Вмешательство семейного законодательства в семейную жизнь (А.М. Нечаева, "Законы России: опыт, анализ, практика", N 3, март 2014 г.)

Вмешательство семейного законодательства в семейную жизнь

Право как нормативный регулятор рассматривается как одна из важнейших категорий юридической науки. Да и не только науки, но и правотворчества, правоприменения. Будучи специфической формой регулирования общественных отношений, особым видом социальной регуляции*(1), оно служит упорядочению общественных отношений, подчинению их определенным правилам, без соблюдения которых невозможна жизнь не только в обществе, но и в таком коллективе, как семья. Столь очевидная истина находит свое отражение как в работах сугубо теоретического плана, так и посвященных семейному праву.

По мнению проф. С.С. Алексеева, "правовое регулирование - это осуществляемое с помощью правовых средств (юридических норм и др.) результативное нормативно-организационное воздействие на общественные отношения в целях упорядочения, охраны, развития"*(2). А проф. Р.З. Лившиц писал: "Право выступает в качестве общественного регулятора, обеспечивающего порядок в обществе"*(3). Причем считается, что право выполняет не только функцию упорядочения, но и выступает "в качестве идеологического, воспитательного фактора"*(4). Оно "кроме требуемого, дозволенного, запрещенного поведения формирует ценностные представления участников общественных отношений, содействует воспитанию у лица данного образца поведения, влияет на принятую лицом систему ценностей"*(5).

Такова в самом общем виде характеристика правового регулирования как такового, без которой трудно представить, в чем заключается вмешательство семейного законодательства в семейную жизнь. Что же касается семейно-правового регулирования, то ему уделяется постоянное внимание как в монографиях, так и в научных статьях, учебниках, учебных пособиях*(6). Мало того, правовое регулирование семейных отношений - объект внимания и историков права*(7).

Обычно о правовом регулировании говорится там, где речь идет о его предмете и методе, что характерно и для семейного права. Его предмет определен ст. 2 Семейного кодекса РФ. Сюда входят: устанавливающие условия и порядок вступления в брак, прекращения брака и признания его недействительным. Семейный кодекс РФ регулирует также личные неимущественные и имущественные отношения между членами семьи: супругами, родителями и детьми (усыновителями и усыновленными), а в случаях и в пределах, предусмотренных семейным законодательством, между другими родственниками и иными лицами, а также определяет формы и порядок устройства в семью детей, оставшихся без попечения родителей. Следовательно, рамки правового регулирования деятельности, связанной с жизнью в семье, законом обозначены. Что же касается метода правового регулирования, позволяющего ответить на вопрос, как оно осуществляется, то здесь учитывается специфика семейных отношений, в орбиту которых не входят неподвластные закону, правовому воздействию, на что обращается внимание в юридической литературе. Еще Г.Ф. Шершеневич писал: "К семейным правам не должны быть причислены устанавливаемые законом права на взаимную любовь, уважение, почтение, потому что это мнимые права, лишенные санкции - право имеет дело с внешним миром, но не душевным"*(8). По всеобщему признанию "семейное право регулирует не просто семейные отношения, а те, которые подпадают под действие норм семейного законодательства, участники (субъекты) которых наделены определенными правами и обязанностями"*(9). "Устанавливая нормы семейного законодательства, закон не вмешивается в сугубо личные отношения граждан в семье и ограничивается определением обязательных правил (норм), которые необходимы для укрепления семьи, для осуществления и защиты прав и законных интересов ее членов"*(10). Аналогичную позицию занимает историк права проф. Н.С. Нижник: регулирование (правовое) в сфере неимущественных, личных отношений "нежелательно и неэффективно, так как право не предназначено для упорядочения отношений, затрагивающих интимные стороны человеческой жизни"*(11). По его мнению, право способно регулировать объективные отношения, а большинство личных неимущественных отношений в семье субъективны, так как связаны с внутренним миром человеческих переживаний, которые невозможно проконтролировать. К тому же "детальное регулирование в этой сфере неприемлемо и потому, что оно вступило бы в противоречие с одним из основных личных прав человека - правом на неприкосновенность частной жизни"*(12). Поэтому перевести на юридический язык "такие понятия, как любовь и уважение (в семье), еще никогда не удавалось и вряд ли когда-нибудь удастся"*(13). На большее, чем есть, "право не способно"*(14).

