К вопросу об иррациональных формах собственности (экономико-правовой этюд) (Д.В. Осинцев, "Российский юридический журнал", N 2, март-апрель 2013 г.)

К вопросу об иррациональных формах собственности (экономико-правовой этюд)

Рассматривается историческое изменение подходов к юридическому осмыслению отношений собственности, предлагается уточнение юридической конструкции "форма собственности". Раскрывается зависимость предмета правового регулирования имущественных отношений от превалирующего в определенный период времени способа производства и характера экономического взаимодействия различных социальных групп.

"Неужели еще что-то осталось неясное в этом вопросе?" - невольно спросит искушенный в вопросах юриспруденции читатель (а иных теперь трудно встретить). Испокон веков все обладают собственностью, о том, что она собой представляет, написаны миллионы страниц юридических, экономических, социологических и иных текстов.

Классическое определение права собственности, закрепленное в ст. 209 ГК РФ, гласит о стандартном триединстве владения, пользования и распоряжения собственником своим имуществом, которое может сопровождаться совершением в отношении него любых законных действий по усмотрению собственника.

Собственность - всеобъемлющее, исключительное, абсолютное обладание вещами, иными благами, выражающее через соответствующие субъективные права прямую связь ("без посредников") человека с вещью, иным благом. Собственность составляет основу жизнедеятельности людей, во многом определяет саму основу и возможности развития общества, его модернизацию, удовлетворение потребностей общества, прав и интересов людей. Так, во всяком случае, она понимается в любом классическом учебнике гражданского права*(1). В представленном высказывании очевидна центрация воззрений на двух моментах: четко обособленный объект плюс нуклеарный субъект, иначе говоря, ясно что и ясно чье. Однако этим положения ГК о собственности не исчерпываются: начиная со ст. 213 провозглашается наличие частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности.

В таком утверждении важен больше идеологический момент признания и предоставления правовой охраны собственности любого субъекта, чем логико-философский, обосновывающий правильность этого высказывания. В самом простом определении о различии формы и содержания содержится оппозиция: "Форма есть то отношение, в котором проявляется или выступает другое отношение: содержание есть то другое отношение, которое проявляется или выступает в форме.

Формой были товарные отношения, например "товар - товар", а содержанием были отношения товаровладельцев или социальные отношения собственников"*(2). "Объективным содержанием называются те стороны действительности, которые замещаются или отражаются в знаковой форме. Формой называются те явления и процессы, в которых замещается или отражается объективное содержание"*(3).

Если перечисленные формы собственности (частная, государственная, муниципальная и иные) разведены, то они должны нести разную содержательную нагрузку не только по принадлежности каким-либо субъектам, но и, по крайней мере, по видам правомочий собственника. Имеются ли такие различия? И если перед нами один и тот же объект, один и тот же вариант социального взаимодействия - собственность, то почему он облекается в различные формы? Безусловно, среди них лишь одна может быть действительной, все остальные - превращенные.

Ни у кого из субъектов в национальной, наднациональной, международной и других системах взаимодействия нет правомочий всеобъемлющего, исключительного, абсолютного обладания вещами. Последуют возражения: государство может быть собственником вещей, изъятых из гражданского оборота, а граждане - нет. Однако государство не может быть собственником естественных космических объектов, т.е. суть формулы "все, кроме" сохраняется в отношении граждан, юридических лиц, государства, муниципальных образований, иных субъектов права собственности*(4).

Может быть, при употреблении словосочетания "публичная собственность" подразумевается ситуация, когда вещи с некоторыми уникальными качествами могут находиться исключительно в государственной или муниципальной собственности? Довольно слабый аргумент. То, чьим является или может являться имущество, характеризует социокультурную ситуацию: в определенные периоды корова может быть только колхозной или оружие может быть личным, а печатные машинки лишь государственными. Вопрос не в том, кому принадлежит то или иное имущество, а в том, каковы причины такой дифференциации, причем данный вопрос находится в сфере правовой идеологии, а не инструментальной юриспруденции. Верно лишь то, что государство тем или иным образом для реализации своих функций привлекает качественно и (или) количественно определенное имущество, в том числе закрепляя его на праве собственности. О необходимости возрождения управленческого подхода к государственной и муниципальной собственности говорится уже более 15 лет, но зачастую предлагаемые воззрения соответствуют менеджерской, а не государственно-управленческой практике: речь идет об эффективном управлении объектами в целях повышения доходности использования имущества*(5). Такой подход свидетельствует о бережном отношении к вверенному имуществу, независимо от того, кто его реализует, государство или частное лицо.

