"Неэкономические факторы роста" (интервью с А. Мурычевым, первым исполнительным вице-президентом РСПП, председателем совета Ассоциации региональных банков России и главой Наблюдательного совета БДМ) (Л. Коваленко, "БДМ. Банки и деловой мир", N 5, май 2013 г.)

"Неэкономические факторы роста" (интервью с А. Мурычевым, первым исполнительным вице-президентом РСПП, председателем совета Ассоциации региональных банков России и главой Наблюдательного совета БДМ)

Что нужно малому бизнесу для развития и благополучия? Казалось бы, ответ напрашивается сам собой: главное - уверенность в завтрашнем дне. Ну и, конечно, поменьше всяких административных заноз, более лояльный налоговый климат и хороший, что называется, "свой" банк. Насколько нынешняя экономическая реальность отвечает этим условиям? И что надо сделать, чтобы она им соответствовала?

Об этом - разговор с Александром Мурычевым, первым исполнительным вице-президентом РСПП, председателем Совета Ассоциации региональных банков России и главой Наблюдательного совета БДМ.

БДМ: Александр Васильевич, не хотелось бы начинать с негатива, но куда деваться от жизненных реалий? На всех уровнях власти не перестают твердить о важности развития малого бизнеса в России - и это вполне логично. Но на этом фоне вдруг принимается решение о повышении страховых взносов с индивидуальных предпринимателей, и за считанные недели их в стране становится меньше на 360 тысяч. А здесь-то где логика?

Логики не вижу. Как не вижу ее и в недавнем кратном повышении арендной платы с малых предприятий в Москве, которое тоже привело к массовой сдаче лицензий. Хотя, возможно, теми, кто принимал это решение, руководили самые благие помыслы: попытки навести порядок с субарендой, исключить всякие злоупотребления. Но... одной косой скосили и сорняки и пшеницу. В итоге пострадали и те предприятия малого бизнеса, которые работают добросовестно, выполняют все соглашения, заключенные с властями города, и приносят столице немалую пользу.

Теперь-то ясно, что оба решения - поспешные, непродуманные, а разве так уж сложно было заранее просчитать их возможные последствия, провести, например, публичное обсуждение этих мер в целевой аудитории? Сейчас приходится "отрабатывать задний ход", однако не все потери восполнимы.

БДМ: То, что происходит нынче с малым бизнесом, наводит на некоторые исторические аналогии: вспомним, как сворачивали НЭП. В 1928 году, например, налоги на частников были увеличены как раз вдвое, и точно так же последовало массовое закрытие мелких предприятий. А еще через два года частник был "уничтожен как класс". Не к этому ли и сейчас идет?

Ну нет, не думаю - и время и люди другие. Посмотрите, как всколыхнулось все общество, как горячо обсуждают эти решения не только в бизнес-среде, но и в средствах массовой информации. То, что вновь возобладал фискальный подход к бизнесу, никого не устраивает - это, кстати, понимают и во многих властных структурах. Другое дело, что государственная бюрократическая машина не слишком-то скоро разворачивается, да и не всегда исправление ошибок происходит в полном масштабе. Скажем, после того, как несколько лет назад единый социальный налог был заменен страховыми взносами (и малым предприятиям на "упрощенке" пришлось платить совсем другие деньги), РСПП удалось с большим трудом "отспорить" для них всего 4%. Причем мы предупреждали, что многие мелкие фирмы вынуждены будут пойти на сокращение рабочих мест и наверняка уйдут если не в "черные", то уж во всяком случае в "серые" зарплатные схемы. В результате так и произошло. А бюджет не получил тех дополнительных средств, на которые рассчитывали авторы этой налоговой новации.

БДМ: Больше всего напрягает именно тот факт, что мнение участников рынка если и учитывается, то далеко не в полной мере. Эпопею со страховыми взносами я отлично помню, она увенчалась частичным успехом. Но вот по снижению ставки НДС ничего не удалось сделать, и вопрос этот, как я понимаю, на ближайшее время закрыт. Чего-то еще удалось добиться РСПП для бизнес-сообщества?

Определенное продвижение есть. Например, с нынешнего января отменен имущественный налог на новое оборудование. Это важно, потому что такой налог по сути являлся антимодернизационным: то есть, если хочешь обновить свои основные фонды, плати налог, и чем лучше оборудование, тем оно тебе дороже в этом смысле обходится. Расширены также льготы для компаний, использующих энергоэффективное оборудование. Здесь, правда, пока не удалось снять сложности администрирования, но, тем не менее, позитивные сдвиги налицо.

