Исследование товарного рынка и формальное применение запретов как элементы российского антимонопольного законодательства (А.Г. Сушкевич, "Законы России: опыт, анализ, практика", N 2, февраль 2014 г.)

Исследование товарного рынка и формальное применение запретов как элементы российского антимонопольного законодательства

1. Цели законодательства о защите конкуренции и исследование товарного рынка*(1)

Цели национального законодательства о защите конкуренции, как правило, выходят за рамки защиты конкуренции как таковой и могут включать в себя в качестве не менее важных приоритетов:

поддержание и повышение степени эффективности национальной экономики, что в наибольшей степени свойственно праву конкуренции Евросоюза*(2);

защиту целостности национального (регионального) рынка, как это обстоит в Евросоюзе или в Российской Федерации;

защиту права потребителя на приобретение товара на справедливых условиях, что свойственно, в частности, российскому праву конкуренции;

защиту свободы торговли, что характерно для законодательств стран с англосаксонской системой права (США и Канады прежде всего);

обеспечение благосостояния потребителя и общества в целом, поддержание должного уровня социальной защиты населения, охраны окружающей среды, соблюдения концепции устойчивого развития, что характерно как для наднационального общеевропейского права Евросоюза, так и для законодательств стран - членов этого объединения.

Пожалуй, только праву конкуренции США свойственна полная концентрация на достижении единственной цели - свобода конкуренции и противодействие созданию монополий. В иных национальных системах права защита конкуренции, как правило, не является единственным и наивысшим приоритетом в иерархии интересов, охраняемых антимонопольным законодательством. Возникающая в такой ситуации подчиненность приоритета защиты конкуренции иным значимым общественным интересам привела к формированию представления о двоякой природе этого общественного блага: "конкуренции в качестве цели" и "конкуренции в качестве средства"*(3).

Строго говоря, представление о "конкуренции в качестве средства" служит не более чем способом установления пределов защиты конкуренции исходя из значимости иных общественных интересов (уровня благосостояния общества и эффективности экономики, поддержания высокой занятости, степени интегрированности рынка и др.). Поэтому будет несправедливым утверждать, что в праве конкуренции есть какой-то особый инструментарий (отличный от инструментария защиты конкуренции), предназначенный для защиты иных, отличных от конкуренции как таковой, общественных интересов. Напротив, в рамках права конкуренции последние подлежат защите лишь в той мере, в которой это вытекает из защиты конкуренции и не выходит за ее пределы.

Также в соответствии с представлением о "конкуренции в качестве средства" конкуренция подлежит защите лишь до того предела, пока она (конкуренция) не начинает причинять ущерба означенным иным общественным ценностям. Например, защита и повышение благосостояния потребителя в качестве цели антимонопольного законодательства означает, что государство пресекает любые ограничения конкуренции, которые проявляются в снижении благосостояния потребителя; но в том случае, если развитие и углубление конкуренции как таковой потребует снижения благосостояния потребителя, такие действия по развитию конкуренции государством поддержаны не будут*(4).

Следовательно, каковы бы ни были приоритеты современного антимонопольного законодательства в различных странах, их достижение всегда предполагает защиту конкуренции либо в качестве самоцели, либо в качестве способа реализации иных общественных интересов. Поэтому, в частности, реализация государством охранительных и восстановительных мер с применением инструментария антимонопольного законодательства всегда требует предшествующего выявления степени ущерба конкуренции, причиненного действиями участников рынка или публично-правовыми образованиями.

Оценку воздействия поведения участников рынка на состояние конкуренции невозможно дать без адекватного представления о товарном рынке, на котором могла быть ограничена конкуренция. Поскольку конкуренция есть лишь состояние рынка, выявление такого воздействия означает сравнение характеристик товарного рынка (описывающих степень развития конкуренции на таком рынке) до и после совершения потенциально антиконкурентного действия. Именно в этом заключается существо процедуры исследования товарного рынка, которая проводится антимонопольным органом при рассмотрении ходатайств о сделках, иных действиях, подлежащих государственному контролю за экономической концентрацией, а также при рассмотрении дел о нарушении антимонопольного законодательства.