Возможно, стоит переформулировать подход к оформлению видов собственности: "Форму теперь следует рассматривать уже не как (более или менее красивые) фигуры, а как пограничные линии, как маркировки некоторой дифференции, которая принуждает к тому, чтобы ясно представлять себе, какая сторона получает обозначение: то есть на какой стороне формы мы пребываем и где, соответственно, следует начинать следующие операции"*(6). Действительно, количественные демаркации и технический состав имущества служит непригодным критерием для определения субъекта права собственности. В связи с этим возникло безусловно заслуживающее внимания воззрение о том, что вместо морфологической составляющей необходимо подключить функциональную компоненту: "Публично-правовое регулирование соответствующих отношений обусловлено природой государственной собственности и ее целевым назначением, в связи с чем Российская Федерации и субъекты РФ должны сохранять в собственности и управлять только тем имуществом, которое необходимо для реализации публичных функций по предметам ведения федерального и регионального значения"*(7), а имущество должно иметь такой правовой статус, который исключал бы любое его ограничение и изъятие в ущерб этой функции*(8). По аналогии можно обосновать закрепление за муниципальными образованиями имущества, необходимого для решения вопросов местного значения и переданных государственных полномочий, "обеспечивающих условия сохранения и воспроизводства объектов жизнеобеспечения муниципального образования в целях удовлетворения приоритетных потребностей местного сообщества"*(9). Но какая функциональная нагрузка лежит на праве частной собственности?*(10)

В источниках русского административного права было закреплено публичное вещное право, связанное с наличием административного имущества, "основным моментом для определения понятия которого является не принадлежность на праве собственности публичному союзу или открытый доступ для пользования всех и каждого, а непосредственно осуществляемый публичный интерес, важность которого требует особых гарантий и исключение из сферы действия частного права"*(11). Однако принимать предложенные высказывания в качестве правовой идеологии нужно с большой осторожностью, так как иначе вещи становятся фетишем, хотя сама по себе натуральная среда (мир вещей) не предопределяет человеческие цели, ценности, устремления, намерения, да и в целом деятельность. При этом "функция собственности и состоит в том, что человек владеет чем-то, но не в том, что он организует какое-то предприятие. Владелец имеет за эту собственность какой-то доход. На этом функция собственности кончается"*(12). Проще говоря, собственность - одноактная юридическая конструкция, когда целое (все имущество без персонификации принадлежности) может быть поделено на части (с персонификацией обладателей).

Парадокс, возникающий из функциональной концепции собственности, состоит в следующем: невозможна реализация государственных функций без имущественного потенциала, но титул имущественной принадлежности не влияет на их реализацию. Какая разница, где заседает генеральный штаб, в столичном здании или в полевых условиях, какое значение имеет принадлежность коммуникаций для осуществления северного завоза, важно ли, собственное или временно позаимствованное имущество нужно для ликвидации стихийного бедствия или преследования преступника?

Э.В. Талапина предлагала достаточно оригинальное решение антиномии публичного и частного в собственности: "Управлением государственной собственностью является административная, властная деятельность, которую условно можно считать оболочкой. Содержанием ее могут быть гражданско-правовые отношения, как бы включенные внутрь "кокона" государственного регулирования"*(13). При этом в администрирование включается определение государственной политики в отношении собственности, учреждение субъектов, осуществляющих владение, учет, распределение, непосредственное управление в различных формах (приватизация, разграничение, национализация, т.е. гражданско-правовые сделки и пр.)*(14). В предложенных высказываниях, по всей видимости, допущены две методологические ошибки: смешение полномочий и операций*(15) (многое из перечисленного - всего лишь операции по распоряжению собственностью, а не особые полномочия субъектов публичного права), ассимиляция организации и управления (в первом случае деятельность лишь каким-то образом упорядочивается путем проб и ошибок, условных схем, доступных критериев, во втором происходит влияние на ее развитие и устранение сбоев в функционировании, а это совершенно различные практики).

По степени важности и функциональному назначению объекты государственной собственности подразделяются на объекты для выполнения общегосударственных задач, объекты, обеспечивающие поддержание и развитие экономического потенциала страны; объекты, через которые государство берет на себя функции проведения централизованной социально-экономической политики и социальной защиты населения*(16). Такой подход вновь влечет те же парадоксы и антиномии: если государство эффективно справляется с названными задачами путем оформления собственности на особо значимые объекты, то зачем нужны приватизация, налоги, аренда, концессии и т.д. Кроме того, если попытаться решать эти задачи без участия частных структур, без действенных механизмов государственно-частного партнерства, то экономический крах обеспечен.

В конечном счете вопрос не в том, что появились ли какие-то особые формы в отношениях собственности с участием различных субъектов. Собственность всегда остается собственностью и предстает в единственно возможной правовой форме триады собственнических полномочий (владения, пользования и распоряжения), однако при участии в различных видах деятельности, в зависимости от предмета, намеченных целей и поставленных задач меняются способы и инструменты взаимодействия субъектов по поводу различных видов имущества.

На этом можно было бы завершить разговор о формах собственности в связи с неактуальностью темы исследования, хотя на самом деле в ходе цивилизационного развития отношения собственности приобретают довольно причудливые формы. Очевидно, что триада правомочий собственника представляется нам в "застывшем" состоянии присвоенности вещей и иных благ, где, так или иначе осуществляя примитивные хозяйственные операции, нуклеарный собственник действует сам для себя. Вместе с тем ему приходится вступать в отношения координации, субординации и коммуникации с иными собственниками, участвовать в различных хозяйственных связях (иерархии, рынки, сети и правление), вовлекать собственность в различные сферы экономических отношений (производства и обращения материальных благ), наконец, быть захваченным теми или иными производственными отношениями*(17). Таким образом, собственность как система социального взаимодействия не просто "раздел пирога" на части, но деятельность организационно обособленных лиц, структурно связанных хозяйственными интересами, реализующих в ходе экономического взаимодействия функцию доходности от принадлежащего им имущества, включенных в массовое воспроизводство материальных благ.

