Возможности использования территориального подхода при проведении криминологической экспертизы Евразийской транспортной системы (Д.В. Бахарев, "Российский юридический журнал", N 2, март-апрель 2013 г.)

Возможности использования территориального подхода при проведении криминологической экспертизы Евразийской транспортной системы

Представлен вариант применения территориального подхода в процессе осуществления криминологической экспертизы Евразийской транспортной системы. Предлагается схема выявления влияния типа ЕТС на показатели преступности.

Территориальный подход в криминологических исследованиях применяется для изучения детерминант (причин) преступности и (или) причин ее территориальных различий. Он состоит: а) в анализе и сравнении показателей преступной активности населения территориальных систем различного уровня (города, села, района, региона, отдельной страны); б) выявлении факторов (экономических, социальных, демографических, культурных и т.д.), специфически проявляющихся в рамках данных территориальных систем, и установлении их взаимосвязи с показателями преступности на этих территориях.

Для начала необходимо напомнить об истории возникновения территориального подхода в отечественной криминологии. На наш взгляд, первая попытка теоретического обоснования перспектив использования территориального подхода в исследовании причин преступности в российской (а возможно, и в мировой) криминологической литературе была предпринята А.Н. Радищевым в работе "О законоположении" (1801). По мысли автора, на первом этапе должен был осуществляться сбор статистической информации, наиболее полно и всесторонне характеризующей социально-экономическое состояние отдельных административно-территориальных единиц (губерний и округов), в первую очередь имущественное положение населения. Второй этап предполагал применение метода сравнения (сопоставления) сведений о положении дел как в сфере преступности, так и в части, касающейся условий жизни людей в рамках указанных территориальных единиц. Необходимо сразу оговориться, что в работе Радищева упоминается возможность сопоставления статистической информации лишь в межстрановом, а не внутригосударственном (региональном) масштабе*(1). Но полагаем, что, развивая мысль автора, логично допустить возможность применения этого подхода и внутри страны.

Следующая значительная работа - доклад К.Ф. Германа "Изыскание о числе смертоубийств и самоубийств в России в течение 1819 и 1820 гг." (1823 г., изд. 1839 г.). Автор, по сути, реализовал предложенный Радищевым территориальный подход при изучении поставленной проблемы. Герман разделил территорию России на несколько естественных районов (Центральный, Приволжский, Северный и др.), сравнил число самоубийств и убийств в отдельных губерниях данных районов, т.е. попытался проследить их взаимосвязь с алкоголизацией населения, его экономическим положением и другими местными особенностями*(2).

Со второй половины XIX в. до 1917 г. происходило активное развитие территориального подхода к исследованию преступности. В это время появился ряд исследований, посвященных различным сторонам данной проблемы. Среди них: изучение взаимосвязи социально-экономических условий жизни населения отдельных регионов промышленно развитых стран с уровнем преступности на данных территориях (Е.Н. Тарновский*(3)); анализ влияния урбанизационных процессов на уровень общественной нравственности в целом и преступности в частности (А.А. Исаев*(4)); вопрос о различиях преступности в городской и сельской местности (М.Ф. Заменгоф*(5)); выделение предпосылок формирования отдельного направления криминологических исследований - географии преступности, нацеленной на изучение причин и закономерностей территориальных различий преступности (Х.М. Чарыхов*(6)) и др.

Серьезные успехи в изучении вопросов территориальной дифференциации преступности были достигнуты в период расцвета советской криминологии (1970-1980-е гг.). Наиболее значителен вклад в исследование причин территориальных различий преступности коллектива Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности*(7). Нельзя не упомянуть и о работах ученых ряда республик Советского Союза (Грузинской*(8), Латвийской*(9), Литовской*(10) и Эстонской*(11) ССР). Они оставили след как в области развития теории изучения причин территориальных различий преступности, так и в сфере формирования методологии подобных исследований.

Исходной посылкой, обусловливающей принципиальную возможность применения территориального метода при исследовании Евразийской транспортной системы (далее - ЕТС), является тот факт, что ЕТС в рамках криминологической экспертизы изначально теоретически можно рассматривать двояко: во-первых, как объект преступных посягательств; во-вторых, как экономико-географический элемент человеческой жизнедеятельности, оказывающий определенное влияние на состояние преступности на тех территориях, на которых располагаются отдельные части ЕТС. Поэтому можно предположить, что показатели преступности в разных регионах, где расположены отдельные участки ЕТС, различаются; подобные различия (если они будут выявлены) обусловлены спецификой и интенсивностью влияния (позитивного или негативного) типа данного объекта (ЕТС) на социально-экономические отношения в пределах территорий, где он расположен.

Проверить эту гипотезу можно, последовательно реализовав ряд этапов.

I. Сначала необходимо четко определить понятие ЕТС, обозначить ее структурные компоненты, обслуживающую инфраструктуру, виды транспортных путей, охватываемых указанным понятием, и т.д. Кроме того, нужно зафиксировать территориальные ориентиры ЕТС (исходные и конечные пункты назначения применительно к географическим объектам и сторонам света) в пределах Российской Федерации.

