К вопросу о возникновении "новых" отраслей в системе российского права (на примере спортивного права) (С.А. Синицын, "Законодательство", N 6, июнь 2013 г.)

К вопросу о возникновении "новых" отраслей в системе российского права (на примере спортивного права)

Последнее двадцатилетие развития отечественной юридической науки отмечено широкими дискуссиями о возникновении и преобразовании различных отраслей права. К сожалению, во многих случаях соответствующие диспуты ведутся под влиянием конъюнктурных соображений, а не научных интересов*(1). При этом без внимания исследователей часто остаются вопросы последствий реализации предлагаемых решений, в том числе вопрос о системе права и ее элементах, игнорируются методы научного исследования и прогнозирования.

В частности, в российской юридической литературе активно обсуждаются проблемы, связанные с правовым регулированием отношений в области спорта. Этого требует жизнь - идет подготовка к проведению Олимпийских игр 2014 г. в Сочи, Кубка конференций ФИФА 2017 г., чемпионата мира по футболу ФИФА 2018 г.

В процессе дискуссий поднимаются и вопросы обособления спортивного права в системе права и системе законодательства Российской Федерации.

В обращении редакции издания "Спортивное право" говорится, что "спортивное право - одна из самых молодых отраслей российской системы права. Наверняка многие специалисты не согласятся с этой точкой зрения и будут возражать против существования такой отрасли права. Однако, на наш взгляд, не имеет совершенно никакого практического значения, является ли спортивное право самостоятельной отраслью права или чем-то еще. А практическое значение имеет то, что спорт, как и любая другая сфера общественных отношений, нуждается в квалифицированных юристах, понимающих всю ее специфику"*(2). Однако как может необходимость подготовки юридических кадров в рамках той или иной специализации предопределять самостоятельность отрасли права? Это задачи разных юридических порядков, для решения они требуют различных методологий. Парадоксально, но редакция указанного журнала предусматривает самостоятельную рубрику - "Наука спортивного права" и в то же время отрицает значимость вопросов о существовании спортивного права как отрасли.

В научном мире существует несколько мнений по поводу места спортивного права в правой системе.

Сторонники первой точки зрения предлагают считать спортивное право самостоятельной отраслью российского права*(3).

Второй подход предложен И.С. Кузнецовым, который назвал спортивное право отраслью российского законодательства*(4), разграничив тем самым понятия "отрасль законодательства" и "отрасль права". В обоснование излагаемой точки зрения автор подчеркивает, что отрасли законодательства отличаются от отраслей права тем, что, регулируя определенные сферы общественной жизни, они выделяются только по предмету правового регулирования и не имеют единого метода. Также отмечается, что предмет отрасли законодательства включает в себя различные отношения, поэтому отрасль законодательства не является столь же однородной, как отрасль права.

Третью позицию отстаивает С.В. Алексеев, который считает, что "спортивное право - это формирующаяся в настоящее время специализированная комплексная отрасль права, представляющая собой связанную внутренним единством систему взаимосвязанных правовых, а также корпоративных норм, которыми закрепляются основные принципы, формы и порядок физкультурно-спортивной деятельности"*(5). Мнение С.В. Алексеева поддерживает А.А. Соловьев*(6), выдвигающий идею создания Спортивного кодекса, поскольку, по его словам, спортивное право уже сформировалось как комплексная отрасль права*(7).

Осмысление данных позиций позволяет сделать вывод не только о многообразии научных представлений, но и об отсутствии у цитируемых авторов согласия в определении используемых ими же базовых юридических понятий: "система права", "система законодательства", "отрасль права", "отрасль законодательства", "комплексная отрасль права", "комплексная отрасль законодательства". А главное - указанные подходы не учитывают специфики развития названных юридических конструкций в российской действительности.

С учетом сказанного представляется полезным рассмотреть несколько общих вопросов, непосредственно затрагивающих проблематику правового регулирования отношений в области спорта:

- о соотношении понятий "отрасль права" и "отрасль законодательства";

- о возможности существования спортивного права как отрасли права;

- об обоснованности кодификации спортивного права.

Аргументации И.С. Кузнецова о соотношении понятий "отрасль права" и "отрасль законодательства" можно противопоставить следующие возражения. Во-первых, необходимо обратить внимание на то, что прием разграничения отрасли права и отрасли законодательства порождает другую немаловажную проблему - о соотношении системы права и системы законодательства, которая получила широкое освещение и развитие в советской юридической литературе*(8), но осталась без внимания автора, как и взаимосвязь системы спортивного права и системы спортивного законодательства.

