассматривается как скрытая приватизация. Судебные акты отменены, в принудительном решении третейского суда отказано.

Б.Я. Полонский

3.4.2. Неуведомление полномочного представителя лица, против которого принято решение третейского суда, о судебном разбирательстве нарушает публичный порядок и влечет за собой отказ в принудительном исполнении третейского решения

Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 30 июня 2017 г. N 305-ЭС17-2741

Изучив материалы дела, проверив в соответствии с положениями ст. 291.14 АПК РФ законность обжалуемых судебных актов, Судебная коллегия считает, что кассационная жалоба ООО "П." подлежит удовлетворению, а принятые по делу судебные акты - отмене по следующим основаниям.

Суды, удовлетворяя требования ООО "М.", указали на то, что основания для отказа в выдаче исполнительного листа, предусмотренные Федеральным законом от 24.07.2002 N 102-ФЗ и АПК РФ, отсутствуют.

При этом суды пришли к выводу о том, что доказательств признания договоров подряда от 31.01.2015 в установленном законом порядке недействительными сделками не представлено, доказательств злоупотребления ООО "М." правом также не имеется, а доводы ООО "П." о ненадлежащем уведомлении о третейском разбирательстве опровергаются имеющимися в материалах третейского дела уведомлениями от 05.05.2016, от 23.05.2016 с отметками об их получении Ш., сведения о котором как о генеральном директоре ООО "П." содержались в ЕГРЮЛ на момент получения им уведомлений.

Между тем, такие выводы судов являются ошибочными.

В соответствии с п. 2 ч. 4 ст. 239 АПК РФ арбитражный суд отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, если установит, что приведение в исполнение решения третейского суда противоречит публичному порядку РФ. Если часть решения третейского суда, которая противоречит публичному порядку РФ, может быть отделена от той части, которая ему не противоречит, та часть решения, которая не противоречит публичному порядку РФ, может быть признана или приведена в исполнение.

Президиум ВАС РФ в п. 1 Информационного письма от 26.02.2013 N 156 дал разъяснение, в соответствии с которым под публичным порядком понимаются фундаментальные правовые начала (принципы), которые обладают высшей императивностью, универсальностью, особой общественной и публичной значимостью, составляют основу построения экономической, политической, правовой системы государства. К таким началам, в частности, относится запрет на совершение действий, прямо запрещенных сверхимперативными нормами законодательства РФ (ст. 1192 ГК РФ), если этими действиями наносится ущерб суверенитету или безопасности государства, затрагиваются интересы больших социальных групп, нарушаются конституционные права и свободы частных лиц.

В соответствии с п. 3 ст. 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

При рассмотрении настоящего дела ООО "П." заявляло в судебных заседаниях о том, что в ходе рассмотрения дела N ... Арбитражного суда Московской области суды восстановили корпоративный контроль Б. и К. над ООО "П.".

Заявитель указывал, что из судебных актов, принятых по делу N ..., следует, что действия Ш. на должности директора ООО "П.", равно как и сам факт вступления Ш. в должность директора ООО "П.", не соответствуют действующему законодательству.

Обстоятельства, на которые ссылался заявитель, подтверждены вступившими в законную силу судебными актами.

Следовательно, получение Ш. извещений о третейском разбирательстве, оформление им как органом юридического лица, которым он в соответствии с законом не являлся, полномочий на представительство в третейском суде, свидетельствует о недобросовестном поведении Ш.

Соответственно, третейское разбирательство, а также третейское решение, которым оно завершилось, состоялись при нарушении фундаментального принципа публичного порядка РФ.

При таких обстоятельствах приведение в исполнение решения третейского суда от 09.06.2016 противоречит публичному порядку РФ.

Судебная коллегия полагает, что допущенные судами при рассмотрении дела существенные нарушения норм материального и процессуального права повлияли на исход настоящего дела, в связи с чем судебные акты по делу на основании ч. 1 ст. 291.11 АПК РФ подлежат отмене.

Правовая позиция суда:

Получение уведомления о третейском разбирательстве неуполномоченным лицом и его неправомерное участие в рассмотрении дела при восстановлении прав законных руководителей общества явилось существенным нарушением права на защиту обществом своих интересов. Данное нарушение не соответствует публичному порядку и влечет за собой отказ в принудительном исполнении решения третейского суда.

