Многократные убытки за нарушение антимонопольного законодательства: перспективы появления в российском праве (Н.Г. Елисеев, "Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации", N 8, август 2013 г.)

Многократные убытки за нарушение антимонопольного законодательства: перспективы появления в российском праве

В недавно утвержденном Правительством РФ плане мероприятий "Развитие конкуренции и совершенствование антимонопольной политики" предложено установить правовой механизм, позволяющий взыскивать с лиц, нарушивших законодательство о защите конкуренции, многократные убытки в пользу потерпевших. По мнению автора, такой механизм нуждается в корректировке, поскольку противоречит общим принципам российского права, представляя собой публично-правовую ответственность перед частными лицами.

Распоряжением Правительства РФ от 28.12.2012 N 2579-р утвержден план мероприятий ("дорожная карта") "Развитие конкуренции и совершенствование антимонопольной политики" (далее - План мероприятий). Актуальность поставленных в этом Плане экономических задач трудно переоценить, однако продуманность некоторых правовых инструментов, которые предлагаются для их решения, вызывает сомнения.

Раздел 7 Плана мероприятий, озаглавленный "Повышение уровня защиты прав потребителей", предусматривает внедрение правовых механизмов защиты прав и законных интересов группы лиц в виде групповых исков и закрепление возможности установить убытки за нарушение законодательства о защите конкуренции в кратном размере, создать механизм распределения взысканных с нарушителей антимонопольного законодательства сумм убытков в пользу пострадавших лиц.

Как следует из разъяснений руководителя рабочей группы по разработке "дорожной карты" Александра Галушки, речь идет о возможности взыскивать с нарушителей конкурентного законодательства многократные убытки посредством коллективных исков. Движущей силой данного механизма должен стать адвокат: по словам А. Галушки, "во всей этой истории будет субъект, в этом во всем заинтересованный, - адвокат, который будет получать свои гонорары успеха за выигранные в судах дела... адвокат, который заинтересован в том, чтобы хорошо заработать. Он находит факты, вскрывает факты нарушения антимонопольного законодательства, находит людей, права которых нарушены, убеждает их, что нужно подать иск в защиту прав"*(1).

Эти предложения, если их рассматривать и оценивать исключительно или преимущественно в аспекте экономических отношений и экономических закономерностей, могут показаться достаточно обоснованными и потому заслуживающими поддержки. Но в какой мере они согласуются с принципами правового регулирования?

План предусматривает принятие закона, позволяющего применять за недобросовестную конкуренцию особую меру ответственности - взыскание с правонарушителя в пользу частных лиц по их иску, в том числе групповому, многократных убытков. Если намеченные мероприятия будут реализованы, то в российском законодательстве появятся так называемые штрафные убытки, известные системе общего права. По всей видимости, отечественные эксперты приняли во внимание опыт США в области антимонопольного законодательства, что вполне объяснимо, поскольку США являются пионером в этой сфере правового регулирования. Такое предположение основывается на сравнении раздела 7 "дорожной карты" с учетом разъяснений ее автора и § 4 Закона Клейтона (§ 15 раздела 15 Свода законов США), согласно которому любое лицо, коммерческой деятельности которого был нанесен ущерб в результате каких-либо действий, запрещенных антимонопольным законодательством, имеет право на предъявление иска о возмещении трехкратного ущерба, причиненного этими действиями.

Что такое штрафные убытки? Совместима ли данная мера ответственности с основами правопорядка Российской Федерации?

В известном англоязычном юридическом словаре Black's Law Dictionary штрафные убытки (punitive damages, именуемые также exemplary damages, penal damages, vindictive damages, added damages, presumptive damages, aggravated damages, speculative damages, imaginary damages, smart money, punies) определяются как сумма, взыскиваемая в пользу истца в качестве наказания ответчика за правонарушения, если они совершены им с грубой неосторожностью, со злым умыслом или мошеннически*(2).

