Определение Московского городского суда от 4 июля 2011 г. N 4г/2-4097/11 (ключевые темы: договор дарения - завещание - признание права собственности - судебно-психиатрическая экспертиза - снятие с регистрационного учета)

Определение Московского городского суда от 4 июля 2011 г. N 4г/2-4097/11

Судья Московского городского суда Князев А.А.,

рассмотрев надзорную жалобу и дополнение к надзорной жалобе ответчика К.М.А., поступивших в суд надзорной инстанции соответственно 26 апреля 2011 года и 19 мая 2011 года, на решение Коптевского районного суда города Москвы от 12 ноября 2010 года и определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 10 марта 2011 года по гражданскому делу по иску Г.Г.А. к К.М.А. о признании жилого помещения общей собственностью, признании договора дарения недействительным, признании права собственности, по иску Г.Л.А. к К.М.А. о признании договора дарения, завещания недействительными, признании права собственности, по иску К.М.А. к Г.Л.А. о прекращении права пользования жилым помещением, снятии с регистрационного учета, истребованному 26 мая 2011 года и поступившему в суд надзорной инстанции 03 июня 2011 года, установил:

Г.Г.А. обратилась в суд с иском к К.М.А. о признании жилого помещения общей собственностью, признании договора дарения недействительным, признании права собственности, ссылаясь на нарушение своих прав со стороны ответчика.

Г.Л.А. обратилась в суд с иском к К.М.А. о признании договора дарения недействительным, признании права собственности, ссылаясь на нарушение своих прав со стороны ответчика.

К.М.А. обратилась в суд с иском к Г.Л.А. о прекращении права пользования жилым помещением, снятии с регистрационного учета, ссылаясь на нарушение своих прав.

Решением Коптевского районного суда города Москвы от 12 ноября 2010 года постановлено:

- исковые требования Г.Г.А. к К.М.А. о признании жилого помещения общей собственностью, признании договора дарения недействительным, признании права собственности - удовлетворить частично;

- признать заключенный Г.А.В. договор дарения от 23 июля 2008 года квартиры 5 дома 12 по ул. ... в городе Москве в пользу К.М.А. недействительным;

- в остальной части отказать;

- исковые требования Г.Л.А. к К.М.А. о признании договора дарения недействительным, признании права собственности - удовлетворить;

- признать заключенный Г.А.В. договор дарения от 23 июля 2008 года квартиры 5 дома 12 по ул. ... в городе Москве в пользу К.М.А., доверенность от 12 июля 2008 года по реестру за 6-2627, завещание от 15 апреля 2008 года недействительными;

- признать право собственности Г.Л.А. на квартиру 5 дома 12 по ул. ... в городе Москве;

- прекратить право собственности К.М.А. на квартиру 5 дома 12 по ул. ... в городе Москве;

- в удовлетворении исковых требований К.М.А. к Г.Л.А. о прекращении права пользования жилым помещением, снятии с регистрационного учета - отказать.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 10 марта 2011 года решение суда оставлено без изменения.

В надзорной жалобе и дополнении к надзорной жалобе ответчик К.М.А. ставит вопрос об отмене решения суда и определения судебной коллегии, считая их незаконными и необоснованными.

Проверив материалы дела, изучив надзорную жалобу, исследовав представленные документы, судья приходит к следующим выводам.

В силу ст. 387 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений нижестоящих судов в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Подобных нарушений в настоящем случае по доводам надзорной жалобы по материалам дела не усматривается.

