Психологические аспекты поддержания государственного обвинения в суде присяжных (Т. Владыкина, "Законность", N 11, ноябрь 2012 г.)

Психологические аспекты поддержания государственного обвинения в суде присяжных

В соответствии с ч. 3 ст. 37 УПК РФ в ходе судебного производства по уголовному делу прокурор поддерживает государственное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность.

А. Ильюхов со ссылкой на социологические исследования Н. Яновой приводит следующий пример: для присяжных заседателей профессионально значимые психологические качества государственного обвинителя оказываются разбавленными признаками внешнего поведения и антропометрическими свойствами (например, высокий рост прокурора делает его более убедительным в глазах заседателей)*(1).

К. Долин, будучи озабоченным тем, что "даже весьма презентабельный вид прокурора не гарантирует успех, если он строит свою речь непонятно для коллегии присяжных", предлагает государственному обвинителю "заменить все юридические термины общеупотребительными, а при затруднениях обращаться за помощью к лингвистам"*(2). И. Маслов, задаваясь вопросом, почему обвинение проигрывает в суде присяжных, и обнаружив на него несколько ответов, рекомендует государственному обвинителю представлять доказательства в форме детективного жанра, который будет понятен присяжным*(3). Не отрицая наличия в этом предложении рационального зерна, считаем, что его буквальная реализация может стереть установленные уголовно-процессуальным законом грани, превратив судебное заседание в судебное шоу, которыми ныне изобилует наше телевидение.

О наглядности как факторе повышения эффективности понимания и усвоения присяжными заседателями доводимой до них прокурором информации говорят Д. Талипов, А. Петров*(4). В. Зайцев рекомендует гособвинителям по делам, рассматриваемым с участием присяжных заседателей, использовать понятные доказательства - показания свидетелей и потерпевших, вещественные доказательства, стремиться возбудить в присяжных негативное отношение к совершённому преступлению и лицу, его совершившему, сочувствие к потерпевшим*(5). Эта позиция не нова и свидетельствует о наличии у некоторых процессуалистов представлений об оправдании лица как об экстраординарном, нетипичном и нежелательном исходе уголовного процесса. Ранее подобный подход был обозначен М. Пастуховым ("при оправдании суд не достигает истины по делу, и лишь вынесение обвинительного приговора во всех случаях связано с установлением истины"*(6)), М. Якубом ("вынесением оправдательного приговора цель уголовного процесса не достигается"*(7)) и другими учёными.

Соглашаясь с необходимостью изложения позиции обвинения в наиболее доходчивой и понятной для присяжных заседателей форме, невозможно признать правильными действия прокурора, направленные на формирование негативного отношения коллегии присяжных к подсудимому.

Л. Курочкина, ссылаясь на статистические показатели, утверждает: в прокуратуре царствует обвинительный уклон; 60 процентов прокуроров, выступавших в процессах, заявили, что их руководители необоснованно ориентировали их на поддержание обвинения в условиях, когда виновность подсудимых с несомненностью не доказана*(8). По нашему убеждению, конечной целью гособвинителя в уголовном процессе должно являться не улучшение статистических показателей, выразившееся в очередном обвинительном приговоре, а установление объективной истины по делу. Требование объективности стороны обвинения провозглашается и в п. 3 мотивировочной части постановления Конституционного Суда РФ от 29 июня 2004 г. N 13-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 7, 15, 107, 234 и 450 УПК РФ в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы: обвинение может быть признано обоснованным только при условии, что все противостоящие ему обстоятельства дела объективно исследованы и опровергнуты стороной обвинения.

Одной из форм ненадлежащего исполнения прокурором служебного долга является требование о вынесении обвинительного приговора при отсутствии доказательств виновности подсудимого (п. 1.8 приказа Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 г. N 185 "Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства"*(9)). В соответствии с п. 2.1.10 Кодекса этики прокурорского работника РФ*(10) государственный обвинитель должен всемерно способствовать установлению фактических обстоятельств дела с целью вынесения судом законного, обоснованного и справедливого решения.

"Пройтись за счет подсудимого, без сомнения, иногда бывает соблазнительно, особенно в тех случаях, когда обвинитель глубоко убежден в его виновности и возмущен его поступком. Но этому соблазну не стоит поддаваться"*(11). Прокурор обязан уважительно относиться ко всем участникам процесса, в том числе и к подсудимому. Как показывает опыт, при исследовании доказательств по делу формирование негативного отношения коллегии присяжных к подсудимому может произойти автоматически. Так, при разбирательстве дела М. присяжные осматривали фототаблицу - приложение к протоколу осмотра места происшествия - квартиры подсудимого. Из фотографий следовало: жилище М. чрезвычайно запущенно (грязь, беспорядок), что негативно характеризовало его образ жизни и свидетельствовало, кроме того, о злоупотреблении им спиртными напитками (на полу было множество пустых водочных бутылок)*(12).

