Приговор Московского городского суда от 23 апреля 2012 г. N 2-40/12 (ключевые темы: квартира - убийство - одежда - допрос - предварительное следствие)

Приговор Московского городского суда от 23 апреля 2012 г. N 2-40/12

Именем Российской Федерации

Московский городской суд в составе:

председательствующего судьи Вырышевой И.В., при секретаре судебного заседания Гребенниковой К.А., с участием:

начальника отдела государственных обвинителей управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами прокуратуры г. Москвы Каргополовой Ю.В. и прокурора того же отдела Щербакова А.В.; потерпевших Г.З.Г. и Л.Н.А.;

подсудимого Маршева А.С. и адвоката Зенкова Ю.Д.,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении

Маршева А.С., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Установил:

Маршев А.С. совершил убийство, то есть умышленное причинение смерти двум лицам, при следующих обстоятельствах.

15 октября 2011 года с 19 часов до 22 часов 45 минут Маршев, находясь в межквартирном холле 8 этажа дома 18 по "адрес 1" городе Москве, в ходе ссоры, возникшей на почве личных неприязненных отношений с Г.И.Н. и с Л.Е.А., с целью их убийства, взял в руки неустановленный предмет, имеющий острое лезвие и обух, с шириной клинка 2, 9 см и длиной в пределах 17 см, которым нанес Г. не менее семи ударов по рукам и в туловище, причинив три резанные раны на кистях, повлекшие причинение легкого вреда здоровью, и четыре проникающие колото-резанные раны на туловище, повлекшие причинение тяжкого вреда здоровью по признаку опасности для жизни, и находящиеся в прямой причинной связи со смертью Г., наступившей на месте преступления от множественных (четырех)проникающих колото-резанных ран груди и живота с повреждением верхней доли левого легкого, верхней доли правого легкого и восходящего отдела дуги аорты, торакоабдоминальных ранений с повреждением диафрагмы, правой доли печени и селезенки, сопровождавшихся излитием крови в полости тела и наружным кровотечением и приведшим к кровопотери.

Когда вышедшая из квартиры 25, расположенной по вышеуказанному адресу, Л. обнаружила труп Г. и высказала недовольство противоправными действиями Маршева, последний, возмутившись поведением Л. и испытывая к ней личные неприязненные отношения, возникшие ранее в ходе ссоры, действуя в продолжение своего преступного умысла, нанес Л. руками множественные удары в голову и в туловище, причинив телесные повреждения, не повлекшие вреда здоровью, после чего тем же неустановленным предметом, которым ранее совершил убийство Г., Маршев нанес Л. не менее двух ударов в туловище, причинив своими действиями рану грудной клетки справа, повлекшую причинение легкого вреда здоровью, а также колото-резанную рану веретенообразной формы, проникающую в полость сердечной, с повреждениями мягких тканей передней стенки грудной клетки, между средней ключичной и передней срединной линиями, повреждением сердечной сорочки, передней стенки правого желудочка, правого предсердия сердца, повреждением стенки восходящего отдела дуги аорты, гемоперикард, кровоизлияниями в мягкие ткани по ходу раневого канала, которая, по признаку опасности для жизни, причинила тяжкий вред здоровью, и состоит в прямой причинной связи с наступлением смерти Л., наступившей на месте преступления от острой кровопотери вследствие проникающего колото-резанного ранения грудной клетки справа с повреждением органов грудной полости.

Убедившись, что Г. и Л. не подают признаков жизни и его, Маршева, умысел на убийство двух лиц доведен до донца, подсудимый с места преступления скрылся.

Допрошенный в судебном заседании подсудимый Маршев виновным себя признал частично, не отрицая своей причастности к лишению жизни Г. и Л., показал, что убивать их не хотел.

