Резервные фонды - это самообман (А. Ведев, "БДМ. Банки и деловой мир", N 1-2, январь-февраль 2013 г.)

Резервные фонды - это самообман

Увеличение расходов на оборону вполне вписывается в утвержденную концепцию о расширении программы модернизации армии и вооруженных сил, закупок военной техники. Я готов согласиться с тем, что проблемы армии - это застарелые проблемы, которые нуждаются в решении, но, без сомнения, это стоило делать не в ущерб социально значимым статьям. Более того, у меня есть большие сомнения в том, что расходы на военные программы сегодня способны хоть в какой-то степени стимулировать национальную экономику.

Существенный объем расходной части бюджета нацелен на выполнение безотзывных обязательств. По моему прогнозу, исходя из логики исполнения бюджета 2012 года, даже при снижении цен на нефть все эти обязательства будут выполнены. Даже ценой увеличения размера бюджетного дефицита. А скорее всего, в неблагоприятной ситуации на эти цели будут расходоваться средства Резервного фонда, а также будет осуществляться финансирование за счет внутренних источников путем увеличения выпуска гособлигаций. Мне второй путь представляется более опасным, потому что деньги, собранные на внутреннем российском рынке, будут "отниматься", перетягиваться от реального сектора, и экономика получит ощутимое недофинансирование. У нашей банковской системы и так не хватает денег на кредитование реального сектора, малого и среднего бизнеса.

По поводу применения бюджетного правила. Я думаю, что среднегодовую цену на нефть нужно рассчитывать не за пять лет, а за более обширный период - скажем, на 10 лет или даже 15. Потому что иначе мы можем получить величину (как в 2013 или 2014 году), рассчитанную за период пика нефтяных цен. Очень вероятно, что цена на нефть окажется "статистически переоцененной" на основе текущих бюджетных правил.

Копить или расходовать нефтегазовые излишки? На мой взгляд, вопрос надо ставить иначе: как копить и как расходовать?

Если мы возьмем прошлые годы, то, с одной стороны, мы накапливали резервные фонды, с другой - наши госкомпании, по обязательствам которых отвечает государство, активно занимали деньги за рубежом. И у нас внешний долг, 60% которого приходится на госкомпании, оказывался равным или превышал все накопленные резервы. Поэтому то, что мы накапливали, было абсолютным самообманом. Надо определиться: если мы собрались накапливать, нужно вводить запрет на внешние заимствования.

Второй момент - каким образом тратить, на те же инфраструктурные проекты. Если бы кто-то ответственно сказал, что в случае удвоения расходов на такие проекты коэффициент отдачи будет хотя бы 1,7, можно было бы порадоваться за такие инвестиции. Например, количество дорог увеличится в 1,7 раза, если мы в два раза увеличим финансирование. А я боюсь, что у нас коэффициент окажется 1 или 1,2. То есть увеличение финансирования приведет просто к росту издержек, росту цен на каждый километр дороги, а дорог при этом больше не станет. Траты окажутся неэффективными.

Так что сначала нужно решить институциональные проблемы, а потом уж приступать к финансовым. Иначе получается замкнутый круг.

А. Ведев,

директор Центра структурных исследований

Института экономической политики

им. Е.Т. Гайдара, к.э.н.

"БДМ. Банки и деловой мир", N 1-2, январь-февраль 2013 г.