Особенности обратной отсылки и отсылки к праву третьего государства (С.В. Николюкин, "Образование и право", N 6, июнь 2012 г.)

Особенности обратной отсылки и отсылки к праву третьего государства

Проблема обратной отсылки состоит в определении объема, где должен быть применен иностранный закон, на который указывает коллизионная норма. Следует ли понимать указание двусторонней коллизионной нормы как указание только на иностранное материальное право или на совокупность материальных и коллизионных норм иностранного права?

Обратная отсылка и отсылка к закону третьей страны, именуемые терминами французского происхождения renvoi первой степени и renvoi второй степени, принадлежат к наиболее сложным явлениям в международном частном праве*(1). Существует два варианта отношения к обратной отсылке, а именно признавать ее, т.е. применять национальное право, которое первоначально указало на компетенцию иностранного правопорядка, и не признавать, т.е. применять иностранное материальное право без учета коллизионных норм.

Для того чтобы разрешить проблему обратной отсылки, необходимо установить, куда отсылает коллизионная норма - только к материальному праву иностранного государства или к правовой системе государства в целом, в том числе к его коллизионным нормам.

В первом случае проблемы обратной отсылки и отсылки к праву третьего государства не возникает. Однако, если допустить, что коллизионная норма отсылает и к материальным, и к коллизионным нормам иностранного права, т.е. имеет в виду соответствующий иностранный правопорядок в целом, вопрос существенно меняется. В этом случае возникает вопрос о том, каким образом и в каких случаях необходимо учитывать предписания иностранной коллизионной нормы. Поскольку такая коллизионная норма чужого правопорядка может предлагать иное решение коллизионного вопроса, чем коллизионная норма страны, суд которой рассматривает спор, или коллизионная норма, которую счел применимой суд, она может указывать на правопорядок страны места нахождения суда (обратная отсылка) или на правопорядок третьей страны (отсылка к праву третьего государства).

Обратная отсылка - это результат столкновения, коллизии коллизионных норм разных государств (т.е. коллизии коллизий). Коллизии коллизионных норм могут быть двух видов: положительные и отрицательные.

Что касается положительных коллизий, то они означают, что два или более государств рассматривают конкретное правоотношение с иностранным элементом как предмет регулирования своего собственного права. Иными словами, коллизионные нормы обоих государств предусматривают применение своего законодательства для регулирования конкретного частноправового отношения.

И.С. Перетерский и С.Б. Крылов иллюстрируют следующим примером. В СССР проживала семья французов - родители и их дети. Согласно советскому законодательству отношения между родителями и детьми-иностранцами регулировались по закону места жительства (lex domicili), а согласно французскому семейному кодексу - по закону гражданства (lex nacionalis) родителей. В данном примере и советское, и французское право предусматривает регулирование этого правоотношения собственным законодательством, вследствие чего данная ситуация именуется "положительной коллизией законов". В указанном примере была применена коллизионная норма советского права. Если бы подобная проблема стояла перед французским судом, то данные отношения регулировались бы французским законодательством*(2).

Приведем еще один пример. Фирма зарегистрирована в России, но основным местом хозяйственной деятельности является Алжир. В соответствии с п. 1 ст. 1202 ГК РФ она будет рассматриваться как юридическое лицо российского права (по месту регистрации) и ее правовое положение будет определяться российским правом, а в соответствии со ст. 50 Гражданского кодекса Алжира она будет считаться юридическим лицом алжирского права (по месту основной деятельности) и ее правовое положение будет определяться алжирским правом. Право двух государств претендует на применение*(3).

Отрицательные коллизии означают, что ни одно государство, с которым связано правоотношение, не рассматривает его как "свое", считая, что оно должно регулироваться иностранным правом*(4).

Коллизионная норма государства А определяет в качестве применимого право государства Б (отсылая к закону государства Б). Однако коллизионная норма государства Б дает "обратную отсылку" к закону государства А, регулирующему данные отношения. Например, согласно английскому законодательству при регулировании статусных отношений лиц применяется закон места жительства (lex domicili), а согласно французскому - закон гражданства (lex nacionalis). Таким образом, при утверждении право- и дееспособности подданного Англии, проживающего во Франции, французское и английское законодательства не могут быть применимы*(5).