Комментарий автора:

Обстоятельства дела свидетельствуют о том, что ко времени принятия судом решения об удовлетворении ходатайства о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда в руководстве обществом произошли изменения. Между тем ранее направленное уведомление утратило юридическую силу. Однако получившее его лицо, злоупотребив своими правами, скрыло указанное обстоятельство. Нового уведомления третейский суд действовавшему руководству общества, корпоративный контроль над которым был восстановлен на момент третейского разбирательства, не направлял. При таких условиях третейское разбирательство в отсутствие полномочного представителя общества, против которого принято решение суда, нарушило основополагающие принципы права и равенства сторон, состязательности.

Судебная коллегия привела определение понятия публичного порядка, изложенное в п. 1 Информационного письма от 26.02.2013 N 156 Президиума ВАС РФ, в соответствии с которым под публичным порядком понимаются фундаментальные правовые начала (принципы), которые обладают высшей императивностью, универсальностью, особой общественной и публичной значимостью, составляют основу построения экономической, политической, правовой системы государства. К таким началам, в частности, относится запрет на совершение действий, прямо запрещенных сверхимперативными нормами законодательства Российской Федерации (ст. 1192 ГК РФ), если этими действиями наносится ущерб суверенитету или безопасности государства, затрагиваются интересы больших социальных групп, нарушаются конституционные права и свободы частных лиц. Судебные акты отменены, в принудительном исполнении решения третейского суда отказано.

Следует иметь в виду, что Пленум ВС РФ в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 декабря 2019 г. N 53 "О выполнении судами Российской Федерации функций содействия и контроля в отношении третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража" дал разъяснение, затрагивающее в известной мере правовую позицию Судебной коллегии ВС РФ. В п. 51 Постановления указано, что нарушение порядка извещения стороны, против которой принято решение, о времени и месте рассмотрения дела, повлекшее невозможность представления ею в суд своих объяснений, является самостоятельным основанием для отмены или отказа в принудительном исполнении такого решения, в связи с этим необходимость использования механизма оговорки о публичном порядке ввиду ее экстраординарного характера отсутствует.

Б.Я. Полонский

3.4.3. Выделение и расходование бюджетных средств заказчиком во исполнение договора подряда исключает полномочие третейского суда на рассмотрение спора по данному договору ввиду нарушения публичного порядка, поэтому отказ в принудительном исполнении решения третейского суда по такому спору является обоснованным

Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 18 сентября 2019 г. N 307-ЭС19-7534

Судебная коллегия приходит к следующим выводам.

При рассмотрении настоящего дела суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявления ООО 1 [подрядчика по договору с ПАО] о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, указал на то, что вывод третейского суда о наличии дополнительных строительно-монтажных работ был основан на экспертном заключении ООО 2, сделанном экспертом на основе анализа представленных ООО 1 документов, без выезда на объект и надлежащей проверки документации. В материалы третейского дела не представлялись ни исполнительная, ни рабочая документация, на основе анализа которых был сделан вывод о дополнительных работах, экспертное заключение не соответствовало условиям, определенным сторонами спорных правоотношений в договоре.

Между тем суд кассационный инстанции, удовлетворяя заявление ООО 1, указал на то, что работы, выполненные по договору, оплачены в полном объеме. Предметом спора, рассмотренного третейским судом, является взыскание задолженности на оплате дополнительных работ, которые не входят в состав работ по договору и финансирование которых за счет средств бюджета не предполагалось. Доказательства финансирования дополнительных работ за счет средств бюджета в материалы дела не представлены, экспертное заключение свидетельствует о выполнении ООО 1 всех спорных дополнительных работ.

Судом кассационной инстанции при рассмотрении настоящего дела не было учтено следующее.

