Административная ответственность в системе публично-правовой ответственности (С.М. Зырянов, "Журнал российского права", N 1, январь 2014 г.)

Административная ответственность в системе публично-правовой ответственности

Административная ответственность приобрела формальные признаки самостоятельного вида юридической ответственности в российском законодательстве в результате первой кодификации в 1985 г. В этом качестве административная ответственность используется как универсальное средство поднормативного (казуального) регулирования самых разнообразных по своей природе общественных отношений*(1). Универсальность данного вида ответственности определяется и широким кругом лиц, ей подлежащих. К ним относятся не только физические и юридические лица, но и индивидуальные предприниматели, а также должностные лица, причем конкретизация последних как субъектов административных правонарушений осуществлена вплоть до персоналий. Так, субъектом административного правонарушения, предусмотренного ч. 5 ст. 5.25 КоАП РФ, может быть один конкретный человек - председатель Центральной избирательной комиссии РФ.

Административную ответственность как средство принуждения применяет широкий круг субъектов. КоАП РФ и законы субъектов РФ об административных правонарушениях наделяют юрисдикционными полномочиями судей арбитражных судов, судов общей юрисдикции, включая мировых судей и судей военных судов, коллегиальные органы и должностных лиц практически всех органов исполнительной власти, других государственных органов и даже некоторых государственных учреждений.

Административные наказания как мера административной ответственности подразумевают применение различных средств принудительного воздействия на поведение людей - от морального предупреждения до ареста на срок до 15 суток и административного выдворения иностранных граждан и лиц без гражданства за пределы Российской Федерации с последующим пятилетним запретом на въезд в нашу страну.

Одновременно наблюдается "инфляция" административных наказаний, выражающаяся в перманентном увеличении административных штрафов, сроков лишения специального права, во внедрении новых видов административных наказаний. Отмечаются чрезмерная репрессивность административной ответственности, приводящая к конкуренции с уголовной ответственностью; явное и скрытое дублирование административных запретов, установленных КоАП РФ и законами субъектов РФ об административных правонарушениях, нередко с большими санкциями; сохранение неопределенности значительной части составов административных правонарушений; установление административной ответственности за деяния, которые не совершаются вообще либо встречаются в единичных случаях; изъятия из фундаментальных принципов юридической ответственности для упрощения производства по делам об административных правонарушениях и другие негативные последствия. В результате этого цели административного наказания, установленные в ч. 1 ст. 3.1 КоАП РФ, в сфере реализации административной ответственности отводятся на второй план, уступая, по крайней мере в отчетах субъектов административной юрисдикции, валовым показателям: количество составленных протоколов, вынесенных постановлений, сумма взысканных штрафов*(2).

К сожалению, все эти меры не дают ожидаемого эффекта, напротив, нарастают негативные показатели административной деликтности*(3), снижается результативность нормативно-правового регулирования общественных отношений посредством административных запретов*(4), устанавливаемых без оглядки на юридическую теорию*(5). Кроме того, упрощенный порядок производства по делам об административных правонарушениях, заниженные требования к доказательствам и доказыванию обусловливают широчайшее распространение административной ответственности, ее конкуренцию с уголовной ответственностью - смежным видом публично-правовой ответственности.

Задача обособления административной ответственности как самостоятельного вида юридической ответственности, выработки объективных критериев, необходимых для этого, имеет не только сугубо теоретическое, но и большое практическое значение для законодателя, правоприменителя и всех граждан, участвующих в самых разнообразных общественных отношениях. Законодателю указанные критерии нужны для того, чтобы четко определять отраслевую природу конструируемого состава правонарушения, соблюдать необходимый баланс между видами юридической ответственности, мерами государственного принуждения. Правоприменителю их наличие облегчает квалификацию деликта уже на стадии возбуждения дела. Гражданин получает возможность сообразовывать свое поведение с запретами, действовать сознательно и на уровне общих представлений о юридической ответственности предвидеть возможные последствия своего противоправного поведения.

Формальные различия административной и уголовной ответственности довольно легко устанавливаются путем сравнительного анализа положений КоАП РФ и УК РФ.

