Особенности гражданско-правовой ответственности хозяйственных обществ и их руководящих органов в ходе процедуры реорганизации (Т.А. Нуждин, "Гражданин и право", N 4, апрель 2013 г.)

Особенности гражданско-правовой ответственности хозяйственных обществ и их руководящих органов в ходе процедуры реорганизации

Одной из проблемных составляющих института реорганизации хозяйственных обществ является ответственность этих обществ и их руководства за проведение реорганизации.

Данный вопрос требует более тщательной проработки в целях надлежащей защиты кредиторов и иных акционеров (участников) (тех, кто голосовал против реорганизации).

Применительно к ответственности юридических лиц в п. 4 ст. 60 Гражданского кодекса Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ*(1) (далее - ГК РФ) сказано, что в случае, если требования о досрочном исполнении или прекращении обязательств и возмещении убытков удовлетворены после завершения реорганизации, вновь созданные в результате реорганизации (продолжающие деятельность) юридические лица несут солидарную ответственность по обязательствам реорганизованного юридического лица*(2).

Проектом изменений в раздел I ГК РФ предполагается несколько изменить вышеназванную редакцию, которая будет звучать следующим образом: "Если кредитору, потребовавшему в соответствии с правилами настоящей статьи досрочного исполнения обязательства или прекращения обязательства и возмещения убытков, такое исполнение не предоставлено, убытки не возмещены и не предложено достаточное обеспечение исполнения обязательства, юридические лица, образовавшиеся в результате реорганизации в форме разделения или выделения, несут перед таким кредитором солидарную ответственность".

В отношении реорганизации в форме разделения (выделения) законодательство о хозяйственных обществах предусматривает, что, если разделительный баланс не дает возможности определить правопреемника реорганизованного общества, юридические лица, созданные в результате реорганизации, несут солидарную ответственность по обязательствам реорганизованного общества перед его кредиторами (абз. 3 п. 5 ст. 51 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"*(3) (далее - Федеральный закон от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ), абз. 3 п. 6 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах"*(4) (далее - Федеральный закон от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ).

В правоприменительной практике возникает и проблема справедливого распределения активов при реорганизации юридических лиц в форме разделения и выделения. Не секрет, что ряд компаний разделяются (выделяются) таким образом, что в одну из них "утекает" все ликвидное имущество, тогда как в реорганизуемом обществе остаются сплошные долги. Действующим законодательством данный вопрос не урегулирован. Однако в судебно-арбитражной практике в абз. 2 п. 22 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах"*(5) говорится следующее: "К такой же ответственности (солидарной) должны привлекаться созданные в результате реорганизации общества (включая то, из которого выделилось новое общество), если из разделительного баланса видно, что при его утверждении допущено нарушение принципа справедливого распределения активов и обязательств реорганизуемого общества между его правопреемниками, приводящее к явному ущемлению интересов кредиторов этого общества (п. 1 ст. 6 и п. 3 ст. 60 ГК РФ)"*(6).

В Проекте изменений в раздел I ГК РФ данное упущение законодателя предполагается устранить путем внесения соответствующих дополнений и принятия в новой редакции п. 4 ст. 60 ГК РФ.

Одной из новелл законопроекта является введение положения о гражданско-правовой ответственности лиц, входящих в состав руководящих органов компании в случае выявления нарушений действующего законодательства при проведении реорганизации.

Так, абзац 2 п. 3 ст. 60 ГК РФ будет звучать следующим образом: "Если реорганизация проходила в форме слияния или присоединения, солидарную ответственность по обязательствам должника наряду с ним несут лица, принявшие решение о реорганизации, в частности участники реорганизованного юридического лица и члены его коллегиальных органов, проголосовавшие за принятие решения о реорганизации, а также лицо, уполномоченное выступать от имени реорганизованного (возникшего) юридического лица (статья 53.1)".

В дополнении к абз. 2 п. 3 ст. 60 ГК РФ пункт 3 ст. 53 и ст. 53.1 законопроекта перечисляют круг лиц, которые уполномочены выступать от имени реорганизованного (возникшего) юридического лица: а) лицо, которое в силу закона, иного правового акта уполномочено выступать от его имени; б) члены коллегиальных органов юридического лица (наблюдательного совета, совета директоров, правления и т.п.), за исключением тех из них, кто голосовал против решения, которое повлекло причинение юридическому лицу убытков, или не принимал участия в голосовании; в) лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица.

Действительно, закрепление ответственности лиц, входящих в состав руководящих органов компаний, при нарушении процедуры реорганизации является важным моментом и будет хорошей альтернативой признанию реорганизации недействительной, где часто возникает множество вопросов и тупиковых юридический ситуаций.

Вместе с тем разработчики законопроекта, на наш взгляд, недостаточно последовательны в закреплении соответствующих положений.

Во-первых, в законопроекте говорится лишь о защите прав кредиторов и выпадает субсидиарная ответственность лиц, входящих в состав руководящих органов реорганизуемых (реорганизованных) юридических лиц, перед акционерами (участниками), голосовавшими против реорганизации или не принимавших участия в заседании общего собрания участников (акционеров), посвященном решению о реорганизации.

Следует согласиться с Д.И. Степановым, который отмечает следующее: "Мажоритарий, недобросовестно реализующий права корпоративного контроля, точнее, допустивший злоупотребление подобными правами, должен нести имущественную ответственность перед другими акционерами, если те реально, т.е. применительно к конкретному юридическому лицу, не могли оказать воздействие на такого акционера и воспрепятствовать ему в принятии конкретного управленческого решения или в совершении иных действий, ухудшающих положение миноритариев...

Допущение гражданско-правовой ответственности (например, в виде взыскания убытков) одного акционера перед другим, когда к такой ответственности привлекался бы недобросовестный акционер (участник), могло бы принципиально изменить экономическую логику анализируемых отношений, сделав невыгодным недобросовестные де-факто поглощения, например через размывание долей в уставном капитале хозяйственного общества. Предлагаемый подход, в частности, может использоваться при недобросовестной реорганизации, когда через манипулирование оценкой акций или долей, задаваемой мажоритарным корпоративным собственником, миноритарии теряют свое влияние, по закону не получая какой-либо компенсации"*(7).

