Судебная цитадель (А. Семячков, "Новая адвокатская газета", N 2, январь 2014 г.)

Судебная цитадель

Осуждает ли богиня правосудия шалости своих представителей на земле?

Борьба в суде за отмену приказа об объявлении выговора вылилась в исследование судебной системы на предмет ее внутреннего реагирования на сбои - вынесение судьей заведомо неправосудного приговора, решения или иного судебного акта.

Начальник против заместителя

27 февраля 2007 г. во время хоккейного матча тренер команды выбил кулаком глаз болельщику на трибуне, кричавшему "Вратарь - дыра!", причинив тяжкий вред здоровью. За комиссионную экспертизу по резонансному "хоккейному делу" начальник бюро судебно-медицинской экспертизы объявил выговор мне - своему заместителю по экспертной работе.

11 июля срочно и вне плана он провел разгромный методический совет, на котором дал выход своей ярости. Я пытался донести до руководства, что обсуждение этих вопросов преждевременно: дело еще не передано в суд. На следующий день начальник издал приказ, в котором расписал процессуальные нарушения, допущенные, по его мнению, при выполнении экспертизы: "Семячков А.К. производил самостоятельно сбор объектов и направление их на необоснованные исследования, разрешил частичное уничтожение вещественного доказательства".

Так был брошен спасательный круг обвиняемому: выговор позволял ходатайствовать об исключении заключения комиссии экспертов из числа доказательств. Это был единственный за более чем полувековую историю бюро приказ, когда эксперт наказывался за процессуальные нарушения и избыточно проведенные исследования, повлекшие финансовые расходы. При этом "ядро" экспертного заключения - выводы не подвергались ни малейшему сомнению.

Мне на тот момент было 60, и нервотрепка с "хоккейной" экспертизой сказалась на сердце: впервые я потратил так много времени на лечение - более 4 месяцев. Закончилось инвалидностью 3-й группы.

Заместитель против начальника

В сентябре в районном суде начался уголовный процесс "тренер - болельщик". Приказ начальника мог лишить его важнейшего доказательства. У меня за 36 лет работы в экспертном учреждении (из них 3/4 - заместителем по экспертной работе) немало было выговоров. Но они касались только меня, а этот был особенным по своей направленности. Поэтому впервые в своей жизни я решился взвесить свою правду на весах Фемиды. Моим иском об отмене приказа был дан старт гражданскому процессу, который продвигался параллельно уголовному.

Принять судебное решение по этому трудовому спору, правильное и быстрое, было несложно, поскольку в спешке начальник забыл взять у меня объяснение. А Трудовой кодекс РФ гласит: "До применения дисциплинарного взыскания работодатель должен затребовать от работника письменное объяснение" (ст. 193).

Уже 17 января 2008 г. мировой судья пожурила меня за процессуальные нарушения, признала, что срок обращения в суд пропущен мной по уважительной причине, и отменила приказ. Я мог быть доволен точностью весов Фемиды.

Судья против закона

Начальник лично представлял в суде интересы ответчика и подал апелляционную жалобу. 20 марта федеральный судья районного суда в апелляционном решении изящно подменила обязательность моего письменного объяснения устными объяснениями на методсовете и отменила решение мирового судьи: приказ снова обрел жизнь. Тандем "тренер - начальник" добился желаемого.

Состоявшееся заведомо неправедное решение по ходатайству защиты тренера было приобщено к уголовному делу. Но к тому времени судья сама разобралась в многочисленных доказательствах, как истинных, так и сфабрикованных, и 11 апреля вынесла приговор: 3 года условно и 2 млн. рублей в счет компенсации морального вреда. Вина подсудимого доказана, в том числе следственными экспериментами, выполненными по моему ходатайству и с моим участием, заключением комиссии экспертов и моими показаниями в суде. Кассационная инстанция подтвердила приговор.

Заместитель против судьи

Таким образом, выговор, который "оживила" судья, не сыграл предназначенной ему роли в уголовном процессе. Моя борьба за отмену приказа утратила первоначальный смысл и приобрела самостоятельный характер.

