Расплата за эйфорию (М. Тальская, "БДМ. Банки и деловой мир", N 8, август 2012 г.)

Расплата за эйфорию

Предлагая к обсуждению тему "плохих" долгов, БДМ фигу в кармане не держал: совать нос в портфели конкретных банков на предмет инспекции качества кредитов не предполагалось - упор делался на оценку навыков управления такими активами. Поэтому более чем сдержанная реакция банков, под благовидными (сезон отпусков) предлогами отказывавшихся отвечать на вопросы анкеты, несколько удивила. А когда представители нескольких финансовых институтов без обиняков заявили, что "тема негативная, поэтому участвовать не будем", стало очевидным, что журнал наступил банкирам на любимую мозоль. Тема "плохих" долгов оказалась болезненной.

Казалось бы, поводов для нервозности никаких нет: доля "плохих" долгов, по оценке Банка России, стабилизировалась и умеренно снижается. Так, на 1 января 2011 года она составляла 4,7% в общей сумме кредитов (5,3% - в портфеле нефинансового сектора, 6,9% - в розничном), а на 1 июля нынешнего года она уменьшилась до 4% (4,9 и 4,6% соответственно).

Но эти относительные показатели способны успокоить лишь на первый взгляд. Дело в том, что с середины прошлого года набирает обороты кредитный бум, особенно в розничном секторе: по данным Банка России сегмент частных займов с начала года прирос на 18,4% (в годовом исчислении - свыше 40%). А если в растущем кредитном портфеле удельный вес просрочки остается неизменным, значит, ее объем увеличивается в абсолютном выражении. Так и есть. С начала года до 1 июля, согласно отчету регулятора, сумма просроченной задолженности выросла на 241 миллиард рублей.

При этом просрочка - лишь верхняя часть айсберга проблемной задолженности. Этот показатель отражает уже свершившиеся пропуски платежей по основному телу долга или процентам. Но существует еще и проблемная задолженность: кредиты четвертой и пятой категорий качества, отчасти третьей - которые при неудачном дуновении ветра способны пополнить статистику реальной просрочки. Существуют и замаскированные, пролонгированные и реструктурированные, "плохие" кредиты, часть из которых рано или поздно не удастся замаскировать. Всего, по оценкам агентства "Эксперт РА", доля стрессовых активов составляет 15-16% от всего портфеля активов. Это ниже, чем в начале 2011 года (17%), но не намного. За рамками расчетов остается "темный лес" кредитов под проекты акционеров, офшоров.

Эксперты при этом с большой долей вероятности предсказывают, что не в столь уж отдаленном будущем тайные грехи должников могут стать явными: просрочка "полезет". "В настоящее время ощущается некоторое восстановление бизнеса после кризиса 2008-2009 годов, но существует риск неоправданного роста заемных средств у предприятий - в связи с желанием как можно быстрее восстановить свой бизнес. Уже сейчас некоторые корпоративные заемщики испытывают трудности с погашением задолженности. Это связано с наличием взаимных неплатежей между контрагентами", - констатируют банкиры. "Рассматриваются сценарии эскалации долговых проблем уже в самом ближайшем будущем", - предупреждают и эксперты.

Какие сегменты заемщиков наиболее уязвимы с точки зрения платежеспособности? Судя по ответам на анкету БДМ - все. Респонденты, убедительно аргументируя свою точку зрения, перечислили практически все сектора. В первую очередь их беспокойство вызывает корпоративный сектор: "Рентабельность реального сектора во II квартале начала снижаться. Естественно, в случае дальнейшего ухудшения конъюнктуры и дальнейшего снижения цен на сырье вероятность возобновления роста "плохих" долгов в корпоративном сегменте может увеличиться". Это и средний бизнес (крупному и малому какая-то помощь со стороны государства все-таки либо реально оказывается, либо хотя бы декларируется), и мелкий бизнес, чье финансовое положение пошатнулось после налоговых новаций 2011 года. Из потенциально чреватых неплатежами секторов чаще называют строительство и сельское хозяйство.

