Основы решения идентификационных задач в криминалистической гомобиоскопии (В.А. Мамурков, "Российский юридический журнал", N 1, январь-февраль 2014 г.)

Основы решения идентификационных задач в криминалистической гомобиоскопии

Рассматриваются проблемы криминалистической идентификации, теоретические и практические аспекты идентификации целого по его частям, в том числе вопросы индивидуального отождествления. Представлены этапы отождествления и специфика его проведения для отдельных объектов, прежде всего для биологических, включая человека. Автор разделяет позицию ряда исследователей о необходимости рассматривать идентифицируемые объекты как целостные системы и устанавливать интегративные связи между отдельными элементами объекта.

В разработке основ теории криминалистической идентификации ведущая роль принадлежит С.М. Потапову. Он рассматривал криминалистическую идентификацию как метод установления тождества исследуемых объектов на разных стадиях уголовного процесса. При этом под установлением тождества ученый понимал особый способ получения судебных доказательств, а объектами криминалистической идентификации считал те объекты, относительно которых ставится и разрешается вопрос о тождестве или его отсутствии*(1).

Развивая эти положения, А.И. Винберг пришел к выводу, что криминалистическая идентификация - это учение об общих принципах отождествления материальных объектов по их отображениям с целью получения судебных доказательств*(2). По мнению С.П. Митричева, идентификацией называется сам процесс исследования материальной обстановки события преступления следователем, судом или экспертом*(3). Высказаны и другие точки зрения на этот счет. Так, Н.В. Терзиев утверждал, что идентификацией является установление конкретного тождества индивидуально-определенного объекта*(4). Он отмечал, что по результатам криминалистической идентификации можно судить о наличии или отсутствии тождества индивидуально-определенного материального объекта, о его принадлежности некоторому множеству, определенному в соответствии с фактическими обстоятельствами дела. Известный ученый В.Я. Колдин отмечал, что под идентификацией в криминалистике понимается процесс сравнения и отождествления объектов с целью установления лица или предмета*(5).

Таким образом, в теории и практике идентификации используются следующие понятия: "родовое (групповое, видовое) тождество", "групповая (родовая) идентификация", "групповая принадлежность". При этом одни авторы считают установление группового тождества, групповую идентификацию этапом на пути установления индивидуального тождества, другие утверждают, что к идентификации конкретного объекта можно прийти и от выявления групповой принадлежности и группового тождества, третьи доказывают, что процесс идентификации при отсутствии индивидуальных признаков объекта заканчивается определением его групповой принадлежности.

Думается, что этой во многом бесплодной дискуссии можно было избежать, если бы ученые подходили к проблемам идентификации с позиций диалектической взаимосвязи категорий целого и части.

Вопрос о принадлежности некоторой части конкретному целому, судя по всему, нужно решать с учетом природы исследуемого целого и его взаимодействия с частями. Обычно требуется предварительно установить качественные характеристики частей, а уже потом приступать к изучению признаков, имеющих криминалистическое значение. Например, для решения экспертной задачи о происхождении вещественного доказательства (бумаги) некорректно пользоваться только трасологическими признаками линии разрыва листа, поскольку необходимо сначала установить качественные характеристики (состав и природу) бумаги, т.е. определить ее групповую принадлежность, и только после этого проводить сравнение по линии разрыва. При этом природу объектов выявляют, как правило, не криминалисты, а специалисты других наук.

Р.С. Белкин абсолютно правильно подчеркивал, что любой объект криминалистической идентификации может быть представлен как целое*(6). При этом важно, что понятия "система" и "целое" для большинства объектов криминалистической идентификации тождественны как в философском, так и в криминалистическом отношении.

Т.А. Седова считала, что в криминалистической идентификационной методике должно изучаться взаимодействие с внешней средой не только нерасчлененного целого (например, вещной обстановки события преступления), но и отдельных частей данного целого*(7). Поскольку интегративные свойства отражают специфику целого, то они как раз и создают возможность идентификации целого по его частям. При этом определение объекта криминалистической идентификации как целого соотносится с понятийным аппаратом теории доказательств и задачами процессуального доказывания.

В.С. Митричев обращал внимание на необходимость накопления и систематизации данных о типовых структурах идентификационного исследования материалов, веществ и изделий, так как знание о них позволяет следователю или суду оценить полноту и всесторонность экспертного идентификационного исследования. Выявление качественных характеристик конкретного элемента требует познания свойств образующей его материальной субстанции, т.е. структуры и состава вещества*(8).

Учитывая, что для анализа признаков состава и структуры многих веществ точные методы сравнения объектов по совокупности характеристик еще не разработаны, В.Я. Колдин не раз указывал на необходимость дополнения инструментально-аналитических методов системно-структурными исследованиями объектов криминалистической экспертизы. При этом задачам идентификационного анализа и доказывания наиболее отвечает системно-содержательное описание целого, показывающее состав, структуру и интегративные свойства идентифицируемого объекта, а также отображение интегративных свойств целого в его частях*(9).

Р.С. Белкин не раз отмечал, что в теории идентификации речь идет о тождестве как о равенстве самому себе единичного индивидуально-определенного объекта. В связи с этим он справедливо считал некорректными для криминалистики термины "групповая, видовая, родовая идентификация" или "групповое, родовое, видовое тождество"*(10). По нашему мнению, использование понятий тождества групп или тождества множеств абстрактных величин, которыми оперируют математические науки, с криминалистической точки зрения не совсем корректно, поскольку в криминалистике определение множества как разнородных, так и однородных объектов выступает промежуточным этапом поиска и выделения только одного - индивидуального.

Известно, что категория "тождество" предполагает не только полное сходство и совпадение, но прежде всего одинаковость предмета, его равенство самому себе на основе свойственных только ему взаимосвязей и отношений.

В философии сходство изначально существует только в группе подобных объектов, обладающих общими признаками и свойствами, характеризующими вид, группу и максимально узкую подгруппу объектов как совокупность элементов определенного множества. В ходе описания все более узких групповых признаков исследователи переходят к анализу характерных индивидуальных свойств объекта, выделенного как отдельный элемент из множества ему подобных.

В криминалистике сходными обычно называются объекты, имеющие некоторые одинаковые признаки, но не обладающие свойством взаимозаменяемости (эквивалентности). Отношение однородности нельзя смешивать с отношениями между индивидуально-определенным объектом и его отображением*(11).

Таким образом, индивидуальное отождествление проходит определенные этапы выявления видовой и групповой принадлежности предметов и объектов, изначально сходных между собой по общим видовым, групповым и межгрупповым признакам, свойствам и отношениям.

Общими признаками в криминалистике принято называть те, которыми обладает каждый объект данной группы, а частными - те, которыми обладают только некоторые ее представители. Правильнее, однако, относить эти характеристики не к общим и частным признакам, а к признакам группового и индивидуального значения*(12). Определение видовой и групповой принадлежности является часто (но не всегда) необходимым этапом, начальной ступенью на пути к установлению тождества. Поэтому, дифференцируя понятия групповой принадлежности и тождества, следует помнить об их неразрывной связи. Например, при идентификации личности преступника по следам крови, оставленным на одежде потерпевшего, сначала устанавливают, что это кровь именно человека, а не животного, затем определяют пол того, кому принадлежит кровь, сопоставляют свойства и признаки группы крови, а потом уже исследуют те свойства крови, которые могут характеризовать виновного как индивидуума.

В тех случаях, когда нет достаточной совокупности частных признаков или признаков индивидуального значения, приходится ограничиваться установлением групповой принадлежности (например, констатировать, что взлом совершен орудием, аналогичным по форме и размерам тому, которое изъято при обыске у подозреваемого лица).

Чем малочисленнее группа, тем выше "степень отождествления" объекта. Однако в любом случае это еще не тождество, а установление групповой принадлежности, потому что тождество степеней не имеет: оно либо есть, либо его нет*(13).

Как отмечалось, при назначении судебно-биологических и судебно-медицинских экспертиз обычно ставятся вопросы о видовой и групповой принадлежности крови, спермы, слюны, костных останков*(14).

В настоящее время хорошо известно, что все живые организмы объединяются в различные по сложности группы (популяции, виды и т.д.), которые согласно концепции структурных уровней в биологии выделяются в качестве основных уровней. Но при этом не принимается во внимание ни значение различий между типами целостности, ни тот факт, что в таких системах не учитываются настоящие органические отношения, без которых системы не смогут обладать органической целостностью.