Во-вторых, И.С. Кузнецов говорит о том, что отрасль законодательства не является столь же однородной, как отрасль права. Однако именно построение системы законодательства по принципу единства и однородности правовых норм является основой формирования единым предметом и методом регулирования однородной и обособленной сферы общественных отношений в рамках той или иной отрасли права. При этом вопрос о соотношении общих и специальных норм регулирования не разрушает правового единства и однородности норм и институтов, объединяемых понятием отрасли права. Обособленная система законодательства является внешней формой выражения самостоятельности той или иной отрасли права. В противном случае неоднородное содержание норм системы законодательства повлечет размывание однородности, но уже внутри отрасли права. Между системой права и системой законодательства существует устойчивая и неразрывная связь. Систематизация законодательства должна проводиться по отраслям права. Только в таком случае структура законодательства приходит в тождество со структурой системы права, в основание которой положен отраслевой принцип. Изложенное не подтверждает обоснованности разделения двух взаимообусловленных понятий отрасли права и отрасли законодательства, что позволяет не согласиться с точкой зрения И.С. Кузнецова.

Существенные возражения вызывает и позиция С.В. Алексеева, который считает спортивное право формирующейся в настоящее время специализированной комплексной отраслью права. Здесь важно отметить две проблемы.

Первая из них состоит в обосновании принципиальной возможности существования комплексной отрасли права и ее места в системе права*(9). Допуская определение спортивного права как "комплексной отрасли права", С.В. Алексеев видит ее специфику в единстве и взаимосвязи нормативных и корпоративных норм. Но каким образом это доказывает, что спортивное право есть "комплексная отрасль права"? Скорее, данный аргумент позволит квалифицировать спортивное право как комплексную отрасль законодательства. Полагаем, указанный автор не разделяет понятия "комплексная отрасль права" и "комплексная отрасль законодательства" и не оценивает роль и значение проблематики комплексных образований в праве. В любом случае комплексные образования вторичны и их значение не является самостоятельным. Вопрос о возможности существования комплексных отраслей права едва ли может быть решен положительно, поскольку в таком случае далеко не очевидны характер связи между отраслью права и комплексной отраслью права как элементами единой системы права и их соотношение. Логический недочет такого подхода состоит еще и в том, что научное обоснование комплексного характера отрасли права строится не на доказательствах ее содержательно-функциональных особенностей, а на выявлении точечной специфики нормативного регулирования. Важно понимать, что отрасль - это не часть действующего права, а элемент системы права, что не одно и то же. Весьма точным представляется замечание В. Кнаппа, который писал, что "можно классифицировать растения по окраске, библиотеку по размерам книг, а право по нумерации отдельных нормативных актов. Однако такая классификация, опирающаяся на весьма упрощенное логическое суждение и идущая исключительно по пути формальной логики, не учитывает существа явлений и не является научной классификацией. Ее цель - только практическое облегчение обзора классифицируемых явлений"*(10).

Состоятельность и целесообразность выделения юридического понятия "комплексная отрасль законодательства" также вызывает серьезные сомнения. Нормы права, составляющие содержание комплексной отрасли законодательства, не утрачивают своей изначальной отраслевой принадлежности. Если те или иные отношения в области спорта могут регулироваться гражданским, административным или трудовым законодательством, то такие нормы не могут считаться нормами спортивного права, поскольку они не изменяют своего юридического содержания, меняется лишь область их применения. В данном случае целесообразно разграничивать содержание и сферу действия правовых норм. Получается, что при подобном понимании нормативное регулирование отношений в области спорта не вырабатывает индивидуальной специфики законодательства, которая не присуща уже существующим отраслям права и законодательства. В любом случае научное обоснование самостоятельности спортивного права как отрасли законодательства не может полагаться только на дискуссионность понятия отрасли права, как бы ни доказывали обратное некоторые современные авторы*(11). Еще раз подчеркнем, что такой подход требует серьезных уточнений, связанных с обоснованием понятия комплексной отрасли законодательства как автономного целостного юридического понятия.

Вторая проблема обнаруживает себя при рассмотрении аргументов, высказанных в пользу существования спортивного права как вновь возникшей отрасли российского права. Упомянутые авторы не обосновывают ни исторической необходимости, ни причин выделения или возникновения спортивного права как отрасли права.

Возникновение новой отрасли, по сути, предопределяется двумя факторами объективной действительности: либо обусловливается тем, что тот или иной пласт социальных отношений ранее не был предметом правового регулирования и они нуждаются в регламентации правовыми нормами, либо в контексте уже существующих отраслей права возникает предметная совокупность норм, приобретающих качественно новые свойства регулирования, где, собственно, и происходит зарождение новых основ в части метода и принципов правового регулирования. В обоих случаях речь идет о необходимости качественного преобразования предмета и метода правового регулирования, об отсутствии достаточных и эффективных правовых регуляторов уже существующих социальных отношений. Становление отрасли права следует понимать в контексте поступательного развития и качественного преобразования правовой материи, но никак не спонтанного генеза, движущей силой которого может оказаться случайность.