Но корпоративный сектор оказался в первых строках рейтинга потенциального риска скорее из соображений объема долга перед банками (доля кредитов нефинансовому сектору - 42,5% всех активов). Доля розничного портфеля, безусловно, менее весомая (около 15%), но незначительной ее тоже не назвать. А ведь именно в сегменте потребительского кредитования банки развернули настоящее ралли: прирост розничного портфеля составил с начала года 18,4% против 8,1% корпоративного.

Специалисты в один голос твердят о неадекватности кредитной эйфории как самих частных заемщиков, так и банков. Еще в конце прошлого года объемы выплат физических лиц по банковским кредитам почти догнали объем их доходов. Это был потолок. Однако и финансовые институты, и граждане в течение последнего полугода продолжают этот потолок прошибать. Понятно, что достаточно возникнуть малейшей нестабильности в финансовом положении населения, чтобы вся эта кредитная розничная идиллия посыпалась. "Ситуация в рознице находится под потенциальным давлением стагнирующих реальных доходов населения. То есть прирост розничного спроса сейчас во многом происходит благодаря увеличению потребительского кредитования. Разрыв между этими двумя факторами в кризисной ситуации, в которой неизбежно произойдет сокращение реальных доходов населения и рост безработицы, чреват потенциальным усугублением в сфере проблемных кредитов", - рассуждают банкиры, высказывая не слишком оригинальную мысль о том, что "проблемы с кредитами частных заемщиков возникают в основном в периоды экономических кризисов". А разве не это прогнозируют аналитики?

Итак, рост доли "плохих" долгов и проблемных кредитов к концу года практически неизбежен, полагают специалисты. Правда, по прогнозу того же "Эксперта РА", незначительный, не до критических значений - до 16,5% (от нынешних оценочных 15-16%). Уже с лета пошел явный рост доли пролонгаций и реструктуризаций. Эта практика, скорее всего, будет продолжаться: банки до последнего стараются не выносить сор из избы, не отражать стрессовый актив в отчетности как реальную просрочку. Иногда такая политика приносит положительные плоды: банк не "добивает" клиента, а предоставляет ему передышку, возможность сманеврировать и поправить свои дела. Какой-то потенциал у этой практики есть.

Но понятно, что все проблемные активы таким способом не замаскировать - часть все равно вылезет наружу. За счет резервов все "дыры" не закрыть: доля резервов чуть ли не вдвое ниже доли стрессовых активов. Держать на балансе такую "красоту", как просрочка, смогут не все банки: зашатается норматив достаточности капитала.

Теоретически у нас существуют специализированные институты, способные помочь банкам взыскать долг с должника или просто выкупить у них, разумеется, с дисконтом, "плохие" долги. Это - коллекторские агентства. По статистике, в последнее время банки стали чаще обращаться к их услугам. Так, за 2011 год они продали коллекторам на 30% больше задолженности, чем годом ранее.

Тем не менее рынок "плохих" долгов развит пока слабо, сделки носят единичный характер. Хотя, по оценкам, продавцы и покупатели хотя бы нащупали принципы ценообразования в этой сфере. В самый разгар кризиса 2008 года витала идея создания некой государственной структуры (в качестве кандидатуры на эту роль тогда называли Агентство по страхованию вкладов), которая специализировалась бы на выкупе проблемных активов. Но идею сочли нецелесообразной: мол, банки сами набрали некачественных активов, пусть сами и расхлебывают ситуацию, нечего перекладывать ее на плечи государства. Хотя в некоторых странах практика работы подобных структур себя оправдала.

Самый действенный способ управления проблемными активами, конечно же, превентивный - попросту не раздавать кредиты заемщикам, чья платежеспособность внушает сомнение. Почти все респонденты, отвечавшие на анкету БДМ, подписались под этим золотым принципом: "Всегда проще не допускать роста проблемных активов, чем работать по их возврату". К сожалению, следовать этому принципу удается не всем.

М. Тальская

"БДМ. Банки и деловой мир", N 8, август 2012 г.