В международном частном праве существует проблема коллизий не только между правовыми системами разных государств, но и между правовыми нормами, регулирующими одни и те же правоотношения. В национальном праве по одному и тому же вопросу могут действовать унифицированные нормы и собственно внутренние нормы. Как правило, "внутренние правовые коллизии" разрешаются следующим образом: 1) коллизия между внутренними и международными нормами разрешается на основе общего принципа верховенства международного права над национальным; 2) конфликт унифицированных коллизионных и материальных норм друг с другом и конфликт внутренних коллизионных и материальных "специальных иностранных" норм друг с другом разрешаются на основе общих методов и способов правового регулирования; материальные нормы снимают проблему выбора права и непосредственно разрешают частноправовые отношения с иностранным элементом; 3) коллизия между унифицированными универсальными, региональными и двусторонними нормами разрешается на основе общепризнанных принципов международного права: вначале применяются нормы двусторонних соглашений, потом - региональных, а затем - универсальных. Если универсальный или региональный договор содержат императивные предписания, государства не вправе отступать от них при заключении региональных и двусторонних соглашений по этому вопросу*(6).

В настоящее время не существует единой точки зрения ни в доктрине, ни в судебной практике, ни в законодательстве государств на предмет обратной отсылки, которая возникает в том случае, когда иностранный элемент, на применение которого указывает коллизионная норма, "отсылает обратно" или к "третьему закону".

Действительно, проблема отсылок имеет принципиально различное правовое регулирование в законодательстве разных стран:

1) государства, предусматривающие применение всей системы отсылок в полном объеме (в том числе отсылок третьей, четвертой и т.д. степеней, пока не будет выявлено право, предусматривающее материальное регулирование спорного отношения), - Австрия, Польша, Финляндия, государства бывшей Югославии;

2) государства, в праве которых предусмотрена возможность применения отсылок первой и второй степеням, но такая возможность оговорена какими-либо принципиальными условиями, - Мексика, Чехия, ФРГ;

3) государства, предусматривающие возможность применения только обратной отсылки, - Венгрия, Венесуэла, Румыния, Япония;

4) государства, предусматривающие возможность применения отсылок первой и второй степеней либо только обратной отсылки в случаях, конкретно оговоренных в законе, - Италия, Швейцария, Швеция, Россия;

5) государства, законодательства которых полностью запрещает применение отсылок, - Бразилия, Греция, Перу;

6) государства, законодательство которых в принципе не содержит регулирования этого вопроса, - Алжир, Аргентина, Китай*(7).

Положение об обратной отсылке может быть закреплено не только в национальном законодательстве, но и в международных договорах и конвенциях. Так, например, Женевская конвенция о разрешении некоторых коллизий законов о переводных и простых векселях 1930 г. (Россия является участницей конвенции) в ст. 2 устанавливает, что применимым законом для определения способности лица обязываться по векселю является национальный закон лица, и добавляет, что если национальный закон отсылает к закону другой страны, то применяется этот последний закон.

Попытки добиться единообразного решения вопроса об обратной отсылке путем международного соглашения предприняты в Гаагских конвенциях.

Гаагская конференция международного частного права 1955 г. приняла соглашение "О регулировании коллизий между национальным законом и законом домициля". Сущность соглашения выражена в его первой статье, согласно которой при конфликте коллизионных начал двух стран (закона домициля одной страны и закона гражданства другой) применяется внутреннее (материальное) право страны закона домициля. Здесь нет общего решения вопроса renvoi, а для определенных целей создается унификация коллизионных норм: закон гражданства в определенных случаях уступает место закону домициля. Таким путем проблема renvoi устраняется, но не разрешается*(8).

Какие же аргументы "за" и "против" обратной отсылки существуют?

В пользу принятия обратной отсылки обычно приводится довод о том, что суть применения коллизионных норм состоит в выборе правовой системы, с которой данное правоотношение имеет наиболее тесную связь. Поэтому следует учитывать не только материальные, но и коллизионные нормы. Кроме того:

а) при регулировании гражданско-правовых отношений с иностранным элементом применение права иностранного государства, которое не утверждено таковым (противоречит воли соответствующего государства), неоправданно;

б) обратная отсылка способствует более эффективной координации правовых систем. Один из наиболее известных сторонников этого аргумента, H. Batiffol, подчеркивает, что законодатель в процессе утверждения коллизионных норм предусматривает возможность координации своего правила с коллизионным правилом иностранного государства. Сторонники обратной отсылки также утверждают, что применение обратной отсылки не исключает применения национальных коллизионных норм, напротив, обратная отсылка дополняет их и способствует их координации с коллизионными нормами иностранного государства*(9);