Во-первых, имеют место разные порядки реализации уголовной и административной ответственности в формах уголовного и административного процессов, существенно отличающихся по источникам и своему содержанию.

Во-вторых, задачи законодательства об административных правонарушениях в ст. 1.2 КоАП РФ сформулированы шире (или более детализированно), чем задачи уголовного законодательства, перечисленные в ч. 1 ст. 2 УК РФ, и включают дополнительно защиту личности, охрану здоровья граждан, защиту общественной нравственности, законных экономических интересов физических и юридических лиц, общества и государства и другие ценности. Уголовный кодекс РФ в отличие от КоАП РФ охраняет также конституционный строй Российской Федерации.

В-третьих, существенное различие заложено в ст. 71 и 72 Конституции РФ, в которых уголовное законодательство отнесено к ведению Российской Федерации, а административное - к совместному ведению Российской Федерации и субъектов РФ. Назовем еще один качественный признак - относительная стабильность уголовного законодательства (за 16 лет, прошедших с момента введения в действие нового УК РФ, принято 120 изменяющих его федеральных законов) и нестабильность законодательства об административных правонарушениях (за 10 лет - 260 федеральных законов, изменяющих КоАП РФ, не считая изменений регионального законодательства).

В-четвертых, легальные дефиниции преступления и административного правонарушения различаются указанием в первом случае на признак общественной опасности, а во втором - на возможность привлечения к ответственности не только физических, но и юридических лиц.

Можно назвать также различающиеся (хотя и не абсолютно) в УК РФ и КоАП РФ перечни видов наказаний, размеры одинаковых видов наказаний, правовые последствия в виде судимости или административной наказанности*(6) и т.д.

Из перечисленных признаков выделяется один первичный (общественная опасность), характеризующий деликт - основание ответственности, и несколько вторичных (порядок установления ответственности, виды и размеры наказаний, порядок производства и др.), определяемых характером деликта.

Ретроспективный анализ развития административно-деликтного законодательства со второй половины XIX в., когда в уголовном праве выделились уголовные проступки, до настоящего времени выявляет примеры установления в законодательстве административных наказаний, соразмерных или даже больших, чем уголовные наказания*(7); уголовной ответственности за формальные нарушения правил, не повлекшие причинения вреда*(8), и, напротив, административной ответственности за причинение вреда*(9); возможности замены уголовного наказания административным при малозначительности преступления*(10) и, напротив, применения уголовного наказания по отношению к лицу, систематически совершающему административные проступки (административная преюдиция)*(11); конструирования смежных составов и перемещения грани между ними в ту или иную сторону*(12). Таким образом, обращение к истории также не позволяет выявить какие-либо существенные признаки дальнейшего размежевания двух видов ответственности. Законодатель продолжает произвольно определять правовую природу тех или иных деликтов, сообразуясь с политической обстановкой, складывающимися в обществе представлениями о разумности, справедливости, соразмерности и адекватности реакции государства на противоправное поведение.

Неопределенность границ административной ответственности конечно же не могла не интересовать юридическую науку. Попытки решить задачу обособления административной ответственности предпринимались неоднократно теоретиками права, административистами, цивилистами, представителями науки уголовного права (А.П. Алехин, Д.Н. Бахрах, С.Н. Братусь, B.А. Власов, И.А. Галаган, А.С. Дугенец, Н.Д. Дурманов, Ю.Х. Калмыков, Н.Ф. Кузнецова, Б.М. Лазарев, А.Е. Лунев, Н.С. Малеин, C.П. Мокринский, А.А. Пионтковский, Б.В. Россинский, И.С. Самощенко, В.Г. Смирнов, М.С. Строгович, М.Д. Шаргородский, К.Ф. Шергина, О.Ф. Шишов, О.М. Якуба и др.). Профессор Н.Д. Дурманов в 1948 г. собрал воедино утверждения о том, что: 1) административная ответственность устанавливается за нарушение административных актов, а уголовная - за нарушение законодательных предписаний*(13); 2) преступление - деяние опасное, а проступок - всего лишь простое неповиновение*(14); 3) преступление совершается умышленно, а для квалификации административного правонарушения установление вины не требуется*(15); 4) административное правонарушение - деяние общественно опасное, но малозначительное*(16); 5) существуют разные процессуальные порядки реализации ответственности*(17); 6) наличествуют разные субъекты (дела об административных правонарушениях рассматриваются по общему правилу административными органами*(18)).

