Оригиналистская и ноноригиналистская концепции конституционной интерпретации в США (Л.Г. Берлявский, "Журнал российского права", N 8, август 2013 г.)

Оригиналистская и ноноригиналистская концепции конституционной интерпретации в США

Толкование права - одна из традиционных проблем юридической науки*(1). Изучение концепций конституционной интерпретации в США позволяет глубже проникнуть в сущность конституционного строя этого государства, понять причины и источники его эволюционного развития с учетом того, что Конституция США 1787 г. - это первый в мире действующий Основной закон государства. Каждая из концепций конституционной интерпретации базируется на определенном типе правопонимания. Правопонимание (определенный его тип) есть решение (его определенный вариант) основного вопроса философии права - о соотношении права и власти, права и закона, права и силы*(2).

В компетенцию Верховного суда США входит судебный конституционный контроль и толкование Основного закона, которые берут начало с решения по делу "Marbury v. Madison" (1803 г.)*(3). Толкование высшим судебным органом США конституционных установлений осуществляется в соответствии с доктринами, разработанными в конституционном праве страны*(4).

По словам главы французской юридической компаративистики Р. Давида, Верховный суд США "приспособил свое толкование Конституции США к идеологическим течениям и экономическим нуждам современности; это содействовало стабильности американских политических институтов, позволив США жить при Конституции, изменить которую весьма трудно. Верховный суд США смог благодаря этому преодолеть враждебное отношение к себе, существовавшее до 1936 года и порожденное приверженностью судей к отживающим принципам"*(5).

В конце 1950-х гг. в отечественном государствоведении был сделан вывод: понять и изучить толкование и применение Конституции США - значит изучить и ее текст, и многочисленные интерпретации, которые она претерпела, и многочисленные законы, постановления, приказы, обычаи, дополняющие и развивающие ее. Без этого нельзя уяснить, как то или иное положение Конституции США применяется в жизни, нельзя выяснить роль, которую играет она в американской действительности*(6). А.А. Мишин обратил внимание на то, что в Соединенных Штатах помимо писаной конституции существует еще так называемая живая конституция*(7), проявляющаяся через решения Верховного суда США о толковании статей Конституции, через конституционные обычаи, а также общее право. За два с лишним столетия Верховный суд рассмотрел и дал толкование практически каждой статье. Кроме того, подвергались толкованию и поправки к Конституции*(8).

Толкование судьями Конституции позволяет приспособить ее положения к изменяющимся историческим условиям, сообщает ей гибкость и эластичность. Истории известны случаи, когда такая интерпретация по прошествии некоторого времени менялась на противоположную, что отражало изменение и развитие самого общества. При этом вручение права интерпретации конституционных норм профессионалам - юристам высочайшего класса, к тому же пользующимся в обществе большим авторитетом и независимостью, снижает до минимума опасность произвола и злоупотреблений при его осуществлении. Впрочем, некоторыми исследователями "важность" роли судов в формировании конституционного права оспаривается*(9).

В конституционном праве США определены пять основных видов источников, применяемых для толкования американской Конституции: 1) текст и структура Конституции США 1787 г.; 2) намерения субъектов, разрабатывавших проект Конституции и голосовавших за его принятие на Филадельфийском конвенте (25 мая - 17 сентября 1787 г.) либо при ратификации в штатах; 3) судебные прецеденты; 4) социальные, политические и экономические последствия альтернативных интерпретаций Конституции; 5) естественно-правовая доктрина.

По общему мнению, первые три вида источников могут быть использованы как основания для конституционного толкования. Однако в случае, когда государствоведы занимают противоположные позиции, наблюдается существенное разногласие относительно "веса" того или иного источника. Многие американские исследователи считают, что последствия альтернативных интерпретаций Конституции вообще не следует принимать во внимание, даже при равенстве аргументов каждой из сторон. Доктрина естественного права в настоящее время нечасто принимается как основа для толкования, в то время как многие "отцы-основатели" США признавали ее допустимость для этой цели.

Юристы, которые опираются главным образом на источники, признаваемые в конституционном праве США как первичные (текст Конституции, намерения "отцов-основателей"), считают себя оригиналистами. Наиболее видными фигурами среди них являются входившие в разное время в состав Верховного суда США либо высших судебных инстанций штатов Х. Блэк, А. Скалия, К. Томас, Р. Борк и др. Здесь выделяются два течения: текстуалисты и интенционалисты. Оригиналисты объединены главным образом в Американском конституционном обществе (American Constitution Society).

