Необходимая оборона имущества как обстоятельство, исключающее преступность деяния по уголовному праву США (Д.М. Васин, "Российский юридический журнал", N 3, май-июнь 2012 г.)

Необходимая оборона имущества как обстоятельство, исключающее преступность деяния по уголовному праву США

Анализируются различные проблемы института необходимой обороны на примере обороны имущества в общем и статутном праве США. Рассматриваются нормативные положения большинства и меньшинства юрисдикций, применяющих общее право, нормы Модельного уголовного кодекса и Уголовного кодекса штата Аляска, посвященные обстоятельствам, исключающим преступность деяния. Дается оценка условий соразмерности необходимой обороны движимого и недвижимого имущества.

Один из дискуссионных вопросов института необходимой обороны - оборона имущества. В связи с широким распространением посягательств на собственность, прежде всего хищений, во все времена и во всех странах возникала проблема определения условий правомерности причинения посягающему вреда. С учетом обширного опыта развития общества и государства, накопленного в условиях рыночной экономики, основой которой, без сомнения, выступает частная собственность, особенно интересно изучение специфики необходимой обороны имущества по уголовному праву США.

Институтом обороны имущества (defense of property) охраняются права на движимые и недвижимые вещи. Правила об обороне имущества применяются лишь в тех случаях, когда посягательство не носит характера нападения, т.е. является ненасильственным.

При обороне имущества общим правом*(1) разрешается применять только несмертельное насилие и только если обороняющийся обоснованно полагает, что подобное насилие необходимо для предотвращения неминуемого неправомерного изъятия его имущества другим лицом*(2). Смертельное насилие в любом случае запрещается, даже если иным способом пресечь посягательство нельзя. Таким образом, коллизия между принципами необходимости и соразмерности решается в пользу последнего. Существующее положение североамериканские исследователи У. Ла Фейв и А. Скотт объясняют тем, что "сохранение человеческой жизни для общества важнее защиты имущества"*(3), однако это утверждение малоубедительно, поскольку более напоминает политическую декларацию, чем научное суждение. О возможности правомерного причинения вреда лицу, пытающемуся не похитить, а повредить или уничтожить имущество, норма общего права не упоминает. Однако защита от поджога должна осуществляться по правилам обороны жилища или обороны личности в зависимости от обстоятельств.

Правило меньшинства юрисдикций*(4), применяющих общее право, дополнительно предписывает обороняющемуся перед применением насилия к посягающему лицу потребовать от него прекращения посягательства, за исключением случаев, когда подобное требование было бы неуместным или представляло бы опасность для обороняющегося или других лиц*(5). Следует обратить внимание на то, что необходимая оборона по североамериканскому праву носит субсидиарный характер, поэтому причинение посягающему вреда должно быть единственным способом предотвращения или отражения посягательства. И.Д. Козочкин отмечает, что применение насилия к посягающему допускается, если обороняющийся "не имеет возможности (времени) прибегнуть к закону для... защиты"*(6). Правило меньшинства юрисдикций, применяющих общее право, указывает лишь на один из возможных вариантов пресечения посягательства иным способом, но обязательной формы предупреждения посягающего не устанавливает.

Названное правило было воспринято и статутным правом некоторых штатов. Так, по данным И.Д. Козочкина, уголовные законы Пенсильвании и Северной Дакоты возлагают на обороняющегося обязанность требовать прекращения посягательства*(7). Важно упомянуть, что требование о прекращении посягательства обороняющийся может выдвинуть и конклюдентными действиями, например приведением в готовность своего оружия, предупредительным выстрелом и т.д. Недостатком нормы нужно признать то, что сама стрельба в посягающего будет превышением пределов необходимой обороны. На наш взгляд, норма не препятствует и заблаговременному уведомлению потенциальных посягающих, в частности путем размещения специальных предупреждающих знаков или табличек ("no trespass", "private property").