Немаловажную роль в процессе рождения и развития отрасли права играет историко-правовая необходимость, которая предопределена не конкретными историческими событиями в жизни государства, даже имеющими эпохальную значимость, а выявлением указанных факторов в развитии права. Сказанное может подтверждаться конкретными историческими примерами. Неужели только в период предстоящих Олимпийских игр 2014 г. в появлении отрасли спортивного права возникла острая необходимость, продиктованная невозможностью правового регулирования отношений в области спорта вне отдельной специально создаваемой отрасли права? Невольно возникает вопрос о том, как античные государства при проведении олимпийских игр, имеющих большое значение в развитии не только культуры, но и государства, обходились без спортивного права. А между тем уже тогда в сфере правовой регламентации оказывались вопросы не только общего (запрет на ведение войны в период олимпийских игр), но и специального значения (предоставление победителю вознаграждения, различных льгот и привилегий, в том числе права проживания за казенный счет в Афинах или сооружение статуи победителя в Альтисе, сроки проведения, порядок и условия определения победителей, процедура назначения судей, отбор участников олимпиады, порядок состязаний, требования к участникам и др.). Большая общественная и политическая значимость летних Олимпийских игр 1980 г. также не была истолкована в науке советского права как историческая предпосылка к возникновению отрасли спортивного права. Обоснование самостоятельности отрасли спортивного права конкретным историческим событием (к примеру, проведением олимпийских игр, чемпионата мира по конкретному виду спорта и отсутствием развернутого правового регулирования в этой сфере) создает неоправданный риск быстрого ее разрушения и исчезновения после закрытия тех же олимпийских игр или чемпионата мира. Подобная неустойчивость не свойственна универсальным юридическим конструкциям, к числу которых могут быть отнесены понятие и структура отрасли права.

С.В. Алексеевым и М.В. Корякиным не только не определено место спортивного права как отрасли в системе права, но и не показаны процесс и этапы ее становления. А ведь отрасли права не возникают и не пропадают в одно мгновение по чьей-то прихоти. Справедливости ради надо сказать, что А.А. Соловьев, ссылаясь на итальянскую литературу, пишет, что отрасль права не создается на пустом месте, но при этом не говорит о последовательном процессе становления спортивного права в российской действительности с учетом исторических особенностей развития отечественного права.

Обоснование самостоятельности отрасли как подразделения или автономного центра в системе права относится всецело к предмету юридической науки, образуя вполне конкретную научную задачу для исследователя. В свою очередь, последняя предполагает постановку и решение таких проблем, как исследование закономерностей процесса становления новой отрасли права, выявление достоверных признаков, свидетельствующих о том, что новая отрасль права возникла, решение вопроса о форме существования отдельных норм права на стадии, предшествующей появлению новой отрасли. Обоснованность такого подхода диктуется императивами гегелевской диалектической логики (бытие - процесс становления - нечто ставшее), которые вполне могут быть использованы в качестве методологического приема, позволяющего показать возникновение и развитие фундаментальных категорий права. Кроме того, предварительно следовало бы решить вопрос о системе и структуре источников спортивного права.

Данная проблема имеет огромное значение и отнюдь не исчерпывается вопросом о соотношении норм специальных законов в области спорта и Спортивного кодекса, идеи о принятии которого увлекли некоторых российских исследователей. В действительности речь должна идти об обособлении правового массива, который приобретает качества инструмента законченного правового регулирования определенной сферы общественных отношений. К примеру, если источником спортивного права является Федеральный закон от 16 ноября 2007 г. N 310-ФЗ "Об организации и о проведении XXII Олимпийских зимних игр и XI Паралимпийских зимних игр 2014 года в городе Сочи, развитии города Сочи как горноклиматического курорта и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Закон), то следует ли относить к предмету регулирования спортивного права вопросы изъятия земельных участков (ст. 15 Закона), особенностей установления сервитутов для строительства и (или) эксплуатации олимпийских объектов (ст. 15.2 Закона)? В рамках настоящей работы мы не будем анализировать конституционность Закона и его соответствие основам и принципам гражданского законодательства, но на некоторых аспектах невозможно не заострить внимание.

Установленные Законом правила существенно ограничивают не только вещные права лиц, которые могут не иметь ни малейшего интереса к сфере спорта, в частности собственников земельных участков, но и нарушают потенциальные интересы третьих лиц на рынке недвижимости, которые вследствие указания Закона на обязательность государственной регистрации лишь тех сервитутов, которые устанавливаются сроком на один год и выше (п. 29 ст. 15.2 Закона), могут и вовсе не знать о действующих обременениях. При этом нормы Закона (п. 7 ст. 15.2) предусматривают возможность установления не только срочного, но и бессрочного сервитута, что прямо противоречит смыслу ст. 2 Закона, которая четко устанавливает период проведения Олимпийских и Паралимпийских игр, т.е. речь идет о срочных мероприятиях. Значение данных норм трудно переоценить, и даже на первый взгляд очевидно, что они не относятся сугубо к сфере правового регулирования спорта.