Логика разработчиков законопроекта защитить интересы кредиторов понятна, но почему не должны учитываться интересы другой незащищенной группы (миноритарных акционеров и участников обществ с ограниченной ответственностью)?

С одной стороны, при такой ситуации акционер может потребовать выкупа акций, а при определенных обстоятельствах и подать иск о признании реорганизации незаконной (точнее было бы сказать "признание незаконными конкретных действий, связанных с осуществлением процедуры реорганизации"). Но требование о выкупе акций зачастую труднореализуемо вследствие ограниченности специального срока исковой давности, а иск о признании действий по реорганизации незаконными может свидетельствовать о злоупотреблении правом акционера своими процессуальными правами и о стремлении "вызвать стресс" в работе хозяйственного общества. Кроме того, суды часто используют п. 7 ст. 49 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ, отказывая акционеру в иске по тем мотивам, что его голос не мог повлиять на результаты голосования. В такой ситуации у акционера остается только право на выкуп акций (а в отношении обществ с ограниченной ответственностью что тогда?). Но если срок пропущен, то, получается, больше никаких рычагов воздействия на мажоритария у него не остается?!

Да, согласно положениям ст. 71 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ и ст. 44 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ иски к членам органов управления хозяйственными обществами могут быть предъявлены или самой компанией, или владельцами не менее чем 1% акций (для акционерных обществ). Но доктринальный смысл обозначенных норм не дает со всей очевидностью возможности применить их в отношении реорганизации хозяйственных обществ.

Во-вторых, не совсем ясно, почему солидарная ответственность лиц, входящих в состав руководящих органов, обозначена лишь применительно к реорганизациям в форме слияния и присоединения. Только ли потому, что в законопроекте прописывается солидарная ответственность разделяемых (выделяемых) юридических лиц?

Также в законопроекте (может быть, это будет закреплено в нормах специального законодательства) отсутствуют положения о пределах гражданско-правовой ответственности лиц, входящих в состав руководящих органов юридических лиц, о понятиях добросовестности, разумности при принятии решения о реорганизации, о вопросах хозяйственного риска и т.д.

Данные вопросы нуждаются в уточнении и закреплении в тексте ГК РФ.

В нашем же исследовании мы попытаемся дать некоторые концептуальные способы закрепления необходимых положений.

Для чего обратимся к общим теоретическим исследованиям, посвященным такой цивилистической категории, как гражданско-правовая ответственность.

В.П. Грибанов к условиям гражданско-правовой ответственности относил следующие: а) наличие прав и обязанностей, нарушение которых влечет за собой возложение на их нарушителя гражданско-правовой ответственности; б) противоправное нарушение лицом возложенных на него обязанностей и субъективных прав других лиц; в) наличие вреда или убытков, причиненных противоправным поведением правонарушителя; г) наличие причинной связи между противоправным поведением правонарушителя и наступившими вредоносными последствиями; д) наличие вины правонарушителя*(8).

Г.Н. Шевченко под основанием гражданско-правовой ответственности понимает правонарушение, условиями же ее являются признаки, которым должно отвечать это правонарушение и к которым относится следующее: убытки; противоправное поведение правонарушителя; причинная связь между таким поведением и наступившими убытками; вина правонарушителя*(9).

Вместе с тем специфика корпоративных отношений делает необходимым рассмотреть проблему гражданско-правовой ответственности инвесторов (акционеров, участников) и руководящих органов хозяйственного общества отдельно, так как общую парадигму гражданско-правовой ответственности здесь не всегда удается применить из-за природы самих этих отношений.

Еще И.Т. Тарасов в своем фундаментальном труде "Учение об акционерных компаниях" отмечал:

1) все органы управления отвечают не только за правонарушения, но и вообще за все упущения по службе, будут ли они умышленные или неосторожные;

2) члены правления отвечают или лично, или солидарно;

3) требовать наступления ответственности могут как акционеры, так и третьи лица, права и интересы которых нарушены компанией или ее органами;

4) сама компания может требовать ответственности органов управления;

5) на распоряжения органов управления, не переуступающие подведомственности этих органов, может быть подана жалоба по инстанциям - до общего собрания как высшей жалобной инстанции в компании; распоряжения и действия, переуступающие границы подведомственности и заключающие правонарушение, служат основанием к возбуждению ответственности в исковом порядке*(10).

В связи с этим в рамках общей категории гражданско-правовой ответственности необходимо рассмотреть и ответственность руководящего состава хозяйственных обществ перед его участниками (акционерами) и корпорацией в целом.

В литературе существуют различные точки зрения по вопросу правовой природы такой ответственности.

А.Е. Молотников называет такую ответственность акционерной; под таковой он понимает разновидность юридической ответственности, применяемую к участникам акционерных правоотношений и предусмотренную санкциями норм гражданского, уголовного, административного и трудового права*(11).

К признакам акционерной ответственности ученый относит следующие отличительные особенности:

1) акционерная ответственность является разновидностью юридической ответственности;

2) акционерной ответственности подлежат участники акционерных правоотношений;

3) акционерная ответственность устанавливается нормами различных отраслей права;

4) за одно и то же деяние, влекущее за собой акционерную ответственность, лицо может быть привлечено к ответственности, предусмотренной несколькими отраслями права;

5) некоторые участники акционерных отношений не могут привлекаться к ответственности, предусмотренной нормами отдельных отраслей права*(12).

И.А. Минина, в свою очередь, выделяет иную категорию - корпоративную ответственность, под которой понимается самостоятельный вид юридической ответственности, где наступление неблагоприятных последствий для субъектов, закрепленных в различных источниках корпоративного права, направлено прежде всего на защиту корпоративных прав.