Целостность вида поддерживается благодаря наследованию, а также реакциям на внешние воздействия. Направленность реакций на самосохранение вида как биологической системы и структуры проявляется во внутривидовых отношениях, а также в различных формах приспособления вида к окружающей среде. Путем наследования передаются не только видовые морфологические отличия, но и индивидуальные морфологические признаки организма*(15). Это относится и к морфологическим особенностям внутренних органов каждого человека, которые также отличаются друг от друга из-за изменчивости признаков. Поэтому выявление всего комплекса свойств и связей, включая морфологические, физиологические и в большей степени генетические характеристики организма человека, путем дифференциации и сужения подгруппы внутри вида дает основания для отождествления конкретного индивида.

Генетические исследования последних лет показали, что различия в группах человеческой популяции закреплены в генетическом коде организма. Основой возникновения наследственной изменчивости служит генотипическая изменчивость, которая в свою очередь складывается из мутационной и комбинативной изменчивости. Комбинативная изменчивость является важнейшим источником того наследственного разнообразия, которое наблюдается в человеческой популяции.

Комбинативная изменчивость обусловлена половым размножением организмов, вследствие которого возникает огромное количество генотипов. Генотип потомков, как известно, представляет собой сочетание генов, свойственных родителям. Число генов каждого человеческого организма исчисляется десятками тысяч. При половом размножении комбинации генов приводят к формированию новых уникальных генотипа и фенотипа. У любого ребенка можно обнаружить свойства и признаки, перешедшие от матери и отца. Тем не менее даже среди близких родственников не найти двух абсолютно одинаковых людей.

Полученная в результате генетических исследований информация была систематизирована. Первоначально систематизация базировалась на морфологическом сходстве организмов. Позже понятие "система" биологического вида обозначало лишь множество сходных объектов без какого-либо учета их взаимосвязей. Затем произошел переход от рассмотрения системы "вид - простое множество" к системе "вид - множество с межорганизменными связями". Источником этого подхода стало представление о генетическом разнообразии особей одного вида. Такая динамичная модель сильно отличалась от статичной модели морфологического однообразия особей каждого вида. Таким образом, концепция вида как изменяющейся динамической системы в биологии основывается на анализе актуальных генетических связей. Имея постоянное видовое внутреннее разнообразие - запас генных вариантов, - такая система при изменении внешних условий относительно быстро может перестроить свой генный пул, что дает всему виду значительные преимущества.

На основе анализа генетической системы вида сформировалась новая картина живой природы. Центральное место в ней занимает уже не вид, а индивид. В этой новой картине функционируют не одна, а две системы: филогенетическая и актуально-генетическая. Во второй системе и обнаружились свойства самостоятельного индивида*(16).

В криминалистической теории и практике предложено два подхода к идентификации объектов на основе различий в их составе и структуре. Как отмечает Т.А. Седова, один из них, традиционный для криминалистической идентификации, получил название объемной идентификации. Объемная идентификация процесс последовательного сужения классификационных групп до выделения единичного объекта. Это находит отражение и в традиционном подходе, свойственном естественным наукам.

Второй подход, нетрадиционный, по выражению Т.А. Седовой, основывается на рассмотрении объектов криминалистической идентификации как целого, а обнаруживаемых на месте происшествия их микроследов - как частей этого целого*(17). Т.А. Седова считает, что такой взгляд на объекты криминалистической идентификации хорошо согласуется с современным общенаучным подходом, получившим название системного. Этот подход, во-первых, представляется перспективным, отвечающим текущему уровню развития науки, а во-вторых, позволяет решить ряд проблем криминалистической идентификации.

А.А. Эйсман отмечал, что существуют две достаточно близкие формы установления индивидуализирующей объемной связи, различие между которыми обусловлено природой объектов и характером их использования. Действительно, на практике приходится сталкиваться с отождествлением объектов, которые в ходе преступного события сохраняют свою целостность, а также с отождествлением таких объектов, которые в ходе преступного события оказываются разделенными на части. В последнем случае происходит установление взаимной соотнесенности частей и принадлежности их единому целому*(18) путем исследования его обобщающих (интегративных) свойств.