II. Далее следует всю территорию страны, так или иначе связанную с ЕТС, т.е. непосредственно участки, где расположены пути сообщения, а также территории, связанные с ЕТС отношениями эксплуатации и обслуживания ее магистралей, разбить на определенное количество территориальных единиц, в рамках которых возможен сбор и анализ информации о проявлениях криминальной активности населения. Это могут быть отдельные регионы (субъекты РФ), группы регионов (в пределах федеральных округов), участки местности, на которых непосредственно располагаются транспортные сети ЕТС. В последнем случае имеются преимущества, выражающиеся в учете преступлений, непосредственно связанных с транспортными сетями (т.е. совершенных на транспорте, или в непосредственной близости от транспортных путей, или в отношении объектов, относящихся к транспортным сетям), кроме автодорожных.

III. Все выбранные территориальные единицы необходимо классифицировать. В качестве критерия классификации в первую очередь может быть назван уровень развитости на данной территории транспортной сети, относящейся к ЕТС. Следовательно, могут быть выделены территории как с более развитым, интенсивным профилем (рисунком, контуром) транспортных сетей, так и с менее развитым в зависимости от протяженности участков транспортных сетей (в километрах) либо от плотности транспортных сетей на единицу площади. Целесообразно также деление территорий по видам транспортных магистралей (автомобильные, железнодорожные, водные, воздушные), типам, общему рисунку (число транспортных веток, узловых станций, направлений) и т.д. Возможно, отдельным критерием развитости участков ЕТС в том или ином регионе может выступить объем грузопассажирского потока на единицу времени и другие показатели.

Кроме того, допустима разбивка всех территориальных единиц, связанных с ЕТС, на группы в зависимости от их общего социально-экономического профиля. Так, возможно традиционное подразделение на промышленные, аграрные, смешанного типа и т.д. Перспективно и выделение так называемых проблемных территорий: отсталых, депрессивных, регионов Севера, периферийных и приграничных.

Будет представлять определенный интерес "наложение" указанных классификаций, т.е. первоначальное разделение регионов по социально-экономическим признакам и дополнительная их разбивка в зависимости от уровня развитости транспортной сети, относящейся к ЕТС. Основная цель построения подобных типологий - определение (и последующая криминологическая оценка) территориальных единиц, в развитии которых располагающиеся в их рамках участки ЕТС играют большую или меньшую роль.

IV. Далее требуется произвести отбор статистико-криминологических показателей, наиболее полно и всесторонне характеризующих состояние преступности в рамках каждой территориальной единицы. В число таких показателей можно включить уровень преступности, ее структуру, показатели общественной опасности преступности (в зависимости от размера причиненного ущерба, количества потерпевших и т.п.), динамику преступности (ее абсолютные изменения - рост, снижение, стабилизацию и темпы данных изменений) и ее интенсивность (коэффициент преступной активности населения и др.).

V. Затем определяются значения данных криминологических показателей по каждой территориальной единице. На основе полученных сведений эти территории можно классифицировать в зависимости от величины статистико-криминологического показателя, а также их сочетаний (например, регион с высоким уровнем преступности, но с положительной динамикой ее изменения и т.п.).

VI. На решающей стадии производится сравнение типологических массивов территориальных единиц, выделенных в зависимости от профиля ЕТС, иных социально-экономических показателей, а также от полученных криминологических показателей.

При рассмотрении предположения о том, что показатели преступности в разных регионах, где расположены участки ЕТС, различаются, может быть зафиксировано следующее: а) показатели преступности в регионах с более интенсивным профилем транспортных сетей (и соответственно с большим объемом обслуживающей ЕТС инфраструктуры) превышают показатели преступности в регионах с менее развитым; б) наоборот, уровень, структура и динамика преступности в регионах с менее развитым профилем имеют более неблагоприятный характер в сравнении с территориями, где сеть ЕТС более развита; в) показатели преступности в регионах с примерно одинаковым географическим и экономическим профилем ЕТС сопоставимы; г) данные показатели резко различаются.

VII. Заключительный этап - анализ полученных результатов и формулировка выводов.

Кроме того, может быть целесообразно сравнение регионов с различным профилем транспортных сетей и регионов, не связанных с ЕТС. В данном случае также возможно несколько вариантов: а) на территориях с развитым профилем показатели преступности превышают показатели территории, где ЕТС отсутствует; б) территории с ЕТС уступают по соответствующим показателям регионам, не связанным с ЕТС; в) регионы с менее развитым профилем ЕТС превосходят по показателям преступности регионы, не связанные с ЕТС; г) регионы со слабым профилем ЕТС уступают территориям, где участки ЕТС отсутствуют.