Кстати, динамический подход к собственности уже достаточно давно предлагается в литературе. Например, П.А. Сорокин, говоря о кризисе современной чувственной системы истины, отмечал: "Утверждения "собственность священна" и "собственность - воровство" становятся одинаково законными, ибо условия жизни богатых диктуют первый тезис, в то время как коммунисты и пролетарии предлагают противоположное утверждение. Но ведь нет чувственного судьи, который мог бы компетентно решить, какое из этих утверждений правильное, а какое нет"*(18). Действительно, такого судьи нет и быть не может, потому что вопрос не в том, что кто-то есть обладатель собственности, а иной субъект такими правами не обладает (абсолютных несобственников в современной цивилизации нет), претензии носят деятельностный характер: какой является моя роль в эксплуатации собственности, отсюда удовлетворенность собственным положением или недовольство. Иной классический вариант: собственность можно рассматривать как особого рода деятельность - как капитал*(19).

Рациональным было бы относительно формы собственности сказать, что какой-либо вещи противостоит конкретное лицо, которое, реализуя полномочия ее собственника с соответствующим официально признаваемым титулом, получает от нее доход (любую выгоду от использования). Однако "все это не так-то просто сделать для современного крупного собственника. Он может лично как-то выйти из дела, но не может распорядиться делом так, как это мог бы сделать свободный собственник. Он не властен над своей собственностью в полной мере, его власть ограничена. Он является своего рода представителем собственности и выполняет в ее функционировании лишь частичные роли.

Собственность становится лишь условием, благодаря которому собственник может сразу занять высокое положение в иерархии социальных позиций"*(20). Более того, отчуждение собственника от объекта, титулов, на которых зиждется владение, пользование и распоряжение вещами, от того дела, в которое они вовлечены, достигло таких пределов, что собственник не может заметить ни собственного участия, ни соучастия, ни полного отторжения его от деятельности с номинально принадлежащим имуществом.

Допустим, что некоторые условия социального взаимодействия существовали, когда были лишь нуклеарные собственники, но разные жизненные обстоятельства (войны, эпидемии и эпизоотии, неоправданный риск, хозяйственная нерасторопность и т.п.) привели к тому, что основное общественное богатство - земля - оказалось в обладании тех лиц, кто мог на ней хозяйствовать, причем хозяйствовать таким образом, что задавал тон условиям общественного воспроизводства необходимого продукта. При этом совершенно неважным оказалось, сколько стало собственников (либо все, как в древнем Израиле, либо только "избранные": квиритские собственники, феодальные бароны и т.д.), какими по площади участками земли они владеют, есть ли у них рабы или крепостные крестьяне, дехкане или арендаторы либо таковые отсутствуют. Главное, что поземельное производство было массовым, задающим стандарт экономического поведения для всех иных земельных собственников, вследствие чего номинальное обладание ею вовсе не гарантировало доходность.

Фокус заключался в том, что бунты, восстания и революции, направленные против земельных собственников, преследовали всегда лишь одну цель - персонально поменяться местами в системе одного и того же способа производства*(21). Но ни те, ни другие классы не замечали, что иным вариантом иррационального оформления собственности станет капитал. Этот очевидный закон смещения функций собственности в рамках массового производственного цикла достаточно четко прослеживается в мировой истории. Иначе говоря, не происходит удовлетворения интересов эксплуатируемой массы вследствие перераспределения доходности от производительного использования имущества, а новым получателем выгод становится прослойка лиц, традиционно именовавшихся ранее "прогрессивным" социальным классом.

Действительно, в примитивном хозяйстве номинальное обладание собственностью и доходность от ее эксплуатации непосредственно корреспондируют друг другу (рациональная форма собственности). В поземельном хозяйстве номинальное обладание собственностью может приносить доход в результате перераспределения натурального продукта, при этом вспомогательные функции по его переработке возложены на буржуа (первая иррациональная форма собственности).

В капиталистическом хозяйстве "происходит процесс углубляющейся экономической дифференциации. Средних экономических слоев становится все меньше, и они постепенно беднеют; экономическое положение пролетариата ухудшается, а одновременно богатство концентрируется все у меньшего числа людей.

Во-первых, во всех европейских странах и в США со второй половины XIX века до начала мировой войны экономические условия рабочего класса улучшались, а не становились хуже, как предсказывал Маркс.

Во-вторых, количество бедных не увеличилось, а уменьшилось"*(22). Эти утверждения о второй иррациональной форме собственности и ее трансформациях звучали еще до революционных событий начала ХХ в. Дело в том, что и капиталист, будучи номинальным собственником, участвует в массовом производстве путем эксплуатации наемного труда, только он использует труд пролетариата при поддержке менеджеров. Карл Маркс заметил, что "как специфическая функция капитала управление приобретает специфические характерные особенности: мотивом и определяющей целью является возрастание капитала, эксплуатации общественного процесса труда.

Управление носит двойственный характер: с одной стороны, есть общественный процесс труда для изготовления продукта, с другой стороны, процесс возрастания капитала. Функции непосредственного и постоянного надзора за отдельными рабочими и группами рабочих передаются особой категории наемных работников"*(23).