Одно из наиболее авторитетных и детальных рассуждений о сущности штрафных убытков содержится в решении Палаты лордов по делу Rookes v. Barnard в виде мнения лорда Патрика Девлина (Patrick Devlin). Конспективно эти рассуждения можно представить следующим образом. Штрафные убытки отличаются от убытков в обычном понимании. В то время как цель последних заключается в компенсации, назначение первых состоит в наказании и предупреждении правонарушения, т.е. в осуществлении функций, свойственных уголовному праву. Такого рода смешение функций оправдывается тем обстоятельством, что присуждение штрафных убытков способно повысить эффективность правового регулирования. Взыскание штрафных убытков допустимо только тогда, когда, по мнению суда (присяжных), сумма, которую предполагается взыскать в качестве компенсации (и размер которой определен с учетом особенностей поведения ответчика по отношению к истцу), является недостаточной для наказания ответчика за совершенное нарушение, для выражения осуждения этого нарушения и для удержания его от повторного нарушения. Применение этой санкции особенно необходимо в ситуации, когда ответчик с циничным пренебрежением прав истца рассчитывает получить от правонарушения доход, превышающий размер компенсационных убытков*(3)

Иллюстрацией штрафных убытков, прямо предусмотренных законом, служит § 3294 (а) Гражданского кодекса Калифорнии:

"В деле об ответственности за нарушение обязательства, возникшего из внедоговорных отношений, если будет установлено ясным и убедительным доказательством, что ответчик виновен в притеснении, обмане или злом умысле, истец кроме реальных убытков может взыскать убытки в целях предупреждения нарушения и для наказания ответчика"*(4)

В Кодексе гражданской практики и средств защиты Техаса (Texas Civil Practice & Remedies Code) говорится:

"§ 41.001(5): Поучительные убытки (exemplary damages) означают убытки, взыскиваемые в качестве штрафа или в порядке наказания, но не в компенсационных целях. Поучительные убытки не являются ни экономическими убытками, ни убытками, причиненными личности (noneconomic damages);

§ 41.003 (a): За исключением случаев, предусмотренных пунктом (с), поучительные убытки могут быть присуждены, только если истец ясными и убедительными доказательствами доказал, что вред, в отношении которого истец требует взыскания поучительных убытков, является результатом:

(1) обмана;

(2) мошенничества; или

(3) грубой небрежности"*(5).

На основании представленного обзора штрафные убытки (в том виде, как они понимаются в системе общего права) можно определить как особую меру ответственности, прямо предусмотренную законом или устанавливаемую судом; за правонарушение, характеризуемое грубой небрежностью, умыслом, обманом или мошенничеством ответчика; в виде уплаты денежной суммы истцу - частному лицу, потерпевшему от правонарушения; в целях наказания ответчика и предупреждения подобных нарушений; в тех случаях, когда обычная мера ответственности в виде возмещения убытков, исчисляемых с учетом всех установленных обстоятельств, достижения этих целей не обеспечивает.

Обратимся к российской правовой системе. В ней понятия убытка и штрафа разграничиваются.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, а также утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб) и неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) (п. 2 ст. 15 ГК РФ). Это определение дается в связи с установлением гражданской ответственности за нарушение субъективного права: лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере (п. 1 ст. 15 ГК РФ). Это определение можно дополнить следующими характеристиками:

- убытки являются компенсационной (гражданско-правовой) мерой ответственности за правонарушение;

- право требовать возмещения убытков, как правило, принадлежит лицу, которому они были причинены;

- вопрос о наличии оснований и размере этой ответственности решается в порядке гражданского (арбитражного) судопроизводства или третейского разбирательства.

Штраф - одна из юридических санкций в виде денежного взыскания за совершение лицом виновного правонарушения*(6). Эта санкция типична для уголовных и административных правоотношений. Она является наказанием за совершение правонарушения, средством исправления правонарушителя и предупреждения новых правонарушений; применяется по инициативе государственных органов и взыскивается в бюджет. Вопрос о наличии оснований и размере этой ответственности решается в административном или особом судебном порядке.

Принципиальные различия между убытками и штрафом нивелируются, во-первых, тем, что термин "штраф" довольно часто используется для обозначения гражданско-правовой ответственности; во-вторых, применяемые меры гражданско-правовой ответственности выполняют двойную функцию - компенсационную (такова зачетная или альтернативная неустойка) и карательную (штрафная неустойка)*(7). Возникает вопрос: являются ли штрафная неустойка, предусмотренная нормами российского права, и штрафные убытки, известные системе общего права, идентичными по существу юридическими инструментами? Для ответа на этот вопрос обратимся к исходным положениям законодательства о неустойке и конкретным примерам использования штрафных неустоек в российском праве.