в) по мнению A. Dicey, "когда коллизионная норма отсылает суд к праву иностранного государства, он должен в обязательном порядке применять право этого государства в совокупности всех его норм, включая коллизионные, то есть поступать так, как действовал бы суд государства применимого права"*(10);

г) в поддержку обратной отсылки приводятся и практические причины. Именно благодаря обратной отсылке правоотношение регулирует национальное материальное право, которое, по понятным причинам, известно суду, что позволяет ему регулировать правоотношение без каких-либо затруднений*(11).

Если обратиться к мнению советских ученых, то большинство из них положительно относятся к доктрине. Так, И.С. Перетерский писал: "Если советская коллизионная норма отсылает к праву буржуазному, то мы должны применить это право, применить его точно и лояльно. Но там, где само иностранное право отказывается от регулирования соответствующего вопроса, нет оснований расширять сферу применения этого права. Если советское право отсылает к иностранному закону, а последний содержит отсылку к праву советскому, то это последнее и подлежит применению"*(12).

Как указывал В.М. Корецкий, "советское право не отвергает проблемы обратной отсылки (пример: Положение о чеках). Враждебные нам юристы пытались использовать обратную отсылку против Советского государства. Для этого они прибегали к искажению советских принципов международного частного права, приписывали наличие в нашем праве проблемы обратной отсылки там, где ее нет (в декретах о национализации, в нормах, определяющих судьбу наследства, оставленного советским гражданином, домицилированным в СССР). Эти искажения не должны нас принудить к тому, чтобы отвергать обратную отсылку в тех случаях, когда она принципиально у нас допускается. Обратная отсылка должна занять надлежащее место в деле согласования конфликтных норм двух государств при выявленной несогласованности конфликтных принципов и норм этих государств"*(13).

Л.А. Лунц отмечал: "При разрешении этого вопроса надо исходить из общих целей, которые ставит себе советское коллизионное право: применение норм иностранного права (в тех случаях, когда оно вообще допустимо) диктуется стремлением способствовать укреплению мира, международного общения и развитию международных экономических связей. Этими целями определяется, а следовательно, и ограничивается сфера признания органами Советского государства прав, возникших под действием иностранных законов. Поэтому в применении иностранного права органы Советского государства во всяком случае не имеют оснований идти дальше того, чем это делают органы соответствующих иностранных государств. Если советская коллизионная норма отсылает к иностранному праву, а это последнее содержит обратную отсылку к советскому праву, то подлежит применению советское право"*(14).

Отрицательное отношение к принятию обратной отсылки выражено в ст. 15 Римской конвенции 1980 г., где предусмотрено, что под правом государства, подлежащим применению в соответствии с Римской конвенцией, понимаются действующие в этом государстве правовые нормы, "за исключением норм международного частного права".

Доводы против обратной отсылки заключаются в следующем:

1. Коллизионная норма государства суда применяется с единственной целью - определить, какое право будет регулировать правоотношение: национальное право или право определенного иностранного государства. Национальный законодатель и национальный суд не должны учитывать, какое решение содержит коллизионное право иностранного государства, чье право применяется для регулирования правоотношения lex fori. При этом указывается на отсутствие аргумента в пользу преимущества решения, содержащегося в праве иностранного государства, перед решением в национальном праве.

2. Обратная отсылка приводит к замкнутому кругу. При исследовательском соблюдении концепции, согласно которой коллизионная норма отсылает к праву определенного государства как общему целому (то есть к материальному и коллизионному праву), возникает ситуация замкнутого круга.

3. Коллизионная норма lex fori должна определить применимое право для регулирования правоотношения. Применение коллизионной нормы применимого права государства в соответствии с lex fori означало бы двойное решение одного и того же вопроса*(15).

4. Против обратной отсылки выдвигается и практический аргумент. При этом обращается внимание на множество сложных проблем, с которыми сталкивается местный судья при ознакомлении с материальным правом иностранного государства и его применении при регулировании конкретного гражданско-правового отношения с иностранным элементом. Эти проблемы еще более усложняются, когда он вынужден уяснить и применить коллизионные нормы права иностранного государства. Особые сложности при применении коллизионных норм права иностранных государств возникают в сфере оформления браков с иностранным элементом работниками государственных регистрирующих органов - лицами, не являющимися профессионалами в этой области.

