Кассационное определение СК по уголовным делам Московского городского суда от 28 мая 2012 г. N 22-5930/12 (ключевые темы: меры пресечения - квалифицирующий признак - предварительное расследование - заключение под стражу - денежные средства)

Кассационное определение СК по уголовным делам Московского городского суда от 28 мая 2012 г. N 22-5930/12

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда в составе:

председательствующего: судьи Колесниковой И.Ю.,

судей: Музыченко О.А. и Манеркиной Ю.Н.,

при секретаре Харитоновой И.Г.

рассмотрела в судебном заседании 28 мая 2012 года кассационную жалобу адвоката Ленской Ф.А. на приговор Тверского районного суда г. Москвы от 27 января 2012 года, которым:

Гичиев К.Г.

осужден по ч. 4 ст. 159 УК РФ к пяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Срок отбывания наказания исчислен с 27 января 2012 года. В срок отбывания наказания зачтено время содержания Гичиева под стражей с 30 июня 2011 года по 26 января 2012 года в связи с избранием ему 1 июля 2011 года меры пресечения в виде домашнего ареста.

Приговором разрешены вопросы о мере пресечения и о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Музыченко О.А., объяснения защитника - адвоката Ленской Ф.А., поддержавших доводы кассационной жалобы, мнения представителя потерпевшего - адвоката Роднова И.А. и прокурора Сафиной Ю.Р., полагавших необходимым приговор суда оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения, судебная коллегия установила:

Гичиев признан виновным в совершении мошенничества, то есть хищения чужого имущества, путем обмана и злоупотребления доверием, с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере.

Согласно приговору преступление совершено в период времени с 19 ноября 2008 по 23 мая 2009 года, в г. Москве. Установленные судом обстоятельства совершения преступления подробно изложены в приговоре.

В кассационной жалобе адвокат Ленская выражает несогласие с приговором. По мнению адвоката приговор основан на недопустимых доказательствах - записях разговоров, полученных потерпевшим до возбуждения уголовного дела, что противоречит положениям ст. 86 УПК РФ. Защитник утверждает, что в показаниях потерпевшего имеются противоречия относительно того, что именно было передано потерпевшим для расшифровки: диктофон, флэшкарта или диск; из материалов дела неясно, какой именно объект был исследован. При этом расшифровки аудиозаписи полностью совпадают с первоначальной расшифровкой. По мнению защитника, диктофонные записи в действительности не осматривались и не исследовались в ходе предварительного расследования, что подтверждается несоответствием времени, указанном в протоколе осмотра и расшифровки записей объективно необходимому. Кроме того, конверт, в который был упакован диктофон в дальнейшем вскрывался, однако в экспертном заключении данный факт не был отражен. Кроме того, экспертизы аудиозаписей были проведены в органах ФСБ, что являлось недопустимым, поскольку именно данным органом проводилась первичная проверка заявления потерпевшего и первичное исследование аудиозаписей.

Также защитник ссылается на то, что свидетели обвинения не могли самостоятельно дать показания, их показания в ходе судебного следствия оглашались. Кроме того, показания свидетелей содержат существенные противоречия относительно даты передачи денежных средств, их количества, оснований передачи. Вывод суда о том, что данные противоречия объясняются забывчивостью, является необоснованным, так как свидетели изначально путали дату передачу денег. Показания свидетелей противоречат и записям, обнаруженным у потерпевшего. Объяснить причины противоречий свидетели не смогли. Также свидетели подтвердили, что при даче показаний в период предварительного расследования им сообщались номера телефонов, которые они должны были признать своими. По мнению защитника должной оценки противоречия в показаниях свидетелей не получили. Противоречивыми являются и показания потерпевшего. Также защитник ссылается на то, что никто из свидетелей не видел, как потерпевший упаковывал деньги и сколько их было. При этом показания потерпевшего и его брата противоречат показаниям свидетеля Г.

Помимо этого защитник считает, что из обвинения подлежит исключению квалифицирующий признак "с использованием служебного положения". По мнению адвоката в случае признания обоснованности вменения данного квалифицирующего признака уголовное дело должно было быть возбуждено в порядке, предусмотренном ст. 447 УПК РФ.