15 октября 2011 года он, Маршев, вместе с потерпевшими находился в квартире их общей знакомой - Х., когда Г. начал предъявлять необоснованные претензии по поводу возврата им, Маршевым, мобильного телефона, который на самом деле он отдал Г. накануне. В ходе возникшей по этому поводу ссоры он, Маршев, и Г. вышли в межквартирный холл, где между ними началась драка, в процессе которой физически более сильный Г., высказывая угрозы убийством, нанес ему, Маршеву, руками удары по лицу. Когда выбежавшая из квартиры Л. набросилась ему, Маршеву, сзади на шею, то подсудимый, безразлично относясь к тому, куда придется его удар, отмахнулся от Л. находившимся у него в правой руке ножом, которым он, Маршев, намеревался защищаться от Г. Откуда взялся нож и кто применил его первым, подсудимый Маршев пояснить не может, поскольку помнит лишь то, что дважды ударил Г. ладонью по лицу и не менее четырех раз ударил ножом в живот, при этом убивать ни Г., ни Л. он, Маршев, не хотел, а только оборонялся от их противоправных действий.

После того как он, Маршев, сходил к себе домой переодеться, поскольку его одежда была загрязнена кровью потерпевших, он возвратился в квартиру 25 дома 18 по "адрес 1" в городе Москве, где сообщил сначала Х., а затем и прибывшим сотрудникам полиции о том, что убил Г. и Л.

Суд, проведя судебное следствие, выслушав судебные прения и последнее слово подсудимого, считает, что несмотря на его вышеприведенные показания и избранную позицию, направленную на частичное признание своей вины, вина подсудимого в совершении убийства двух лиц в судебном заседании установлена и подтверждается следующими доказательствами.

Чистосердечным признанием и заявлением Маршева, написанными им собственноручно непосредственно после задержания 16 октября 2011 года, в которых Маршев сообщает о своей причастности к убийству Г. и Л. и о местонахождении одежды, в которой он находился в момент совершения преступления.

Собственными показаниями Маршева в качестве подозреваемого, обвиняемого, и при проведении очной ставки со свидетелем Х.Т.В., из которых следует, что на момент прихода в квартиру Х. у него, Маршева, находился при себе выкидной нож длиной около 20 см с пластиковой рукоятью темного цвета. Во время распития спиртного между ним, Маршевым, и Г. возник конфликт из-за мобильного телефона. Когда Г. уходил из квартиры за спиртными напитками, Маршев избил Л., из-за чего между ним и вернувшимся из магазина Г., продолжилась ссора, переросшая в драку вне квартиры. Маршев достал из кармана нож и нанес им удары Г., отчего тот упал на спину. Когда из квартиры выбежала Л. и стала на него ругаться, то Маршев ударил и ее ножом в живот, после чего ушел домой переодеться, так как рубашка и джинсы были в крови.

Вопреки доводам защиты, показания Маршева на предварительном следствии являются надлежащими доказательствами по делу, а доводы защиты о невозможности их использования в качестве доказательств по мотивам недопустимости, суд расценивает как несостоятельные и отвергает по следующим основаниям.

Вышеприведенные показания Маршева в качестве подозреваемого, обвиняемого и на очной ставке со свидетелем Х. получены надлежащим лицом, после разъяснения Маршеву соответствующих прав, исходя из его процессуального статуса на момент допроса, в присутствии защитника, а также с предупреждением о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и при его последующем отказе от этих показаний. Соответствующие протоколы допросов Маршева составлены с соблюдением требований ст.ст. 174, 192 УПК РФ, содержат подписи следователя и лиц, участвовавших в проведении следственных действий.

Что касается доводов защиты о том, что показания Маршев давал в состоянии стресса и алкогольного опьянения, то они являются голословными и, при отсутствии каких-либо замечаний и дополнений к протоколам допросов, объективно ничем не подтверждены.

Доводы защиты о недопустимости использования показаний Маршева в качестве доказательств в связи с проведением допросов в ночное время, суд отвергает как не основанные на законе и высказанные вопреки материалам дела.

Как видно из материалов дела, только допрос в качестве подозреваемого Маршева, сообщившего о своей причастности к совершению преступления, предусмотренного ст. 105 УК РФ, был произведен следователем 16 октября 2011 года с 5 часов 20 минут до 6 часов, что вызывалось необходимостью производства неотложных следственных действий, направленных на сбор и закрепление доказательств, и, бесспорно, являлся случаем, не терпящим отлагательств, а все остальные допросы с участием Маршева производились вне промежутка времени, указанного в п. 21 ст. 5 УПК РФ, и в соответствии с правилами, установленными ст. 164 УПК РФ.

При таких обстоятельствах у суда не имеется оснований для исключения из разбирательства дела по мотивам недопустимости протоколов допросов Маршева в качестве подозреваемого, обвиняемого и на очной ставке со свидетелем Х., как о том в настоящее время ставит вопрос защитник, с чьим участием и были произведены указанные следственные действия.

Кроме того, суд пришел к убеждению в том, что в ходе предварительного следствия Маршев имел реальную возможность давать показания по своему усмотрению, о чем свидетельствуют его показания при дополнительном допросе в качестве обвиняемого, в ходе которого Маршев изменил свои показания, заявив, что конфликт между ним, Маршевым, и потерпевшими произошел в процессе распития спиртного, когда они втроем находились в межквартирном холле. Из-за того, что Г. оскорблял его, Маршева, последний разозлился и, поскольку Г. физически сильнее и первым начал драку, с целью защиты от Г. имевшимся при себе ножом, который он, Маршев, достал из кармана, несколько раз ударил Г.а, после чего тот упал на пол и не подавал признаков жизни. В тот момент, когда к нему, Маршеву, подбежала Л., начала его бить и ругаться, Маршев отмахнулся от нее той же рукой, в которой находился нож, после чего вернулся в квартиру Х.

При предъявлении обвинения в окончательной редакции, Маршев стал давать показаний о том, что не помнит причину, по которой начал конфликтовать с Г., но поскольку тот превосходил его физически, он, Маршев, достал из кармана нож и ударил несколько раз Г., также два раза отмахнулся рукой с ножом от Л., которая руками душила его, Маршева, била и кричала на него.

В материалах дела не содержится и суду не представлено каких-либо данных о том, что подсудимый был вынужден давать показания против самого себя, оснований для самооговора у него не имелось. Поэтому, учитывая, что все вышеприведенные показания Маршева получены в соответствии с требованиями закона, оценивая его показания на предварительном следствии и в судебном заседании, суд отмечает их непоследовательность и противоречивость, и, с учетом заинтересованности подсудимого в исходе дела, правдивыми и достоверными признает его показания лишь в той части, в которой они не противоречат материалам дела и взаимосогласуются с другими доказательствами.

Показаниями на предварительном следствии и в суде свидетеля Х.Т.В., из которых следует, что 15 октября 2011 года она находилась в квартире 25 по месту своего фактического проживания в доме 18 по "адрес 1" в городе Москве, и распивала спиртные напитки со своими знакомыми - Л. и Г. Последний рассказал, что их общий знакомый Маршев не возвращает ему, Г., мобильный телефон. Когда примерно в 18 часов пришел Маршев, одетый в джинсы синего цвета и темную куртку, то между ним и Г.ом произошел конфликт, во время которого она, Х., ушла спать, а когда проснулась, то увидела в квартире Маршева в другой одежде, а в межквартирном холле - лежащих на полу Г. и Л. На ее, Х., предложение вызвать "скорую помощь", Маршев сообщил, что " им уже ничего не поможет", после чего рассказал, что из-за конфликта сначала он зарезал Г., а потом и выбежавшую из квартиры Л.

Показаниями в суде свидетеля М.Н.Л. - матери подсудимого, из которых следует, что примерно в 20 часов 15 октября 2011 года ее сын - Маршев пришел домой, а именно в квартиру 81 по месту их совместного проживания в доме 32 корпус 2 по "адрес 1" в городе Москве, и попросил постирать джинсы синего цвета, которые были загрязнены, что она, Маршева, и сделала, а на следующий день выдала джинсы сотрудникам полиции.

На джинсах синего цвета, изъятых в ходе осмотра квартиры по месту жительства подсудимого по вышеуказанному адресу, и которые, согласно показаниям Маршева в судебном заседании, он переодел дома после совершения убийства Г. и Л., как следует из выводов судебно-биологических экспертизы, обнаружена кровь потерпевшей Л.

В ходе осмотра места происшествия, о чем составлен соответствующий протокол, было установлено место совершения преступления - межквартирный холл 8 этажа дома 18 по "адрес 1" в городе Москве, в котором обнаружены тела неизвестных мужчины и женщины с признаками насильственной смерти, впоследствии опознанные как Г. и Л.