5. Применение обратной отсылки исключается, когда применимое право для регулирования правоотношения утверждается субъектами правоотношения на основании принципа автономии воли.

6. Принципиальные аргументы против обратной отсылки возникают, если речь идет о коллизионных нормах, содержащихся в международных договорах, или когда решение выносит международный суд, который не исходит из национального коллизионного законодательства*(16).

Интересны аргументы В.Л. Толстых против обратной отсылки:

1. При ее принятии возникает порочный круг. Отечественное право отсылает к иностранному праву в целом (включая его коллизионные нормы), иностранное право отсылает к отечественному праву, отечественное - к иностранному, иностранное - снова к отечественному и т.д.

2. При принятии обратной отсылки не достигается цель отечественной коллизионной нормы - отсылка к праву, определяющему права и обязанности субъектов отношения, и происходит необоснованная подмена отечественной коллизионной нормы коллизионной нормой иностранного права.

3. При принятии обратной отсылки отношение будет регулироваться неблизким, с точки зрения отечественного законодателя, отечественным материальным правом.

4. Принятие обратной отсылки искусственно расширяет сферу действия отечественного права.

5. При принятии обратной отсылки отечественная коллизионная норма отсылает к иностранной коллизионной норме, и отечественный суд применяет эту норму*(17).

Ю.Л. Лугина выдвигает еще один аргумент против обратной отсылки: "...какой смысл в унификации коллизионных норм, ведь в таком случае самой унификации не было бы: вопрос о применимом праве снова решался бы на основе коллизионных норм конкретной страны, что привело бы к непредсказуемости и неопределенности при определении применимого права и означало бы отказ от достижения целей унификации..."*(18).

Термин "обратная отсылка и отсылка к праву третьего государства" имеет несколько значений. Он служит для обозначения: проблемной ситуации, с которой сталкивается правоприменитель в ходе регулирования частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом; юридико-технического средства, используемого для отказа от применения иностранного права; принципа МЧП; института МЧП; коллизионной доктрины.

Основная позиция ученых*(19), обосновывающих, что обратная отсылка и отсылка к праву третьего государства является проблемой в МЧП, заключается в отсутствии ее четкого определения в науке МЧП. По мнению И.А. Ивановского, "наука международного частного права не дала (и не способна дать) определение проблемы обратной отсылки". Она способна только описывать это явление"*(20).

Какие же существуют точки зрения современных ученых на проблемы обратной отсылки и отсылки к праву третьего государства?

Л.П. Ануфриева отмечает: "Главным фактором, порождающим проблему обратной отсылки, выступает всего лишь одно обстоятельство: как рассматривать действие коллизионной нормы - отсылающей ко всему правопорядку данного государства, т.е. включая и его коллизионные нормы, или же только к материальным нормам, среди которых и следует отыскать применимое к данному отношению правоположение"*(21).

По мнению А.О. Иншаковой, "обратная отсылка - это юридически-техническая возможность отказаться от применения иностранного права. Отсылка к праву третьего государства такой возможности не предоставляет, а наоборот, серьезно усложняет процесс выбора компетентного правопорядка"*(22).

Как отмечает Г.Ю. Федосеева, "обратная отсылка обусловлена наличием в каждой правовой системе коллизионных норм, одинаковых по объему (т.е. регулирующих одни и те же правоотношения), но различных по коллизионным привязкам. Это положение, помимо. наследственных правоотношений, часто встречается во внешнеэкономической деятельности: правовые системы стран континентальной Европы и романо-германских стран содержат разные коллизионные привязки к определению места заключения договора, понятию исковой давности, определению права при регулировании обязательств сторон"*(23).

По мнению В.А. Канашевского, "для того, чтобы разрешить проблему обратной отсылки, необходимо четко установить, куда отсылает коллизионная норма - к правовой системе государства в целом, в том числе и к его коллизионным нормам, или только к материальному праву иностранного государства. Если считать, что отечественная коллизионная норма отсылает в целом к праву иностранного государства, то обратная отсылка к праву третьего государства принципиально возможны. Если же коллизионная норма отсылает только к материальному праву, то ситуация обратной отсылки исключена"*(24).

И.В. Гетьман-Павлова считает, что "причины появления отсылок не только скрытые коллизии, но и характер коллизионной нормы: это норма абстрактного, общего характера, отсылающая к иностранному правопорядку в целом, в том числе не только к материальному, но и к коллизионному праву. Непосредственной причиной возникновения отсылок являются негативные коллизии коллизий"*(25).

Итак, подходы, связанные с причинами, порождающими ситуацию обратной отсылки и отсылки к праву третьего государства, заключаются в следующем. Первый подход заключается в обосновании такой причины вследствие коллизий, т.е. столкновений норм МЧП разных государств*(26). Второй подход связан с тем, что причиной является различное содержание коллизионных норм МЧП разных государств*(27). Третий подход связан с указанием в качестве причины, порождающей эту проблему, понимание характера отсылки отечественной коллизионной нормы к иностранному праву: отсылает ли она к иностранному праву в целом или только к его материальным нормам*(28). Важно отметить, что до принятия части III ГК РФ концепция renvoi не имела своего законодательного закрепления.

ГК РФ в п. 1 ст. 1190 впервые устанавливает общий принцип своего отношения к институтам обратной отсылки и отсылки к праву третьего государства: "Любая отсылка к иностранному праву в соответствии с правилами настоящего раздела должна рассматриваться как отсылка к материальному, а не к коллизионному праву соответствующей страны, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи".

На первый взгляд, анализируя смысл ст. 1190 ГК РФ, можем сделать вывод, что проблема обратной отсылки решается положительно. Санкционируется принятие отсылок иностранных коллизионных норм с определенными ограничениями: 1) принимается только отсылка к российскому праву; 2) отсылка принимается, если требуется избрать право, применимое к отдельной группе частноправовых отношений - отношений по определению правового положения физических лиц. Более того, данное законодательное решение соответствует одному из основополагающих принципов МЧП - принципу национального режима. Принятие отсылки иностранной коллизионной нормы к российскому праву для определения правового положения иностранных граждан и лиц без гражданства, несомненно, способствует уравниванию правового положения иностранцев и граждан РФ. С другой стороны, при помощи принятия отсылок иностранных коллизионных норм к отечественному праву достигается еще одна цель: предотвращение недобросовестного поведения иностранцев в гражданско-правовой сфере. Подчиняя вопросы определения правового статуса иностранных граждан и лиц без гражданства российскому праву, указанная норма выполняет ту же функцию, что и предписание п. 2 ст. 1197 ГК РФ.

Следует иметь в виду, что коллизионные нормы, включенные в раздел VI ГК РФ, предусматривают отсылку не к конкретному, изолированному предписанию иностранного права, а к иностранной правовой системе в целом (the whole law). Однако в эту систему включается лишь материальное право, и исключаются коллизионные нормы соответствующей страны.

Данный вывод можно сделать по результатам анализа структуры норм ст. 1190 ГК РФ. Этот анализ позволяет выявить: 1) жизненные обстоятельства, при наличии которых нормы подлежат применению; 2) средства правового регулирования, которые использовал законодатель для определения характера будущего поведения субъектов, столкнувшихся с соответствующими жизненными обстоятельствами.

Как отмечает А.Н. Борисова, для России указание на то, что отсылка к иностранному праву должна пониматься "как отсылка к материальному, а не к коллизионному праву соответствующей страны", исключает саму возможность возникновения проблемы обратной отсылки, включая и отсылки к праву третьего государства*(29).

Важно отметить, что действие нормы п. 1 ст. 1190 ГК РФ распространяется только на коллизионные нормы, закрепленные в разделе VI части III ГК РФ. Однако коллизионные нормы отечественного международного частного права содержатся не только в указанном разделе ГК РФ, но и в других кодифицированных актах: Семейном кодексе РФ, в Кодексе торгового мореплавания РФ. Означает ли это, что в ходе применения коллизионных норм, закрепленных в других внутригосударственных источниках российского международного частного права, в ситуации обратной отсылки или отсылки к праву третьего государства отсылка иностранной коллизионной нормы может быть принята?*(30)

По мнению Н.И. Марышевой, обратная отсылка может применяться в области коллизионно-правового регулирования брачно-семейных отношений, осложненных иностранным элементом. Однако она ограничивает случаи принятия отсылок иностранных коллизионных норм вопросами семейно-правового статуса физических лиц, т.е. речь идет об аналогии закона: применении норм ст. 1190 ГК РФ по аналогии для регулирования брачно-семейных отношений, осложненных иностранным элементом*(31).