В соответствии с ч. 2 ст. 236 АПК РФ вопрос о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда по спору, возникшему из гражданских правоотношений при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности, рассматривается арбитражным судом по заявлению стороны третейского разбирательства, в пользу которой принято решение третейского суда. При рассмотрении дела арбитражный суд в судебном заседании устанавливает наличие или отсутствие оснований для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, предусмотренных ст. 239 АПК РФ, путем исследования представленных в суд доказательств обоснования заявленных требований и возражений, но не вправе переоценивать обстоятельства, установленные третейским судом, либо пересматривать решение третейского суда по существу (ч. 4 ст. 238 АПК РФ).

В соответствии с п. 2 ч. 4 ст. 239 АПК РФ в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда может быть отказано в случае, если приведение в исполнение решения третейского суда противоречит публичному порядку РФ.

Указанное основание подлежит проверке судом по собственной инициативе на любой стадии рассмотрения дела независимо от доводов и возражений сторон.

Вместе с тем участники спора вправе приводить доводы, свидетельствующие о наличии вышеуказанных оснований отказа в исполнении третейского решения (п. 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 26.02.2013 N 156; далее - Информационное письмо N 156).

Необходимо отметить, что ВС РФ в целях развития указанной выше правовой позиции, содержащейся в Информационном письме N 156, также неоднократно указывал на то, что участники спора, полагающие, что решение третейского суда противоречит публичному порядку РФ, должны привести доводы и доказательства, которые могли бы подтвердить такие обстоятельства (определения ВС РФ от 10.12.2018 N 305-ЭС18-15649 и N 306-ЭС18-8105, от 21.01.2019 N 305-ЭС18-16908, от 23.04.2019 N 305-ЭС18-21635).

В настоящем случае при рассмотрении дела заявители неоднократно указывали судам на то, что приведение в исполнение решения третейского суда противоречит публичному порядку РФ, так как в соответствии с требованиями, установленными разделом III БК РФ, Российская Федерация (в лице Минэнерго России и Федерального агентства по управлению государственным имуществом) заключила с ОАО ряд договоров о предоставлении бюджетных инвестиций для реализации инвестиционной программы со стороны ПАО [заказчика по договору подряда с ООО 1]. На основании указанных договоров между Минэнерго России и ОАО были заключены соглашения о предоставлении средств федерального бюджета на реализацию инвестиционной программы. При новом рассмотрении дела ПАО был представлен перечень документов, которые, как указал суд первой инстанции, подтверждают планирование расходования средств федерального бюджета, непосредственное перечисление в пользу ПАО средств в рамках целевой дополнительной эмиссии акций, а также количество денежных средств. Таким образом, при рассмотрении настоящего дела судом первой инстанции был установлен факт наличия бюджетных инвестиций в спорных правоотношениях.

Суд первой инстанции также указал на то, что с учетом установленного выше факта, соблюдая принципы бюджетной системы РФ, установленные в ст. ст. 28, 34 и 38 БК РФ (эффективность использования бюджетных средств, а также адресность и целевой характер бюджетных средств), участники инвестиционной программы в пунктах Соглашений предусмотрели, что в случае изменения объемов, стоимости и сроков реализации программы необходимо получение положительного заключения государственной экспертизы на проектную документацию (в том числе сметную) и заключение дополнительного соглашения.

Также в Дополнительном соглашении указано, что изменение объема бюджетных ассигнований по объектам может быть осуществлено в случае получения заключений государственной экспертизы (в том числе по сметной части), внесения изменений в инвестиционную программу ПАО, утверждаемую Минэнерго России.

По результатам исследования представленных заявителями доказательств суд первой инстанции пришел к выводу, в соответствии с которым третейский суд при рассмотрении иска ООО 1 [по оплате дополнительных работ] не установил факт наличия государственной экспертизы, которая могла бы подтвердить изменение объема и стоимости выполненных работ при исполнении сторонами договора обязательств. Между тем, учитывая характер спорных правоотношений и указанные выше соглашения между сторонами таких правоотношений, наличие государственной экспертизы в настоящем случае является обязательным условием для подтверждения права требования денежных средств.

Кроме того, суд первой инстанции также указал на то, что материалы третейского дела содержат версию экспертного заключения, которая ранее не приобщалась к материалам третейского дела, имеет следы изменения и не соответствует критериям, установленным сторонами для экспертного заключения, а третейский суд по существу пришел к выводу о наличии дополнительных работ на основе отсутствующих в материалах третейского дела доказательств.