Довольно странно, что он не заметил, как в социалистическом хозяйстве (третья иррациональная форма собственности) собственниками становятся далеко не трудящиеся массы - обладатели всех богатств страны, а фактические владельцы имущества, господствующие в силу законов коммунальности*(24), прежде всего партийно-хозяйственная бюрократия, на службе у которых состоит инженерно-техническая, интеллектуальная элита, представители искусства и социальных сервисов (здравоохранения, образования и т.д.).

Неудачный эксперимент с тотальным социалистическим оформлением собственности повлек идеологическую реставрацию капиталистического хозяйства. В самом деле, более чем в 250 федеральных целевых программах говорится о развитии рыночных отношений в различных сферах деятельности, но дело в том, что иррациональные формы собственности не имеют свойства обратного превращения. Они могут сосуществовать и, более того, всегда сосуществуют (раб и крепостной получают какие-то, пусть минимальные средства к существованию, земельная рента существует и при капитализме*(25), партийный чиновник вынужден считаться с крепким хозяйственником, а собственники нефтегазодобывающих предприятий - с введенными государством условиями предоставления недр в пользование), но тенденция к обратному превращению не наблюдалась. В связи с этим реальная функция получения дохода от собственности перешла не к эксплуатируемому социалистической бюрократией населению, а к сервисной элите, т.е. тем, кто ранее обслуживал партийно-хозяйственную бюрократию (четвертая иррациональная форма собственности).

Поскольку этот период еще не завершен, попробуем уяснить, кто есть современный собственник, актуальны ли его правомочия, имеются ли эффективные способы защиты прав собственника. Остановимся на основных чертах данного периода.

Во-первых, при смене рациональных и иррациональных форм собственности меняются превалирующие способы производства в процессе массового разделения труда: от добывающего хозяйства (земледельческое) к перерабатывающему (капиталистическое), далее - к перераспределительному (социалистическое), далее - к технологическому (сервисное). При этом "сократилась власть многих отдельно взятых частных собственников над объектами их собственности. Это произошло потому, что изменился состав множества частных собственников и характер объектов собственности. Частный владелец почтовой компании не может по своему капризу прекратить работу почты. Аналогично обстоит дело с авиационными компаниями, с электростанциями и другими жизненно важными для членов общества объектами"*(26).

Во-вторых, эксплуатируемой группой становятся потребители сервисных услуг, которые зависят от сферы ЖКХ, транспортного обслуживания, связи и информационных технологий, проектировщиков и изыскателей, диспансерного обеспечения и др. При этом эксплуатация состоит не в том, что собственник, желая обеспечить себе более-менее сносное положение, должен смириться с тарифными запросами сервисной сферы, но в том, что он вынужден потреблять только то, что ему навязывается. Монополизация сфер деятельности приобрела достаточно своеобразные формы: если классический капиталист стремился к расширению рынков, увеличению объемов производства, ассимиляции производственного, торгового, финансового капитала*(27), то нынче невозможно выделить влиятельных субъектов, нет звонких имен Моргана, Дюпона, Ротшильда и Вандербильта, монополия стала сферической, не персонифицированной, наибольшее влияние приобретают сетевые структуры, участники которых действуют по определенным правилам*(28).

Любые заявления о конкурентной практике обоснованы, если имеет место борьба за свои личные интересы в условиях, когда другие люди заняты тем же самым, при этом борьба одних как-то сказывается на успехе борьбы других, но в "действительной свободной конкуренции участвует не так уж много предприятий и предпринимателей. Тон в ней задают сильнейшие во всех отношениях участники, добивающиеся успеха за счет перераспределения покупательской способности населения в свою пользу. Большинство же действует вне условий свободного соревнования"*(29). Разнообразные правила обеспечения конкурентной политики подразумеваются, как если бы условия свободного соревнования признавались и поддерживались, но в действительности это не так.

В-третьих, монополию участники сервисных сфер получают не на объекты, а на номинальную квалификацию при ведении отдельных видов деятельности, при этом система регламентации (информационной насыщенности) и допусков достигла ужасающих размеров, что вызвало необходимость правительственного вмешательства в целях преодоления технологических барьеров при ведении отдельных видов деятельности. Примером служат дорожные карты, созданные для повышения эффективности образования и науки, сферы культуры, здравоохранения, совершенствование антимонопольной политики, повышение доступности энергетической инфраструктуры, улучшение предпринимательского климата в сфере строительства*(30).

Однако такая монополия условна, так как каждый вид сервиса может произвольно действовать лишь внутри собственной сферы, но все они уравновешивают притязания друг друга. Так, комплекс ЖКХ вряд ли эффективен без операторов связи, а обе сферы парализованы без СРО в сфере строительства, проектирования и изысканий, всем им приходится обращаться за поиском кадров к сфере образования, все требуют охраны здоровья и т.д. Иначе говоря, "внутри социальной группы многочисленные, но пока еще не известные нам силы "естественным" образом стремятся усилить экономическую стратификацию, пока не вмешаются силы противоположные, препятствующие этому движению"*(31).

