Право на квалифицированную юридическую помощь и ее доступность: некоторые теоретические вопросы (В.В. Конин, "Адвокат", N 6, июнь 2013 г.)

Право на квалифицированную юридическую помощь и ее доступность: некоторые теоретические вопросы

Право на защиту от возникшего подозрения либо выдвинутого обвинительного тезиса в рамках уголовного судопроизводства, а также право потерпевшего от преступления на восстановление нарушенных преступлением прав и законных интересов являются составными элементами более широкого понятия - права на получение квалифицированной юридической помощи, которое, в свою очередь, неразрывно связано с глобальной системой защиты прав человека и гражданина. Эта система основывается на нормах как международного, так и национального права. В то же время доступность права именно на квалифицированную юридическую помощь является весьма проблематичной в современной правовой жизни нашего общества. В представленной статье В.В. Конин анализирует содержание понятия "квалифицированная юридическая помощь" и некоторые другие теоретические и практические вопросы, связанные доступностью такой помощи населению.

Согласно статье 48 Конституции РФ каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. Как одно из наиболее значимых, данное право было закреплено в международно-правовых актах, таких как статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Рассуждая о структуре права на защиту как одной из составляющих права на квалифицированную юридическую помощь и о доступности этого права, гарантированного Конституцией РФ, постараемся кратко, в виде тезисов выяснить, когда возникает право на защиту и право на квалифицированную юридическую помощь; определить субъектов реализации права на защиту и права на квалифицированную юридическую помощь, когда это право из активного (динамичного) превращается в пассивное (статичное), а также рассмотреть некоторые вопросы реализации этого права и доступности квалифицированной юридической помощи.

Вопросы защиты прав человека от государственного диктата в Европе получили свое новое развитие после окончания Второй мировой войны. Стремясь не допустить повторения недавнего страшного прошлого, мировым сообществом - и в первую очередь европейским - были выработаны определенные стандарты в области защиты прав человека, имеющие статус международно-правовых, поскольку они были закреплены в международно-правовых актах, безоговорочно признаваемых большинством государств (например, Устав ООН, Всеобщая декларация прав человека, Конвенция о правах ребенка, Европейская декларация о защите прав человека и основных свобод, Европейская конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания, Венская декларация о преступности и правосудии и др.).

Распад СССР, возникновение на его территории новых государств, реформа российского законодательства как необходимость создания нового, не связанного с советским законодательством права, постепенная и планомерная имплементация в него общепризнанных принципов и норм международного права (международно-правовых стандартов) позволили российскому законодателю поднять на новый, достаточно высокий (по сравнению с предыдущим советским) уровень такое субъективное право личности, как право на защиту от возникшего подозрения либо выдвинутого обвинения и право на квалифицированную юридическую помощь при взаимодействии личности с институтами государственной власти для защиты своих прав и законных интересов, а также в случае обращения в суд для восстановления своего нарушенного права.

В случае несоблюдения конкретной личностью норм поведения между обществом, установившем таковые, и данной личностью возникает специфический правовой конфликт, содержание которого предусмотрено нормами материального (например, уголовного права), а пути его разрешения - нормами процессуального права (в данном случае уголовно-процессуального)*(1). Правовой конфликт между обществом и личностью возникает либо по воле личности (прямой умысел), либо при наличии в ее действиях преступной небрежности. Таким образом, право на защиту у лиц, вовлеченных в правовой конфликт, возникает с момента возникновения конфликта. Субъектами права на защиту в уголовном судопроизводстве в соответствии со статьей 6 УПК РФ являются потерпевший (физическое либо юридическое лицо) и лицо, привлекаемое к уголовной ответственности, т.е. виновное в возникновении правового конфликта.

Рассматривая право на защиту в рамках уголовного судопроизводства, мы считаем, что право на защиту - это субъективное право физического либо юридического лица, являющегося составной частью права на квалифицированную юридическую помощь, реализация которого гарантирована международным правом и внутренним законодательством, и зависит не только от его личного усмотрения, но может осуществляться и помимо воли лица в случаях, прямо предусмотренных законом.

Право на защиту, как и право на квалифицированную юридическую помощь, существует в двух видах - активное (динамичное) и пассивное (статичное).