Таким образом, множественность целей антимонопольного законодательства не означает, что антимонопольный орган проводит исследование товарного рынка лишь эпизодически. Напротив, применение любого запрета на антиконкурентное поведение требует исследования рынка, даже если в результате антимонопольным органом будет принято решение о том, что приоритет защиты конкуренции в конкретном рассматриваемом деле не является главнейшим.

2. Исследование рынка в качестве основания решения антимонопольного органа

Приведенные выше рассуждения могут создать впечатление, что любое решение антимонопольного органа, содержащее оценку того или иного поведения участника рынка в качестве антиконкурентного, должно иметь своим основанием исследование соответствующего товарного рынка. Это не так, в юридической литературе подробно описано возникновение в праве конкуренции устойчивого консенсуса по поводу действий, которые в любых рыночных условиях приводят к ограничению конкуренции. Такие действия, запрещенные как таковые, per se, определены либо в законодательных актах, либо в прецедентных решениях суда в каждой стране, где есть законодательство о защите конкуренции*(5). Круг таких действий крайне узок и ограничивается отдельными видами соглашений конкурентов в зависимости от цели соглашения или непосредственного предмета договоренности (картели по российскому праву).

Юристы убедительно аргументируют преимущества указанного способа применения запрета к отдельным видам рыночного поведения; содержательно их доводы основаны на особой значимости принципа правовой определенности в сочетании с экономически рациональным применением закона, которые реализуются наилучшим образом в случае закрепления в законодательстве перечня запрещенных per se антиконкурентных действий участников рынка. Однако эта аргументация является "внешней" по отношению к оценке состояния конкуренции: она не дает ответа на вопрос: "как выявить ограничение конкуренции без проведения исследования рынка?".

Оценка в качестве запрещенных per se отдельных видов рыночного поведения при некотором условии может не вступать в противоречие с выводом, сделанным нами ранее, а именно: с выводом о необходимости предварительного выявления степени ущерба конкуренции для применения любого запрета на антиконкурентное поведение. Таким условием является отождествление ограничения конкуренции, например, с обговоренным заранее отказом конкурентов от соперничества друг с другом (как это имеет место в упоминавшемся случае картельного соглашения) - в данном случае ограничение конкуренции на товарном рынке может рассматриваться и как следствие сокращения числа конкурирующих друг с другом участников рынка, и, если сокращение крайне незначительно в отношении к общему количеству участников рынка, как опасная модель поведения, которая в случае ее повторения всеми участниками рынка неизбежно устранит конкуренцию на всем рынке.

Таким образом, запрещенные per se виды рыночного поведения есть ограничения конкуренции per se; при рассмотрении конкретного дела антимонопольным органом или судом вывод о наличии ущерба для конкуренции, причиненного действиями участников рынка, может быть сделан по итогам исследования отношений отдельных участников рынка друг с другом и не требует развернутого анализа рынка в целом. Поэтому, например, конкретное соглашение может быть признано противозаконным по результатам формального его сравнения с признаками картеля, описание которых дается в законодательстве.

Подводя итог, нужно отметить, что исследование товарного рынка должно предварять принятие антимонопольным органом любого решения, квалифицирующего поведение хозяйствующего субъекта в качестве запрещенного антимонопольным законодательством, только если такое поведение не запрещено per se.

3. Формализация выявления ограничения конкуренции в применении российского антимонопольного законодательства. Последствия такой формализации

Этот внешне простой вывод теряет свою убедительность в ходе анализа российского антимонопольного законодательства и складывающейся на его основе судебной практики.

Одной из ключевых особенностей российского Федерального закона от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ "О защите конкуренции"*(6), отличающей его от национального законодательства о защите конкуренции любой из стран - членов ОЭСР, является наличие в нем определений конкуренции и признаков ее ограничения.