Понятие "правовое регулирование" относится к числу требующих ответа на вопрос, как именно оно осуществляется. Поскольку регулируемые правом отношения отличаются большим разнообразием, касаются широкого спектра социальных отношений, существует множество способов их упорядочения. То же самое можно сказать о семейных правоотношениях. Еще Е.М. Ворожейкин подметил: "Общественные отношения, регулируемые семейным правом, весьма многообразны и крайне неоднородны"*(15). К ним традиционно относят дозволения и запреты, что не исключает существования иных, менее известных, не столь употребительных методов, одним из которых все более заметным становится такое правовое регулирование, как вмешательство в семейную жизнь. Он стал в последнее время не только средством защиты беззащитных, но и неоправданным со всех точек зрения приемом необоснованного проникновения в личную жизнь, что антиконституционно и не имеет оправдания. Вот почему вмешательство как особая разновидность правового регулирования, в том числе и семейных отношений, нуждается в особом внимании, тем более что его противозаконное применение напрямую связано с активной правозащитной деятельностью. С другой стороны, в наше время, когда идет процесс обновления семейного законодательства, его отдельные положения нуждаются в переменах с точки зрения защиты прав членов семьи с помощью вмешательства в ее жизнь. И, наконец, необходимость в использовании вмешательства в жизнь семьи во многом зависит от качества семьи, ее способности выполнять свои функции, важнейшей из которых является забота о подрастающем поколении. Положение дел на этот счет способно вызвать только тревогу. Так, численность ежегодно выявляемых детей, оставшихся без попечения родителей, остается высокой: она составила: в 2007 г. - 124 384, в 2009 г. - 106 716, в 2010 г. - 93 806, в 2011 г. - 82 177 человек*(16), 84% из них - социальные сироты, т.е. имеют родителей (одного родителя). 4682 ребенка были отобраны из семьи при непосредственной угрозе их жизни или здоровью. Свидетельством неблагополучия в семье, где есть дети, служит и динамика численности детей, от которых отказались: в 2011 г. она составила 5378, в 2012 г. - 5687 человек. Несоблюдение ст. 123 СК РФ, обязывающей к устройству осиротевших детей прежде всего в семью, приводит к увеличению количества детей - воспитанников детских учреждений, социализация которых представляет "черную картину": 40% выходцев из интернатных учреждений для детей, оставшихся без попечения родителей, совершают преступления; 40% становятся алкоголиками или наркоманами; 10% заканчивают жизнь самоубийством; 10% способны к полноценной самостоятельной жизни. И это тогда, когда общее количество воспитанников детских домов только в 2010 г. составило 95,9 тыс. (в 2004 г. их было 166,3 тыс.), а предназначенных для них образовательных учреждений в 2010 г. было 1387. Гибнет семья, погибают в ее стенах дети, и в результате - лишения, ограничения родительских прав. Только в 2011 г. лишено родительских прав 50 801 человек. Ограничено в родительских правах в 2007 г. - 4400 человек, в 2010 г. - 7800, в 2011 г. - 6623.

Страдают и дети, растущие в неполной семье. По материалам переписи населения 2002 и 2010 гг. детей в неполных семьях было: в 2002 г. - 7 873 326, в 2010 г. - 6 964 300. (Доля неполных семей в общем числе семей с несовершеннолетними детьми составляет 39,3% против 30% в 2002 г.) Давая описание семейного портрета России, Концепция отмечает: "В современной семейной культуре семья без отца становится нормой, социализация детей из неполных семей с младшего возраста характеризуется неполноценностью". Неполной семья может стать в результате расторжения брака родителей, отсутствия зарегистрированного ими брака. Данные государственной статистики свидетельствуют, что на 1000 браков в 2011 г. было 509 разводов, в 2012 г. - 529. Что же касается количества внебрачных детей, то в 2011 г. их доля в общем числе рождений составляет 25%, остальные 75% - те, чьи родители состояли в браке.

Таково положение дел в семейно-правовой сфере, порождающее проблемы, связанные с необходимостью более жесткого регулирования отношений по обеспечению прежде всего права ребенка на жизнь и воспитание в семье путем использования вмешательства в жизнь семьи, где ребенок погибает или может погибнуть. Другими словами, налицо благоприятная почва для превращения вмешательства в жизненно необходимый инструмент защиты. Но при этом необходимо учитывать два условия; во-первых, далеко не все отрицательные показатели сигнализируют о необходимости правового вмешательства в жизнь семьи, в частности, ее бедность, нездоровье детей; во-вторых, учет и понимание особенностей такого вмешательства как меры исключительной.

Термин "вмешательство" как таковой имеет несколько значений. Он трактуется как вмешательство политики в вопросы экономики, чужое вмешательство в собственную жизнь, оперативное (медицинское) вмешательство*(17). Или вмешиваться - значит: принимать участие в каком-нибудь не в своем, начатым другим, деле; вмешиваться в мою жизнь, осуществить хирургическое вмешательство*(18). Сугубо правового понимания вмешательства нет. Тем не менее оно имеет право на существование, а потому нуждается в правовом исследовании.

Будучи особой разновидностью правового регулирования, вмешательство имеет свои отличительные признаки.

Во-первых, оно непосредственно исходит от государства, является прямым выражением его воли, претворяется в жизнь уполномоченными на то государственными органами, перечень которых не отличается определенностью. И вряд ли оно может быть слишком широким и тем более безграничным. Однако Концепция рассматривает в качестве органов, наделенных соответствующими полномочиями, кроме органов опеки и попечительства, специализированные учреждения для несовершеннолетних, нуждающихся в социальной реабилитации; образовательные учреждения для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей; социально-реабилитационные центры для подростков и молодежи, центры социально-психологической помощи молодежи, центры профессиональной ориентации и трудоустройства молодежи, молодежные клубы и иные учреждения органов по делам молодежи; подразделения по делам несовершеннолетних; органы внутренних дел; суд с участием прокурора и органа опеки и попечительства и др. Надо полагать, что столь обширный перечень составлен без учета негативных последствий его расширения, чреватого созданием ситуации, когда "у семи нянек дитя без глаза". Поэтому целесообразно наделить полномочиями на вмешательство в семейную жизнь только органы опеки и попечительства. Однако % субъектов РФ передали полномочия по опеке и попечительству органам местного самоуправления, в 66% субъектов РФ вопросы опеки и попечительства отданы в ведение органов образования, в 24% - органов социальной защиты, в 105 - созданы специализированные органы по вопросам семьи, демографии. А за период с 2007 по 2011 г. число органов опеки и попечительства сократилось на 15%. На 1 января 2013 г. соотношение субъектов РФ по ведомственной принадлежности власти, к ведению которых отнесены вопросы опеки и попечительства, таково: на долю органов образования приходится 66%, органов социальной защиты - 24%, специализированных органов по семье и демографии - 10%. Налицо организационная разобщенность, которая вряд ли способна более качественно решать проблемы защиты прав прежде всего детей, тогда как выход из положения - в укреплении органов опеки как работающего звена в цепи государственных мероприятий по защите прав ребенка и путем вмешательства в жизнь семей, относящихся к числу не просто неблагополучных, а маргинальных.