В то же время нет сомнений в гражданско-правовой природе регулируемых отношений. Так, регламентация Законом сервитутов имеет существенную специфику. Закон устанавливает, скорее, разрешенный вид деятельности для "лиц, в интересах которых установлен сервитут", но не их ограниченное вещное право, в частности, сервитут. Кроме того, положения Закона включают в правовое содержание сервитута право сервитуария на возведение построек и складирование своего имущества на чужой земле, что не соответствует классической конструкции сервитута. Наконец, Закон (п. 3 ст. 15.2) предусматривает случаи, когда использование сервитута может привести к невозможности осуществления права собственности на обремененный объект недвижимости, что сводит на нет возможность восстановления права собственности в прежнем объеме после прекращения ограниченного вещного права, а также свойство эластичности права собственности и его взаимосвязь с ограниченным вещным правом.

Указанные нормы Закона противоречат основам гражданско-правового регулирования и началам гражданского законодательства, а также самому сущностному содержанию цивилистических конструкций. Едва ли на этом основании указанные нормы можно отнести к предмету регулирования спортивного права, поскольку в данном случае затрагиваются права и законные интересы лиц, не являющихся субъектами спортивных отношений. Нельзя в данном случае делать и выводы о закреплении цитируемым Законом каких-то особых олимпийских сервитутов. Возможно, правовая природа указанных норм определяется публично-правовыми интересами в ограничении частных прав, но эта специфика не обосновывается особенностями предмета и метода спортивного права.

Создание новых комплексных отраслей права, в том числе спортивного права, с одной стороны, предполагает решение вопроса о "нерастворимом юридическом остатке": существует ли в данной сфере объем правового регулирования, не укладывающийся в традиционные отрасли права, и в чем это конкретно выражается? С другой стороны, подразумевается и решение более сложной методологической проблемы, связанной с выявлением и определением характера структурно-функциональных взаимосвязей элементов системы права как целостного правового организма, отныне включающего в себя и комплексные образования сложной юридической природы. Насколько нам известно, ответа на эти вопросы в работах защитников идеи о принадлежности спортивного права к отрасли права нет, что заставляет усомниться в обоснованности излагаемого ими видения проблемы.

Особого внимания заслуживают аргументы о том, что спортивное право отличается внутренним единством как система взаимосвязанных правовых, а также корпоративных норм. Область правовых проблем, связанных с регулированием отношений в области спорта, весьма своеобразна и многогранна, в связи с чем далеко не бесспорно утверждение о "внутреннем единстве" соответствующих норм права. В сфере нормативного регулирования может идти речь о трудовых правах спортсменов, гражданско-правовом регулировании отношений в области профессионального спорта, вопросах административно-правового регулирования управленческих отношений в сфере физической культуры и спорта, особенностях ограничения вещных прав нормами законодательства о подготовке к проведению Олимпийских игр и т.д. Многим из обозначенных проблем посвящены юридические исследования, но унифицированное урегулирование данных отношений, которые включают в себя, по признанию сторонников концепции спортивного права, не только правовые, но и корпоративные нормы, единым правовым механизмом едва ли возможно.

Вопрос о самостоятельности спортивного права нельзя рассматривать в отрыве от традиций отечественного права, на которых и основано деление права на отрасли. В дореволюционной литературе не обнаруживается острых дискуссий о самостоятельности той или иной отрасли права, тем более о существовании каких-либо комплексных отраслей права. Как русские, так и зарубежные юристы на протяжении нескольких веков исследовали предпосылки и закономерности построения системы права. Выводы, сделанные Г.Ф. Шершеневичем, В.М. Хвостовым, Л.И. Петражицким, С.А. Муромцевым, Н.Л. Дювернуа, Е.Н. Трубецким, касаются оснований деления права на частное и публичное*(12), что соответствует природе регулируемых отношений и совпадает с зарубежным опытом, представленным в работах Е. Рогэна, А. Тона, О. Гирке, Г. Дернбурга. В общем смысле под правом здесь понимались выраженные в нормах обязательные для всех дозволения, повеления и запреты, санкционированные государством и устанавливающие распорядок жизни людей и их объединений в обществе.