В дополнение к описанию картеля в качестве ограничения конкуренции как такового российское антимонопольное законодательство содержит характеристику и иных действий, которые являются ограничениями конкуренции. Это так называемые "признаки ограничения конкуренции", содержащиеся в п. 17 ст. 4 Закона о защите конкуренции*(7). Содержит российский Закон и определение конкуренции*(8).

Наличие в российском антимонопольном законодательстве дефиниций конкуренции и признаков ее ограничения упрощает квалификацию действий участников рынка в качестве запрещенных per se и несет риск расширительного толкования перечня таких действий. Дело в том, что для признания действий участника рынка ограничивающими конкуренцию антимонопольному органу или суду достаточно провести формальное сравнение определенного действия участника рынка с указанным в Законе признаком ограничения конкуренции, заменив таким сравнением полноценное исследование товарного рынка и действуя по аналогии с выявлением картелей.

Кажущееся (или реальное) сходство отдельных действий участников рынка и указанных в Законе признаков ограничения конкуренции порождает совершенно особую практику применения антимонопольного законодательства: действие участника рынка, похожее на формальный признак ограничения конкуренции, решением антимонопольного органа и последующими решениями суда получает статус запрещенного per se, что впоследствии упрощает выявление и пресечение таких действий всеми антимонопольными органами страны*(9). В результате порождается массовая практика пресечения действий, единожды признанных антиконкурентными исключительно по формальным основаниям.

Формированию такой практики способствуют способы формулирования запретов на монополистическую деятельность, реализованные в антимонопольном законодательстве: не соответствующим закону признается не только то рыночное поведение, вредоносное воздействие которого на конкуренцию есть состоявшийся факт, но и то, которое лишь потенциально является таковым, а значит, для запрета которого достаточно установить его сходство хотя бы с одним из указанных в Законе признаков ограничения конкуренции. При этом, запрещая потенциально опасные для конкуренции виды рыночного поведения, Закон не уточняет, что подлежит запрету: поведение участника рынка, которое с известной вероятностью приводит к ограничению конкуренции, либо то, которое обязательно вызывает ограничение конкуренции, но лишь по истечении определенного времени, т.е. в будущем. Точное понимание того, что же имеется в виду под потенциальной опасностью, исходящей от определенного рыночного поведения, необходимо как для оценки действия в качестве антиконкурентного, так и для определения процедуры его выявления. Закрепившееся сегодня в решениях антимонопольных органов и суда толкование потенциально опасного для конкуренции рыночного поведения сводится к тому, что такое поведение может вызвать антиконкурентные последствия в самом неопределенном будущем (но может и не вызвать), т.е. потенциальность опасности означает как ее вероятностный характер, так и отдаленность во времени. Такое понимание потенциальной опасности устраняет любую возможность выявления реальных антиконкурентных последствий определенного рыночного поведения и обусловливает исключительно формальное применение запретов на антиконкурентное поведение.

Примером такого развития практики применения антимонопольного законодательства является множество дел, которые рассмотрены антимонопольными органами в отношении хозяйствующих субъектов, не допускающих использование принадлежащих им объектов недвижимого имущества иными хозяйствующими субъектами, что полностью или частично препятствует осуществлению последними предпринимательской деятельности на каком-либо рынке.

В 2012 г. Московским УФАС было установлено, что ОАО "Внуково-Инвест" распоряжается имущественным комплексом аэропорта "Внуково", в том числе автостоянкой. ОАО "Внуково-Инвест" отказала нескольким компаниям, предоставляющим услугу перевозки в такси, пользоваться этим имущественным комплексом, т.е. проводить посадку или высадку пассажиров. При этом лишь три компании, предоставляющие услугу перевозки в такси (ООО "Фортуна-Капитал", ООО "Транс-Фри", ООО "МегаполисАвто"), допускались на территорию автостоянки для посадки и высадки пассажиров. Сам по себе дискриминационный доступ на автостоянку в аэропорту "Внуково" антимонопольный орган счел ограничением конкуренции, поскольку следствием дискриминационного доступа был существенный рост цен на услугу такси (что соответствовало признаку ограничения конкуренции "рост или снижение цены товара, не связанные с соответствующими изменениями иных общих условий обращения товара на товарном рынке"). Действия ОАО "Внуково-Инвест" были признаны ограничивающими конкуренцию*(10).

