Гонорарная практика присяжной адвокатуры (Р.Г. Мельниченко, "Право и экономика", N 3, март 2012 г.)

Гонорарная практика присяжной адвокатуры

Стоимость адвокатских услуг - один из самых болезненных вопросов современной адвокатуры. Трудность определения себестоимости юридических услуг делает непрозрачной всю систему ценообразования на этом рынке. С подобными проблемами сталкивалась и присяжная адвокатура. В статье исследуется, как решали эту проблему в конце XIX - начале XX в.

Вопрос о вознаграждении адвоката связан с таким ключевым вопросом адвокатуры, как общественное служение. Присяжные поверенные рассматривали свою деятельность в качестве общественного служения, противопоставляя ее деятельности коммерческой. В этом случае остро вставал вопрос о финансировании адвокатской деятельности. Источников финансирования может быть два: государственный или гонорарный, т.е. за счет государственных средств или за счет своих клиентов.

Во время становления присяжной адвокатуры перед глазами ее организаторов вставал опыт финансирования адвокатуры европейской, в частности французской. Там адвокатура была подразделена на два сословия. Обозначим их условно терминами: "непосредственно адвокаты" и "стряпчие". Непосредственно адвокаты были ограничены в своих действиях по назначению и истребованию гонорара. Эти действия они проводили при посредничестве стряпчих. Российские адвокаты периода присяжной адвокатуры не пошли по пути строгого общественного служения: "У нас никто не старался и не старается доказать, что адвокат - не поверенный своего клиента, а нечто высшее, что вознаграждение, получаемое им от клиента, платится ему в знак дружбы и любви, а не как эквивалент оказываемой им услуги" [1, с. 124]. В итоге государственное финансирование присяжной адвокатуры не осуществлялось даже в случае оказания юридических услуг по праву бедности. Кроме того, принцип независимости адвокатуры делал опасным для нее финансирование со стороны государства, под влияние которого она тогда неизбежно бы попадала.

В результате была сделана ставка на гонорарное финансирование адвокатской деятельности. Однако последнее чревато переходом адвокатуры из категории общественного служения в категорию коммерческой деятельности. Присяжные поверенные отделяли себя от лиц, оказывающих услуги за вознаграждение, и основной целью которых это вознаграждение и являлось. Между этими двумя крайностями - общественное служение и финансовый доход - и находилась присяжная адвокатура. Подобная позиция прямым образом оказывала влияние на дисциплинарную практику периода присяжной адвокатуры.

Чиновничья адвокатура по вопросу общественного служения по сравнению с адвокатурой присяжной позиционирует себя ближе к общественному служению, чем к финансово-доходному виду деятельности. В этот период данный вопрос был проблематизирован следующим образом: является ли адвокатская деятельность коммерческим или некоммерческим видом деятельности?

Дисциплинарные дела, связанные с вознаграждением присяжного поверенного, необходимо отнести к пограничным составам дисциплинарных правонарушений адвокатов. Основным объектом противоправного посягательства выступали интересы клиента, дополнительный положительный имидж адвокатуры. При рассмотрении подобных дисциплинарных дел советы, помимо анализа поведения присяжного поверенного на предмет соответствия его поведения статусу адвоката, старались разрешить финансовый спор между ним и доверителем. В свою очередь, в делах о вознаграждении можно выделить несколько подвидов состава дисциплинарных правонарушений: спор о размере гонорара и спор о неотработанном гонораре.

Споры о размере гонорара возникали в случае неопределенности в вопросе о том, какая сумма подлежала выплате адвокату. В свою очередь, в группе споров о размере гонорара можно выделить: споры о размере законного и договорного гонорара.

Споры о размере законного гонорара возникали по причине наличия в период присяжной адвокатуры установленной законом особой системы расчета гонорара в случае, если между адвокатом и его доверителем не было предварительно заключено условие о размере договорного гонорара. Правила о законном гонораре применялись и в случаях, если соглашение не предоставлялось ни одной из сторон, даже если стороны заявляли о наличии устного соглашения или наличия свидетелей. В этих случаях размер законного гонорара определялся по таксе, закрепленной в приложении к ст. 396 Положения судебных уставов. К законному гонорару присяжному поверенному полагалось возмещение "понесенных расходов" (на копии, марки и т.п.).