В-четвертых, существенно изменились предмет и пределы правового регулирования сервисной активности. Корпус гражданского права Юстиниана I, несмотря на желание многочисленных плеяд юристов видеть его в качестве кодифицированного акта, был законодательным сборником, где экономическая часть совершенно четко была представлена условием: полноправный собственник имущества, и прежде всего земли, - тот, кто должным образом хозяйствует*(32). Следовательно, перед нами сборник, а не кодекс с регламентацией ролей различных субъектов.

Право капиталистической системы не только породило кодифицированные акты четкой предметной направленности (гражданские, торговые кодексы и "облепившие" их хозяйственные законы), но и выработало филигранные юридические конструкции, штампы, используемые не только в юридической, но и в бытовой речи: о лицах, договорах, ответственности, судебной защите и т.п.

Право социализма, заимствовав эти универсальные юридические конструкции, показало их несостоятельность в условиях изменившихся производственных отношений: важны были не лица, а трудовые коллективы, не договоры, а управленческие (плановые) решения, впервые в мировой практике введена широко развитая институциональная административная защита собственности; наконец, роль суда была сведена к минимуму в целях урегулирования бытовых имущественных разногласий; превалирующим способом правового регулирования было инструктивное право, эффективной реализации которого ничуть не мешали законы и правительственные акты.

Современный период представляет собой ортогональное сосуществование правовой системы и стандартов профессиональной деятельности. На первый взгляд, прилагаются неимоверные усилия административных структур, чтобы обуздать стремления сервисных сфер к безудержной монополизации реализуемой ими деятельности: тысячами принимаются регламенты исполнения государственных функций и предоставления государственных услуг, но административные органы бессильны в их реализации без содействия экспертов, приглашенных из сервисных сфер, поэтому подобная правотворческая практика попросту девальвируется.

Более того, с подачи заинтересованных лиц общество получило стандарты технического регулирования, профессиональные стандарты, стандарты арбитражных управляющих, бухгалтерского учета и финансовой отчетности, аудиторской деятельности, медицинской помощи, образовательной деятельности, раскрытия информации и т.д. Представляется, что нет ничего плохого в том, что деятельность осуществляется на максимально высоком уровне вследствие ее стандартизации, однако на деле эта планка никогда не достигается, фиксируются многочисленные факты злоупотреблений предоставленными правами*(33).

Несмотря на то что в России более 4500 законов федерального уровня, их назначение в системе правового регулирования во многом дискредитировано, поскольку подобные законы содержат те же самые стандарты профессиональной деятельности, что вырабатывают соответствующие корпоративные структуры сервисных сфер, или рамочные нормы, допускающие произвол. Тем самым законодательство в большей мере утратило юридическое содержание, оно представляет собой сборник разрозненных технических и технологических норм и правил, применимых в различных сферах профессиональной деятельности неюридического характера.

Привычные юридические конструкции в современных условиях звучат, по крайней мере, архаично, не говоря уже об искаженной социокультурной трансляции опосредующих их норм. Лица теперь можно рассматривать как исполнителей профессиональных ролей (застройщиков, архитекторов, врачей, педагогов, аудиторов, бухгалтеров, риэлторов, экспертов и т.д.), договоры - как технические условия присоединения к определенной деятельности, ответственность - как средства административной защиты корпоративных интересов, например при нарушении требований проектной документации, ведении работ без допуска СРО и т.д. (ст. 9.2, 9.4, 9.5.1, 14.14, 14.24, 14.30, 14.39, 14.48, 15.19, 15.22, 15.28 КоАП РФ).

В п. 12 ст. 2 Градостроительного кодекса РФ от 29 декабря 2004 г. закреплен принцип полного возмещения вреда, причиненного физическим и юридическим лицам в результате нарушений требований законодательства о градостроительной деятельности. Хотелось бы услышать пояснения: как можно возместить вред, причиненный в результате сноса объекта культурного наследия, который бесценен в историческом смысле и не имеет стоимости, ибо не является товаром в экономическом понимании?

В пп. 10, 11 ч. 5 ст. 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан РФ"*(34) говорится о том, что пациент имеет право на допуск к нему адвоката или священнослужителя, если это не нарушает внутренний распорядок медицинской организации. Вопрос: как это возможно в условиях реанимации и каков порядок обжалования в суд отказа в допуске, допустим, умершим пациентом? Бессмысленная норма.

Решением суда можно признать, что сертификат ключа проверки электронной подписи содержит недостоверную информацию*(35), признать заведомо ложным аудиторское заключение*(36), принудительно отозвать табачную продукцию*(37) и т.п. По сути дела, независимый суд становится ареной для состязания экспертов из сервисных сфер, решается спор не о праве, а о технологических параметрах деятельности и состояниях объектов. Зачем?

В целом очевидно, что в условиях монополистического давления сервисных сфер пользоваться юридическими штампами привычных юридических конструкций порой бесполезно.

В-пятых, в сервисных сферах создается свой резерв рабочей силы, всегда готовой заполнить вакансии, не претендуя на слом существующих профессиональных устоев. В классическом капитализме факторы, влияющие на рабочую силу, тривиальны: "Относительные величины цены рабочей силы и прибавочной стоимости определяются тремя обстоятельствами: 1) длиной рабочего времени, или экстенсивной величиной труда; 2) нормальной интенсивностью труда, или его интенсивной величиной; 3) наконец, производительной силой труда"*(38). В классическом социализме преимущественно мизерная заработная плата щедро компенсируется благами из распределяемых общественных фондов потребления (соцпакет).