Из ст. 329 и 330 ГК РФ следует, что штрафная неустойка - один из способов обеспечения исполнения обязательств и представляет собой определенную законом или договором денежную сумму, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности в случае просрочки исполнения. Статья 333 ГК РФ предусматривает право суда уменьшить неустойку, когда она явно несоразмерна последствиям нарушения.

Штрафная неустойка установлена, например, ст. 98 Устава железнодорожного транспорта: "За искажение в транспортной железнодорожной накладной наименований грузов, особых отметок, сведений о грузах, об их свойствах, в результате чего снижается стоимость перевозок грузов или возможно возникновение обстоятельств, влияющих на безопасность движения и эксплуатации железнодорожного транспорта, а также за отправление запрещенных для перевозок железнодорожным транспортом грузов грузоотправители уплачивают перевозчику штраф в размере пятикратной платы за перевозку таких грузов на все расстояние их перевозки независимо от возмещения вызванных данным обстоятельством убытков перевозчика".

Комментируя эту норму, Конституционный Суд РФ в определении от 02.02.2006 N 17-О отмечает: "Такое правовое средство, как неустойка штрафного характера, в данном случае направлено в том числе на профилактику совершения грузоотправителем действий, нарушающих условия перевозки и сопряженных с возникновением аварийных ситуаций, при которых под угрозу ставится жизнь и здоровье граждан, имущество физических и юридических лиц, и соразмерно цели обеспечения безопасности эксплуатации железнодорожного транспорта".

Сравнение штрафных неустоек, предусмотренных российским законодательством*(8), со штрафными убытками, существующими в системе общего права, дает следующие результаты.

Обе санкции используются для наказания ответчика и для профилактики правонарушения. По оценке российских правоведов, штрафная неустойка носит карательный характер*(9).

Обе санкции применяются независимо от взыскания реального ущерба и в сферах, в которых угроза ответственности в виде возмещения вреда представляется недостаточно эффективной для обеспечения правопорядка.

Штрафная неустойка применяется как способ обеспечения исполнения обязательств в договорных отношениях. Многократные убытки, напротив, взыскиваются исключительно во внедоговорных отношениях, в том числе за нарушение антимонопольного законодательства. Размер штрафной неустойки устанавливается законом или соглашением сторон, но суд вправе ее уменьшить, если она несоразмерна последствиям нарушения. Размер штрафных убытков определяется судом. Право требовать уплаты штрафной неустойки и штрафных убытков принадлежит потерпевшему, но не государству, как в случае взыскания штрафа за уголовные преступления или административные правонарушения.

В части необходимой формы вины ответчика основания для применения санкций различаются: для взыскания штрафной неустойки достаточно небрежности; штрафные убытки взыскиваются как минимум при наличии грубой небрежности.

Таким образом, штрафная неустойка в некоторых аспектах отличается от штрафных убытков, однако в ней все же доминирует карательная функция, что позволяет сделать вывод: российское право в принципе допускает в гражданских отношениях имущественное взыскание, имеющее штрафную (карательную) природу.

До настоящего времени вопрос о соответствии такого рода штрафной санкции основам правопорядка не ставился, однако отмечалось, что для современного гражданского права штрафная неустойка является аномальным явлением. По мнению В.Ф. Яковлева, она, скорее, рудимент прежней правовой системы, в которой с помощью штрафных неустоек обеспечивалось предотвращение наиболее вредных нарушений планово-договорных обязательств, таких, например, как поставка недоброкачественной продукции. В действующем гражданском законодательстве штрафная неустойка встречается крайне редко, да и в этих случаях от нее следовало бы отказаться*(10). Далее будет показано, что применение штрафных санкций в гражданских правоотношениях не просто рудимент, а явление, которое противоречит конституционным принципам.

При оценке Плана мероприятий в части взыскания кратных убытков важно иметь в виду, что недобросовестная конкуренция может иметь последствия в двух различных правовых сферах: 1) публично-правовой как поведение, нарушающее основополагающие начала российского правопорядка, принципы экономической организации общества, его нравственные устои; 2) гражданско-правовой как поведение, нарушающее права и законные интересы определенных участников гражданских правоотношений.

