Правопонимание в свете категорий определенности и неопределенности (Н.А. Власенко, "Журнал российского права", N 2, февраль 2014 г.)

Правопонимание в свете категорий определенности и неопределенности

Поиск определения права важен как с познавательной, так и с практической (прагматической) точек зрения. В юридическом сообществе стало притчей во языцах суждение о том, что "юристы всё ищут определение права". Несмотря на эту легкую иронию, представляется неверным отрицать поиск сущностного содержания права и дискуссию в связи с этим. Познание, тем более научное, должно стремиться к истине и оценкам, отвечающим реальности. Когда же речь идет о прагматической стороне нерешенной проблемы, то необходимо учитывать, что понимание права - ключевой вопрос в профессиональном воспитании молодого поколения, особенно будущих юристов, которые должны четко представлять, что такое право, как оно связано с законностью, какова роль этих феноменов в обществе, в том числе в деле обеспечения прав и свобод граждан*(1).

Таким образом, отрицать усилия ученых в поиске ответа на вопрос, что такое право и что является его основой, вряд ли целесообразно с познавательных и прагматических позиций. Но здесь возникает вопрос о результативности научных исследований и, соответственно, их методологической эффективности. Полагаем, что важную роль здесь должны сыграть философские категории "неопределенность" и "определенность". На наш взгляд, именно эта принципиальная конструкция в научном познании является "недостающим звеном" в исследовании данной проблематики.

Предлагаемые подходы к правопониманию, особенно современные, нередко характеризуются недостаточной философской базой, а иногда, к сожалению, просто ее отсутствием. В определенных случаях авторы игнорируют элементарные философские требования гносеологии и онтологии; не делается даже попытка осмыслить высказанное предположение, идею или концепцию с правилами и требованиями теории познания. Пренебрежение философией, отсутствие желания соотнести сказанное с философской основой проблемы, вряд ли допустимо. В последние десятилетия в философии, в том числе в теории познания, активно исследуются категории неопределенности и определенности*(2).

В свете наработанных философами положений и выводов в этой области попытаемся соизмерить продуктивность современных подходов правопонимания.

Н.Н. Тарасов говорит об опасности "простого переноса исследовательских средств из философии, метатеорий и других наук", при этом справедливо полагая, что "современная наука характеризуется высокой интегрированностью, а межнаучные трансляции результатов и методов исследования - один из механизмов ее развития и необходимое условие прогресса любой науки, в том числе и юриспруденции"*(3). Применительно к использованию категорий определенности и неопределенности отметим их довольно специфическую роль в научном познании, которая во многом сводится к методологическому измерению исследователем эффективности собственных научных результатов.

Философия исходит из того, что любой "объект отражается в понятиях в каждый определенный период времени неполно, односторонне. Неполнота и односторонность преодолеваются с развитием познания, но одновременно этот же процесс порождает и существенную семантическую неопределенность, когда одним и тем же термином различные исследователи обозначают разные стороны одного и того же объекта или даже совершенно различные объекты"*(4). Это дает основание утверждать, что достигнуть универсального определения, раз и навсегда устоявшегося, "вечного", невозможно, особенно когда речь идет о таком сложном и постоянно развивающемся явлении, как право. Поэтому в поисках определения права мы можем говорить лишь о степени определенности, максимально приближающей нас к реальной характеристике содержания этого феномена. Справедливо и предостережение философов о семантическом разнообразии терминологии в период активной разработки проблемы. Возможно, сложная природа феномена права и предполагает такой длительный по времени научный поиск. Однако и в этом случае "длительность" - вещь относительная.