Во-вторых, как известно, "действие всего механизма правового регулирования обеспечивается возможностью государственного принуждения"*(19). "Вне сомнений и специфика права как общественного регулятора: оно выделяется своей обязательностью для членов общества, правоустановления, обладают потенциальной принудительной силой"*(20). По мнению проф. Р.З. Лившица, "этот момент очень важен для выяснения сущности права", ибо без обязательности права - как его необходимого качества оно утрачивает свою индивидуальную определенность среди других регуляторов*(21). Вот почему вмешательство в семейную жизнь как разновидность одного из способов правового регулирования семейных отношений не свободно от такого признака, как обязательность. Мало того, оно приобретает особый смысл, когда речь идет о вмешательстве государства в личную сферу человеческих отношений, входящую в круг, именуемый семейной жизнью. Причем эта обязательность касается и государства. Именно государство в лице своих органов обязано вмешиваться в ситуации, когда надо спасать кого-либо из членов семьи, и прежде всего тех, кто беззащитен. Тем более что последствия государственного невмешательства, когда оно необходимо, чреваты далеко идущими негативными последствиями.

В-третьих, вмешательство в жизнь семьи находится в непосредственной связи с необходимостью защитить права лица, чьи интересы грубо нарушены или существует реальная угроза их нарушения. По сути дела, цель вмешательства и есть защита нарушенного или нарушаемого права. Типичным примером такого вмешательства служит отобрание ребенка у родителей (одного из них), заменяющих их лиц, которое применяется при непосредственной угрозе жизни ребенка или его здоровью. Соблюдение такого условия позволит не нарушить ч. 1 ст. 23, ст. 25 Конституции РФ, предусматривающих неприкосновенность личной жизни, жилища. Но ей нет места, если она сопряжена с нарушением, причем грубым, представляющим опасность, прав других членов семьи. На этот счет Семейный кодекс РФ (ст. 7) содержит следующее предписание: "Осуществление членами семьи своих прав и исполнение ими своих обязанностей не должны нарушать права, свободы и законные интересы других членов семьи и иных граждан". Но необходимость использования вмешательства с целью защиты нарушенных семейных прав и интересов должна быть соразмерна с целями защиты.

В-четвертых, вмешательство в личную семейно-правовую сферу ассоциируется с посягательством на свободу личности. "Право служит официальным мерилом действующей свободы, ее нормой, указанием границ должного и возможного"*(22). Однако общеизвестно, что свобода обладателей прав, предусмотренных и семейным законодательством, небезгранична, ибо она есть "познанная необходимость". В качестве такой необходимости фигурируют различного рода - прямые и косвенные - запреты, предусмотренные семейным законодательством. Но о каких бы видах вмешательства ни шла речь, всякий раз "необходим баланс ("равновесие") интересов личности, семьи и общества, основанный на принципах свободы личности, равноправия и партнерства"*(23). Словом, понятие "свобода", со всеми присущими ей признаками, - непременный спутник такого вида правового регулирования, каким является вмешательство в семейную жизнь. Мало того, определение здесь рамок свободы в по-своему автономных семейных правоотношениях приобретает особый смысл как для обладателя прав, обязанностей физического лица, так и государства. Причем, если о свободе личности говорить проще, то о свободе государства совсем не просто.

Там, где возникают проблемы, связанные со свободой личности в семье, естественно, возникают вопросы о пределах правового регулирования в семейно-правовой сфере. Другими словами, о целесообразности, допустимости вмешательства в семейную жизнь. Тем более что общеизвестна фраза: "Свободы без границ не существует"*(24). Тем не менее "субъект права свободен в своих правовых действиях, направленных на удовлетворение соответствующих интересов. Он свободен постольку, поскольку, действуя в пределах этой (определенной дозволениями и запретами) области, может быть уверен, что находится в пределах "правового поля", т.е. не совершит ничего неправового и что свобода реализации его собственной свободы не ущемляет свободы других субъектов права, находящихся с ним в правовых отношениях"*(25).

В-пятых, исключительный характер вмешательства семейного законодательства в семейно-правовую сферу объясняет, почему допускается лишь такое вмешательство, которое предусмотрено законом, иначе говоря, когда имеет место "законное вмешательство". Вот почему обращается внимание на недопустимость вмешательства, не предусмотренного законом. О недопущении такого вмешательства в семейную политику "детствосбережения" говорится в Указе Президента РФ от 1 июня 2012 г. N 761 "О национальной стратегии действий в интересах детей на 2012-2017 годы"*(26), где предусмотрено введение запрета на изъятие детей из семей без предварительного проведения социально-реабилитационной работы. А "церковь утверждает, что государство не имеет права на вмешательство в семейную жизнь, кроме случаев, когда существует доказанная опасность для жизни, здоровья и нравственного состояния ребенка и когда эту опасность нельзя устранить через помощь родителям и через методы убеждения"*(27). Что же касается упомянутой Концепции, то она относит защиту семьи от незаконного вмешательства в семейную жизнь к целям, принципам, задачам и основным направлениям семейной политики. Мало того, эта Концепция предлагает ввести ответственность органов опеки и попечительства за незаконное вмешательство в семейную жизнь, предусмотреть защиту семей от произвольного вмешательства в жизнь семьи государственных и муниципальных органов. Сюда же входят рекомендации повысить эффективность деятельности органов опеки и попечительства, изменить направление их деятельности с репрессивного, связанного с принудительным вмешательством в семейную жизнь граждан, на позитивное, восстановительное.