Большие надежды у нас и на закон о государственно-частном партнерстве, который уже внесен в Госдуму и, видимо, будет рассматриваться в весеннюю сессию. К теме нашего разговора он имеет самое непосредственное отношение, потому что в систему государственно-частного партнерства заложены и такие, уже зарекомендовавшие себя механизмы, как федеральные и муниципальные гарантии, частичное субсидирование процентных ставок, субвенции и многое другое.

Но стержневая проблема сегодня - это проблема перспективы. Для того чтобы вкладывать средства в более или менее долгосрочный проект (а по нашим меркам год - уже значительный срок), предприниматель должен быть уверен в завтрашнем дне. Пока здесь у нас царит непредсказуемость. Более того, бывает так, что частный бизнес входит деньгами в проект, работа начинается, но на каком-то этапе муниципальные или региональные власти отказываются от дальнейшего участия в финансировании: нет денег. И частный бизнес остается один на один с программой, которую без государственного участия ему заведомо не потянуть. В результате подобные проекты замораживаются, так сказать, до лучших времен...

БДМ: Вопрос в том, когда эти "лучшие времена" наступят? Тем более что рост экономики все притормаживается, и этот спад заметен во всем мире.

А здесь, как ни странно, не только в экономике суть. Россия входит в стадию коренных, глобальных перемен - исторически их важность сравнима с 20-ми годами прошлого века, когда речь шла о строительстве могучей индустриальной державы. Прямые аналогии здесь неуместны - всем понятно, что механизмы тех лет для нашего времени и общества неприемлемы. Но была в ту трудную пору идея, была цель, к которой стремилась вся страна. И эта идея помогла консолидировать общество, создать мотивацию, стимулы к труду.

БДМ: Александр Васильевич, я с вами полностью согласна. Но что делать, если в наши дни из самого понятия идеологии сделали какую-то детскую страшилку - притом что в мире вы не найдете ни одной страны, не обладающей своей идеологией и соответствующим инструментарием?

Надо просто взглянуть на жизнь трезво и назвать вещи своими именами. Нет ничего страшного ни в слове, ни в понятии идеологии - давайте перестанем уже гоняться за призраками. Но если мы действительно хотим выстроить сильную страну со счастливыми гражданами, без господствующей, признанной обществом идеи нам не обойтись. Неслучайно, кстати, все 20 с лишним лет, что существует новая Россия, не прекращаются споры о национальной идее - значит, она востребована, необходима обществу.

Пока мы очень "преуспели" в разрушении: начиная от хозяйственного развала 90-х и заканчивая пренебрежением к отечественной истории, культуре, духовным и нравственным ценностям. И сегодня, на мой взгляд, большая часть общества единодушна в стремлении "собирать камни".

Понятно, что от желания до поступка - дистанция не маленькая. Приведу вам маленький пример. Во время недавней поездки в Южную Корею мне довелось много общаться с тамошними бизнесменами - говорили на разные темы: о производстве, пенсионной системе, условиях труда. Спросил я и о том, как долго они отдыхают во время отпуска. И услышал ответ: "Две недели". - "Ну, наверное, еще недельку прихватываете, договариваетесь?" - "Нет, что вы, у нас это не принято. Это - не патриотично..." Подчеркиваю, разговор шел не с государственным служащим, а с представителем частного бизнеса.

БДМ: Ну да, а у нас вылетные магистрали по вторникам и четвергам забиты до предела, потому что в четверг бизнесмен отбывает на отдых, чтобы во вторник приступить к работе. Боюсь, больше нигде нет столь компактных рабочих недель...

То-то и оно. Почему я и считаю, что в решении современных проблем России надо далеко выходить за чисто экономические рамки. Производительный труд - не только экономическая категория, это, если хотите, вопрос культуры, вопрос взаимной лояльности в обществе, вопрос нравственных ценностей. Ведь начинается все с доброжелательной улыбки, с уважительного приема любого клиента или посетителя, независимо от того, в "погонах" он или нет, с того же цивилизованного поведения на дороге. Кажется, мелочи - но именно эти детали создают позитивную энергетику в обществе. И, в конечном счете, отражаются на отношении к работе, на атмосфере в коллективе. Мы вроде как стесняемся говорить об этом всерьез - и совершенно напрасно.