Таким образом, решение третейского суда вынесено без учета факта отсутствия в материалах дела необходимых для правильного разрешения спора доказательств, что свидетельствует о нарушении такого элемента публичного порядка РФ, как законность и обоснованность судебного акта (решения третейского суда), устанавливающего взаимные права и обязанности участников гражданских правоотношений. Указанное обстоятельство не получило надлежащей оценки суда кассационной инстанции.

Принимая во внимание изложенное, состоявшийся по делу судебный акт арбитражного суда кассационной инстанции подлежит отмене на основании ч. 1 ст. 291.11 АПК РФ, а судебный акт суда первой инстанции - оставлению в силе.

Правовая позиция суда:

Установление факта расходования бюджетных средств во исполнение договора подряда ведет к признанию неарбитрабельности спора ввиду нарушения публичного порядка. Такова сформировавшаяся судебная практика по данному вопросу.

Комментарий автора:

При рассмотрении вопроса о соблюдении третейским судом требований публичного порядка необходимо исходить из следующего. Если выполнение части работ и оплата ее стоимости носят частно-правовой характер и не содержат элементов отступления от требований публичного порядка, то в этой части полномочия третейского суда по рассмотрению спора могут быть признаны соответствующими закону. Указанные обстоятельства должны быть подтверждены представленными в дело доказательствами. При их отсутствии Судебная коллегия признала обоснованным отказ суда первой инстанции в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.

Б.Я. Полонский

Примечание

Правовая позиция, аналогичная изложенной выше, содержится в определении СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. N 305-ЭС18-21635. В нем установлено, что отсутствует нарушение публичного порядка, на которое ссылался заявитель относительно бюджетного финансирования расходов, предусмотренных договором, что не подтверждено надлежащим образом. Решение третейского суда является законным и подлежит принудительному исполнению.

В свою очередь, в определении СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 10 июня 2019 г. N 305-ЭС19-1212 факт нарушения публичного порядка признан не был, поскольку не установлено фактическое использование бюджетных средств.

3.4.4. При рассмотрении третейским судом спора об обращении взыскания на недвижимое имущество решение, касающееся государственной регистрации права на недвижимое имущество, не нарушает публичного порядка

Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 28 мая 2019 г. N 32-КГ19-7

[Районный суд отказал гражданину в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда по иску о взыскании долга по договору займа и обращении взыскания на заложенное имущество]

Отказывая в выдаче исполнительного листа, суд исходил из того, что предметом рассмотрения третейского суда являлось требование об обращении взыскания на жилое помещение, которое включает государственную регистрацию перехода права собственности на указанный объект недвижимости, а правоотношения, связанные с процедурой государственной регистрации имеют публично-правовой характер, в связи с чем разрешение такого спора третейским, а не государственным судом противоречит публичному порядку РФ, и в силу п. 2 ч. 4 ст. 426 ГПК РФ решение третейского суда не подлежит принудительному исполнению.

С выводами районного суда согласиться нельзя.

В выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда по приведенному основанию [ч. 4 ст. 426 ГПК РФ] может быть отказано и в случае, если сторона, против которой вынесено решение, не ссылается на указанное основание (часть 2).

Конституционный Суд РФ в постановлении от 26 мая 2011 г. N 10-П по делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 11 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 2 статьи 1 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", статьи 28 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", пункта 1 статьи 33 и статьи 51 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)" в связи с запросом ВАС РФ установил, что по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования проверяемые им законоположения допускают рассмотрение третейскими судами гражданско-правовых споров, касающихся недвижимого имущества, в том числе об обращении взыскания на имущество, заложенное по договору об ипотеке, и государственную регистрацию соответствующих прав на основании решений третейских судов. При этом КС РФ отметил, что спор об обращении взыскания на заложенное недвижимое имущество не является спором о правах на это имущество, поскольку его предмет - осуществление действий, результатом которых должна быть передача денежных средств (ст. 61 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)"), соответственно, решение третейского суда об обращении взыскания на заложенное недвижимое имущество не требует внесения изменений в ЕГРП, и его приведение в исполнение не нарушает публично-правовой порядок.