Законом от 3 июля 1868 г. была установлена такса адвокатского гонорара и в случае проигрыша процесса. Современники отмечали, что "...правило это остается почти вовсе без применения, и присяжные поверенные, за самым редким исключением, выговаривают себе вознаграждение только на случай выигрыша дела" [1, с. 126]. Иными словами, закон и правоприменительная практика выработали правило о том, что в случае выигрыша дела и отсутствия соглашения о гонораре присяжному поверенному причитался законный гонорар, окончательный размер которого в конкретном случае устанавливался советом присяжных поверенных.

Подобные дела попадали в совет в том случае, если адвокат и его доверитель не сходились по вопросу о размере законного гонорара, который должен быть выплачен доверителем. Если подобная договоренность не была достигнута, некоторые адвокаты удерживали у себя денежные суммы, полученные по спору, мотивируя это задолженностью перед ними со стороны своих доверителей. Доверитель, не согласный с подобным поворотом событий, обращался в совет с требованием вернуть незаконно удержанное. В случае поступления подобной жалобы совет пересчитывал сумму полагающегося адвокату законного гонорара и подтверждал подсчеты адвоката или их подправлял, например в сторону уменьшения. Совет после совершения своих расчетов мог, например, указать адвокату "...обязать присяжного поверенного В-а возвратить немедленно г-же С.-П. полученные им от нее 70 руб." [2, с. 160, 161]. В этом случае совет выступал, скорее, в качестве арбитра гражданского спора, чем дисциплинарного суда, так как по его итогам адвокат не подвергался дисциплинарному взысканию. В дисциплинарной практике присяжной адвокатуры нам не встречались случаи, когда советы привлекали адвокатов к ответственности за подобные "арифметические" ошибки.

В связи с тем обстоятельством, что в чиновничьей адвокатуре отсутствуют обязательные таксы на ведение дел при отсутствии соглашения, а работа адвокатов по назначенным делам (по праву бедности) оплачивается за счет государства, споры по поводу размера законного гонорара не возникают [3].

Перед изложением дисциплинарных дел по поводу договорного гонорара необходимо осветить гонорарную практику того времени. Согласно установившейся практике присяжному поверенному гонорар мог быть выплачен как до начала дела (авансом), так и по его окончании, а мог иметь место смешанный вариант, например, с использованием формы гонорара успеха: "...по делу этому был обусловлен гонорар в размере 50 руб. авансом - безотносительно к исходу дела - и 10% с присужденной суммы" [4]. Соглашение с использованием гонорара успеха могло, например, содержать следующее условие: доверитель уполномочил адвоката примириться с ответчиком за 600 руб., из которых последний должен был удержать в свою пользу 10% [2, с. 198], или вознаграждение в размере третей части иска [5, с. 52]. Мог быть и такой вариант: 5% от взыскиваемой суммы в случае окончании дела миром, и 10%, в случае если деньги необходимо будет взыскивать в судебном порядке [5, с. 164]. Как правило, при этом адвокату выдавался аванс на судебные расходы и в счет причитающегося гонорара.

Применительно к договорному гонорару советы использовали понятие "чрезмерность гонорара", или "неумеренность гонорара". Советы были вынуждены ввести подобное понятие по причине особо высокого общественного резонанса по поводу высоких гонораров некоторых присяжных поверенных.

Доказательством значимого социального интереса к этому вопросу стал широко цитируемый и сегодня фрагмент из поэмы Н.А. Некрасова "Современники":

"И, содрав гонорар неумеренный (курсив авт. - Прим. ред.),

Восклицал мой присяжный поверенный:

"Перед вами стоит гражданин

Чище снега альпийских вершин!.." [6].

Советы не могли не реагировать на эту проблему, так как ее игнорирование существенно подрывало бы имидж присяжной адвокатуры. С другой стороны, введение строгих запретов, ограничивающих размер адвокатского гонорара, также было неприемлемо, так как входило в противоречие с принципом независимости адвокатов.