К специфическими признаками корпоративной ответственности, по И.А. Мининой, относится следующее:

- корпоративная ответственность наступает за нарушение требования "осуществлять свои права и исполнять обязанности в отношении общества добросовестно и разумно";

- особый субъектный состав (корпорация, учредитель), приобретающий после государственной регистрации общества статус акционера (участника) корпорации, акционер (участник) корпорации, органы управления корпорацией и члены органов управления, ревизионная комиссия как орган внутреннего контроля, аудитор, регистратор, секретарь совета директоров, счетная комиссия, ликвидационная комиссия).

К корпоративным санкциям, с точки зрения И.А. Мининой, можно отнести следующие меры: досрочное прекращение полномочий органов корпорации; ограничение или лишение корпоративных прав (например, отказ в регистрации кандидата на должность генерального директора в случае нарушения требований процедуры выдвижение кандидатов на нее); исключение участника из общества с ограниченной ответственностью (ст. 10 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ); устранение корпоративного нарушения (в частности, признание недействующими внутренних (локальных) актов или их положений)*(13).

На наш взгляд, позиции А.Е. Молотникова и И.А. Мининой заслуживают внимания и одобрения по большинству аспектов. Что касается самой дефиниции, то термин "корпоративная" представляется более удачным, так как данное понятие затрагивает различные юридические лица корпоративного типа, а не только акционерные общества.

К сожалению, доктринальные исследования вопросов корпоративной ответственности идут далеко впереди их законодательного закрепления, что создает неопределенность в правоприменительной и судебно-арбитражной практике.

В этом отношении большую помощь может оказать опыт развитых правопорядков.

Рассмотрим данный аспект на примере немецкого законодательства, наиболее близкого отечественному.

Так, согласно п. 1 ст. 46 Закона об акционерных обществах Германии, учредители несут ответственность перед обществом как солидарные должники за правильность и полноту сведений о приобретении акций, об оплате акций, использовании уплаченных сумм, о преимущественных правах, об учредительских расходах, имущественных вкладах и о приобретении имущества с целью учреждения общества. Они должны, независимо от обязанности по возмещению иных убытков, произвести недостающие платежи и возместить вознаграждение, которое не включено в учредительские расходы*(14).

Если учредители посредством вкладов, приобретения имущества или учредительских расходов умышленно или по грубой неосторожности причиняют обществу убытки, то они должны возместить последнему убытки как солидарные должники (п. 2 ст. 46 упомянутого закона).

Если обязанность перед обществом не исполняется, поскольку акционер неплатежеспособен либо не в состоянии внести имущественный вклад, то возместить обществу убытки как солидарные должники обязаны учредители, которые допустили акционера к участию в обществе, зная о его неплатежеспособности или неспособности совершить исполнение (п. 4 ст. 46 Закона об акционерных обществах Германии).

В ст. 47 Закона об акционерных обществах Германии отмечается, что наряду с учредителями и лицами, за счет которых учредители приобрели акции, в качестве солидарного должника возместить убытки должен тот, кто:

1) при получении вознаграждения, которое вопреки закону не включено в учредительские расходы, знал либо должен был предполагать исходя из обстоятельств, что планировалось или имело место утаивание вознаграждения, либо сознательно содействовал его утаиванию;

2) в случае причинения обществу убытков, умышленно или по грубой неосторожности, сознательно содействовал их причинению посредством вкладов или приобретения имущества;

3) до регистрации общества в торговом реестре либо в течение первых двух лет после регистрации официально объявляет акции с целью введения их в обращение, при условии, что он знал либо, проявляя заботливость порядочного коммерсанта, должен был знать о неполноте или ошибочности сведений, предоставленных при учреждении общества (абз. 1 ст. 46 вышеупомянутого закона), или о причинении обществу убытков, связанных с вкладами или приобретением имущества.

В ст. 48 и 93 Закона об акционерных обществах Германии детально регламентирована ответственность правления и наблюдательного совета.

В соответствии с вышеназванными положениями члены правления и наблюдательного совета, которые при создании общества нарушают свои обязанности, должны:

- возместить обществу связанные с этим убытки как солидарные должники; они, в частности, несут ответственность за пригодность организации, определенной для приема платежей по акциям (абз. 3 ст. 54), а также за поступление уплаченных сумм в свободное распоряжение правления;

- при ведении дел общества проявлять заботливость порядочного и добросовестного руководителя. Нарушения обязанности не существует, если член правления при принятии предпринимательского решения мог разумно предполагать, что он действует на благо общества, основываясь на надлежащей информации. Члены правления обязаны не разглашать конфиденциальные сведения и секреты общества, в частности сведения, составляющие производственную и коммерческую тайну, которые стали им известны в ходе деятельности в правлении;

- возместить обществу причиненный ущерб как солидарные должники. При возникновении спора о том, проявили ли они заботливость порядочного и добросовестного руководителя, они лично несут бремя доказывания.

Члены правления и наблюдательного совета, в частности, обязаны возместить убытки, если вопреки законодательству: возвращаются вклады акционерам; выплачиваются проценты или долги в прибыли акционерам; выпускаются, приобретаются, принимаются в залог или изымаются собственные акции общества или иного общества; выпускаются акции до полной выплаты цены размещения; распределяется имущество общества; осуществляются платежи после наступления неплатежеспособности общества или установления превышения пассивов над активами; выплачиваются вознаграждения членам наблюдательного совета; предоставляется кредит; при условном увеличении капитала новые акции с преимущественным правом приобретения выпускаются с иной целью, чем установленные, или до полного внесения их эквивалента.

Важным представляется положение п. 4 ст. 93 Закона об акционерных обществах Германии об освобождении членов правления от обязанности возмещения убытков обществу.