Конституционно-правовой смысл указанных законоположений, выявленный КС РФ в названном постановлении, является общеобязательным, что исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике, что не было учтено судом при рассмотрении заявления [истца] и привело к нарушению его прав на эффективную судебную защиту.

Допущенные судом первой инстанции нарушения норм процессуального права являются существенными, повлиявшими на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов, в связи с этим определение районного суда подлежит отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение в районный суд.

Правовая позиция суда:

Закон допускает рассмотрение третейскими судами гражданско-правовых споров, касающихся недвижимого имущества, в том числе об обращении взыскания на имущество, заложенное по договору об ипотеке. Спор об обращении взыскания на заложенное недвижимое имущество не является спором о правах на это имущество. Соответственно, решение третейского суда об обращении взыскания на заложенное недвижимое имущество не требует внесения изменений в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним, и его приведение в исполнение не нарушает публично-правовой порядок. Данная правовая позиция изложена в Постановлении КС РФ от 26 мая 2011 г. N 10-П.

Примечание

По вопросу осуществления государственного кадастрового учета и (или) государственной регистрации прав см. п. 56 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 декабря 2019 г. N 53 "О выполнении судами Российской Федерации функций содействия и контроля в отношении третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража".

3.5. Основания для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения международного коммерческого арбитража

3.5.1. Оставление без проверки заявления участника спора об отсутствии арбитражного соглашения о рассмотрении спора в конкретном международном коммерческом арбитраже может свидетельствовать о нарушении публичного порядка и повлечь отказ в принудительном исполнении решения ввиду неисследованности

Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 4 сентября 2017 г. N 305-ЭС17-993

Как установлено судами и следует из материалов дела, арбитраж ad hoc в составе трех арбитров, состоявшийся в г. Лондоне (Великобритания), вынес 12 решений по спору между Корейской Национальной Страховой Корпорацией (далее - КНСК) и ОАО. Из представленных в арбитражный суд Российской Федерации решений международного коммерческого арбитража следует, что все договоры, по которым рассмотрен спор и приняты указанные решения, содержат оговорки о законодательстве, юрисдикции и арбитраже (ст. 17). Из указанных оговорок следует, что в качестве надлежащего законодательства и юрисдикции по данным договорам (включая Арбитражный Трибунал) должно быть применено законодательство Англии. Все разногласия между перестрахователем и перестраховщиками, возникающие в отношении договоров, включая структуру и юридическую силу, возникшие в течение или после срока действия договоров, должны разрешаться в арбитражном суде в установленном порядке. Место проведения арбитража должно быть в Лондоне, и арбитражный трибунал должен применять английское законодательство в качестве надлежащего законодательства по договорам, если другое не указано в подписанном Приложении в Разделе Арбитраж.

КНСК обратилась в Арбитражный суд г. Москвы с заявлением о признании и приведении в исполнение на территории РФ указанных выше арбитражных решений. Определением Арбитражного суда г. Москвы от 18.11.2016, оставленным без изменения постановлением Арбитражного суда Московского округа от 19.01.2017, требования КНСК удовлетворены.

В силу подпункта "b" пункта 2 статьи V Конвенции ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 года, п. 7 ч. 1 ст. 244 АПК РФ компетентный суд вправе отказать в признании и приведении в исполнение арбитражного решения, если такое признание и приведение в исполнение противоречит публичному порядку страны суда. Под публичным порядком в целях применения названных норм понимаются фундаментальные правовые начала (принципы), которые обладают высшей императивностью, универсальностью, особой общественной и публичной значимостью, составляют основу построения экономической, политической, правовой системы государства. К таким началам, в частности, относится запрет на совершение действий, прямо запрещенных сверхимперативными нормами законодательства РФ, если этими действиями наносится ущерб суверенитету или безопасности государства, затрагиваются интересы больших социальных групп, нарушаются конституционные права и свободы частных лиц (п. 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 26.02.2013 N 156 (далее - Информационное письмо N 156)).