12 мая я обратился с надзорной жалобой в Президиум Тюменского областного суда, который 26 июня отменил апелляционное решение и оставил в силе решение мирового судьи. При этом надзорная инстанция не утруждала себя разбором процессуальных нарушений, уделила внимание только отсутствию письменного объяснения. Ответчик не стал оспаривать постановление в Верховном Суде РФ: так далеко влияние его должности не простиралось.

Приказ умер окончательно через год после рождения, а я приобрел поневоле опыт судебного сутяжничества.

Начальник нокаутирует

23 июня начальник, накануне решения областного суда и упреждая его, объявил мне новый выговор, но по другому поводу - на этот раз за неисполнение должностных обязанностей. В действительности это было наказание за то, что "осмелился". Началась новая фаза деформирования и без того искореженных весов Правосудия. В соответствии с русской пословицей "С сильным не борись" закончилась она через два месяца моим увольнением по инициативе работодателя. Я вынужден был стать частным экспертом.

Судейская безнаказанность

Легкость, с которой судья районного суда восстановила в правах оспариваемый мной выговор, переступив через незыблемый постулат ТК РФ об обязательности письменного объяснения провинившегося, поразила меня.

"Вынесение судьей (судьями) заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта - наказывается штрафом в размере до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет, либо принудительными работами на срок до четырех лет, либо лишением свободы на срок до четырех лет" (ч. 1 ст. 305 УК РФ).

Я решил исследовать судебную власть на предмет "Как она реагирует на такие сбои?". Случай из моей жизни казался самым подходящим для этого.

Исследование судебной цитадели

Через два года после неправедного решения я осмелился спросить Тюменский областной суд: "Привлекалась ли судья Гусаркова Т.А. к ответственности за принятие решения, впоследствии отмененного?" Заместитель председателя ответил, что "не располагает такими данными", и рекомендовал мне обратиться в квалификационную коллегию судей, которая через 10 дней получила мою пространную жалобу.

"Прошу:

1. Мою жалобу в отношении судьи проверить самостоятельно (Федеральный закон от 14 марта 2002 г. N 30-ФЗ "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации", ст. 22, ч. 2).

2. При самостоятельной проверке прошу запросить дополнительные материалы - гражданское дело из архива мировых судей и уголовное дело из архива районного суда; проанализировать аналогичные трудовые дела, в которых принимала участие судья; заслушать объяснения следователя и потерпевшего по уголовному делу, секретаря и помощника судьи по гражданскому делу (Федеральный закон от 14 марта 2002 г. N 30-ФЗ "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации", ст. 22, ч. 1).

3. Прошу пригласить меня на открытое заседание квалификационной коллегии судей и разрешить снять копию с протокола заседания квалификационной коллегии судей (Положение о порядке работы квалификационных коллегий судей, утв. Высшей квалификационной коллегией судей РФ 22.03.2007 г., ст. 4 и 20).

4. Решить, что судья:

4.1) нарушила указанные выше нормы Закона РФ от 26 июня 1992 г. N 3132-I "О статусе судей в Российской Федерации" и Кодекс судейской этики, утв. VI Всероссийским съездом судей;

4.2) совершила дисциплинарный проступок;

4.3) наложить дисциплинарное взыскание в виде досрочного прекращения полномочий судьи (Закон РФ от 26 июня 1992 г. N 3132-I "О статусе судей в Российской Федерации", ст. 12.1; Кодекс судейской этики, ст. 11).

5. Провести в обязательном порядке проверку опубликованных в средствах массовой информации сведений о поведении судьи, не соответствующем требованиям, предъявляемым Кодексом судебной этики, и подрывающем авторитет судебной власти (Федеральный закон от 14 марта 2002 г. N 30-ФЗ "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации", ст. 19, ч. 2, подп. 1.3)".

Положение о порядке работы квалификационных коллегий судей (утв. Высшей квалификационной коллегией судей РФ 22.03.2007 г. на основании ст. 14 Федерального закона от 14 марта 2002 г. N 30-ФЗ "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации") позволяет поступить двояко и немотивированно: рассмотреть жалобу о совершении судьей дисциплинарного проступка самим или направить для проверки председателю соответствующего или вышестоящего суда.