В-шестых, вмешательство, основанное на законе, предполагает существование такого закона или включение соответствующей части в Семейный кодекс РФ - чего сейчас нет. А рассматриваемая Концепция называет в качестве законных оснований для вмешательства в семейную жизнь ч. 1 ст. 121 СК РФ, где дается перечень детей, лишившихся родительского попечения, ч. 1 ст. 122 СК РФ (без указания пункта), где определяется порядок выявления и учета детей, оставшихся без родительского попечения, что прямого отношения к вмешательству в жизнь семьи не имеет. Что же касается лишения родительских прав (ст. 69 СК РФ), ограничения родительских прав (ст. 73 СК РФ), отобрания ребенка при непосредственной угрозе его жизни, здоровью (ст. 77 СК РФ), - то далеко не всегда в таких случаях устройству несовершеннолетнего предшествует вмешательство в жизнь семьи, если можно ограничиться добровольным исполнением судебного решения или административного акта об отобрании. Отсутствует в Концепции обозначение, в качестве какого закона упоминается ст. 48, ч. 1 ст. 8 ФЗ. (В Семейном кодексе РФ данная статья посвящается установлению отцовства.) Поэтому данный перечень оснований вмешательства страдает неточностью. И он не служит в качестве законного основания вмешательства как такового, а ориентирует лишь на определение признаков неблагополучия в семье. Кроме того, в Концепции в качестве законных оснований вмешательства в семейную жизнь называется утрата родительского попечения (из-за смерти родителей, лишения, ограничения родительских прав, болезни родителей, их длительного отсутствия, уклонения родителей от воспитания детей или защиты их прав и интересов, в том числе при отказе родителей взять своих детей из различного рода детских учреждений и т.п.). В данный перечень входят и отрицательное влияние на поведение детей, жестокое с ними обращение, нарушение родителем или иным законным представителем права несовершеннолетнего на общение с родителями или близкими родственниками, намеренное сокрытие места нахождения ребенка помимо его воли, неисполнение судебного решения об определении места жительства ребенка или о порядке осуществления родительских прав, вовлечение несовершеннолетнего в употребление пива и напитков, изготавливаемых на его основе, а также спиртных напитков или одурманивающих веществ и т.д. Словом, к основаниям вмешательства в семейную жизнь эта Концепция относит все, что угодно, и тем самым оправдывает и позволяет обосновывать любое вмешательство по всякому, пусть даже серьезному, поводу в семейно-правовую сферу. Отсюда и перечисленные в ней виды вмешательства: выявление и учет детей, оставшихся без попечения родителей, выявление и учет семей, находящихся в социально опасном положении, обследование условий жизни ребенка, предъявление иска о лишении, ограничении родительских прав, исправительные работы с родителями или иными законными представителями несовершеннолетних, внесение предложения о применении мер воздействия к родителям или иным законным представителям, составление протоколов об административных правонарушениях родителей и иных законных представителей. Безусловно, все перечисленные способы служат и должны служить реализации правом своих регулятивных функций. Но при этом они далеко не всегда ориентируют на необходимость вмешательства в жизнь семьи, вмешательства не в бытовом, а правовом смысле. Однако Концепция добавляет к основаниям допустимого вмешательства следующее: если сложилась обстановка, препятствующая воспитанию, - с чем трудно согласиться. Подобное условие отличается неопределенностью. Препятствовать воспитанию (вопрос - какому?) могут разные обстоятельства, в числе которых вызванные уважительными причинами, не представляющими угрозы как жизни, так и здоровью ребенка. К тому же определение их характера требует квалифицированного заключения с педагогической точки зрения, что сопряжено с тратой времени, тогда как правовое вмешательство, как правило, не терпит промедления.

В последнее время в качестве еще одного основания ограничения родительских прав и, соответственно, отобрания ребенка из семьи путем вмешательства в ее жизнь служит то обстоятельство, что "родитель может не иметь материальной возможности содержать ребенка, не будучи при этом алкоголиком или наркоманом"*(28). Действительно, в России, по мнению ЮНИСЕФ, самая острая из современных социальных проблем - "бедность среди семей с детьми"*(29). Причем "именно в отношении детей самое опасное - так называемая ловушка бедности: дети из бедных семей имеют меньше шансов на хорошее образование, меньше ресурсов на поддержку здоровья, более низкую конкурентоспособность на рынке труда и в прочих сферах экономической активности, более высокие риски маргинализации и, в конце концов, преждевременной смерти"*(30). Словом, бедность семей, где растут дети, представляет опасность их жизни, здоровью, лишает их будущего, что представляет собой опасность и для государства. Вот почему к основным проблемам в сфере детства в Указе Президента РФ "О национальной стратегии действий в интересах детей на 2012-2017 годы" относится "высокий риск бедности при рождении детей, особенно в многодетных и неполных семьях". По признанию Председателя Совета Федерации В. Матвиенко, "детская бедность - это острейшая тема"*(31). Однако сама по себе бедность семей и соответственно воспитывающихся дома детей не является и не может являться основанием для вмешательства в семью. Реакцией на наличие бедности должна быть только помощь со стороны государства, позволяющая сохранить семью ребенку, что в полной мере соответствует государственной политике по улучшению положения детей в России. К тому же оказание необходимой помощи способно предотвратить необходимость использования вмешательства в семейно-правовую сферу. Разного рода разночтения на этот счет подчас не позволяют определить, на ком лежит обязанность помогать семье, из каких источников помощь осуществляется, что в конечном счете мешает использованию более мягких, но эффективных способов помощи семье и детям.

