Пономаренко В.А. Об оптимизации и унификации процессуальных последствий нарушений компетенции судов общей и арбитражной юрисдикции в интересах доступности правосудия. - Специально для системы ГАРАНТ, 2012 г.

Об оптимизации и унификации процессуальных последствий нарушений компетенции судов общей и арбитражной юрисдикции в интересах доступности правосудия

С целью определения исходных понятий коротко охарактеризуем этимологию категории "подведомственность дел судам" с точки зрения эволюции её доктринального и законодательного содержания.

В дореволюционном законодательстве России данного института не было. Однако существовало понятие "ведомства", под которым подразумевался "круг вопросов (дел), подлежащих "заведованию" определённого государственного органа"*(1). Термин "подведомственность" употреблялся в то время неофициально: "говорили, что такое-то дело подведомственно (подведомо) или не подведомственно (не подведомо) такому-то органу. При этом твёрдо установившейся терминологии ни в законе, ни в литературе не существовало"*(2).

Е.В. Васьковский об этом писал: "В нашей юридической литературе нет прочно установившейся терминологии. Обыкновенно компетенция судов во всех её направлениях называется ведомством, а принадлежность дел к компетенции того или иного суда - подсудностью (курсив мой - В.П.)"*(3).

В начале советского периода развития процессуальной доктрины не упоминавшаяся в законодательстве подведомственность фактически отождествлялась с "родственными" её понятиями; в частности, с подсудностью*(4).

Позднее, проанализировав представленные в советской литературе точки зрения, Ю.К. Осипов подытожил анализ соотношения подведомственности и подсудности следующими выводами: "Подведомственность может быть определена как круг вопросов о праве и иных материально-правовых вопросов индивидуального значения, разрешение которых отнесено к ведению тех или иных органов власти, общественности либо органов смешанного характера... Различия между подведомственностью и подсудностью имеет скорее количественный, нежели качественный характер. Поэтому следует согласиться с Ж. Сталевым и А.Ф. Козловским, которые рассматривают подсудность как понятие, производное от подведомственности, как разновидность подведомственности в применении к судебным органам (курсив мой - В.П.)"*(5).

Таким образом, разработанное советскими учёными и внедрённое в законодательство*(6) понятие подведомственности изначально, во-первых, относилось к судебной (правосудной) деятельности в целом и, во-вторых, признавалось аналогом понятия подсудности, имевшим своей целью отграничить судебную юрисдикцию от компетенции несудебных органов (нотариат, КТС, ЦИК, органы опеки и попечительства и др.)*(7).

Ключевым критерием отграничения судебной подведомственности от иных её видов является особый порядок осуществления правосудия - гражданская процессуальная форма: "подведомственность есть свойство дела, позволяющее разграничить отдельные формы защиты субъективного права или охраняемого законом интереса (курсив мой - В.П.)"*(8).

Поскольку гражданская процессуальная форма ранее была присуща деятельности только одного ведомства - народных судов (впоследствии - судов общей юрисдикции), то и категория судебной подведомственности разрабатывалась только применительно к их деятельности. Иных видов судов, разрешающих гражданские дела, в то время попросту не существовало.

Разумеется, из этого же исходили и авторы учения о предпосылках права на иск*(9). Так, М.А. Гурвич писал: "К числу объективных предпосылок права на предъявление иска, прежде всего, относится подведомственность дела судебному органу. Когда мы говорим о том, что дело подведомственно суду, мы имеем в виду, что именно суд, а не другое административное учреждение, правомочно разрешить спор. Напротив, неподведомственность дела суду означает, что не суд, а другое учреждение компетентно разрешить спор по этому делу. Правильно определение подведомственности как разграничение компетенции между судом, с одной стороны, и другими, в частности административными учреждениями, - с другой (курсив мой - В.П.)"*(10).

Итак, подведомственность в значении предпосылки права на обращение в суд представляет собой отнесённость гражданского дела к компетенции государственного судебного органа.