Познавательная деятельность характеризуется стремлением устранить существующую неопределенность, уменьшить количество предположений, гипотез и тем самым получить достоверное знание о предмете*(5). Нередко этот процесс завершается формулированием понятия и определения. Устранение неопределенности, как представляется, предполагает достижение сущности познаваемого объекта, его предметности, можно сказать, природы. Если же неопределенность устраняется посредством указания на объект другой природы, то, следовательно, неопределенность не снята и познавательный эффект не достигнут. Таким образом, познание, в том числе научное, сводится к движению от неопределенности к определенности познаваемого объекта. Познанная сущность феномена должна иллюстрировать природу объекта, определять, демонстрировать его качество. Как отмечалось, достигнутая определенность в познавательном процессе - дело времени. Развитие материи, ее движение создают условия временности всякого познанного объекта и предполагают необходимость его постоянного изучения - и в этом диалектика научного познания. При этом определенность одних объектов более "живуча" по сравнению с другими объектами, требующими безостановочного познания. Подчеркнем один из главных постулатов в диалектике научного познания - движение от неопределенности к определенности, ибо цель познания - определить главное, наиболее существенное в познаваемом объекте. Данную логику разделяли философы начиная с Древних времен, в частности Анаксимандр, Аристотель, Гегель, Кант и др. Современная философия начиная с 1920-х гг. отводит категориям неопределенности и определенности в познавательной деятельности одну из ключевых ролей. В.С. Готт и А.Д. Урсул отмечают, что в настоящее время уже не только философами и другими учеными осознается важность категорий определенности и неопределенности для познания действительности. И вполне понятно, отмечают авторы, что появление работ философов и естественников, где делается не только попытка определения этих категорий, но и ретроспективный анализ развития научного знания под углом зрения становления неопределенности, является свидетельством важной познавательной роли, которую приобретают рассматриваемые категории в современной науке*(6).

Онтологические и гносеологические требования к исследуемому объекту разноплановы, нередко предлагается их разноуровневая дифференциация*(7). Так, начало определенности распространяется на все области исследования, в том числе правовую реальность и само право как ее образующую*(8).

С учетом сказанного принцип определенности в исследовании права предполагает следующее. С позиции онтологии в понятие права мы не должны включать разноплановые явления, хотя и в чем-то связанные между собой. В этой ситуации право лишается онтологической однородности, монолитности и становится явлением неопределенным*(9). Другими словами, механическое соединение разнородных объектов исследования препятствует углубленному познанию явления, т.е. в этом случае исследователь не имеет возможности познать явление до уровня выделения его как самостоятельного в реальном мире, установить грань - относительную самостоятельность и независимость и выделить его свойства и функции. С гносеологической позиции явление должно рассматриваться с учетом внутренних связей, позволяющих его характеризовать определенно, монолитно. С практической точки зрения неопределенность права приводит к неопределенности, нечеткости и неясности его понимания правотворческими и правоприменительными органами, что способно создать условия нарушения законности в стране.

В юридической науке по проблеме правопонимания существует множество мнений. В связи с этим принято говорить о направлениях или школах, типах правопонимания. В современной российской юриспруденции как результат обобщения мнений о сущности права, его социальной роли в обществе появился термин "тип правопонимания", который, на наш взгляд, удачным вряд ли можно назвать, поскольку тип как категория логики предполагает наличие характерных признаков однородных явлений, на основании которых делается обобщение и соответственно признание предмета как самостоятельного явления. В случае правопонимания понятие "тип" используется как способ обобщения аналогичных, схожих взглядов на существо права и его предназначение в обществе*(10).

Исторические школы правопонимания (теологическая, договорная, естественно-правовая и др.) являются фундаментом современного правопонимания. В советской теории права также не было единства в правопонимании, хотя с конца 1930-х гг., после известного выступления А.Я. Вышинского, по существу доминировал позитивистский подход. Однако уже в 70-80-х гг. XX в. он стал критиковаться и в какой-то мере вытесняться естественно-правовыми взглядами. В настоящее время существует множество различных подходов к решению проблемы правопонимания*(11). Анализ современной литературы говорит в пользу следующих научных направлений по этому вопросу.

Позитивистско-нормативистское (монистическое) направление: право - это прежде всего нормы, генетически и функционально связанные с государством. Здесь ярко изложены мотивы позитивизма, в чем-то нормативизма и других смежных научных направлений. Это направление, в недавнем прошлом доминирующее в отечественной науке, достаточно хорошо представлено в правовой литературе*(12).

Естественно-правовое направление основано на позиции различия права и закона. Право понимается как нечто присущее человеку, свойственное ему, неотъемлемое от него и проявляется в его правах. А.Ф. Черданцев справедливо отмечает, что фактически это дуализм права*(13). Одним из ярких представителей современной школы естественного правопонимания является В.И. Леушин. Ученый исходит из того, что "понимание права имеет человеческую природу (хотя это не всегда осознается) независимо от того, в каком аспекте рассматривается право: онтологическом, гносеологическом, аксиологическом, праксиологическом или ином"*(14). Анализируя современные направления правопонимания, В.И. Леушин заключает, что их "можно взять за основу правопонимания, но это приводит к искажению реальной значимости других элементов, к их неадекватному восприятию... Естественное право принципиально отличается от рассмотренных направлений. Это - невидимый элемент, феномен правового сознания... это результат деятельности человека в его целостности. Содержание естественного права определяется природой человека, не законодателем, не судом, не отдельным субъектом права"*(15). Автор делает общий вывод, что естественное право - "исходный элемент права", "сущностный элемент права"*(16), ставя во главу угла в понимании права природу человека и его естественные права.

Что же в итоге понимается ученым под правом? "Во-первых, принципы права и, во-вторых, права человека"*(17). Речь здесь вновь идет о довольно неопределенных вещах - началах права, правах человека, что вряд ли приближает нас к пониманию сущности права. В то же время В.И. Леушин пытается найти место позитивному праву, ибо его реальность нельзя не заметить: "Естественное право реализуется в праве позитивном, становится его содержанием. Государство придает форму естественному праву, обеспечивает его реализацию"*(18). Однако связь естественного права с позитивным усиливает неопределенность, еще более отдаляя нас от понимания сущности права.

Все больше сторонников находит так называемый интегративный (иногда говорят интегральный) подход, одним из последователей которого является В.В. Лазарев: "Собственно юридические потребности - потребности разрешения юридических дел, юридических споров - требуют по возможности полной определенности в том, что есть право, а таковым не является. Неопределенность здесь может оказаться пагубной как для властвующих, так и для подвластных..."*(19); определенность в понимании права есть "исходное начало определенности и порядок в общественных отношениях"*(20).

В.В. Лазарев, поставив задачу достижения определенности в правопонимании в дальнейшем по существу отходит от этого. Ученый пишет о необходимости в свете интегративного подхода иметь два определения права - "для более глубокого познания права" и "для практического использования"*(21). Однако с позиции достижения определенности в правовом понимании, необходимой для определенности практической жизни, два определения - суть уже неопределенность в понимании существа права. Завершая исследование, автор с учетом интегративного понимания приводит следующее определение права: "это совокупность признанных в данном обществе и обеспеченных официальной защитой нормативов равенства и справедливости, регулирующих борьбу и согласование свободных воль в их взаимоотношениях друг с другом"*(22). В данной дефиниции используются и "нормативы" (нормативистский подход), и "равенство, справедливость" (естественный подход), и "согласование свободы" (позитивизм, социологическая школа) - все это известные атрибуты существующих школ правопонимания, и движение к поиску глубинных характеристик права при таких обстоятельствах невозможно, ибо нарушается принцип определенности.

В.В. Ершов, поддерживающий интегративное понимание права, также предлагает включать в него "основополагающие (фундаментальные) принципы права, нормативные правовые договоры, содержащие нормы права, а также обычаи, содержащие нормы права"*(23). Автор подчеркивает: "В основе парадигмы интегративного правопонимания должны находиться основополагающие (фундаментальные) принципы права, в том числе принцип формального равенства, а не современное нормативное правопонимание, в том числе юридический позитивизм"*(24). В связи с этим заметим, что категория формы права как источник права в правовой теории никогда не имела устойчивого понимания, то же можно сказать о фундаментальных принципах права, их количестве, классификации и содержании и т.д.

По мнению М.В. Немытиной, такое правопонимание позволяет "сформировать целостное представление о праве, рассматривая право во множестве проявлений и одновременно в единстве"*(25).