Эти же признаки указывались позднее в работах С.С. Студеникина*(19), О.М. Якубы*(20), И.А. Галагана*(21) и др., вследствие чего по прошествии почти 30 лет после работы Н.Д. Дурманова на отсутствие единства во взглядах советских правоведов в определении самого понятия ответственности, соотношения правовых санкций и юридической ответственности, соотношения различных ее видов в системе советского права, выбора практических путей совершенствования ответственности в современных условиях указывал С.Н. Братусь*(22). Заметим, что в современных учебниках и монографиях указываются отличительные признаки административной ответственности и определения административного правонарушения, практически повторяющие те, которые называл Н.Д. Дурманов*(23).

Таким образом, юридическая наука предлагает использовать для обособления административной ответственности вторичные признаки. На первичные признаки указывал, пожалуй, только С.С. Алексеев: "Однако какие бы сложные очертания ни принимали основания юридической ответственности, все это не должно заслонять главного: юридическая ответственность устанавливается за совершенное правонарушение, и поэтому решающую роль в системе фактов, предопределяющих юридическую ответственность, всегда играет состав правонарушения"*(24). К сожалению, ученый не конкретизировал данное утверждение.

Состав правонарушения конструируется законодателем. Законодатель, действуя в пределах своих дискреционных полномочий, деликтолизует то или иное деяние, как правило, нарушение юридических предписаний, реже устанавливает запреты вне существующих правовых институтов (запрет причинения смерти человеку или появления в общественном месте в состоянии, оскорбляющем общественную нравственность), описывает объективные признаки этого деяния, определяет характеристики субъекта правонарушения (только физическое лицо или еще и юридическое лицо), формы вины и другие необходимые элементы. Во всем этом множестве объективных и субъективных признаков имеются не зависящие от воли законодателя объект как сфера общественных отношений, характеризующаяся определенной правовой природой, материальный вред и общественная опасность, но в несколько ином смысле.

К сожалению, предпринимаемые учеными попытки сопоставления сфер общественных отношений, охраняемых уголовным или административным правом, не приводят к каким-либо результатам. Так, А.П. Шергин пишет, что для уяснения правовой природы административной юрисдикции принципиальную роль играет связь с целями и задачами государственного управления, зависимость от них. Задачи же государственного управления, в свою очередь, выполняются прежде всего посредством правоприменительной деятельности органов государственного управления*(25). Однако, с одной стороны, в сфере государственного управления довольно широко применяется уголовная ответственность, с другой - государственное управление распространяется практически на все сферы общественной жизни (образование, здравоохранение, торговля, производство, строительство, транспорт и т.д.). Акты управления, издаваемые органами исполнительной власти, содержат нормы различных, в том числе частных, отраслей права.

Более того, никак не вяжется с отраслевой природой деликтов, хотя и подтверждает тесную взаимосвязь уголовной и административной ответственности, единство их целей*(26), институт замены уголовной ответственности административной ответственностью в отношении лиц, совершивших преступления, не представляющие большой общественной опасности (ст. 50.1 УК РСФСР 1960 г.). В современном российском праве также имеются аналоги замены одного вида ответственности другим*(27).

Еще более ярким примером является так называемая административная преюдиция, предусматривавшая применение, например, к семейным дебоширам, посягающим на правила общежития, общественный порядок, жизнь и здоровье граждан, административной ответственности, а в случае неэффективности административных мер - привлечение к уголовной ответственности. То есть за совершение пусть малозначительного, но явно уголовного по характеру деяния наступала административная ответственность, а защита управленческих отношений осуществлялась уже уголовно-правовым воздействием. Таким образом, социальные сферы, определяемые в качестве родовых для того или иного вида юридической ответственности, в данном случае меняются на прямо противоположные*(28).