Последнее обстоятельство для дальнейших рассуждений имеет определяющее значение, поскольку характеризует являющуюся ключевой для настоящего исследования связь подведомственности (в её исходном доктринальном и законодательном значении) с правом на обращение в суд.

Существо этой связи состоит в том, что в отсутствие всех предпосылок права на предъявление иска (включая подведомственность дела суду) заявитель не обладает и правом на получение решения по своему делу*(11).

В этом контексте весьма интересна эволюция содержания законодательной категории "подведомственность" в постсоветский период.

В связи с институциональным разделением гражданского судопроизводства*(12), обусловленным активизацией хозяйственной (предпринимательской) деятельности, возникла необходимость разработки и законодательного внедрения специального регламента судебно-арбитражной процессуальной деятельности. Так 5 марта 1992 года был принят первый Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации*(13).

В положениях его ст.ст. 20 и 22 впервые была закреплена подведомственность споров арбитражному суду, причём в значении предпосылки права на обращение в суд, отсутствие которой исключало возбуждение дела (п. 2 ч. 2 ст. 85 АПК 1992 г.) или дальнейшее производство по нему (п. 1 ч. 1 ст. 104 АПК 1992 г.).

Итак, наряду с судебной подведомственностью возникла подведомственность дел арбитражным судам - также судебная.

Разработанное в условиях единообразия судов гражданской юрисдикции понятие судебной подведомственности, обусловленное единой в то время гражданской процессуальной формой, стало использоваться законодателем в институциональных пределах гражданского судопроизводства как средство разграничения компетенции различных видов судов, но с сохранением при этом за ней статуса предпосылки права на обращение в суд.

Анализируя сложившуюся в этой связи ситуацию, применительно к содержанию ст. 134 действующего ГПК, Г.А. Жилин пришёл к следующему выводу: "положение этой статьи о том, что судья отказывает в принятии заявления, если оно не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, требует уточнения, поскольку посредством гражданского судопроизводства осуществляют судебную деятельность также арбитражные суды (ст. 118 Конституции) (курсив мой - В.П.)"*(14).

В.М. Жуйков также констатировал необходимость уточнения содержания понятия "подведомственность" применительно к новым судоустройственным реалиям: "По существу происходит сближение понятий подведомственности и подсудности дел и речь идёт о разграничении компетенции между судебными системами РФ (курсив мой - В.П.)"*(15). К такому же выводу пришла и Е.В. Слепченко*(16).

Однако необходимого в интересах доступности правосудия уточнения законодателем до настоящего момента так и не было предпринято*(17).

А ведь вышло так, что, обращаясь в судебный орган, призванный осуществлять соответствующую защиту, в рамках законодательно установленной судебной процессуальной формы и единого гражданского судопроизводства заинтересованное лицо вдруг обнаруживает, что нарушило правило судебной подведомственности. Причём последствием обращения "не в тот" суд стали отказ в принятии просьбы о судебной защите либо прекращение дела производством*(18).

Для установления такого рода последствий обращения "не в ту дверь храма правосудия", оснований у законодателя не было. Как отмечалось, существо разработанной отечественной доктриной и искажённой законодателем в 1992 году категории "подведомственность дел судам" не допускает препятствий доступу к судебной защите в случае обращения за ней в государственный суд, осуществляющий правосудие посредством гражданского судопроизводства.

С учётом положений статьи 46 Конституции России, ст. 6.1 ГПК, п. 3 ст. 2 АПК, правосудие должно быть осуществлено в разумный срок. Не отвечающая этому требованию судебная защита не является эффективной.

В то же время, отказ в принятии заявления отнюдь не способствует своевременности судебной защиты*(19), тем более - если процессуальное основание для его применения введено законодателем без необходимых оснований.

Как отмечалось, разработчики законодательной категории "подведомственность" исходили из того, что она призвана отграничить судебную компетенцию от сферы деятельности несудебных органов.

Отсюда возникает ряд закономерных вопросов к современному законодателю.