Таким образом, гносеологическое и онтологическое требования определенности в изучении связей между явлениями и односторонности объекта авторами не учитываются. Механическое слияние совершенно разнородных объектов не приближает нас к глубинному познанию содержания права.

Как справедливо замечает A.Ф. Черданцев, интегративный подход не является продуктивным, ибо он "фактически делает ненужным исследование проблем связи права и правосознания, права и морали, права и правоотношений и т.д."*(26). В связи с этим уместно привести слова П.В. Копнина о роли гносеологического подхода и его корректности: "Нельзя изучать и разрабатывать сразу все... Нельзя забывать о целом, но и последнее невозможно понять, если детально не исследовать его с самых различных сторон и аспектов"*(27).

В юридической литературе стало уже традицией при анализе теорий правопонимания выделять в качестве самостоятельной либертарную теорию правового понимания B.С. Нерсесянца. Здесь сущность права сводится к трем составляющим: формальное (правовое) равенство - это равенство свободных и независимых друг от друга субъектов права по общему для всех масштабу, единой норме, равной мере*(28); право - это свобода как "существо правовой формы бытия... Люди свободны в меру их равенства и равны в меру их свободы"*(29); сущность права составляет справедливость, а справедливость - внутреннее свойство права*(30). Развивает и защищает данные идеи В.А. Четвернин, провозглашающий "постулаты либертарного правопонимания": свобода людей; фиксирование правовых норм и требований в законе и других властных актах; права человека и их защита государством*(31). Таким образом, сущность права - это формальное равенство, свобода и справедливость. Его последователи дополняют компоновку сущности права правами и свободами человека, их защитой и выражением в законе, который в силу этого становится правовым. Все идеи привнесены из естественно-правовой доктрины и по существу являются ее модификацией.

В.М. Шафиров предлагает соединить современный позитивизм и естественно-правовую школу: "естественно-позитивное право по своей сущности есть возведенная в закон (иные официальные источники) воля большинства людей, провозглашающая свободу (права и свободы) человека и гражданина как высшую ценность"*(32). В данном случае коэффициент неопределенности достигает очень высокого уровня.

Итак, в настоящее время проблемы правопонимания в большинстве случаев развиваются на основе и в пределах традиций естественного права, в чем-то на базе идей юридического позитивизма, а также на основе "функционального" анализа права*(33). Несомненно, появились и теории частного, по отношению к классическим направлениям, характера, например интегративное направление, теория "реалистического позитивизма" и др.

Но все ли так бесперспективно? Довольно продуктивным в этом отношении является подход, предложенный М.Н. Марченко. В рамках требования достижения определенности как основы познавательного процесса он рассматривает существо права в русле предложенной идеи "умеренного" позитивизма. Речь идет о "мягком" позитивизме, адаптированном в естественно-правовую и социологическую школы, что не достает подходу, предлагаемому В.М. Шафировым. М.Н. Марченко убедительно связывает понимание права с правовым государством: "В процессе своего существования и функционирования правовое государство, равно как и любое иное государственное образование, неизбежно наряду с другими видами деятельности... будет творить свое право. И это право будет, если не вдаваться в утопию и иллюзии насчет природы и характера правового государства как института "социальной силы, обладающей верховной властью", не чем иным, как позитивным правом (курсив авт. - Н.В.) со всеми его традиционными признаками и вытекающими из этого последствиями"*(34). Чтобы достигнуть определенности результата, одно из ключевых требований гносеологии - рассмотрение явлений в связи с другими однородными объектами. Безусловно, право, правотворчество правового государства, как и оно само, вещи во многом, если не в главном, однопорядковые, т.е. их исследование корректно с точки зрения гносеологии и при достижении определенных знаний остается перспектива дальнейшего изучения. Иначе говоря, принцип перехода от неопределенности к определенности действует и последующее познание может приносить новые знания об объекте.

Далее М.Н. Марченко связывает так называемый умеренный позитивизм с "естественно-правовыми компонентами, возникающими в силу углубления взаимосвязи и взаимодействия позитивного права с естественным правом, а другой - волевые компоненты, ассоциирующиеся с расширенным в условиях глобализации и регионализации сферы регулятивного воздействия на общественные отношения"*(35), и заключает: "Будучи феноменом социальной природы и правосознания человека, естественное право не может и не должно противопоставляться позитивному праву как порождению воли и социальных устремлений человека"*(36).