Как видим, правовая природа юридических предписаний, за нарушение которых устанавливается ответственность, не имеет значения. Уголовная и административная ответственность охраняют правоотношения любой природы (конституционные, гражданские, трудовые, семейные, экологические, финансовые, административные и др.). Поэтому, кстати, утверждения о существовании отраслевых видов юридической ответственности (экологической, финансовой и т.д.) не имеют смысла. Нарушение экологических требований влечет наступление гражданско-правовой, уголовной, административной или дисциплинарной ответственности либо их сочетания (например, работник юридического лица, сливший в водоем ядовитое вещество, в результате чего погибла рыба, понесет, возможно, уголовную ответственность; юридическое лицо - административную; вред, причиненный окружающей среде, будет возмещен в порядке гражданско-правовой ответственности; работодатель может привлечь виновного работника к дисциплинарной ответственности).

Признак наличия материального вреда, по нашему мнению, целесообразно рассмотреть в совокупности с признаком общественной опасности, тем более что в литературе часто встречается утверждение о том, что административное правонарушение - деяние общественно вредное, тогда как преступление - общественно опасное. Если абстрагироваться от действующего законодательства и оценить общественную опасность деликтов, руководствуясь законодательством о безопасности, в соответствии с которым безопасность понимается как состояние защищенности от угроз, окажется, что признаком общественной опасности обладают многие административные правонарушения, причем их опасность значительно превосходит общественную опасность смежных преступлений. Например, поведение водителя транспортного средства, находящегося в состоянии опьянения и представляющего значительную угрозу безопасности дорожного движения, следует признать общественно опасным. Если же угроза реализовалась, произошло дорожно-транспортное происшествие, в котором погиб другой участник дорожного движения, законодательство требует признать это деяние преступлением. Но угрозы безопасности дорожного движения уже нет! Не случайно подобные преступления характеризуются сложной формой вины: умыслом по отношению к управлению транспортным средством в состоянии опьянения (административное правонарушение) и неосторожностью по отношению к причинению смерти (преступление). Правильно ли это? Представляется, что нет. Возможно, с этим противоречием связано стремление законодателя установить за данное административное правонарушение санкции, превосходящие некоторые уголовные наказания.

Можно ли как-то использовать признак общественной опасности при разграничении преступлений и административных правонарушений? Существуют ли деликты, которые не представляют угрозы общественной безопасности, а действительно являются проступками, нарушениями административных предписаний? Да, существуют, и их довольно много в Особенной части законодательства об административных правонарушениях. Например, срыв пломбы, неповиновение законному требованию сотрудника полиции или должностного лица, осуществляющего государственный контроль (надзор), непредставление сведений и др.

Пересмотр содержания особенных частей уголовного законодательства и законодательства об административных правонарушениях с точки зрения общественной опасности (как угрозы общественной безопасности) позволит устранить все вышеназванные противоречия и отграничить административные правонарушения от преступлений.

Библиографический список

Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966.

Алексеев С.С. Общая теория права: в 2 т. Т. II. М., 1982.

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность (очерк теории). М., 1976.

Власов В. Административные взыскания за нарушение решений (обязательных постановлений) местных органов государственной власти // Социалистическая законность. 1941. N 3-4.

Галаган И.А. Административная ответственность в СССР (государственное и материально-правовое исследование). Воронеж, 1970.

Дугенец А.С. Административная ответственность в российском праве: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2005.

Дурманов Н.Д. Понятие преступления. М., 1948.

Колосова В.И. Административная преюдиция как средство предупреждения преступлений и совершенствования уголовного законодательства // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2011. N 5.

Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность. М., 1969.

Лист Ф. Учебник уголовного права. Общая часть / пер. Ф. Ельяшевича. М., 1903.

Мокринский С.П. Наказание, его цели и предположения. Томск, 1905. ч. III.

Общее административное право: учебник / под ред. Ю.Н. Старилова. Воронеж, 2007.

Попов Л.Л. Эффективность административно-правовых санкций в сфере охраны общественного порядка. М., 1976.

Советское административное право: учебник. М., 1949.

Уголовное право. Общая часть. М., 1939.

Уголовное право. Общая часть: учебник / под ред. Герцензона А.А., Ошеровича Б.С., Пионтковского А.А. 2-изд. М., 1939.

Шергин А.П. Административная юрисдикция М., 1979.

Якуба О.М. Административная ответственность. М., 1972.