Причинение вреда посягающему лицу считается своевременным до тех пор, пока обороняющийся является законным владельцем имущества, но не обязательно собственником. Здесь идет речь не только о фактическом обладании вещью, но и о праве владения, которое у незаконного владельца не возникает. Заметим, что, определяя своевременность обороны, общее право косвенно указывает и на надлежащего обороняющегося - законного владельца имущества. Следовательно, действие анализируемой нормы не распространяется на третьих лиц. И.Д. Козочкин называет ряд причин, объясняющих существующее положение, но признает его несостоятельным: "...Возможно, конфликтующие стороны ошибаются относительно прав на соответствующее имущество, и... имущественные интересы не заслуживают большого внимания и защиты. насилие, осуществляемое посторонним с целью защиты таких интересов, не должно поощряться. Но оба эти аргумента... не выдерживают никакой критики"*(8).

Мы полагаем, что аргумент о риске ошибочного причинения вреда невиновному лицу, принятому за посягающего, заведомо ложен, поскольку с его помощью можно поставить под сомнение и весь институт необходимой обороны. Не касаясь отдельных случаев допустимости объективного вменения в уголовном праве США, отметим, что эта проблема разрешается по правилам о мнимой обороне и невиновном причинении вреда. Относительно же важности имущественных интересов совершенно справедливо утверждение М.А. Якунькова: "Если сравнивать блага, защищаемые и повреждаемые, то такая постановка вопроса не состоятельна ни теоретически, ни практически; то, что одному важно, другому безразлично. Спекуляции типа: жизнь всегда важнее имущества - неуместны, история знает множество примеров, когда из-за экономических интересов гибли целые народы"*(9). Соизмерять можно лишь предметы, отличающиеся по количественным характеристикам (например, стоимости), но не качественным. В противном случае оценка будет политической. Кроме того, принципом субсидиарности, оправдывающим некоторые ограничения прав обороняющегося, не удастся аргументировать запрет на оборону имущества третьих лиц, поскольку данный принцип подразумевает приоритет публичной власти в насильственном противодействии посягательству. Из этого следует, что любое частное лицо, а не только сам владелец, при невозможности обращения к властям вправе лично отражать посягательство.

Вместе с тем, несмотря на обоснованные возражения по поводу ограничения круга потенциальных обороняющихся законным владельцем вещи, статутное право некоторых штатов восприняло это положение нормы общего права или ввело иные дополнительные ограничения. Так, ст. 13.408 УК штата Аризона*(10) (разд. 13 Свода законов штата Аризона) допускает оборону от кражи или преступного повреждения "движимого материального имущества", т.е. вещи, находящейся во владении или под контролем обороняющегося (аналогичная норма есть в ст. 627.8 УК штата Нью-Гэмпшир*(11)).

Иные ограничения предусмотрены, например, ч. 2 ст. 939.49 "Оборона имущества и защита от хищений в розничной торговле" УК штата Висконсин*(12): разрешается осуществлять необходимую оборону имущества третьих лиц лишь от "явного или очевидно противоправного" (real or apparent unlawful) посягательства (причем при обороне имущества самим владельцем посягательство характеризуется как противоправное без дальнейших уточнений - ч. 1 ст. 939.49) и только если третье лицо является: 1) близким родственником обороняющегося; 2) членом семьи обороняющегося; 3) лицом, чье имущество обороняющийся юридически обязан защищать, либо 4) предпринимателем, если обороняющийся является его работником или представителем. Кроме того, делается казуистичная оговорка, что штатный или совершеннолетний работник либо представитель библиотеки вправе защищать ее имущество по тем же правилам. В ч. 3 данной статьи определено, что под противоправным посягательством понимается или гражданско-правовой деликт, или деяние, прямо запрещенное уголовным законом, или то и другое одновременно. Близкие по конструкции нормы содержатся в ст. 776.031 УК штата Флорида*(13), ч. "a" ст. 7.3 УК штата Иллинойс 1961 г.*(14), ч. 1 ст. 76.2.406 УК штата Юта*(15).

Незаконное владение не может защищаться по правилам об обороне имущества. Например, в п. 4 ст. 609.06 "Дозволенное применение насилия" УК штата Миннесота*(16) говорится о применении обоснованного насилия законным владельцем имущества или лицом, содействующим ему при пресечении нарушения владения или другого незаконного посягательства на такое имущество. Вместе с тем законный владелец вправе ссылаться на оборону имущества при защите от посягательства даже со стороны собственника данного имущества. Именно поэтому рассматриваемый институт не вполне корректно называть необходимой обороной собственности, так как он шире по содержанию и позволяет защищать права лиц, не выступающих собственниками (арендаторов, нанимателей, залогодержателей и т.д.).