С учетом данных обстоятельств защитник просит приговор суда отменить, уголовное дело прекратить.

В возражениях на кассационную жалобу защитника государственный обвинитель Сафина просит приговор оставить без изменения, жалобу - без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия находит приговор законным, обоснованным и справедливым, подлежащим оставлению без изменения.

Вывод суда первой инстанции о виновности Гичиева в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ подтверждается исследованными в ходе судебного разбирательства доказательствами, которые в необходимом объеме приведены в приговоре суда, в том числе:

- показаниями потерпевшего Г., согласно которым в октябре 2008 года по факту обнаружения фальшивых клейм на ювелирных изделиях в магазине ООО "Г.", генеральным директором которого он является, было возбуждено уголовное дело. В ноябре 2008 года его родственник Гичиев, который на тот момент работал прокурором отдела Генеральной прокуратуры РФ, сообщил ему, что в отношении него возбуждено уголовное дело за незаконное предпринимательство и предложил оказать помощь в решении вопроса о прекращении уголовного дела, обещал обсудить данный вопрос с начальником ОБЭП ГУВД г. Москвы Белым. В декабре 2008 года он (Г.) по настоятельной просьбе Гичиева передал последнему для решения указанного вопроса денежные средства в размере 5 660 000 рублей (непосредственно указанные деньги передавал Гичиеву брат Г.). В апреле 2009 года он (Г.) был задержан, в отношении него была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, в дальнейшем он был осужден к реальному лишению свободы. Как ему стало известно от своего адвоката - Мудунова и от супруги С, последняя, после его (Г.) задержания передала Гичиеву по просьбе последнего 80 тысяч евро, якобы, для передачи в качестве взятки судье, который будет рассматривать ходатайство об избрании в отношении него (Г.) меры пресечения в виде заключения под стражу, в мае 2009 года еще 10 000 долларов США, якобы, для организации депутатского запроса. После отбытия наказания в виде лишения свободы он (Г.) неоднократно встречался с Гичиевым, требовал вернуть вышеуказанные денежные средства, последний каждый раз обещал вернуть деньги через непродолжительное время, однако этого не делал. Разговоры с Гичиевым он (Г.) записывал на диктофон. Поняв, что Гичиев не намерен возвращать похищенные денежные средства, он (Г.) обратился в ФСБ РФ и передал аудиозаписи разговоров с Гичиевым;

- показаниями свидетеля С, согласно которым она является супругой Г. В декабре 2008 года Г. передавал Гичиеву через своего брата 200 000 долларов США за решение вопросов, связанных с уголовным делом, в рамках которого был допрошен Г. В апреле 2009 года после задержания Г. она (С.) передавала Гичиеву по просьбе последнего денежные средства в размере 80 000 евро для решения вопроса о мере пресечения, однако судом в отношении Г. была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. После этого по просьбе Гичиева она передала ему еще 10 000 долларов США, якобы, для организации депутатского запроса;

- показаниями свидетеля Г. (брата потерпевшего), согласно которым в декабре 2008 года он по просьбе брата передавал Гичиеву принадлежащие брату денежные средства в размере 5 660 000 рублей для решения проблем, возникших в связи с расследованием уголовного дела;

- протоколами проверок показаний на месте, согласно которым Г. и С. указали места вышеуказанных встреч с Гичиевым;

- детализациями телефонных соединений, из которых следует, что показания потерпевшего и свидетелей о местах и датах встреч с Гичиевым согласуются с информацией о времени, когда между указанными лицами происходили телефонные разговоры и местонахождением базовых станций, через которые осуществлялись соединения;

- аудиозаписями разговоров между Г. и Гичиевым, из которых следует, что последний не отрицает факта получения вышеуказанных денежных средств и обещает их вернуть;

- заключением экспертизы, согласно которому на фонограммах разговоров, представленных на исследование содержится устная речь Гичиева и Г., признаков монтажа не имеется;

- показаниями свидетеля Белого, согласно которым он ранее работал заместителем начальника УБЭП ГУВД по г. Москве. Он действительно знаком с Гичиевым, однако никаких просьб, связанных с уголовным делом в отношении Г., ему от Гичиева не поступало, каких-либо денежных средств от него он также не получал;

- другими доказательствами, подробно изложенными в приговоре.