Так, члены правления не обязаны возмещать убытки обществу, если действие основывается на соответствующем закону решении общего собрания. Одобрение действия наблюдательным советом не является основанием для освобождения от обязанности возместить убытки. Отказаться от требований о возмещении убытков или заключить по ним мировое соглашение общество может лишь через три года после возникновения требования и только в случае, если общее собрание одобрит это, а меньшинство, доли которого в совокупности достигают десятой части уставного капитала, не заявит возражение, внесенное в протокол. Ограничение срока не действует, если лицо, обязанное возместить убытки, является неплатежеспособным и для предотвращения производства по делу о несостоятельности заключает со своими кредиторами мировое соглашение либо если обязанность по возмещению убытков урегулирована в плане проведения процедуры несостоятельности.

В п. 5 ст. 93 Закона об акционерных обществах Германии отмечается, что требование общества о возмещении убытков может быть предъявлено также кредиторами общества, если они не могут добиться от него удовлетворения. Членов правления нельзя освободить от обязанности перед кредиторами возместить убытки ни отказом общества от соответствующих требований или заключением мирового соглашения, ни указанием на то, что действие основано на решении общего собрания. Если в отношении имущества общества возбуждено производство по делу о несостоятельности, то право кредиторов по отношению к членам правления в период производства реализует управляющий, осуществляющий процедуру несостоятельности, или уполномоченный.

В ст. 117 вышеуказанного Закона дается детальнейший анализ действий лица, фактически определяющий решение общества, и отмечается, что тот, кто умышленно, используя свое влияние на общество, принуждает члена правления или наблюдательного совета, прокуриста или торгового представителя к действиям, причиняющим убытки обществу или его акционерам, обязан возместить обществу возникшие при этом убытки. Он также обязан возместить убытки акционерам, поскольку им нанесен ущерб помимо того, который возник у них в результате причинения убытков обществу.

Члены правления и наблюдательного совета либо лицо, которое извлекло выгоду, если оно умышленно принуждало использовать имеющееся влияние на общество, если они действовали в нарушение своих обязанностей, несут ответственность как солидарные должники наряду с указанным лицом. Они несут бремя доказывания при возникновении спора о том, проявили ли они заботливость порядочного и добросовестного руководителя. Члены правления и наблюдательного совета не обязаны возмещать убытки обществу, а также акционерам, если их действия основаны на решении общего собрания, принятом в соответствии с законом.

В ст. 147 Закона акционерных обществах Германии регламентирован порядок предъявления требований о возмещении убытков.

Требования общества о возмещении убытков, возникших в период его создания, к лицам, ответственным в соответствии со ст. 46-49.53, или требования о возмещении убытков, связанных с ведением дел, к членам правления и наблюдательного совета, или требования, вытекающие из ст. 117, должны быть предъявлены, если общее собрание простым большинством голосов примет такое решение. Требование о возмещении убытков надлежит предъявить в течение шести месяцев после даты проведения общего собрания.

Для предъявления требования о возмещении убытков общее собрание может назначить специальных представителей. Суд по ходатайству акционеров, доли которых в совокупности достигают десятой части уставного капитала или долевой стоимости в 1 млн. евро, должен назначить представителей общества. Если суд удовлетворит ходатайство, общество несет судебные расходы. На решение суда может быть подана частная жалоба. Назначенные судом представители могут требовать от общества возмещения соразмерных денежных расходов и вознаграждения за свою деятельность. Размер расходов и вознаграждения устанавливает суд. На решение суда может быть подана срочная частная жалоба. Последующая жалоба исключена. На основании вступившего в законную силу решения осуществляется принудительное исполнение в соответствии с Гражданским процессуальным уложением.

Стоит обратить внимание и на такой момент, что срок исковой давности по немецкому законодательству по требованиям о возмещении убытков, предъявленным к лицам - членам органов управления акционерных обществ, составляет пять лет. Это позволяет потерпевшим лицам реализовать свое право на защиту наиболее действенным образом.

Как видим, немецкий законодатель достаточно подробно прописывает условия, критерии и порядок корпоративной ответственности. Причем это только на уровне закона. Представляется, что в подзаконных актах, правоприменительной и судебной практике соответствующие положения находят свое еще более детальное закрепление. В российском законодательстве, к сожалению, ответственность лиц, входящих в состав руководящих органов хозяйственных обществ, закреплена рамочно.

В цивилистической доктрине не выработаны и четкие критерии пределов ответственности лиц, входящих в состав руководящих органов при реорганизации.

Какие критерии здесь должны быть взяты за основу? Может ли за нарушения, связанные с реорганизацией хозяйственных обществ, нести ответственность его исполнительный орган или только лица, входящие в состав совета директоров и общего собрания и принявшие решение о реорганизации? При каких условиях лицо не будет отвечать за совершенные нарушения и что будет являться добросовестностью и разумностью с его стороны?

Как отмечает Р.М. Курмаев, юридически важными обстоятельствами здесь будут следующие:

1) факт недобросовестного или неразумного поведения органов управления компании, ошибочных действий;

2) наличие вины как основание для ответственности органов управления за причиненные обществу убытки;

3) причинно-следственная связь между указанными действиями и убытками*(15).

Р.М. Курмаев пишет, что виновность, в частности, может быть установлена, когда:

- организация была привлечена к административной ответственности;

- была установлена вина общества в нарушении норм гражданского законодательства;

- руководитель или член органа управления был привлечен к ответственности, предусмотренной УК РФ или КоАП РФ.

Но что такое добросовестность и разумность действий лиц применительно к решению вопроса о реорганизации хозяйственных обществ?

В законодательстве на этот счет опять же ничего не сказано.

