Назад, к "царице" (Б. Абушахмин, "Новая адвокатская газета", N 15, август 2013 г.)

Назад, к "царице"

Сокращенный порядок уголовного судопроизводства делает невозможной полноценную защиту.

В N 5-6 "АГ" за текущий год опубликована статья Сергея Соловьёва "Грядущие новеллы", посвященная опасностям, которые заключены в положениях Федерального закона N 23-ФЗ "О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" (соответствующий законопроект к тому времени был подписан Президентом РФ). Предлагаем вниманию читателей статью, содержащую анализ не только сокращенного порядка дознания, но и коренной крайне реакционной реформы уголовной юстиции в реалиях современной России.

Недавно, выступая на юбилее Верховного Суда, Президент страны, адресуясь к судьям, назвал их верхней частью здания, которое борется с преступностью. Неужели Ленинградский университет, колыбель питерской школы права, внушает своим студентам, что суд - орудие борьбы с преступлениями? Ведь суд - это правосудие, в котором состязаются стороны обвинения и защиты, это арбитр, с завязанными глазами взвешивающий их доказательства, это в первую очередь презумпция невиновности для подсудимого.

6 марта 2012 г., незадолго до истечения своих полномочий, Дмитрий Медведев, воспитанник той же alma mater, кандидат юридических наук, успевший даже некоторое время побыть адвокатом, внес в Госдуму законопроект, направленный на существенное изменение уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации. Поправки регламентируют в первую очередь порядок дознания для тех, кто признал свою вину и согласен на суд по особой процедуре - без судебного следствия и с гарантией назначения наказания, не превышающего половины максимального срока или размера наиболее строгого наказания, предусмотренного за совершение данного преступления.

Согласно этому законопроекту, с 4 марта 2013 г. ставшему Федеральным законом N 23-ФЗ (далее - Закон N 23-ФЗ), по ходатайству подозреваемого (обвиняемого) должно проводиться дознание в сокращенном порядке по более чем 90 составам преступлений, часть которых предусматривает наказание до 5 лет лишения свободы.

"Процессуальная экономия"

Как же теперь в большинстве случаев будет проводиться дознание? Формально срок производства дознания в сокращенном порядке, по общему правилу, не должен превышать 15 суток, а фактически составляет лишь 10 суток, поскольку 5 суток предоставляются для ознакомления обвиняемого с материалами дознания и для принятия прокурором решения по обвинительному постановлению. Следует при этом понимать, что одновременно у дознавателя находится в производстве не одно дело, а значит, на добросовестное расследование практически не остается времени.

Ради чего вносятся кардинальные изменения, регулирующие процедуру расследования более одной трети преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом? Ради "процессуальной экономии", как убеждал поверивших в это 54,4% парламентариев (остальные 206 депутатов не голосовали) представитель Президента РФ Г. Минх?

Обычный срок дознания преступлений небольшой и средней тяжести составляет 30 дней. Но в суде все возвращается на круги своя: сроки назначения и рассмотрения не отличаются от всех остальных дел.

Так в чем же процессуальная экономия? Неужели в 15 сутках? Как говаривал Станиславский: "Не верю!" Не ради ли "царицы доказательств" - признания в совершении преступления, пусть даже и вынужденного? Не ради ли освобождения дознавателя от расследования, а судьи - от судебного следствия вопреки принципам уголовного судопроизводства, в нарушение Конституции РФ, Конвенции "О защите прав человека и основных свобод", решений Страсбургского суда?

Начало кардинальной "либерализации" уголовно-процессуального законодательства было положено утвержденным Президентом В.В. Путиным законом, введшим в российский уголовный процесс особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением. Рассматривая дело в особом порядке, суд не проводит исследования доказательств, не дает их анализа и оценки в приговоре, наградой же подсудимому служит наказание, размер которого не может превышать две трети максимального срока или размера наиболее строгого наказания, предусмотренного за совершение данного преступления.

Похоже на "существенную процессуальную экономию", "некоторое сокращение объема процессуальных прав обвиняемого", однако при "расширении диспозитивных начал при реализации обвиняемым права на защиту" (Пояснительная записка к проекту Закона N 23-ФЗ)?

