Возможно ли изменение категории преступления при рассмотрении уголовных дел в порядке гл. 40.1 УПК РФ? (Л. Виницкий, М. Кубрикова, "Законность", N 8, август 2013 г.)

Возможно ли изменение категории преступления при рассмотрении уголовных дел в порядке гл. 40.1 УПК РФ?

Поверхностная законодательная разработка положений гл. 40.1 УПК выявила противоречивые позиции учёных, специализирующихся в сфере науки уголовного процесса, и определённые затруднения в правоприменительной практике при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве.

Разногласия возникли по многочисленным вопросам: требуется ли согласие потерпевшего при решении вопроса о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве; о возможности и порядке допроса лица, осуждённого по выделенному уголовному делу, при рассмотрении основного уголовного дела в отношении других соучастников; допустимо ли изменение категории преступления по делам этой категории и др.

Следует подчеркнуть, что некоторые дискуссионные вопросы не нашли отражения и в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 г. N 16 "О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве".

Существуют противоположные точки зрения относительно содержания Федерального закона от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ, которым была дополнена частью 6 статья 15 УК РФ. Суть дополнения можно свести к следующему: с учётом фактических обстоятельств преступления и степени его общественной опасности суд вправе при наличии смягчающих наказание обстоятельств и при отсутствии отягчающих наказание обстоятельств изменить категорию преступления на менее тяжкую, но не более чем на одну категорию преступления.

Возражения относительно предложенной новеллы высказали такие авторы, как Н. Крылова*(1), В. Дорошков*(2), А. Елинский*(3) и др. Однако были и противоположные суждения. Наиболее ярко свою позицию выразили А. Кудрявцева и Ю. Воронин*(4). Названные авторы, исследуя вопрос о возможности изменения категории преступлений судом при отсутствии непосредственного исследования фактических обстоятельств и доказательств, пришли к выводу, что это "возможно, поскольку при рассмотрении дела в особом порядке в соответствии с гл. 40 и 40.1 УПК РФ суд и стороны исходят по взаимному соглашению из презумпции доказанности тех фактических обстоятельств, которые установлены в обвинительном заключении"*(5).

В изложенной точке зрения нас смущает тот факт, что полностью игнорируется требование непосредственности исследования доказательств. Формулируя требование непосредственности, законодатель исходит из необходимости оградить судей от постороннего влияния и обеспечить правильность и справедливость их выводов по делу. Выводы, изложенные в приговоре суда, должны основываться на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.

Игнорирование этого требования, как показывает практика, приводит порой к весьма печальным результатам, когда в ходе особого порядка судебного разбирательства лицо осуждается за преступление, которое оно не совершало. Сказанное можно проиллюстрировать следующим примером.

По приговору Свердловского областного суда от 2 декабря 2010 г. К. осуждена по ч. 2 ст. 210 УК, п. "а" ч. 3 ст. 228.1 УК и по другим статьям УК.

Она признана виновной в участии в преступном сообществе, незаконном сбыте наркотических средств, совершённых организованной группой, в том числе в крупном и особо крупном размерах, в покушении на незаконный сбыт наркотических средств, совершённом организованной группой, в крупном и в особо крупном размерах, в приготовлении к незаконному сбыту наркотических средств, совершённому организованной группой, в крупном и особо крупном размерах.

В кассационном порядке приговор не обжаловался.

В надзорной жалобе адвокат в защиту интересов осуждённой просил отменить приговор в части осуждения К. по ч. 2 ст. 210 УК и прекратить уголовное дело на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 27 февраля 2012 г. надзорную жалобу удовлетворила по следующим основаниям.

Уголовное дело в отношении К. было выделено из основного и рассмотрено в предусмотренном гл. 40.1 УПК порядке принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве.

Подсудимая полностью признала себя виновной в совершении инкриминированных ей деяний, изобличила организатора и известных ей участников организованной преступной группы.