На фототаблице к вышеуказанному протоколу осмотра места происшествия запечатлены месторасположение трупов, общий вид холла и квартиры 25, откуда, помимо прочих предметов, изъяты куртка Маршева и смыв вещества бурого цвета, на которых, как следует из выводов судебно-биологической экспертиз, обнаружена кровь потерпевшего Г.а.

Из выводов судебно-медицинских экспертиз следует, что при исследовании трупов потерпевших обнаружены следующие телесные повреждения:

- у Г., помимо трех резаных ран на кистях, причинивших легкий вред здоровью по признаку его кратковременного расстройства на срок не свыше трех недель, обнаружены четыре проникающие колото-резаные раны, а именно : рана с повреждением верхней доли левого легкого; рана со сквозным повреждением верхней доли правого легкого и правой боковой стенки восходящего отдела дуги аорты; рана, проникающая в брюшную полость, с повреждением правой доли печени; и рана, проникающая в брюшную полость с повреждением селезенки, которые образовались при жизни, в срок незадолго до наступления смерти, в результате воздействия острого предмета, обладающего колюще-режущими свойствами, вероятно, клинка одного ножа, имеющего острое лезвие и обух с шириной клинка 2, 9 см и длиной в пределах 17 см на максимальной глубине погружения, и как каждая в отдельности, так и в совокупности, опасны для жизни, в связи с чем расцениваются как тяжкий вред здоровью и состоят в прямой причинной связи с наступлением смерти Г.;

- у Л., помимо раны на передней стенке грудной клетки справа, причинившей легкий вред здоровью по признаку его кратковременного расстройства на срок не свыше трех недель; ушибленной раны в теменной области справа с переходом в правую височную область с кровоизлияниями в подлежащие мягкие ткани и множественных кровоподтеков на нижних конечностях, не причинивших вреда здоровью; обнаружена колото-резаная рана веретенообразной формы, проникающая в полость сердечной, с раневым каналом, по ходу которого имеются повреждения мягких тканей передней стенки грудной клетки, между средней ключичной и передней срединной линиями, повреждением сердечной сорочки, передней стенки правого желудочка, правого предсердия сердца, повреждением стенки восходящего отдела дуги аорты, гемоперикард и кровоизлияния в мягкие ткани по ходу раневого канала.

Данные повреждения являются прижизненными, образовались незадолго до наступления смерти в период, исчисляемый единицами-десятками минут, и возникли от одного травматического воздействия предмета, обладающего колюще-режущими свойствами, каковым мог быть нож с односторонней заточкой клинка, шириной около 2, 5 см и длиной клинка на уровне погружения в тело около 14 см на максимальной глубине погружения, причинили тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни и находятся в прямой причинной связи с наступлением смерти Л.

В результате проведенных медико-криминалистических исследований ран на препаратах кожи и на предметах одежды потерпевших, как следует из выводов соответствующих экспертных заключений, установлено, что колото-резаные раны туловища Г., проникающие в грудную и брюшную полости с повреждением правого и левого легкого, аорты, правой доли печени и селезенки, образовались от действия плоского колюще-режущего предмета, имеющего обух и лезвие, шириной в пределах действовавшей части около 2,0 - 2,5 см и длиной не менее 17 см, а колото-резаные раны спереди справа у Л., одна из которых проникает в грудную полость с повреждением по ходу раневого канала сердца, образовались от действия плоского колюще-режущего предмета, также имеющего обух и лезвие, шириной в пределах действовавшей части около 2, 0 см и длиной не менее 14 см.

Экспертные заключения не имеют какого-то преимущественного значения и, как надлежащие, равные другим доказательствам, подлежат оценке в совокупности с иными доказательствами по делу.

Количество и локализация колото-резаных ран, обнаруженных при исследовании трупов Г. и Л., в совокупности с механизмом их образования, позволяют суду сделать вывод не только о применении Маршевым одного и того же ранящего предмета при причинении потерпевшим повреждений, повлекших их смерть, что в судебном заседании не оспаривается и самим подсудимым, но и позволяют установить фактические обстоятельства насильственного лишения жизни Г. и Л. в период с 19 часов до 23 часов 45 минут 15 октября 2011 года.