Положенные судом в основу приговора доказательства, получены с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ и обоснованно признаны судом допустимыми. Вопреки утверждениям защитника, представление потерпевшим доказательств для приобщения к уголовному делу соответствует требованиям ст. 86 УПК РФ. Как видно из материалов дела, диктофон с аудиозаписями разговоров между Г. и Гичиевым был изъят у потерпевшего в установленном законом порядке, осмотрен, признан вещественным доказательством. Противоречий, влияющих на разрешение вопроса о допустимости данного доказательства, в показаниях потерпевшего не усматривается. Утверждения защиты о том, что аудиозаписи в действительности не прослушивались, объективно ничем не подтверждены. Каких-либо нарушений при упаковке указанного доказательства, ставящих под сомнение его допустимость, не имеется.

То обстоятельство, что сотрудники ФСБ принимали участие в проведении доследственной проверки по заявлению потерпевшего, само по себе не свидетельствует о наличии оснований для признания недопустимым доказательством экспертизы, проведенной сотрудниками Института криминалистики центра специальной техники ФСБ РФ. Доказательств, подтверждающих наличие у экспертов заинтересованности в исходе дела, либо иные обстоятельства, свидетельствующие о наличии оснований для отвода экспертов, представлено не было.

Оценив показания потерпевшего, суд обоснованно пришел об их достоверности, поскольку они согласуются с другими доказательствами по делу. То обстоятельство, что в ходе судебного следствия оглашались в связи с имевшимися противоречиями показания свидетелей обвинения, данные ими в период предварительного расследования, само по себе не является основанием для признания показаний указанных лиц недостоверными. Вопреки утверждениям защитника, имеющиеся противоречия в показаниях потерпевшего и свидетелей были судом надлежащим образом оценены, при этом противоречий, ставящих под сомнение вывод суда о доказанности вины Гичиева, в доказательствах, представленных стороной обвинения, не усматривается. Показания свидетеля Г. не содержат какой-либо информации, опровергающей показания потерпевшего и свидетелей о передаче денежных средств Гичиеву. Оснований полагать, что свидетели сообщили недостоверную информацию, в частности, о номерах принадлежащих им мобильных телефонов не имеется.

Таким образом, представленные сторонами в ходе судебного разбирательства доказательства всесторонне, полно и объективно исследованы судом, правильно оценены в соответствии с положениями ст.ст. 87, 88 и 307 УПК РФ.

На основе исследованных доказательств суд первой инстанции правильно установил фактические обстоятельства совершенного преступления, обоснованно пришел к выводу о виновности Гичиева в его совершении и квалификации его действий по ч. 4 ст. 159 УК РФ. В частности, судом надлежаще мотивировано наличие в действиях Гичиева квалифицирующего признака мошенничества "с использованием служебного положения". Доводы защитника о том, что признание наличия в действиях Гичиева указанного квалифицирующего признака указывает на несоблюдение порядка возбуждения уголовного дела в отношении Гичиева, не основаны на законе.

Судом первой инстанции дело рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон, при этом нарушений уголовного или уголовно-процессуального законодательства, влекущих безусловную отмену либо изменение приговора, по делу допущено не было.

При назначении наказания Гичиеву суд, исходя из положений ст. 60 УК РФ, учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности осужденного. Выводы суда о необходимости назначения Гичиеву наказания в виде реального лишения свободы и отсутствии оснований для изменения категории совершенного им преступления, надлежаще мотивированы в приговоре.

Судебная коллегия находит назначенное наказание справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим общественной опасности совершенного преступления, личности виновных, закрепленным в уголовном законодательстве РФ принципам гуманизма и справедливости и полностью отвечающим задачам исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений, а потому не усматривает оснований для снижения назначенного наказания.

С учетом изложенного судебная коллегия не усматривает оснований для отмены или изменения приговора, в том числе, по доводам кассационной жалобы.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Тверского районного суда г. Москвы от 27 января 2012 года в отношении Гичиева К.Г. оставить без изменения, а кассационную жалобу адвоката - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи