Концепция "справедливой войны" в современном международном праве (К.Л. Сазонова, "Журнал российского права", N 5, май 2014 г.)

Концепция "справедливой войны" в современном международном праве

Рассматривается одна из наиболее спорных концепций в современном международном праве - концепция "справедливой войны". В отечественной доктрине из-за значительной политизированности она практически не рассматривалась с правовой позиции. Однако западная школа международного права активно внедряет именно правовое измерение данной концепции. Особенность концепции "справедливой войны" состоит в том, что она, по сути, пытается узаконить применение силы в обход положений Устава ООН.

В 1832 г. легендарный военный стратег К. фон Клаузевиц отмечал: "В каждом веке своя война, свои условия для ее ограничения и свои конкретные предпосылки для ее начала"*(1). Можно констатировать, что в XX в. война претерпела наиболее радикальные изменения за всю историю международных отношений. При этом, несмотря на довольно успешное функционирование Организации Объединенных Наций в течение вот уже 68 лет, очевидно, что международное сообщество не стало воевать меньше. Однако изменилась специфика конфликтов, значительное количество которых трансформировалось в конфликты внутренние, протекающие в рамках суверенных государств, в то время как основатели ООН исходили из превалирования межгосударственных конфликтов. Глобализация угроз, распространение международного терроризма также существенно изменили сферу безопасности.

Главным достижением основателей ООН можно считать введение запрета на применение силы в международных отношениях, за исключением двух правомерных случаев - самообороны и по решению Совета Безопасности. Однако эта уже ставшая привычной схема постоянно подвергается попыткам пересмотра, дополнения или даже отмены.

Одной из попыток подобного правового пересмотра является концепция "справедливой войны", которая всегда была довольно популярна, но не у юристов, а среди историков, политологов, специалистов в области международных отношений, политических философов*(2), а также западных специалистов по христианской этике*(3). Сфера гуманитарного знания, на которое концепция "справедливой войны" сегодня оказывает наибольшее практическое влияние, - это международное публичное право. Хотя некоторые специалисты полагают, что, наоборот, "международное право оказало сильное влияние на концепцию справедливой войны"*(4). В любом случае исторически "доктрина справедливой войны и международное право развивались одновременно"*(5).

За последние 30 лет на Западе концепция стала одной из самых обсуждаемых, причем именно в контексте международного публичного права, о чем свидетельствует значительное количество публикаций по данной тематике*(6). При этом можно констатировать, что в российской международно-правовой доктрине концепция "справедливой войны" достаточно редко упоминается именно в силу ее изрядной политизированности. В западной академической среде, где междисциплинарный подход применяется значительно интенсивнее, а коммуникация между юристами и специалистами в области международных отношений осуществляется гораздо активнее, количество публикаций юристов-международников, анализирующих концепцию "справедливой войны" именно с правовых позиций, весьма значительно.

В историческом развитии концепции "справедливой войны" выделяются два этапа. Первый этап - собственно зарождение и развитие концепции в трудах таких выдающихся мыслителей, как Цицерон, Фома Аквинский, Блаженный Августин, Г. Гроций, Ф. де Виттория, Ф. Суарес и др. Второй этап - это последние 50-60 лет истории международных отношений, когда название "справедливая война" сохранилось, а содержание концепции было изменено, причем именно в правовом ключе.

Слова Гераклита "война - мать всего" прошли красной линией через множество веков человеческой истории, и в течение всего первого этапа развития концепции идея "справедливой войны" была призвана лишь усилить утверждение философа и пробудить военный энтузиазм у широких масс. Император Константин, сделавший христианство официальной религией Римской империи, взял за основу своей политики утверждение Блаженного Августина о том, что "война есть способ бороться со злом" и "что именно Римская империя должна взять эту миссию на себя"*(7). В период Крестовых походов, Реконкисты в Испании и Оттоманского вторжения в Европу христианские теологи начали создавать теоретическую базу концепции "справедливой войны". Кстати, именно в указанный период особенно четко проявилась относительность категории "справедливость" применительно к войне. Например, "традиция "справедливой войны" развивалась христианскими философами, а параллельно - исламскими философами"*(8), при этом представители различных конфессий считали борьбу за свои религиозные убеждения единственно справедливой*(9).