Положения ст. 317.1-317.5 УПК, регулирующие порядок заявления ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, подсудимой были соблюдены, а также выполнены условия и обязательства, предусмотренные заключённым с ней досудебным соглашением о сотрудничестве. Суд постановил приговор, признав К. виновной в совершении всех инкриминируемых ей преступлений, в том числе и предусмотренном ч. 2 ст. 210 УК - за участие в преступном сообществе.

После вступления приговора в законную силу судом в общем порядке было рассмотрено основное уголовное дело, из которого выделялось дело в отношении К.

Свердловским областным судом 31 марта 2011 г. за участие в преступном сообществе по ч. 2 ст. 210 УК были осуждены П., Н., С. и Д., а Ш. и Л. оправданы за непричастностью к совершению этого преступления.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 27 июня 2011 г. приговор от 31 марта 2011 г. в части осуждения П., Н., С. и Д. по ч. 2 ст. 210 УК отменила, уголовное дело прекратила на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК в связи с их непричастностью к совершению преступления и признала за ними право на реабилитацию.

Таким образом, вступившим в законную силу приговором от 2 декабря 2010 г. установлено наличие преступного сообщества, в котором состояла К., а согласно вступившему в законную силу приговору от 31 марта 2011 г. состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК, в действиях указанных лиц не содержится.

Из изложенного следует, что в двух судебных решениях приводятся противоположные выводы относительно факта существования преступного сообщества, что является недопустимым и подлежит устранению.

Поскольку в результате исследования доказательств установлено, что по этому делу признаков преступного сообщества нет, К., несмотря на то, что она согласилась с обвинением, не может нести уголовную ответственность по ч. 2 ст. 210 УК.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор Свердловского областного суда от 2 декабря 2010 г. в отношении К. в части осуждения по ч. 2 ст. 210 УК отменила, производство по делу прекратила на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК за непричастностью к совершению преступления, признав за ней право на реабилитацию*(6).

Учитывая стремление законодателя к гуманизации уголовного закона, полагаем допустимым изменение категории преступления при рассмотрении уголовного дела в порядке гл. 40.1 УПК, но для этого требуется внести определённое уточнение в анализируемую главу УПК.

С этой целью логичным представляется проследить историческую практику проведения судебного разбирательства в нашей стране в случаях, когда подсудимый признавал себя виновным и был согласен с предъявленным обвинением. Исторический подход всегда был одним из основных методов правовой науки. Как справедливо отмечают В. Азаров и И. Таричко, в России во все времена уголовно-процессуальная теория и практика отличались самобытностью, оригинальностью, они учитывали национальные и культурные традиции общественного и государственного уклада страны. В связи с этим следует не только не предавать забвению, но, напротив, внимательно изучать, использовать для блага отечественной юстиции (особенно в период реформ и активизации законотворчества) те законодательные наработки, которые имелись в этой сфере деятельности российского государства в прошлом*(7).

Напомним, что В. Спасович, один из самых блестящих представителей эпохи великих реформ, утверждал: "Система судебных доказательств данной эпохи есть вернейший масштаб умственного развития народа в данный момент, признак его младенчества и немощи или его возмужалости и зрелости в деле исследования важнейшего вида правды, правды юридической"*(8).

Известный дореволюционный учёный Л. Владимиров, анализируя положения Устава уголовного судопроизводства России, отмечал: "Собственное признание, записанное в протоколе дознания или следователя, как несудебное, не может быть допущено на суде". Разъясняя это определение, он писал: "Но ввиду того, что собственное признание только тогда влечет процессуальные последствия (устранение судебного следствия), когда оно дано на суде, следует признать, что в нашем процессе можно считать судебным признанием лишь то, которое дано перед судебной властью, на суде"*(9).

В Уставе уголовного судопроизводства России в ст. 680 отмечалось: "Подсудимому, признающему свою вину, предлагаются дальнейшие вопросы, относящиеся к обстоятельствам преступления, в котором он обвиняется".