Таким образом, по мысли автора, "умеренный" позитивизм позволяет глубже исследовать феномен права, где можно проследить связь правовых норм с правотворчеством правового государства, "вкраплением" в правовую ткань естественно-правовых идей и др.

Философия, несомненно, выступает методологической основой исследования. Изучение центрального, можно сказать, наукообразующего понятия - права должно претерпевать оценку с позиции категорий неопределенности и определенности. Проявление или функции указанных категорий многоаспектны. С одной стороны, устремления к определенности - это принцип или исходное начало познания, с другой стороны, использование данной категории является критерием продуктивности полученных результатов, их достаточности и убедительности.

Библиографический список

Байтин М.И. Сущность права. (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Саратов, 2001.

Визир П.И., Урсул А.Д. Диалектика определенности и неопределенности как категории научного познания. М., 1971.

Власенко Н.А. Неопределенность в праве: природа и формы выражения // Журнал российского права. 2013. N 2.

Готт В.С. О неисчерпаемости материального мира. М., 1968.

Готт В.С., Урсул А.Д. Определенность и неопределенность как категории научного познания. М., 1971.

Копнин П.В. Гносеологические и логические основы науки. М., 1974.

Курчиков Л.Н. Категория неопределенности в философии и ее методологическое значение для современного естествознания: автореф. дис. ... д-ра филос. наук. Ленинград, 1970.

Лазарев В.В. Поиск права // Журнал российского права. 2004. N 7.

Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. М., 2002.

Малахов В.П. Методологические и мировоззренческие проблемы современной юридической науки. М., 2011.

Марченко М.Н. "Умеренный" позитивизм и верховенство права в условиях правового государства // Государство и право. 2012. N 4.

Немытина М.В. Право России как интеграционное пространство. Саратов, 2008.

Нерсесянц В.С. Философия права. М., 1997.

Нерсесянц В.С. Ценность права как триединство свободы, равенства и справедливости // Проблемы ценностного подхода в праве: традиции и обновление / под ред. В.С. Нерсесянца. М., 1996.

Поляков А.В. Петербургская школа философии права и задачи современного правоведения // Правоведение. 2002. N 2.

Сырых В.М. История и методология юридической науки. М., 2012.

Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки. Екатеринбург, 2001.

Теоретические и практические проблемы правопонимания: матер. III Междунар. конф., состоявшейся 22-24 апреля 2008 г. в РАП / под ред. В.М. Сырых, М.А. Заниной. М., 2009.

Толстик В.А., Трусов Н.А. Борьба за содержание права. Н. Новгород, 2008.

Четвернин В.А. Понятие права и государства. Введение в курс теории права и государства. М., 1997.

Черданцев А.Ф. Теория государства и права. М., 1999.

Черданцев А.Ф. Теория государства и права. М., 2003.

Шафиров В.М. Естественно-позитивное право. Введение в теорию. Красноярск, 2004.

Явич Л.С. Сущность права. Социально-философское понимание генезиса, развития и функционирования юридической формы общественных отношений. Л., 1985.

Н.А. Власенко,

заведующий отделом теории законодательства ИЗиСП,

доктор юридических наук, профессор

"Журнал российского права", N 2, февраль 2014 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) В юридической литературе отмечается, что "бессодержательность" отдельных теорий может активно использоваться исполнительной властью для обоснования антиконституционных действий. Подробнее см.: Толстик В.А., Трусов Н.А. Борьба за содержание права. Н. Новгород, 2008. С. 15.

*(2) См., например: Готт В.С. О неисчерпаемости материального мира. М., 1968; Готт В.С., Урсул А.Д. Определенность и неопределенность как категории научного познания. М., 1971; Курчиков Л.Н. Категория неопределенности в философии и ее методологическое значение для современного естествознания: автореф. дис. ... д-ра филос. наук. Ленинград, 1970; Визир П.И., Урсул А.Д. Диалектика определенности и неопределенности как категории научного познания. М., 1971. О неопределенности и определенности в праве см.: Власенко Н.А. Неопределенность в праве: природа и формы выражения // Журнал российского права. 2013. N 2.