Преемник В.В. Путина на президентском посту 29 июня 2009 г. утвердил Федеральный закон N 141-ФЗ о праве обвиняемого заявить ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве с момента начала уголовного преследования до объявления об окончании предварительного следствия. В этом ходатайстве подозреваемый (обвиняемый) должен указать, какие действия он обязуется совершить в целях содействия следствию в раскрытии и расследовании преступлений, изобличении и уголовном преследовании соучастников, розыске имущества, добытого в результате преступления.

При таком ходатайстве судебное заседание проходит крайне необычно. Никакого исследования и оценки доказательств не проводится, суд изучает: как подсудимый выполнил свои обязательства по соглашению; преступления или уголовные дела, обнаруженные или возбужденные в результате сотрудничества с подсудимым; обстоятельства, характеризующие личность подсудимого и обстоятельства, смягчающие или отягчающие наказание.

В конце этого "судебного заседания" судья выносит приговор и назначает подсудимому более мягкое наказание, чем предусмотрено за данное преступление (не более половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания). А если за совершенное преступление законом предусмотрено пожизненное лишение свободы, этот вид наказания не применяется. В данном случае назначается уже не половина максимального срока, а за признание и помощь - не более двух третей.

Апофеоз "либеральности" нашего законодательства, поощрение "высокоморального" поведения подсудимого, плата за низкий профессионализм следствия и суда: подсудимый, заключивший соглашение, может быть условно осужден и, более того, освобожден от отбывания наказания.

В период тоталитаризма такое поведение также приветствовалось, но, в отличие от демократического, правового государства - Российской Федерации, жестоко каралось расстрелами и сверхдлительными сроками. Хотя "царица доказательств" сегодня опять правит, но все же, признаем, либерально.

Порядок дознания

В соответствии с Законом N 23-ФЗ дознаватель собирает доказательства в объеме, на его взгляд, достаточном для установления события преступления, характера и размера причиненного им вреда, а также виновности лица в совершении преступления. При этом дознаватель обязан произвести только те процессуальные действия, непроведение которых может повлечь за собой невосполнимую утрату следов преступления или иных доказательств.

Дознаватель вправе:

- не проверять доказательства, если они не оспорены подозреваемым, его защитником, потерпевшим или его представителем;

- не допрашивать лиц, давших объяснения в ходе доследственной проверки, за исключением случаев, когда необходимо проверить доказательства, достоверность которых оспорена указанными лицами;

- не производить иных процессуальных действий, направленных на установление фактических обстоятельств, сведения о которых получены в ходе доследственной проверки.

Если в течение 10 суток со дня начала дознания в сокращенной форме составить обвинительное постановление не представляется возможным из-за большого объема следственных и иных процессуальных действий, то дознание должно продолжаться в общем порядке. Организационно и идеологически закон позволяет дознавателю даже формально не осуществлять дознание, не собирать доказательства.

Любая же попытка подозреваемого или его защитника потребовать надлежаще проводить расследование или судебное следствие будет наталкиваться на угрозу дознавателя (судьи) провести дознание в общем порядке, результатом чего станет назначение наказания безо всякой льготы.

Конфликт интересов адвоката и подзащитного

Внесенные Законом N 23-ФЗ серьезные изменения в порядок проверки сообщения о преступлении и введение сокращенного порядка дознания обусловлены отказом законодателя от ряда принципов уголовного процесса и существенным ущемлением прав подозреваемого (обвиняемого, подсудимого).

С целью завуалировать указанное и необоснованно опасаясь критики парламентариев, автор законопроекта в Пояснительной записке к нему указал, что "...введение сокращенного порядка дознания позволит <...> расширить диспозитивное начало при реализации подозреваемым (обвиняемым) права на защиту" (диспозитивность - право выбора варианта своего поведения). "Сокращенный порядок уголовного судопроизводства предполагает некоторое сокращение объема процессуальных прав подозреваемого, обвиняемого...". Однако они могут на любой стадии заявить ходатайство о прекращении сокращенного и применении общего порядка судопроизводства. И такое ходатайство должно быть, безусловно, удовлетворено.