При сервисном способе производства имеет место тенденция к увеличению денежного содержания и заработной платы неквалифицированной рабочей силы (денежные доходы населения по России выросли с 10 000 руб. в 2008 г. до 22 000 руб. в 2012 г.*(39)). Действительно, в России более 2 млн. студентов среднего и более 7 млн. высшего профессионального образования*(40), среди студенческой аудитории 85% занятой неквалифицированной рабочей силы*(41). Около 3 млн. субъектов привлечены в 2012 г. в качестве иностранной рабочей силы российскими работодателями*(42). Приведенная статистика говорит о том, что уровень квалификации и заработной платы не находятся в прямой зависимости.

Стоимость услуг, оказываемых сервисами, - произвольно завышенная величина, так как реальные производительные действия обходятся в десятки раз дешевле, чем их технологическое и бюрократическое обслуживание. Под Костромой починили мост в складчину за 500 000 руб., тогда как проектирование обошлось бы в 1 млн. руб., а бюджетирование и административное сопровождение проекта - в 13 млн. руб., иначе говоря, себестоимость в 26 раз ниже цены*(43).

При капитализме земельная рента выступает в качестве иррациональной формы стоимости земли как товара (земля не может иметь стоимости, пока в нее не вложен соответствующий труд), поскольку на ней будет капитализироваться прибавочная стоимость; при социализме иррациональной стала стоимость большинства объектов собственности, так как товарами они не являлись, а эксплуатационный износ и моральное старение основных фондов происходили быстро.

Сервисные производственные отношения породили новый иррациональный продукт - государственные и муниципальные услуги; объектом торговли стало все: лицензии, сертификаты, экспертные заключения, различные обследования, исследования, осмотры, справки, допуски, короче говоря, любые административные действия и документы*(44).

Для раскрытия содержания понятия государственной услуги были предложены следующие признаки: получение гражданином благ, выгодных ему лично, не связанных с исполнением обязательств, добровольность обращения, предоставление услуг исключительно в интересах обратившегося лица*(45). В таком случае государство ничем не отличается от благотворительной организации, хотя "не может заботиться о пользе всех в положительном смысле, то есть осуществлять весь интерес каждого, что невозможно как по неопределенности этой задачи, так и по ее внутреннему противоречию, поскольку частные интересы противоположны между собою; поэтому государство может только отрицательно определяться общей пользой, то есть заботиться об общей границе всех интересов"*(46).

Однако государственные услуги, во-первых, не всегда добровольны, иначе больные инфекционными заболеваниями беспрепятственно заражали бы окружающих, во-вторых, они не всегда выгодны гражданину, так как их предоставление влечет уплату государственной пошлины, в-третьих, за услугами следует социально значимый результат, поскольку, например, признание безработным, беженцем, ветераном вызывает обязательства со стороны иных социальных групп, в том числе реализацию государственных программ содействия указанным лицам. Кроме того, как подчеркивает А.В. Нестеров, оказание государственных услуг создало ситуацию, с которой никогда ранее органы исполнительной власти не сталкивались*(47), т.е. это для них совершенно новое направление деятельности, но неясно, в чем новизна, если, как и ранее, они регистрируют, легализуют, разрешают, оказывают содействие, распоряжаются, т.е. произошло переименование вида деятельности, а не изменение способа функционирования.

В п. 1 ч. 1 ст. 2 Федерального закона от 27 июля 2010 г. N 210-ФЗ "Об организации предоставления государственных и муниципальных услуг"*(48) определено, что государственная услуга - деятельность по реализации функций (!) указанных органов, которая осуществляется по запросам заявителей в пределах полномочий органов, предоставляющих государственные услуги. Речь идет об обычной административной деятельности, не лишенной властно-распорядительного влияния.

Как полагает Е.Ю. Полотовская, государственная (муниципальная) услуга - это деятельность, осуществляемая государством или муниципальным образованием в лице соответствующих органов власти и государственных (муниципальных) учреждений, направленная на удовлетворение потребностей заявителей и имеющая основной целью последовательность действий, приводящих к достижению результата*(49). Сомнительно, что в результате принятия административных актов удовлетворяются какие-либо потребности заинтересованных лиц, обычно возникают административные барьеры и издержки, кроме того, результат после принятия соответствующего административного акта еще не возникает, он возможен в ходе его реализации.

Вообще говоря, аргументы в пользу того, что муниципальные услуги существуют, достаточно слабые, так как есть реальные осязаемые товары, работы и услуги, приносящие общественную пользу, а есть государственное управление и регулирование в соответствующих сферах. Однако утрата монополии на распределение и перераспределение материальных благ породила такую идеологическую установку, при которой смягчение политэкономического климата заменяет административно-командную систему на "сервисное государство", где административные действия почему-то становятся товаром.

Довольные своим положением представители сервисных сфер должны учитывать, что их монопольное положение так же недолговечно, как и предыдущих иррациональных собственников, по всей видимости, следующий вариант метаморфозы отношений собственности - экологический. Кризисы перепроизводства сменят кризисы чрезмерного потребления и необходимости массовой утилизации отходов и остатков жизнедеятельности цивилизации, главным источником богатств также станут территориальные объекты, пригодные для утилизации, чем меньше они будут задействованы в общественном производстве, дальше от инфраструктуры, больше площадью и объемом, тем выше будет их цена. Однако экологи также не смогут долговечно шествовать в триумфальном марше, через некоторое время их также сменят. Кто? Поживем - увидим.