Трудности в определении оснований вмешательства в жизнь семьи возникают по разным причинам:

1) из-за отсутствия в законе упоминания о возможности его применения;

2) по причине многообразия фактических обстоятельств, порождающих существование опасной для ребенка семейной обстановки;

3) в результате появления в правовых актах, различного рода документах понятия "семья, находящаяся в социально опасном положении", признаки которой не имеют четкого обозначения. Из текста Концепции следует, что речь идет о семьях, находящихся на учете в органах социальной защиты населения. К ним относятся семьи, в которых родители не выполняют свои обязанности, а также те, где допускается жестокое обращение с детьми. Сюда входят как неполные, так и полные, в том числе многодетные, семьи. По данным Концепции, только в 2012 г. находящиеся в социально опасном положении составляют 80% от числа всех многодетных семей. В неполных семьях аналогичная картина: 52% семей находятся в социально опасном положении. Отсутствие четких границ в обозначении признаков социально опасного положения не позволяет определить, какие меры защиты предстоит использовать в каждом конкретном случае, когда выходом из положения станет применение правового вмешательства в семейно-правовую сферу, тогда как может быть достаточно оказать помощь такой семье и тем самым ее спасти.

Подробный перечень особенностей семейно-правового вмешательства как разновидности правового регулирования все-таки не дает ответа на ряд других вопросов: каковы способы осуществления такого вмешательства, какова возможность его использования в профилактической работе, контроле за состоянием дел в семье. Тем более что вмешательство есть действие, осуществляемое в принудительном порядке, когда "хозяином положения" является государство в лице своих органов. Что же касается физических лиц, то их вмешательство осуществляется на бытовом уровне, поскольку оно законом не предусмотрено. Но за ними остается зафиксированная п. 3 ст. 56 СК РФ обязанность (и право) сообщать о ставших им известными фактах угрозы жизни и здоровью ребенка, нарушения его прав и законных интересов в органы опеки и попечительства по месту фактического нахождения несовершеннолетнего. Аналогичная обязанность возлагается и на должностных лиц организаций. А органы опеки и попечительства, убедившись в достоверности полученной информации, сами выбирают способы защиты ребенка, в числе которых может быть и вмешательство в жизнь семьи, основанное на решении суда о лишении либо ограничении родительских прав. Когда же такое вмешательство не терпит промедления, применяется ст. 77 СК РФ, предусматривающая немедленное отобрание ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью. Законным основанием такого отобрания тогда становится акт, составленный органами опеки и попечительства или по их поручению.

Поскольку правовое вмешательство есть основанное на законе действие, осуществляемое в принудительном порядке, предстоит преодолеть противодействие лица, создающего угрозу жизни, здоровью беззащитного лица - чаще всего ребенка, а также инвалида или человека преклонного возраста. Но вмешательства не будет, если создающий опасную обстановку не возражает против посещения семьи представителем органов опеки и попечительства и передачи ему, в частности, несовершеннолетнего для последующего его устройства. Иногда нет надобности в проникновении в жилище, дом, квартиру, где предположительно гибнет ребенок, так как его уже там нет, поскольку он устроен либо в другую семью, либо в одно из детских учреждений. Но вмешательство уместно в случаях, если администрация детского учреждения почему-либо отказывается передать воспитанника органам опеки и попечительства при наличии решения суда о лишении, ограничении родителя родительских прав. А в случае, если ребенка "берут с улицы", будет иметь место его устройство как лишившегося родительского попечения, осуществляемое без вмешательства в жизнь семьи.

В последнее время обеспокоенность положением детского населения породила проблему, связанную с профилактической работой с семьями, контролем за тем, как она осуществляет свои функции. Оснований для такого беспокойства, как уже говорилось, более чем достаточно. В подтверждение сказанного можно лишь добавить следующие статистические данные за 2011 г.: количество семей, состоящих на учете в органах социальной защиты населения по причине пребывания детей в социально опасном положении, составило 121 261, а из-за того, что родители не выполняют свои обязанности, - 124 254. В отношении родителей (лиц, их заменяющих) ОВД составило в 2011 г. 598 562, в 2012 г. - 596 583 административных протоколов. Получается, что, с одной стороны, масса детей, чье бедственное положение бесспорно входит в орбиту внимания государства, с другой - охраняемая свобода личности, недопустимость вмешательства в жизнь семьи, основанная на требованиях конституционного характера. Налицо - серьезное противоречие, безуспешные поиски преодоления которого имеют место и сейчас. Безуспешные потому, что идея сплошной проверки жизни семьи канула в вечность и возродить ее невозможно. Остается компромиссный вариант в виде выявления детей, оставшихся без родительского попечения, основанный на законе (ст. 121 СК РФ), подчиняющийся определенным правилам, сформулированным в ст. 122 СК РФ. Но они связаны с действиями, которые зависят от полученной органами опеки и попечительства информации. Поэтому важно привести в движение именно эту часть механизма правового регулирования путем возложения на органы опеки и попечительства обязанности не только действовать в соответствии с полученными ими сведениями, но и самим их "добывать". А как это делать, следует прописать в Положении об органах опеки и попечительства. Вместе с тем есть смысл вменить в обязанность органов, организаций, имеющих отношение к проблемам, затрагивающим права детей, давать информацию о таких детях в органы опеки и попечительства. Существующие на этот счет правила содержит лишь Семейный кодекс РФ, тогда как их место и в ведомственных актах.