В соответствии с имеющим рекомендательное значение Кодексом корпоративного поведения (утв. распоряжением ФКЦБ РФ от 4 апреля 2002 г. N 421/р*(16)) практика корпоративного поведения строится на следующих принципах и должна обеспечивать:

1) реальную возможность акционерам осуществлять свои права, связанные с участием в обществе;

2) равное отношение к акционерам, владеющим равным числом акций одного типа (категории). Все акционеры должны иметь возможность получать эффективную защиту в случае нарушения их прав;

3) осуществление советом директоров стратегического управления деятельностью общества и эффективный контроль с его стороны за деятельностью исполнительных органов общества, а также подотчетность членов совета директоров его акционерам;

4) возможность исполнительным органам общества разумно, добросовестно, исключительно в интересах общества осуществлять эффективное руководство текущей деятельностью общества, а также подотчетность исполнительных органов совету директоров общества и его акционерам;

5) своевременное раскрытие полной и достоверной информации об обществе, в том числе о его финансовом положении, экономических показателях, структуре собственности и управления в целях обеспечения возможности принятия обоснованных решений акционерами общества и инвесторами;

6) реализацию предусмотренных законодательством прав заинтересованных лиц, в том числе работников общества, и поощрять активное сотрудничество общества и заинтересованных лиц в целях увеличения активов общества, стоимости акций и иных ценных бумаг общества, создания новых рабочих мест;

7) эффективный контроль за финансово-хозяйственной деятельностью общества с целью защиты прав и законных интересов акционеров*(17).

Судебно-арбитражная практика к безусловным основаниям для освобождения от ответственности относит действия в условиях форс-мажора (обстоятельств непреодолимой силы), крайней необходимости, необходимой обороны, а также в случае обоснованного предпринимательского риска.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 г. N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю"*(18) сказано, что работник не может быть привлечен к материальной ответственности, если ущерб возник вследствие непреодолимой силы, нормального хозяйственного риска, крайней необходимости или необходимой обороны либо неисполнения работодателем обязанности по обеспечению надлежащих условий для хранения имущества, вверенного работнику (ст. 239 Трудового кодекса Российской Федерации от 30 декабря 2001 г. N 197-ФЗ*(19)). К нормальному хозяйственному риску могут быть отнесены действия работника, соответствующие современным знаниям и опыту, когда поставленная цель не могла быть достигнута иначе, работник надлежащим образом выполнил возложенные на него должностные обязанности, проявил определенную степень заботливости и осмотрительности, принял меры для предотвращения ущерба и объектом риска являлись материальные ценности, а не жизнь и здоровье людей.

В постановлении ФАС Восточно-Сибирского округа от 14 февраля 2008 г. N А19-11027/07-Ф02-218/08 по делу N А19-11027/07 отмечается, что привлечение членов наблюдательного совета и единоличного исполнительного органа к ответственности зависит от того, действовали ли они при исполнении своих обязанностей разумно и добросовестно, т.е., проявили ли они заботливость и осмотрительность, приняли ли все необходимые меры для надлежащего исполнения своих обязанностей, действовали ли в пределах разумного предпринимательского риска.

Под предпринимательским риском в литературе понимается опасность недополучения дохода, возникновения материальных и финансовых потерь в предпринимательской деятельности, при этом различают допустимый риск, при котором уровень потерь не превосходит ожидаемой прибыли предпринимателя, критический риск с ощутимой вероятностью потерь, превосходящих расчетную прибыль, катастрофический риск, характеризуемый потерями, которые предприниматель не в силах возместить, ведущими к банкротству, краху бизнеса*(20).

От предпринимательского риска следует отличать хозяйственный риск, под которым понимается опасность потерь, убытков в условиях, когда коммерческая, производственная деятельность происходит в ситуации неопределенности из-за недостатка информации; это неотъемлемый компонент рыночной экономики. Предприниматель в условиях хозяйственного риска должен уметь выбирать из набора альтернативных вариантов, оценивая их с позиций приемлемого оправданного уровня риска. Количественная оценка уровня хозяйственного риска - обязательный элемент технико-экономического обоснования любого проекта, идеи. Дополненная качественными оценками, количественная величина хозяйственного риска позволяет дать интегральную оценку последствий реализации конкретного предпринимательского решения.

Б.Р. Корабельниковым выделяется также понятие "разумного и оправданного риска", под которым ученый понимает:

- действия, соответствующие современным знаниям и опыту;

- действия, предпринятые с учетом того, что поставленная цель не могла быть достигнута иными методами;

- действия, при которых объектом риска являлись материальные ценности, но не жизнь и здоровье людей*(21).

В постановлении ФАС Северо-Кавказского округа от 1 апреля 2009 г. по делу N А32-6688/2008-54/39, в свою очередь, сказано следующее: "Однако, поскольку речь идет о гражданско-правовой ответственности, подлежит применению объективная концепция вины, в соответствии с которой вина рассматривается не как психическое отношение нарушителя к своим действиям, а как непринятие им с должной степенью заботливости и осмотрительности всех необходимых мер для предотвращения убытков. Исходя из этого, необходимо определить, какие обстоятельства свидетельствуют о том, что директор общества проявил должную заботливость и осмотрительность при совершении сделок и действовал исключительно в интересах общества..."

Как видим, понятие предпринимательского риска является оценочным и имеет соответствующее количественное и качественное закрепление.

Применительно к реорганизации хозяйственных обществ это выражается в экономическом обосновании ее проведения, что и должно найти отражение в письменном отчете (заключении) независимого оценщика. Данная позиция (как было сказано нами ранее*(22)) должна найти свое легальное закрепление в действующем законодательстве.

Если реорганизация независимым оценщиком признана экономически обоснованной и акционеры (участники) проголосовали за ее проведение, то они не могут нести ответственность (если, конечно, не имел место сговор с оценщиком) за убытки и последствия, лежащие в плоскости экономико-хозяйственной деятельности, так как они действовали добросовестно, руководствуясь заключением оценщика. Соответствующую ответственность должен нести сам оценщик, если не докажет, что хозяйственным обществом была предоставлена не вся информация, необходимая для дачи полного заключения.