Само по себе право на защиту у лица, виновного в наступлении правового конфликта, возникает в момент, когда государство (в данном случае правоохранительные органы, уполномоченные на производство предварительного следствия либо производство дознания), реализуя принцип публичности, выдвигает в отношении лица в случае возникновения правового конфликта тезис о его возможной причастности к совершенному правонарушению (в данном случае - преступлению), официально оглашая возникшее подозрение, и затем, убедившись в обоснованности озвученного подозрения, выдвигает обвинительный тезис (обвинение).

Право на защиту у потерпевшего от преступления возникает в момент нарушения его прав и гарантированных законом свобод совершенным преступлением.

Доступность права на защиту гарантируется и обеспечивается государством. При этом реализация права на защиту в российском уголовном судопроизводстве включает в себя деятельность следующих субъектов:

- государственных органов, осуществляющих предварительное следствие, дознание, административную деятельность;

- судов;

- некоммерческих организаций в лице адвокатских образований;

- лица, самостоятельно защищающего свои права и интересы;

- лиц, не имеющих статус адвокатов, но допущенных судом в качестве защитников.

Считаем необходимым уточнить, что гарантирование и обеспечение реализации права на защиту не означает непосредственное осуществление функции защиты. Государственные органы, осуществляющие предварительное следствие, дознание и административную деятельность, а также суд не реализуют функцию защиты, но в рамках выполнения своей функции (например, расследования уголовного дела либо разрешения уголовного дела по существу) лишь способствуют лицу в реализации права на защиту (например, предоставляя адвоката-защитника по назначению с возложением расходов на государство).

Основными элементами механизма реализации права на защиту в уголовном судопроизводстве являются:

- право лица (как потерпевшего, так и подозреваемого либо обвиняемого) на самостоятельное разрешение возникшей конфликтной ситуации посредством проведения примирительных процедур;

- право лица (как потерпевшего, так и подозреваемого либо обвиняемого) на разрешение конфликта с участием профессиональных медиаторов;

- право на осуществление самостоятельной защиты от возникшего подозрения либо выдвинутого обвинительного тезиса;

- право на самостоятельное отстаивание потерпевшим нарушенных преступлением прав и законных интересов;

- право лица (как потерпевшего, так и подозреваемого либо обвиняемого) на самостоятельное приглашение адвоката-защитника;

- право потерпевшего на представление его интересов иным лицом, не обладающим статусом адвоката (согласно правовым позициям Конституционного Суда РФ);

- обязанность государства обеспечить в необходимых случаях, прямо предусмотренных законом, право на защиту путем предоставления квалифицированного защитника - адвоката с последующей оплатой его труда за счет государства;

- право лица (подозреваемого либо обвиняемого) на приглашение в качестве защитника лица, не имеющего статуса адвоката, и осуществляющего защиту в процессе совместно с адвокатом;

- право лица на обращение с заявлениями и жалобами на действия должностных лиц, осуществляющих предварительное следствие (дознание) вышестоящим должностным лицам;

- право на обращение в суд за судебной защитой (право на доступ к правосудию);

- право на обжалование состоявшихся судебных решений.

Приведенный список не является исчерпывающим и может быть продолжен.

Право на защиту прекращает свое активное действие в момент, когда правовой конфликт между личностью и обществом исчерпан (лицо, признанное виновным, отбыло назначенное судом наказание), обществом в полной мере реализован принцип публичности, потерпевшему возмещен причиненный ущерб либо его нарушенное право восстановлено иным образом. Право на защиту также прекращает свое активное действие, когда лицо, будучи оправданным, восстановило в порядке реабилитации свои права, нарушенные незаконным привлечением к уголовной ответственности права. В этих случаях право на защиту из активного (динамичного) превращается в пассивное (статичное). Оно существует, поскольку гарантировано как международно-правовыми стандартами, так и российским законодательством, но не применяется, поскольку отсутствует правовой конфликт между личностью и обществом.

Считаем необходимым отметить, что перечисленные элементы механизма реализации права на защиту нельзя жестко привязывать к какой-либо конкретной стадии уголовного процесса.

Одновременно мы рассматриваем право на защиту как составную часть более широкого понятия - право на квалифицированную юридическую помощь.

Гарантированная международно-правовыми стандартами и Конституцией РФ защита прав и свобод человека и гражданина означает, что общество берет на себя обязательства по защите законных интересов, прав и свобод каждой конкретной личности. Например, в статье 46 Конституции РФ записано: "Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод"; статья 48 предусматривает, что каждому гарантировано право на получение квалифицированной юридической помощи, а в случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно.