Общую характеристику вмешательства в жизнь семьи как способа правового регулирования семейных правоотношений имеет смысл дополнить анализом конкретных статей Семейного кодекса РФ с точки зрения их допустимости в жизнь семьи.

Семейный кодекс РФ осуществляет правовое регулирование отношений супругов, т.е. лиц, сочетавшихся браком в установленном законом порядке, что соответствует общепринятому в большинстве государств стандарту. Но распространенность в наше время так называемых гражданских браков и соответственно рост числа внебрачных детей заставляет задуматься о необходимости придания некоторым из таких браков правового статуса с тем, чтобы появились правовые предпосылки для государственного признания неоформленных семейных союзов ради защиты членов такой семьи и особенно появившихся в ее стенах детей. Защиты, которая не исключает правового вмешательства в жизнь такой семьи, когда возникает потребность обезопасить ребенка, чьи родители в зарегистрированном браке не состоят. Что же касается намерений относительно того - заключать или не заключать брак, то они всецело зависят от желания мужчины и женщины, свободных от всякого правового насилия. Следовательно, для правового вмешательства места здесь нет. А правила бракосочетания, упорядочивающие эту процедуру, предстоит соблюдать, чтобы не было беспорядка в совершении столь серьезной процедуры. Намерения супруга расторгать или не расторгать брак всецело зависят от усмотрения супругов (одного из них). Оно также свободно от всякого правового вмешательства, а существование правил, устанавливающих процедуру его осуществления, опять-таки объясняются стремлением соблюсти определенный порядок в далеко не второстепенных действиях.

Личные права супругов немногочисленны и основываются в основном на положениях нравственного свойства. Например, супруги обязаны строить свои отношения в семье на основе взаимоуважения и взаимопомощи, содействовать благополучию и укреплению семьи, заботиться о благосостоянии и развитии своих детей (п. 3 ст. 31 СК РФ). Для правового вмешательства и здесь места просто нет. И даже имущественные права и обязанности супругов, предусмотренные семейным законодательством, основываются на сугубо добровольных началах, зафиксированы в Семейном кодексе РФ, в правилах, позволяющих исключить анархию в столь сложных семейных отношениях, имеющих экономическую подоплеку.

Не меньшей независимостью обладают и родительско-детские отношения, входящие в орбиту семейно-правового регулирования. Установление происхождения ребенка, т.е. оснований прав и обязанностей родителей и детей, осуществляется только на добровольных началах, поэтому свободно от правового вмешательства. Алиментные обязательства государство возлагает на лиц, состоящих в семейных правоотношениях. При отказе платить алименты наступают предусмотренные Семейным кодексом РФ последствия, которые нельзя считать вмешательством, необходимость в котором наступает уже на стадии исполнения судебного решения, что входит в компетенцию не семейного, а исполнительного законодательства. Что же касается подробных правил, касающихся лиц, обязанных платить алименты, видов заработка, с которых удерживаются алименты, соглашения об уплате алиментов, сроков их уплаты и т.п., то они способствуют созданию определенного порядка в осуществлении сложных, связанных с материальным обеспечением, отношений членов семьи, которых тем самым государство берет под свою защиту.

Значительная часть Семейного кодекса РФ посвящена детям, их праву на жизнь и воспитание в семье. Четко выраженная направленность этого кодекса на защиту тех, кому государство даровало целый набор прав, с реализацией которых связано решение глобальных проблем существования общества, объясняет, как важно создавать предпосылки защиты этих прав. И если при семейно-правовом регулировании других семейных правоотношений правовое вмешательство не нужно, то там, где речь идет о детях, такое вмешательство оправданно и необходимо. И оно имеет место в случаях, четко обозначенных ст. 69 СК РФ, предусматривающей лишение родительских прав. Сюда относятся ситуации, когда родители уклоняются от выполнения своих обязанностей, в том числе при злостном уклонении от уплаты алиментов; отказываются без уважительных причин взять своего ребенка из родильного дома (отделения) либо иного лечебного учреждения, воспитательного учреждения, учреждения социальной защиты населения или из аналогичных учреждений; злоупотребляют своими родительскими правами; жестоко обращаются с детьми; покушаются на их половую неприкосновенность; страдают хроническим алкоголизмом или наркоманией.