Соответствующим образом различаются меры ответственности и порядок их применения. Ответственность в публичной сфере нарушитель несет перед государством, он привлекается к административной или уголовной ответственности государственными органами.

Из ч. 1 ст. 8, ч. 2 ст. 34 Конституции РФ следует обязанность государства поддерживать конкуренцию и пресекать монополистическую деятельность. При исполнении этой обязанности оно не должно отступать от конституционных требований, в том числе вытекающих из принципов осуществления государственной власти на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную (п. 2 Определения Конституционного Суда РФ от 03.04.2012 N 630-О). С учетом этих принципов контроль за соблюдением антимонопольного законодательства в Российской Федерации возложен на Федеральную антимонопольную службу (ФАС России). Среди прочего ФАС России наделена полномочием привлекать к ответственности за нарушение антимонопольного законодательства коммерческие и некоммерческие организации в случаях и в порядке, которые установлены законодательством Российской Федерации, в особенности КоАП РФ, предусматривающим наложение на нарушителя административного штрафа (ст. 14.31 и след.). В этом обнаруживается частный случай монополии государства на применение мер административной ответственности.

Один из доводов в пользу исключительной компетенции государства применять меры административной ответственности приводится в объяснениях Конституционного Суда РФ по поводу санкций в виде перечисления в федеральный бюджет дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства (подп. "е" п. 6 ч. 1 ст. 23 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции"). По мнению Конституционного Суда, такая мера по основаниям и процедуре применения, а также по своим правовым последствиям является специфической формой принудительного воздействия на участников охраняемых антимонопольным законодательством общественных отношений. Она призвана обеспечивать восстановление баланса публичных и частных интересов путем изъятия доходов, полученных хозяйствующим субъектом в результате злоупотреблений, и компенсировать таким образом не подлежащие исчислению расходы государства, связанные с устранением негативных социально-экономических последствий нарушения антимонопольного законодательства (постановление Конституционного Суда РФ от 24.06.2009 N 11-П).

Принципиальное значение имеет то обстоятельство, что рассмотрение дел об уголовной и административной ответственности осуществляется в особых процессуальных формах, которые обеспечивают гарантии прав лица, обвиняемого в правонарушении, в том числе презумпцией невиновности, возложением бремени доказывания на сторону обвинения, правом на суд с участием присяжных, повышенными стандартами доказывания, правом просить о помиловании*(11). Эти гарантии закреплены в нормах международного права, Конституции и законах Российской Федерации. Если вопрос о применении карательных мер будет решаться в рамках искового производства, в котором ответчик таких гарантий не имеет, то нарушается конституционное право на надлежащую судебную процедуру, на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ч. 1 ст. 47 Конституции РФ).

Из этого следует: предоставление частному лицу права предъявлять иск о взыскании штрафа, например в виде многократных убытков, за пределами возмещения причиненного ему совокупного ущерба, т.е. реализовывать меры административной ответственности за нарушение публичных интересов в охране основополагающих начал российского правопорядка, принципов экономической организации общества, означает наделение частного лица функциями органа государственной власти, что противоречит ст. 11 Конституции РФ. Кроме того, поскольку вопрос о принятии этих мер будет решаться в форме искового производства, в котором ответчик не имеет процессуальных гарантий, свойственных административному и уголовному производству, то нарушается ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ч. 1 ст. 47 Конституции РФ.

Эта проблема имеет еще один важный международно-правовой аспект. В случае введения в российскую правовую систему санкции, по существу идентичной штрафным убыткам, российские суды лишатся возможности отказывать в признании и приведении в исполнение решений судов США и других государств о взыскании штрафных убытков на том основании, что такого рода карательные решения противоречат публичному порядку Российской Федерации.

Если взыскание многократных убытков трактовать в качестве меры гражданской ответственности, то возникает противоречие с принципом эквивалентности имущественных отношений, на основе которого среди прочего определяется объем гражданской ответственности за причиненный вред (ст. 1064 ГК РФ).

