Владение ценными бумагами - не препятствие к государственной власти (Д.В. Лубягина, "Адвокат", N 7, июль 2013 г.)

Владение ценными бумагами - не препятствие к государственной власти

Статья Д.В. Лубягиной посвящена вопросу, ставшему предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ: о возможности владения акциями депутатами Государственной Думы Федерального Собрания РФ. Автор высказывает ряд суждений о том, является ли владение акциями видом оплачиваемой деятельности, в частности нетипичной формой ведения предпринимательской деятельности.

Конституционным Судом РФ 27 декабря 2012 г. на основе рассмотренного дела о проверке конституционности положения статьи 4 Федерального закона от 8 мая 1994 г. N 3-ФЗ "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" (ред. от 3 декабря 2012 г.) было вынесено постановление N 34-П "По делу о проверке конституционности положений пункта "в" части первой и части пятой статьи 4 Федерального закона "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации".

Поводом к рассмотрению, как указано в постановлении, послужил запрос группы депутатов Государственной Думы, которые заявили о неконституционности положения рассматриваемого Закона (как нарушающего права) о том, что полномочия члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы Федерального Собрания РФ должны быть в ряде случаев прекращены, в том числе в случае вхождения в состав органа управления хозяйственного общества или иной коммерческой организации, осуществления такими лицами предпринимательской или другой оплачиваемой деятельности, кроме преподавательской, научной и иной творческой. В своем постановлении Конституционный Суд РФ отметил (впрочем, так же как и ранее*(1)), что гражданин, добровольно избирая род занятий, соглашается с условиями и ограничениями, с которыми связан приобретаемый им правовой статус. Устанавливаемый запрет на занятие другой оплачиваемой деятельностью, как обозначено в постановлении, направлен на обеспечение независимости парламентария при осуществлении возложенных на него полномочий, препятствуя использованию служебного положения для извлечения выгод, а также с целью исключения конфликта интересов и предотвращения сращивания политической власти и бизнеса.

Не ставя под сомнение обоснованность принятого постановления, хотелось бы обратить внимание на весьма спорное и даже в некоторой степени противоречащее, на наш взгляд, общему контексту постановления утверждение, содержащееся в подпункте 4.3 п. 4. В нем говорится: "Само по себе владение акциями (долями участия в уставном капитале), обусловливающее право принимать участие в работе общего собрания хозяйственного общества, не может рассматриваться как обстоятельство, нарушающее требования Федерального закона "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" и тем самым влекущее досрочное прекращение полномочий депутата Государственной Думы".

Положение Конституционного Суда о том, что владение акциями, дающими право принимать участие в работе общего собрания хозяйственного общества, не может рассматриваться как осуществление предпринимательской или иной оплачиваемой деятельности, конечно, может быть рассмотрено как единственно приемлемое на сегодняшний день. Как пишет, оценивая данную ситуацию с публично-правовых позиций, Е.А. Лукьянова, "если формально допустить, что вхождение депутата "в состав органа управления хозяйствующего общества или иной коммерческой организации" несовместимо с депутатскими полномочиями, то надо немедленно распускать Думу и назначать новые выборы, поскольку любой владелец хотя бы одной акции (доли) в соответствии с положениями Гражданского кодекса автоматически является участником высшего органа управления ОАО, ЗАО, ООО. Как следует из деклараций депутатов, в парламенте таких большинство. Кроме этого, надо немедленно отстранить от выборных должностей и уволить с государственной и муниципальной службы десятки тысяч чиновников, мэров, губернаторов и пр. Казалась бы, вот он - выход из положения для тех, кто сегодня настаивает на пересмотре результатов выборов. Но увы! Конституционный Суд однозначно установил, что "деятельность акционеров не является предпринимательской (она относится к иной не запрещенной законом экономической деятельности)"*(2).

Из чисто научного интереса, оставив в стороне политическую окраску этого вопроса, попытаемся с точки зрения законодательства и теории гражданского права проанализировать это положение Конституционного Суда, сопоставляя с законодательными определениями "предпринимательская" и "оплачиваемая" деятельность*(3).