Как полагает В.Е. Варавенко, "поскольку МЧП является частноправовой отраслью российского права, для которой характерна диспозитивная направленность правового регулирования ("разрешено все, что прямо не запрещено законом"), можно предположить и обосновать возможность принятия отсылок иностранных коллизионных норм и в других случаях. В связи с этим требуется более определенное решение данного вопроса не только в доктрине, но и в законодательстве"*(32).

Между тем в п. 2 ст. 1190 ГК РФ из данного правила предусмотрены исключения, а именно: "Обратная отсылка иностранного права может приниматься в случаях отсылки к российскому праву, определяющему правовое положение физического лица". Исключения касаются, во-первых, категории случаев, когда нормы иностранного права отсылают конкретно к российскому праву, а не к праву какой-либо третьей страны. Таким образом, исключения касаются только обратной отсылки в ее узком смысле, как отсылки иностранного права, которое избрано на основе российской коллизионной нормы, назад, к российскому праву. Во-вторых, в отношении ограниченной категории случаев отсылки к российскому праву, регламентирующему вопросы гражданского состояния физического лица, участвующего в международном правоотношении. Конкретно речь идет о ст. 1195-1200 ГК РФ, определяющих правовое положение физического лица.

Следует согласиться с анализом М.М. Богуславского, полагающего, что часть третья ГК РФ является примером общего отрицательного подхода к обратной отсылке*(33).

Более того, В.Л. Толстых считает, что "сфера применения ч. 2 ст. 1190 ГК совершенно неясна, и представляется, что законодатель просто-напросто допустил ошибку при закреплении этой нормы. Дело в том, что при определении вопросов личного статуса ГК РФ исходит из необходимости закрепления как можно более широкой привязки соответствующих отношений к правопорядку РФ"*(34).

В ГК РФ определена применимость обратной отсылки к российскому праву при выборе иностранным судом компетентного права по следующим вопросам: 1) при определении личного закона физического лица (ст. 1195 ГК); 2) при определении гражданской правоспособности физического лица (ст. 1196 ГК РФ); 3) при определении гражданской дееспособности физического лица (ст. 1197 ГК РФ); 4) при определении прав физического лица на имя (ст. 1198 ГК РФ); 5) при установлении опеки и попечительства (ст. 1199 ГК РФ); 6) при признании физического лица безвестно отсутствующим и при объявлении физического лица умершим (ст. 1200 ГК РФ). Представляются убедительными доводы В.Л. Толстых по вопросу анализа положений ст. 1195-1200 ГК РФ. Рассмотрим их.

Статья 1195 ГК РФ посвящена личному закону физических лиц. Личным законом российских граждан является право РФ (ч. 1 ст. 1195 ГК РФ). Здесь обратная отсылка к российскому праву невозможна, так как мы начинаем с применения именно российского права. Личным законом лиц с двойным гражданством, одним из которых выступает гражданство РФ, является право РФ (ч. 2 ст. 1195 ГК РФ). Здесь обратная отсылка также невозможна. Личным законом иностранцев, имеющих место жительства в РФ, является право РФ (ч. 3 ст. 1195 ГК РФ). Здесь обратная отсылка невозможна. Личным законом лиц с двумя иностранными гражданствами является закон государства места жительства (ч. 4 ст. 1195 ГК РФ). Здесь обратная отсылка невозможна, поскольку иностранное право в такой ситуации не отошлет к российскому праву. В отношении лиц без гражданства (ч. 5 ст. 1195 ГК РФ) обратная отсылка невозможна по этой же причине. Действительно, как отмечает В.Л. Толстых, трудно представить себе ситуацию, когда иностранное право, на территории которого проживает лицо без гражданства, отсылало бы к российскому праву. Единственно возможной нормой в ст. 1195 ГК РФ, применение которой может приводить к обратной отсылке к российскому праву, является ч. 6 (личным законом беженца является право страны, предоставившей убежище). Обратная отсылка возможна, когда речь идет о беженцах из России, личным законом которых иностранное государство считает право РФ (право страны гражданства). Однако признать такое толкование верным - значит обвинять законодателя в закреплении факта политической нестабильности в РФ. Кроме того, это негуманно по отношению к самим беженцам.