Давая оценку влиянию Конституции РФ на осуществление правосудия, Верховный Суд РФ в пункте 17 постановления Пленума от 31.10.1995 N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" отметил следующее: "При судебном разбирательстве должно строго соблюдаться гарантированное Конституцией (ч. 1 ст. 48) право каждого на получение квалифицированной юридической помощи". И здесь встает вопрос: связывал ли Верховный Суд РФ получение квалифицированной юридической помощи лишь только с уголовным судопроизводством? Представляется, что нет. К сожалению, эта позиция Верховного Суда не получила дальнейшего развития, несмотря на то, что именно судьи низовых судебных инстанций в полной мере ощущают на себе все негативные последствия допуска в судопроизводство в качестве представителей лиц, которые в силу ряда причин не способны оказывать квалифицированную юридическую помощь.

Рассматривая право на квалифицированную юридическую помощь с теоретических позиций, мы приходим к выводу, что субъектом права на такую помощь является лицо (как физическое, так и юридическое), вступающее во взаимодействие с органами государственной власти, осуществляющими контрольно-надзорные либо распорядительные функции (например, налоговыми органами, разнообразными государственными административными органами и т.д.), либо посредством обращения в суд пытающееся восстановить свое право, которое, по его мнению, нарушено действиями органов государственной власти или действиями иных лиц, не относящихся к вышеперечисленным органам. Момент вступления лица во взаимодействие с органами государственной власти, осуществляющими контрольно-надзорные или распорядительные функции, либо возникновение у лица предпосылок для обращения в суд в связи с нарушением его права является тем самым моментом, когда возникает необходимость (либо возможность) реализации права на квалифицированную юридическую помощь, и это право из пассивного (статичного) состояния начинает переходить в активное (динамичное) состояние. В то же время, по аналогии с моментом возникновения права на защиту, это не означает, что данное право будет немедленно реализовано, поскольку лицо, вступающее во взаимоотношения с органами государственной власти либо обращаясь в суд с целью восстановления своего нарушенного права, может сознательно не воспользоваться своим правом на квалифицированную юридическую помощь. В этом случае право на квалифицированную юридическую помощь продолжает оставаться в пассивном (статичном) состоянии.

Основными элементами механизма реализации права на квалифицированную юридическую помощь являются:

- право лица на добровольное исполнение требования государственных органов;

- право лица на самостоятельное разрешение возникшей конфликтной ситуации посредством проведения примирительных процедур;

- право лица на обращение с заявлениями и жалобами на действия должностных лиц, осуществляющих властно-распорядительную либо административную деятельность вышестоящим должностным лицам;

- право на обращение в суд за судебной защитой (право на доступ к правосудию);

- право лица на обжалование состоявшихся судебных решений.

Повторимся, что список элементов права на квалифицированную юридическую помощь, приведенных выше, не является исчерпывающим, возможно его дополнение и внесение новых элементов, поскольку мы указали лишь основные, с нашей точки зрения, элементы.

Право на квалифицированную юридическую помощь прекращает свое активное действие, когда лицо, вступившее во взаимодействие с органами государственной власти, обладающими контрольно-распорядительными или административными функциями, прекратило это взаимодействие либо когда лицо в ходе судебного разбирательства восстановило свои нарушенные права и судебное решение исполнено в полном объеме. В этом случае право на квалифицированную юридическую помощь, из активного (динамичного) превращается в пассивное (статичное). Оно существует, поскольку, как и право на защиту, гарантировано международно-правовыми стандартами и российским законодательством, но не применяется, так как отсутствуют условия, благодаря которым это право является востребованным в какой-то конкретный период. В то же время полагаем, что реализацию права на квалифицированную юридическую помощь необходимо рассмотреть в контексте с доступностью и эффективностью правосудия, поскольку в последнее время выявилась тенденция, что именно посредством обращения в суд граждане и юридические лица добиваются восстановления своего нарушенного права.