По указанным причинам представляется, что не вполне прав А.В. Неврев, придающий наименованию объекта обороны в североамериканском праве лишь юридико-техническое значение: "...В данном случае более выгодно с точки зрения ясности и общедоступности понятий, закрепленных в законе для граждан, объект защиты от посягательства определять именно как имущество, а не собственность... объектом посягательства является не право, в данном случае собственности, а конкретное имущество, т.е. вещь"*(17). Кроме того, в процитированном высказывании может иметь место подмена таких понятий, как "вещь" и "имущество". Следует отметить, что понятие "имущество" шире по объему. Оно включает не только вещи, вещные права, права требования, но и долги. Между тем нормы общего права о необходимой обороне, заимствованные США, вырабатывались еще в средневековье. В тот период, по свидетельству Г.Дж. Бермана, гражданско-правовые доктрины Англии не испытали на себе существенного воздействия римского частного права, характерного для континентальной Европы*(18). Поэтому можно с уверенностью утверждать, что нормой общего права вопреки буквальному толкованию предполагается оборона только права владения вещью.

По общему правилу, если законный владелец уже лишен фактического обладания вещью (посягательство завершено в силу достижения цели посягающим лицом), применение насилия для восстановления владения запрещено. Подразумевается, что пострадавший в таких случаях должен обратиться в органы публичной власти для защиты своих прав. Однако при непрерывном преследовании посягающего лица причинение ему вреда может быть правомерным: "В подобных обстоятельствах применение насилия для возврата имущества рассматривается как продолжение первоначальной попытки предотвратить хищение"*(19). Эта норма получила закрепление и в статутном праве некоторых штатов. Так, в ст. 627.8 "Применение насилия для отражения имущественных посягательств" УК штата Нью-Гэмпшир говорится: "Лицо оправдывается в применении насилия против другого лица тогда и в той мере, когда оно обоснованно полагает, что это необходимо чтобы... возвратить свое имущество незамедлительно после его изъятия".

По сравнению с общим правом Модельный уголовный кодекс США*(20) (US Model Penal Code; далее - МУК), как правило, существенно расширяет возможности правомерного причинения вреда посягающему.

Во-первых, основанием реализации права обороны признается противоправное изъятие (в случае недвижимости - противоправное проникновение) либо иное нарушение владения вещью (сюда следует отнести и повреждение). Во-вторых, отсутствуют какие-либо ограничения и дополнительные требования в отношении обороны имущества третьих лиц (пп. "a", "b" ч. 1 ст. 3.06 МУК). В-третьих, психическое отношение обороняющегося к необходимости и соразмерности причиненного вреда устанавливается на основании принципа субъективного убеждения, а не обоснованного убеждения*(21). Так же, как и к нормам о самообороне и защите третьих лиц*(22), к обороне имущества полностью применимы положения ч. 2 ст. 3.09 МУК, закрепляющие, что при легкомысленности или небрежности субъективного убеждения обороняющегося он может быть осужден за преступление по легкомыслию или небрежности. В-четвертых, применять соразмерное несмертельное насилие разрешается даже тогда, когда обороняющийся уже лишен фактического обладания вещью или если непрерывное преследование посягающего прекратилось, но лишь при условии, что посягающий не имеет ни реального, ни предполагаемого права на изымаемое имущество, а обороняющемуся об этом известно (абз. 1, 2 п. "b" ч. 1 ст. 3.06 МУК).