Общая формула, которая была выдвинута советами по вопросу о чрезмерном вознаграждении, следующая: "Пользуясь принадлежащим по закону праву по собственному усмотрению оценивать свой труд, присяжные поверенные не должны забывать, что достоинство носимого им звания и общие интересы всего сословия требуют от них при этом большей осмотрительности и соответствия назначаемого вознаграждения количеству и качеству предстоящего им труда, с одной стороны, а с другой - соответствия уплачиваемого доверителем вознаграждения достигнутому им, благодаря помощи адвоката, результату"*(1). Иными словами, при назначении размера гонорара присяжные поверенные должны были учитывать два фактора: трудоемкость и результативность работы адвоката. В случае если подобные критерии не соблюдались, адвокат мог быть привлечен к дисциплинарной ответственности за чрезмерное вознаграждение.

Рассмотрим два случая, в которых советы усматривали факт чрезмерности гонорара: если гонорар устанавливался в твердой денежной сумме и гонорара успеха.

Применительно к спорам о договорном гонораре в твердой денежной сумме советы склонялись к тому, что эта сумма устанавливалась по соглашению сторон и, значит, была разумной: "Совет не признал вознаграждения преувеличенным, так как высота вознаграждения обусловливалась тем, что присяжный поверенный принимал на себя все издержки по делу и расходы на поездки; дело же при самом начале представлялось спорным, требующим труда и расходов, и соглашение о вознаграждении было результатом добровольного соглашения"*(2). Однако в особых случаях были исключения.

Использование чрезмерного гонорара для отказа от доверителя. Когда присяжный поверенный назначил обратившемуся к нему лицу сумму своего гонорара по уголовному делу в размере 4000 руб., последний обозвал его харбинским кабатчиком и обратился в совет с требованием наказать адвоката. Совет в своем решении указал, что "...определение размера вознаграждения за ведение дела предоставляется личному усмотрению присяжного поверенного" [2, с. 163].

Определенное представление о "гонорарных проблемах" присяжных поверенных дают выводы совета, изложенные в рассматриваемом деле. Последний подверг анализу объяснение присяжного поверенного, в котором он, с одной стороны, перечисляет негативные качества обратившегося к нему доверителя (шулер и фабрикант фальшивых векселей), а с другой - потребовал с него большую сумму в надежде на то, что тот откажется от его услуг. Совет риторически вопрошает адвоката: что было бы, если доверитель согласился бы на назначенную сумму? Присяжному поверенному пришлось бы тогда защищать лицо без нравственного сочувствия к личности обвиняемого, что сделало бы его наемным защитником какого угодно дела, лишь бы за достаточно высокую плату. Совет поставил присяжному поверенному его поведение на вид. Иными словами, использование "гонорарного довода" в целях, напрямую не связанных с гонораром, например, как в приведенном случае в качестве довода к принуждению отказа от адвоката в связи с высокой стоимостью его услуг, не приветствовалось.

Гонорар по социальным делам. Адвокат не должен был назначать высокий гонорар в случае, если доверитель находился в сложном материальном положении из социально незащищенного слоя общества: "...назначение гонорара в размере, не соответствующем ни количеству и качеству предстоящего по делу профессионального труда, ни свойству и характеру дела - иск алиментов в пользу оставленной сожительницы и малолетних детей ее, - не может не ронять достоинства, довлеющего члену присяжной адвокатуры, и не вызывать совершенно справедливых нареканий в обществе"*(3). В этой цитате прослеживается внимание совета к имиджу адвокатуры, который был попорчен высоким гонораром к социально слабому доверителю.

В период чиновничьей адвокатуры некоторые адвокатские палаты в своих регионах приняли рекомендованные тарифы на услуги адвокатов. Однако несоблюдение этих тарифов, а также другие деяние адвокатов по поводу договорного гонорара не подпадают под юрисдикцию квалификационных комиссий и советов адвокатских палат.