В соответствии с ч. 8 ст. 335 УПК в присутствии присяжных заседателей запрещается исследовать факты прежней судимости, признания подсудимого хроническим алкоголиком или наркоманом, а также иные данные, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого. Это требование согласуется и с положениями ст. 334 УПК, в соответствии с которой в ходе судебного разбирательства уголовного дела присяжные заседатели разрешают только те вопросы, которые предусмотрены пп. 1, 2 и 4 ч. 1 ст. 299 УПК, т.е. вопросы, связанные с установлением фактических обстоятельств преступления, доказанности его совершения подсудимым и его виновности в этом преступлении безотносительно к тому, положительно или отрицательно характеризуется это лицо. Однако эти требования УПК выполняются участниками процесса, и в частности государственным обвинителем, не всегда.

Как видно из протокола судебного заседания по делу Ж. и П., государственный обвинитель в присутствии коллегии присяжных допросил свидетелей Т. и П.Е. Не обладавшие информацией по существу предъявленного осуждённым обвинения, они детально отрицательно охарактеризовали П. и Ж. Далее прокурор в присутствии присяжных заседателей огласил данные о судимостях Ж. и П. Таким образом, с участием присяжных заседателей по делу в судебном заседании были исследованы данные о личности подсудимых, способные вызвать к ним предубеждение присяжных заседателей. Результат - приговор Верховного суда Республики Хакасия, постановленный на основании обвинительного вердикта присяжных заседателей, отменён (определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 4 февраля 2004 г. по делу N 55-о03-16сп).

При применении ч. 8 ст. 335 УПК следует учитывать, что данные о личности подсудимого могут исследоваться с участием присяжных заседателей в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется. Приговором Амурского областного суда, вынесенным с участием присяжных заседателей, П. признан виновным, а Д., Г., Ж. и К. оправданы по ч. 3 ст. 321 УК. По мнению государственного обвинителя, изложенному в кассационном представлении, в нарушение требований ст. 336 УПК адвокаты и подсудимые в прениях использовали недопустимые высказывания, оказывая воздействие на присяжных заседателей. В частности, адвокат А. сообщил присяжным заседателям данные о личности подсудимого К., сведения о том, что он ранее проживал в другом регионе. Подсудимые Ж. и П. довели до присяжных информацию о том, что они первый раз попали в места лишения свободы. По мнению государственного обвинителя, эти обстоятельства, как характеризующие личность потерпевших и не относящиеся к предмету доказывания по делу, не должны были представляться присяжным заседателям. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ с доводами прокурора не согласилась, оставив приговор в отношении П., Д., Ж., К. без изменения (определение от 9 июня 2010 г. N 59-О10-11СП*(13)).

Действительно, субъектами преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 321 УК, являются лица, отбывающие наказание в виде лишения свободы. Поэтому сведения о фактах судимости подсудимых и потерпевших, их взаимоотношениях и отношениях с администрацией исправительного учреждения необходимы для установления отдельных признаков состава этого преступления, а следовательно, подлежат исследованию (ч. 8 ст. 335 УПК). Иными словами, председательствующим в полной мере выполнены требования ст. 336 УПК, которая, наряду со ст. 292, требует проведения прений сторон в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Важно и то, что в этом деле судья обозначил позицию, лежащую в "силовом поле" установлений Конституционного Суда РФ, неоднократно подчёркивающего, что сторонам должна быть предоставлена реальная возможность довести свою позицию относительно всех аспектов дела до сведения суда.

В связи с этим следует иметь в виду, что согласно п. 47 ст. 5 УПК потерпевший, его законный представитель и представитель относятся к участникам судопроизводства со стороны обвинения. Поэтому суд при наличии к тому оснований вправе удовлетворить ходатайство государственного обвинителя в судебном заседании о предоставлении ему возможности согласовывать свою позицию с этими лицами (п. 14 постановления пленума Верховного Суда РФ от 29 июня 2010 г. N 17 "О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве"). Не вызывает сомнения тот факт, что прокурор посредством предоставленных ему УПК полномочий защищает права и законные интересы потерпевшего в уголовном судопроизводстве*(14). В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ, выраженной им в постановлении от 15 января 1999 г. N 1-П по делу о проверке конституционности положений части первой и второй ст. 295 УПК РСФСР в связи с жалобой гражданина М.А. Клюева, частный интерес потерпевшего состоит в восстановлении всех его прав, нарушенных преступлением, в защите чести и достоинства личности, возмещении причинённого ему не только материального, но и морального вреда. Вместе с тем по уголовным делам потерпевший заинтересован в том, чтобы способствовать раскрытию преступления, установлению истины по делу, изобличению преступника и справедливому воздаянию за содеянное.

