Может ли наступать полная материальная ответственность без заключения договора? (М. Пресняков, "Трудовое право", N 4, апрель 2013 г.)

Может ли наступать полная материальная ответственность без заключения договора?

Ущерб имуществу компании может нанести работник, не подписавший договор о полной материальной ответственности. Что делать компании в таких случаях и имеет ли она право взыскать с работника за причиненный ущерб в полном объеме?

Как известно, по общему правилу за причиненный ущерб работник несет материальную ответственность в пределах своего среднего месячного заработка (ограниченная материальная ответственность). И только в случаях, прямо предусмотренных законом, может быть установлена полная материальная ответственность работника перед работодателем (ст. 238 ТК РФ). Чаще всего такая полная ответственность наступает в силу договора о полной материальной ответственности, заключенного между работником и работодателем, однако трудовым законодательством предусмотрена возможность возложения на работника материальной ответственности в полном объеме и при отсутствии такого договора.

Вместе с тем такой договор может быть заключен не со всяким работником, а только с тем лицом, которому непосредственно вверяются денежные и материальные ценности. Постановлением Минтруда РФ от 31 декабря 2002 г. N 85 были утверждены Перечень должностей и работ, замещаемых или выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключать письменные договоры о полной индивидуальной материальной ответственности за недостачу вверенного имущества, и Перечень работ, при выполнении которых может вводиться полная коллективная (бригадная) материальная ответственность за недостачу вверенного работникам имущества. Так, договоры о полной материальной ответственности могут заключаться с кассирами, заведующими склада, лаборантами кафедр и деканатов, лицами, занятыми на работах по приему и обработке для доставки (сопровождения) груза, багажа, почтовых отправлений и других материальных ценностей, их доставке (сопровождению), выдаче (сдаче) и т.п.

С другой стороны, нужно заметить, что договоры о полной материальной ответственности не могут заключаться с лицами, которым материальные ценности непосредственно не вверяются (например, с бухгалтерами). Если с работником договор о полной материальной ответственности заключен без достаточных оснований, то он несет материальную ответственность за причиненный работодателю ущерб в размере среднемесячного заработка.

Вместе с тем в ряде случаев законодатель предусмотрел возможность возложения на работника полной материальной ответственности и при отсутствии такого договора. Основаниями возложения на работника внедоговорной полной материальной ответственности, предусмотренными ст. 243 ТК РФ, являются:

- умышленное причинение ущерба;

- причинение ущерба в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения;

- причинение ущерба в результате преступных действий работника, установленных приговором суда;

- причинение ущерба в результате административного проступка, если таковой установлен соответствующим государственным органом;

- разглашение сведений, составляющих охраняемую законом тайну (государственную, служебную, коммерческую или иную), в случаях, предусмотренных федеральными законами;

- причинение ущерба не при исполнении работником трудовых обязанностей.

Рассмотрим более подробно данные основания полной материальной ответственности и их применение на практике.

Умышленное причинение ущерба работодателю имеет место, когда работник осознает возможность его причинения и желает этого. Нужно сказать, что концепция форм вины как психического отношения к содеянному в доктрине и практике трудового права практически не разрабатывалась. В теории права принято разграничивать прямой и косвенный, или эвентуальный (возможный при соответствующих условиях, возможный, но не необходимый) умысел*(1). Прямой умысел - это когда субъект сознавал опасность своих действий, предвидел возможность или неизбежность наступления опасных последствий и желал их наступления. Косвенный умысел - когда субъект осознавал опасность своих действий, предвидел возможность наступления опасных последствий, не желал, но сознательно допускал эти последствия либо относился к ним безразлично.