В иных случаях (когда заключение оценщика об экономическом обосновании реорганизации носит признаки критического и катастрофического предпринимательского риска, а акционеры (участники), тем не менее, проголосовали за реорганизацию) суд должен руководствоваться следующим: а) при критическом риске акционеры (участники) и члены совета директоров (наблюдательного совета) будут нести ответственность в том случае, если при голосовании за проведение реорганизации ими не был разработан весь комплекс стратегических мер для предотвращения (снижения) этого критического риска; б) при катастрофическом риске акционеры (участники) и члены совета директоров (наблюдательного совета), голосовавшие за проведение реорганизации, будут нести ответственность в любом случае.

В целях закрепления объективности заключения независимого оценщика следует на законодательном уровне выработать механизм независимости его действий, вплоть до назначения оценщика со стороны арбитражного суда (однако это возможно только в том случае, если государственный контроль за реорганизацией будет осуществлять арбитражный суд, а не налоговые органы, как сейчас).

Как видим, субъектами ответственности за нарушение законодательства при реорганизации являются члены совета директоров, акционеры (участники), голосовавшие за проведение реорганизации, независимый оценщик и/или аудитор.

Это справедливо, так как именно акционеры (участники), входящие в состав высшего органа управления хозяйственного общества - общего собрания, формируют волю юридического лица на проведение его реорганизации. Члены совета директоров (наблюдательного совета) выносят для решения общим собранием вопрос о реорганизации с четко сформулированной повесткой дня. Оценщик и аудитор дают заключение об экономическом обосновании. Одним словом, каждый из обозначенных субъектов принимает соответствующие решения, совокупность которых и формирует сложный юридико-фактический состав реорганизации.

Однако будет ли здесь нести ответственность высший исполнительный орган общества: директор, генеральный директор, правление, управляющая организация - ведь они не формируют волю на реорганизацию и не принимают необходимого для этого решения?

В англосаксонской правовой системе в отношении пределов ответственности руководителя юридического лица существует правило business judgment rule, согласно которому ответственность за неверное решение не наступает, если руководитель: а) не был заинтересован в принятом решении; б) был всесторонне проинформирован в отношении будущего решения в той степени, которую он считает разумной; в) рационально полагал, что действует в интересах компании.

В постановлении Президиума ВАС РФ от 22 мая 2007 г. N 871/07 по делу N А32-56380/2005-26/1596*(23) отмечается, что единоличный исполнительный орган общества не может быть признан виновным в причинении обществу убытков, если он действовал в пределах разумного предпринимательского риска.

Неоднозначным в доктрине представляется и вопрос о доказывании факта причинения руководителем юридического лица убытков обществу.

Так, по мнению Д.В. Плешкова, обязанность доказать факт причинения убытков обществу, а также размер этих убытков должна возлагаться на истца. В то же самое время вина руководителя, причинившего убытки обществу, должна презюмироваться - подобно тому, как презюмируется вина лица, нарушившего обязательство. Такой подход стимулирует руководителя к хранению доказательств, свидетельствующих об обстоятельствах принятия того или иного решения*(24).

Рассуждая далее в данном направлении, Д.В. Плешков делает следующие выводы:

1. Используя категории "разумность" и "добросовестность", законодатель формулирует правило о виновной ответственности руководителя. Те же цели могли бы быть достигнуты при помощи одной "добросовестности". Прямое указание на вину менеджера в ст. 71 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ представляется избыточным, поскольку в контексте данной статьи понятия "вина" и "добросовестность" тождественны.

2. При применении правил об ответственности менеджмента судам надлежит исходить из того, что законодатель предъявляет к лицам, занимающим руководящие должности, повышенные требования. С этой точки зрения недобросовестным будет считаться не только руководитель, не принявший мер, которые были бы приняты обычным руководителем в сопоставимой ситуации, но и менеджер, обладающий необходимыми знаниями и опытом и не применивший данные дополнительные навыки, когда это было необходимо.

3. В законе имеет смысл прямо закрепить правило о предпринимательском риске руководителя.

4. Правильным представляется закрепление в законе презумпции вины руководителя в причинении вреда обществу.

Но все приведенные положения не совсем сообразуются с ответственностью высшего исполнительного органа применительно к случаю реорганизации хозяйственного общества, если никаким образом воспрепятствовать ей он не может. Ведь он только исполняет решение волеобразующего органа - общего собрания участников (акционеров). И корректно ли в такой ситуации говорить о его возможной ответственности и пределах этой ответственности? И сам предпринимательский риск необоснованной реорганизации касаться руководителя не должен: он не принимал этого решения!

Однако данное, казалось бы, имеющее логическое обоснование утверждение не является верным. Руководитель юридического лица в ходе осуществления процедуры реорганизации совершает ряд юридически значимых действий: 1) подписывает уведомления в адрес акционеров (участников) о предстоящей реорганизации (в законодательстве лицо, уполномоченное подписывать такие уведомления, не определено, им может и председатель совета директоров, однако на практике это делает именно руководитель); 2) подписывает и направляет уведомления о предстоящей реорганизации в адрес регистрирующего органа; 3) выполняет поручения общего собрания акционеров, отражающие исполнение плана реорганизации (осуществление конвертации акций, инвентаризации имущества, формирование бухгалтерской отчетности, подписание передаточного акта (разделительного баланса) и т.д.). Более того, в ходе реорганизационных мероприятий руководитель юридического лица (как в пределах своей компетенции, так и за этими пределами) может подписать ряд сделок, которые диаметрально расходятся с линией, обозначенной в плане реорганизации, что сделает реорганизацию по ее завершению попросту невозможной.

Поэтому практическая действительность показывает, что ответственность руководителя хозяйственного общества перед его кредиторами и акционерами (участниками) должна иметь место. При решении вопроса о привлечении лица к ответственности применимы здесь будут и характер действий лица (совершены ли они в условиях форс-мажора, крайней необходимости, необходимой обороны или содержат (не содержат) обоснованный предпринимательский риск).

Ряд интересных новелл в части регламентации ответственности лиц, осуществляющих управление в хозяйственных обществах, вносит законопроект N 394587-5 "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и в части привлечения к ответственности членов органов управления хозяйственных обществ".