В целях исключения возможности самооговора подозреваемого прокурор на стадии утверждения обвинительного постановления, а судья - в процессе судебного заседания обязаны возвратить уголовное дело для производства дознания в общем порядке.

Равенство обвинения и защиты в сборе доказательств мнимое. Оправдательных приговоров в России плачевно мало. Действительно, подозреваемый (обвиняемый, подсудимый) может отказаться от сокращенного порядка судопроизводства, так как он "...предполагает некоторое сокращение объема процессуальных прав". Сегодня практически каждый гражданин России знает о состоянии судебной системы, что "суд - не на рассуд, а на осуд". Подсудимый вправе полагать, что он, настаивая на общем порядке судопроизводства, бессмысленно борясь за установление своей невиновности, по собственной воле отказывается от послабления в мере наказания. В этом, видимо, автор законопроекта видит "диспозитивное начало"! Надо отдать должное автору, признающему "некоторое ущемление прав" подозреваемого (обвиняемого), но он (подозреваемый, обвиняемый) идет же на это добровольно!

Что же касается борьбы с самооговором, то прокурор, не видя подозреваемого и не беседуя с ним, а судья при фактическом отсутствии судебного заседания из-за самооговора возвращают дело для производства дознания в общем порядке. В действительности у прокурора и суда теперь появился дополнительный рычаг воздействия на гражданина: если обвиняемый (подсудимый) вдруг проявит активность или заявит "неудобное" ходатайство либо адвокат вдруг "вспомнит" о своей обязанности защищать, то дело будет возвращено на следствие для проведения дознания в общем порядке.

Учитывая общий и правовой уровень культуры подозреваемого, с одной стороны, а с другой - обязанность адвоката соблюдать Закон об адвокатской деятельности и Кодекс профессиональной этики, безусловный долг адвоката - оспаривать обвинение, если он считает, что его подзащитный себя оговаривает. Можно утверждать, что при этой форме дознания неминуемо возникает конфликт интересов подозреваемого и его защитника. Защитник же, обязанный соблюдать УПК РФ, должен в этом случае "консультировать" своего клиента и присутствовать при расследовании и его осуждении.

В то же время, если подозреваемый и его защитник "не мешают" своими ходатайствами дознавателю уложиться в 10-дневный срок, а главное - не оспаривают виновность, даже невиновный обвиняемый при помощи своего защитника получит уголовное наказание.

Действительно, нельзя же считать судебное разбирательство "справедливым" (ст. 6 Конвенции "О защите прав человека и основных свобод"), если суд должен проводить "исследование и оценку только тех доказательств, которые указаны в обвинительном постановлении", а также приобщить по ходатайству защиты "дополнительные данные о личности подсудимого, в том числе о наличии у него иждивенцев, а также иные данные, которые могут быть учтены в качестве обстоятельств, смягчающих наказание".

При возражении против особого порядка судебного разбирательства какой-либо из сторон либо судьи по собственной инициативе (например, при наличии "несговорчивого" подсудимого или "слишком умного" защитника), а также при наличии оснований полагать самооговор подсудимого уголовное дело возвращается прокурору для производства дознания в общем порядке. Естественно, в таком случае обвиняемый теряет гарантию назначения льготного наказания.

Традиции и современность

Интересна история обсуждения и принятия Закона N 23-ФЗ, завершения реформы уголовной юстиции. Год пролежал в Федеральном Собрании проект закона, освобождающий дознавателей и судей от "химеры совести" и толкающий людей, попавших в жернова судебной системы, на самооговор. Ни один представитель ни одной фракции в парламенте страны не выступил против этой законодательной новеллы.