Из материалов дела следует, что спорное жилое помещение представляет собой двухкомнатную квартиру, расположенную по адресу: город Москва, ул. ..., д. 12, кв. 5, принадлежавшую на праве собственности Г.А.В.; Г.Г.А. и Г.А.В. состояли в браке с 02 октября 1999 года, который был расторгнут на основании решения и.о. мирового судьи судебного участка N 323 района "Северное Медведково" города Москвы от 24 сентября 2008 года; Г.Л.А., 17 августа 1988 года рождения, является дочерью Г.А.В. и Г.Г.А.; Г.Г.А. также является бывшей супругой Г.А.В.; К.М.А., 15 ноября 1975 года рождения, является дочерью Г.Г.А. и Г.А.В.; означенное спорное жилое помещение расположено в доме ЖСК-32; 12 декабря 1989 года на расчетный счет ЖСК-32 Г.А.В. перечислена часть паевого взноса в размере 1 189,96 рублей (что составляет 44,07% от полного размера пая); Г.Л.А. зарегистрирована проживающей по месту жительства на спорной жилой площади (в том числе, Г.Л.А. изначально включена в ордер на предоставление спорного жилого помещения в качестве члена семьи Г.А.В.); 03 сентября 2003 года Г.А.В. составил завещание, в соответствии с которым все имущество, которое на момент его смерти окажется ему принадлежащим, Г.А.В. завещал своей дочери Г.Л.А.; 15 апреля 2008 года Г.А.В. составлено новое завещание, в соответствии с которым Г.А.В. все его имущество, которое ко дню его смерти окажется ему принадлежащим, завещал К.М.А.; означенное завещание подписано от имени Г.А.В. рукоприкладчиком, а именно, матерью К.М.А. - Г.Г.А.; 12 июля 2008 года Г.А.В. составлена доверенность на имя Г.Г.А., в соответствии с которой Г.А.В. уполномочил Г.Г.А. подарить от его имени К.М.А. спорную квартиру, расположенную по адресу: город Москва, ул. ..., д. 12, кв. 5; 23 июля 2008 года между Г.Г.А., действующей на основании вышеуказанной доверенности от 12 июля 2008 года, от имени Г.А.В. и К.М.А. заключен договор дарения, по условиям которого Г.А.В. подарил, а К.М.А. приняла в дар квартиру, расположенную по адресу: город Москва, ул. ..., д. 12, кв. 7; право собственности К.М.А. на спорное жилое помещение зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним; Г.А.В. скончался 30 ноября 2008 года; в соответствии с заключением комиссии экспертов посмертной судебно-психиатрической экспертизы Отделения амбулаторных судебно-психиатрических экспертиз ГУЗ города Москвы ПКБ N 1 м. Н.А. Алексеева от 12 марта 2010 года N 218-4 Г.А.В. страдал хронической алкогольной энцефалопатией с выраженными интеллектуально-мнестическими нарушениями; у Г.А.В. на фоне систематического злоупотребления спиртными напитками сформировались признаки токсической энцефалопатии с неврологической симптоматикой, интеллектуально-мнестическим снижением и нарастанием социальной дезадаптации, что лишало Г.А.В. способности понимать значение своих действий и руководить ими в интересующий суд период (на момент составления завещания 15 апреля 2008 года, доверенности от 12 июля 2008 года); в соответствии с заключением комиссии экспертов дополнительной посмертной судебно-психиатрической экспертизы Отделения амбулаторных судебно-психиатрических экспертиз ГУЗ города Москвы ПКБ N 1 м. Н.А. Алексеева от 28 июня 2010 года N 574-4 на основании анализа дополнительно представленной медицинской документацией комиссия не находит оснований для пересмотра экспертного заключения N 218-4 подтверждает его; дополнительно представленные данные позволяют лишь указать дополнительную органическую вредность - сосудистую патологию; другие дополнительно представленные данные или относятся к более раннему периоду жизни и не содержат новой значимой информации, или не содержат описания психического состояния и в совокупности не противоречат данному заключению; клиническая картина описанного в меддокументации психического состояния Г.А.В. 15 апреля 2008 года (день составления завещания) в совокупности со сведениями о задолго появившихся нарастающих нарушениях памяти не позволяют рассматривать это состояние как временное психическое расстройство в результате сосудистого криза; стороной ответчика К.М.А. заявлено о пропуске Г.Г.А. и Г.Л.А. срока исковой давности для обращения в суд с настоящими исковыми требованиями; Г.Г.А. обратилась в суд с настоящими исковыми требованиями 27 октября 2008 года; Г.Л.А. обратилась в суд с настоящим иском 19 октября 2009 года.

Рассматривая данное дело, суд, на основании оценки собранных по делу доказательств в их совокупности, пришел к выводу о частичном удовлетворении заявленных Г.Г.А. исковых требований, об удовлетворении заявленных Г.Л.А. исковых требований и об отказе в удовлетворении заявленных К.М.А. исковых требований.