Вышеназванным законопроектом предполагается с целью упорядочения ответственности членов органов управления хозяйственных обществ ряд системных изменений в следующие нормативные правовые акты: в федеральные законы от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг"*(25), от 5 марта 1999 г. N 46-ФЗ "О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг"*(26), от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ, от 4 февраля 1998 г. N 14-ФЗ, а также в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002 г. N 95-ФЗ*(27) и Трудовой кодекс Российской Федерации.

Среди основных новаций законопроекта следует выделить следующее:

1. Закрепляется положение о том, что члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, лицо, занимающее должность (осуществляющее функции) единоличного исполнительного органа общества (директор, генеральный директор, управляющая организация, управляющий), члены коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции) несут ответственность перед обществом, а в случаях, предусмотренных федеральным законом, - субсидиарную с обществом ответственность перед его акционерами, владельцами иных эмиссионных ценных бумаг общества и/или иными лицами за убытки, причиненные их виновными действиями (бездействием), если иные основания и условия ответственности не предусмотрены иными федеральными законами. При этом руководитель общества считается виновным, если при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей действовал неразумно и/или недобросовестно.

2. Планируется введение нормы о том, что руководители общества несут субсидиарную с обществом ответственность перед акционерами и владельцами иных эмиссионных ценных бумаг общества за убытки, причиненные вследствие нарушения прав владельцев эмиссионных ценных бумаг общества при осуществлении его реорганизации.

3. Закрепляются четкие критерии, при которых предполагается, что руководитель хозяйственного общества действовал неразумно:

- если он принял решение без учета имеющейся у него и/или представленной ему информации;

- если до принятия решения он не предпринял действий, направленных на получение необходимой для принятия решения информации, которые обычно предпринимаются при сходных обстоятельствах.

4. Закрепляются четкие критерии, по которым можно определить, что руководитель хозяйственного общества действовал недобросовестно:

- если он действовал при наличии конфликта между его личными интересами и интересами общества, в том числе при наличии заинтересованности в совершении обществом сделки (сделок), о котором не был уведомлен совет директоров (наблюдательный совет) общества;

- если он знал или должен был знать о том, что совершенное им действие (бездействие) и/или принятое решение, за которое он голосовал, не отвечает интересам общества;

- если он без уважительных причин не исполнял или уклонялся от исполнения возложенных на него обязанностей;

- если его действия (бездействие) и/или принятое решение, за которое он голосовал, не соответствуют требованиям законодательства, устава или внутренних документов общества.

5. Отсутствие обстоятельств неразумности и недобросовестности доказывается руководителями общества. При отсутствии указанных обстоятельств действия руководителей общества признаются разумными и добросовестными, если не доказано иное.

6. Отмечено, что в случае обращения в суд с иском к лицу, занимающему должность (осуществляющему функции) единоличного исполнительного органа общества, председатель совета директоров (наблюдательного совета) общества или лицо, уполномоченное советом директоров (наблюдательным советом) общества, подписывает иск от имени общества, а также наделяется всеми процессуальными правами, связанными с осуществлением функций истца.

7. Признание недействительным решения, принятого советом директоров (наблюдательным советом) общества, коллегиальным исполнительным органом общества (правлением, дирекцией) или лицом, занимающим должность (осуществляющим функции) единоличного исполнительного органа общества (директором, генеральным директором, управляющей организацией, управляющим), в результате которого обществу, его акционерам, владельцам иных эмиссионных ценных бумаг общества и/или иным лицам были причинены убытки, а равно решения общего собрания акционеров или совета директоров (наблюдательного совета) общества об образовании соответствующего органа управления общества не влечет освобождения руководителей общества от ответственности.

Принятие на законодательном уровне этих положений можно только приветствовать, что должно приблизить отечественное корпоративное законодательство к наиболее развитым правопорядкам западных стран и в какой-то мере заполнить правовой вакуум, имеющийся в настоящее время.

Анализ вышеизложенного позволяет сделать вывод, что основными условиями привлечения лица к гражданско-правовой ответственности при необоснованной реорганизации являются:

1) надлежащий субъект ответственности, т.е. субъект, обладающий правом давать обязательные указания либо возможностью иным образом определять действия юридического лица, а также фактическое совершение им действий, свидетельствующих об использовании такого права и/или возможности (перечень данных субъектов предполагается закрепить в ст. 53.1 законопроекта о внесении изменений в ГК РФ);

2) государственная регистрация реорганизации юридического лица - хозяйственного общества;

3) причинно-следственная связь между использованием соответствующим лицом своих прав и/или возможностей в отношении определения действий юридического лица и проведением его реорганизации;

4) вина субъектов ответственности в проведении необоснованной реорганизации;

5) причинение корпорации - хозяйственному обществу или акционеру (участнику) убытков, определяемых в соответствии с положениями ст. 15 ГК РФ.

Саму ответственность лиц за их незаконные действия, выявленные в ходе осуществления процедуры реорганизации, следует разграничить на две группы:

а) кредиторская ответственность, т.е. ответственность реорганизуемых (реорганизованных) хозяйственных обществ и их руководителей перед кредиторами в предусмотренных законом случаях.

Здесь следует выделить: а) солидарную ответственность образовавшихся в результате реорганизации хозяйственных обществ в форме разделения или выделения (в случае непредставления кредиторам досрочного исполнения обязательств, или прекращения обязательств и возмещения убытков, или достаточного обеспечения исполнения обязательства); б) солидарную ответственность лиц, принявших решение о реорганизации (участники (акционеры), члены коллегиальных органов общества, проголосовавших за принятие решения о реорганизации, руководители исполнительных органов обществ); в) солидарную ответственность реорганизованных в форме разделения и выделения хозяйственных обществ, если разделительный баланс не позволяет определить правопреемника по обязательству юридического лица, а также в случае, когда из разделительного баланса и иных документов следует, что при реорганизации недобросовестно распределены активы.