Более сложная ситуация по чрезмерности гонорара складывалась по поводу гонораров успеха. В присяжной адвокатуре существовала практика такой формы определения договорного адвокатского гонорара, которую мы сегодня определяем как гонорар успеха. В этом вопросе присяжная адвокатура существенно отличалась от адвокатуры, например, французской, в которой гонорар успеха был категорически запрещен. Присяжная адвокатура не запрещала гонорар успеха, более того она видела его пользу. Например: "Нельзя отрицать, что надежда на вознаграждение служит одним из стимулов адвокатского труда" [1, с. 127]. Польза виделась также в том, что услуги адвокатов делались более доступными: без предварительных затрат, на условиях гонорара успеха, клиент мог получить помощь адвоката. К возникновению такой формы оплаты труда адвоката, как гонорар успеха подталкивали не только мотивационные и экономические, но и юридические предпосылки. В случае выигрыша по делу, в котором адвокат участвовал по праву бедности, последний получал вознаграждение по определенной ст. 396 Установления судебных уставов таксе [8]. Соответственно, что было позволено по делам, связанным с правом бедности, - оплата услуг адвоката по окончании дела, то позволялось и по делам договорным. Судя и по тому, что советы не применяли взыскание по поводу такого условия в договорах, как гонорар успеха, последний был признан законной практикой.

Еще одним аспектом гонорара успеха, который обсуждался присяжной адвокатурой, был вопрос о такой форме его выплаты, как установленные соглашением проценты от выигранного дела. Было высказано опасение, что в этом случае у адвокатов будет неравное отношение к делам с большой суммой иска, соответственно, со значительным гонораром, установленным в процентах от этой суммы, и к делам со скромной стоимостью объекта спора. В результате было сделано следующее заключение: "...самолюбие, желание успеха, опасение повредить своей репутации или подвергнуться ответственности перед советом - побуждения достаточно сильные одинаковую заботливость о всех делах, ему вверенных" [1, с. 127]. Следовательно, такая форма оплаты, как процент от дела была легализирована.

В период чиновничьей адвокатуры система гонорара успеха была выведена из-под судебной защиты. Квалификационные комиссии не относили к своей компетенции рассмотрение споров по поводу гонорара успеха [9].

Рассмотрим ситуации чрезмерности вознаграждения, складывающиеся по поводу гонорара успеха.

Установление чрезмерно высокого процента от выигрыша было возможно при заключении соглашения с условием гонорара успеха. Несмотря на то обстоятельство, что к каждому случаю оценки приемлемости размера гонорара советы подходили индивидуально и учитывали в первую очередь сложность дела, определенные стандарты по этому вопросу существовали. Так, гонорар успеха в размере 50% считался чрезмерным: "...заключает условие об уплате гонорара в размере половины всего наследственного имущества, а установление гонорара в таком необычно большом размере не может не вызывать со стороны совета порицания"*(4). Вознаграждение в размере третей части иска, т.е. 30% не повлекло для адвоката дисциплинарного взыскания [5, с. 52]. Размер гонорара в размере 25% был признан исключительно высоким, но извинительным в связи с большой, сложной и продолжительной работой*(5). Был признан допустимым гонорар и в размере 20%, но также в связи со сложностью дела*(6). Не подвергался сомнению гонорар, не превышающий 10% [2, с. 198; 5, с. 164].

На основании дисциплинарной практики можно сделать следующее заключение: гонорар в размере, превышающем 30%, признавался чрезмерным, свыше 10% до 30% - допустимым, но только в связи со сложностью дела, от 10% и ниже - рекомендуемым.

Изменение степени сложности дела. Если при определении гонорара имелся в виду один объем работы, а в результате этот объем уменьшился, адвокат был обязан уменьшить сумму своего гонорара. Присяжный поверенный Б. заключил соглашение на условиях гонорара успеха в размере 25% от суммы, подлежащей взысканию с железной дороги за увечье. Дело было завершено мировым соглашением. Совет, при отсутствии жалобы доверителя, указал: "Очевидно, что незначительный затрат труда, так как дело было окончено миром, и при получении от железной дороги 3150 руб., Б. следовало бы ограничить свое вознаграждение суммою не свыше 10%, так как и эта сумма составляет несколько сотен и более чем достаточно вознаграждает его труд" [5, с. 55]. В этом деле обращает на себя внимание то обстоятельство, что жалобы от клиента на чрезмерность гонорара не поступало. Совет вынес адвокату выговор за чрезмерность, рассматривая дело по жалобе третьих лиц и по другому поводу. Кроме того, совет обязал адвоката вернуть чрезмерно полученное.