Классификация права на частное и публичное выдержала проверку временем и до сих пор активно используется в зарубежных правопорядках. В России это деление было искоренено прежде всего под влиянием известной ленинской установки о задачах Наркомюста в условиях нэпа. В.И. Ленин писал, что необходимо "выработать новое гражданское право... для нас всё в области хозяйства публично-правовое, а не частное... не дать себя надувать тупоумным и буржуазным старым юристам... шельмовать и выгонять тех членов ревтрибуналов и нарсудей, кои не учатся и не хотят понять этого"*(13). В результате советская наука была вынуждена отказаться от деления права на частное и публичное, используя критерий отраслевой принадлежности норм и институтов права. Соответственно, вопрос о сути и значении отрасли права как юридического понятия в известной степени обязан наследию советской системы права*(14), основные понятия которой строились не на научной аргументации, а на политической необходимости, во многом исключившей в тот период дискуссии об обоснованности принятых решений*(15). Показательно, что в науке принцип деления права на отрасли ("известная множественность отраслей права") считался отличительной особенностью советского права, которое едино по своей классовой природе и разнообразно по характеру регулируемых им общественных отношений и по методам правового регулирования*(16). В работах советских ученых деление системы права на отрасли подавалось как юридическая константа и характеризовалось как "объективное и неотъемлемое качество самого права"*(17).

Вместе с тем отраслевой принцип построения системы советского права повлек за собой многолетние серьезные дискуссии о критериях группировки и разграничении отраслей права и их численности*(18), что исключает возможность его рассмотрения как правовой аксиомы даже в советской системе права. В частности, отсутствовало общее мнение о наличии универсального критерия деления права на отрасли*(19), не было его и по вопросам единства и противоположности предмета и метода для деления права на отрасли*(20), появления комплексных образований в праве, возможности проведения четких границ между существующими отраслями, выделения более крупных отраслей права и отпочкования от них более мелких, наконец, высказывались сомнения в правильности самого деления права на отрасли*(21). Еще одной индивидуальной чертой советской юридической науки может считаться то, что "отрасль права" стала восприниматься не как учебно-вспомогательное, а как системообразующее, универсальное юридическое понятие.

В настоящее время в связи с восстановлением классических и общепризнанных подходов (деление права на частное и публичное) теория сталкивается с дополнительными сложностями не только при определении самостоятельности конкретной отрасли права, но и при ее отнесении к частной или публичной сфере правовой системы. Искусственная классификация права по отраслям оказалась менее живучей, чем деление права на частное и публичное. Об этом свидетельствует исчезновение из современной системы права ряда "отраслей" (к примеру, колхозного, кооперативного, судебного, хозяйственного), обоснованием самостоятельности которых занималась наука советского права. Логико-юридическая основа понятия отрасли права подразумевает такие его характеристики, как инертность и устойчивость, а значит, отрасли права не могут неожиданно появляться и так же внезапно исчезать. Прав Ю.К. Толстой, утверждавший, что отрасли права нельзя ни произвольно создать, ни прекратить; они могут возникнуть в результате познания закономерностей, присущих как системе права в целом, так и отдельным отраслям*(22). Добавим лишь, что предварительно должны быть выявлены факторы, предопределяющие как объективную необходимость самого деления права на отрасли, так и достаточность признаков качественной автономии той или иной отрасли. К сожалению, однозначных критериев, способствующих решению этих задач, в настоящее время обнаружить не удается.

Отталкиваясь от изложенных теоретических положений, подкрепленных соответствующими аргументами, можно было бы рассматривать спортивное право как смежный правовой институт*(23). Постановка вопроса о преобразовании спортивного права в отрасль права, полагаем, преждевременна. Актуальность его решения зависит от формирования новых качеств и свойств правового регулирования, вытесняющих зависимость института спортивного права от иных отраслей права. В противном случае в современном мире воплотятся в реальность предупреждения Л.С. Галесника о появлении банно-прачечного, трамвайно-троллейбусного, канализационного, авиамоторного или танкостроительного права и их кодификации, и отнюдь не в качестве темы юридических шуток, а как предмета научных дискуссий и законодательных решений. К примеру, как должно выглядеть внутренне строение отрасли спортивного права? Неужели можно всерьез ставить вопрос о существовании его подотраслей - шахматной, баскетбольной, спортивно-стрелковой и проч. и соответствующих им институтов, различаемых по полу, возрасту, профессиональному уровню спортсменов? Кстати, в периодической печати уже высказаны идеи о создании особого "стадионного права" в связи с внесением в Государственную Думу Федерального Собрания РФ законопроекта "О болельщиках"*(24).

В зарубежных правопорядках вопрос о самостоятельности спортивного права решается неодинаково. Так, в германском праве, наиболее близком к академическим традициям российского права, признается, что доктрина знакома с термином "спортивное право". При этом соответствующее понятие не употребляется как равнозначное понятиям семейного, вещного, обязательственного права, да и последние не являются самостоятельными отраслями, а понимаются как части неделимого юридического целого - гражданского права. В отдельных работах отмечается, что спортивное право тесно связано с нормами различных отраслей права: гражданского, торгового, административного, уголовного, права Евросоюза - в той мере, в какой это касается спортивных объединений и спортсменов.

