Тенденция "плохих" долгов переломилась (П. Самиев, "БДМ. Банки и деловой мир", N 8, август 2012 г.)

Тенденция "плохих" долгов переломилась

Новации Центрального банка должны сделать более прозрачным регулирование качества активов и более адекватным их отражение в отчетности.

Чтобы дать прогноз по динамике "плохих" долгов, нужно определить, что мы включаем в это понятие. Во-первых, это - тело долга, по которому была даже какая-то небольшая просрочка, в том числе - по процентам: мы исходим из принципа МСФО, а не РСБУ. Во-вторых, это - вынужденная пролонгация, заранее не оговоренная, не зафиксированная в договоре с клиентом. Иными словами, когда банк, чтобы не портить отчетность, пролонгирует кредит, который на самом деле нужно было бы выносить на просрочку. В-третьих, это - реструктуризации, которые могут означать плохое качество кредита, то есть вывод займа каким-то образом с баланса, а потом возвращение в виде, например, ЗПИФов. Вот эту совокупность мы и считаем "плохими" долгами.

Правда, за рамками расчетов остаются ценные бумаги: по отчетности определить их реальное качество сложно. Но в портфелях большинства банков ценные бумаги - все-таки из ломбардного списка, которые могут усилить риск не сами по себе, а только в случае чрезмерного увлечения операциями междилерского РЕПО либо операциями с Банком России. Другими словами, речь не о кредитном риске, а о риске ликвидности из-за формирования так называемой "пирамиды РЕПО". Это опасно, если уровень обременения выше 15% портфеля ценных бумаг и если при этом доля такого портфеля в активах выше 20%.

За рамками оценок и еще некоторые "серые зоны" - кредиты связанным заемщикам, офшоры или какие-то иные проекты, которые формально отнести к "плохим" активам ни по одному из критериев нельзя, но это явно непрозрачные, сомнительные активы, инвестиционные и венчурные проекты акционеров. К сожалению, когда речь заходит о проектах акционеров или их друзей, оценка рисков часто идет "на глазок", кредитный комитет превращается в формальность.

Какое-то время назад доля "плохих" долгов, подлежащих измерению, стабилизировалась. Пикового значения она достигла в 2010 году - 18-20%. Сейчас она находится на уровне 15-16%. Но с июня текущего года, впервые после 2010-го, тенденция переломилась - снова пошла волна увеличения объема пролонгаций и реструктуризаций.

Пиковый уровень пролонгаций пришелся на середину 2009 года, когда он составлял 22%. Сейчас их доля оценивается в 12%, что близко к докризисному порогу. Однако сейчас мы снова наблюдаем, возможно, локальное, тем не менее явное увеличение объема вынужденных пролонгаций. Это связано с тем, что платежная дисциплина и качество обслуживания долга несколько ухудшились. Многие заемщики, у которых летом подошли сроки по кредитам, действительно не могут закрыть этот вопрос, и потому банки вынуждены идти на пролонгацию, чтобы, с одной стороны, не выносить долг на просрочку, а с другой - не "добивать" заемщика, который, возможно, улучшит свое финансовое положение. Мы ожидаем осенью роста доли пролонгаций примерно до 15%.

Самыми проблемными заемщиками выглядят представители среднего бизнеса. Крупный бизнес если и пострадал при кризисе, то получил какую-то понятную помощь от государства либо акционеров. Малый бизнес тоже имеет какую-то поддержку, причем "провалился" он не столько в кризис, сколько уже после него, в результате того, как в прошлом году произошли изменения в налоговой политике. Ухудшение обслуживания долга и снижение финансовой устойчивости малых предприятий реально было видно не на первом этапе кризиса (2008-2009 годы), а уже в 2011-м, как раз когда проявился эффект повышения ставок по ЕСН. Сейчас наиболее уязвим средний бизнес. Помогать ему особо никто не будет, он вынужден справляться со своими проблемами самостоятельно и общаться с банками один на один. Хотя в данном случае практика пролонгаций может оказаться обеим сторонам очень выгодной.

Уровень резервов к ссудному портфелю сейчас составляет 9,1%, и это, как мы можем легко заметить, существенно ниже, чем наша оценка проблемных активов: в случае ухудшения ситуации с погашением долга резервы потенциальные "дыры" не закроют. Как раз пролонгации, если они дают заемщикам передышку, которой те разумно воспользуются, на мой взгляд, очень правильная практика. Она снимает нагрузку на банки и не дает развернуться "эффекту домино", когда сначала банки ставят заемщиков в безвыходное положение, требуя погасить кредит полностью и немедленно, без вариантов, а потом постепенно парализуются целые сегменты экономики. Но даже если мы не будем учитывать пролонгации, которые отражают временное ухудшение финансового состояния заемщиков, а дадим примерную оценку реально "мертвых" долгов и суммируем их с уже вышедшими на просрочку по факту, то обнаружим, что резервы немного не дотягивают до их общей доли. До конца текущего года доля "плохих" долгов, по нашим оценкам, увеличится, но пока несущественно - на 1-1,5 процентных пункта, темпы прироста резервов будут примерно на том же уровне, однако после вступления в силу нового варианта положения 254-П возможен локальный скачок уровня резервов.

Банк России предпринимает меры, направленные на улучшение качества активов банков, на создание уровня резервов, соответствующих реальному качеству портфеля. Так, изменения, внесенные в инструкцию 110-И, содержат ужесточения по расчету капитала при кредитовании проектов собственников, а также непрозрачных инвестиционных и венчурных проектов.

Идея дестимулирования кредитования непрозрачных заемщиков получила развитие и в положении 254-П. Часть заемщиков после этих "ужесточений со стороны" могут попасть не во вторую, а в третью группу риска. А это уже достаточно большая разница по уровню резервирования. Это заставит банки досоздать резервы ближе к оценке стрессовых активов. Часть банков вообще будет вынуждена отказаться от работы с такими заемщиками, в том числе со связанными сторонами, потому что иначе у них все время будут отрицательные финансовые результаты.

В рамках редакции обоих документов (110-И и 254-П) прослеживается явное движение Банка России в сторону Базеля-2 и международных норм регулирования. Наличие рейтинга высокого уровня у заемщика (например, уровня "А" от "Эксперта РА" или аналогичного уровня от других официально признанных агентств) снимает остальные требования к должнику и позволяет не относить ссуду к повышенной категории риска.

Этот момент, думаю, в следующем году будет для банков крайне важен. Пока еще не все оценили эти новации. Однако я бы рекомендовал всем их изучить. Кстати, не разделяю критических замечаний некоторых участников рынка о том, что эти новации резко снижают возможности банков по кредитованию экономики как слишком жесткие, особенно с учетом кризиса. На самом деле, это скорее не ужесточение, а переструктурирование требований. Они диктуют более жесткое отношение к инвестиционным проектам, к ссудам связанным сторонам и к непрозрачной части портфеля. Но при этом подразумевают ряд исключений: для малого бизнеса, стратегических предприятий, реальных налогоплательщиков, наконец, компаний-заемщиков с хорошими рейтингами (а их получение доступно всем, у кого нет явных финансовых затруднений).

Так что не могу не приветствовать новации Банка России, которые сделают более прозрачным регулирование качества активов и более адекватным их отражение в отчетности.

П. Самиев,

заместитель генерального директора

рейтингового агентства "Эксперт РА"

"БДМ. Банки и деловой мир", N 8, август 2012 г.