Во-первых, почему действующее процессуальное законодательство (п. 1 ч. 1 ст. 134, абз. 2 ст. 220 ГПК; п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК) устанавливает одинаковые процессуальные последствия для нарушений судебно-арбитражной подведомственности (обращения "не в тот" суд) и для подачи в суд заявления, разрешение которого вообще не относится к компетенции судебных органов в рамках гражданского судопроизводства?

Думается, столь различные ошибки заявителя должны влечь за собой принципиально разные процессуальные последствия для него.

Во-вторых, по какой причине ГПК и АПК установили настолько различные последствия обращения в некомпетентный суд для случаев нарушения подсудности и судебно-арбитражной подведомственности?

Ведь не подведомственность дела суду (арбитражному суду) применительно к компетенции конкретного суда, в который поступило заявление, означает ровно то же, что и несоблюдение заявителем правил подсудности: отсутствие у соответствующего суда полномочий разрешить данное дело по существу.

В третьих, почему в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 33 ГПК (п. 3 ч. 2 ст. 39 АПК) неподсудное дело в случае его возбуждения подлежит передаче в уполномоченный на его разрешение суд (без участия заявителя, получающего таким образом судебную защиту); однако неподведомственное дело столь же некомпетентный суд в силу абз. 2 ст. 220 ГПК (п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК) прекращает производством (что влечёт для заявителя последствия, не имеющие ничего общего с судебной защитой).

Наконец, в четвёртых, весьма странным видится и решение законодателя возвращать неподсудное заявление на стадии его принятия (п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК, п. 1 ч. 1 ст. 129 АПК), но передавать такое же заявление в компетентный суд в случае ошибочного приятия его к производству с нарушением тех же правил подсудности (п. 3 ч. 2 ст. 33 ГПК, п. 3 ч. 2 ст. 39 АПК).

Считаю, что обращение в некомпетентный общий или арбитражный суд с подведомственным судебным органам в рамках гражданского судопроизводства (ст. 118 Конституции РФ) делом должно во всех случаях (при нарушениях как судебно-арбитражной подведомственности, так и подсудности) влечь за собой единообразные процессуальные последствия.

Не менее очевидным видится и то, что последствием обращения за судебной защитой в порядке гражданского судопроизводства в любой государственный суд, призванный осуществлять правосудие в рамках этого вида судопроизводства, должно быть предоставление судебной защиты без перенаправления заявителя в "другую дверь храма правосудия".

В основе этих тезисов лежит необходимость обеспечения максимальной доступности правосудия как фундаментального принципа-гарантии реализации конституционного права на судебную защиту, а также - принцип процессуальной экономии.

Исследователи проблемы доступности правосудия, отмечая её комплексных характер, выделяют организационный, судоустройственный, судопроизводственный и некоторые другие аспекты*(20). В рассматриваемом вопросе (о целесообразных процессуальных последствиях обращения за судебной защитой в некомпетентный суд) все эти элементы переплетаются, что обусловливает разнородность предлагаемых в юридической литературе решений проблем, связанных с судебной подведомственностью.

На мой взгляд, решать их следует не посредством объединения судов*(21) или процессуальных кодексов*(22), а путём оптимизации и унификации процессуальных последствий нарушений компетенции судов при обращении за судебной защитой в рамках гражданского судопроизводства.

В одной из своих работ Г.А. Жилин об этом написал: "Доступное правосудие по своей сути предполагает наличие такой нормативной модели судопроизводства и соответствующей ей судебной практики, которые обеспечивали бы реальную возможность всем заинтересованным лицам воспользоваться средствами судебной защиты нарушенных или неправомерно оспариваемых прав. Обычно такая возможность связывается прежде всего с таким порядком судопроизводства, который предусматривает свободный доступ к суду (курсив мой - В.П.)"*(23).

Таковым доступ к суду может считаться только в том случае, если все без исключения процессуальные правила этого доступа "обусловлены значимыми целями, а возникающие в связи с этим затруднения разумны и целесообразны, не препятствуют реализации права на судебную защиту (курсив мой - В.П.)"*(24).