Ямашева Г.В. К вопросу о восстановлении института административной преюдиции в уголовном законе // Журнал российского права. 2009. N 10.

С.М. Зырянов,

ведущий научный сотрудник отдела

административного законодательства и процесса ИЗиСП,

доктор юридических наук, профессор

"Журнал российского права", N 1, январь 2014 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См., например: Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966. С. 104; Шергин А.П. Административная юрисдикция. М., 1979. С. 14.

*(2) См., например: URL: http://www.donland.ru/Default.aspx?pageid=117668; http://www.fishcom.ru/presscentre/news/Pages/%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1% 81%D1%82%D1%8C009745.aspx; http://www.frskuban.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=21954 :-2012-&catid=115:2009-10-07-14-17-55&Itemid=177 (дата обращения: 09.03.2013).

*(3) Так, если арбитражными судами за первое полугодие 2011 г. было рассмотрено 43 858 дел об административных правонарушениях, то за аналогичный период 2012 г. - уже 50 150 (URL: http://www.arbitr.ru/press-centr/news/totals/ (дата обращения: 24.02.2013)); по данным Росстата, динамика выявления МВД России административных правонарушений в области дорожного движения выглядит следующим образом: 2008 г. - 53 717 393, 2009 г. - 55 587 010, 2010 г. - 54 981 916, 2011 г. - 57 181 750. URL: 1136227&referrerType=0&referrerId=947019 (дата обращения: 27.02.2013).

*(4) По данным Росстата, в дорожно-транспортных происшествиях погибло: в 2010 г. - 26 567 человек, в 2011 г. - 27 953 человека, в 2012 г. - 27 991 человек. URL: http://www.fedstat.ru/indicator/data.do (дата обращения: 28.02.2013).

*(5) В 1970-е гг. в период проработки первой кодификации административно-деликтного законодательства активно проводились исследования эффективности мер административной ответственности. См., например: Попов Л.Л. Эффективность административно-правовых санкций в сфере охраны общественного порядка. М., 1976.

*(6) Заметим, что по объему правоограничений "административная наказанность", длящаяся для правонарушителя в течение одного года после окончания исполнения административного наказания, "стремится" к судимости.

*(7) Так, стоимость подлежащего конфискации орудия совершения административного правонарушения, предусмотренного ст. 8.37 КоАП РФ, может превышать максимальный размер штрафа, установленный ч. 2 ст. 46 УК РФ (5 млн. руб.). Штрафы за некоторые административные правонарушения уже превышают минимальный размер уголовного штрафа (5 тыс. руб.), и круг таких административных правонарушений расширяется. Н.Ф. Кузнецова задавалась вопросом: более ли суровы меры уголовной ответственности вплоть до лишения свободы на срок не свыше 1-2 лет, чем административная высылка с обязательным привлечением к труду на срок в 5 лет? См.: Преступление и преступность. М., 1969. С. 131.

*(8) Часть 1 ст. 181 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за нарушение правил изготовления и использования государственных пробирных клейм, ч. 1 ст. 215 УК РФ - за нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики, если это могло повлечь определенные последствия. Н.Д. Дурманов отмечал, что, хотя в большинстве своем административные проступки не опасны, в некоторых случаях они могут представлять общественную опасность, например курение во взрывоопасном цехе или нарушение противоэпидемических правил. Поэтому подобные нарушения правил образовывали составы преступлений (ч. 1 ст. 108.1, ст. 181 УК РСФСР 1926 г.). См.: Дурманов Н.Д. Понятие преступления. М., 1948. С. 293-294.

*(9) Статья 12.24 КоАП РФ устанавливает административную ответственность за причинение вреда (легкого и даже средней тяжести) здоровью потерпевшего.

*(10) Статья 50.1 УК РСФСР 1960 г. предусматривала возможность замены уголовной ответственности административной по делам о преступлениях, за совершение которых предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок не свыше одного года либо другое, более мягкое наказание.

*(11) Административная преюдиция установлена декретом ВЦИК и СНК от 15 декабря 1924 г., использовалась в УК РСФСР 1926 и 1960 гг.