Правоведы, придающие особую значимость в процессе конституционного толкования судебным прецедентам, последствиям альтернативных интерпретаций Конституции, естественно-правовой доктрине, считают себя ноноригиналистами, среди которых мы встречаем имена судей Г. Блэкмана, У. Бреннана, У.О. Дугласа, Р. Познера и др. В данной группе выделяются сторонники как прагматического подхода, так и концепции естественного права. Ноноригиналисты предпочитают состоять членами Общества федералистов (Federalist Society).

На практике дебаты между оригиналистами и ноноригиналистами зачастую затрагивают вопрос о том, следует ли подвергать детальному судебному исследованию (judicial scrutiny) фундаментальные права человека, в явной форме не получившие правовую защиту в тексте Конституции США.

Термин "оригинализм" вошел в словарь американских конституционалистов в середине 1980-х гг. Одним из первых данное понятие пытался раскрыть П. Брест*(10). В дискуссии по проблемам сущности, содержания и особенностей оригиналистского толкования Конституции США приняли участие Дж. Эли, Т. Грей, Дж. Пауэлл и другие правоведы*(11). Сторонники оригинализма*(12) выдвигают следующие аргументы в пользу своего направления конституционной интерпретации:

оригинализм уменьшает вероятность того, что назначенные на свои должности судьи будут иметь возможность узурпировать полномочия законодательного (представительного) органа по толкованию Конституции США;

в исторической перспективе оригинализм способен в лучшей мере укрепить авторитет судебной власти;

ноноригинализм предоставляет чрезмерные возможности для проявления субъективных воззрений и элитистских ценностей судей. Для принятия законных судебных решений судьям требуются нейтральные, объективные критерии конституционного толкования. Понимание конституционных норм "отцами-основателями" позволяет обеспечить подобные нейтральные критерии;

в качестве примера неудачного судебного решения, принятого с ноноригиналистских позиций, приводится знаковое решение Верховного суда США по делу "Lochner v. New York" (1905 г.), установившее, что принцип свободы контракта подразумевается нормой о надлежащей правовой процедуре, предусмотренной XIV поправкой к Конституции*(13);

предоставление гражданам права при необходимости дополнять Конституцию в процессе ее толкования способно привести к серьезным общественным дебатам по вопросу о государственной власти и пределах ее ограничения;

оригинализм в большей степени соответствует пониманию Конституции как обязывающего общественного договора;

если бы поправка к Конституции принималась в настоящее время, через пять лет в суде мог бы возникнуть вопрос: каковы были намерения инициаторов ее принятия? Возможен ли адекватный ответ на него через 100-200 лет?

оригинализм чаще вынуждает именно законодательные органы, а не суды пересматривать либо отменять несовершенные законы.

Концепция живого права, ставшая доминирующей в период Нового курса, опиралась на идеи О. Холмса. В противоположность нормативистски ориентированным теориям права он подчеркивал значение правосознания общества для адекватного функционирования юридических норм. В связи с этим ученый обращал внимание на такие факторы, как насущные потребности эпохи, доминирующие моральные и политические теории, институты публичной политики, осознанные или неосознанные, даже предрассудки, разделяемые судьей со своими современниками. Все они оказывают большее влияние на право, чем силлогизмы, определяющие правила, по которым надо управлять человеком. Право выступает одновременно как продукт истории развития нации за столетия и как результат современных трактовок законодательства. На пересечении этих двух линий возникает так называемое общепризнанное понимание права, характерное для каждой конкретной эпохи и наделенное своей спецификой*(14).

Руководствуясь данной философией права, О. Холмс сформулировал особый подход к интерпретации американской Конституции. Его принципиальной особенностью является раскрытие общих принципов и ценностей Конституции из принимаемых судебных решений. В изолированном виде можно увидеть в Основном законе только структуры правления и очень мало общих принципов права. Речь идет о том, чтобы выявить фундаментальные принципы общего права, модифицированные в некоторых отношениях специфическим языком Конституции*(15).