В сфере действия ст. 1196-1200 ГК РФ обратная отсылка также невероятна, поскольку они закрепляют либо привязку к личному закону (т.е. действуют совместно со ст. 1195 ГК РФ), либо односторонние коллизионные нормы*(35).

Библиографический список:

1. Ануфриева Л.П. Международное частное право. Т. 1. М., 2002. С. 232.

2. Бендевский Т. Международное частное право: Учебник / Перевод с македонского С.Ю. Клейн. Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2005. С. 186.

3. Богуславский М.М. Международное частное право. М., 1974. С. 59.

4. Богуславский М.М. Международное частное право. М., 2004. С. 100.

5. Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп., с изм. М., 2008. С. 104.

6. Борисова А.Н. Доктрина обратной отсылки и отсылки к праву третьего государства (renvoi): Монография. М.: Книгодел, 2009. С. 124.

7. Варавенко В.Е. Обратная отсылка и отсылка к праву третьего государства как проблема применения иностранного права: Монография / Под научн. ред. С.Ф. Литвиновой. Владивосток: ВГЭУС, 2010. С. 137.

8. Виноградова Р.И., Дмитриева Г.К., Репин В.С. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей / Под общ. ред. В.П. Мозолина. М.: НОРМА (Издательская группа "НОРМА-ИНФРА-М"), 2002. С. 210, 211.

9. Галенская Л.Н. Международное частное право. Международное частное право. М., 1983. С. 30.

10. Гетьман-Павлова И.В. Международное частное право. М., 2005. С. 126.

11. Ерпылева Н.Ю. Международное частное право. Практикум: Учебное пособие / Под ред. Н.Ю. Ерпылевой. М.: Эксмо, 2007. С. 16.

12. Звеков В.П. Коллизии законов в международном частном праве. М.: Волтерс Клувер, 2007.

13. Звеков В.П. Международное частное право: Курс лекций. М., 2001. С. 139.

14. Ивановский И.А. Опыт новых построений в области частного международного права. СПб., 1911. С. 19.

15. Иншакова А.О. Международное частное право: Учебник. М.: РУДН, 2011. С. 86.

16. Канашевский В.А. Международное частное право: Учебник. М.: Междунар. отношения, 2006. С. 100, 101.

17. Корецкий В.М. Очерки англо-американской доктрины и практики международного частного права. М.: Юриздат, 1948. С. 42.

18. Лугина Ю.С. Конвенция о применимом праве (сравнительный анализ) // Актуальные проблемы гражданского права / Под ред. В.В. Витрянского. Вып. 5. 2002. С. 393.

19. Лунц Л.А. Курс международного частного права. В 3 т. М.: Спарк, 2002. С. 303.

20. Лунц Л.А. Международное частное право. М., 1949. С. 129.

21. Марышева Н.И. Семейные отношения с участием иностранцев: правовое регулирование в России. М., 2007. С. 59, 60.

22. Международное частное право / Под ред. Г.К. Дмитриевой. М., 2003. С. 139.

23. Перетерский И.С., Крылов С.Б. Международное частное право. М.: Госюриздат, 1959. С. 50.

24. Сиваков О.В. Международное частное право: Курс лекций. М., 2000. С. 92.

25. Толстых В.Л. Международное частное право: коллизионное регулирование. СПб.: Изд-во Р. Асланова "Юридический центр Пресс", 2004. С. 217, 218.

26. Федосеева Г.Ю. Международное частное право: Учебник. М.: Остожье, 1999. С. 101.

27. Федосеева Г.Ю. Международное частное право. М., 2005. С. 119.

28. Baty T. Polarized Law. L., 1914. P. 116.

29. Dicey A. The Conflict of Laws, 5th Ed.L., 1932. P. 863.

30. Varadi T. Mepunarodno privatno pravo. Novi Sad, 1990. S. 72.

С.В. Николюкин,

кандидат юридических наук,

заместитель заведующего кафедрой

"Теория и история государства и права"

Финансового университета при Правительстве

Российской Федерации

"Образование и право", N 6, июнь 2012 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Звеков В.П. Коллизии законов в международном частном праве. М.: Волтерс Клувер, 2007.

*(2) Бендевский Т. Международное частное право: Учебник / Перевод с македонского С.Ю. Клейн. Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2005. С. 186.