*(12) Такие смежные составы сформулированы уже в 40 статьях КоАП РФ: 5.16, 5.18, 5.19, 5.20, 5.46, 5.53, 5.63, 6.16.1, 6.17, 6.18, 7.27, 7.27.1, 8.28, 10.5.1, 11.1, 11.4, 13.14, 14.12, 14.13,14.16, 14.25, 14.29, 14.33, 14.35, 15.14. 15.17, 15.18, 15.19, 15.21, 15.24.1, 15.27, 15.30, 19.7.3, 19.7.5.2, 19.24, 20.1, 20.2, 20.2.2, 20.8 и 20.30.

*(13) См.: Уголовное право. Общая часть: учебник / под ред. Герцензона А.А., Ошеровича Б.С., Пионтковского А.А. 2-е изд. М., 1939. С. 7.

*(14) См.: Лист Ф. Учебник уголовного права. Общая часть / пер. Ф. Ельяшевича. М., 1903. С. 147.

*(15) См.: Мокринский С.П. Наказание, его цели и предположения. Томск, 1905. ч. III. С. 394.

*(16) См.: Власов В. Административные взыскания за нарушение решений (обязательных постановлений) местных органов государственной власти // Социалистическая законность. 1941. N 3-4.

*(17) См.: Уголовное право. Общая часть. М., 1939. С. 6.

*(18) См.: Дурманов Н.Д. Указ. соч. М., 1948. С. 298.

*(19) С.С. Студеникин под административным правонарушением понимал нарушение административно-правовой нормы, наказание за которое налагается властью органа государственного управления, а не в судебном порядке. См.: Советское административное право: учебник. М., 1949. С. 133.

*(20) О.М. Якуба определяла административное правонарушение как нарушение или неисполнение административно-правовых норм, устанавливающих определенные правила в различных отраслях управления и снабженных административной санкцией. См.: Якуба О.М. Административная ответственность. М., 1972. С. 34-35.

*(21) По мнению И.А. Галагана, административные правонарушения - это общественно вредные действия или бездействие, нарушающие предписания административно-правовых норм, обеспеченных санкциями в виде конкретных наказаний, и регулируемые ими общественные отношения в сфере государственного управления, которые отличаются от преступлений меньшей степенью общественной опасности, а потому и влекут за собой административную ответственность. См.: Галаган И.А. Административная ответственность в СССР (государственное и материально-правовое исследование). Воронеж, 1970. С. 171.

*(22) См.: Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность (очерк теории). М., 1976. С. 3.

*(23) См., например: Общее административное право: учебник / под ред. Ю.Н. Старилова. Воронеж, 2007. С. 498-500; Дугенец А.С. Административная ответственность в российском праве: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2005. С. 57-60, 100-108.

*(24) Алексеев С.С. Общая теория права: в 2 т. Т. II. М., 1982. С. 191.

*(25) См.: Шергин  А.П. Административная юрисдикция М., 1979. С. 30.

*(26) См.: Шергин А.П. Указ. соч. С. 37.

*(27) Например, замена уголовной или административной ответственности мерами воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетних или замена административной ответственности дисциплинарной в отношении военнослужащих, граждан, призванных на военные сборы, государственных служащих, имеющих специальные звания.

*(28) Законодатель фактически вернул институт административной преюдиции, предусмотрев в ст. 151.1 УК РФ уголовную ответственность за повторное совершение деяния, за совершение которого в первый раз установлена административная ответственность ч. 2.1 ст. 14.16 КоАП РФ (см. Федеральный закон от 21 июля 2011 г. N 253-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части усиления мер по предотвращению продажи несовершеннолетним алкогольной продукции"). Кроме того, в литературе обсуждается распространение данного института на целый ряд проступков (незаконное производство аборта без тяжких последствий для здоровья потерпевшей, незаконное предпринимательство без квалифицирующих признаков, уклонение от уплаты налогов и сборов с физического лица, незаконная охота и др.). См., например: Колосова В.И. Административная преюдиция как средство предупреждения преступлений и совершенствования уголовного законодательства // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2011. N 5. С. 247; Ямашева Г.В. К вопросу о восстановлении института административной преюдиции в уголовном законе // Журнал российского права. 2009. N 10. С. 69.