Требование кредиторов о досрочном исполнении обязательства или прекращение обязательства и возмещении убытков нельзя считать мерой гражданско-правовой ответственности. Это безусловное право кредитора, закрепленное в ГК РФ. Иное, с учетом теории юридической ответственности, означало бы, что реорганизация есть гражданско-правовой деликт. При неисполнении уже реорганизованным юридическим лицом соответствующей обязанности перед кредитором действительно будет иметь место нарушение норм гражданского права, а именно прав кредиторов на досрочное исполнение обязательства, прекращение обязательства и возмещение убытков;

б) корпоративная ответственность, т.е. ответственность перед корпорацией (хозяйственным обществом) и участниками (акционерами), голосовавшими против проведения реорганизации или не принимавшими участия в заседании следующих лиц: самой корпорации (в отношении акционеров (участников), чьи права были нарушены (субсидиарно с иными лицами); членов совета директоров (наблюдательного совета), участников (акционеров), голосовавших за проведение реорганизации; субсидиарная ответственность (наряду с обществом) руководителя юридического лица - исполнительного органа (директора, генерального директора, правления, управляющей компании); ответственность независимых оценщика и аудитора в случае дачи заведомо неверного заключения об экономическом обосновании реорганизации, повлекшее причинение обществу убытков).

Выкуп акций по требованию акционера, голосовавшего против реорганизации или не принимавшего участия в заседании, есть право такого акционера. Считать это мерой корпоративной ответственности неверно по тем же причинам, что и в случае реализации прав кредитора на досрочное исполнение и прекращение обязательств и возмещение убытков.

В законодательстве (да и в цивилистической доктрине) достаточно подробно говорится лишь о кредиторской ответственности, но почти ничего нет об ответственности корпоративной.

Представляется, что реформа гражданского законодательства и внесение изменений в ГК РФ, нормы специального законодательства (об акционерных обществах, обществах с ограниченной ответственностью и о рынке ценных бумаг) должны устранить этот пробел;

6) в случае рассмотрения корпоративных споров о реорганизации следует установить общий срок исковой давности (три года).

Закрепленные, в частности, в п. 8 ст. 49 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ 3-месячный срок обжалования решений общих собраний акционеров и 45-дневный срок на выкуп акций (ст. 76), по нашему мнению, ограничивают права акционеров (участников), что особенно наглядно видно при сравнении положений норм российского законодательства с регламентацией этих же отношений в развитых правопорядках, в частности в немецком.

Повышение же срока исковой давности не должно, в свою очередь, рассматриваться как некоторое ограничение нормального функционирования реорганизованных обществ (ведь может статься, что через 2-2,5 года ряд участников (акционеров) решат оспорить реорганизацию или некоторые действия органов управления при ее осуществлении). Здесь необходим учет баланса интересов всех сторон и выработка единой системы "сдержек и противовесов". Но это предмет отдельного исследования.

Т.А. Нуждин,

Дальневосточный федеральный университет (г. Владивосток),

соискатель кафедры гражданского и предпринимательского права,

заместитель начальника отдела правового управления

Западно-Сибирского филиала ООО "Буровая компания "Евразия"

(г. Когалым)

"Гражданин и право", N 4, апрель 2013 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. N 32. Ст. 3301.

*(2) См. там же.

*(3) См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. N 7. Ст. 785.

*(4) См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. N 1. Ст. 1.

*(5) См.: Вестник ВАС РФ. 2004. N 1.

*(6) Специальное приложение к Вестнику ВАС РФ. 2005. N 12.

*(7) Степанов Д. Ответственность акционера перед акционером: возможна ли постановка такой проблемы? // Корпоративный юрист. 2008. N 11.

*(8) См.: Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2001. С. 319.

*(9) См.: Гражданское право: Учебник: В 3 т. 7-е изд. Т. 1 / Под. ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М., 2009. С. 939-976.

*(10) См.: Тарасов И.Т. Учение об акционерных компаниях. М., 2000. С. 533.

*(11) См.: Молотников А.Е. Значение института ответственности в регулировании акционерных правоотношений // Правовое регулирование предпринимательской деятельности в рыночной экономике. М., 2008. С. 252.

*(12) См. там же. С. 248-252.

*(13) См.: Минина И.А. Корпоративная ответственность - самостоятельный вид юридической ответственности // Законодательство и экономика. 2009. N 12. С. 33-35.

*(14) См.: Закон об акционерных обществах Германии. Параллельные русский и немецкие тексты. Aktiengesetz. Paralleler russiscer und deutscher Text. M., 2009.

*(15) См.: Курмаев Р.М. К проблеме ответственности органов управления хозяйственных обществ // Закон. 2011. N 3. С. 30.

*(16) См.: Вестник ФКЦБ России. 2002. N 4 (распоряжение).

*(17) См.: Вестник ФКЦБ России. 2002. N 4 (распоряжение).

*(18) См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. N 1.

*(19) См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. N 1 (ч. 1). Ст. 3.

*(20) См.: Райзберг Б.А., Лозовский Л.Ш., Стародубцева Е.Б. Современный экономический словарь. 2-е изд., испр. М., 1999.

*(21) См.: Корабельников Б.Р. Трудовые отношения в хозяйственных обществах. М., 2003. С. 33.

*(22) См.: Нуждин Т.А. К проблеме использования экономического подхода при рассмотрении гражданско-правовых категорий (на примере реорганизации юридических лиц) // Евразийский юридический журнал. 2010. N 3. С. 66-71.

*(23) См.: Вестник ВАС РФ. 2007. N 8.

*(24) См.: Плешков Д.В. Об основаниях ответственности руководителя юридического лица // Закон. 2011. N 1. С. 141.

*(25) См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. N 17. Ст. 1918.

*(26) См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. N 10. Ст. 1163.

*(27) См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. N 30. Ст. 3012.