Вмешательство как правовой способ защиты прав, интересов ребенка используется и при ограничении родительских прав, предусмотренном ст. 73 СК РФ. Оно допустимо, "если оставление ребенка с родителями (одним из них) опасно для ребенка по обстоятельствам, от родителей (одного из них) не зависящим (психическое расстройство или иное хроническое заболевание, стечение тяжелых обстоятельств и другие)". И если при лишении родительских прав акцент делается на родительских обязанностях, то ограничение родительских прав сопряжено с опасностью, оказывающей губительное влияние на ребенка. Но п. 1 ст. 73 СК РФ ставит знак равенства между понятиями "ограничение прав" и "отобрание ребенка" у родителей (заменяющих их лиц), тогда как налицо разные по своей сути и назначению термины. Сначала происходит ограничение права, в данном случае родительского, а потом как его следствие - отобрание, если суд удовлетворяет заявленный иск. Возникающие в процессе исполнения вынесенного судом решения проблемы уже включаются в круг обязанностей судебного исполнителя, куда входит и вмешательство в семейную жизнь.

При удовлетворении иска о восстановлении родительских прав в порядке ст. 72 СК РФ не исключается ситуация, когда реабилитированному родителю не удается "заполучить" к себе ребенка, поскольку его удерживают те, кто осуществлял и осуществляет его домашнее воспитание. Тогда допустимо использование п. 3 ст. 72 СК РФ, где сказано: "Одновременно с заявлением родителей (одного из них) о восстановлении в родительских правах может быть рассмотрено требование о возврате ребенка родителям (одному из них)". Его удовлетворение нередко сопряжено с необходимостью реализовать отобрание, которое далеко не всегда осуществляется мирно. Но всякого рода сложности возникают обычно на стадии исполнения судебного решения, которое располагает своими методами работы, куда входит и вмешательство в жизнь семьи.

При отмене судебного решения об ограничении родительских прав возможна аналогичная картина, когда возникают препятствия на пути возврата ребенка в семью родителей (замещающих их лиц). Преодолеть эти препятствия в случае отказа исполнить вступившее в законную силу решение суда приходится благодаря вмешательству в жизнь семьи, удерживающей несовершеннолетнего, но уже на стадии исполнительного производства.

Проблема вмешательства в семейно-правовую сферу возникает, может возникнуть и в других случаях. Например, когда удовлетворяется иск о защите родительских прав, если ребенка удерживают не на основании закона или судебного решения лица, почему-либо осуществляющие его семейное воспитание. В их число входят и те, кто в предусмотренном законом порядке обрели в свое время права и обязанности опекуна (попечителя), приемного родителя. Аналогичная картина возникает, когда опека (попечительство) отменяется в административном порядке, а утративший свои права и обязанности опекун (попечитель) отказывается вернуть несовершеннолетнего. То же самое происходит, может происходить при прекращении договора о передаче ребенка в приемную семью. Возможен и другой вариант возникновения ситуации, когда понадобится вмешательство в делах, связанных с опекой (попечительством). В п. 4 ст. 148.1 СК РФ сказано: "Опекун или попечитель вправе требовать на основании решения суда возврата ребенка, находящегося под опекой или попечительством, от любых лиц, удерживающих у себя ребенка без законных оснований, в том числе от родителей или других родственников либо усыновителей ребенка". Несмотря на то, что текст этой статьи не отличается ясностью, ее применение предполагает использование вмешательства в жизнь опекунской семьи при ее противодействии в исполнении судебного решения.

Усыновление подчиняется определенным правилам, призванным установить порядок при использовании одного из способов обеспечения прав ребенка. Но невозможность воспользоваться правом на усыновление не означает вмешательства в семейно-правовую сферу. Обозначенные государством препятствия на пути к усыновлению, не соответствующие интересам государства, ребенка не связаны с вмешательством в личные права претендента на роль усыновителя. Когда же состоявшееся усыновление почему-либо отменено судом, не исключается возможность и даже необходимость вмешательства закона в семью усыновителя с тем, чтобы несовершеннолетний был изъят в принудительном порядке из семьи, заменявшей ему родительскую. Тем более что согласно ст. 140 СК РФ в результате отмены усыновления усыновленный по решению суда передается родителям, а при их отсутствии - на попечение органов опеки и попечительства. И если лицо, утратившее по суду свой статус усыновителя, этому противится, вмешательство в его семью осуществляется в рамках законодательства об исполнительном производстве, а не Семейного кодекса РФ.

Положить конец правоотношениям, связанным с опекой (попечительством) над несовершеннолетними, усыновлением, передачей в семью на воспитание по договору, связано как с желанием их прекратить, так и с понуждением со стороны прежде всего органов опеки и попечительства, которым становится известно о неблагополучии в семье, заменившей родительскую. Необходимая информация может поступать как со стороны, так и быть результатом контроля (надзора) за "эрзац-семьей". Такой контроль предусмотрен в отношении детей, переданных:

на опеку (попечительство);

на усыновление;

в приемную семью.

Выполняющие контрольные функции органы опеки и попечительства не только вправе, но и обязаны в необходимых случаях инициировать вмешательство в жизнь семьи, где ребенку грозит опасность.

В орбиту внимания Семейного кодекса РФ входят не только вопросы, сопряженные с семейно-правовой ответственностью как средством защиты интересов ребенка, но и те, что касаются иных споров о детях. Чаще всего они связаны с определением места жительства детей при раздельном проживании родителей (п. 3 ст. 65 СК РФ), осуществлением родительских прав родителем, проживающим отдельно от ребенка (ст. 66 СК РФ), обеспечением права на общение с ребенком дедушки, бабушки, братьев, сестер и других родственников (ст. 67 СК РФ). При всей сложности возникающих подобного рода споров несовершеннолетний, его права, интересы - в центре внимания лиц, призванных его защищать по закону. Но участие государства в таких спорах ограничивается установлением правил, положений, следование которым позволяет устранить хаос в решении проблем, связанных с обеспечением права ребенка на жизнь и воспитание в семье. Необходимость в принудительном вмешательстве государства в дела подобного рода здесь отсутствует. Трудности обычно возникают на стадии исполнения судебного решения и устраняются в соответствии с правилами, требованиями законодательства о исполнительном производстве, а не Семейного кодекса.