Время совершения преступления установлено как материалами дела, так и показаниями на предварительном следствии проживающих в квартире 28 дома 18 по "адрес 1" в городе Москве свидетелей С.В.А. и З.П.И, из которых следует, что после того, как 15 октября 2011 года примерно в 19 часов З. вернулся домой, они слышали шум, мужские и женские крики и визги, доносившиеся из межквартирного холла, и не прекращавшиеся в течении 15 минут, после чего раздался хлопок двери, ведущей к лифтовой площадке. Когда в 22 часа 45 минут домой пришел их сын - С.Д.А., то в межквартирном холле они, З. и С., увидели лежащие на полу тела мужчины и женщины без признаков жизни, после чего З-в позвонил в службу "02".

Допрошенные в судебном заседании потерпевшие: мать Г. - Г.З.Г. и сын Л. - Л.Н.А. дали показания о том, что примерно с весны - лета 2011 года Л. и Г. проживали у последнего и состояли в фактических брачных отношениях, о их смерти потерпевшим стало известно со слов знакомых и сотрудников правоохранительных органов.

Оценивая в совокупности вышеприведенные доказательства, представленные стороной обвинения, признавая их относимыми и допустимыми по делу, не противоречащими друг другу, суд считает, что в совокупности они являются достаточными для вывода о виновности Маршева в совершении вышеуказанного преступления.

Доводы подсудимого и его защиты о действиях Маршева в условиях самообороны, об отсутствии у него умысла на лишение жизни потерпевших Г. и Л. и о причинении последней ножевого ранения по неосторожности, суд расценивает как несостоятельные и отвергает по следующим основаниям.

Представленные защитой показания в суде свидетелей В.Е.С. и П.И.А., которые охарактеризовали Маршева исключительно с положительной стороны как неконфликтного, доброжелательного и законопослушного человека, и высказали убеждение, что причинение им смерти потерпевшим было спровоцировано самим Г.ом, который в состоянии алкогольного опьянения неадекватен и агрессивен, не являются достоверными доказательствами по делу, поскольку указанные лица не были очевидцами события преступления, их показания в части мотивации действий подсудимого носят предположительный характер, а свидетель П., согласно его собственному заявлению в суде, испытывал к Г. неприязнь, что лишает его, П., возможности дать в настоящее время объективную характеристику личности и поведению потерпевшего Г.

Кроме того, как установлено в судебном заседании, В. проживала с Маршевым в гражданском браке, а П. с Маршевым связывают длительные дружеские отношения, в связи с чем суд пришел к выводу, что свидетели В. и П., бесспорно, имеют основания давать показания в пользу подсудимого, будучи лицами, заинтересованными в благоприятном для него исходе дела.

По смыслу закона необходимая оборона возможна лишь при наличии общественно-опасного посягательства.

В материалах дела не содержится и суду не представлено каких-либо доказательств, свидетельствующих о том, что в отношении Маршева имело место преступное посягательство либо наличествовала реальная непосредственная угроза его применения, а напротив, судом установлено, что в ходе конфликта, начавшегося в квартире Х., на совершение каких-либо противоправных действий ни Г., ни Л. подсудимого не провоцировали, угроз в его адрес не высказывали, и именно Маршев позвал Г.а поговорить в коридор, где имевшимся при себе неустановленным предметом, обладающим колюще-режущими свойствами, нанес смертельные удары сначала Г., а затем и Л.

Доводы защиты о том, сами потерпевшие подвергли Маршева избиению, и именно с их стороны имели место активные противоправные действия, опровергаются как вышеприведенными заключениями судебно-медицинских экспертиз о наличии у Г. и Л., помимо колото-резаных, также ушибленных ран, ссадин и кровоподтеков, образовавшихся незадолго до их смерти, так и выводами судебно-медицинской экспертизы об отсутствии у Маршева на момент проведения его осмотра 1 ноября 2011 года не только каких-либо телесных повреждений, но также и следов их заживления со сроком давности около двух недель.

Само по себе описание ран и их локализация на теле потерпевших, согласно вышеприведенным судебно-медицинским и медико-криминалистическим исследованиям трупов потерпевших и предметов их одежды, равно как и механизм их образования с учетом расположения обуха и лезвия ранящего предмета, как на то указывает сторона защиты, не свидетельствуют о действиях Маршева в условиях самообороны и о неосторожном причинении ранения потерпевшей Л., и не опровергают выводы суда о совершении подсудимым Маршевым умышленного причинения смерти двум лицам, к которым суд пришел с учетом оценки вышеприведенных доказательств.