В Средние века попытки вывести критерии "справедливой войны" предпринимались Фомой Аквинским в "Сумме теологий", а также Гуго Гроцием в трактате "О праве войны и мира". В 1625 г. Г. Гроций писал о том, что "справедливые войны" допустимы ради защиты не только своих, но и чужих подданных, если над ними творят "явное беззаконие"*(10). Кроме того, достаточно подробно доктрина "справедливой войны" разрабатывалась в XV в. в труде "О справедливых войнах" Станислава Скарбимьерца, ректора Университета Кракова. В работе он обосновывал справедливость войны Польского королевства против тевтонских рыцарей.

Хотя утверждение о том, что "с того времени, когда Эмерик де Ваттель в 1758 г. провозгласил принцип суверенного равенства государств, принцип невмешательства воспринимался как основополагающий в международном праве"*(11), весьма спорно, тем не менее очевидно: в период становления классического международного права концепция "справедливой войны" отошла на задний план, поскольку апеллировала к естественному праву государств на войну-jus ad bello, бесконтрольное использование которого международное право как раз и было призвано сократить путем развития инструментов согласования воль государств.

Однако, когда в августе 1914 г. Германия вторглась на территорию Бельгии, канцлер Германии сказал знаменитую фразу: "Мы нуждаемся, а нужда не знает закона"*(12), после чего первая половина XX в. прошла под эгидой мировых кровопролитных войн.

После создания ООН на какое-то время наступило затишье, а затем начался второй этап в развитии концепции "справедливой войны": "в течение последних по меньшей мере шестидесяти лет или около того право войны, право на войну, а также привнесение морали в политику привело к тому, что началось активное разделение на войны справедливые и несправедливые, а также на воинов справедливых и несправедливых"*(13). Развитие мнения международного сообщества, какой бы абстрактной категорией оно ни являлось, а также усиление роли международного права привели к тому, что государства если и применяют силу, то во всяком случае делают это уже не столь свободно, как раньше. Многие авторы признают, что "реинкарнация" концепции "справедливой войны" как раз и связана с необходимостью нахождения компромисса между желанием некоторых государств применять силу в обход положений Устава ООН и одобрением международного сообщества: "Военные операции подразумевают планирование, тренировки и контроль за исполнением. С недавних пор они также требуют легитимации"*(14).

Безусловно, последние 100 лет существенно изменили парадигму международного права. В знаменитом, многократно переиздававшемся издании "Международное право" известнейший юрист-международник Л. Оппенгейм пишет: "Постоянное увеличение населения должно, в конце концов, сделать захват новых территорий государственной необходимостью, и, если этого нельзя достичь мирными средствами, остается лишь завоевание. Пробуждение национальных амбиций, стремление иметь богатые колонии, желание государств, не имеющих выхода к морю, стать морскими державами создают предпосылки для войн. Потребность в войне требует правового обоснования, какими бы ни были ее причины"*(15). Эти строки были написаны в 1921 г., т.е. чуть менее 100 лет назад. Что же изменилось с тех пор? С точки зрения государственных потребностей - ничего. Однако появился мощнейший сдерживающий фактор - обязательства по Уставу ООН, и это, по сути, единственное, что препятствует возвращению международного сообщества в свое предыдущее состояние.

Реализация концепции "справедливой войны" сводится к трем базовым направлениям - собственно праву государства применить силу (jus ad bellum), поведению в период непосредственного применения силы (jus in bello), а также политике в период после окончания конфликта (jus post bellum). Данные направления появились в разные исторические периоды, и отношение к ним существенно различается. Так, jus ad bellum считалось неотъемлемым правом государств на протяжении всей обозримой истории международных отношений. Изменения начали происходить начиная с пакта Бриана - Келлога 1928 г. и завершились принятием Устава ООН 1945 г. Jus in belllo отражает основные завоевания международного гуманитарного права и активно развивается последние 150-200 лет. Jus post bellum - самое молодое направление, которому около 70 лет. Оно связано с вопросами послевоенного урегулирования, а также с вопросами реализации международно-правовой ответственности. Необходимо отметить, что все три направления существенно влияют друг на друга и должны рассматриваться во взаимодействии: "Справедливая война идеально подходит для определения того, что можно, а что нет в ситуации войны"*(16).

