Национальный уровень (С. Добровольская, В. Маликов, "Новая адвокатская газета", N 8, апрель 2013 г.)

Национальный уровень

Нормы Европейской конвенции должны разъясняться участникам процесса.

В соответствии со ст. 15 Конституции РФ нормы международного права в России доминируют над национальными. Однако до тех пор, пока в нашем процессуальном законодательстве отсутствуют нормы, обязывающие следствие и суд разъяснять участникам процесса их права, указанные в Конвенции о защите прав человека и основных свобод, декларации и гарантии международного права останутся "мертвыми" нормами.

Статья 15 Конституции РФ декларирует: "Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотрены законом, то применяются правила международного договора".

В 1998 г. Российская Федерация ратифицировала Конвенцию о защите прав человека и основных свобод. С этого времени все лица, проживающие на территории РФ, получили возможность реализовывать права человека, гарантированные Конвенцией, как на территории России, так и за рубежом. Это значит, что в случае исчерпания всех средств правовой защиты своих интересов в национальных судах "Заявитель" получил реальную возможность обращения в Европейский суд по правам человека и, соответственно, может рассчитывать на применение норм Конвенции и соблюдение прав человека национальными судами России.

Увы. Отечественное процессуальное законодательство до сих пор не содержит норм, обязывающих судей национальных судов разъяснять участникам процесса их конвенционные права.

Но ведь и процедуры разъяснения статьи 51 Конституции РФ, когда судья доводит до участников процесса ее содержание, тоже не предусмотрено законом. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" предусматривает обязанность следователей, прокуроров и суда разъяснять участникам процесса ст. 51 Конституции (п. 18 постановления). И ни у кого это не вызывает протеста. Но положения постановления Пленума ВС РФ N 5 от 10 октября 2003 г., предусматривающие необходимость разъяснения участникам процесса и применение национальными судами норм международных договоров и соглашений, упорно игнорируются в национальных судах России, хотя по смыслу п. 3 указанного постановления должны применяться непосредственно.

Парадокс: Конституцию РФ мы знаем и применяем, а Конвенцию - нет?

Освобождение до суда

Статья 5 Конвенции гарантирует человеку право на свободу и право на освобождение до суда, если освобождение гарантировано явкой лица в суд. В нашем УПК РФ таких гарантий не содержится. Но разве в силу доминирования международных норм над национальными задержанный или арестованный не обязан знать о существовании у него конвенционного права на освобождение до суда, гарантированного ему данной статьей? Однако судья об этом праве молчит. А это прямое нарушение конвенционных прав лица и, на наш взгляд, безусловный повод для обращения с жалобой в Страсбург.

Подготовка своей защиты

Статья 6 Конвенции гарантирует человеку право на справедливое и публичное судебное разбирательство его дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, а также право каждого обвиняемого в совершении уголовного преступления на то, чтобы ему были предоставлены достаточное время и возможности для подготовки своей защиты. Однако российский судья и не думает разъяснять подсудимому это право, чем грубо попирает нормы Конвенции.

Так, по громкому делу в 2005 г. по обвинению 40 нацболов в совершении массовых беспорядков в здании Администрации Президента РФ в ходе судебного разбирательства в Тверском районном суде г. Москвы была проведена судебно-психиатрическая экспертиза подсудимой Д. Когда дело вернулось в суд, судья решил немедленно возобновить судебные слушания. Защита Д. тогда возражала, заявив, что в соответствии с ч. 3 ст. 6 Конвенции любой обвиняемый имеет право на предоставление ему времени для подготовки своей защиты, в частности для ознакомления с заключением эксперта в полном объеме. Суд удовлетворил ходатайство защиты и предоставил время только после ссылки адвоката на норму Конвенции, в то время как сам должен был разъяснить подсудимой ее конвенционные права и выяснить, не желает ли она ими воспользоваться.

Допрос свидетелей

Частью 3 этой же статьи предусмотрено, что каждый обвиняемый имеет право допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него.