Умышленное причинение ущерба имуществу работодателя влечет за собой полную материальную ответственность не только при наличии прямого умысла работника, но также и в случае косвенного умысла. Так, открытое акционерное общество "Волтайр-Пром" обратилось в суд с иском к Ю.П. Горину о возмещении материального ущерба в связи с браком продукции. В обоснование исковых требований ОАО "Волтайр-Пром" указало, что по вине Ю.П. Горина была произведена бракованная продукция, в результате чего в окончательный брак по виду дефекта "скол элементов рисунка протектора" вышло <...> автопокрышек на общую сумму <...> рублей <...> копеек. Производство бракованной продукции произошло в результате нарушения сменным мастером Ю.П. Гориным должностной инструкции, а также технических требований, предъявляемых к сырью и материалам, применяемым при изготовлении продукции на заготовительном участке, и порядка внедрения в производство новых видов сырья, материалов и замены одного материала на другой. В письменном объяснении Ю.П. Горин свою вину в причинении ущерба признал и согласен возместить ущерб только в размере среднего заработка. Однако, поскольку истец считал, что своими действиями ответчик умышленно причинил ущерб, в соответствии со ст. 243 ТК РФ должен нести полную материальную ответственность. В связи с чем просил суд взыскать с Ю.П. Горина не взысканный до полного размера материальный ущерб в сумме <...> рублей <...> копеек, а также расходы по оплате государственной пошлины в сумме <...> рублей <...> копеек.

Рассматривая данное дело, суд указал, что умышленное причинение ущерба означает, что виновный работник осознает, что поступает противоправно, предвидит, что в результате его действий работодателю будет причинен ущерб и желает наступления этих последствий (прямой умысел) или хотя прямо этого не желает, но сознательно допускает такие последствия либо относится к ним безразлично (косвенный умысел).

Ю.П. Гориным были грубо нарушены указанные должностные обязанности, а именно он не применил знание технических требований к сырью и материалам, знание порядка замены одного сырья на другое, допустил применение материалов, не отвечающих требованиям ТУ, не проверил качество выполненных работ, не выявил недостатки и отклонения в произведенной продукции, скрыл брак и не сообщил следующим сменам о браке.

Данные обстоятельства, по мнению суда, свидетельствуют о наличии умысла в действиях Ю.П. Горина в причинении ущерба ОАО "Волтайр-Пром", а потому он должен нести полную материальную ответственность*(2).

В данном случае ответчик не мог не предвидеть, что допущенное им нарушение и сокрытие произведенного брака продукции приведет к ущербу. Вместе с тем конструкция косвенного умысла достаточно сложна и неоднозначна: требуется, чтобы лицо предвидело наступление вредных последствий. Если же работник не предвидел таких последствий, хотя и должен был их предвидеть при надлежащей предусмотрительности, форму вины следует квалифицировать уже не как умысел, а как неосторожность, что исключает возложение материальной ответственности в полном объеме. Проиллюстрируем это на конкретном примере из судебной практики.

Центр государственной инспекции по маломерным судам Министерства по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий по Магаданской области обратился в Магаданский городской суд с иском к А.Н. Косову о возмещении причиненного материального ущерба.

В обоснование иска указал, что водитель Центра ГИМС МЧС А.Н. Косов 30 октября 2008 года, находясь в служебной командировке, управляя служебным автомобилем <...>, государственный регистрационный знак <...>, не выбрал безопасную скорость движения, не справился с управлением, совершил съезд в кювет, с последующим опрокидыванием транспортного средства.

Согласно постановлению от 12 июня 2008 года ДПС ОГИБДД ОВД по Хасынскому району Магаданской области дело об административном правонарушении в отношении А.Н. Косова прекращено за отсутствием состава правонарушения. Однако в результате дорожно-транспортного происшествия истцу причинен материальный ущерб в размере стоимости восстановительного ремонта транспортного средства, определенный в ходе оценки ущерба и составивший <...> рублей.

А.Н. Косов привлечен Центром ГИМС МЧС к дисциплинарной и материальной ответственности в размере среднемесячного заработка, в полном размере возместить причиненный работодателю ущерб отказался, им возмещена сумма в размере <...> рублей.

Истец ссылался на то, что умысел, как субъективное основание привлечения работника к полной материальной ответственности, является в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 243 ТК РФ основанием привлечения к полной материальной ответственности. Однако ТК РФ не дает понятия "умысел" и не раскрывает его форму. Следовательно, для возложения на работника материальной ответственности в полном объеме причиненного учреждению ущерба достаточно наличия в действиях работника "косвенного" умысла.

Несмотря на прекращение административного производства ввиду отсутствия состава правонарушения, в постановлении ГИБДД установлено наличие в действиях водителя А.Н. Косова несоответствия требованиям пп. 1.5, 10.1 Правил дорожного движения. По мнению истца, это обстоятельство подтверждает наличие в действиях А.Н. Косова "косвенного умысла", направленного на невыполнение Правил дорожного движения, неизбрание безопасной скорости движения и причинение вреда, в связи с чем причиненный им работодателю ущерб в сумме <...> рублей подлежит возмещению в полном объеме.

