Институт производных финансовых инструментов в дореволюционном праве России (П.Б. Логинов, "Журнал российского права", N 5, май 2012 г.)

Институт производных финансовых инструментов в дореволюционном праве России

На современном этапе развития юридической науки идут споры относительно проблемы правовой квалификации срочных сделок. В настоящее время юридическая наука рассматривает срочные сделки в качестве объектов гражданских прав, наделяя их свойствами ценных бумаг, либо в качестве особого объекта, признает их договорами, т.е. юридическими фактами, при этом как поименованными или непоименованными в ГК РФ договорами, а также рассматривает производные финансовые договоры в качестве особой разновидности правоотношений. Несмотря на это, российская юридическая наука отказывает производным финансовым договорам в их правовой квалификации в качестве объектов правового регулирования и относит их к сфере экономических отношений либо отрицает наличие правового интереса государства в правоотношениях в рамках этих договоров и, соответственно, признает необходимость их особого правового регулирования. Наиболее остро стоит вопрос по поводу экономического значения срочных финансовых договоров, их хозяйственной цели, возможного признания таких сделок играми или сделками-пари и отказа в судебной защите прав по ним.

Дискуссионность данного вопроса отражается и на законотворческой деятельности: в Государственную Думу в разное время были внесены шесть законопроектов по вопросу регулирования производных финансовых инструментов*(1), ни один из которых пока не принят.

Исследованием проблем правовой природы производных финансовых договоров занимались и дореволюционные ученые. Однако неразвитость в то время срочного финансового рынка не позволила разработать фундаментальные правовые концепции юридической природы производного финансового договора.

Между тем, научные разработки XIX - начала XX в. заложили базисные направления для современной научной мысли, исследующей юридическую природу и квалификацию производных финансовых договоров.

Происхождение срочных сделок. Юридическая конструкция сделки продажи вещи с условием ее передачи в будущем известна издавна. Она использовалась прежде всего для купли-продажи товаров в узком смысле. Так, римскому праву были известны договоры о продаже будущего урожая. В таких случаях применялся договор о продаже вещи - будущей или ожидаемой (mei futurae sive speratae), а продажа считалась совершенной под отлагательным условием. Предметом договора купли-продажи могла бытьбестелесная вещь (res incorporalis), т.е. имущественное право (право требования, право осуществления узуфрукта и т.п.)*(2).

С появлением и развитием биржевой торговли срочные сделки приобрели особое значение. В момент заключения срочной сделки купли-продажи ценных бумаг продавец ценных бумаг, равно как и продавец будущего урожая во времена римского права, мог и не владеть ценными бумагами или не быть их собственником, а покупатель не иметь всей подлежащей уплате суммы. Возможности, предоставленные срочными сделками, значительно упростили процесс торговли и расчетов, особенно в условиях того времени, когда доставка и передача ценных бумаг и наличных денег для осуществления расчетов производилась почтой, через банки, которые в дни высокой биржевой активности не успевали выполнять операции в срок, и нередко на огромные расстояния.

Несмотря на все преимущества срочной биржевой торговли, в обществе сформировалось негативное к ней отношение. В научной литературе XIX - начала ХХ в. указывалось, что срочная биржевая торговля приводит к значительному ухудшению товарного и денежного рынков, оказывает губительное влияние на положение земледелия, промышленного производства, является, по сути, оборотом фиктивных, неопределенных товаров, количество которых может безгранично увеличиваться, и даже причиняет вред общественной нравственности. Срочные сделки представлялись инструментом биржевых спекуляций, приводящих к резким колебаниям курса и финансовым крахам, а также орудием для биржевого ажиотажа, позволявшего манипулировать ценами.

Отрицательная оценка экономического значения срочных сделок скрывала в себе характеристику не столько собственно срочной биржевой торговли, сколько биржевой торговли вообще. На стадии становления бирж отсутствовали сдерживающий резкие колебания курса механизм, нормы, запрещающие манипулирование ценами и устанавливающие порядок осуществления контроля за выполнением указанного запрета, а также положения, накладывающие обязанности по раскрытию информации и способствующие транспарентному образованию цен. К перечисленному следует добавить специфичные черты срочной торговли, развивавшейся однонаправленно с процессом "обезличивания" и "обезналичивания" имущества и тем самым внушавшей еще большее недоверие публике, далекой от биржевого дела.

Недостаточное развитие срочного финансового рынка, нестабильное положение экономики и возможный негативный финансовый эффект, как результат исполнения обязательств срочных сделок, легли в основу отрицательного отношения к обращению дореволюционных производных финансовых договоров или заключению срочных сделок.