Приверженцы концепции живого права, ставшие на позиции ноноригинализма*(16), выдвигают следующие аргументы:

"отцы-основатели" Соединенных Штатов на Филадельфийском конвенте не обозначили особые намерения осуществлять контроль со стороны законодателя в процессе конституционной интерпретации;

ни одна писаная Конституция не может предвидеть все средства, при помощи которых исполнительная власть способна подавлять граждан. В связи с этим судьи для защиты прав человека должны иметь возможность при необходимости восполнять пробелы в законодательстве;

различные намерения "отцов-основателей" США носили неустойчивый характер, зачастую их трудно определить. Юридический текст нередко оказывается двусмысленным, поэтому для обоснования своей позиции возможно прибегнуть к судебному прецеденту;

ноноригинализм позволяет судьям избежать критических ситуаций, причиной которых может быть неадекватное толкование норм Конституции, не соответствующее изначальной цели принятия последних. Процесс внесения поправок в Конституцию слишком затруднителен;

ноноригинализм сориентирован на эволюцию Конституции, что дает больше возможностей применения принципа равенства в отношении темнокожих, женщин, представителей меньшинств;

как пример неадекватного судебного решения, принятого с оригиналистских позиций, приводится решение Верховного суда США по делу "Brown v. Board of Education" (1954 г.), признавшее неконституционным учреждение публичных школ для раздельного обучения белых и темнокожих учащихся*(17);

оригиналисты теряют из вида цель более высокого порядка - осознание духа Конституции, пронизанного идеей защиты свободы и прав человека;

в нацистской Германии судьи, стоявшие на оригиналистских позициях, не использовали свои полномочия для противодействия антигуманной политике фашистов.

Если в качестве примера конституционного толкования, осуществленного с позиций оригинализма, приводится принятое в 1983 г. решение Верховного суда США по делу "Marsh v. Chambers"*(18), то для ноноригиналистов одним из образцовых является принятое в 1965 г. решение Верховного суда США по делу "Griswold v. Connecticut"*(19), а также дело "Muller v. Oregon" (1908 г.)*(20), которое в целом считается знаковым в истории Верховного суда этой страны. Согласно ему были приняты практически первые решения, связанные с запретами дискриминации по признаку пола и ограничением рабочего дня трудящихся женщин. Именно на основании решения Верховного суда по данному делу утверждался принцип государственного регулирования в социальной сфере. Л. Брандайз представлял в данном деле интересы штата Орегон, чьи власти применили штрафные санкции против работодателя - владельца прачечных, нарушавшего права женщин-работниц. Вместо представления суду кратких формально-юридических тезисов адвоката ответчика Л. Брандайз на основании методов социологии права составил весьма убедительное исследование (на 113 стр.), где широко использовались статистические, медицинские данные, экспертные оценки. На их основании автор сделал вывод: женщины являются слабой стороной в трудовых правоотношениях, при этом "их тела являются общественным достоянием, что требует правовой защиты против чрезмерного труда". Таким образом, государственный интерес в общественном благополучии должен иметь приоритет над свободой договора, гарантированной XIV поправкой к Конституции США*(21).

Данный метод до настоящего времени именуется "Brandeis Brief", он стал моделью для последующих обращений в Верховный суд по делам, связанным с причинением ущерба здоровью и социальному благополучию индивидуальных и коллективных субъектов. Метод впоследствии был удачно использован в деле "Brown v. Board of Education" (1954 г.)*(22) для обоснования неблагоприятного психологического воздействия системы сегрегированного обучения на детей афроамериканцев*(23).

Ставшему впоследствии судьей Верховного суда Л. Брандайзу в своей деятельности удавалось добиться государственной защиты, дать наиболее адекватное юридическое толкование социальных интересов не только американского среднего класса, но и простых тружеников - лиц наемного труда. В "Канонах конституционного права" Дж. Балкин и С. Левинсон утверждают: члены профсоюза "Индустриальные рабочие мира" понимали значение XIV поправки к Конституции США "не хуже, чем Оливер Уэнделл Холмс или даже Луис Брандайз"*(24).

Ноноригиналистская концепция конституционной интерпретации развивалась в США школой правового реализма, которая рассматривается как теоретическая оппозиция школе юридического позитивизма. Представители школы правового реализма скептически относятся к "нормам на бумаге". Право для них состоит не из правил (закон и прецедент - это всегда правила), а представляет собой деятельность лиц по разрешению конфликтов, а также решения судей и других администраторов по конкретным делам*(25).

Идейные разногласия между реалистами и сторонниками социологической юриспруденции проявились при обсуждении вопроса о том, какое место в правовом регулировании занимают нормативные предписания и правоприменительная деятельность. Если Р. Паунд рассматривал эти категории в их взаимосвязи, как равноценные элементы многоаспектного понятия права, то реалисты, не отрицая значения правовых норм, стремились переориентировать юридическую науку на изучение судебной и административной практики. В правоведении они были восприняты как настоящие возмутители академического спокойствия, когда во всеоружии методов современной психологии и социологии стали фиксировать внимание на том, что суды и представители юридической профессии делают в действительности*(26).