Как показывает опыт, психическое состояние потерпевшего в уголовном процессе в значительной степени определяется его обвинительной установкой, отрицательными эмоциями, связанными с совершённым в отношении его преступлением или запрещённым уголовным законом деянием, совершённым лицом в состоянии невменяемости. Как справедливо указал пленум Верховного Суда РФ в п. 2 постановления от 29 июня 2010 г. N 17 "О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве", потерпевший имеет в уголовном процессе свои собственные интересы, для защиты которых он наделён правами стороны. Однако "показания многих потерпевших перенасыщены оценочными элементами, тогда как доказательственное значение имеют только фактические сведения"*(15). Следовательно, активная позиция и профессионализм государственного обвинителя являются решающим фактором в обеспечении неотвратимости наказания за совершённое преступление (п. 1 приказа Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 г. N 185 "Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства").

УПК РФ (чч. 7, 8 ст. 246) предусматривает возможность полного или частичного отказа государственного обвинителя от обвинения, изменения обвинения в сторону смягчения. При этом полный отказ прокурора от обвинения в стадии судебного разбирательства в соответствии со ст. 239 УПК влечёт за собой прекращение уголовного дела по основаниям, предусмотренным п. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 и п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК. "В случае отказа прокурора от обвинения, - пишет Т. Рябинина, - потерпевший остается один на один со своими нерешенными проблемами, суд для него не становится органом защиты его прав и прокурор тоже"*(16). В полном объёме разделить эти категоричные суждения не представляется возможным. Хотя следует признать, что задуматься здесь действительно есть над чем. Механизм реализации права потерпевшего на поддержание обвинения, установленного п. 16 ч. 2 ст. 42 УПК, в случае отказа государственного обвинителя от обвинения законодательно не определён.

Более понятным является алгоритм действий судьи в случаях изменения государственным обвинителем в ходе судебного заседания обвинения в сторону смягчения либо при частичном отказе от обвинения. Председательствующий должен вынести постановление о продолжении разбирательства дела в объёме обвинения, поддерживаемого государственным обвинителем (п. 9 постановления пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 г. N 23 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей").

Поддерживая государственное обвинение в суде, прокурор должен избрать психологически обоснованную тактику в полемике с защитником. Проанализировав все версии (в том числе и выдвинутые стороной защиты) государственный обвинитель должен аргументированно доказать, что, кроме версии обвинения, ни одна из других доказательствами по делу не подтверждается. Разумеется, получается это не у всех прокуроров и не всегда. Именно поэтому поддержание государственного обвинения по делам, рассматриваемым с участием присяжных заседателей, необходимо поручать наиболее опытным прокурорам, обладающим соответствующими профессиональными навыками, в том числе знаниями в области психологии.

Вполне объяснимо, что в НИИ Академии Генеральной прокуратуры России создан и функционирует отдел психологического обеспечения деятельности органов и учреждений прокуратуры (приказ Генерального прокурора РФ от 6 апреля 2007 г. N 44-ш "О создании ФГОУ ВПО "Академия Генеральной прокуратуры Российской Федерации"*(17)). А одной из основных целей профессиональной подготовки и переподготовки работников прокуратуры, закреплённой в п. 1.4 приказа Генерального прокурора РФ от 4 октября 2010 г N 373 "О совершенствовании системы подготовки, повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников органов прокуратуры Российской Федерации"*(18), является развитие у них профессионально-психологических качеств и навыков, необходимых для успешного решения конкретных практических задач. Важным шагом в нормативном обеспечении психологического образования государственных обвинителей является утверждённая приказом Генерального прокурора РФ от 17 марта 2010 г. N 114 Концепция воспитательной работы в системе прокуратуры Российской Федерации*(19), в которой сформулированы психологические требования, предъявляемые к работникам прокуратуры, и мероприятия по их профессионально-психологической подготовке.