С этих теоретических позиций установленные законодателем в качестве последствий нарушения судебно-арбитражной подведомственности, отказ в принятии заявления (п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК) и прекращение производства по делу (абз. 2 ст. 220 ГПК; п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК), а также возвращение неподсудного заявления на стадии его принятия (п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК, п. 1 ч. 1 ст. 129 АПК) следует признать неоправданными препятствиями доступу к правосудию, осуществляемому в порядке единого гражданского судопроизводства.

Ведь если бы столь негативные для заявителя последствия были бы разумны и целесообразны, они применялись бы во всех случаях обращения к некомпетентному суду. Однако это не так.

Поскольку результат ошибки в подсудности дела, выявленной после его возбуждения (пересылка дела в компетентный суд согласно п. 3 ч. 2 ст. 33 ГПК, п. 3 ч. 2 ст. 39 АПК), гораздо более благоприятен для заявителя, то именно такое последствие следует признать разумным и целесообразным - обеспечивающим доступность и своевременность судебной защиты.

Логичным результатом вышеизложенных соображений является следующий понятийно-терминологический вывод: в пределах правосудной деятельности государственных судов, осуществляемой в рамках гражданского судопроизводства (заданных ст. 118 Конституции России), следовало бы применять категорию "подсудность". Именно этот термин по своей этимологии призван разграничивать компетенцию государственных судов.

Однако нельзя при этом не принимать в расчёт следующее.

За последние два десятилетия компетенция судов стала практически неограниченной, что продиктовано максимально широким подходом к пониманию нормы ст. 46 Конституции о праве на судебную защиту и необходимостью её всемерной реализации*(25). Границы судебной подведомственности и её значение со времён законодательной легализации этого термина существенно изменились ввиду эволюции роли судебной защиты - придания ей всеохватывающего универсального характера.

Кроме того, понятийный аппарат диктуется законодателю и институциональной компонентой гражданского судопроизводства*(26), которая также претерпела существенные изменения. Появились новые виды судебных ведомств: арбитражные и конституционные (уставные); в литературе прогнозируется учреждение административных судов.

Следовательно, использование категории "подведомственность" для разграничения компетенций государственных судов, не являясь оптимальным, в существующих системах судоустройства и законодательства всё же имеет под собой некоторые основания.

Исходя из этого, а также из целесообразности сохранения традиционной исторически сложившейся терминологии, полагаю условно допустимым использование категории "подведомственность" не только для разграничения компетенций несудебных органов гражданской юрисдикции, но и для разграничения компетенций общих и арбитражных судов, реализуемой в рамках единого гражданского судопроизводства.

Однако характеристики этих видов подведомственности вынуждают соотносить их не как видовые, но как родовое (подведомственность) и видовое (судебно-арбитражная подведомственность) понятия, что принципиально важно отметить.

Соотношение рассматриваемых категорий и их охарактеризованная выше процессуально-правовая природа должны определять последствия нарушений правил той или иной подведомственности.

1. В действующем процессуальном законодательстве необходимо установить различные последствия в случаях нарушений подведомственности (разграничивающей компетенцию судебных и несудебных юрисдикционных органов) и судебно-арбитражной подведомственности (разграничивающей компетенцию общих и арбитражных судов).

2. В принятии заявлений, не подведомственных судам (как общим, так и арбитражным), следует отказывать. Однако заявления, подлежащие рассмотрению в рамках единого гражданского судопроизводства (общими или арбитражными судами), надлежит во всех случаях принимать.

3. При обращении в некомпетентный суд (общей или арбитражной юрисдикции) с заявлением, поданным с соблюдением судебно-арбитражной подведомственности, такой суд должен быть наделён обязанностью передачи принятого к производству дела в компетентный суд с вынесением мотивированного судебного акта, который может быть обжалован.

4. Решение вопроса о передаче дела в компетентный суд следует допустить на любой стадии процесса: в случае выявления ошибки на стадии принятия заявления - без проведения судебного заседания, на последующих стадиях - с его проведением.

5. Компетентный суд, получив дело из другого суда, должен принимать его к своему производству*(27) с вынесением определения.