В ст. 681 УУС указывалось: "Если признание подсудимого не возбуждает никакого сомнения, то суд, не производя дальнейшего исследования, может перейти к заключительным прениям"*(10).

Для сравнения процитируем ч. 1 ст. 282 УПК РСФСР 1936 г. Здесь отмечалось: "Если подсудимый согласился с обстоятельствами, изложенными в обвинительном заключении, признал правильным предъявленное ему обвинение и дал показания, суд может не производить дальнейшего судебного следствия и перейти к выслушиванию прений сторон".

Из изложенного ясно, что судья мог сделать определённый вывод, заслушав показания подсудимого, не полагаясь на материалы предварительного следствия. Это, безусловно, прогрессивное требование.

Аналогичного положения Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, принятый третьей сессией Верховного Совета РСФСР пятого созыва 27 октября 1960 г., уже не содержал.

Изложенное побуждает нас высказать предложения, направленные на совершенствование законодательства, по рассматриваемой проблеме. Представляется целесообразным внести в ч. 3 ст. 317.7 УПК дополнение, в соответствии с которым суду надлежит не только устанавливать соблюдение условий, предусмотренных чч. 1 и 2 ст. 317.6 УПК, но и производить допрос потерпевшего и подсудимого. На наш взгляд, это позволит суду в определённых случаях обнаруживать ошибки органов, производящих предварительное расследование, выразившиеся в неправильной квалификации рассматриваемых деяний и др.

Заключая, отметим, что практика применения гл. 40.1 УПК, накопленная уже за более чем 4 года с момента принятия Федерального закона от 29 июня 2009 г. N 141-ФЗ, свидетельствует о широком использовании досудебных соглашений о сотрудничестве по уголовным делам. В то же время с ростом количества заключённых досудебных соглашений увеличивается и круг неразрешённых вопросов и проблем, с которыми сталкиваются участники уголовного судопроизводства на практике.

Л. Виницкий,

доктор юридических наук, профессор

М. Кубрикова,

старший следователь СО по городу Смоленску

следственного управления СК России по Смоленской области

"Законность", N 8, август 2013 г.

------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Крылова Н.Е. К вопросу о гармонизации и гуманизации уголовного закона. - Уголовное право, 2011, N 6, с. 26-27.

*(2) См.: Дорошков В.В. Законопроекты об изменениях норм УК и УПК РФ поступают к нам каждый день. - Уголовный процесс, 2011, N 12, с. 14.

*(3) См.: Елинский А.В. Уголовное право в решениях Конституционного Суда Российской Федерации. М., 2011, с. 121.

*(4) См.: Кудрявцева А.В., Воронин Ю.А. Уголовно-процессуальные аспекты изменения категории преступлений в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ. - Вестник Южно-Уральского государственного университета, серия "ПРАВО", N 20 (279), вып. 30, с. 49-51.

*(5) Кудрявцева А.В., Воронин Ю.А. Указ. соч., с. 50.

*(6) Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 27 февраля 2012 г. N 45-Д12-4 (Извлечение). - Бюллетень Верховного Суда РФ, 2012, N 8.

*(7) См.: Азаров В.А., Таричко И.Ю. Функция судебного контроля в истории, теории и практике уголовного процесса России. Омск, 2004, с. 5.

*(8) Спасович В.Д. Публичные лекции, читанные в С.-Петербургском университете (сентябрь и октябрь 1860 г.) [Электронный ресурс] - URL: http://advokat-lavrov.narod.ru/spasovitsh/spasovitsh.htm (дата обращения: 24.09.2012).

*(9) Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. Части общая и особенная. Третье издание. Измененное и законченное. Издание книжного магазина "Законоведение". СПб., 1910, с. XXV и 287.

*(10) Судебные уставы 20 ноября 1864 г. Издание Государственной Канцелярии. Часть вторая. СПб., 1866. На подлинном собственной его императорского величества рукой написано: "Быть по сему". В Царском селе 20 ноября 1864 г.