Право на обращение в суд за судебной защитой предполагает тесную взаимосвязь с доступностью и эффективностью правосудия. На наш взгляд, тема доступности и эффективности правосудия является достаточно обширной и требует отдельного исследования, поскольку доступность и эффективность правосудия представляют собой достаточно сложные и многоаспектные институты в российском праве. Между тем доступность и эффективность правосудия всегда будет оставаться под вопросом, пока в Российской Федерации будет существовать не ограниченная законом свобода по оказанию юридических услуг населению и представлению интересов граждан и юридических лиц в судах. Зачастую юридические услуги оказывают лица, не имеющие юридического образования, либо, несмотря на наличие образования, не владеющие необходимыми знаниями и профессиональными навыками. И отсюда вытекает вопрос: как реализовать на практике закрепленные в Конституции РФ гарантии (которые в настоящее время выглядят как провозглашенные, но ничем не подкрепленные декларации) на получение квалифицированной (именно квалифицированной) юридической помощи, учитывая занятую Конституционным Судом РФ позицию, не приемлющую монополию адвокатских образований на оказание квалифицированных юридических услуг, несмотря на то, что оказание квалифицированной юридической помощи связывается именно с адвокатурой? По нашему мнению, в данном случае усматривается двойственность позиции Суда. Так, применительно к подозреваемым и обвиняемым в уголовном судопроизводстве Конституционный Суд отметил, что Конституция РФ связывает реализацию права на получение квалифицированной юридической помощи именно с помощью адвоката, поскольку участие в качестве защитника в ходе предварительного расследования дела любого лица по выбору подозреваемого или обвиняемого может привести к тому, что защитником окажется лицо, не обладающее необходимыми профессиональными навыками, что несовместимо с задачами правосудия и обязанностью государства гарантировать каждому квалифицированную юридическую помощь*(2). Тем самым было закреплено, что участие именно адвоката в качестве защитника лица, привлекаемого к уголовной ответственности, соответствует установленному международным правом стандарту эффективности правосудия в сфере уголовного судопроизводства. Благодаря этому решению Конституционного Суда РФ удалось избежать наплыва непрофессионалов в столь сложную и вместе с тем достаточно деликатную сферу, как уголовное судопроизводство.

Но одновременно с этим Конституционный Суд РФ в постановлении от 16 июля 2004 г. N 15-П "По делу о проверке конституционности ч. 5 ст. 59 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами Государственного Собрания - Курултая Республики Башкортостан, губернатора Ярославской области, Арбитражного суда Красноярского края, жалобами ряда организаций и граждан", признал часть 5 ст. 59 АПК РФ не соответствующей Конституции РФ, поскольку данная норма предусматривала, что участники арбитражного процесса вправе иметь в качестве представителей лишь адвокатов либо сотрудников, состоящих в штате организации. Тем самым Конституционный Суд РФ посчитал, что благодаря этой норме адвокаты и их объединения произвольно ставятся в привилегированное положение по отношению к частнопрактикующим юристам и организациям, предметом деятельности которых является оказание юридической помощи, включая представительство в суде. Несколько ранее Конституционный Суд РФ, рассматривая вопрос оказания квалифицированной юридической помощи, высказался следующим образом: "В соответствии со статьей 48 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи (часть 1); каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) (часть 2).

Из приведенных конституционных норм в их взаимосвязи вытекает, в частности, что применительно к подозреваемым и обвиняемым Конституция Российской Федерации связывает реализацию права на получение квалифицированной юридической помощи именно с помощью адвоката. Данный подход нашел свое закрепление в статье 49 УПК Российской Федерации, устанавливающей, что в качестве защитников - лиц, осуществляющих защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых и оказывающих им юридическую помощь при производстве по уголовному делу, допускаются адвокаты. Вместе с тем, поскольку статья 48 (часть 1) Конституции Российской Федерации не уточняет, кем именно должна быть обеспечена квалифицированная юридическая помощь нуждающемуся в ней гражданину, конституционную обязанность государства обеспечить каждому желающему достаточно высокий уровень любого из видов предоставляемой юридической помощи нельзя трактовать как обязанность пользоваться помощью только адвоката (курсив авт.). Соответственно, право потерпевшего на получение юридической помощи не может влечь за собой возникновение у него обязанности обращаться за юридическими услугами только к членам адвокатского сообщества"*(3).

Тем самым Конституционный Суд РФ допустил возможность оказания юридических услуг, в том числе потерпевшему в рамках уголовного судопроизводства, любым лицом. Возросла ли после этого правовая защищенность граждан, включая потерпевшего в уголовном судопроизводстве? Полагаю, что на этот вопрос следует ответить отрицательно.