6. В случае если при принятии заявления некомпетентным судом (общей или арбитражной юрисдикции) будет установлено, что на заявленное требование распространяются правила об альтернативной подсудности, заявление подлежит возвращению заявителю для осуществления им выбора компетентного суда; в случае принятия заявления, содержащего такого рода требования, его следует оставлять без рассмотрения.

7. Аналогичные вышеизложенным последствия должны наступать также в случаях нарушений правил подсудности, в том числе - при их выявлении на стадии принятия заявления.

8. Споры между судами обшей и арбитражной юрисдикции о подведомственности (как и подсудности) следует законодательно запретить.

В целях обеспечения возможности скорейшего осуществления судебной защиты заявителя компетентным судом, в случае передачи в него дела, принятого к производству с нарушением правил судебно-арбитражной подведомственности, необходимо унифицировать требования к форме, содержанию и порядку предъявления искового заявления (ст.ст. 131, 132 ГПК РФ; ст.ст. 125, 126 АПК РФ).

9. До осуществления такой унификации, поданное с нарушением правил судебно-арбитражной подведомственности и переданное в дальнейшем на рассмотрение компетентного суда заявление следует оставлять без движения, с наступлением для заявителя установленных ст. 136 ГПК, ст. 128 АПК процессуальных последствий*(28).

Полагаю, введение в правоприменительную практику предложенных последствий нарушений компетенции общих и арбитражных судов будет способствовать реализации принципа процессуальной экономии, отчего выиграет как суд (который не будет вынужден приступать к рассмотрению дела только для получения процессуальной возможности прекратить по нему производство), так и заявители, чьи время, средства и вера в российское правосудие не будут растрачиваться впустую.

В.А. Пономаренко,

преподаватель кафедры гражданского процесса

Московской государственной юридической академии

им. О.Е. Кутафина (МГЮА) кандидат юридических наук

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Нефедьев Е.А. Учебник русского гражданского судопроизводства. М., 1909. С. 90.

*(2) Осипов Ю.К. Подведомственность юридических дел. Свердловск. 1973. С. 5.

*(3) Васьковский Е.В. Курс гражданского процесса. Т. 1. СПб., 1913. С. 487.

*(4) См., например: Краснокутский В.А. Очерки гражданского процессуального права. Кинешма. 1924. С. 80.

*(5) Осипов Ю.К. Указ. соч. С. 26.

*(6) См.: Статья 4 Основ гражданского судопроизводства СССР (1962 г.); пункт 12 Правил рассмотрения хозяйственных споров государственными арбитражами (1964 г.). До этого, в ГПК РСФСР 1923 г. упоминалась лишь "неподведомственность" дел судам (ст. 246).

*(7) См. об этом: Дружков П.С. Судебная подведомственность споров о праве и иных правовых вопросов, рассматриваемых в порядке гражданского судопроизводства: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1966. С. 7.

*(8) Елисейкин П.Ф., Елисейкин П.Ф. Защита субъективных прав и интересов и компетенция суда в советском гражданском процессе // Уч. зап. "Вопросы государства и права". Том 31. Часть 1. Владивосток, 1969. С. 5.

*(9) См.: М.А. Гурвич. Право на иск. М.-Л., 1949; Современное исследование субъективного содержательного элемента института подведомственности см. также: Фурсов Д.А., Харламова И.В. Теория правосудия в кратком трёхтомном изложении по гражданским делам. Т. 2. Гражданское судопроизводство как форма отправления правосудия. М., 2009. С. 173-175.

*(10) Гурвич М.А. Право на иск. М.-Л., 1949 г. - в кн. М.А. Гурвич. Избранные труды. Том I. Краснодар, 2006. С. 80.

*(11) См. об этом: Там же. С. 73.

*(12) Закон Российской Федерации от 4 июля 1991 г. N 1543-1 "Об арбитражном суде" // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР от 25 июля 1991 г., N 30, ст. 1013.

*(13) "Российская газета" от 15 апреля 1992 г.

*(14) Комментарий к ГПК РФ (постатейный) / Под ред. Г.А. Жилина. // СПС "Гарант".