Таким образом суд, установив отсутствие в действиях Маршева как необходимой обороны, так и превышения ее пределов, не усматривает оснований для квалификации действий подсудимого по факту причинения смерти Г. по ч. 1 ст. 105 УК РФ, и по факту причинения смерти Л. по ч. 4 ст. 111 УК РФ, как о том ставит вопрос сторона защиты, а к показаниям Маршева в судебном заседании относится критически, расценивая их как избранный подсудимым способ защиты, направленный на уменьшение объема ответственности за совершенные преступления.

Все вышеприведенные доказательства получены в соответствии с требованиями закона.

Оценив все доказательства по делу и придя к выводу о доказанности вины Маршева, суд квалифицирует его действия по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, то есть то есть умышленное причинение смерти двум лицам.

О совершении Маршевым убийства двух лиц и о том, что он действовал с единым умыслом, направленным на причинение смерти Г. и Л., свидетельствуют установленные судом обстоятельства лишения жизни потерпевших, при которых, нанося Г. и Л. удары предметом, обладающим колюще-режущими свойствами, в область расположения жизненно-важных органов, Маршев осознавал общественно-опасный характер своих действий, предвидел возможность наступления общественно-опасных последствий, а именно причинения потерпевшим Г. и Л. повреждений, несовместимых с жизнью человека, и желал их наступления.

Судом установлено, что убийство Г. и Л. подсудимый совершил вследствие возникших к ним в ходе ссоры 15 октября 2011 года личных неприязненных отношений, что в судебном заседании не оспаривается и самим Маршевым.

Судом изучено психическое состояние подсудимого.

По заключению амбулаторной комплексной психолого-психиатрической экспертизы Маршев хроническим психическим расстройством, слабоумием, иным болезненным состоянием психики, не страдал и не страдает в настоящее время, ... не обнаружено у него и признаков состояния аффекта, которое могло бы оказать существенное влияние на его поведение.

У суда нет оснований сомневаться в компетентности членов экспертной комиссии и данном ими заключении, которое является непротиворечивым, научно обоснованным и убедительно аргументированным, в связи с чем суд ему доверяет и признает правильными выводы амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, поскольку она проведена при непосредственном исследовании личности Маршева и материалов уголовного дела.

Учитывая изложенное, а также то, что в судебном заседании подсудимый ведет себя адекватно, активно защищается и сомнений в его психическом состоянии у суда не возникает, суд приходит к выводу о том, что Маршев может и должен нести ответственность за совершенное преступление, поскольку совершил его в состоянии вменяемости, и, в соответствии со ст. 19 УК РФ, подлежит уголовной ответственности.

При назначении наказания суд, в соответствии с ч. 3 ст. 60 УК РФ, учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность подсудимого Маршева, его отношение к содеянному и все обстоятельства дела.

Маршев ранее не судим, на учетах у нарколога и психиатра не состоит, как следует из представленной характеристики жильцов дома 32 корпус 2 по "адрес 1" в городе Москве и из показаний свидетелей М., Х., В. и П., характеризуется положительно, в содеянном раскаялся, принеся потерпевшим свои извинения.

Несмотря на отсутствие в материалах дела протокола, составленного в соответствии с ч. 3 ст. 141 УПК РФ, судом установлено, что на момент прибытия на место преступления сотрудников полиции, которые, помимо факта обнаружения трупов потерпевших, иными сведениями о совершенном преступлении не располагали, Маршев заявил о своей причастности к убийству Г. и Л., и сообщение аналогичного содержания сделал в письменной форме непосредственно после своего задержания в порядке ст. 91 УПК РФ, при этом указал, что орудие преступления - нож он, Маршев, выбросил, а его одежда со следами крови потерпевших находится в квартире 81 по адресу 1.