Применительно к предмету гражданско-правового регулирования речь может идти, к примеру, об ограничении права на возмещение вреда, причиненного здоровью, в тех условиях, когда спортсмен добровольно принял на себя риск возможных последствий, наступление которых связано со спецификой конкретного вида спорта (бокс, борьба, гимнастика и т.д.), или об ограничении права на изображение спортсмена при трансляции спортивных мероприятий и изготовлении материалов наглядной агитации. Но при этом не говорится о том, что спортивное право может позиционироваться как самостоятельная и обособленная отрасль права*(25).

Аналогично в англо-американской доктрине идея о самостоятельности отрасли спортивного права воспринимается далеко не всеми, в частности, высказывается мнение о том, что спортивное право не имеет даже легальной дефиниции*(26). Есть и более жесткие аргументы, отрицающие самостоятельный отраслевой характер спортивного права. Так, отмечается, что ни общее право, ни право справедливости не создали доктринальной концепции, относящейся к области спорта, в то время как каждая из существующих отраслей в той или иной мере регулирует отношения, возникающие в спортивной сфере*(27).

Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о кодификации спортивного права в современной России.

Сторонники кодификации отстаивают идею о создании Спортивного кодекса. Так, А.А. Соловьев отмечает, что "существенная разрозненность нормативных актов в области спорта, военные события на Кавказе 2008 г., несколько инцидентов на последних олимпиадах, резко обозначившие очевидную необходимость совершенствования правовых инструментов защиты национальных интересов России на международной арене, и не в последнюю очередь - в области спорта, актуализируют необходимость кодификации законодательства Российской Федерации в области спорта"*(28). Тот же автор утверждает, что "кодификация является наиболее эффективным способом систематизации законодательства о спорте, поскольку кодификация не только несет в себе отраслеобразующий потенциал, но и обеспечивает развитие спортивных отношений"*(29). Остается неясным, как могут считаться факторами прямого влияния на процесс кодификации события на Кавказе, взятые в ретроспективе, и задача защиты интересов России на международной арене. Недоумение вызывают и последние из приведенных А.А. Соловьевым аргументов. Получается, что кодификация спортивного законодательства явится средством, способствующим становлению отрасли спортивного права, и фактором развития спортивных отношений, хотя предметная область этого понятия едва ли исчерпывается правом.

С формально-юридической точки зрения вопрос о возможности кодификации спортивного права в современной российской действительности вызывает серьезные сомнения. В самом деле, почему речь должна идти непременно о кодификации, это ведь не единственный этап (вид) систематизации права. Также непонятно, о каком виде кодификации применительно к спортивному праву говорят наши оппоненты: отраслевом или специальном? Нельзя забывать, что кодификация, являясь высшей ступенью систематизации права и правотворчества, предполагает выявление устаревших норм, устранение противоречий и несогласованности в нормах права, стройное и последовательное изложение правовых норм, чему должна предшествовать длительная, в том числе научно-исследовательская, работа. Аргументы А.А. Соловьева свидетельствуют лишь о необходимости совершенствования действующего законодательства, фрагментарных проблемах в правовом регулировании спортивных отношений, но никак не обосновывают задачу кодификации спортивного права на современном этапе развития российского права. Кодификация предполагает качественное преобразование имеющегося правового регулирования, в то время как необходимость таковой в отношении спортивного права пока не доказана. Едва ли кодификация спортивного законодательства сможет помочь развитию спортивных отношений, в том числе появлению новых видов спорта, совершенствованию мастерства отечественных спортсменов.

Вопрос о возникновении новых отраслей в российском праве тесно связан со специфическими традициями развития отечественной юриспруденции и имеет решающее значение для построения структуры и системы права. Следует иметь в виду негативные последствия игнорирования данных обстоятельств российскими учеными, выступающими за состоятельность спортивного права как отрасли права, комплексной отрасли права и законодательства.

Список литературы

1. Агарков М.М. Предмет и система советского гражданского права // Советское государство и право. 1940. N 8-9.

2. Алексеев С.В. Спортивное право России. Правовые основы физической культуры и спорта: Учебник для вузов. М., 2007.

3. Алексеев С.С. Общие теоретические проблемы системы советского права. М., 1961.

4. Галесник Л.С. О проблемах системы советского права // Советское государство и право. 1957. N 2.

5. Генкин Д.М. К вопросу о системе советского социалистического права // Советское государство и право. 1956. N 9.