Г. Паркс пришел к выводу: в конце XIX в. четыре американских юриста (члены Верховного суда США О. Холмс (мл.), Л. Брандайз, Б. Кордозо, а также декан Гарвардской школы права Р. Паунд) развивали идею о том, что право - это больше, чем о нем пишут в книгах, обосновывали расширительное понимание ценности права. Они пришли к выводу: внеправовые факторы углубляют наше понимание права. Каждый из них стал основоположником правового реализма - направления в юриспруденции, преобладавшего в середине XX столетия*(27).

Работы Холмса, Брандайза, Кордозо и Паунда открыли дорогу новому пониманию исследования права. Их идеи (о том, что право следует применять как средство достижения определенных целей, о полезности достижений социальных наук для правоведения, о том, что право не столько логическая система, сколько реальный опыт) нашли отклик у профессоров права Колумбийского и Йельского университетов*(28).

Правовой реализм как теоретическая основа ноноригиналистской концепции конституционной интерпретации в США не был монолитным научным направлением. В нем определились три течения: 1) критически-оппозиционное, которое стремилось продемонстрировать противоречия классического правового формализма; 2) социологическое, использовавшее эмпирические методы; 3) практико-политическое, обосновавшее и реализовавшее реформистскую политику. "Реалистическая" юриспруденция более всего известна как функционализм - попытка понять право в его собственном фактическом контексте, а также с учетом его экономических и социальных последствий*(29).

Вместе с тем были основные точки соприкосновения взглядов правовых реалистов. Одно из лучших их описаний дал К.Н. Ллевелин: концепция права в развитии, движении и судебном правоприменении; право не как самоцель, а как средство достижения социальных целей; концепция более быстрого развития общества по сравнению с правом; временной разрыв между сущим и должным с целью изучения; недоверие к традиционным правовым нормам и понятиям, которые якобы отражают то, что реально делают суды и люди; недоверие к теории, согласно которой традиционные предписывающие нормативные формулировки являются реально действующим фактором при вынесении судебных решений; уверенность в целесообразности группировать судебные дела и правовые ситуации в более узкие категории; настойчивое требование оценки последствий каждой части права и непрерывной программной атаки на правовые проблемы по всем указанным направлениям*(30).

Оригиналистская и ноноригиналистская концепции конституционной интерпретации оформились в процессе толкования Конституции США Верховным судом. Сторонники каждой из концепций используют различные виды источников конституционного права, обосновывают свои выводы на разных типах правопонимания: позитивистском (нормативизм) и неопозитивистском (живая конституция).

Как нам представляется, в процессе толкования Конституции США теории конституционной интерпретации занимают промежуточное положение между типами правопонимания и способами толкования (грамматическим, логическим, историко-правовым, телеологическим и проч.). Используя терминологию видного методолога Р. Мертона, их можно назвать теориями среднего уровня. Именно подобные теории способны дать надежный инструментарий для познания объекта, в нашем случае - конституционного права Соединенных Штатов.

Особую значимость позитивный конституционный опыт этого государства имеет для нашей страны. Как справедливо заметил судья Конституционного Суда РФ Н.С. Бондарь, посредством конституционного правосудия конституционализм как особый политико-правовой режим демократического государства актуализируется с учетом конкретных исторических условий своего развития, превращается в "живой" конституционализм на основе вырабатываемых правовых позиций Конституционного Суда, относящихся как к нормам и институтам конституционного и других отраслей права, так и к практике их реализации. На этой основе формируется судебный конституционализм*(31). Конституционный Суд РФ назван им генератором судебного ("живого") конституционализма.

Исследованный материал позволяет прийти к выводу: если оригиналистская концепция изначально базируется на консервативном подходе к интерпретации Конституции, исходя из буквального понимания текста Основного закона страны, то ноноригиналистская концепция сориентирована на эволюционную модель Конституции. Суть последней сводится к тому, что дух и смысл Конституции являются фундаментом прогрессивного развития права в целом. Однако противопоставление оригиналистской и ноноригиналистской концепций конституционной интерпретации концепций лишено всякого смысла, поскольку обе они представляют собой разные методологические подходы к исследованию диалектически единого процесса толкования Конституции.