*(15) Жуйков В.М. Реализация конституционного права на судебную защиту. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1996. С. 15.

*(16) См.: Слепченко Е.В. Гражданское судопроизводство: общая характеристика и тенденции развития // Вестник гражданского процесса. 2012, N 2. С. 67.

*(17) Насколько нам известно, в научной литературе конкретных способов его осуществления также не предлагалось.

*(18) Образно выражаясь, государство "открыло вторую дверь в храм правосудия" по гражданским делам, но одновременно возвело в этом здании непреодолимую стену, вынудив жаждущих в него попасть ходить вокруг. Причём ходить им приходится далеко не во всех случаях по причине недостаточной профессиональной компетенции. Это, как представляется, и составляет существо проблемы, связанной с определением подведомственности, отмеченной Е.В. Слепченко и предложившей её небезынтересное решение.

*(19) Попова Ю.А. Единство гражданской процессуальной формы и некоторые особенности рассмотрения дел в арбитражном суде // Вестник Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа. 2012. N 3. С. 134.

*(20) Приходько И.А. Доступность правосудия в арбитражном и гражданском процессе: основные проблемы. СПб., 2005. С. 10, 13-29; Жилин Г.А. Правосудие по гражданским делам: актуальные вопросы. М., 2010. С. 136 и др.

*(21) Такое предложение, пожалуй, впервые в отечественной литературе, было высказано В.В. Ярковым в его весьма интересной монографической работе. См.: Ярков В.В. Юридические факты в механизме реализации норм гражданского процессуального права. Екатеринбург. 1992. С. 144-146.

*(22) См. об этом, например: Попова Ю.А. Интеграция судопроизводственных отраслей современного права России (цивилистический аспект) // Гражданское судопроизводство в изменяющейся России. Саратов. 2007. С. 20-22; Слепченко Е.В. Указ. соч. С. 51 и др.

*(23) Жилин Г.А. Правосудие по гражданским делам: актуальные вопросы. М., 2010. С. 139.

*(24) См. об этом: Шамшурин Л.Л. Доступность правосудия как гарантия реализации права на судебную защиту в сфере гражданской юрисдикции // Арбитражный и гражданский процесс. 2011. N 1 С. 8.

*(25) Так, из действующего процессуального законодательства исчезло упоминание об отдельных категориях дел, судам не подведомственных. Такого рода исключения существовали в ГПК советского периода. См. об этом: Гурвич М.А. Указ. соч. С. 80.

*(26) Уместно отметить, что ряд отечественных процессуалистов считает институциональную характеристику одной из ментальных особенностей российского гражданского судопроизводства, не только формирующей его законодательную терминологию, но и определяющей понимание самой судебной защиты в России: "в германской традиции цивилистический процесс исторически-традиционно мыслился как институциональное явление (это характерно и для России)". См.: Сахнова Т.В. Судебные процедуры (о будущем цивилистического процесса) // "Арбитражный и гражданский процесс". 2009, N 2. С. 10.

*(27) Необходимым условием полновесной реализации перечисленных предложений является унификация требований к форме, содержанию и порядку подачи искового заявления (ст.ст. 131, 132 ГПК; ст.ст. 125, 126 АПК) в пределах гражданского судопроизводства. Разработка параметров такой унификации находится за пределами предмета настоящего исследования; поэтому, на данном этапе, ограничусь постановкой этой исследовательской задачи.

*(28) При этом необходимость доплаты государственной пошлины за обращение в соответствующий суд не следует рассматривать в качестве препятствия к принятию заявления ни до, ни после унификации процедуры подачи иска (которая в части размера государственной пошлины нецелесообразна); этот вопрос следует ставить перед заявителем при принятии заявления в определении суда, а в случае его неисполнения - разрешать в судебном акте по существу дела в порядке ч. 5 ст. 198 ГПК, ч. 5 ст. 170 АПК. Применительно к деятельности арбитражных судов такая практика порой имеет место (см., например: определение Девятого арбитражного апелляционного суда от 02.08.2012 г. по делу N А40-151444/12).