Характерна для теперешнего состояния гражданского общества его реакция и на проект, и на закон: промолчали все - и Общественная палата, и СМИ, и представители научного сообщества (юристы, политологи, историки, социологи); не прозвучал и голос протеста деятелей культуры, хотя никому из названных не грозила и не грозит, надеюсь, судьба диссидентов. Кстати, куда менее ретроградным был Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 26 июля 1966 г. N 5362-VI "Об усилении уголовной ответственности за хулиганство", поломавший немало человеческих судеб, также предусматривавший сокращенные сроки дознания, правда, в целях борьбы с хулиганством.

Согласно Закону N 23-ФЗ, если подозреваемый заявит ходатайство о сокращенной форме дознания, ему обязательно должен быть предоставлен защитник. Но разве возможно вести речь о добросовестной защите, когда любое действие адвоката, направленное на оправдание, уменьшение объема обвинения приведет, с точки зрения подзащитного, к ухудшению его положения - потере гарантии на половинный срок?

Традиции российской адвокатуры, Закон об адвокатуре и Кодекс профессиональной этики адвоката, уважение прав человека обязывают адвоката участвовать в защите (в том числе по назначению), честно и добросовестно отстаивать права и интересы подзащитного. В то же время полномочия адвоката в уголовном судопроизводстве регламентируются уголовно-процессуальным законодательством Таким образом, в данном случае неминуем конфликт адвоката не только со своим подзащитным, но и с профессиональной честью. Пассивное участие адвоката в дознании и в суде превратят его в процессуального статиста, понятого при "правосудии" наравне с именовавшимися "кивалами" и "канделябрами" советскими народными заседателями, а по сути - в соучастника легального беззакония.

В апреле 2013 г. очередной Всероссийский съезд адвокатов констатировал, что 70-80% объема адвокатской помощи в России - это защита по назначению. Среднемесячный доход адвоката в 2012 г., как его охарактеризовал глава Адвокатской палаты г. Москвы, - "слезы и унижение", или чуть более 6000 руб. О причинах такого положения необходимо рассуждать в отдельной статье, но если сказать кратко - это всепоглощающая коррупция, понимание обществом отсутствия независимости суда, состязательности и равенства сторон, презумпции невиновности, низкие доходы граждан.

Да, у большинства адвокатов почти нет работы, нет доходов от ведения дел по соглашению и консультационного приема, но есть семья, которую нужно содержать на 200-долларовый ежемесячный доход. На что толкают адвоката эти изменения в УПК РФ? Может ли он придерживаться профессиональных убеждений, честно выполнять свои обязанности, участвуя в том действе, которое в соответствии с данным законом будет разворачиваться на следствии и в суде?

Уже много лет в районные адвокатские образования не поступают телефонограммы из следственных органов о выделении адвокатов по назначению (как говорят в народе, "государственных адвокатов"). Защиту по назначению на предварительном следствии, как правило, осуществляют "карманные адвокаты", рекомендованные дознавателем или следователем. Эти формально тоже адвокаты, игнорируя Закон об адвокатуре и профессиональный долг, "защищают" в угоду тому, кто дает им заработать на дополнительный кусок хлеба.

Проблемы адвокатуры, защиты прав и свобод граждан вот уже почти 100 лет не воспринимаются россиянами как свои.

Высокопоставленные особы с удивлением осознают бесправие адвоката и подлинную суть судебной системы, только став подзащитными или доверителями.

Полагаю, что, выступая в октябре прошлого года перед вторым чтением Закона N 23-ФЗ в Госдуме, депутат А.Д. Куликов наивно заблуждался, произнося: "Необходимы безотлагательный пересмотр законодательства в сфере уголовного судопроизводства, реформирование всей судебной системы, следственной системы для приведения их в соответствие с Конституцией Российской Федерации и общепринятыми международными стандартами, в том числе с Всеобщей декларацией прав человека".

О каком пересмотре может идти речь, если несколькими законами в УПК РФ были внесены изменения, позволяющие вершить упрощенное "правосудие", опираясь на "царицу доказательств" - признание вины.

Б. Абушахмин,

член Московской городской коллегии адвокатов,

заслуженный юрист России, почетный адвокат России,

лауреат золотой медали имени Ф.Н. Плевако

"Новая адвокатская газета", N 15, август 2013 г.