В 2012 г. Курганским УФАС при рассмотрении дела о нарушении антимонопольного законодательства, возбужденного по заявлению ООО "Добывающий завод "Силикат", установлено, что мост на дороге общего пользования находится в собственности индивидуального предпринимателя, который препятствует заявителю бесплатно пользоваться мостом и требует плату в самостоятельно установленном размере: "Мост через реку Ик приобретен в собственность Исламовой А.С. в 2010 году. Данный мост преимущественно используется для проезда на карьер песка, в котором осуществляет деятельность по добыче песка ООО "Добывающий завод "Силикат". Проезд до карьера песка для грузовых автомобилей, которые используются для добычи и перевозки песка с карьера, возможен только через настоящий мост, так как у соседнего моста 1 января 2011 г. установлены дорожные знаки, ограничивающие проезд транспортных средств массой свыше 3,5 тонн. Несмотря на отсутствие бесплатного альтернативного проезда до карьера песка с помощью иной дороги общего пользования, ИП Исламова А.С. приняла решение с 6 июня 2011 г. об использовании данного моста на платной основе и установила расценки за один проезд через мост от 30 до 200 руб.". Действия Исламовой А.С. были признаны ограничивающими конкуренцию*(11).

В обоих делах обнаруживает себя тенденция, в силу которой антимонопольные органы и суды рассматривают в качестве нарушения антимонопольного законодательства немотивированный отказ собственника предоставить в пользование принадлежащее ему имущество, если это препятствует осуществлению предпринимательской деятельности каким-либо добросовестным хозяйствующим субъектом и если использование соответствует характеру имущества и предполагает достаточную компенсацию затрат собственника, связанных с использованием его имущества.

Действия, которые были признаны незаконными в обоих приведенных примерах, не повлияли негативно на конкуренцию, если понимать ее как состояние рынка в целом*(12). Однако видимое сходство поведения собственника (отказывающегося предоставить свое имущество в пользование и тем самым препятствующего осуществлению кем-либо предпринимательской деятельности) и монополиста (зачастую имеющего возможность препятствовать осуществлению кем-либо предпринимательской деятельности) делает убедительным применение к таким отношениям антимонопольного законодательства; причем участники отношений, антимонопольный орган и суд осознают, что в описанных ситуациях отказ предоставить имущество в пользование несправедлив сам по себе, вне его связи с воздействием на конкуренцию, поэтому исследование товарного рынка ими не проводится либо проводится формально*(13).

Описанная логика применения запрета на антиконкурентное поведение часто применяется антимонопольным органом и судом. Можно указать следующие категории дел, которые закрепили в практике применения антимонопольного законодательства подход к определенным действиям в качестве запрещенных per se (перечисление таких действий приводим в соответствии с признаками ограничения конкуренции, указанными в Законе о защите конкуренции):

проиллюстрированные выше случаи отказа предоставить в пользование имущество, принадлежащее частному лицу, кому-либо для осуществления предпринимательской деятельности (поскольку, по мнению антимонопольного органа и суда, это ведет к сокращению числа хозяйствующих субъектов, не входящих в одну группу лиц, на товарном рынке);

повышение или понижение цены товара хозяйствующим субъектом, занимающим доминирующее положение, если такой хозяйствующий субъект не может обосновать изменение цены убедительным для антимонопольного органа изменением внешних условий своей деятельности (поскольку, по мнению антимонопольного органа и суда, это рост или снижение цены товара, не связанные с соответствующими изменениями иных общих условий обращения товара на товарном рынке);

установление конкурентами одинаковых цен на аналогичные товары, например, цен на авиаперелет по одному маршруту (поскольку, по мнению антимонопольного органа и суда, это означает отказ хозяйствующих субъектов, не входящих в одну группу лиц, от самостоятельных действий на товарном рынке);

определение производителем товара в договорах с его дилерами условий перепродажи товара, например, места продажи, размера партии, правил послепродажного обслуживания и проч. (поскольку, по мнению антимонопольного органа и суда, это означает определение общих условий обращения товара на товарном рынке соглашением между хозяйствующими субъектами или в соответствии с обязательными для исполнения ими указаниями иного лица либо в результате согласования хозяйствующими субъектами, не входящими в одну группу лиц, своих действий на товарном рынке).