Элементом публичного порядка является, в том числе, право каждого на суд и возможность ограничить это право по собственной воле путем обращения к альтернативным способам разрешения споров, в том числе в международный коммерческий арбитраж. В связи с этим при признании и принудительном исполнении иностранных арбитражных решений, выдаче исполнительных листов на решения внутренних третейских судов государственный суд проверяет, не нарушит ли исполнение решения арбитража (третейского суда) публичный порядок в части одного из фундаментальных прав участников спора - права на суд. С этой целью государственный суд оценивает, имело ли место волеизъявление сторон на отказ от реализации права на суд в государственном суде, и было ли такое волеизъявление свободным (отсутствие пороков воли). В целях проверки указанного основания в государственный суд предоставляется подлинное соглашение о третейском разбирательстве (арбитражное соглашение) или его надлежащим образом заверенная копия (п. 2 ч. 4 ст. 242 АПК РФ).

Кроме того, при принудительном исполнении арбитражного (третейского) решения по инициативе стороны разбирательства государственный суд может отказать в принудительном исполнении арбитражного (третейского) решения, если решение вынесено по спору, не предусмотренному арбитражным соглашением либо не подпадающему под его условия, или содержит постановления по вопросам, выходящим за пределы арбитражного (третейского) соглашения (ч. 3 ст. 244 АПК РФ, пп. 1 п. 1 ст. 36 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже" от 07.07.1993 N 5338-I). В целях проверки указанного основания предоставление в государственный суд подлинного арбитражного (третейского) соглашения или его надлежащим образом заверенной копии также является обязательным.

Ответчик указывает, что не заключал арбитражных соглашений с взыскателем, следовательно, разрешение споров в арбитраже не предусмотрено арбитражными соглашениями. Соответственно, указанное основание отказа в признании и принудительном исполнении иностранного арбитражного (третейского) решения также подлежало проверке.

Таким образом, в целях проверки вышеуказанных оснований отказа в признании и принудительном исполнении иностранных арбитражных (третейских) решений арбитражный суд РФ должен был оценить соответствующие арбитражные соглашения, однако не проверил данные основания, подлинные арбитражные соглашения или их надлежащим образом заверенные копии, на основании которых государственный суд мог бы сделать обоснованные выводы по указанным основаниям принудительного исполнения арбитражных (третейских) решений, в материалах дела отсутствуют, на обозрение суду не предоставлялись.

Также суду следует проверить иные критерии, которые могут свидетельствовать о нарушении публичного порядка РФ, в том числе исходя из того, что стороны разбирательства вправе указывать суду на возможные нарушения публичного порядка и их обосновывать (п. 3 Информационного письма N 156). Должник по настоящему делу указывал на наличие ряда критериев, свидетельствующих о возможном нарушении публичного порядка исполнением предъявленных арбитражных решений, которые подлежат исследованию при новом рассмотрении дела.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия полагает, что допущенные судами при рассмотрении дела существенные нарушения норм процессуального права повлияли на исход настоящего дела, в связи с чем судебные акты по делу на основании ч. 1 ст. 291.11 АПК РФ подлежат отмене.

Правовая позиция суда:

Арбитражный суд не вправе удовлетворять ходатайство о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения международного коммерческого арбитража без проверки доводов российского юридического лица - должника об отсутствии арбитражной оговорки. При подтверждении заявления российской стороны - должника о том, что арбитражное соглашение о рассмотрении спора в международном коммерческом арбитраже (в Лондоне) не было заключено, данное обстоятельство будет расцениваться как существенное нарушение норм процессуального права, свидетельствовать о нарушении публичного порядка и являться основанием для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения иностранного арбитража.

Комментарий автора:

Понятие публичного порядка применительно к вопросам, касающимся соблюдения требований Конвенции ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений (Конвенция 1958 года), дано в информационном письме Президиума ВАС РФ от 26.02.2013 N 156: публичный порядок - это фундаментальные правовые начала (принципы), которые обладают высшей императивностью, универсальностью, особой общественной и публичной значимостью, составляют основу построения экономической, политической, правовой системы государства. К таким началам, в частности, относится запрет на совершение действий, прямо запрещенных сверхимперативными нормами законодательства РФ, если этими действиями наносится ущерб суверенитету или безопасности государства, затрагиваются интересы больших социальных групп, нарушаются конституционные права и свободы частных лиц.