БДМ: Может быть, мы просто успокоились? Ведь на фоне рецессии, в которую погружается Европа, Россия выглядит все-таки достаточно благополучной.

На первый взгляд, конечно. Все-таки есть какой-то рост, пусть очень скромный. И государственный долг у нас такой, что большинству стран остается только завидовать нашим 10%. Есть неплохая "подушка безопасности", есть резервы, страна по-прежнему богата ресурсами. Все так, но относительная стабильность вовсе не должна нас успокаивать. Пока она держится почти исключительно на сырьевой конъюнктуре, но потихонечку цена нефти падает, и это уже похоже на тенденцию. Между тем решение задачи диверсификации экономики дальше разговоров принципиально не продвинулось. А в контексте нашего разговора о малом бизнесе впору говорить об откате назад.

БДМ: И как же тогда создать 25 миллионов рабочих мест, о которых говорил президент?

О том и разговор - уже сегодня на новых производствах, относящихся, кстати, именно к сегментам малого и среднего бизнеса, трудятся наиболее ценные кадры, особенно молодые специалисты, жадные до работы, амбициозные, перспективные. Именно на них надо делать ставку - сегодня они "малые", а завтра будут играть заметную роль в экономике. Но для этого надо дать им условия - не тепличные, просто нормальные. Практика работа с малым бизнесом (в том числе и там, где речь идет о кредитовании или о налогах) отлично отработана в развитых странах - почему бы не воспользоваться хорошим опытом?

БДМ: О кредитовании - отдельный разговор. Меня, например, очень удивила позиция одного из высоких минфиновских чиновников, который, выступая на конференции Ассоциации "Россия", сказал, что дешевые деньги экономике ни к чему. Наверное, они не должны быть даровыми, но ведь ясно же, что малому производственному бизнесу не потянуть кредит под 20 и более процентов?

По итогам прошлого года корпоративное кредитование заметно отставало от розничного, и эта тенденция нарастает. Парадоксальная ситуация: деньги бизнесу нужны позарез - а спрос на кредиты падает. Это во многом отражает, конечно, и общую ситуацию падения спроса во всем мире. Но не только. Если рентабельность бизнеса, скажем, 6-10% (это в лучшем случае), справится ли он с кредитом под 20%? Очевидно, что нет. Вот и не берут предприниматели денег у банков, пытаясь как-то выкрутиться за счет собственных средств. Только и здесь - проблемы, которые можно было бы решить, например, вернув промышленным предприятиям инвестиционные льготы. На недавнем съезде РСПП об этом говорилось в который уж раз. Но движения пока так и нет.

БДМ: С другой стороны, наверное, опрометчиво вовсе отказываться от банковских кредитов? Но тут надзорная политика явно вступает в противоречия с потребностями экономики - кому охота замораживать деньги в резервах, как требует сейчас Банк России, который предъявляет к качеству активов все более жесткие требования?

Регулятор озабочен сохранением стабильности банковской системы, и с этой точки зрения делает то, что закреплено за ним законом. Другое дело, что в законе никак не зафиксировано то, за что отвечают национальные банки в других странах: развитие экономики, создание рабочих мест и т.д. Так что удивляться этому "конфликту интересов" не приходится.

БДМ: А допускаете ли вы, что с приходом Эльвиры Набиуллиной на пост Председателя Банка России могут возникнуть какие-то новые подходы? Ей-то проблемы экономики как никому близки.

Сам по себе факт прихода в ЦБ человека с таким опытом, пониманием проблем макроэкономики и реального сектора я расцениваю как очень позитивный. Но, думаю, резких шагов она делать не будет, что правильно. Банкир просто обязан быть отчасти консерватором: деньги не терпят суеты и революций. Кроме того, надо понимать, что судьба такой сложной структуры, как Банк России, не может всецело зависеть от одного человека, даже если речь идет о первом лице. И если кто-то ждет, будто с приходом Набиуллиной начнется прямая раздача денег под нулевую ставку, думаю, его постигнет разочарование. Но на то, что подходы будут меняться и что Банк России будет больше вовлекаться в экономические процессы, я во всяком случае надеюсь.