Формальное применение запретов множит количество разновидностей действий участников рынка, которые приобретают статус запрещенных per se. Это меняет типовое (наиболее часто используемое) обоснование решения антимонопольного органа, квалифицирующего поведение хозяйствующего субъекта в качестве запрещенного антимонопольным законодательством: поиск соответствия между содержащимися в Законе признаками ограничения конкуренции и рыночным поведением, которое необходимо пресечь, сменяет собой полноценное исследование товарного рынка, по итогам которого антимонопольный орган выявляет уникальные обстоятельства, свидетельствующие об устранении (или существенном убывании) соперничества хозяйствующих субъектов в строго определенных условиях рассматриваемого рынка.

4. Отражение формализации применения запретов в законодательстве. Возможные направления развития запретов на антиконкурентное поведение и роль исследования товарного рынка

Формализация применения запретов на антиконкурентное поведение нашла свое продолжение в законодательстве и в правовых позициях суда. В период с 2006 по 2014 г. в Закон о защите конкуренции введены несколько презумпций (либо юридических фактов), которые способствуют формальному применению запретов на монополистическую деятельность; вот некоторые из них:

определение доминирующего положения хозяйствующего субъекта включило в себя факт доминирующего положения субъекта естественной монополии; добавилось и указание условий, при выполнении которых возникает доминирующее положение хозяйствующего субъекта с долей менее чем 35% от совокупной реализации товара всеми участниками рынка;

определение монопольной цены включило в себя детальное описание процедуры, посредством которой такая цена устанавливается участником рынка (если установление цены хозяйствующим субъектом соответствует описанной в Законе процедуре, то цена признается монопольной);

перечень соглашений, которые запрещены антимонопольным законодательством и для применения запрета к которым не требуется доказывать ограничение такими соглашениями конкуренции, пополнился двумя видами "вертикальных" соглашений (устанавливающих цену перепродажи, а также содержащих условие об отказе покупателя приобретать товары у конкурирующих с продавцом производителей товара).

Нормативные правовые акты федерального антимонопольного органа, а также правовые позиции суда закрепляют формальное применение ряда запретов на антиконкурентное поведение:

в приказе ФАС России, установившем порядок исследования состояния конкуренции на товарном рынке*(14), определено, что такое исследование не требуется при установлении доминирующего положения субъекта естественной монополии, а также при рассмотрении дел о нарушении антимонопольного законодательства, возбужденных по признакам нарушения запрета на картели, указанные выше "вертикальные" соглашения, антиконкурентную координацию экономической деятельности, недобросовестную конкуренцию, антиконкурентных действий публично-правовых образований и их соглашений;

Пленум ВАС РФ*(15) сформировал правовую позицию арбитражных судов, в силу которой все названные в ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции действия (бездействие) доминирующих хозяйствующих субъектов должны признаваться судами ограничивающими конкуренцию (либо ущемляющими интересы контрагентов); по смыслу к этой позиции примыкает и понимание арбитражным судом экономического положения хозяйствующего субъекта на рынке*(16).

Тенденция к формализации в применении антимонопольного законодательства сказалась и в расширении перечня запретов, которые стали частью антимонопольного законодательства: в Законе о защите конкуренции появились особые, антимонопольные (т.е. связанные с защитой конкуренции) требования, адресованные участникам любых торгов, появились требования к порядку отчуждения государственного и муниципального имущества, требования к порядку заключения публично-правовыми образованиями договоров с финансовыми организациями. Появление широкого перечня формальных запретов потребовало введения в антимонопольное законодательство особых правил выявления нарушения таких запретов, что и было реализовано законодателем в ст. 18.1 Закона о защите конкуренции "Порядок рассмотрения антимонопольным органом жалоб на нарушение процедуры торгов и порядка заключения договоров"*(17).