Указанные направления непосредственно влияют на выработку критериев для отнесения той или иной войны к справедливой или несправедливой: "Критерии справедливой войны формируются двумя составляющими: первая объясняет jus ad bellum, вторая относится к jus in bello"*(17). Современные апологеты концепции "справедливой войны" недалеко продвинулись по сравнению со средневековыми исследователями, и критерии остаются столь же абстрактными, как и несколько веков назад, что довольно странно, учитывая существенные изменения парадигмы международного права за последние несколько десятилетий.

В числе критериев для оценки "справедливости" той или иной военной операции разработчиками современной версии концепции "справедливой войны" называются следующие: начало военных действий должно быть крайним средством, когда мирные средства разрешения споров исчерпаны; ответные действия должны быть пропорциональны; начало войны должно формально объявляться и т.д.*(18) Президент США Б. Обама, например, выделяет следующие критерии: "Когда появилось понятие справедливой войны, оно предполагало, что война оправдана только тогда, когда она отвечает определенным условиям: если она является крайней мерой; в целях самообороны; если сила используется пропорционально и если, по возможности, гражданские лица избавлены от насилия"*(19).

Ключевым из вышеназванных критериев является вопрос о пропорциональности: "Все согласны с тем, что принцип пропорциональности играет ключевую роль и в jus in bello, и в jus ad bellum"*(20). В общем виде критерий пропорциональности формулируется следующим образом: "Пропорциональность относится к оценке вреда, причиненного законными средствами, с целью достижения целей. Вред должен быть соразмерным ожидаемой выгоде от достижения этих целей"*(21). Однако очевидно, что на практике все обстоит гораздо серьезнее. Так, бывший судья Международного трибунала по бывшей Югославии В. Фенрик отмечает: "Гораздо проще сформулировать принцип пропорциональности в общих выражениях, нежели применять его в рамках конкретных обстоятельств, потому что зачастую приходится сравнивать несравнимые вещи. Как можно оценивать человеческие жизни относительно захваченных военных объектов?"*(22) Действительно, критерий "пропорциональность" вообще не поддается точной оценке и с трудом может быть заключен в правовые рамки. Все зависит от того, с чем сравнивать достижение конечного результата в "справедливой войне". Например, его можно сопоставить с человеческими жертвами: "Несмотря на то что трудно представить себе более справедливую причину войны, чем необходимость ликвидации Третьего рейха, в ходе Второй мировой войны количество жертв среди мирного населения превзошло потери среди военных"*(23). Или же можно сравнивать конечную цель с возможными негативными последствиями, которые зачастую невозможно предугадать и оценить: "Утверждалось, что 11 сентября погибло около 3 тысяч человек, и все мы этим очень огорчены. Однако в Афганистане и Ираке к настоящему времени убиты сотни тысяч человек, а миллионы получили ранения и стали беженцами, и конфликт этот все еще продолжается и разрастается"*(24). Можно сравнивать также победу и затраченные на нее материальные средства. Некоторые специалисты утверждают, что "один американский солдат в Афганистане обходится американскому бюджету в 1 млн. долл. Совокупные затраты на операцию уже превысили 500 млрд. долл."*(25) Как оценить, стоил полученный результат таких бюджетных расходов или нет? Риторический вопрос.

Поскольку дискуссии о правомерности "справедливой войны" не утихают, можно согласиться с тем, что "война всегда предполагает наличие моральных категорий, рассуждений о том, справедливая война или несправедливая, правильная или неправильная"*(26). Однако зачастую использование в международном праве таких философских категорий, как "мораль", "всеобщее благо" и проч., зачастую приводит к печальным последствиям именно из-за невозможности выработки единого содержания данных категорий. Складывается любопытная ситуация, когда совершенно внеправовая концепция оказывает сильнейшее влияние на право. Именно поэтому крайне недальновидно пренебрегать данной концепцией в науке международного права лишь на том основании, что она является в большей степени философской и политической, нежели правовой, особенно с учетом того, насколько концепция значима в последние годы. Так или иначе сегодня мы действительно наблюдаем "необычное смешение "справедливой войны" и права"*(27).

Кроме того, в силу своей огромной вариативности привнесение концепции "справедливой войны" в право открывает значительные возможности для правовой аргументации практически любой позиции. Например, профессор Гарварда И.Л. Клод-младший, обосновывая правомерность "справедливой войны", утверждал, что "Лига Наций и ООН являются организациями, призванными стать инструментами для воплощения доктрины справедливой войны"*(28). Дж. Дэрил Чарльз, сторонник концепции "справедливой войны", в свою очередь отмечал: "Пацифизм в качестве государственной политики неприемлем. Кто-то должен защищать общество. Кто-то должен защищать граждан. Кто-то должен защищать родину. Кто-то должен выполнять эту не всегда чистую работу, которая обычно воспринимается как должное"*(29).

По существу, концепция "справедливой войны" представляет собой идеологическое возвращение к эпохе, которая далась человечеству огромной ценой. Критерии "справедливой войны" сталкивают нас с более или менее твердой почвы международного права как основного регулятора современных международных отношений, в зыбкую сферу морали, этики, нравственности - категориям, которые пока не представляется возможным унифицировать. Сегодня ситуация следующая: легитимно и справедливо то, что исходит от международного сообщества, а любые односторонние акции, какими бы благими мотивами морально-этического порядка они ни оправдывались, не могут восприниматься как реализация "справедливой войны".

Безусловно, можно согласиться с главным редактором Европейского журнала международного права, профессором Д. Уайлером, в том, что "перечень моральных и правовых аспектов менялся по мере того, как менялась война. Новые технологии и новые поля для сражений инициировали новые дискуссии об этических вопросах и вопросах ответственности"*(30). Однако, если отставить в сторону рассуждения о морально-этической стороне концепции "справедливой войны" и сфокусироваться на ее правовых аспектах, можно констатировать, что мнения экспертов разделились на два полярных лагеря.

Аргументы сторонников концепции "справедливой войны" таковы:

действующий механизм разрешения вооруженных конфликтов по-прежнему не доведен до совершенства: Совет Безопасности ООН из-за разногласий между государствами-членами часто оказывается заблокированным, отсутствует единство и в академической, и в политической среде относительно толкования основополагающих принципов международного права, в результате конфликт заходит очень далеко, что приводит к большому количеству жертв. Одностороннее вмешательство государства ради высоких "справедливых" целей может способствовать скорейшему разрешению конфликта;

нельзя абсолютизировать государственный суверенитет и усиливать принцип неприкосновенности государственной территории, так как это не отвечает растущей глобализации угроз;

необходимо введение приоритета защиты прав человека вплоть до абсолютизации данной категории: "статичность международного права и растущая глобализация гуманитарных вопросов предполагают приоритет гуманитарного над доктринальной стабильностью и законностью"*(31).

Аргументы противников концепции "справедливой войны" сводятся к следующему:

реализация концепции однозначно нарушает принцип неприменения силы и угрозы силой, даже с учетом двух исключений из принципа - права на индивидуальную и коллективную самооборону и применение силы по гл. 7 Устава ООН;

в концепции очень условно решен вопрос о критериях справедливости, а также об основаниях начала военных действий для реализации "справедливой войны", что в совокупности делает данную концепцию "квазиправовой, квазиморальной серой зоной"*(32);

любое "правильное право", на которое ссылаются, чтобы дать волю насилию, означает поражение права"*(33), а ведь именно "ограничение насилия является сутью человеческой цивилизации"*(34). Именно поэтому "любая доктрина, которая помогает узаконить войну, должна вызывать подозрение"*(35);

концепция вызывает слишком неоднозначную, часто полярную реакцию у политических кругов и академического сообщества в разных государствах, для того чтобы считаться общепризнанной.

Так или иначе, если исходить из максимы римского права omne jus hominum causa constitutum est (все право создано для блага человека), можно предположить, что международное право не является исключением. Однако последовательное внедрение принципов "справедливой войны" неизбежно нарушает завоеванные с таким трудом права человека, и прежде всего право на неприкосновенность жизни, так как любая война неизбежно приводит к человеческим жертвам, какими бы благими намерениями она при этом ни оправдывалась.

Библиографический список

Atack I. Ethical Objections to Humanitarian Intervention // Security Dialogue. No. 33. 2002.

Barash D. An Introduction to Peace Studies. Belmont, 1991.

Boissier P. Histoire du Comite international de la Croix-Rouge, de Solferino a Tsoushima. Geneve, 1978.

Claude I.L., Jr. Just Wars: Doctrines and Institutions // Political Science Quarterly. Vol. 95. No. 1. Spring, 1980.

Clausewitz C. von. On War. New Jersey, 1976.

Daryl Charles J. Between Pacifism and Jihad: Just War and Christian Tradition. Downers Grove, IL: Inter Varsity Press, 2005.

Daryl Charles J., Demy T. War, Peace, and Christianity: Questions and Answers from a Just-War Perspective. Crossway, 2010.

Dreveskracht R. Just War and International Law: An Argument for a Deontological Approach to Humanitarian Law // Buffalo Human Rights Law Review. Vol. 16. 2010.

Dubuque R. The Principles of Just War. URL: http://liberalslikechrist.org/about/JustWarPrinciples-1.html.

Eckhardt W. Commentary on William V. O'Brien's "Just War Doctrine's Complementary Role in the International Law of War" // International Law Studies. No. 67. 1995.

Fenrick W.J. Attacking the Enemy Civilian as a Punishable Offense // Duke Journal of Comparative and International Law. Vol. 7. 1997.

Gomes K.J. An Intellectual Genealogy of the Just War: A Survey of Christian Political Thought on the Justification of Warfare // Small Wars Journal. 2008.

Johnson J.T. Just War Tradition and the Restraint of War: A Moral and Historical Inquiry. New Jersey, 1981.

Just War and Jihad: Two Views of War: A Conversation with James Turner Johnson and Christopher Hitchens // Ethics and Public Policy Center. 2004. URL: http://www.eppc.org/publications/pubID.1596/pub_detail.asp.

Kretzmer D. The Inherent Right to Self-Defense and Proportionality in Jus Ad Bellum // European Journal of International Law. Vol. 24. No. 1. 2013.

Linn A.C. Just War Doctrine and State Liability for Paramilitary War Crimes // The Georgia Journal of International and Comparative Law. No. 34. 2005.

Little D. The Just War Tradition. 1985.

May L. War Crimes and Just War. Cambridge University Press, 2007.

Mednicoff D. Humane Wars? International Law, Just War Theory and Contemporary Armed Humanitarian Intervention // Law, Culture and the Humanities. No. 2. 2006.

Mouw R. The Spiritual Thrust of Just War Doctrine // New Oxford Review, 1988.

O'Brien W. Just War Doctrine's Complementary Role in the International Law of War // International Law Studies. No. 67. 1995.

O'Hanlon M. Success Worth Paying for in Afghanistan // Washington Post. June 3. 2011. URL: http://www.washingtonpost.com/opinions/success-worth-paying-for-in-afghan istan/2011/06/01/AGwGGZHH_story.html.

Obama B. A Just and Lasting Peace. Nobel Lecture. The Nobel Peace Prize 2009. URL: http://www.nobelprize.org/nobel_prizes/peace/laureates/2009/obama-lecture _en.html.

Oppenheim L. International Law: A Treatise. Longmans, Green and Company, 1921.

Ramsey P. War and the Christian Conscience. 1961.

Regan R.J. Just War: Principles and Cases, Cambridge University Press, 1996.

Tuchman B.W. The Guns of August. Random House LLC, 2009.

Weiler J. Preface to The European Journal of International Law. Vol. 24. No. 113, 2013.

Weiler J., Deshman A. Far Be It from Thee to Slay the Righteous with the Wicked: An Historical and Historiographical Sketch of the Bellicose Debate Concerning the Distinction between Jus ad Bellum and Jus in Bello // The European Journal of International Law. Vol. 24. No. 1. 2013.

Weiner A. Law, Just War, and the International Fight Against: Is It War? // Working Papers of Center on Democracy, Development, and the Rule of Law. No. 47. Stanford Institute on International Studies, 2005.

Бюньон Ф. Справедливая война, агрессивная война и международное гуманитарное право // Международный журнал Красного Креста. N 847. 2002.

Гроций Г. О праве войны и мира. М., 1956.

Картер Дж. Просто война или справедливая война? // The New York Times. 2003. 11 March. URL: http://www.inosmi.ru/nytimes_com.

Куманьков А.Д. Эволюция концепции справедливой войны в работах М. Уолцера // Этносоциум. 2012. N 8.

Сисе Х. Справедливая война? О военной мощи, этике и идеалах. М., 2006.

Флори Ж. Идеология меча. Предыстория рыцарства. СПб., 1999.

Шевырев И. Справедливая война // Власть. 2013. 10 сент. URL: http://www.dipcomment.com/expert?watch=225.

Штольценберг Ю. Терроризм, война и мир // Скепсис. 2008. N 5. URL: http://scepsis.net/library/id_2291.html.

К.Л. Сазонова,

кандидат юридических наук,

кандидат политических наук,

доцент кафедры государствоведения

и права Российской академии народного хозяйства

и государственной службы

при Президенте Российской Федерации

"Журнал российского права", N 5, май 2014 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Clausewitz C. von. On War. New Jersey, 1976. P. 593.

*(2) См.: Картер Дж. Просто война или справедливая война? // The New York Times. 2003. 11 March. URL: http://www.inosmi.ru/nytimes_com/; Куманьков А.Д. Эволюция концепции справедливой войны в работах М. Уолцера // Этносоциум. 2012. N 8; Шевырев И. Справедливая война // Власть.

*(3) См.: Ramsey P. War and the Christian Conscience. 1961; Mouw R. The Spiritual Thrust of Just War Doctrine // New Oxford Review, 1988; Johnson J.T. Just War Tradition and the Restraint of War: A Moral and Historical Inquiry. New Jersey, 1981.

*(4) Dubuque R. The Principles of Just War. URL: http://liberalslikechrist.org/about/JustWarPrinciples-1.html.

*(5) O'Brien W. Just War Doctrine's Complementary Role in the International Law of War // International Law Studies. No. 67. 1995. P. 181.

*(6) См.: Weiner A. Law, Just War, and theInternational Fight Against: Is It War? // Working Papers of Center on Democracy, Development, and the Rule of Law. No. 47. Stanford Institute on International Studies, 2005; May L. War Crimes and Just War. Cambridge University Press, 2007; Regan R.J. Just War: Principles and Cases, Cambridge University Press, 1996; Gomes K.J. An Intellectual Genealogy of the Just War: A Survey of Christian Political Thought on the Justification of Warfare // Small Wars Journal. 2008.

*(7) Linn A.C. Just War Doctrine and State Liability for Paramilitary War Crimes // The Georgia Journal of International and Comparative Law. No. 34. 2005. P. 62.

*(8) Mednicoff D. Humane Wars? International Law, Just War Theory and Contemporary Armed Humanitarian Intervention // Law, Culture and the Humanities. No. 2. 2006. P. 379.