6. Денисов А.И. Государство и право, их взаимосвязь и развитие: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 1943.

7. Кнапп В. По поводу дискуссии о системе права // Советское государство и право. 1957. N 5.

8. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1904.

9. Корякин М.В. Правовое регулирование физической культуры и спорта. М., 2002.

10. Красавчиков О.А. Советская наука гражданского права: понятие, предмет, состав и система // Ученые труды Свердловского юридического института. Свердловск, 1961. Т. 6.

11. Кузнецов И.С. Спортивное право России как отрасль российского законодательства // Спорт: экономика, право, управление. 2004. N 4.

12. Лившиц Р.З. Отрасль права - отрасль законодательства // Советское государство и право. 1984. N 2.

13. Мамут Л.С. 1-е совещание по вопросам науки Советского государства и права и его оценки // Из истории советского государства и права. М., 1989.

14. Мещера В.Ф. О делении советского права на отрасли // Советское государство и право. 1957. N 3.

15. Мицкевич А.В. Соотношение системы советского права с системой советского законодательства // Ученые записки ВНИИСЗ. Вып. 11. М., 1967.

16. Мозолин В.П. Система российского права. Тезисы доклада // Право и политика. 2002. N 2 (26).

17. Пашуканис Е. Государство и право при социализме // Советское право. 1936. N 3.

18. Райхер В.К. Общественно-исторические типы страхования. М.; Л., 1947.

19. Сердюков  А.В. Спортивное право как комплексная отрасль законодательства: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010.

20. Система советского законодательства / Под ред. И.С. Самощенко. М., 1980.

21. Соловьев А.А. Быть или не быть Спортивному кодексу России? // Национальные интересы 2008. N 5.

22. Соловьев А.А. Концепция проекта спортивного кодекса Российской Федерации // Комиссия по спортивному праву Ассоциации юристов России. М., 2009.

23. Соловьев А.А. О значении и самостоятельности отрасли и науки спортивного права // Юрист вуза. 2010. N 1.

24. Соловьев А.А. Систематизация законодательства о спорте (российский и зарубежный опыт): Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2011.

25. Тадевосян B.C. Некоторые вопросы системы советского права // Советское государство и право. 1956. N 8.

26. Теоретические вопросы систематизации советского законодательства / Под ред. С.Н. Братуся, И.С. Самощенко. М., 1962.

27. Толстой Ю.К. О теоретических основах кодификации гражданского законодательства // Правоведение. 1975. N 1.

28. Толстой Г.К. Кодификация гражданского законодательства в СССР: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 1970. Т. 1.

29. Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. Киев, 1906.

30. Хвостов В.М. Система римского права. М., 1996.

31. Шаргородский М.Д., Иоффе О.С. О системе советского права // Советское государство и право. 1957. N 6.

32. Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. М., 1995. Т. 2.

33. Явич Л.С. Система советского права и систематизация законодательства: Тезисы доклада на научной сессии ВИЮН. М., 1961.

34. Arter O, Baddeley M. Sport und Recht. Berlin, 2010.

35. Fritzweiler, Pfister, Summerer. Praxishandbuch Sportrecht. Munchen, 2007.

36. Grayson E. Sport and the Law. London, 1994.

37. James M. Sports law. N. Y., 2010.

С.А. Синицын,

кандидат юридических наук,

ведущий научный сотрудник отдела гражданского

законодательства и процесса ИЗиСП при Правительстве РФ

"Законодательство", N 6, июнь 2013 г.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Так, попытки обоснования самостоятельности той или иной отрасли права, на наш взгляд, нередко связаны не с целями научного познания, а с прагматическими интересами определенного круга лиц: обоснованием специальности в ВАКе, выделением кафедр и научных отделов, привлечением бюджетного финансирования под разработку учебно-методических программ и изданий и т.д. (ср.: Власенко Н.А., Мацкевич И.М. Модернизация специальностей в юриспруденции. М., 2012. С. 234).

*(2) См.: http://www.sportivnoe-pravo.ru/about/.

*(3) См.: Корякин М.В. Правовое регулирование физической культуры и спорта. М., 2002. С. 97.

*(4) См.: Кузнецов И.С. Спортивное право России как отрасль российского законодательства // Спорт: экономика, право, управление. 2004. N 4. С. 2-4.

*(5) Алексеев С.В. Спортивное право России. Правовые основы физической культуры и спорта: Учебник для вузов. М., 2007. С. 133.

*(6) См.: Соловьев А.А. О значении и самостоятельности отрасли и науки спортивного права // Юрист вуза. 2010. N 1.

*(7) См.: Соловьев А.А. Концепция проекта спортивного кодекса Российской Федерации // Комиссия по спортивному праву Ассоциации юристов России. М., 2009. С. 55.