Предпринимательская деятельность определяется статьей 2 Гражданского кодекса РФ как "самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке". Конечно, владение акциями не дает основания говорить об осуществлении предпринимательской деятельности в буквальном смысле, однако справедливо, на наш взгляд, в данном случае поддержать мнение тех ученых, которые расценивают это как "нетипичную форму предпринимательской деятельности"*(4).

Как известно, акции представляют собой ценные бумаги, подтверждающие право их владельца на долю в имуществе акционерного общества, на получение некоторого дохода от его деятельности и, как правило, на участие в управлении этим обществом. Акционер, владеющий акциями акционерного общества, становится членом общего собрания акционеров, и формально юридически входит в состав высшего органа управления хозяйственного общества, так как согласно статье 47 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" общее собрание акционеров является высшим органом управления акционерным обществом. Владея акциями, лицо обладает и правами, удостоверяемыми этими акциями и предоставляющими возможность участвовать в управлении акционерным обществом (например, право участвовать в собрании акционеров, голосовать, иметь право вето, право предлагать своего представителя в совет директоров, определять порядок формирования совета директоров и т.д.), что обеспечивает и возможность влиять на осуществление акционерным обществом предпринимательской деятельности (а это, по сути, является формой ведения бизнеса). Исключение в этом плане составляют лишь привилегированные акции, которые приносят стабильный гарантированный доход, но не дают права на управление деятельностью общества. Однако в случае невыплаты дивидендов владельцы привилегированных акций также наделяются правом голоса на общем собрании акционеров (п. 5 ст. 32 Федерального закона "Об акционерных обществах").

Как справедливо отмечал М.Л. Скуратовский, "сама природа акционерных обществ как объекта привлечения капитала создает инвестиционную привлекательность выпускаемых ими акций как ценных бумаг, владение которыми дает возможность участвовать в предпринимательской деятельности общества"*(5). Участвуя в деятельности хозяйственного общества, основной целью деятельности которого является извлечение прибыли, акционер реализует интерес, обусловленный этой целью. При этом, увеличивая долю своего участия в акционерном обществе, лицо приобретает и большие полномочия управления. Кроме того, статья 47 Закона "Об акционерных обществах" предусматривает возможность для акционера, обладающего всеми голосующими акциями, принимать все решения, относящиеся к компетенции высшего органа управления (общего собрания) единолично. В частности, в ней указывается: "В обществе, все голосующие акции которого принадлежат одному акционеру, решения по вопросам, относящимся к компетенции общего собрания акционеров, принимаются этим акционером единолично". Акционер в этом случае, по сути, единолично управляет акционерным обществом.

Помимо того, что лицо, владеющее акциями, участвует в управлении акционерным обществом, оно также систематически получает доход от распределения прибыли АО в виде дивидендов. Предполагаемая доходность участия в АО прослеживается во всех нормативных актах, формирующих основу правового статуса акционера (п. 1 ст. 67 ГК РФ, ст. 31, 32, 42 Закона "Об акционерных обществах", ст. 2 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг").

Кроме того, что акционер систематически получает доход, он также действует при этом на свой риск. Как ранее разъяснил Конституционный Суд РФ*(6), осознанный выбор участия в коммерческой организации как формы реализации права на свободное использование своих способностей и имущества означает принятие на себя бремени заботы о собственном благополучии и несение риска неэффективности экономической деятельности общества, в том числе в случае отсутствия у него дохода либо его получения в размере, не обеспечивающем достойный уровень жизни участников общества. Учитывая определение предпринимательской деятельности как рисковой, самостоятельной, направленной на систематическое получение прибыли, считаем, что все приведенные характеристики полностью соответствуют признакам, позволяющим судить об осуществлении лицом, владеющим акциями, предпринимательской деятельности.