Был возможен и противоположный вариант. Так, московский совет признал, что помощник присяжного поверенного "...назначая гонорар за ведение дела, порученного ему, не мог предвидеть тех осложнений, которые впоследствии повели к необходимости вести это дело в исковом порядке, а потому некоторое увеличение вознаграждения вполне оправдывается означенным осложнением при ведении дела"*(7). Иными словами, в случае, если сложность дела уменьшалась, адвокат был обязан уменьшить сумму своего гонорара, а если усложнялось - имел право ее увеличить.

Проведя сравнительный анализ подходов к гонорарной практике присяжной и современной адвокатуры, можно сделать следующий вывод: присяжная адвокатура уделяла больше внимания вопросу вознаграждения адвокатов, заботясь об имидже своей корпорации.

Список литературы

1. Арсеньев К.К. Заметки о русской адвокатуре. Обзор деятельности С.-Петербургского совета присяжных поверенных за 1866-1874 г. - СПб., 1875.

2. Второй отчет Совета присяжных поверенных округа Одесской судебной палаты за 1906-1907 гг. - Одесса: Типографiя Южно-Русского Общества Печатного дъла, 1907.

3. Мельниченко Р.Г. Кормушка для назначенцев. Размышления по поводу законопроекта о бесплатной юридической помощи // ЭЖ-Юрист. - 2011. - N 38. - С. 7.

4. Отчет Совета присяжных поверенных округа Одесской судебной палаты за 1905-1906 г. - Одесса: Типографiя Южно-Русского Общества Печатного дъла, 1906. - С. 87.

5. Отчет о деятельности Совета присяжных поверенных округа Харьковской судебной палаты за 1905-1906 гг. (с 15 февраля 1905 г. по 15 февраля 1906 г.). - Харьков: Типографiя Адвольфа Дарре, 1906.

6. Некрасов Н.А. Стихотворения. Поэмы. Классики и современники. - М.: Художественная литература, 1978. - 415 с.

7. Марков А.Н. Правила адвокатской профессии в России. - М.: Типография О.Л. Сомовой, 1913.

8. Джаншиев Д.А. Вопросы адвокатской дисциплины. - М.: Типографiя А.И. Мамонтова и К, 1887. - С. 10.

9. Мельниченко Р.Г. Достоинства и недостатки гонорара успеха // Адвокат. - 2006. - N 10. - С. 22-25.

Аннотация

В статье анализируются подходы советов присяжных поверенных к гонорарной практике своих членов. Приводятся подходы к разрешению этого же вопроса современным адвокатским корпусом.

Р.Г. Мельниченко,

доцент кафедры теории и истории права и государства

ФГОУ ВПО "Российская академия народного хозяйства

и государственной службы при Президенте

Российской Федерации. Волгоградский филиал" (РАНХиГС),

адвокат, председатель Коллегии медиаторов

Волгоградской торгово-промышленной палаты,

кандидат юридических наук,

специалист по вопросам адвокатуры

"Право и экономика", N 3, март 2012 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Решение Московского Совета присяжных поверенных от 1895 г. (Цит. по [7, с. 336, 337].)

*(2) Решение Московского Совета присяжных поверенных от 1891 г. (Цит. по [7, с. 338].)

*(3) Решение Московского Совета присяжных поверенных от 1908 г. (Цит. по [7, с. 337].)

*(4) См.: Решение Московского Совета присяжных поверенных от 1908 г. (Цит. по [7, с. 337, 338].)

*(5) Решение Московского Совета присяжных поверенных от 1895 г. (Цит. по [7, с. 336, 337].)

*(6) См.: Решение Московского Совета присяжных поверенных от 1902 г. (Цит. по [7, с. 338, 339].)

*(7) Решение Московского Совета присяжных поверенных от 1903 г. (Цит. по [7, с. 339].)