Поэтому, учитывая, что Маршев добровольно сообщил правоохранительным органам о своей причастности к убийству потерпевших и на первоначальном этапе расследования дал правдивые показания об обстоятельствах совершения преступления, а также оказал следствию помощь в сборе доказательств, указав место, где находилась его одежда со следами крови потерпевшей Л., указанные обстоятельства суд расценивает и как явку с повинной, и как активное способствование раскрытию и расследованию преступления, признавая их смягчающими наказание подсудимого Маршева.

Оснований для признания смягчающим обстоятельством "противоправного поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления", с учетом выводов суда, приведенных выше в описательно-мотивировочной части приговора, не имеется.

Обстоятельств, отягчающих наказание Маршева, судом не установлено.

С учетом тяжести содеянного и фактических обстоятельств дела, исходя из целей назначения наказания по перевоспитанию осужденного и предупреждению совершения им новых преступлений, также учитывая влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи, суд приходит к выводу, что исправление Маршева возможно только в условиях длительной изоляции его от общества.

Оснований для назначения наказания с применением ст. 64 либо ст. 73 УК РФ суд не усматривает.

Местом отбывания Маршевым наказания суд назначает исправительную колонию строгого режима, срок наказания исчисляет с момента фактического задержания подсудимого.

По делу о взыскании с подсудимого Маршева заявлены следующие гражданские иски: потерпевшим Л. в счет возмещения расходов, затраченных на похороны матери, в размере 56 559 рублей, и о компенсации морального вреда в размере 1 000 000 рублей; потерпевшей Г. - о компенсации морального вреда в размере 1 000 000 рублей.

Подсудимый Маршев согласился с гражданским иском, предъявленным к нему в части возмещения материального ущерба, а в части компенсации морального вреда гражданские иски признал частично, полагая, что заявленные потерпевшими Л. и Г. суммы в 1 000 000 рублей являются чрезмерно завышенными.

Обсудив исковые требования потерпевших Л. и Г., поддержанные в судебных прениях государственным обвинителем, суд полагает их заявленными обоснованно и подлежащими удовлетворению в полном объеме, исходя из документально подтвержденных расходов на захоронение Л., и, с учетом требований ст.ст. 151, 1100, ч. 2 ст. 1101 ГК РФ, из доказанных в судебном заседании обстоятельств и фактов причинения смерти Г. и Л., при этом учитывает степень тяжести понесенных единственными ближайшими родственниками потерпевших - Г. и Л. нравственных страданий, а также принципы разумности и справедливости.

В соответствии со ст. 81 УПК РФ суд разрешает вопрос о вещественных доказательствах.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 297-299, 302-304, 307-310 УПК РФ, суд приговорил:

Маршева А.С. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ и назначить наказание в виде 18 (восемнадцати) лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, исчислением срока наказания с 16 октября 2011 года, с ограничением свободы на срок 1 (один) год 6 (шесть) месяцев.

В соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ установить Маршеву А.С. следующие ограничения: не уходить из дома (квартиры, иного жилища) в период с 22 часов до 6 часов, не изменять места жительства или пребывания, а также не выезжать за пределы соответствующего муниципального образования без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденным наказания в виде ограничения свободы, возложив на осужденного обязанность являться в указанный орган два раза в месяц для регистрации.

Меру пресечения Маршеву А.С. оставить заключение под стражу.

Удовлетворить гражданские иски, заявленные по делу, взыскав с осужденного Маршева А.С.:

- в пользу Л.Н.А. в счет возмещения материального ущерба - 56 559 (пятьдесят шесть тысяч пятьсот пятьдесят девять рублей), в счет компенсации морального вреда - 1 000 000 рублей (один миллион рублей);

- в пользу потерпевшей Г.З.Г. в счет компенсации морального вреда - 1 000 000 рублей (один миллион рублей).

Вещественные доказательства: предметы одежды, срез с наволочки, смывы вещества бурого цвета и ножи - уничтожить; мобильные телефоны марки "Самсунг" и "ЭлДжи" - хранить в камере хранения вещественных доказательств СУ по ЗАО ГСУ СК России по городу Москве до истребования их законными владельцами, паспорт гражданина Российской Федерации на имя Х.Т.В. - оставить последней по принадлежности.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в течении десяти суток со дня его провозглашения, а осужденным Маршевым А.С. - в тот же срок с момента получения копии приговора. В случае подачи кассационной жалобы осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

Судья

И.В. Вырышева