Общеизвестно, что при приёме на службу в органы прокуратуры кандидаты в обязательном порядке проходят собеседование со штатным специалистом-психологом. Его заключение принимается во внимание и учитывается при решении вопроса о распределении служебных обязанностей, повышении в должности*(20). Как отмечают специалисты в области психологии, необходимость диагностики должна быть сопоставима с профессионализмом, ответственностью и чувством вины тех, кто её осуществляет. Это означает, что в результате собеседования/тестирования психолог должен выяснить способности убеждения, логического мышления и знания основ психологии у претендентов на должности прокуроров, а при их отсутствии или недостаточности - реальность их формирования или коррекции. Принципиально важно понимать: грамотная психологическая консультация - одна сторона дела. Успех мероприятия зависит в том числе от готовности потенциального сотрудника прокуратуры принять эту помощь.

Подводя итог сказанному, заключим: на прокуроре, поддерживающем государственное обвинение в суде присяжных, лежит не только правовая, но и морально-психологическая ответственность. Отсутствие прочных знаний УПК РФ, незнание или поверхностное знание основ социальной и юридической психологии способно привести к ненадлежащему выполнению прокурором функции уголовного преследования в ходе судебного разбирательства. В итоге некачественная работа государственного обвинителя сводит на нет усилия органов, осуществлявших предварительное расследование дела, позволяя преступнику избежать наказания, и, что более важно, приводит к утрате доверия граждан к прокуратуре и суду, а в их лице - к государству в целом, создавая у россиян представление о своей юридической незащищённости и эффективности внеправовых методов разрешения уголовно-правового конфликта.

Т. Владыкина,

доцент кафедры уголовного процесса

Благовещенского филиала

Современной гуманитарной академии,

кандидат юридических наук

"Законность", N 11, ноябрь 2012 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Ильюхов А.А. Спорные вопросы исследования присяжными заседателями данных о личности подсудимого, потерпевшего и свидетелей: теория и практика. - Российский судья, 2011, N 6, с. 10-11; Янова Н.Г. Суд присяжных и государственный обвинитель. - Социологические исследования, 1998, N 5, с. 84-85.

*(2) Долин К. Государственное обвинение в суде присяжных: вопросы теории и практики. М., 2009, с. 156.

*(3) См.: Маслов И. Почему обвинение проигрывает в суде присяжных? - Законность, 2009, N 9, с. 24.

*(4) См.: Талипов Д., Петров А. Использование знаний психологии и наглядности при под держании государственного обвинения. - Законность, 2010, N 12, с. 22-24.

*(5) См.: Зайцев В. Производство в суде с участием присяжных заседателей. М., 2008, с. 178-179.

*(6) Пастухов М.И. Оправдание подсудимого. Минск, 1985, с. 10.

*(7) Якуб М.Л. Демократические основы советского уголовно-процессуального права. М., 1960, с. 17.

*(8) См.: Курочкина Л.А. Проблемы обеспечения прокурором прав участников судебного разбирательства: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003, с. 14.

*(9) Законность, 2008, N 1.

*(10) Утверждён приказом Генерального прокурора РФ от 17 марта 2010 г. N 114. - Законность, 2010, N 6

*(11) Кони А.Ф. Собрание сочинений. В 8 томах. Т. 4. М., 1967, с. 126.

*(12) См.: Кемпф Н.Г. Проблемные вопросы исследования фактических обстоятельств дела в суде с участием присяжных заседателей: Дис. ... канд. юрид. наук. Барнаул, 2006, с. 145.

*(13) См.: Бюллетень Верховного Суда РФ, 2011, N 2, с. 24.

*(14) См. об этом подробнее: Фоменко А.А. Защита прокурором прав и законных интересов потерпевшего в уголовном судопроизводстве: Дис. _ канд. юрид. наук. Краснодар, 2006.

*(15) Еникеев М.И. Психология коммуникативной деятельности следователя. - Юридическая психология, 2009, N 4, с. 3-4.

*(16) Рябинина Т.К. Пределы судебного разбирательства уголовных дел. - Российский судья, 2003, N 8, с. 14-18.

*(17) Законность, 2007, N 5.

*(18) Законность, 2010, N 12.

*(19) Законность, 2010, N 6.

*(20) См.: Приказ Генерального прокурора РФ от 9 ноября 2009 г. N 983к "Об утверждении Инструкции по учёту кадров прокурорских работников в органах и учреждениях прокуратуры Российский Федерации". - Законность, 2010, N 2; приказ Генерального прокурора РФ от 2 ноября 2011 г. N 378 "Об утверждении квалификационной характеристики должности (квалификационных требований к должности) помощника прокурора города, района и приравненного к ним прокурора".