Д.В. Осинцев,

кандидат юридических наук,

доцент УрГЮА (Екатеринбург)

"Российский юридический журнал", N 2, март-апрель 2013 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Гражданское право / под общ. ред. С.С. Алексеева. 3-е изд., пересмотр. М., 2012.

*(2) Щедровицкий Г.П. ММК: развитие идей и подходов. М., 2004. С. 271.

*(3) Щедровицкий Г.П. О строении атрибутивного знания. М., 1995. С. 590.

*(4) Выражения "общественная собственность", "общенародная собственность" и "государственная собственность" обычно употребляются как плохо определенные и многосмысленные. Государство частично является собственником каких-то ценностей, частично владеет чем-то, частично распоряжается владениями общества. Не все, чем владеет общество, есть собственность государства. Выражение "государственная собственность" двусмысленно. Оно обозначает собственность государства как организации наряду с частной собственностью индивидуальных лиц и объединений, и тогда ее можно считать частной (Зиновьев А.А. Логическая социология. М., 2008. С. 140).

*(5) Котлевская И.В., Тихомиров Ю.А. Государственная собственность: юридические режимы и управление // Право и экономика. 1998. N 12.

*(6) Луман Н. Общество как социальная система. М., 2004. С. 64, 65.

*(7) Винницкий А.В. Административно-правовые основы управления государственной собственностью: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2005. С. 16.

*(8) Андреева Г.Н. Современное правовое оформление публичного характера государственной собственности РФ и концепция публичной собственности // Конституционное и муниципальное право. 2004. N 6.

*(9) Щаломенцева Е.Г. Некоторые аспекты правового регулирования процесса управления муниципальной собственностью // Государственная власть и местное самоуправление. 2006. N 8. С. 28.

*(10) "Что считать частной собственностью? Обычно называют лишь случаи, когда собственник персонифицирован, т.е. конкретный индивид или группа таких индивидов (семья, партнеры). Но как быть с объединениями многих лиц, каждый из которых обладает частичкой собственности, но не распоряжается собственностью в целом? Как быть со случаями, когда большими ценностями, принадлежащими многим лицам, распоряжаются и представляют собственность перед государством лица, собственниками не являющиеся?! Не считать их частной собственностью? Но такие феномены ведут себя в обществе подобно персонифицированной собственности. Очевидно, тут требуется логическая обработка терминологии.

Частной собственностью являются такие случаи: 1) когда собственник персонифицирован; 2) когда многие персонифицированные собственники предоставляют на законных основаниях какой-либо индивидуальной личности, группе таких личностей или конкретной организации право распоряжаться их суммарной собственностью" (Зиновьев А.А. Логическая социология. С. 139).

*(11) Евтихиев И.И. Теория публично-вещного права // Вопросы административного права. Ч. 1. М., 1916. С. 149.

*(12) Зиновьев А.А. Запад. М., 2008. С. 107.

*(13) Талапина Э.В. Вопросы организации государственной собственности // Журн. рос. права. 2001. N 3.

*(14) Короткова О.И. Административно-правовое регулирование управления государственной собственностью в РФ: проблемы развития и правовой регламентации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2008. С. 9.

*(15) Действия и операции имеют разное происхождение, разную динамику и разную судьбу. Генезис действия лежит в отношениях обмена деятельностями; всякая же операция есть результат преобразования действия, происходящего в результате его включения в другое действие и наступающей его "технизации". Простейшей иллюстрацией этого процесса может служить формирование операций, выполнение которых требует, например, управление автомобилем. Вообще судьба операции - рано или поздно становиться функцией машины (Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность // URL: http://www.psy.msu.ru/science/public/leontev/index.html. С. 36).

*(16) Короткова О.И. Указ. соч. С. 9.

*(17) Дубровский В.Я. Системодеятельностное понятие института // URL: http://www.fondgp.ru/lib/chteniya/xviii/mat/abstracts.

Если какой-то предмет В является частной собственностью человека А, из самого этого факта еще не следует, что А может делать с В все, что хочет. Что позволено и что не позволено А делать с В, зависит от ряда других факторов, например от обычаев, традиции, общественного мнения, моральных норм, неписаного права или законодательства. Автомобиль можно продать кому угодно, если, конечно, найдется покупатель, в том числе иностранцу, а земельный участок - не всегда. Собственник контрольного пакета акций может их уничтожить, но не может уничтожить предприятие, акции которого он имеет. Понятие частной собственности само по себе говорит еще очень мало о том, каким является отношение собственника А к его собственности В в реальности (Зиновьев А.А. Запад. С. 104).

*(18) Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 316.