В целом сформировавшаяся с 2006 г. тенденция к формальному применению запретов на антиконкурентные действия, появление в антимонопольном законодательстве новых, уже изначально формальных запретов, не требующих какого-либо выявления антиконкурентного эффекта от действий, подпадающих под такие запреты, а также определение соответствующих процедурных правил, - все это явления сугубо российского происхождения, отражающие потребности, которые законодателю и регулятору еще предстоит осознать. Отказ от применения методов исследования рынка, от выявления реальных экономических отношений и степени свободы рыночной деятельности (соперничества ее участников) в пользу заранее определенных, общих для любых рынков и, шире, любых экономических обстоятельств положений антимонопольного законодательства ставит ряд вопросов: Кто реальные бенефициары такого применения антимонопольного законодательства и его новых норм? Какие интересы - общественные или частные - они охраняют? Оптимален ли выбранный законодателем способ регулирования таких отношений? Наконец, насколько регулирование полно и последовательно?

Ответы на это вопросы должны быть найдены российскими исследователями, поскольку, повторимся, аналогии с развитием антимонопольного законодательства (и, шире, регулирования) за рубежом не прослеживаются. По-видимому, в случае с нарастающей формализацией антимонопольного законодательства и способом его применения мы имеем дело с регулированием, которое направлено на восстановление справедливости, однако не связано с защитой конкуренции ни как с целью, ни как со средством.

Библиографический список

1. Егорушкин А.В., Полякова Е.А., Хохлов Е.С. Антимонопольное законодательство: очередной этап реформы / под общ. ред. Е.С. Хохлова. М.: Волтерс Клувер, 2010.

2. Рудомино В., Захаров Г. Распределение бремени доказывания в рамках анализа антиконкурентных ограничений // Российское конкурентное право и экономика. 2013. N 3 (9). С. 57 (http://fas.gov.ru/eljournal/eljournal_31368.html).

3. Alison Jones and Brenda Sufrin. EC Competition Law. Second edition. Oxford University press, 2004.

4. Pierre Bonassies. Les fondements du droit communautaire: la theorie de la concurrence-moyen. Melanges Weil. Dalloz Litec, 1983.

А.Г. Сушкевич,

начальник Аналитического управления

Федеральной антимонопольной службы,

кандидат экономических наук,

Заслуженный экономист Российской Федерации

"Законы России: опыт, анализ, практика", N 2, февраль 2014 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) В данной статье использованы результаты проектов "Сравнительный анализ основных институтов российского, общеевропейского и американского конкурентного права. Методология оценки правоприменительной практики антимонопольных органов" (выполнен в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2012 г.) и "Сравнительный анализ основных институтов российского, общеевропейского и американского конкурентного права. Оценка вертикальных соглашений и регулирование естественных монополий" (выполнен в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2013 г.).

*(2) Подробный разбор целей европейского наднационального законодательства о защите конкуренции см.: Alison Jones and Brenda Sufrin. EC Competition Law. Second edition. Oxford University press, 2004. Р. 2-18.

*(3) Pierre Bonassies. Les fondements du droit communautaire: la theorie de la concurrence-moyen. Melanges Weil. Dalloz Litec, 1983. Р. 51.

*(4) Такая ситуация может возникнуть, например, в том случае, если существенное увеличение числа конкурирующих на рынке компаний будет достижимо только в результате увеличения регулируемого государством тарифа (например, предельных цен на отдельные лекарства).

*(5) В российской юридической литературе институт запрещенных per se антиконкурентных действий участников рынка характеризовался многократно и подробно; хронологически последними такими характеристиками следует, по-видимому, считать работы: Егорушкин А.В., Полякова Е.А., Хохлов Е.С. Антимонопольное законодательство: очередной этап реформы / под общ. ред. Е.С. Хохлова. М.: Волтерс Клувер, 2010. С. 28; а также: Рудомино В., Захаров Г. Распределение бремени доказывания в рамках анализа антиконкурентных ограничений // Российское конкурентное право и экономика. 2013. N 3 (9). С. 57 (http://fas.gov.ru/eljournal/eljournal_31368.html).