Председатель квалификационной коллегии выбрал необременительный вариант: мол, пусть председатель районного суда сам разбирается со своей подчиненной.

Судейский начальник не замедлил: менее чем через месяц выполнил просьбу. Председатель квалификационной коллегии, не ссылаясь на проведенную работу, заверил меня, что судья, оказывается, выразила мнение, а за это не наказывают. Они проверять не вправе, а областной суд нарушением ТК РФ не возмутился.

Пораженный простотой решения проблемы, безголово ринулся в Верховный Суд РФ. Но получил отпор: работаем только в рамках обжалования состоявшегося судебного решения. А что обжаловать-то, если областной суд только отменил неправедное решение? Правовая защищенность, больше смахивающая на круговую поруку, сработала безотказно.

Привлекать судью к уголовной ответственности можно только с согласия квалификационной коллегии судей (п. 5 ч. 1 ст. 448 УПК РФ). А квалификационная коллегия судей проверять обоснованность и законность судебных решений не вправе (ст. 19 Федерального закона от 14 марта 2002 г. N 30-ФЗ "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации").

10 мая 2010 г. обращаюсь к "стоящему над схваткой" - Президенту РФ: "Судебная власть (не без помощи законодателя) отстранила общество от участия в собственном совершенствовании. Прошу Вас обратиться с законодательной и иной инициативой по этому вопросу". Президентское окружение буквально через сутки переправило мой вопль в Верховный Суд РФ!

Эпилог Президента РФ В.В. Путина 20 декабря 2012 г.: "...работники судебных органов вообще оказались как бы вне контроля со стороны государства и общества. <...> когда по ним нельзя проводить каких-то предварительных расследований, оперативную деятельность осуществлять и так далее, и что мы создали абсолютно не подконтрольную обществу систему. <...> Многие вещи, да практически основные вещи, связанные с наложением взыскания, отстранением от должности, перенесены на уровень самого судейского сообщества и соответствующих органов самоуправления этой системы" (пресс-конференция, Москва, Центр международной торговли на Краснопресненской набережной, ответ на вопрос корреспондента Первого канала Павла Пчёлкина).

Правильные слова. Видимо, даже глава государства бессилен перед судейским сообществом.

А. Семячков,

частный врач,

судебно-медицинский эксперт,

г. Тюмень

N.B. Критикуй, но знай меру

Никита Колоколов, профессор кафедры судебной власти и организации правосудия НИУ ВШЭ, доктор юридических наук

Ответственность должна быть дифференцирована в зависимости от тяжести и степени общественной опасности содеянного.

Народная мудрость - "Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает". Естественно, за ошибки приходится отвечать. Вопрос только - как? Ответ прост: человечеством давно выработан соответствующий механизм, в русском языке он именуется ответственностью.

Под этим понятием скрываются определенные негативные последствия для субъекта в случае нарушения им установленных требований. По характеру санкций за совершаемые действия выделяют следующие разновидности ответственности: моральную, религиозную, профессиональную, политическую. к этому ряду добавляются разные виды юридической ответственности: дисциплинарная, материальная, административная, гражданская и, наконец, уголовная. Автор статьи "Судебная цитадель" А. Семячков утверждает, что он выявил факт совершения судьей если уж не преступления, то такого правонарушения, за которое она как минимум должна быть лишена полномочий. Только вот беда: "судебная цитадель" не сдает "своих".

Чем же не понравилась А. Семячкову российская Фемида? Попробуем разобраться по порядку, есть ли логика в рассуждениях добровольного, но страстного обвинителя.