*(19) "Превращение известной денежной суммы в средства производства и рабочую силу есть первое движение, совершаемое стоимостью, которая должна функционировать в качестве капитала. Происходит оно на рынке, в сфере обращения. Вторая фаза этого движения, процесс производства, закончена, поскольку средства производства превращены в товары, стоимость которых превышает стоимость их составных частей, т.е. содержит в себе первоначально авансированный капитал плюс прибавочную стоимость. Эти товары должны быть затем снова брошены в сферу обращения. Надо продать их, реализовать их стоимость в деньгах, эти деньги вновь превратить в капитал и так все снова и снова. Этот кругооборот, неизменно проходящий одни и те же последовательные фазы, образует обращение капитала.

Капиталист, производящий прибавочную стоимость, должен поделиться ею с другими капиталистами, выполняющими иные функции в общественном производстве в его целом, с земельным собственником и т.д." (Маркс К. Капитал. М., 1969. Т. 1. С. 576).

*(20) Зиновьев А.А. Запад. С. 105.

*(21) Говоря о собственности во время революции, П.А. Сорокин отмечал: "Может устанавливаться "институт коллективной собственности". Но он, как и сам социализм, ничуть не уничтожает рефлекс индивидуальной собственности, а только иначе канализирует их проявление... Революции в первой своей стадии "уравнивали" имущества, но не в смысле установления прочного и длительного порядка, где каждому предоставлялась бы одинаковая доля материальных благ, а в смысле простого захвата и раздела богатств членов общества, общего объединения и равенства в нищете, очень быстро сменяемого процессом новой имущественной дифференциации, с гипертрофическим проявлением эгоистической жадности, корыстолюбия и всех отрицательных сторон рефлексов собственности" (Сорокин П.А. Социология революции. М., 2008. С. 115).

*(22) Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. С. 200.

*(23) Маркс К. Указ. соч. Т. 1. С. 343.

*(24) Зиновьев А.А. Коммунизм как реальность. М., 2011. С. 106-108.

*(25) Прибавочная стоимость расщепляется: прибыль, процент, торговая прибыль, земельная рента и т.д. Это превращенные формы прибавочной стоимости (Маркс К. Указ. соч. Т. 1. С. 577).

*(26) Зиновьев А.А. На пути к сверхобществу. М., 2008. С. 290.

*(27) Маркс К. Указ. соч. Т. 1. С. 594.

*(28) "Отношения собственности настолько усложнились, что сами собственники зачастую уже не в состоянии разобраться в правовом аспекте своей собственности и принимать решения по своему усмотрению. Они нуждаются в особых специалистах и в особых государственных учреждениях для этого.

Основная часть частной собственности приобрела символический и опосредованный характер. Символический - значит выраженный и зафиксированный в денежных знаках и документах, так или иначе выразимых в деньгах. Опосредованный - это значит, что использование каких-то объектов в качестве собственности осуществляется не самим собственником непосредственно, а посредственно" (Зиновьев А.А. Запад. С. 107).

*(29) Зиновьев А.А. Запад. С. 146.

*(30) Распоряжения Правительства РФ от 6 сентября 2012 г. N 1613-р; от 28 декабря 2012 г. N 2579-р, 2599-р, 2606-р; от 30 декабря 2012 г. N 2620-р.

*(31) Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. С. 202.

*(32) Острогорский Г. История Византийского государства / пер. с нем. М.В. Грацианского, под ред. П.В. Кузенкова. М., 2011. С. 120; Цыпин В., протоиерей. Каноническое право. М., 2009. С. 68.

*(33) 800 сайтов в сети Интернет посвящено скандалам в сфере ЖКХ, почти аналогичная цифра по сфере здравоохранения, 3 тыс. - образования.

*(34) СЗ РФ. 2011. N 48. ст. 6724.

*(35) Часть 8 ст. 14 Федерального закона от 6 апреля 2011 г. N 63-ФЗ (СЗ РФ. 2011. N 15. ст. 2036).

*(36) Статья 6 Федерального закона от 30 декабря 2008 г. N 307-ФЗ "Об аудиторской деятельности" (СЗ РФ. 2009. N 1. ст. 15).

*(37) Статья 20 Федерального закона от 22 декабря 2008 г. N 268-ФЗ "Технический регламент на табачную продукцию" (СЗ РФ. 2008. N 52. ст. 6223).

*(38) Маркс К. Указ. соч. Т. 1. С. 520.

*(39) URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat/rosstatsite/main/population/lev el.

*(40) URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat/rosstatsite/main/population/edu cation.

*(41) URL: http://www.gks.ru/bgd/regl/B12_04/IssWWW.exe/Stg/d03/2-rin-trud.htm.

*(42) URL: http://www.fms.gov.ru/about/statistics/foreign/details/54893.

*(43) URL: http://www.vesti.ru/videos?vid=479308&cid=5.

*(44) Распоряжение Правительства Российской Федерации от 17 декабря 2009 г. N 1993-р // СЗ РФ. 2009. N 52. ст. 6626.

*(45) Трунина Е.В. Государственные услуги таможенных органов: признаки, виды, проблемы // Современное право. 2008. N 8.

*(46) Соловьев В.С. Критика отвлеченных начал. Минск, 1999. С. 600.

*(47) Нестеров А.В. Методология властных услуг // Государственная власть и местное самоуправление. 2009. N 3.

*(48) Рос. газ. 2010. 30 июля.

*(49) Полотовская Е.Ю. Проблема определения государственной (муниципальной) услуги, работы, функции // Административное и муниципальное право. 2012. N 1.