Исследуя данное дело, суд сделал обоснованный вывод о недоказанности умышленного характера вины А.Н. Косова в причинении ущерба работодателю. В частности, превышение скорости не является доказательством того, что ответчик предвидел наступление опасных последствий в виде причинения ущерба работодателю. В данном случае имеет место небрежность (халатность) работника, который не предвидел возможность наступления общественно опасных последствий своих действий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть эти последствия.

Исходя из анализа практики применения данного основания полной материальной ответственности работника за ущерб, причиненный работодателю, напрашивается вывод о необходимости законодательного совершенствования концепции форм вины сторон трудовых отношений. К сожалению, на сегодняшний день ни в законодательстве, ни в разъяснениях высших судебных инстанций данным вопросам не уделяется достаточного внимания.

Основанием возложения на работника полной материальной ответственности является причинение ущерба в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения.

Прежде всего, в данном случае следует иметь в виду, что необходимо наличие причинно-следственной связи между материальным ущербом и действиями работника, находящегося в том числе в состоянии алкогольного опьянения.

Так, ОНО ОПХ "Заречное" обратилось в суд с иском к ответчику, указывая, что 11 мая 2010 года Н.П. Ромашов, работающий на предприятии в должности механизатора, во время работы находился в состоянии алкогольного опьянения, в связи с чем был отстранен от работы. Впоследствии выяснилось, что двигатель на тракторе, на котором работал ответчик, вышел из строя из-за перегрева, требуется капитальный ремонт с заменой блока и коленчатого вала.

Учитывая, что ущерб был причинен в состоянии алкогольного опьянения, суд первой инстанции удовлетворил требования ОНО ОПХ "Заречное". Однако судебная коллегия по гражданским делам Нижегородского областного суда данное решение отменила.

На основании акта обследования двигателя от 7 июля 2010 года было установлено, что двигатель перегрет в результате длительной работы с низким уровнем охлаждающей жидкости и с повышенным перегревом. Перегреты шатуны, масляные магистрали забиты металлической стружкой. Вышли из строя поршень, цилиндры. В результате были расколоты гиль и поврежден блок. Кассационной инстанцией было установлено, что эксплуатация трактора превысила предусмотренные сроки полезного использования, вместе с тем каких-либо доказательств осуществления его ремонта не представлено. Работниками ФГУП "Заречное" подтверждается факт перегрева двигателя на данном тракторе, в том числе и до работы на нем механизатора Н.П. Ромашова*(3).

Иными словами, даже если ущерб причиняется работником, находившимся на работе в состоянии алкогольного опьянения, необходимо доказать факт его вины и причинно-следственную связь между действиями работника и причиненным ущербом.

Следует отметить и еще одну проблему возложения на работника полной материальной ответственности по данному основанию, которая связана с трудностями доказывания состояния алкогольного опьянения работника.

Состояние алкогольного, наркотического, токсического и иного опьянения, прежде всего, может подтверждаться медицинским заключением. Такое медицинское освидетельствование может проводиться не любым медицинским работником, а лишь врачами психиатрами - наркологами или врачами других специальностей, прошедшими соответствующую подготовку. Освидетельствование проводится в специализированных кабинетах наркологических диспансеров, в лечебно-профилактических учреждениях либо с выездом в специально оборудованных для этой цели автомобилях.

Следует учитывать, что работодатель может лишь предложить работнику пройти медицинское обследование для выявления состояния опьянения, но не может обязать его пройти такое обследование. Трудно согласиться, что отказ работника от прохождения такого освидетельствования также может рассматриваться в качестве одного из доказательств, подтверждающего его вину*(4). Однако если работодатель не предложил работнику пройти медицинское освидетельствование, то впоследствии это может вызвать у суда сомнения относительно обоснованности доводов работодателя.

Необходимо в письменном виде и под роспись предложить работнику пройти медицинское освидетельствование. При отказе следует зафиксировать данный факт собственноручной подписью работника либо при его отказе подписями других работников.

Следует отметить, что медицинское освидетельствование является хотя и основным (наиболее весомым), но не единственным доказательством состояния опьянения работника. Как указал Пленум Верховного Суда, состояние алкогольного либо наркотического или токсического опьянения может быть подтверждено как медицинским заключением, так и другими видами доказательств, например свидетельскими показаниями. В этом случае работодателем составляется акт о появлении на работе в состоянии опьянения, который подписывается свидетелями (их число законом не определено). В данном акте нужно сделать отметку, что работник от медицинского освидетельствования отказался.

Пренебрежение этими средствами доказывания состояния алкогольного опьянения приводит к отказам в исках о возложении на работника полной материальной ответственности. Так, потребительское общество "Суземский хлебокомбинат" (истец) обратилось в суд с указанным исковым заявлением, ссылаясь на то, что водитель общества Е.Н. Бобков (ответчик) совершил дорожно-транспортное происшествие, в результате которого транспортное средство, принадлежащее ПО "Суземский хлебокомбинат", получило механические повреждения в виде деформации кузова, рамы, кабины, бампера и возможных скрытых повреждений. Факт нарушения Правил дорожного движения подтверждается Постановлением от 29.07.2011 г., согласно которому водитель Е.Н. Бобков при движении не выполнил требования п. 10.1 ПДД РФ, в результате чего не справился с управлением, допустил съезд в кювет и наезд на деревья. После совершенного ДТП ответчик от прохождения медицинского освидетельствования на состояние опьянения отказался, чем нарушил пункт 2.3.2 Правил дорожного движения, в связи с чем был признан виновным по ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ и ему назначено наказание в виде одного года шести месяцев лишения права управления транспортным средством.

Истец просил суд взыскать с ответчика как работника, виновного в причинении ущерба в состоянии опьянения, полную сумму материального ущерба.

Решением Суземского районного суда Брянской области от 28 декабря 2011 года исковые требования ПО "Суземский хлебокомбинат" удовлетворены частично. С Е.Н. Бобкова в пользу ПО "Суземский хлебокомбинат" взыскан материальный ущерб, причиненный ДТП, в размере его среднемесячного заработка*(5).

Суд отметил, что на работника может возлагаться материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба, но лишь в случаях, предусмотренных ТК РФ или иными федеральными законами. Одним из таких случаев законодатель указывает причинение ущерба в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения (п. 4 ч. 1 ст. 243 ТК РФ).

В качестве доказательства нахождения ответчика в состоянии опьянения в момент причинения ущерба суду представлено постановление мирового судьи Суземского мирового участка от 01.06.2011 г., которым ответчик признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ - невыполнение водителем законного требования сотрудника милиции о прохождении медицинского освидетельствования на состояние алкогольного опьянения.

Однако привлечение ответчика к ответственности по ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ само по себе не может являться подтверждением нахождения лица в состоянии опьянения. Доказанным здесь является только тот факт, что от освидетельствования ответчик отказался, за что и был привлечен к административной ответственности. Для того чтобы иметь возможность возложить на работника ответственность за причиненный ущерб в полном объеме, работодателю следовало составить акт о нахождении работника на работе в состоянии алкогольного опьянения за подписью свидетелей.

Работник может быть привлечен к материальной ответственности в полном размере на основании п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ, если ущерб причинен в результате преступных действий.

Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 16.11.2006 N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю" разъяснил, что наличие обвинительного приговора суда является обязательным условием для возможного привлечения работника к полной материальной ответственности по п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ, прекращение уголовного дела на стадии предварительного расследования или в суде, в том числе и по нереабилитирующим основаниям (в частности, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, вследствие акта об амнистии), либо вынесение судом оправдательного приговора не может служить основанием для привлечения лица к полной материальной ответственности.

Так, Полк ДПС ГИБДД при МВД РБ обратился в суд с иском к ответчику, мотивируя его тем, что инспектор ДПС О.М. Никонов при исполнении своих должностных обязанностей, следуя на служебной автомашине со стороны Демского КПМ в сторону г. Уфы, не справился с рулевым управлением, в результате чего машину вынесло на правую обочину по ходу движения, где последний совершил наезд на стоящую на обочине автомашину, принадлежащую В.А. Трошкину. При столкновении А.В. Трошкин и Е.М. Трошкина получили телесные повреждения. Определением Уфимского районного суда РБ О.М. Никонов признан виновным в совершении преступления, однако уголовное дело в отношении него прекращено по амнистии.

Решением Уфимского районного суда РБ с отдельного батальона ДПС ГИБДД при МВД РБ в пользу В.А. Трошкина взыскано <...> рубля. Истец полагает, что поскольку вина ответчика в совершении преступления установлена, то он должен в полном объеме возместить материальный ущерб.

Рассматривая данное дело, суд указал, что доводы истца о возникновении обязанности по возмещению в порядке регресса, причиненного работодателю прямого действительного ущерба, в полном размере, исходя из того, что ущерб был причинен в результате совершения О.М. Никоновым преступления, являются несостоятельными, поскольку согласно ст. 243 ТК РФ материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случаях причинения ущерба в результате преступных действий работника, установленных приговором суда.

Учитывая, что наличие обвинительного приговора суда является обязательным условием для возможного привлечения работника к полной материальной ответственности по п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ, прекращение уголовного дела на стадии предварительного расследования или в суде, в том числе и по нереабилитирующим основаниям (в частности, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, вследствие акта об амнистии), либо вынесение судом оправдательного приговора не может служить основанием для привлечения лица к полной материальной ответственности*(6).

Действительно, данное основание привлечения работника к полной материальной ответственности требует наличия формально-юридического основания - приговора суда. Пункт 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ прямо требует, чтобы преступные действия работника были установлены приговором суда. При отсутствии такого приговора и прекращении дела по любым основаниям данные положения п. 5 ст. 243 ТК РФ применяться не могут. Однако работодатель может воспользоваться иными основаниями взыскания с работника полной сумы причиненного ущерба. Например, если в ходе дознания, предварительного расследования или в суде был установлен умысел работника на причинение ущерба работодателю, то на него возлагается полная материальная ответственность согласно п. 3 ч. 1 ст. 243 ТК РФ.

Приведем конкретный пример из судебной практики. ФИО1 обратилась с иском к ФИО2 о возмещении имущественного вреда. Требования мотивированы тем, что ответчица работала в должности продавца-консультанта в магазине, ей была доверена продажа товара в розницу с проведением расчетно-кассовых операций за проданный товар и отметкой о проданном товаре в тетрадях ежедневного и количественного учета. В период работы ответчица похитила денежные средства в сумме 23.075 рублей, причинив истице ущерб. Вина ФИО2 в совершении преступления подтверждается тем, что в отношении нее было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 159 УК РФ. Постановлением старшего дознавателя ОД ОВД были установлены обстоятельства и размер хищения денежных средств ФИО2, однако уголовное дело было прекращено в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Истица ФИО1 просила взыскать с ответчицы причиненный ей имущественный вред на основании п. 3 ч. 1 ст. 243 ТК РФ.

Решением суда первой инстанции ФИО1 в удовлетворении исковых требований о взыскании с ФИО2 в возмещение имущественного ущерба 23.075 рублей, расходов на оплату аудиторских услуг в размере 22.000 рублей, на юридические услуги 2.000 рублей, на услуги представителя в сумме 35.000 рублей отказано полностью за необоснованностью.

Однако суд кассационной инстанции с таким решением не согласился, указав, что суд не учел, что требования истицы о полном возмещении ущерба были обоснованы не причинением вреда в результате преступных действий, а умышленным характером действий работника. Учитывая, что наличие обвинительного приговора суда является обязательным условием для возможного привлечения работника к полной материальной ответственности по п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ, прекращение уголовного дела, в том числе и по не реабилитирующим основаниям исключает привлечение лица к полной материальной ответственности. Вместе с тем невозможность привлечения работника к полной материальной ответственности по п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ не исключает права работодателя требовать от этого работника полного возмещения причиненного ущерба по иным основаниям. В частности, к таким основаниям относится недостача, умышленное причинение ущерба работодателю, что предусмотрено п. 3 ч. 1 ст. 243 ТК РФ*(7).

Еще одна трудность, связанная с возложением на работника полной материальной ответственности за ущерб, причиненный преступлением, обусловлена тем, что согласно ч. 2 ст. 392 ТК РФ работодатель имеет право обратиться в суд по спорам о возмещении работником ущерба в течение одного года со дня обнаружения причиненного ущерба. Вместе с тем дознание, предварительное расследование и рассмотрение дела в суде - процесс достаточно длительный, и это может привести к тому, что указанный срок может быть пропущен, поскольку без приговора суда работодатель не сможет требовать полного возмещения ущерба.

Так, в октябре 2009 года общество с ограниченной ответственностью "Эко-Дом" обратилось в суд с иском к ответчикам, указав, что Д.В. Баландин, работая в должности директора ООО "Эко-Дом" и действуя по предварительному сговору с Н.В. Баландиной, занимавшей должность бухгалтера-кассира в этом же обществе, используя свое служебное положение, в период с 01.01.2006 по 31.12.2006 года незаконно присвоил полученные в результате деятельности общества денежные средства в сумме 1 139 000 рублей.

Ссылаясь на то, что приговором Волгодонского районного суда Ростовской области от 22 апреля 2009 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии по уголовным делам Ростовского областного суда от 19 августа 2009 года, Д.В. Баландин и Н.В. Баландина признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 160 и ч. 1 ст. 199 УК РФ, истец просил суд взыскать с ответчиков солидарно сумму причиненного их преступными действиями ущерба.

Решением Волгодонского районного суда Ростовской области от 10 декабря 2009 года исковые требования ООО "Эко-Дом" были удовлетворены. Однако определением судебной коллегии по гражданским делам от 15 марта 2010 года вышеуказанное решение суда было отменено и в удовлетворении исковых требований ООО "Эко-Дом" было отказано в связи с пропуском истцом установленного ст. 392 ТК РФ срока для обращения в суд.

При этом суд кассационной инстанции исходил из того, что в данном случае срок для обращения в суд с иском о возмещении материального ущерба следует исчислять с даты окончания аудиторской проверки - с 7 мая 2007 года, поскольку фактически ущерб, причиненный ответчиками, выявлен не приговором, а аудиторской проверкой.

Президиум Ростовского областного суда не согласился с таким подходом, отметив, что п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ устанавливает, что материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случае причинения ущерба в результате преступных действий, установленных приговором суда. То есть материальная ответственность по данному основанию наступает только тогда, когда преступный характер действий (бездействия) работника, повлекших причинение ущерба, подтвержден приговором суда.

При таких обстоятельствах срок для обращения работодателя в суд с иском о возмещении материального ущерба, причиненного преступными действиями ответчиков, следует исчислять с момента вступления приговора, которым эти действия были установлены, в законную силу*(8).

Иными словами, поскольку квалифицирующим обстоятельством в данном случае выступает приговор суда, который дает право потребовать от работника возмещения ущерба в полном объеме, то, следовательно, только с момента вступления такого приговора в силу начинается течение пресекательного срока, установленного для обращения работодателя в суд.

Во многом аналогичная ситуация складывается и при применении такого основания полной материальной ответственности работника, как причинение ущерба в результате административного проступка, если таковой установлен соответствующим государственным органом. Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ, работник может быть привлечен к полной материальной ответственности, если по результатам рассмотрения дела об административном правонарушении судьей, органом, должностным лицом, уполномоченными рассматривать дела об административных правонарушениях, было вынесено постановление о назначении административного наказания (п. 1 абз. 1 ч. 1 ст. 29.9 Кодекса РФ об административных правонарушениях), поскольку в указанном случае факт совершения лицом административного правонарушения установлен.

Если работник был освобожден от административной ответственности за совершение административного правонарушения в связи с его малозначительностью, о чем по результатам рассмотрения дела об административном правонарушении было вынесено постановление о прекращении производства по делу об административном правонарушении, и работнику было объявлено устное замечание, на такого работника также может быть возложена материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба, так как при малозначительности административного правонарушения устанавливается факт его совершения, а также выявляются все признаки состава правонарушения и лицо освобождается лишь от административного наказания (ст. 2.9, п. 2 абз. 1 ч. 1 ст. 29.9 Кодекса РФ об административных правонарушениях).

Поскольку истечение сроков давности привлечения к административной ответственности либо издание акта об амнистии, если такой акт устраняет применение административного наказания, является безусловным основанием, исключающим производство по делу об административном правонарушении (пп. 4, 6 ст. 24.5 Кодекса РФ об административных правонарушениях), в указанных ситуациях работник не может быть привлечен к полной материальной ответственности по п. 6 ч. 1 ст. 243 ТК РФ.

Рассмотрим конкретный пример из судебной практики. ЗАО "Транспорт+" обратилось в суд с иском к работнику А.Н. Долгову о возмещении ущерба в размере 327373 рубля 60 коп., стоимости оценки 6250 рублей, стоимости услуг адвоката в размере 15000 рублей, госпошлины в размере 6474 рубля.

Истец указал, что ответчик состоял в трудовых отношениях с ЗАО "Транспорт+", работая в должности водителя на основании трудового договора и 30.10.2008 года осуществляя грузоперевозку на автомобиле общества, нарушил требование ПДД, что привело к столкновению с другим автомобилем. Автомобиль, которым управлял ответчик в момент ДТП и получивший механические повреждения, принадлежит на праве собственности Д.А. Подиновскому. Общество возместило Д.А. Подовинскому причиненный ущерб в полном объеме.

Решением суда постановлено взыскать с А.Н. Долгова в пользу ЗАО "Транспорт+" ущерб в размере 327373 рубля 60 коп., стоимость оценки 6250 рублей, стоимость услуг адвоката в размере 1500 рублей, госпошлину в размере 6474 рубля, всего взыскать 341597 рублей 60 коп.

Однако кассационная инстанция посчитала такое решение суда незаконным и необоснованным. Суд, удовлетворяя требования истца, исходил из того обстоятельства, что решением другого суда указывается на виновные действия ответчика, нарушившего пункты ПДД, что и повлекло за собой ДТП, в результате которого был причинен ущерб работодателю. Это обстоятельство, по мнению суда, дает основание взыскать ущерб с ответчика в полном размере. Однако работник может быть привлечен к полной материальной ответственности по указанному основанию лишь в случаях привлечения к административной ответственности. Как следует из приведенных выше обстоятельств дела, Долгов к какой-либо ответственности, и в частности к административной, не привлекался по указанному ДТП и соответствующих постановлений в отношении него не выносилось. Исходя из этого, выводы суда в другом гражданском деле о виновности Долгова в совершенном ДТП и нарушении им пунктов ПДД не могут рассматриваться как привлечение его к административной ответственности*(9).

Иными словами, работник может быть привлечен к полной материальной ответственности, если по результатам рассмотрения дела об административном правонарушении судьей, органом, должностным лицом, уполномоченными рассматривать дела об административных правонарушениях, было вынесено постановление о назначении административного наказания (абз. 1 п. 1 ч. 1 ст. 29.9 КоАП РФ), поскольку в указанном случае факт совершения лицом административного правонарушения установлен.

Согласно п. 7 ч. 1 ст. 243 ТК РФ полная материальная ответственность наступает за причинение ущерба вследствие разглашения сведений, составляющих охраняемую законом тайну (в том числе коммерческую). Необходимо, однако, отметить, что имущественный ущерб работодателю может наступить не только вследствие собственно разглашения коммерческой тайны, но и в результате нарушения режима ее охраны либо в результате ее неправомерного использования. В этих случаях работник будет нести ограниченную ответственность.

При разглашении коммерческой тайны работник обязан возместить работодателю лишь причиненный ему прямой действительный ущерб. В этой связи следует согласиться с мнением некоторых авторов, что в лучшем случае со злоумышленника удастся взыскать лишь стоимость бумаги или дискеты, на которых содержались секретные сведения*(10). Между тем основной ущерб от разглашения коммерческой тайны выражается в упущенной выгоде. А ее работник возмещать не обязан.

В этой ситуации некоторые авторы советуют дополнительно заключать с работником гражданско-правовой договор о неразглашении коммерческой тайны, полагая, что возникающие при этом отношения будут подчиняться уже не трудовому, а гражданскому законодательству*(11). Более того, на практике уже есть примеры заключения такого рода соглашений. При этом предполагается, что к работнику, заключившему такое гражданско-правовое соглашение, будут применяться не нормы трудового законодательства о материальной ответственности, а правила ст. 139 ГК РФ о возмещении убытков в полном объеме, включая и упущенную выгоду.

Подобный подход представляется нам весьма спорным. Прежде всего, в данной ситуации налицо конкуренция норм трудового и гражданского права. На наш взгляд, правообразующее значение в данной ситуации имеет наличие трудовых отношений между причинителем ущерба (работником) и лицом, которому данный ущерб был причинен (работодателем). В этой связи обязанность возместить причиненный ущерб должна возникать в рамках отношений по материальной ответственности как производных от трудовых отношений.

Кроме того, следует согласиться с теми авторами, которые полагают, что положение п. 2 ст. 139 ГК РФ, устанавливающее обязанность работника возместить обладателю права на коммерческую тайну убытки, причиненные разглашением сведений, составляющих коммерческую тайну, необходимо рассматривать с учетом положения п. 1 ст. 15 ГК РФ, согласно которому "лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере"*(12). Поскольку ч. 1 ст. 238 ТК РФ предусматривает возмещение ущерба, причиненного работодателю работником, в размере прямого действительного ущерба и прямо указывает, что неполученные доходы (упущенная выгода) взысканию с работника не подлежат, ответственность работника в данном случае ограничивается размером прямого действительного ущерба.

Наконец, полная материальная ответственность предусматривается в случае причинения ущерба не при исполнении работником трудовых обязанностей. Например, это может иметь место, когда работник использует вверенное ему имущество в каких-либо личных целях. В частности, если водитель по окончании рабочего дня воспользовался служебным автомобилем, чтобы перевезти свои личные вещи и повредил автомобиль, то он будет нести полную материальную ответственность за ущерб, причиненный работодателю.

Заметим, что причинение ущерба может иметь место в рабочее время, по месту работы, но не при исполнении работником своих трудовых обязанностей. Например, ЗАО "Кубанькабель" обратилось в суд с иском к И.С. Беликянцу мотивируя требования тем, что в период с 13.10.2010 года по 23.10.2010 года с системного компьютера ответчика, являвшегося системным администратором ЗАО "Кубанькабель", через Интернет скачивались фильмы, общим объемом 101 664,764 Мб. И.С. Беликянц использование сети Интернет в личных целях не отрицал, указав, что причинил вред ненамеренно, считая, что на предприятии используется безлимитный тарифный план на услуги Интернета и использование связи может быть неограниченным.

Рассмотрев данное дело, суд пришел к выводу, что ответчик допустил причинение предприятию материального ущерба не при исполнении трудовых обязанностей, а при использовании Интернета в личных целях - для скачивания фильмов.

Таким образом, речь может идти о причинении ущерба не при исполнении трудовых обязанностей и в том случае, когда данный ущерб был причинен действиями, не связанными с исполнением трудовой функции.

Нужно сказать, что согласно п. 1 ч. 1 ст. 243 ТК РФ полная материальная ответственность работника за ущерб, причиненный работодателю, может возникать и в случаях, предусмотренных иными федеральными законами.

Так, согласно ст. 68 Федерального закона от 07.07.2003 N 126-ФЗ "О связи" работники операторов связи несут материальную ответственность перед своими работодателями за утрату или задержку доставки всех видов почтовых и телеграфных отправлений, повреждение вложений почтовых отправлений, происшедшие по их вине при исполнении ими должностных обязанностей, в размере ответственности, которую несет оператор связи перед пользователем услугами связи. Иными словами, данный закон устанавливает полную материальную ответственность указанной категории работников в регрессном порядке, то есть в случае возмещения работодателем убытков третьим лицам.

М. Пресняков,

д.ю.н., профессор кафедры служебного и трудового права

Поволжского института управления им. П.А. Столыпина

РАНХиГС (г. Саратов)

"Трудовое право", N 4, апрель 2013 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права: Учебник. М.: Юристъ, 2004. 512 с.

*(2) http://www.gcourts.ru/case/1346252.

*(3) http://oblsud.nnov.sudrf.ru/modules.php?name=bsr&op=show_text&srv_num=1&i d=52400001011231135072501000168743.

*(4) Миронов В.И. Трудовое право России. Учебник / Журнал "Управление персоналом". 2005.

*(5) http://www.gcourts.ru/case/6670314.

*(6) http://www.gcourts.ru/case/313999.

*(7) http://www.gcourts.ru/case/3993232.

*(8) http://www.gcourts.ru/case/314832.

*(9) http://www.gcourts.ru/case/1842365.

*(10) Комментарий к Федеральному закону от 29 июля 2004 г. N 98-ФЗ "О коммерческой тайне" (А.П. Распутин. Нормативные акты для бухгалтера, N 16, август 2004 г.).

*(11) Гаврилов Э. Ответственность работников, разгласивших служебную или коммерческую тайну // Российская юстиция, 2000, N 3, стр. 15.

*(12) Предпринимательское право в рыночной экономике. - М.: Новая Правовая культура, 2004.