*(3) Виноградова Р.И., Дмитриева Г.К., Репин В.С. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей / Под общ. ред. В.П. Мозолина. М.: НОРМА (Издательская группа "НОРМА-ИНФРА-М"), 2002. С. 210, 211.

*(4) Там же. С. 211.

*(5) Бендевский Т. Указ. соч. С. 186, 187.

*(6) Ерпылева Н.Ю. Международное частное право. Практикум: Учебное пособие / Под ред. Н.Ю. Ерпылевой. М.: Эксмо, 2007. С. 16.

*(7) Там же. С. 132, 133.

*(8) Лунц Л.А. Курс международного частного права. В 3 т. М.: Спарк, 2002. С. 303.

*(9) Varadi T. Mepunarodno privatno pravo. Novi Sad, 1990. S. 72.

*(10) Dicey A. The Conflict of Laws, 5th Ed.L., 1932. P. 863.

*(11) Бендевский Т. Указ. соч. С. 230, 231.

*(12) Перетерский И.С., Крылов С.Б. Международное частное право. М.: Госюриздат, 1959. С. 50.

*(13) Корецкий В.М. Очерки англо-американской доктрины и практики международного частного права. М.: Юриздат, 1948. С. 42.

*(14) Лунц Л.А. Международное частное право. М., 1949. С. 129.

*(15) Baty T. Polarized Law. L., 1914. P. 116.

*(16) Бендевский Т. Указ. соч. С. 231, 232.

*(17) Толстых В.Л. Международное частное право: коллизионное регулирование. СПб.: Изд-во Р. Асланова "Юридический центр Пресс", 2004. С. 217, 218.

*(18) Лугина Ю.С. Конвенция о применимом праве (сравнительный анализ) // Актуальные проблемы гражданского права / Под ред. В.В. Витрянского. Вып. 5. 2002. С. 393.

*(19) Международное частное право / Под ред. Г.К. Дмитриевой. М., 2003. С. 139; Богуславский М.М. Международное частное право. М., 1974. С. 59; Федосеева Г.Ю. Международное частное право. М., 2005. С. 119; Лунц Л.А. Курс международного частного права. М., 2002. С. 298; Галенская Л.Н. Международное частное право. Международное частное право. М., 1983. С. 30.

*(20) Ивановский И.А. Опыт новых построений в области частного международного права. СПб., 1911. С. 19.

*(21) Ануфриева Л.П. Международное частное право. Т. 1. М., 2002. С. 232.

*(22) Иншакова А.О. Международное частное право: Учебник. М.: РУДН, 2011. С. 86.

*(23) Федосеева Г.Ю. Международное частное право: Учебник. М.: Остожье, 1999. С. 101.

*(24) Канашевский В.А. Международное частное право: Учебник. М.: Междунар. отношения, 2006. С. 100, 101.

*(25) Ерпылева Н.Ю. Указ. соч. С. 132.

*(26) Международное частное право / Под ред. Г.К. Дмитриевой. М., 2003. С. 142; Гетьман-Павлова И.В. Международное частное право. М., 2005. С. 126.

*(27) Богуславский М.М. Международное частное право. М., 2004. С. 100; Федосеева Г.Ю. Международное частное право. М., 2005. С. 120.

*(28) Ануфриева Л.П. Международное частное право. Т. 1. М., 2002. С. 232; Звеков В.П. Международное частное право: Курс лекций. М., 2001. С. 139; Сиваков О.В. Международное частное право: Курс лекций. М., 2000. С. 92.

*(29) Борисова А.Н. Доктрина обратной отсылки и отсылки к праву третьего государства (renvoi): Монография. М.: Книгодел, 2009. С. 124.

*(30) Варавенко В.Е. Обратная отсылка и отсылка к праву третьего государства как проблема применения иностранного права: Монография / Под научн. ред. С.Ф. Литвиновой. Владивосток: ВГЭУС, 2010. С. 137.

*(31) Марышева Н.И. Семейные отношения с участием иностранцев: правовое регулирование в России. М., 2007. С. 59, 60.

*(32) Варавенко В.Е. Указ. соч. С. 138.

*(33) Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп., с изм. М., 2008. С. 104; Варавенко В.Е. Указ. соч. С. 136, 137.

*(34) Толстых В.Л. Указ. соч. С. 225.

*(35) Там же. С. 226, 227.