Предложенный вариант осуществления криминологической экспертизы Евразийской транспортной системы с использованием территориального подхода отнюдь не претендует на полноту в плане методики и окончательную завершенность с точки зрения теории. Он является лишь попыткой вновь привлечь внимание криминологического сообщества к осмыслению причин и закономерностей территориальных различий преступности. Вполне возможно, что попытка решить описанную достаточно локальную задачу позволит сделать шаг по пути разработки этой многогранной проблемы.

Д.В. Бахарев,

кандидат юридических наук,

заведующий кафедрой экономики и права

Сургутского государственного педагогического университета (Сургут)

"Российский юридический журнал", N 2, март-апрель 2013 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Радищев А.Н. Полное собрание сочинений. М., 1938. Т. 1. С. 164-165.

*(2) Гернет М.Н. Моральная статистика. М., 1922. С. 13-14.

*(3) Тарновский Е.Н. Данные русской уголовной статистики // Юрид. вестн. 1885. Т. 1. С. 84-93; Его же. Преступность в Англии и Бельгии // Журн. Министерства юстиции. 1900. Т. 10. С. 114-123; Его же. Движение главнейших видов преступности в двенадцати естественных районах европейской России // Журн. Министерства юстиции. 1902. Т. 4. С. 43-81; Его же. Движение преступности по окружным судам европейской России // Журн. Министерства юстиции. 1905. Т. 10. С. 1-27.

*(4) Исаев А.А. Большие города и их влияние на общественную жизнь // Временник Демидовского юридического лицея. 1888. Кн. 42. С. 1-45.

*(5) Заменгоф М.Ф. Город и деревня в преступности // Труды слушателей. Юридический семинарий. М., 1913. С. 265-277.

*(6) Чарыхов Х.М. Учение о факторах преступности. Социологическая школа в науке уголовного права. М., 1910. С. 411.

*(7) См., например: Влияние социальных условий на территориальные различия в преступности. М., 1977; Влияние социальных условий на преступность: сб. науч. тр. М., 1983; Сахаров А.Б. Опыт изучения влияния социальных условий на территориальные различия преступности // СОЦИС. 1977. N 1. С. 75-84; Территориальные различия преступности и их причины // Вопросы борьбы с преступностью. М., 1988. N 46. С. 160-166; Территориальные различия преступности и их причины: сб. науч. тр. М., 1988.

*(8) Габиани А., Гачечиладзе Р., Дидебулидзе М. Об основных принципах пространственного анализа преступности (на примере Грузинской ССР) // Актуальные вопросы предупреждения правонарушений: тр. Научно-исследовательской лаборатории социологии преступности МВД ГССР. Тбилиси, 1981. Вып. 1. С. 8-30; Габиани А.А., Гачечиладзе Р.Г. Некоторые вопросы географии преступности. По материалам Грузинской ССР. Тбилиси, 1982; Габиани А.А., Гачечиладзе Р.Г., Дидебулидзе М.И. Преступность в городах и сельской местности. Конкретно-криминологическое и социально-географическое исследование по материалам Грузинской ССР. Тбилиси, 1985.

*(9) Дзенис Э.Н., Менберг Г.Г. Социально-географические аспекты изучения преступности в Латвийской ССР // Криминологические исследования. Вып. 1. Рига, 1974. С. 60-69.

*(10) Янаускас А. Некоторые результаты сравнительного исследования уровня, динамики и структуры преступности по городам Литовской ССР // Материалы научно-практической конференции по проблемам борьбы с преступностью в городах областного подчинения. Липецк, 1970. С. 228-231; Его же. О закономерностях в динамике преступности и их изучении // Изучение и предупреждение преступности: сб. науч. работ. Вып. 4. Вильнюс, 1971. С. 15-23; Мазин Е.Н. Основные направления исследований территориальных различий преступности // Сборник научных работ. Вильнюс, 1980. Вып. 6. С. 206-223.

*(11) Раска Э. Процедуры территориального исследования социальной обусловленности преступности // Теоретические проблемы изучения территориальных различий преступности: учен. зап. Тартуского ун-та. Труды по криминологии. Тарту, 1985. Вып. 725. С. 34-63; Его же. Преступность как показатель состояния социального пространства (К вопросу об обосновании территориального подхода к изучению преступности) // Теоретические проблемы изучения территориальных различий в преступности: Территориальные различия в социальных условиях преступности. Труды по криминологии. Тарту, 1987. Вып. 761. С. 18-29; Спиридонов Л., Лепс А. Теоретические вопросы изучения территориальных различий преступности // Теоретические проблемы изучения территориальных различий преступности: учен. зап. Тартуского ун-та. Труды по криминологии. Тарту, 1985. Вып. 725. С. 3-18; Соотс А. Сравнительное исследование структуры преступности по регионам Эстонской ССР: Территориальные различия в социальных условиях преступности // Теоретические проблемы изучения территориальных различий в преступности: Территориальные различия в социальных условиях преступности. Труды по криминологии. Тарту, 1987. Вып. 761. С. 30-42.