Таким образом, налицо устранение субсидиарного характера, присущего другим видам необходимой обороны. Следует отметить, что, несмотря на повышенную значимость и стоимость недвижимого имущества, для его обороны устанавливаются более жесткие рамки. При обороне недвижимости применение насилия для восстановления фактического обладания ею (речь идет о случаях, когда недвижимость уже была захвачена посягающим) запрещено до тех пор, пока обороняющийся не считает, что затягивать восстановление владения до получения судебного акта было бы исключительно сложно. Сложности при этом должны носить объективный характер, т.е. быть независимыми от воли и сознания обороняющегося. Дж. Дресслер приводит в пример наличие на захваченном посягающим лицом сельскохозяйственном земельном участке посевов, которые требуют незамедлительной уборки*(23). Очевидно, что в случае несвоевременного сбора урожай пропадет, поэтому в данном случае обороняющийся вправе применить соразмерное насилие для восстановления владения землей. Особенности обороны недвижимости, по всей видимости, связаны с тем, что в ее отношении возможно лишь юридическое изъятие (невозможность перемещения в пространстве без уничтожения или, по крайней мере, существенного ухудшения качеств). Недостатком нормы следует признать то, что обороняющийся не всегда может узнать о возникновении чрезвычайных обстоятельств, требующих незамедлительного вмешательства и способных привести к уничтожению или повреждению захваченного объекта недвижимости (например, незаметное минирование здания посягающим).

МУК воспроизводит правило меньшинства юрисдикций, применяющих общее право, обязывающее обороняющегося потребовать прекращения посягательства перед тем, как причинить посягающему вред (п. "a" ч. 3 ст. 3.06 МУК). Полагаем, это стало неизбежным следствием применения принципа субъективного убеждения. Но норма не распространяется на случаи, когда: 1) такое требование было бы бесполезным; 2) требование представляло бы опасность для обороняющегося или других лиц; 3) промедление грозит имуществу существенным ущербом.

Важно отметить, что, несмотря на существование общего запрета применения смертельного насилия при необходимой обороне движимого имущества, уголовными законами отдельных штатов из правила делались исключения. Любопытным историческим примером может служить норма, содержавшаяся в дореформенном УК штата Нью-Йорк 1909 г., действовавшем до 1967 г.: правомерным признавалось применение смертельного насилия при отражении любого имущественного посягательства, если оно имело признаки фелонии*(24). Причем объективные признаки фелонии придавались посягательству главным образом стоимостью похищаемого или повреждаемого движимого имущества. Так, если посягающий попытался украсть чемодан, стоимость которого с содержимым превышала 100 долл. США, либо изрубить топором автомобиль стоимостью более 250 долл. США, то обороняющийся мог применять смертельное насилие*(25).

В противоположность процитированному ст. 35.25 ныне действующего УК штата Нью-Йорк 1965 г.*(26) (гл. 40 Консолидированных законов штата Нью-Йорк) полностью запрещает смертельное насилие при обороне движимого имущества: "Оправдательное обстоятельство: применение физического насилия для предотвращения или пресечения кражи или преступного повреждения имущества.

Лицо вправе применить физическое насилие, за исключением смертельного физического насилия, против другого лица тогда и в той мере, когда он или она обоснованно полагает, что такое насилие необходимо, чтобы предотвратить или пресечь то, что он или она обоснованно полагает совершением или покушением на совершение другим лицом кражи или преступного повреждения имущества, за исключением зданий с земельными участками и прилегающими постройками".

По мнению Ф.М. Решетникова, такое изменение нормы о необходимой обороне имущества существенно не ущемляет интересы обороняющегося: "...Приведенные положения. хотя и предоставляют собственнику немалые права для защиты своего имущества, несколько ограничивают их по сравнению с положениями ранее действовавшего кодекса (1909 г.). составители нового уголовного кодекса штата Нью-Йорк, следуя рекомендациям авторов Примерного уголовного кодекса (ст. 3.06), несколько ограничили права собственников на убийство в целях защиты своего имущества, введя их в известные рамки, но в целом сохранили свойственные буржуазному уголовному праву широкие полномочия владельцев имущества в случае защиты их "обычной физической силой"*(27). Мы не согласны с процитированным утверждением, поскольку именно при обороне имущества вопрос соразмерности необходимой обороны возникает как никогда часто, а принципиальный запрет причинения смерти посягающему, какими бы имущественными последствиями не угрожало его деяние, фактически обезоруживает обороняющегося.

Отказ от закрепления дифференцированного режима обороны движимого имущества в современном УК штата Нью-Йорк был, по всей видимости, обусловлен сложностью применения данной нормы, поскольку она предписывала ориентироваться только на объективный признак - точный размер грозящего вреда, который не всегда может быть своевременно определен обороняющимся, а также тем, что посягательство, от которого допускалась оборона, обязательно должно быть предусмотренным уголовным законом. Таким образом, обороняющийся обязан был не только твердо знать стоимость похищаемого или повреждаемого имущества на момент акта обороны, но и произвести точную уголовно-правовую квалификацию деяния посягающего как конкретной фелонии. По нашему мнению, перечисленные недостатки существовавшей нормы усугубляются и дополнительной проблемой - необходимостью определения своевременности оборонительных действий в дифференцированном режиме против посягательств, заключающихся в повреждении имущества, поскольку такие посягательства всегда понижают стоимость последнего. Следовательно, обороняющийся перед применением к посягающему смертельного насилия, помимо прочего, должен еще знать, насколько именно понизилась стоимость защищаемого имущества в результате уже нанесенных повреждений. Даже если изначальная стоимость имущества была достаточна, то ее понижение в процессе посягательства, как мы полагаем, может привести к признанию обороны несоразмерной (при дифференцированном режиме обороны происходит жесткая увязка своевременности и соразмерности). В качестве контраргумента можно привести только то, что обороняющемуся в случае сомнений в наличии оснований для реализации права обороны в дифференцированном режиме следует ограничиться несмертельным насилием, допускаемым общей нормой.

Несмотря на возникшие сложности, попытки разработать условия правомерности для дифференцированного режима обороны движимого имущества предпринимались и в дальнейшем. Такова, например, норма о необходимой обороне движимого имущества, содержащаяся в ст. 11.81.350 УК штата Аляска*(28) (разд. 11 Свода законов штата Аляска): "Оправдательное обстоятельство: применение насилия при обороне имущества и зданий с земельными участками и прилегающими постройками.

(а) Лицо вправе применить несмертельное насилие против другого лица тогда и в той мере, когда лицо обоснованно полагает, что это необходимо, чтобы пресечь то, что лицо обоснованно полагает совершением или покушением на совершение другим лицом противоправного изъятия или повреждения имущества...

(c) Лицо, владеющее или управляющее любым зданием с земельным участком и прилегающими постройками, или явный либо предполагаемый поверенный этого лица вправе применить:

(1) несмертельное насилие против другого лица тогда и в той мере, когда лицо обоснованно полагает, что это необходимо, чтобы пресечь то, что лицо обоснованно полагает совершением или покушением на совершение другим лицом преступного нарушения владения любой степени в отношении здания с земельным участком и прилегающими постройками...

(e) Лицо, находящееся:

(1) в транспортном средстве или насильственно изгоняемое из транспортного средства, вправе применить смертельное насилие против другого лица тогда и в той мере, когда лицо обоснованно полагает, что это необходимо, чтобы пресечь то, что лицо обоснованно полагает захватом этого транспортного средства в тот или приблизительно тот момент, когда на транспортное средство происходит нападение;

(2) снаружи транспортного средства, вправе применить смертельное насилие против другого лица тогда и в той мере, когда лицо обоснованно полагает, что это необходимо, чтобы пресечь то, что лицо обоснованно полагает кражей этого транспортного средства, когда другое лицо, исключая явного преступника, находится внутри транспортного средства. Этот пункт не применяется к лицу, находящемуся снаружи транспортного средства, конфликтующему с лицом, находящимся внутри транспортного средства, которое является членом семьи этого лица; в этом пункте понятие "член семьи" имеет значение, данное в ст. 18.66.990.

(f) Лицо, оправдываемое в применении насилия на основании данной статьи, не обязано покидать или пытаться покидать место столкновения перед применением насилия.

(g) В части "e" данной статьи

(1) "захват" означает ограбление, включающее изъятие или покушение на изъятие транспортного средства у лица, владеющего им;

(2) "транспортное средство" означает "механическое транспортное средство", как определено в ст. 28.40.100, "летательный аппарат или судно".

Отметим, что вопрос о соразмерности причинения смерти при необходимой обороне имущества, в особенности движимых вещей, представляется крайне сложным. Уголовным правом охраняются общественные отношения, а не конкретные вещи. Поэтому и посягательство на малоценные вещи, и посягательство на драгоценности причиняют вред одному и тому же объекту правовой охраны. Таким образом, определение соразмерности применения смертельного насилия для пресечения посягательства на имущество будет всецело на усмотрении правоприменителя. Однако неясными остаются сам критерий оценки соразмерности, которым он должен руководствоваться в подобной ситуации, и грань, отделяющая правомерное применение смертельного насилия от превышения пределов необходимой обороны.

Кратко рассмотрим одну из теорий, разработанную отечественными авторами, попытавшимися создать формальный критерий соразмерности в качестве альтернативы введению дифференцированного режима обороны имущества. А.П. Козлов и вслед за ним Д. Гарбатович предложили определять соразмерность через соотношение санкций статей, предусматривающих составы тех или иных преступлений, признаки которых усматриваются в деяниях посягающего и обороняющегося*(29). С оговорками эту позицию поддерживает М.А. Якуньков, считающий, что можно исходить из санкции закона при оценке количественных характеристик причиненного и предотвращенного вреда, когда качественные характеристики (характер защищаемого и повреждаемого блага) различны*(30), но адресатом такой нормы должен выступать только правоприменитель, для обороняющегося надлежащее решение проблемы отсутствует*(31).

Представляется недостаточно обоснованным требовать от обороняющегося знания точной уголовно-правовой квалификации деяний и размеров наказаний, налагаемых за их совершение. Определение соразмерности путем сопоставления наказуемости деяний неверно, поскольку при таком подходе заведомо невозможно признать соразмерность обороны и посягательства, если последнее не подпадет под признаки конкретного состава преступления, предусмотренного уголовным законом. В рассматриваемом случае не только полностью отрицается возможность необходимой обороны от непредусмотренных уголовным законом правонарушений и соответствующих им объективно-противоправных деяний, но и нарушается запрет объективного вменения. Если же исходить из обязательного наличия вины, то предлагаемая норма становится неприменимой вовсе. Немаловажным допущением для применения указанной теории будет и то, что санкции статей Особенной части УК, по утверждению Д. Гарбатовича, станут критерием определения общественной опасности для каждого преступления*(32), но вряд ли возможно измерить общественную опасность в каких-либо единицах. К тому же понятие явного несоответствия по-прежнему сохраняет оценочный характер.

Мы полагаем, что наиболее обоснованным вариантом решения данной проблемы следует признать установление дифференцированного режима обороны в отношении движимых вещей, как закреплено в процитированной статье УК штата Аляска. Можно предположить, что механические транспортные средства, летательные аппараты и суда выделены североамериканским законодателем как вещи, подпадающие под дифференцированный режим обороны в силу их относительно высокой стоимости и важности для владельца. Кроме того, не будем забывать, что транспортные средства при эксплуатации представляют повышенную опасность для третьих лиц. Учитывалась, по всей видимости, и характерная для США высокая степень насыщенности гражданского оборота транспортными средствами, а значит, и прямая статистическая зависимость между их количеством и числом посягательств, связанных с захватом или угоном транспортных средств. Так, еще в 1975 г. количество автомобилей, похищенных за год в Соединенных Штатах, достигло 1 000 500 единиц, а их общая стоимость оценивалась в 1,5 млрд. долл. США*(33). Даже по сегодняшним представлениям с учетом инфляции такой ущерб следует признать чрезвычайно крупным.

Заслуживает одобрения четкость изложения нормы ч. "e" ст. 11.81.350 УК штата Аляска. Законодателем учтены типовые ситуации, когда посягательство происходит во время нахождения обороняющегося в транспортном средстве и за его пределами.

В п. 1 ч. "e" ст. 11.81.350 особо оговаривается своевременность оборонительных действий - "в тот или приблизительно тот момент, когда на транспортное средство происходит нападение". Это означает, что обороняющийся не обязан выжидать до того момента, пока посягающий фактически отстранит его от управления транспортным средством. Применять смертельное насилие разрешено уже тогда, когда посягающий совершит любое действие, которое обоснованно можно считать направленным на захват транспортного средства, как-то: принуждение к остановке (например, оттеснение движущегося транспортного средства на обочину дороги, перекрытие полосы движения), воспрепятствование началу движения (перекрытие выездов с места остановки транспортного средства), разбивание стекол, попытка снаружи открыть дверь или крышку люка и иные подобные действия. Вероятно, что приводимая формулировка нормы также позволяет применить смертельное насилие и после того, когда посягающему удалось вытеснить обороняющегося за пределы транспортного средства (например, стрельба вдогон по посягающему, удаляющемуся на захваченном транспортном средстве). В целом же посягательство, предусмотренное нормой как основание реализации права обороны, должно носить открытый характер.

В п. 2 ч. "e" ст. 11.81.350 УК штата Аляска рассматривается ситуация обороны от посягательства в форме кражи транспортного средства, перерастающей в ненасильственный грабеж. Полагаем, об этом свидетельствует формулировка "исключая явного преступника" и указание на то, что обороняющийся изначально находится за пределами похищаемого транспортного средства. Речь идет о тайном проникновении посягающего в оставленное владельцем транспортное средство с последующим обнаружением посягательства обороняющимся. В связи с этим интерес вызывает юридическая презумпция о том, что обороняющийся обоснованно убежден в наличии предусмотренного нормой посягательства (основания для реализации права обороны), если любое постороннее лицо без разрешения владельца находится внутри оставленного транспортного средства. Вполне понятно, что в таком случае существует некоторый риск причинения вреда невиновному лицу, которое, например, из-за совпадения марки, модели и цвета случайно приняло чужое транспортное средство за свое. Однако использование автосигнализаций, наличие замков и других противоугонных устройств позволяет в разумной степени минимизировать подобный риск. Характерно, что действие нормы не распространяется на членов семьи обороняющегося, похищающих таким образом транспортное средство. На наш взгляд, именно указанным ограничением обусловлено выделение специальной нормы об обороне от кражи транспортного средства, перерастающей в ненасильственный грабеж. Если же посягающий после обнаружения его действий обороняющимся прекращает попытку хищения транспортного средства и пытается скрыться, то норма о необходимой обороне применяться не может. В отличие от случаев насильственного завладения транспортным средством норма не предусматривает специальных условий для своевременности оборонительных действий, следовательно, их своевременность будет устанавливаться на общих основаниях.

Подводя итог рассмотрению особенностей института необходимой обороны имущества по уголовному праву США, следует обратить внимание на то, что многие вопросы, до сих пор вызывающие дискуссии в отечественной науке уголовного права, были успешно разрешены североамериканскими законодателями и учеными. Изучение и осмысление социально-исторической практики США, как мы полагаем, значительно поспособствует усилению защищенности граждан России от преступных посягательств.

Д.М. Васин,

аспирант УрГЮА (Екатеринбург)

"Российский юридический журнал", N 3, май-июнь 2012 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Как и в Великобритании, в США правовое регулирование характеризуется дуализмом основных источников. Подробнее об источниках уголовного права США см.: Власов И.С., Гуценко К.Ф., Решетников Ф.М., Штромас А.Ю. Уголовное право зарубежных государств. Вып. I. Источники уголовного права. М., 1971. С. 42-91.

*(2) Dressier J. Criminal Law: Black Letter Outlines. 1st ed. N. Y., 2005. P. 199.

*(3) La Fave W., Scott A. Criminal law. N. Y., 1991 (1998). P. 466.

*(4) Юрисдикция - в США пределы действия законодательной, исполнительной и судебной властей. Всего существует 53 юрисдикции, 50 из них являются юрисдикциями штатов. Территориально юрисдикция штата совпадает с территорией конкретного штата. Остальные три: юрисдикция округа Колумбия (DC), юрисдикция Пуэрто-Рико и, наконец, федеральная юрисдикция США. Причем федеральная юрисдикция может быть как территориальной (распространяется на территории федеральных объектов), персональной (например, в отношении военнослужащих), так и по категории дела (государственные преступления).

*(5) Dressier J. Op. cit. P. 199.

*(6) Уголовное право зарубежных государств (Общая часть) / под ред. И.Д. Козочкина. М., 2003. С. 165.

*(7) Там же.

*(8) Там же. С. 168.

*(9) Якуньков М.А. Необходимая оборона (уголовно-правовая регламентация и ее совершенствование): дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2005. С. 41.

*(10) Arizona Criminal Code // URL: http://www.azleg.gov/FormatDocument.asp?inDoc=/ars/13/00408.htm&Title=13& DocType=ARS.

*(11) New Hampshire Criminal Code // URL: http://www.gencourt.state.nh.us/rsa/html/LXII/627/627-8.htm.

*(12) Wisconsin Criminal Code // URL: http://docs.legis.wisconsin.gov/statutes/statutes/939/III/49.

*(13) Florida Criminal Law // URL: http://www.flsenate.gov/Laws/Statutes/2011/776.031.

*(14) Illinois Criminal Code of 1961 // URL: http://www.ilga.gov/legislation/ilcs/ilcs4.asp?DocName=072 000050HArt%2E+7&ActID=1876&ChapterID=53&SeqStart=8500000&SeqEnd=10000000.

*(15) Utah Criminal Code // URL: http://le.utah.gov/~code/TITLE76/htm/76_02_040600.htm.

*(16) Minnesota Criminal Code // URL: https://www.revisor.mn.gov/statutes/?id=609.06&year=2006.

*(17) Неврев А.В. Необходимая оборона (проблемы квалификации и правоприменения): дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 40.

*(18) Берман Г.Дж. Западная традиция права (эпоха формирования). М., 1998. С. 127.

*(19) Dressier J. Op. cit. P. 199.

*(20) Ссылки на текст приводятся по изданию: Примерный уголовный кодекс (США). Официальный проект Института американского права / пер. с англ. А.С. Никифорова; под ред. Б.С. Никифорова. М., 1969. Во всех других случаях, если иное не оговорено автором, текст англоязычных источников приводится в оригинальном переводе автора.

*(21) Принцип обоснованного убеждения (reasonable belief) требует, чтобы у обороняющегося лица были основания полагать, что посягательство неправомерное, реальное, наличное и непредотвратимое другими способами, не связанными с причинением вреда посягающему лицу (объективный критерий обоснованного убеждения), а также чтобы обороняющееся лицо фактически так считало (субъективный критерий обоснованного убеждения). При одновременном наличии объективного и субъективного критериев обороняющееся лицо признается действующим по обоснованному убеждению, даже если такое обоснованное убеждение относительно свойств посягательства неверно. В противоположность этому принцип субъективного убеждения (subjective belief) акцентирует внимание главным образом на субъективном критерии. Подробнее о критериях убеждения см.: Есаков Г.А. Англо-американское уголовное право: эволюция и современное состояние общей части. М., 2007. С. 445-449; Уголовное право зарубежных государств (Общая часть). С. 157-158; Dressier J. Op. cit. P. 193-194, 196.

*(22) Данные обстоятельства, исключающие преступность деяния, выделяются в уголовном праве США сообразно объекту защиты и обстоятельствам реализации права необходимой обороны.

*(23) Dressier J. Op. cit. P. 200.

*(24) Фелония (felony) - категория тяжких преступлений, выделяемая в уголовном праве США сообразно наказуемости.

*(25) McKinney's. Consolidated laws of New York annotated. Book 39. Penal law. Brooklyn, 1967. P. 75.

*(26) New York Penal Law // URL: http://public.leginfo.state.ny.us/LAWSSEAF.cgi?QUERYTYPE= LAWS+&QUERYDATA=@SLPEN0P1TCA35+&LIST=LAW+&BROWSER=BROWSER+&TOKEN=23772696 +&TARGET=VIEW.

*(27) Решетников Ф.М. Буржуазное уголовное право - орудие защиты частной собственности. М., 1982. С. 145-146.

*(28) Alaska Criminal Code // URL: http://www.touchngo.com/lglcntr/akstats/Statutes/Title11/Chapter81/ Section350.htm.

*(29) Козлов А.П. Пределы необходимой обороны и их превышение // Уголовное право и современность: межвуз. сб. науч. тр. Красноярск, 1997. Вып. 1. С. 76-77; Гарбатович Д. Необходимая оборона при защите права собственности // Уголовное право. 2007. N 2. С. 38-39.

*(30) Необходимая оборона имущества является как раз самым ярким примером этой ситуации.

*(31) Якуньков М.А. Указ. соч. С. 120-122.

*(32) Гарбатович Д. Указ. соч. С. 38-39.

*(33) US News and world report. 1975. October 4. P. 45.