В доказательственном смысле это решающий момент процесса, но кто и когда, уважаемые коллеги, видел, чтобы в уголовном процессе данное право судья разъяснял подсудимому?!

Уважение личной и семейной жизни при обыске

Мы, адвокаты, довольно часто сталкиваемся и с такими случаями, когда следователь обращается в суд с ходатайством о проведении обыска у подозреваемого и у обвиняемого. И суд на вполне законных основаниях дает ему такую санкцию. Однако и в этом случае судье перед тем, как совершить данное процессуальное действие, надлежало бы должным образом разъяснить следователю положения Конвенции, поскольку ст. 8 названного документа предусматривает, что каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции, также не допускается вмешательство со стороны публичных органов в осуществление этого права, за исключением случаев, когда подобное вмешательство предусмотрено законом.

Вследствие неразъяснения данной статьи Конвенции судьей и следователи, и оперативные работники в ходе обыска нередко позволяют себе обыскивать других лиц, находящихся в квартире, зачастую не имеющих никакого отношения к обыскиваемому. При этом обыскивающие не делают различий между спальней, гостиной и детской комнатой, роясь одинаково усердно как в вещах обвиняемого, так и в женском белье и детских ползунках.

В 2003 г. в ходе расследования уголовного дела А., проживавшего в квартире вместе со своей семьей, следователь О. с санкции суда производил обыск в его квартире. Сам А. к этому времени уже находился в СИЗО. В квартире находились жена А. с малолетним ребенком. Что должен был бы сделать следователь, если бы суд разъяснил ему положения ст. 8 Конвенции и проистекающие из нее обязанности и обязал бы его их соблюдать? Следователь должен был бы, обыскав личные вещи обвиняемого А., предложить супруге А. предоставить ему интересующие его вещи, которые принадлежат другим лицам (жене и ребенку) для досмотра. Вместо этого следователь, нарушая положения ст. 8 Конвенции, обыскал саму А. с ребенком, а также перевернул вверх дном все в квартире, хотя супруга А. заявляла, что А. никогда не пользовался ни детской комнатой, ни ее вещами. Самое интересное, что в ходе обыска ничего обнаружено не было. При обжаловании адвокатом действий следователя последний сослался на то, что суд при даче санкции на обыск не разъяснил ему его обязанность соблюдать ст. 8 Конвенции, а потому он ее и не соблюдал.

Эффективное средство правовой защиты

И, наконец, ст. 13 Конвенции предусматривает право лица на эффективное средство правовой защиты.

Знакомый сюжет: гражданин приходит на прием к судье с заявлением. Внимательно ознакомившись с бумагой гражданина, судья реагирует на него соответственно: или принимает заявление к производству, или возвращает его заявителю. Однако в последнем случае, руководствуясь ст. 13 Конвенции, судья должен бы был разъяснить гражданину его право обжаловать судейские действия в вышестоящем суде и, кроме того, выдать определение суда, предусмотренное, кстати, и ГПК РФ.

В данной ситуации, нарушая процессуальный закон, судья автоматически нарушает и конвенционные права лица, в частности его доступ к правосудию, поскольку гражданин действиями судьи лишается возможности использовать все формы правовой защиты.

* * *

До тех пор, пока в нашем процессуальном законодательстве отсутствуют нормы, обязывающие следствие и суд разъяснять участникам процесса их конвенционные права наряду с их процессуальными правами и ст. 51 Конституции, декларации и гарантии международного права останутся "мертвыми" нормами, на которые ссылаются лишь при подаче жалобы в ЕСПЧ.

Необходимо в ближайшее время внести в процессуальное законодательство РФ соответствующие изменения.

Полагаем также, что любое допущенное судом процессуальное нарушение, препятствующее реализацией лицом предоставленных ему Конвенцией прав, должно являться безусловным поводом к отмене вынесенного судебного постановления.

С. Добровольская,

адвокат АП Московской области

В. Маликов,

адвокат АП Московской области

"Новая адвокатская газета", N 8, апрель 2013 г.