В основу гражданско-правовой ответственности за совершение актов недобросовестной конкуренции положен принцип генерального деликта, выраженный в абз. 1 п. 1 ст. 1064 ГК РФ, согласно которому вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред*(12). Из этого принципа также следует, что объем ответственности правонарушителя по отношению к потерпевшему определяется размером причиненного вреда.

Взыскание многократных убытков как карательной меры является отступлением от этого принципа, что ведет к необходимости объяснить, на чем основывается законодательное установление, которое позволяет потерпевшему требовать выплаты сумм, превышающих совокупный размер причиненных ему убытков, создавая тем самым абсурдную ситуацию, при которой для потерпевшего штрафная санкция становится прибылью от правонарушения. Абсурдность усугубляется тем, что предлагается создать условия для особой материальной заинтересованности адвокатов.

Объяснения здесь могут быть сходны с теми, которые приводятся в оправдание штрафной неустойки: такого рода меры позволяют повысить эффективность правового регулирования, наказать нарушителя, предупредить правонарушения. Но подобных объяснений недостаточно: в них выражена функция штрафной неустойки по отношению к правонарушителю, но не говорится о причинах, по которым она должна взыскиваться в пользу потерпевшего.

Другое объяснение может заключаться в том, что многократные убытки являются аналогом штрафной неустойки, совместимость которой с российским публичным порядком и допустимость ее взыскания в пользу потерпевшего сомнений не вызывают. На самом деле сомнения имеются, и об этом уже было сказано. Кроме того, штрафная неустойка является способом обеспечения исполнения обязательств (п. 1 ст. 329, п. 1 ст. 330 ГК РФ), в то время как многократные убытки предполагается использовать как меру по обеспечению соблюдения антимонопольного законодательства, т.е. в этом аспекте они не могут отождествляться со штрафной неустойкой.

Иное объяснение многократных убытков может быть получено путем проведения аналогии с положениями законодательства о том, что причинитель вреда обязан выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда в тех случаях, когда эта обязанность установлена законом или договором (абзац третий п. 1 ст. 1064 ГК РФ), или компенсацию вместо возмещения убытков, как это предусмотрено, например, ст. 1301, 1311, 1515, 1537 ГК РФ.

В отечественной доктрине высказывалось мнение относительно природы компенсаций как санкции карательной, совпадающей по своей сути со штрафными убытками (punitive damages), а потому противоречащей основам правопорядка Российской Федерации*(13). С однозначностью такой оценки вряд ли можно согласиться.

Анализ законодательных положений, устанавливающих обсуждаемую меру ответственности, позволяет сделать вывод о ее компенсационной функции. Использование термина "компенсация" вместо "штраф" не случайно. В одних случаях она позволяет потерпевшему получить сверх возмещения ущерба восполнение тех утрат, размер которых трудно доказать в качестве упущенной выгоды или морального вреда, но факт существования которых очевиден ввиду серьезности последствий нарушения для личности. Например, речь идет о компенсации родственникам потерпевшего в случае его смерти либо потерпевшему в случае причинения его здоровью тяжкого или средней тяжести вреда (ч. 1 ст. 60 Градостроительного кодекса РФ от 29.12.2004 N 190-ФЗ (в ред. Федерального закона от 28.11.2011 N 337-ФЗ)). Было бы явной несправедливостью оставлять эти утраты без внимания.

В других случаях она используется вместо возмещения вреда, что избавляет потерпевшего от необходимости доказывать его размер. Например, при нарушении исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации правообладатель вправе вместо возмещения убытков требовать от нарушителя выплаты компенсации за нарушение указанного права. Размер таких компенсаций определяется судом в пределах, установленных ГК РФ, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости (п. 3 ст. 1252 ГК РФ). Когда имеет место нарушение исключительного права на произведение, автор или иной правообладатель вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации в размере от 10 тыс. до 5 млн. руб., определяемом по усмотрению суда, либо в двукратном размере стоимости экземпляров произведения или в двукратном размере стоимости права использования произведения, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование произведения (ст. 1301 ГК РФ).

Приведенные примеры позволяют заключить, что многократные убытки как компенсационная санкция, как упрощенный вариант установления убытков и прочих неудобств, причиненных нарушением антимонопольного законодательства и подлежащих возмещению, не будут принципиально новым положением российского законодательства. Они уже используются в действующем законодательстве, соответствуют основным принципам российского права и являются мерой гражданской ответственности. Однако в той их части, которая выходит за пределы компенсационной цели (как это может иметь место при взыскании, предположим, трех- или четырехкратных убытков в целях наказания и устрашения нарушителя), они будут представлять собой меру публичной ответственности (штраф), применение которой в порядке искового производства в пользу потерпевшего частного лица противоречит ст. 11 Конституции РФ и принципу эквивалентности имущественных отношений, нарушает ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ч. 1 ст. 47 Конституции РФ.

Впрочем, величина присуждаемой суммы или обозначение санкции как компенсационной, штрафной или как многократных убытков не тождественны определению реального юридического свойства санкции. Это свойство зависит от способа исчисления размера взыскания. В компенсационной санкции размер взыскания соотносится с убытками, утратами и различного рода неудобствами потерпевшего, а размер штрафа как меры административной или уголовной ответственности ставится в зависимость от характера и степени общественной опасности правонарушения и личности виновного, в том числе обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание (ст. 60 УК РФ, ст. 4.1 КоАП РФ).

Предусмотренная законом или соглашением сторон штрафная санкция по существу может быть компенсационной, если в своем главном назначении направлена на возмещение убытков и различного рода неудобств, причиненных потерпевшему. Если же при калькуляции компенсации законодатель или суд не ограничивается выяснением, какая сумма будет адекватна утратам потерпевшего, а руководствуется также критериями, которые типичны для публичного права и применяются для определения мер административной или уголовной ответственности (таковы, в частности, характер правонарушения (п. 3 ст. 1252 ГК РФ), степень либо форма вины правонарушителя (предложение первое п. 2 ст. 1101 ГК РФ)), и соответственно увеличивает размер взыскания, добавляя к компенсационной выплате сумму, являющуюся по существу публичным штрафом за социально опасное деяние, то санкция окажется частично компенсационной, а частично карательной. В этом случае возникают вопросы о конституционности норм, позволяющих частному лицу в порядке искового производства добиваться применения к правонарушителю карательных санкций и взыскивать с него штрафы в свою пользу.

Идеи, выраженные в Плане мероприятий, отчасти совпадают с теми, которые можно встретить в аналогичных документах Европейского союза (ЕС). В рабочем документе Секретариата Еврокомиссии от 04.02.2011 "Публичная консультация. Коллективная защита: к согласованному европейскому подходу" речь также идет о необходимости применения групповых исков для защиты потребителей, малого и среднего бизнеса от нарушений антимонопольного регулирования*(14). Однако между европейским и российским проектами имеются принципиальные различия.

Европейский подход ориентируется на такую модель группового производства, которая изначально исключала бы любые возможности по злоупотреблению правом на коллективный иск, в особенности те злоупотребления, которые обнаруживаются в практике США. Содержащийся в американском варианте группового производства мощный экономический стимул побуждает стороны предъявлять иск в ситуациях, когда заявляемые ими требования не имеют достаточных оснований. Этот стимул является результатом нескольких факторов, среди которых возможность взыскивать штраф сверх возмещения убытков, возможность для практически любого лица предъявить иск в защиту неограниченного круга потерпевших, право адвокатов на гонорар успеха, процедура масштабного раскрытия доказательств. По мнению Еврокомиссии, данные факторы при их сочетании увеличивают риск злоупотреблений до степени, несовместимой с европейскими правовыми традициями*(15).

Заслуживают внимания позиции официальных органов стран ЕС, изложенные при обсуждении указанного выше рабочего документа. Федеральное правительство Германии не считает допустимым взыскивать убытки штрафного характера в пользу частных лиц. Это относится и к случаям, когда превышающая компенсацию сумма обозначается не как штрафные убытки, а иным образом, например как заранее исчисленные убытки. Континентально-европейской правовой традиции свойственно отделение уголовно-административного производства от частных интересов и отнесение его исключительно к компетенции государственных органов и судов с установлением защитных государственно-правовых гарантий. Это разграничение функций не должно нарушаться*(16). Правительство Нидерландов полагает, что возможность группового иска потерпевших (частное притязание) не может заменить принуждение, осуществляемое государственными органами (например, в случае нарушений антимонопольного законодательства или законодательства о защите прав потребителя). Однако групповой иск может государственное принуждение дополнять. Поэтому цель групповых исков не должна заключаться в уменьшении бремени, возложенного на государственные органы*(17). По мнению министерства юстиции Австрии, инструменты коллективной защиты не должны выходить за пределы защиты интересов граждан и частных организаций и использоваться для перенесения публичных функций на частных лиц*(18).