*(9) См.: Just War and Jihad: Two Views of War: A Conversation with James Turner Johnson and Christopher Hitchens // Ethics and Public Policy Center. 2004. URL: http://www.eppc.org/publications/pubID.1596/pub_detail.asp.

*(10) См.: Гроций Г. О праве войны и мира. М., 1956.

*(11) O'Brien W. Op. cit. P. 184.

*(12) Цит. по: Tuchman B.W. The Guns of August. Random House LLC, 2009. P. 152.

*(13) Weiler J., Deshman A. Far Be It from Thee to Slay the Righteous with the Wicked: An Historical and Historiographical Sketch of the Bellicose Debate Concerning the Distinction between Jus ad Bellum and Jus in Bello // The European Journal of International Law. Vol. 24. No. 1. 2013. P. 26.

*(14) Eckhardt W. Commentary on William V. O'Brien's "Just War Doctrine's Complementary Role in the International Law of War"// International Law Studies. No. 67. 1995. P. 206.

*(15) Oppenheim L. International Law: A Treatise. Longmans, Green and Company,1921. P. 80.

*(16) O'Brien W. Op. cit. P. 184.

*(17) Штольценберг Ю. Терроризм, война и мир // Скепсис. 2008. N 5. URL: http://scepsis.net/library/id_2291.html.

*(18) Подробнее о критериях справедливой войны см.: Barash D. An Introduction to Peace Studies. Belmont, 1991; Little D. The Just War Tradition. 1985.

*(19) Obama B. A Just and Lasting Peace. Nobel Lecture. The Nobel Peace Prize 2009. URL: http://www.nobelprize.org/nobel_prizes/peace/laureates/2009/obama-lecture _en.html.

*(20) Kretzmer D. The Inherent Right to Self-Defense and Proportionality in Jus Ad Bellum // European Journal of International Law. Vol. 24. No. 1. 2013. P. 236.

*(21) Ibid.

*(22) Fenrick W.J. Attacking the Enemy Civilian as a Punishable Offense // Duke Journal of Comparative and International Law. Vol. 7. 1997. P. 545.

*(23) Obama B. Op. cit.

*(24) Выступление Его Превосходительства д-ра Махмуда Ахмадинежада Президента Исламской Республики Иран перед 65-й сессией Генеральной Ассамблеи ООН. Нью-Йорк, 23 сентября 2010.

*(25) См.: O'Hanlon M. Success Worth Paying for in Afghanistan // Washington Post. June 3. 2011. URL: http://www.washingtonpost.com/opinions/success-worth-paying-for-in-afghan istan/2011/06/01/AGwGGZH_story.html.

*(26) Dreveskracht R. Just War and International Law: An Argument for a Deontological Approach to Humanitarian Law // Buffalo Human Rights Law Review. Vol. 16. 2010. P. 238.

*(27) Eckhardt W. Op. cit. P. 181.

*(28) Claude I.L., Jr. Just Wars: Doctrines and Institutions // Political Science Quarterly. Vol. 95. No. 1. Spring, 1980. P. 85.

*(29) Daryl Charles J. Between Pacifism and Jihad: Just War and Christian Tradition. Downers Grove, IL: Inter Varsity Press, 2005. P. 93; также см.: Daryl Charles J., Demy T. War, Peace, and Christianity: Questions and Answers from a Just-War Perspective. Crossway, 2010.

*(30) Weiler J. Preface to The European Journal of International Law. Vol. 24. No. 113. 2013.

*(31) Mednicoff D. Humane Wars? International Law, Just War Theory and Contemporary Armed Humanitarian Intervention // Law, Culture and the Humanities. No. 2. 2006. P. 375.

*(32) Ibid.

*(33) Boissier P. Histoire du Comit e international de la Croix-Rouge, de Solferino a Tsoushima. Geneve, 1978. P. 188.

*(34) Бюньон Ф. Справедливая война, агрессивная война и международное гуманитарное право // Международный журнал Красного Креста. N 847. 2002. C. 207.

*(35) Atack I. Ethical Objections to Humanitarian Intervention // Security Dialogue. No. 33. 2002. P. 90.