Таким образом, вмешательство семейного законодательства в жизнь семьи, семейно-правовую сферу, представляющее собой одну из разновидностей правового регулирования, относится к исключительным действиям, основанным на законе. Их осуществление связано, во-первых, с наличием предусмотренных в законе условий в виде наличия опасности; во-вторых, ассоциируется с принуждением со стороны уполномоченных на то государством органов. Такое вмешательство теснейшим образом связано с защитой прав прежде всего несовершеннолетних, не способных самостоятельно себя обезопасить. Несомненно, правовое вмешательство должно быть уместным, не нарушать свободы личности, находящейся под конституционной защитой. Будучи правовой категорией, оно коренным образом отличается от так называемого бытового вмешательства, поэтому нуждается в определенности. Не случайно "отсутствие или расплывчатость оснований для вмешательства в частную жизнь семьи" Концепция рассматривает как положение, несовместимое с традиционными семейными ценностями. Но его особенности, признаки, цели не могут быть порождением волюнтаристского акта, основанного на спорных теоретических позициях. Тем более, что, допуская подобного рода вмешательство, государство тем самым проявляет основанную на законе заботу о своем будущем.

Библиографический список

1. Алексеев С.С. Общая теория права. М., 2009.

2. Анализ положения детей в Российской Федерации: на пути к обществу равных возможностей. М., 2011.

3. Астахов П.А. Права ребенка. М., 2010. С. 83.

4. Большой толковый словарь русского языка. СПб., 2006.

5. Венгров А.Б. Теория государства и права. Л., 2007.

6. Ворожейкин Е.М. Семейные правоотношения в СССР. М., 1972.

7. Защити меня. 2013. N 2.

8. Лившиц Р.З. Современная теория права. Краткий очерк. М., 1992.

9. Лившиц Р.З. Современная теория права. М., 1992.

10. Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. Саратов, 2004.

11. Нерсесян В.С. Право и правовой закон. Становление и развитие. М., 2009.

12. Нижник Н.С. Правовое регулирование семейно-брачных отношений в русской истории. СПб., 2006.

13. Семейное право / под ред. П.В. Крашенинникова. М., 2007.

14. Сенат подает телесигналы // Российская газета. 2013. 25 ноябр.

15. Толковый словарь современного русского языка. М., 2009.

16. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Казань, 1894.

А.М. Нечаева,

доктор юридических наук, профессор,

главный научный сотрудник сектора

гражданского права, гражданского

и арбитражного процесса Института государства и права РАН

"Законы России: опыт, анализ, практика", N 3, март 2014 г.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Юридическая энциклопедия / под общ. ред. акад. Б.Н. Топорнина. М., 2001. С. 785.

*(2) Алексеев С.С. Общая теория права. М., 2009. С. 211.

*(3) Лившиц Р.З. Современная теория права. Краткий очерк. М., 1992. С. 22.

*(4) Алексеев С.С. Указ. соч. С. 211.

*(5) Лившиц Р.З. Указ. соч. С. 22.

*(6) Закон понимается автором как облеченное в определенную форму право.

*(7) См.: Нижник Н.С. Правовое регулирование семейно-брачных отношений в русской истории. СПб., 2006.

*(8) Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Казань, 1894. С. 407.

*(9) См.: Семейное право. 3-е изд. / под ред. проф. П.В. Алексия, И.В. Петрова. М., 2008. С. 9.

*(10) См.: Там же.

*(11) Нижник Н.С. Указ. соч. С. 358.

*(12) Там же.

*(13) См.: Семейное право / под ред. П.В. Крашенинникова. М., 2007. С. 18.

*(14) См.: Там же. С. 11.

*(15) Ворожейкин Е.М. Семейные правоотношения в СССР. М., 1972. С. 13.

*(16) Ссылки на статистические данные здесь и далее даются в основном по Общественному проекту Концепции государственной семейной политики Российской Федерации на период до 2025 года. М., 2013 (далее - Концепция).

*(17) См.: Большой толковый словарь русского языка. СПб., 2006. С. 137.

*(18) См.: Толковый словарь современного русского языка. М., 2009. С. 74.

*(19) См.: Венгров А.Б. Теория государства и права. Л., 2007. С. 350.

*(20) См.: Лившиц Р.З. Современная теория права. М., 1992. С. 22.

*(21) См.: Там же.

*(22) См.: Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. Саратов, 2004. С. 41.

*(23) См.: Нерсесян В.С. Право и правовой закон. Становление и развитие. М., 2009. С. 311.

*(24) См.: Матузов Н.И. Указ. соч. С. 39-64.

*(25) См.: Нерсесян В.С. Указ. соч. С. 32, 33.

*(26) СЗ РФ. 2012. N 23. Ст. 2994.

*(27) См.: Защити меня. 2013. N 2. С. 3.

*(28) См.: Астахов П.А. Права ребенка. М., 2010. С. 83.

*(29) См.: Анализ положения детей в Российской Федерации: на пути к обществу равных возможностей. М., 2011. С. 4.

*(30) См.: Там же.

*(31) См.: Сенат подает телесигналы // Российская газета. 2013. 25 ноябр.