Установление целого по частям занимает важное место в криминалистике. К нему прибегают, в частности, в традиционных криминалистических методиках анализа частей орудий взлома, экспертных исследованиях наложений вещества при расследовании автотранспортных происшествий, исследованиях почвы, стекла, лаков и красок и т.п.*(19)

Проблема установления целого по частям активно изучается при исследовании принципиальной возможности идентификации источника производства по изготовленной им продукции; по способу изготовления продукции, например наркотических веществ; в экспертизе при исследовании костей черепа и ряде других разработок*(20).

Методы распознавания и отождествления биологических объектов (систем), в том числе живых организмов, растений, отдельных частей организмов и растений, микроорганизмов и т.д., немаловажны при решении идентификационных задач при расследовании преступлений и судебном разбирательстве по уголовным делам. Идентификация человека как сложного органического целого по отделенным от него частям является, как правило, одним из наиболее важных моментов в расследовании многих преступлений.

С точки зрения механизма следообразования человек может быть следообразующим, следовоспринимающим субъектом либо выполнять обе функции одновременно. Познание преступного события осуществляется путем исследования системы свойств человека, отобразившихся на следовоспринимающих объектах и образовавших источники информации для поиска и отождествления преступника.

Как отмечал М.В. Салтевский, до недавнего времени в криминалистике исследовали преимущественно следы рук, ног, зубов и особенности внешнего строения человека, совершившего преступление*(21). Человек рассматривался как физическое тело, которое при механических движениях может оставлять отпечатки, отражающие его характерные признаки. Такое узкое исследование человека как следообразующего субъекта не позволяет познать многие другие его свойства, в первую очередь биологические.

М.В. Салтевский делит физические свойства человека на два вида.

1. Внешние, или анатомические, характеризующие строение тела и его частей, в частности головы, лица, корпуса, конечностей, зубов, губ, кожных покровов, ладонных поверхностей рук, подошв ног. Именно эти свойства используются для розыска, узнавания и отождествления преступника. На их основе построена дактилоскопическая, портретно-криминалистическая идентификация, криминалистические учеты, информационно-справочные системы.

2. Внутренние, или физиологические, характеризующие строение тканей, органов, различные выделения человеческого тела в процессе его физиологической деятельности. На основе внутренних свойств устанавливают групповую принадлежность крови, отделившихся частиц тканей, различных выделений (сперма, пот, жир).

Внешняя и внутренняя организация тела человека как следообразующего (отображаемого) субъекта в процессе отождествления является источником информации о признаках внешнего строения и внутренних свойствах. Биологические свойства характеризуют человека как биологическую систему, функционирующую в социальной среде*(22).

Как было сказано, все биологические системы объединены в группы различной сложности (популяции, виды, роды и классы), которые принято считать основными типами, или уровнями, целостности. Очевидно, что в таких биологических системах, как популяции, виды или классы, нет настоящего органического отношения, такого как в каждом отдельном организме. Без этого отношения системы не могут обладать органической целостностью, их качественная специфичность остается недостаточной. Поэтому, как справедливо отмечают М.Ф. Веденов, В.И. Кремянский и другие авторы, в таких типах целостности взаимосвязи и взаимозависимости между компонентами (элементами группового или видового множества), конечно, тоже создают определенную целостность, но их недостаточно для создания органической целостности. Биологический вид - это не "сверхорганизм", а малодифференцированная группа популяций; это не индивидуум, а весьма легко делимое целое*(23). Поэтому вид - это не целостная в физическом смысле система, а отражение абстрактно выделенной общности среди независимых реально существующих сообществ индивидов*(24).

Любой организм состоит из различных уровней организации, причем каждый уровень включает нижестоящий, как целое включает части, и в свою очередь сам становится компонентом системы более высокого порядка. В основе такой иерархии лежит структурный подход, подразумевающий принципиальное движение от простого к сложному*(25).

Итак, современная наука рассматривает живой организм как целостную, сложнодифференцированную, высокоорганизованную систему. С одной стороны, этот организм выступает элементом структуры более высокого порядка - популяции, группы, вида. С другой стороны, он сам состоит из сложных внутренних систем, объединяющих группы органов, например кровеносной, костно-мышечной, генетической и многих других систем. Каждый орган организма и даже каждая его клетка также являются сложнодифференцированными системами, находящимися во взаимодействии с другими системами организма и в то же время обладающими относительной автономией.