*(8) См. подробнее: Генкин Д.М. К вопросу о системе советского социалистического права // Советское государство и право. 1956. N 9. С. 91 Галесник Л.С. О проблемах системы советского права // Советское государство и право. 1957. N 2; Мицкевич А.В. Соотношение системы советского права с системой советского законодательства // Ученые записки ВНИИСЗ. Вып. 11. М., 1967; Теоретические вопросы систематизации советского законодательства / Под ред. С.Н. Братуся, И.С. Самощенко. М., 1962; Система советского законодательства / Под ред. И.С. Самощенко. М., 1980. С. 90-97; Явич Л.С. Система советского права и систематизация законодательства: Тезисы доклада на научной сессии ВИЮН. М., 1961. С. 29.

*(9) Об этом см.: Райхер В.К. Общественно-исторические типы страхования. М.; Л., 1947. С. 189-190; Толстой Ю.К. О теоретических основах кодификации гражданского законодательства // Правоведение. 1975. N 1. С. 42; Алексеев С.С. Общие теоретические проблемы системы советского права. М., 1961. С. 90-99; Красавчиков О.А. Советская наука гражданского права: понятие, предмет, состав и система // Ученые труды Свердловского юридического института. Свердловск, 1961. Т. 6. С. 250-253; Шаргородский М.Д., Иоффе О.С. О системе советского права // Советское государство и право. 1957. N 6.

*(10) Кнапп В. По поводу дискуссии о системе права // Советское государство и право. 1957. N 5. С. 114.

*(11) См., напр.: Сердюков А.В. Спортивное право как комплексная отрасль законодательства: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. С. 10.

*(12) См.: Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. М., 1995. Т. 2; Хвостов В.М. Система римского права. М., 1996; Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. Киев, 1906; Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1904.

*(13) Ленин В.И. Письмо Д.И. Курскому "О задачах Наркомюста в условиях новой экономической политики" // Ленин В.И. Избранные сочинения. М., 1987. Т. 10. С. 235.

*(14) См.: Вышинский А. Основные задачи науки советского социалистического права. М., 1938. С. 8; Пашуканис Е. Государство и право при социализме // Советское право. 1936. N 3. С. 11.

*(15) См.: Мамут Л.С. 1-е Совещание по вопросам науки Советского государства и права и его оценки // Из истории советского государства и права. М., 1989. С. 109.

*(16) Денисов А.И. Государство и право, их взаимосвязь и развитие: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 1943. С. 589.

*(17) Толстой Г.К. Кодификация гражданского законодательства в СССР: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 1970. Т. 1. С. 83.

*(18) Так, если А.Я. Вышинский обосновывал самостоятельность девяти отраслей советского права (Вышинский А.Я. XVIII съезд ВКП (б) и задачи науки социалистического права // Советское государство и право 1939. N 3. С. 26), то впоследствии говорилось лишь о трех (см.: Тадевосян B.C. Некоторые вопросы системы советского права // Советское государство и право. 1956. N 8).

*(19) В одном случае таким критерием предлагалось считать объективные качества, свойственные каждой из отраслей, которые не дублируют друг друга (см.: Шаргородский М.Д., Иоффе О.С. Указ. соч. С. 104-105), в другом - особенности санкций норм права (Мещера В.Ф. О делении советского права на отрасли // Советское государство и право. 1957. N 3. С. 96-99).

*(20) См.: К дискуссии о системе права // Советское государство и право. 1940. N 8-9. С. 202.

*(21) Система советского права и перспективы ее развития // Советское государство и право. 1982. N 6. С. 94; Лившиц Р.З. Отрасль права - отрасль законодательства // Там же. 1984. N 2. С. 47; Мозолин В.П. Система российского права: Тезисы доклада // Право и политика. 2002. N 2 (26). С. 6.

*(22) См.: Толстой Г.К. Указ. соч. С. 83.

*(23) О теоретическом обосновании данной конструкции см.: Алексеев С.С. Указ. соч.; Агарков М.М. Предмет и система советского гражданского права // Советское государство и право. 1940. N 8-9. С. 4-5.

*(24) Коммерсантъ. 2012. 14 декабря (N 237/5024).

*(25) См.: Fritzweiler, Pfister, Summerer. Praxishandbuch Sportrecht. Munchen, 2007; Arter O., Baddeley M. Sport und Recht. Berlin, 2010. S. 11.

*(26) См.: James M. Sports law. N. Y., 2010. P. 3.

*(27) Grayson E. Sport and the Law. London, 1994. P. 5.

*(28) См.: Соловьев А.А. Быть или не быть Спортивному кодексу России? // Национальные интересы 2008. N 5. С. 31-34.

*(29) Соловьев А.А. Систематизация законодательства о спорте (российский и зарубежный опыт): Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2011. С. 21.