*(3) Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки. Екатеринбург, 2001. С. 218.

*(4) Курчиков Л.Н. Категория неопределенности в философии и ее методологическое значение для современного естествознания. С. 16.

*(5) См.: Готт В.С., Урсул А.Д. Указ. соч. С. 3.

*(6) См.: Готт В.С., Урсул А.Д. Указ. соч. С. 56.

*(7) Подробнее см.: Тарасов Н.Н. Указ. соч. С. 17-30, 31-55; Сырых В.М. История и методология юридической науки. М., 2012. С. 96-98; Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. М., 2002. С. 1-14.

*(8) Малахов В.П. считает, что определенность является принципом формально-логической методологии. См.: Малахов В.П. Методологические и мировоззренческие проблемы современной юридической науки. М., 2011. С. 18.

*(9) См.: Черданцев А.Ф. Теория государства и права. М., 1999. С. 203.

*(10) О типах правопонимания см., например: Четвернин В.А. Понятие права и государства. Введение в курс теории права и государства. М., 1997. С. 11-13.

*(11) См.: Теоретические и практические проблемы правопонимания: матер. III Междунар. конф., состоявшейся 22-24 апреля 2008 г. в РАП / под ред. В.М. Сырых, М.А. Заниной. М., 2009.

*(12) См.: Явич Л.С. Сущность права. Социально-философское понимание генезиса, развития и функционирования юридической формы общественных отношений. Л., 1985. С. 7-34, 73-97; Байтин М.И. Сущность права. (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Саратов, 2001. С. 100-109.

*(13) См.: Черданцев А.Ф. Теория государства и права. М., 2003. С. 181.

*(14) Теоретические и практические проблемы правопонимания / под ред. В.М. Сырых, М.А. Заниной. С. 207.

*(15) Там же. С. 207, 209-210.

*(16) Там же. С. 210-211.

*(17) Теоретические и практические проблемы правопонимания / под ред. В.М. Сырых, М.А. Заниной. С. 210.

*(18) Там же.

*(19) Лазарев В.В. Поиск права // Журнал российского права. 2004. N 7. С. 5.

*(20) Там же.

*(21) Лазарев В.В. Указ. соч. С. 11.

*(22) Там же. С. 13.

*(23) Теоретические и практические проблемы правопонимания / под ред. В.М. Сырых, М.А. Заниной. С. 6.

*(24) Там же. С. 5-6.

*(25) Немытина М.В. Право России как интеграционное пространство. Саратов, 2008. С. 38.

*(26) Черданцев А.Ф. Теория государства и права. М., 2003. С. 183-184.

*(27) Копнин П.В. Гносеологические и логические основы науки. М., 1974. С. 44.

*(28) См.: Нерсесянц В.С. Философия права. М., 1997. С. 17; см. также: Нерсесянц В.С. Ценность права как триединство свободы, равенства и справедливости // Проблемы ценностного подхода в праве: традиции и обновление / под ред. В.С. Нерсесянца. М., 1996. С. 4-11.

*(29) Там же. С. 22, 25.

*(30) Там же. С. 28.

*(31) См.: Четвернин В.А. Указ. соч. С. 15-16.

*(32) Шафиров В.М. Естественно-позитивное право. Введение в теорию. Красноярск, 2004. С. 94.

*(33) См. также: Поляков А.В. Петербургская школа философии права и задачи современного правоведения // Правоведение. 2002. N 2. С. 4; Теоретические и практические проблемы правопонимания / под ред. В.М. Сырых, М.А. Заниной. С. 64.

*(34) Марченко М.Н. "Умеренный" позитивизм и верховенство права в условиях правового государства // Государство и право. 2012. N 4. С. 5.

*(35) Марченко М.Н. Указ. соч. С. 7.

*(36) Там же. С. 8.