Еще в 2007 г. у автора случился конфликт с начальником. В масштабах страны - явление рядовое. Летом 2008 г. начальник нашел юридические основания, чтобы избавиться от подчиненного, который выиграл у него в суде трудовой спор. Событие тоже нередкое. И автор причину хорошо знает: "С сильным не борись". Впрочем, А. Семячков факт "увольнения по инициативе работодателя" в своей публикации в силу неведомых читателю обстоятельств детально не анализирует. Спустя почти 7 лет он обрушился в СМИ с критикой на судью, постановившую промежуточное решение в апелляционной инстанции. Чтобы мы в суете повседневности не перегружали себя делами давно минувших дней, человечество изобрело очень эффективный юридический механизм - срок давности. Восточная мудрость: "Виновен человек - накажи его, но не сразу, сначала посмотри на его последующее поведение". Уверен, что таковое у судьи, на критике которой для А. Семячкова "сошелся клином белый свет", скорее всего, не совсем безнадежно. В этом месте, наверное, следовало бы поставить жирную точку.

Тревожит другое - непримиримость, с которой такие, как А. Семячков, регулярно обрушиваются на судебную систему в целом. Дескать, виновата она уже в том, что не умеет правильно прислушиваться к каждому сигналу об ошибке (реальной или мнимой - это авторов уже не интересует). к тому же, оказывается, судебная система столь могущественна, что и Президент РФ, даже такой, как В.В. Путин, с ней справиться не в состоянии.

Не будем преуменьшать авторитет и возможности нашего Президента - того и другого у него определенно достаточно. Знает, безусловно, В.В. Путин и такую азбучную истину, что ответственность должна быть дифференцирована в зависимости от тяжести и степени общественной опасности содеянного. Выявил ли А. Семячков эти самые тяжесть и степень общественной опасности в действиях местной Фемиды? Поразительно, но нет! Из статьи однозначно следует, что он полностью доволен и приговором, в основу которого легло его законное и обоснованное профессиональное заключение, и постановлением президиума суда региона по его трудовому спору! В этом А. Семячков предельно честен: он констатирует, что, несмотря на происки "врагов" (начальника), справедливость восторжествовала! Правда, при этом автор "ворчит", что суды не стали разбираться в хитросплетениях его спора с начальником, ограничились отменой приказа о наложении дисциплинарного наказания. Так в этом и суть правосудия: по закону не судейское это дело "мирить" чиновников, которые "схлестнулись" в одних им ведомых специальных вопросах.

Тогда, может быть, несовершенен механизм, в соответствии с которым вопрос о дисциплинарном наказании судьи решает судейское сообщество? Таковой, скорее всего, действительно несовершенен, однако изобретен он не нами, нас переживет, ибо только профессионалы могут решить, сколь серьезно нарушение судьи.

Оценка результатов деятельности специалистов другими сведущими людьми в этой же области - явление обычное. Разве у врачей и экспертов это не так? Кому позволено прийти "с улицы" и заявить, что такое-то их заключение неверно, тем более незаконно?

А разве мало тех, кто недоволен действиями врачей, да и экспертными заключениями? Их не меньше, чем тех, кто недоволен решениями судей. А разве мало среди лиц, именующих себя экспертами, разного рода шарлатанов?

Очевидно одно: любое профессиональное сообщество, в том числе судейское, должно обладать действенным механизмом защиты своих членов. А. Семячков тревожится: понесла ли судья, постановившая отмененное вышестоящим судом апелляционное решение, какое-либо наказание? Наивный вопрос! Конечно, понесла, ибо сама отмена решения - это сигнализация о наличии брака в работе. За брак в любой системе "по голове не гладят". За систематический брак в работе нерадивым судьям указывают на дверь. Однако брак браку рознь. В данном случае он безболезненно был исправлен через пару месяцев. В статье присутствует также намек на чьи-то связи, какую-то личную заинтересованность. Публикация в СМИ сродни заявлению о преступлении. Если Вы, уважаемый автор, утверждаете, что в действиях должностного лица обнаружили состав преступления, то Ваш как минимум гражданский долг об этом заявить прямо и конкретно, в первую очередь в органы, которые призваны инициировать уголовное преследование. Если Вы не готовы это сделать, так понапрасну и не интригуйте читателя историческими рассказами.

"Новая адвокатская газета", N 2, январь 2014 г.