*(6) СЗ РФ. 2006. N 30 (ч. 1). Ст. 3434.

*(7) Приведем наиболее важные из них:

сокращение числа хозяйствующих субъектов, не входящих в одну группу лиц, на товарном рынке; рост или снижение цены товара, не связанные с соответствующими изменениями иных общих условий обращения товара на товарном рынке;

отказ хозяйствующих субъектов, не входящих в одну группу лиц, от самостоятельных действий на товарном рынке;

определение общих условий обращения товара на товарном рынке соглашением между хозяйствующими субъектами или в соответствии с обязательными для исполнения ими указаниями иного лица либо в результате согласования хозяйствующими субъектами, не входящими в одну группу лиц, своих действий на товарном рынке;

иные обстоятельства, создающие возможность для хозяйствующего субъекта или нескольких хозяйствующих субъектов в одностороннем порядке воздействовать на общие условия обращения товара на товарном рынке.

*(8) "Конкуренция - соперничество хозяйствующих субъектов, при котором самостоятельными действиями каждого из них исключается или ограничивается возможность каждого из них в одностороннем порядке воздействовать на общие условия обращения товаров на соответствующем товарном рынке".

*(9) В России действуют 84 антимонопольных органа: федеральный антимонопольный орган и его территориальные органы в каждом субъекте России; все антимонопольные органы наделены равными правами при выявлении нарушений антимонопольного законодательства; решения территориальных органов не подлежат пересмотру в федеральном антимонопольном органе.

*(10) См.: Постановление ФАС Московского округа от 3 марта 2009 N КА-А40/858-09 по делу N А40-30354/08-145-352 В.

*(11) См.: Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 22 октября 2012 г. N 18АП-9847/2012 по делу N А34-1348/2012.

*(12) Поскольку рынок услуг такси не ограничивается только перевозкой авиапассажиров аэропорта "Внуково", а "отсутствие бесплатного альтернативного проезда до карьера песка с помощью иной дороги общего пользования" еще не говорит о каком-либо ограничении конкуренции.

*(13) Отказ предоставить имущество в пользование может являться реальным ограничением конкуренции и частным случаем злоупотребления доминирующим положением, но лишь если имущество носит инфраструктурный характер (1), хозяйствующий субъект - владелец имущества занимает доминирующее положение на соответствующем рынке (2), наконец, если он отказывает своему конкуренту на этом рынке (3). Такое нарушение было выявлено в 2012 г. Брянским УФАС: территориальный орган обязал компанию, предоставляющую услугу по вывозу мусора из г. Брянска и владеющую единственным доступным полигоном (свалкой) для захоронения мусора, дать возможность конкурентам на рынке услуг по вывозу мусора захоранивать мусор на полигоне, что, по мнению УФАС, являлось единственным способом обеспечить конкуренцию на рынке услуг по вывозу мусора. Суд согласился с позицией УФАС.

*(14) См.: Приказ ФАС России от 28 апреля 2010 г. N 220 "Об утверждении Порядка проведения анализа состояния конкуренции на товарном рынке" // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2010. N 34.

*(15) См.: Постановление Пленума ВАС РФ от 30 июня 2008 г. N 30 "О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением арбитражными судами антимонопольного законодательства" // Вестник ВАС РФ. 2008. N 8.

*(16) "Установление доминирующего положения хозяйствующего субъекта производится с учетом его доли на рынке определенного товара. При этом доля признается, если не доказано иное, равной указанной в реестре хозяйствующих субъектов", т.е. постановление позволяет антимонопольному органу определять долю участника рынка по данным любой степени новизны, формально закрепленным в реестре, который ведет антимонопольный орган.

*(17) Статья 18.1 введена в Закон о защите конкуренции в конце 2011 г., вступила в силу 6 января 2012 г.