БДМ: Самые больные для банков вопросы - резервы на возможные потери по ссудам и доступ к рефинансированию. Как вы считаете, здесь возможно какое-то смягчение?

Прогнозировать, по понятным причинам, не возьмусь, но свое мнение выскажу. Почему бы не снизить объемы резервирования там, где речь идет, например, о финансировании проектов в рамках государственных программ? Это ведь тоже своего рода госгарантия. Точно так же можно было бы пойти на частичный вывод из залога по таким кредитам. Вполне реально расширить ломбардный список, удлинить сроки по некоторым инструментам - это то, что банкам нужно, чего они просят.

БДМ: А продолжится ли давление на малые банки? Сколько копий ломалось на эту тему совсем недавно, а теперь дискуссия практически свернулась.

Так не о чем особо дискутировать. Планку в 180 миллионов взяли без каких-то чрезвычайных происшествий, теперь потихоньку наращивают капитал дальше. Как мы и говорили: не надо давить, банки сами приходят к необходимости увеличивать капитал, и увеличивают. Понятно, что разговоры о миллиарде или 10 миллиардах по меньшей мере несвоевременны, но этот мяч удалось отбить. Хотя справедливости ради надо отметить, что в ряде стран, в том числе постсоветских, требования к капиталу значительно выше российских: в Казахстане - от 20 до 45 миллионов евро, 13-15 миллионов - в Азербайджане, Молдавии, на Украине... Так что нам жаловаться не на что - 300 миллионов рублей к 2015 году вполне посильно большинству банков, как показывает практика.

БДМ: Да в общем, и у меня сложилось такое мнение - в каждом номере мы публикуем данные по изменению капитала, и списки эти выглядят достаточно внушительно. Кстати, отвечая на вопросы нашей анкеты для этого номера, банки довольно много рассказали и о том, как активно работают они с малым бизнесом и как надеются на развитие этого сегмента. Правда, у самих малых предпринимателей, которым мы тоже задали вопросы, оптимизма гораздо меньше. Так где же истина?

Как всегда - посередине. Банки действительно наращивают свою активность в сегменте малого бизнеса. Но это не значит, будто они раздают кредиты налево и направо, - конечно, анализируют бизнес клиента, считают риски. И порой вынуждены отказывать, ничего не попишешь. Ну а за налоговую политику они ответственности не несут. Хотя выступавший на Неделе российского бизнеса заместитель министра финансов Сергей Шаталов заверил, что до 2018 года налоговая нагрузка повышаться не будет, за исключением акцизов. Обещают даже специальный налоговый режим для Дальнего Востока - с обнулением налога на прибыль, недвижимость, землю на пять лет, начиная с 2014 года. И это - важный шаг.

Что касается того, о чем мы говорили в начале нашей беседы, то московское правительство уже продлило срок аренды по старым ценам для ряда малых предприятий. Надеюсь, положительно решится вопрос и с индивидуальными предпринимателями - здравый смысл должен восторжествовать. Нельзя такие вопросы решать чисто арифметически: вот, мол, получим с мелкого бизнеса лишние 48 миллиардов. А в итоге не только не получили, но еще и потеряли. Плюс к тому возникла заметная социальная напряженность, которая уж совсем не ко времени, потому что время сейчас сложное, требующее консолидации общества и доверия к власти.

БДМ: Но пока, согласитесь, некоторые действия власти (в том числе и те, с которых мы начали разговор) лишь подливают масла в огонь этого недоверия. Что с этим делать? Да, нестыковка общественных ожиданий и действий власти сегодня стала одной из ключевых проблем. Посмотрите, как пристально следит общество за борьбой с коррупцией, и в целом - за соответствием обещаний и конкретных шагов. Что толку твердить о важности малого бизнеса для российской экономики, если один непродуманный закон мигом выводит "из оборота" сотни тысяч людей, которые худо-бедно, но обеспечивали себя и свои семьи, создавали рабочие места. Сейчас они либо ушли в тень, либо встали на биржу труда, отчего бюджет только потерял.

А что с этим делать? Отстаивать свою точку зрения, убеждать, привлекать сторонников и находить аргументы. Опыт РСПП, Ассоциации "Россия", других профессиональных и общественных организаций убеждает, что такая активная жизненная позиция, общая работа может и должна быть успешной.

Беседовала

Л. Коваленко

"БДМ. Банки и деловой мир", N 5, май 2013 г.