Библиографический список

Balkin J.M., Levinson S. The Canons of Constitutional Law // Harvard Law Review. 1998. Vol. 111.

Black H.L. A Constitutional Faith. N. Y., 1968.

Bork R. Coercing Virtue: The Worldwide Rule of Judges. Washington, 2003.

Bork R. Neutral Principles and Some First Amendment Problems // Indiana Law Journal. No. 47 (1971).

Bork R.A Time to Speak: Selected Writings and Arguments. Wilmington, 2008.

Brest P. The Misguided Quest for the Original Understanding // 60 Boston University Law Review 204 (1980).

Clarence T. Why Federalism Matters // Drake Law Review. Vol. 48. Is. 2. P. 34 (2000).

Ely J.H. Democracy and Distrust: A Theory of Judicial Review. Cambridge; 1980.

Evans S., Scott J. Social Scientists as Expert Witnesses: Their Use, Misuse, and Sometimes Abuse // Law & Policy Quarterly. 1983. No. 5(2).

Garfinkel H. Social Science Evidence and the School Segregation Cases // Journal of Politics (Cambridge University Press). No. 21 (1).

Grey T. Do We Have an Unwritten Constitution? // 27 Stanford Law Review 703 (1975).

Parks G.S. Toward a Critical Race Realism // Cornell Journal of Law and Public Policy. 2008. Vol. 17.

Posner R. Foreword: A Political Court (The Supreme Court, 2004 Term) // 119 Harvard Law Review 31 (2005).

Posner R. Pragmatic Adjudication // 18 Cardozo Law Review 1 (1996).

Posner R. Pragmatism Versus Purposivism in First Amendment Analysis // 54 Stanford Law Review 737 (2002).

Posner R. Statutory Interpretation - In the Classroom and in the Courtroom // 50 University Chicago Law Review 800 (1983).

Posner R. The Federal Trade Commission // 37 University Chicago Law Review 47 (1969).

Posner R. A Theory of Negligence // 1 Journal Legal Studies 29 (1972).

Posner R. The Problematics of Moral and Legal Theory // 111 Harvard Law Review 1637 (1998).

Powell H.J. The Original Understanding of Original Intent // 98 Harvard Law Review 885 (1985).

Scalia A.A Matter of Interpretation: Federal Courts and the Law. Princeton, 1997.

Адыгезалова Г.Э. Карл Никерсон Ллевелин // Правоведение. 2009. N 2.

Арбузкин А.М. Конституционное право зарубежных стран. М., 2005.

Берлявский Л.Г. Луис Брандайз и его роль в развитии конституционного права США // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2011. N 2.

Берлявский Л.Г. Теории конституционной интерпретации в США // Конституционное и муниципальное право. 2011. N 10.

Бойченко Г.Г. Конституция США. М., 1959.

Бондарь Н.С. Судебный конституционализм в России. М., 2011.

Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1997.

Извлечения из трудов К.Н. Ллевелина. Немного реализма о реализме // Правоведение. 2009. N 2.

История политических и правовых учений / под ред. В.С. Нерсесянца. М., 2004.

История политических и правовых учений / под ред. О.Э. Лейста. М., 2006.

Колесников Е.В., Степанова Ю.В. Толкование конституционных норм Конституционным Судом Российской Федерации: некоторые вопросы теории и практики // Конституционное и муниципальное право. 2010. N 11.

Конституционное (государственное) право зарубежных стран: в 4 т. Т. 4. Часть Особенная: страны Америки и Азии / отв. ред. Б.А. Страшун. М., 2001.

Мачин И.Ф. История политических и правовых учений. М., 2007.

Медушевский А.Н. Теория конституционных циклов. М., 2005.

Мишин А.А. Государственное право США. М., 1976.

Четвернин В. Российская конституционная концепция правопонимания // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 2003. N 4.

Л.Г. Берлявский,

профессор кафедры конституционного и

муниципального права Ростовского государственного

экономического университета (РИНХ),

доктор исторических наук, кандидат юридических наук

"Журнал российского права", N 8, август 2013 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Колесников Е.В., Степанова Ю.В. Толкование конституционных норм Конституционным Судом Российской Федерации: некоторые вопросы теории и практики // Конституционное и муниципальное право. 2010. N 11. С. 41.

*(2) См.: Четвернин В. Российская конституционная концепция правопонимания // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 2003. N 4. С. 28.

*(3) 5 U.S. (1 Cranch) 137.