При этом, суд исходил из того, что стороной ответчика К.М.А. заявлено о пропуске Г.Г.А. и Г.Л.А. срока для обращения в суд с настоящими исковыми требованиями; согласно ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год; течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179 ГК РФ), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной; Г.Г.А. обратилась в суд с настоящими исковыми требованиями 27 октября 2008 года; Г.Л.А. обратилась в суд с настоящим иском 19 октября 2009 года; начало течения срока исковой давности для предъявления в суд иска по обстоятельствам, связанным с признанием оспоримых сделок в отношении спорной квартиры, вошедшей в состав наследства, открывшегося после смерти Г.А.В., недействительными, подлежит исчислению со дня его смерти 30 ноября 2008 года; тем самым, срок исковой давности для обращения в суд с настоящими исковыми требованиями Г.Г.А. и Г.Л.А. не пропущен; никаких объективных доказательств, могущих с достоверностью свидетельствовать о том, что денежные средства в размере 1 189,96 рублей переданы Г.Г.А. в пользу Г.А.В. для оплаты пая за спорную квартиру, суду представлено не было; тем самым, законные основания для признания права собственности за Г.Г.А. на долю в означенном жилом помещении отсутствуют; заключение комиссии экспертов посмертной судебно-психиатрической экспертизы Отделения амбулаторных судебно-психиатрических экспертиз ГУЗ города Москвы ПКБ N 1 м. Н.А. Алексеева от 12 марта 2010 года N 218-4 и заключение комиссии экспертов дополнительной посмертной судебно-психиатрической экспертизы Отделения амбулаторных судебно-психиатрических экспертиз ГУЗ города Москвы ПКБ N 1 м. Н.А. Алексеева от 28 июня 2010 года N 574-4 являются достоверными доказательствами и должны быть положены в основу решения суда по настоящему гражданскому делу, так как означенные заключения судебных экспертиз сделаны на основании исследования прижизненных медицинских документов Г.А.В. экспертами надлежащей квалификации; при этом, эксперты были предупреждены об уголовной ответственности по основаниям, предусмотренным положениями ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения; представленные стороной ответчика Контратович М.А. заключения специалистов, в соответствии с которыми специалисты пришли к выводу о необоснованности означенных заключения посмертной судебно-психиатрической экспертизы и дополнительной посмертной судебно-психиатрической экспертизы, не могут быть приняты судом во внимание, поскольку означенные специалисты об уголовной ответственности по основаниям, предусмотренным положениями ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения, предупреждены не были, а равно оценка доказательств по делу относится к компетенции суда, а не специалистов; таким образом, на момент составления завещания от 15 апреля 2008 года, доверенности от 12 июля 2008 года и договора дарения от 23 июля 2008 года Г.А.В. находился в таком состоянии, в котором не мог осознавать свои действия и руководить ими; тем самым, завещание от 15 апреля 2008 года, доверенность от 12 июля 2008 года и договор дарения от 23 июля 2008 года (заключенный на основании означенной доверенности от 12 июля 2008 года) являются недействительными по основаниям, предусмотренным положениями ст. 177 ГК РФ (недействительность сделки, совершенной гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими); таким образом, законные основания для удовлетворения заявленных Г.Л.А. исковых требований и исковых требовании (в означенной части) Г.Г.А. имеются; поскольку завещание от 15 апреля 2008 года, доверенность от 12 июля 2008 года и договор дарения от 23 июля 2008 года являются недействительными, постольку право собственности на спорное жилое помещение подлежит признанию за наследником Г.А.В. - Г.Л.А.; К.М.А. добросовестным приобретателем спорного жилого помещения признана быть не может, так как представителем противоположной стороны по вышеуказанному договору дарения выступила ее мать, в связи с чем К.М.А. объективно не могла не знать о всех действительных обстоятельствах совершаемой сделки; тем самым, законные основания для удовлетворения заявленных К.М.А. исковых требований о прекращении права пользования Г.Л.А. спорной квартирой и снятии ее с регистрационного учета отсутствуют.

Данный вывод суда является правильным, в решении судом мотивирован и в надзорной жалобе и дополнении к ней по существу не опровергнут, так как правом устанавливать новые обстоятельства по делу и давать самостоятельную оценку собранным по делу доказательствам суд надзорной инстанции не наделен.

Доводы надзорной жалобы о том, что стороне ответчика К.М.А. судом отказано в удовлетворении ходатайства о назначении повторной посмертной судебно-психиатрической экспертизы, не могут быть приняты во внимание, поскольку вопросы собрания доказательств относятся к компетенции суда первой, а не надзорной инстанции.

Никаких существенных нарушений со стороны суда и судебной коллегии норм материального или процессуального права по доводам надзорной жалобы и дополнения к ней по материалам дела не усматривается.

Принцип правовой определенности предполагает, что стороны не вправе требовать пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления другого содержания. Иная точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены или изменения вступившего в законную силу судебного постановления нижестоящего суда в порядке надзора. Как неоднократно указывал Европейский Суд по правам человека в своих постановлениях, касающихся производства в порядке надзора по гражданским делам в Российской Федерации, иной подход приводил бы к несоразмерному ограничению принципа правовой определенности.

Доводы надзорной жалобы и дополнения к ней требованиям принципа правовой определенности не отвечают.

При таких данных, вышеуказанные судебные постановления сомнений в их законности с учетом доводов надзорной жалобы и дополнения к ней ответчика К.М.А. не вызывают, а предусмотренные ст. 387 ГПК РФ основания для отмены или изменения означенных решения суда и определения суда кассационной инстанции в настоящем случае отсутствуют.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 381, 383 ГПК РФ, определил:

в передаче надзорной жалобы и дополнения к надзорной жалобе ответчика К.М.А. на решение Коптевского районного суда города Москвы от 12 ноября 2010 года и определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 10 марта 2011 года по гражданскому делу по иску Г.Г.А. к К.М.А. о признании жилого помещения общей собственностью, признании договора дарения недействительным, признании права собственности, по иску Г.Л.А. к К.М.А. о признании договора дарения, завещания недействительными, признании права собственности, по иску К.М.А. к Г.Л.А. о прекращении права пользования жилым помещением, снятии с регистрационного учета - для рассмотрения в судебном заседании Президиума Московского городского суда - отказать.

Судья Московского городского суда

А.А. Князев