Наиболее важной системой любого живого организма считается генетическая система, определяющая морфологические, физиологические и другие его характеристики. Генетическая система обеспечивает не только наследственную передачу видовых морфологических отличий человека, но и формирование индивидуальных морфологических признаков, присущих каждому отдельному человеку.

Чрезвычайно важно для криминалистической идентификации также то, что вся генетическая информация о человеке как о представителе своего вида и как об индивидууме содержится в каждой клетке его организма, будь то клетка крови, слюны, кожи или внутренних органов, волоса и т.п.

Итак, в криминалистической идентификации наиболее обоснованной представляется позиция Т.А. Седовой и некоторых других авторов, предлагающих рассматривать идентифицируемые объекты как целостные системы. Смысл системного подхода Т.А. Седова видит прежде всего в том, что в его рамках любой объект криминалистической идентификации можно рассматривать через совокупность трех процессов внутри системы: взаимодействие частей объекта с внешней средой, внутреннее взаимодействие частей и взаимодействие частей как целого, отражающее интегративные свойства целого. Выделение только внешних и внутренних структур приводит к тому, что интегративная структура объекта как целого упускается из виду*(26).

Изучение и учет интегративной структуры объекта необходимы во многих идентификационных исследованиях, поскольку части целого могут иметь все идентификационные признаки объекта, только некоторые из этих признаков или вообще не иметь признаков, присущих данному объекту. Объем и качество информации о целом, содержащейся в каждом его компоненте (части), определяются в первую очередь функциональным назначением компонента, его местоположением в системе, характером и степенью взаимосвязей данного компонента со всеми остальными компонентами и с самим целым.

Поэтому, как отмечает Т.А. Седова, для криминалистической идентификации необходима классификация отношений частей целого по их роли относительно друг друга, а также по типу их взаимосвязей. В зависимости от первого основания выделяют определяющие и определяемые части. Определяющей можно считать часть, которая содержит наибольший объем информации как о целом, так и о пограничных частях, т.е. выполняет основную, функциональную роль целого. Далее автор предлагает, как и в традиционном методе идентификации, выделять части с существенными, несущественными, необходимыми, случайными, внешними и внутренними связями. Очевидно, что наибольший интерес для расследования представляют закономерные специфические связи. Каждый целостный объект обладает своими специфическими связями (координационными, субординационными, корреляционными и т.п.), которые определяют его структуру.

С точки зрения целостности объекта наиболее важны системообразующие связи и отношения, благодаря которым реализуется специфическое для системы единство. Единство системы воплощается в ее общей функции или интегральном свойстве*(27). Поэтому чем выше структурный уровень самой системы и ее частей (компонентов), тем полнее отражаются интегральные свойства целостной системы в ее компонентах, тем сильнее выражены их характерные, специфические взаимосвязи и отношения.

Список литературы

Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. М., 1987.

Белкин Р.С. Курс советской криминалистики: частные криминалистические теории. М., 1978. Т. 2.

Белкин Р.С. Курс криминалистики. М., 1997. Т. 2.

Веденов М.Ф., Кремянский В.И., Шаталов А.Т. Становление и конкретизация идеи структурных уровней в биологии // Структурные уровни биосистем. М., 1967.

Винберг А.И. Криминалистика. Введение в науку. М., 1962.

Голдованский Ю.П., Горская И.В. и др. Судебная транспортно-трасологическая экспертиза. М., 1971.

Друзь А.Ф., Хоменок Т.О. Подногтевое содержимое как объект судебно-медицинской экспертизы вещественных доказательств // Судебно-медицинская экспертиза. 1988. N 3.

Зуев Е.И. Определение вида орудия по следам взлома. М., 1976.

Колдин В.Я. Идентификация при расследовании преступлений. М., 1978.

Медико-криминалистическая идентификация / под ред. В.В. Томилина. М., 2000.

Митричев В.С. Криминалистическая экспертиза материалов, веществ и изделий. Саратов, 1980.

Митричев С.П. Криминалистика. М., 1966.

Мушатова К.А. Установление целого по части и способа изготовления наркотических веществ. Алма-Ата, 1979.

Потапов С.М. Принципы криминалистической идентификации // Сов. государство и право. 1940. N 1.

Салтевский М.В. Следы человека и приемы использования их для получения информации о преступнике и обстоятельствах преступления. Киев, 1983.

Седова Т.А. Проблемы методологии и практики нетрадиционной криминалистической идентификации. Л., 1986.