Следует также обратить внимание на то, что отсутствие третейского соглашения о передаче спора в любой третейский суд, в том числе, в международный арбитраж, свидетельствует о неарбитрабельности спора.

Судебная коллегия не согласилась с выводами нижестоящих судебных инстанций об отсутствии нарушений закона и направила дело на новое рассмотрение.

Б.Я. Полонский

4. Последствия отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. Процессуальные возможности повторного рассмотрения дела

4.1. Процессуальный закон допускает возможность повторного обращения сторон третейского разбирательства в третейский суд в случае отмены решения третейского суда или отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение этого решения

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 декабря 2019 г. N 53 "О выполнении судами Российской Федерации функций содействия и контроля в отношении третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража" (п. 64)

Отмена решения третейского суда или отказ в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда не препятствуют сторонам третейского разбирательства повторно обратиться в третейский суд, если возможность обращения не утрачена, или в суд по правилам, предусмотренным ГПК РФ и АПК РФ (часть 3 статьи 422, часть 3 статьи 427 ГПК РФ, часть 3 статьи 234, часть 3 статьи 240 АПК РФ).

4.2. При повторном обращении в третейский суд в связи с отказом в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения, если такая возможность сторонами не утрачена, третейский суд отменяет ранее принятое решение и принимает новое

Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 24 мая 2016 г. N 74-КГ16-5

Федеральный закон "О третейских судах в Российской Федерации" (п. 3 ст. 46) также предусматривает возможность повторного обращения в суд в случае вынесения компетентным судом определения об отказе в выдаче исполнительного листа.

Заключённое между И. и А. третейское соглашение от 10 февраля 2015 г. не исключало право стороны третейского разбирательства на обращение в третейский суд с заявлением об отмене состоявшегося решения.

Таким образом, с учётом положений ст. 40 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", гл. 46 ГПК РФ, а также условий третейского соглашения стороны данного соглашения не были лишены возможности обратиться в третейский суд с заявлением об отмене решения такого суда и возобновления производства по делу.

Воспользовавшись таким правом, И. после отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда от 31 марта 2015 г. обратился в третейский суд с заявлением об отмене решения данного суда.

Определением третейского суда от 18 июня 2015 г. решение от 31 марта 2015 г. было отменено, дело рассмотрено повторно с вынесением нового решения от 18 июня 2015 г. о частичном удовлетворении исковых требований И.

Таким образом, выводы судов кассационной и апелляционной инстанций ВС Республики Саха (Якутия) о том, что третейским судом по одному гражданскому делу постановлено два вступивших в законную силу решения, не соответствует фактическим обстоятельствам дела.

Правовая позиция суда:

Закон допускает право третейского суда отменить ранее принятое решение и вновь рассмотреть дело по заявлению заинтересованного лица с принятием нового решения, если такая возможность не утрачена. Имеется в виду отсутствие непреодолимых препятствий, исключающих повторное обращение, предусмотренных нормами процессуального права (ГПК РФ, АПК РФ).

Комментарий автора:

Третейское разбирательство как альтернативный способ разрешения гражданско-правовых споров имеет свои особенности. Возможность пересмотра решения третейского суда существенно отличается от процедуры пересмотра, установленной процессуальными кодексами. Решение третейского суда либо может быть признано недействительным государственным судом, либо в его принудительном исполнении может быть отказано. При отказе в выдаче исполнительного листа решение третейского суда фактически утрачивает свою юридическую силу. Однако данное обстоятельство не может быть непреодолимым препятствием во всех без исключения случаях для повторного рассмотрения конкретного дела третейским судом. В частности, данный вопрос урегулирован в законе (п.п. 3, 4 ст. 427 ГПК РФ). Правила третейского разбирательства предусматривают возможность третейскому суду отменять ранее принятые решения и рассматривать дело повторно.

Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ пришла к обоснованному выводу о повторном рассмотрении одного и того же дела и об отсутствии двух разных решений по делу.

Б.Я. Полонский