Данная позиция Конституционного Суда РФ не является безупречной, учитывая, что практика знает немало примеров, когда юридические услуги оказывают лица, не имеющие юридического образования, либо имеющие такое образование, но не владеющие достаточными знаниями и опытом, и соответственно, помощь, оказываемую этими лицами, трудно назвать квалифицированной. Автору неоднократно приходилось участвовать в процессах, когда представитель противоположной стороны демонстрировал незнание норм права, как материального, так и процессуального, почерпнув все свои знания о ведении процесса из популярных телевизионных сериалов.

В связи со спорностью вышеуказанных правовых позиций Конституционного Суда РФ достаточно интересным представляется мнение одного из авторитетнейших ученых России - заведующего кафедрой уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, доктора юридических наук Л.В. Головко, который полагает, что "исключительное право членов независимой и самоуправляемой адвокатуры представлять интересы участников судебных процессов, которое часто называют адвокатской монополией, характерно для всех развитых правовых систем. Мы пока только пытаемся двигаться в европейском направлении... К рынку юридических услуг все это имеет весьма отдаленное отношение, поэтому вне стен суда ни о какой адвокатской монополии речь идти не может. Скажем, в той же консалтинговой сфере должны действовать обычные правила бизнеса и свободного рынка. В конечном итоге причина адвокатской монополии заключается не в корпоративных интересах адвокатуры, а в публичных интересах правосудия. Все остальное от лукавого"*(4). На наш взгляд, следует признать правоту высказанного мнения.

Вместе с тем анализ практики (включая личную практику автора) приводит к твердому убеждению, что не всякую юридическую помощь, которая оказывается лицами, выступающими в качестве представителей в арбитражном, гражданском и административном процессах, в том числе в качестве представителей потерпевшего в уголовном процессе, даже при наличии у этих лиц юридического образования, можно признать квалифицированной.

Как справедливо отметила О.В. Невская, для решения вопроса об отнесении юридической помощи к разряду квалифицированной необходимо выяснить два момента: кто и как ее оказывает*(5). Конституционный Суд РФ, выступая против адвокатской монополии, фактически уравнял при оказании квалифицированной юридической помощи адвоката, деятельность которого основывается на законе и Кодексе профессиональной этики и который, перед тем как получить статус адвоката, прошел достаточно серьезные квалификационные испытания, над которым постоянно довлеет вероятная ответственность за непрофессиональное оказание правовых услуг вплоть до прекращения статуса адвоката, и лицо, не связанное никакими ограничениями, в первую очередь корпоративными, и не несущее никакой ответственности за свои непрофессиональные действия по защите прав и интересов своего клиента.

В связи с этим следует признать очевидную правоту Г.М. Резника, который отметил: "Квалифицированной в соответствии с мировой практикой может считаться помощь, оказываемая специалистами по праву - как минимум лицами, имеющими юридическое образование, при обязательном соблюдении профессиональных стандартов и этических норм, поддерживаемых профессиональным контролем. Вне этих стандартов и норм юридическая помощь квалифицированной признана быть не может. Казалось бы, нелепо полагать, что Конституция России, гарантируя право каждого на получение квалифицированной юридической помощи, допускает оказание помощи неквалифицированной - конституционно не гарантированной, но тем не менее имеющей право на существование, оказываемой без соответствия каким-либо критериям. Но если взглянуть на правовое поле современной России, такая нелепость в голову невольно приходит, ибо юридическую помощь у нас может оказывать буквально кто угодно"*(6).

В то же время осторожное мнение Конституционного Суда РФ о возможности ограничения законодателем права выбора стороной своего представителя в судопроизводстве, поскольку конституционное право на судебную защиту и принципы состязательности и равноправия сторон не предполагают выбор по своему усмотрению любых способов и процедур судебной защиты, а право вести свои дела в суде через самостоятельно выбранного представителя не означает безусловное право выбирать в качестве такового любое лицо и не предполагает возможность участия в судопроизводстве любого лица в качестве представителя, оказалось не услышанным нашим законодателем. В результате в арбитражный, гражданский и административный процессы, а также в качестве представителя потерпевшего в уголовном судопроизводстве оказались допущенными лица, уровень знаний которых и профессиональная подготовка оставляла желать лучшего. В результате право на обращение в суд, доступность и эффективность правосудия, гарантированные как российскими, так и международно-правовыми стандартами, зачастую сводятся на нет в результате оказания некачественной и неквалифицированной юридической помощи. И это самым непосредственным образом сказывается на авторитете суда и органов власти, поскольку, как показывает практика, зачастую недобросовестные представители свою некомпетентность, а порой и элементарную безграмотность оправдывают коррумпированностью судов и органов власти, обладающих контрольно-надзорными либо иными распорядительными функциями.