Селиванов Н.А. Советская криминалистика: система понятий. М., 1982.

Сетров М.И. Взаимосвязь основных иерархических рядов организации живого // Развитие концепции структурных уровней в биологии. М., 1972.

Терзиев Н.В. Криминалистика. М., 1963.

Терзиев Н.В. Идентификация и определение родовой (групповой) принадлежности. М., 1961.

Тюхтин В.С. Отражение, системы, кибернетика. М., 1972.

Уильямс Р. Биологическая индивидуальность / пер. с англ. М., 1960.

Хайлов К.М. Система и систематизация в биологии // Проблемы методологии системного исследования. М., 1970.

Эйсман А.А. Заключение эксперта. М., 1967.

Югай Г.А. Диагностика части и целого. Алма-Ата, 1965.

В.А. Мамурков,

доктор юридических наук,

профессор УрГЮА (Екатеринбург)

"Российский юридический журнал", N 1, январь-февраль 2014 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Потапов С.М. Принципы криминалистической идентификации // Сов. государство и право. 1940. N 1. С. 71.

*(2) Винберг А.И. Криминалистика. Введение в науку. М., 1962. С. 8.

*(3) Митричев С.П. Криминалистика. М., 1966. С. 34.

*(4) Терзиев Н.В. Криминалистика. М., 1963. С. 52.

*(5) Колдин В.Я. Идентификация при расследовании преступлений. М., 1978. С. 14.

*(6) Белкин Р.С. Курс советской криминалистики: частные криминалистические теории. М., 1978. Т. 2; Его же. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. М., 1987; Его же. Курс криминалистики. М., 1997. Т. 2.

*(7) Седова Т.А. Проблемы методологии и практики нетрадиционной криминалистической идентификации. Л., 1986. С. 42.

*(8) Митричев В.С. Криминалистическая экспертиза материалов, веществ и изделий. Саратов, 1980. С. 43-47.

*(9) Колдин В.Я. Указ. соч. С. 30.

*(10) Белкин Р.С. Курс криминалистики. М., 1997. Т. 2. С. 272.

*(11) Селиванов Н.А. Советская криминалистика: система понятий. М., 1982. С. 47.

*(12) Терзиев Н.В. Идентификация и определение родовой (групповой) принадлежности. М., 1961. С. 26-27.

*(13) Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. С. 205.

*(14) Друзь А.Ф., Хоменок Т.О. Подногтевое содержимое как объект судебно-медицинской экспертизы вещественных доказательств // Судебно-медицинская экспертиза. 1988. N 3. С. 32.

*(15) Уильямс Р. Биологическая индивидуальность / пер. с англ. М., 1960. С. 17.

*(16) Хайлов К.М. Система и систематизация в биологии // Проблемы методологии системного исследования. М., 1970. С. 131-133.

*(17) Седова Т.А. Указ. соч. С. 40.

*(18) Эйсман А.А. Заключение эксперта. М., 1967. С. 29-30.

*(19) Зуев Е.И. Определение вида орудия по следам взлома. М., 1976; Голдованский Ю.П., Горская И.В. и др. Судебная транспортно-трасологическая экспертиза. М., 1971; Митричев В.С. Указ. соч.

*(20) Мушатова К.А. Установление целого по части и способа изготовления наркотических веществ. Алма-Ата, 1979; Медико-криминалистическая идентификация / под ред. В.В. Томилина. М., 2000.

*(21) Салтевский М.В. Следы человека и приемы использования их для получения информации о преступнике и обстоятельствах преступления. Киев, 1983. С. 5.

*(22) Салтевский М.В. Указ. соч. С. 6-7.

*(23) Веденов М.Ф., Кремянский В.И., Шаталов А.Т. Становление и конкретизация идеи структурных уровней в биологии // Структурные уровни биосистем. М., 1967. С. 100.

*(24) Сетров М.И. Взаимосвязь основных иерархических рядов организации живого // Развитие концепции структурных уровней в биологии. М., 1972. С. 318.

*(25) Югай Г.А. Диагностика части и целого. Алма-Ата, 1965. С. 119-136.

*(26) Седова Т.А. Указ. соч. С. 41.

*(27) Тюхтин В.С. Отражение, системы, кибернетика. М., 1972. С. 14.