Хотелось бы обратить внимание еще на одно противоречие. В статье 4 Федерального закона "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" указывается на то, что полномочия члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы должны быть прекращены досрочно и в случаях осуществления любой оплачиваемой деятельности, кроме преподавательской, научной и иной творческой деятельности, финансирование которой не противоречит требованиям, предусмотренным пунктом "в" ч. 2 ст. 6 Закона. При этом в пункте 4 анализируемого постановления указывается: "несовместимой с депутатской деятельностью является любая оплачиваемая деятельность, которая осуществляется на профессиональной постоянной основе и не сводится с точки зрения ее юридической квалификации в действующем правовом регулировании в его системном единстве исключительно к работе в рамках трудового договора (служебного контракта), в том числе на государственной или муниципальной службе, либо гражданско-правовых договоров, связанных с выполнением работ, оказанием услуг, но подразумевает и другую не запрещенную законом направленную на получение дохода экономическую деятельность, включая предпринимательскую, занятие которой может привести к коллизии имущественных интересов депутата и публичных интересов".

В соответствии со ст. 2 Закона РФ от 19 апреля 1991 г. N 1032-1 "О занятости населения в Российской Федерации" лицо, являющееся участником хозяйственного общества, считается занятым, т.е. принимающим участие в деятельности, связанной с удовлетворением личных и общественных потребностей и приносящей заработок, трудовой доход.

Вместе с тем, конечно, было бы неправильным доводить ситуацию до абсурда и препятствовать возможности владения акциями при условии, что это не столь значительное количество, обладание которым может привести к коллизии частных и публичных интересов. Кроме того, как указано в рассматриваемом постановлении, ограничения прав допустимы только в целях защиты конституционных ценностей на основе принципа юридического равенства и вытекающих из него критериев разумности, соразмерности (пропорциональности) и необходимости в правовом демократическом государстве и не должны искажать основное содержание конституционных прав и свобод и посягать на само их существо.

Законодатель, казалось бы, нашел соломоново решение, предусмотрев в пункте 2.1 ст. 6 Закона "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" следующую ситуацию: "в случае если владение членом Совета Федерации или депутатом Государственной Думы приносящими доход ценными бумагами, акциями (долями участия в уставных капиталах организаций) может привести к конфликту интересов, он обязан передать принадлежащие ему указанные ценные бумаги, акции (доли участия в уставных капиталах организаций) в доверительное управление". Однако конфликт интересов необходимо еще доказать, что в некоторых случаях весьма затруднительно и требует достаточно длительного времени.

Как представляется, было бы целесообразным внести в вышеуказанную статью некоторые уточняющие изменения, более гарантированно обеспечивающие невозможность возникновения конфликта интересов. К примеру, можно было бы закрепить положение, согласно которому члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы не обязаны передавать принадлежащие им ценные бумаги в доверительное управление только в том случае, если являются миноритарными акционерами. Предварительно следовало бы закрепить легальное определение понятия "миноритарный акционер", поскольку в российском законодательстве на сегодняшний день (несмотря на то, что данный термин прочно укрепился в отечественной теории и судебной практике) оно отсутствует. Нет упоминания о том, что следует понимать под этим термином, ни в Федеральных законах "Об акционерных обществах" и "О защите прав и законных интересов на рынке ценных бумаг", ни в ГК РФ. Законодательный пробел компенсируется так называемыми контекстными определениями Конституционного Суда РФ, который активно применяет понятие "миноритарный акционер"*(7) (ситуация парадоксальная, так как даже высшие судебные органы должны опираться только на легальные дефиниции). Исходя из анализа вышеупомянутых постановлений, можно сделать вывод о том, что под "миноритарными акционерами" понимаются обладатели "некрупных пакетов акций", "мелкие акционеры". Кстати, и англосаксонское право, откуда и был позаимствован данный термин (от англ. minor - незначительный, несущественный), понимают под миноритарием владельца такого незначительного количества акций корпорации, которое не дает возможности контролировать управление корпорацией*(8).

Библиография

Настенко А.А. К вопросу о некоторых нетипичных формах предпринимательской деятельности // Безопасность бизнеса. 2011. N 4.