*(4) См.: Берлявский Л.Г. Теории конституционной интерпретации в США // Конституционное и муниципальное право. 2011. N 10. С. 77.

*(5) Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1997. С. 299-300.

*(6) См.: Бойченко Г.Г. Конституция США. М., 1959. С. 66-67.

*(7) См.: Мишин А.А. Государственное право США. М., 1976. С. 39.

*(8) См.: Арбузкин А.М. Конституционное право зарубежных стран. М., 2005. С. 174.

*(9) См.: Конституционное (государственное) право зарубежных стран: в 4 т. Т. 4. Часть Особенная: страны Америки и Азии / отв. ред. Б.А. Страшун. М., 2001. С. 8-9.

*(10) См.: Brest P. The Misguided Quest for the Original Understanding // 60 Boston University Law Review 204 (1980).

*(11) См.: Ely J.H. Democracy and Distrust: A Theory of Judicial Review. Cambridge, 1980; Grey T. Do We Have an Unwritten Constitution? // 27 Stanford Law Review 703 (1975); Powell H.J. The Original Understanding of Original Intent // 98 Harvard Law Review 885 (1985).

*(12) См.: Black H.L. A Constitutional Faith. N.Y., 1968; Scalia A.A Matter of Interpretation: Federal Courts and the Law. Princeton, 1997; Clarence T. Why Federalism Matters // Drake Law Review. Vol. 48. Is. 2. P. 34 (2000); Bork R. Neutral Principles and Some First Amendment Problems // Indiana Law Journal. No. 47 (1971); Idem. Coercing Virtue: The Worldwide Rule of Judges. Washington, 2003; Idem. A Time to Speak: Selected Writings and Arguments. Wilmington, 2008.

*(13) 198 U.S. 45 (1905).

*(14) См.: Медушевский А.Н. Теория конституционных циклов. М., 2005. С. 70-71.

*(15) Там же. С. 71.

*(16) См.: Posner R.Pragmatic Adjudication // 18 Cardozo Law Review 1 (1996); Idem. The Federal Trade Commission // 37 University Chicago Law Review 47 (1969); Idem. A Theory of Negligence // 1 Journal Legal Studies 29 (1972); Idem. Statutory Interpretation - In the Classroom and in the Courtroom // 50 University Chicago Law Review 800 (1983); Idem. The Problematics of Moral and Legal Theory // 111 Harvard Law Review 1637 (1998); Idem. Pragmatism Versus Purposivism in First Amendment Analysis // 54 Stanford Law Review 737 (2002); Idem. Foreword: A Political Court (The Supreme Court, 2004 Term) // 119 Harvard Law Review 31 (2005).

*(17) 47 U.S. 483 (1954).

*(18) 463 U.S. 783 (1983).

*(19) 381 U.S. 479 (1965).

*(20) 2 08 U.S. 412.

*(21) См.: Берлявский Л.Г. Луис Брандайз и его роль в развитии конституционного права США // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2011. N 2. С. 104.

*(22) 347 U.S. 483.

*(23) См.: Evans S, Scott J. Social Scientists as Expert Witnesses: Their Use, Misuse, and Sometimes Abuse // Law & Policy Quarterly. 1983. No. 5 (2). P. 181-214; Garfinkel H. Social Science Evidence and the School Segregation Cases // Journal of Politics (Cambridge University Press). No. 21 (1). P. 37-59.

*(24) Balkin J.M., Levinson S. The Canons of Constitutional Law // Harvard Law Review. 1998. Vol. 111. Р. 1020.

*(25) См.: Мачин И.Ф. История политических и правовых учений. М., 2007. С. 199-200.

*(26) См.: История политических и правовых учений / под ред. О.Э. Лейста. М., 2006. С. 543; История политических и правовых учений / под ред. В.С. Нерсесянца. М., 2004. С. 746.

*(27) См.: Parks G.S. Toward a Critical Race Realism // Cornell Journal of Law and Public Policy. 2008. Vol. 17. P. 689.

*(28) Ibid. P. 689-691.

*(29) Ibid. P. 692.

*(30) 30 См.: Извлечения из трудов К.Н. Ллевелина. Немного реализма о реализме // Правоведение. 2009. N 2. С. 193, 194; Адыгезалова Г.Э. Карл Никерсон Ллевелин // Правоведение. 2009. N 2. С. 186.

*(31) См.: Бондарь Н.С. Судебный конституционализм в России. М., 2011. С. 101.