В подтверждение наших доводов вновь сошлемся на мнение Г.М. Резника, который абсолютно справедливо отметил: "Ни одна цивилизованная страна мира не позволяет, чтобы юридические услуги оказывались любыми лицами и за пределами каких бы то ни было профессиональных стандартов. Конституция России, гарантируя право каждого на получение квалифицированной юридической помощи, тем самым не позволяет каждому ее оказывать. Оказание юридических услуг любыми лицами, вне каких бы то ни было профессиональных стандартов, нарушает конституционные нормы о правовом государстве, равенстве граждан и квалифицированной юридической помощи"*(7).

Полагаем, что российскому законодателю также необходимо, по примеру многих развитых стран, установить определенные ограничения, которые бы позволили реализацию права на доступ к правосудию потерпевшего, а также в сфере арбитражного, гражданского и административного судопроизводства связать с правом на получение квалифицированной юридической помощи именно с помощью адвоката, с тем чтобы гарантировать каждому получение действительно квалифицированной юридической помощи. Тем самым будут заданы новые, более высокие стандарты доступности и эффективности российского правосудия, которые на сегодняшний день - надо это откровенно признать - достаточно невысоки.

Библиография

Волчецкая Т.С. Криминалистика вчера и сегодня: перспективы ее развития // Актуальные вопросы развития государства и права. Юбилейный сборник научных трудов. Ч. 2. Калининград: Изд-во КГУ, 2002.

Колоколов Н., Головко Л., Демидов В., Мозжухов А. Нужна ли нам адвокатская монополия? / ЭЖ-Юрист. 2010. N 16.

Невская О.В. Что такое квалифицированная юридическая помощь? // Адвокат. 2004. N 11.

Определение Конституционного Суда РФ от 05.12.2003 N 446-О "По жалобам граждан Л.Д. Вальдмана, С.М. Григорьева и региональной общественной организации "Объединение вкладчиков "МММ" на нарушение конституционных прав и свобод рядом положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации".

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 N 8 (ред. от 06.02.2007) "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия".

Постановление Конституционного Суда РФ от 28.01.1997 N 2-П "По делу о проверке конституционности части четвертой статьи 47 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Б.В. Антипова, Р.Л. Гитиса и С.В. Абрамова".

Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июля 2004 г. N 15-П "По делу о проверке конституционности ч. 5 ст. 59 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами Государственного Собрания - Курултая Республики Башкортостан, губернатора Ярославской области, Арбитражного суда Красноярского края, жалобами ряда организаций и граждан".

Резник Г.М. К вопросу о конституционном содержании понятия "квалифицированная юридическая помощь" // Адвокат. 2007. N 4.

В.В. Конин,

адвокат Адвокатской палаты

Калининградской области,

заведующий кафедрой международного права

Калининградского филиала

"Международный университет в Москве",

кандидат юридических наук

"Адвокат", N 6, июнь 2013 г.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Волчецкая Т.С. Криминалистика вчера и сегодня: перспективы ее развития // Актуальные вопросы развития государства и права. Юбилейный сборник научных трудов. Ч. 2. Калининград: Изд-во КГУ, 2002. С. 136, 137.

*(2) См. постановление Конституционного Суда РФ N 446-О от 5 декабря 2003 г. "По делу о проверке конституционности части четвертой статьи 47 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Б.В. Антипова, Р.Л. Гитиса и С.В. Абрамова" N 2-П от 28 января 1997 г.; Определение Конституционного Суда РФ "По жалобам граждан Л.Д. Вальдмана, С.М. Григорьева и региональной общественной организации "Объединение вкладчиков "МММ" на нарушение конституционных прав и свобод рядом положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации".

*(3) Определение Конституционного Суда РФ от 5 декабря 2003 г. N 446-О.

*(4) Колоколов Н., Головко Л., Демидов В., Мозжухов А. Нужна ли нам адвокатская монополия? // ЭЖ-Юрист. 2010. N 16.

*(5) Невская О.В. Что такое квалифицированная юридическая помощь? // Адвокат. 2004. N 11. С. 23.

*(6) Резник Г.М. К вопросу о конституционном содержании понятия "квалифицированная юридическая помощь" // Адвокат. 2007. N 4. С. 25-27.

*(7) Резник Г.М. Указ. соч.