Скуратовский М.Л. Защита прав инвесторов: учебно-практич. курс // под ред. В.В. Яркова. - СПб., 2006.

Лукьянова Е.А. Депутатские риски (некоторые вопросы современной трансформации статуса депутата парламента) // Конституционное и муниципальное право. 2012. N 9.

Black s Law Dictionary, 6th /ed. St. Paul, Minn. West Publishing Co, 1990.

Д.В. Лубягина,

старший научный сотрудник Института законодательства

и сравнительного правоведения при Правительстве РФ,

доцент, кандидат юридических наук

"Адвокат", N 7, июль 2013 г.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Определения Конституционного Суда РФ от 7 декабря 2001 г. N 256-О, от 5 марта 2009 г. N 377-О-О, от 20 октября 2005 г. N 378-О.

*(2) Лукьянова Е.А. Депутатские риски (некоторые вопросы современной трансформации статуса депутата парламента) // Конституционное и муниципальное право. 2012. N 9.

*(3) В соответствии с позицией Конституционного Суда РФ, изложенной в Определении от 11 ноября 2008 г. N 556-О-Р, если Конституционный Суд установит, что неконституционный смысл придается норме в результате не адекватного Конституции РФ ее истолкования правоприменителем, он вправе, не устраняя саму норму из правовой системы, - поскольку это может существенно повлиять на функционирование правовой системы в целом и создать трудности в правоприменении, в частности обусловленные возникшей пробельностью в правовом регулировании и необходимостью ее устранения, - восстановить ее конституционно-правовую интерпретацию, признав не противоречащей Конституции РФ в выявленном в результате конституционного судопроизводства конституционно-правовом смысле.

Решение Конституционного Суда РФ, которым подтверждается конституционность нормы именно в данном им истолковании и тем самым исключается любое иное, т.е. неконституционное, ее истолкование, а следовательно, и применение в неконституционной интерпретации, имеет в этой части такие же последствия, как и признание нормы не соответствующей Конституции РФ.

Учитывая четко высказанную Конституционным Судом позицию, трудно подвергать анализу сложившуюся ситуацию. Решаемся на это лишь из чисто научного интереса.

*(4) Настенко А.А. К вопросу о некоторых нетипичных формах предпринимательской деятельности // Безопасность бизнеса. 2011. N 4.

*(5) Скуратовский М.Л. Защита прав инвесторов: учебно-практический курс // под ред. В.В. Яркова. СПб., 2006. С. 20.

*(6) Постановление Конституционного Суда РФ от 25 мая 2010 г. N 11-П "По делу о проверке конституционности абзаца десятого статьи 2 Закона Российской Федерации "О занятости населения в Российской Федерации" в связи с жалобой гражданина Н.И. Гущина".

*(7) См. постановления Конституционного Суда РФ от 10 апреля 2003 г. N 5-П "По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 84 Федерального закона "Об акционерных обществах" в связи с жалобой открытого акционерного общества "Приаргунское"; от 24 февраля 2004 г. N 3-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 74 и 77 Федерального закона "Об акционерных обществах", регулирующих порядок консолидации размещенных акций акционерного общества и выкупа дробных акций, в связи с жалобами граждан, компании "Кадет Истеблишмент" и запросом Октябрьского районного суда города Пензы"; от 17 марта 2005 г. N 61-О "Об отказе в удовлетворении ходатайств граждан Н.С. Бабуриной, Н.А. Зелянина, А.И. Кехман, Б.А. Кехмана, В.Ф. Лавренко, Г.В. Поцелуева и компании "Кадет Истеблишмент" об официальном разъяснении постановления Конституционного Суда РФ от 24 февраля 2004 г. N 3-П по делу о проверке конституционности отдельных положений статей 74 и 77 Федерального закона "Об акционерных обществах".

*(8) См.: Black s Law Dictionary, 6th / ed. St. Paul, Minn. West Publishing Co, 1990. P. 997.