Можно предположить, что российский План мероприятий, будучи ориентированным на американскую модель антимонопольного регулирования и групповых исков (коль скоро он предусматривает применение к нарушителю штрафных санкций, взыскание их по иску частных лиц (в том числе посредством группового производства), экономическую заинтересованность адвокатов), породит в российской правовой системе опасность злоупотреблений, о которых предупреждают европейские эксперты. В качестве альтернативы американской модели можно было бы воспользоваться опытом европейских стран, правовые системы которых гораздо ближе российской, чем право США. Используемые в этих странах варианты защиты коллективных прав, методы адаптации зарубежного опыта к национальным особенностям вполне могли бы быть применены в отечественном законотворчестве.

Подводя итог исследованию вопроса о согласованности Плана мероприятий с принципами правового регулирования, заметим: внедрение института представительских (групповых) исков в отношении частноправовых споров, возникающих из нарушений правил конкуренции, как способа защиты гражданских прав вполне приемлемо и заслуживает поддержки. Однако использование этого института в карательных целях, для реализации санкций административно-уголовного характера нарушает публичный порядок и принципы правового регулирования в России, а потому недопустимо.

Н.Г. Елисеев,

доцент кафедры международного частного

и гражданского права МГИМО (У) МИД России,

кандидат юридических наук

"Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации", N 8, август 2013 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Интервью телеканалу РБК-ТВ от 03.02.2013 // http://www.asi.ru/smi/7210/.

*(2) См.: Black's Law Dictionary / ed. by B.A. Garner. Min., 1999. P. 396.

*(3) См.: Rookes v. Barnard [1964] AC 1129 // http://www.bailii.org/uk/cases/UKHL/1964/1.html.

*(4) http://www.leginfo.ca.gov/cgi-bin/displaycode?section=civ&group=03001-040 00&file=3294-3296.

*(5) http://law.onecle.com/texas/civil.

*(6) См.: Васин В.Н., Казанцев В.И. К вопросу о правовой природе штрафа // Российский судья. 2006. N 1.

*(7) См.: Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений // Избранные труды. Гражданское право: история и современность. Кн. 1. Т. 2. М., 2012.

*(8) См., напр.: ч. 13 ст. 34 Федерального закона от 08.11.2007 N 259-ФЗ "Устав автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта"; п. 1 ст. 120 Кодекса внутреннего водного транспорта РФ от 07.03.2001 N 24-ФЗ.

*(9) См., напр.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. М., 2004; Казанцев В.И. Гражданско-правовые способы обеспечения исполнения обязательств // Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. N 12; Васин В.Н., Казанцев В.И. Указ. соч.

*(10) См.: Яковлев В.Ф. Принуждение в гражданском праве // Избранные труды. Гражданское право: история и современность. Кн. 1. Т. 2. М., 2012.

*(11) См.: Старженецкий В.В. О природе компенсации за нарушение исключительных прав // Арбитражная практика. 2003. N 9.

*(12) См.: Городов О.А. Право промышленной собственности.

*(13) См.: Старженецкий В.В. Указ. соч.

*(14) Coommission Staff Working Document. Public consultation: Towards a Coherent European Approach to Collective Redress // http://ec.europa.eu/justice/news/consulting_public/0054/Consultationpaper Collectiveredress4February2011.pdf.

*(15) Ibid. Par. 21.

*(16) http://ec.europa.eu/competition/consultations/2011_collective_redress/ger many_ministry_of_justice_de.pdf. S. 15.

*(17) http://ec.europa.eu/competition/consultations/2011_collective_redress/nl_ gov_en.pdf. P. 2.

*(18) http://ec.europa.eu/competition/consultations/2011_collective_redress/aus tria_ministry_of_justice_de.pdf. S. 2.