Понятие и правовая природа срочных сделок. В научной литературе XIX - начала XXв. фондовыми срочными сделками назывались сделки, исполнение операции в которых (так называемые регулирование и ликвидация) производилось в более или менее отдаленный срок. Последний, как и ряд других условий, касающихся выполнения операции, в основном был определен заранее твердо установленными правилами - биржевыми правилами и обычаями, положениями самих договоров.

В 1869 г. в ходе обсуждения возможной отмены запрета срочных сделок с акциями и другими процентными бумагами, проходившего по поручению Министерства финансов Российской империи на объединенном собрании петербургского биржевого комитета и комиссии биржевого купечества, купечество выступило с Проектом устава срочных сделок*(3), ограничивающим допустимые сроки исполнения по срочным сделкам. Согласно Проекту к срочным сделкам следовало относить те из них, по которым срок исполнения назначается по истечении восьми дней после их заключения (§ 2 Проекта), но при этом не более трех месяцев. Сделки на срок более трех месяцев строго запрещались и объявлялись вне закона (§ 8).

Необходимость сокращения сроков до возможного минимума купечество обосновывало тем, что "оно сводит случаи колебания цен в предел времени, более доступный для делового расчета и соображения, и тем значительно уменьшает рискованность дела". Таким образом, установление предельных сроков объяснялось скорее соображениями экономической целесообразности, но не существом сделки.

Биржи того времени страдали от резких, ничем не ограниченных колебаний курса стоимости ценных бумаг, а также ажиотажа - манипулирования ценами. И несмотря на то что Проект устава срочных сделок не был принят, развитие биржевой торговли привело к утрате значения индивидуальных условий срочных сделок и, соответственно, возрастанию роли стандартизованных, типичных условий для однородных сделок.

Я.М. Гессен отмечал, что срочные сделки в России (где биржевая торговля еще не достигла высокого уровня), в отличие от требования западноевропейских бирж (находившихся на более высоком уровне развития), могли быть заключены на определенное число месяца, на первую или вторую половину месяца, на один или несколько полных месяцев (т.е. практически на любой удобный для сторон срок), а также (как принято в Западной Европе) на середину (medio) или конец (ultimo) месяца*(4). Установление определенных дней для исполнения по сделкам существенно облегчало биржевые расчеты и оборот фондовых ценностей, доставка которых зависела от работы почты, банков, удаленности нахождения контрагентов и других существенных обстоятельств.

В научно-правовых трудах ученых XIX в. особое внимание уделялось исследованию правовой природы срочных сделок. Мы полагаем, что преобладающей являлась точка зрения Я. Гессена, Г. Шершеневича, П. Цитовича, считавших, что срочная сделка по своей юридической природе может являться договором купли-продажи или поставки и представлять собой договор, по которому одна сторона обязуется передать другой стороне в собственность товар, а другая в свою очередь заплатить за него заранее обусловленную цену*(5). Я. Гессен отмечал, что "все отличие биржевых сделок от сделок общегражданского характера состоит лишь в условиях, на которых эти сделки совершаются. Условия сводятся к следующим основным моментам: месту и времени заключения сделки, лицам, ее заключающим, объекту и внешним особенностям сделки"*(6). А. Волков также указывал, что определять биржевую сделку следует понятием времени и места ее заключения, определением круга лиц, ее заключающих, а также установленным размером партии биржевого товара*(7).

Иного мнения придерживался В. Судейкин, утверждая, что основной формой биржевых сделок являются купля-продажа и поставка, но совершаемые под влиянием характерных условий торговой жизни, в результате чего "они до такой степени осложняются, подвергаясь разного рода изменениям, что кажутся потерявшими свой первоначальный характер ... отличительный характер сделок на срок заключается в том, что в этом случае момент заключения обязательства не совпадает с моментом выполнения. По своему юридическому характеру этот вид обязательств является близким договору поставки, хотя как наше законодательство, так и иностранное, считают срочную сделку договором купли и продажи"*(8). Кроме того, "отличие биржевых от обыденных сделок гражданского права заключается в спекуляции... Спекуляция является одним из характерных условий торговли и, в частности, биржевых сделок"*(9).

Отечественное гражданское законодательство XIX - начала XXв. предусматривало три самостоятельных договора: договор купли-продажи, договор поставки и договор запродажи. Исполнение по срочным сделкам осуществлялось по истечении некоторого времени, и на момент заключения договора продавец мог не являться собственником ценных бумаг, что было невозможно по договору купли-продажи. Наиболее подходящей для подобной ситуации из числа предусмотренных гражданским законодательством того времени являлась конструкция договора поставки. Однако предметом такого договора могли быть только родовые вещи, в то время как предметом купли-продажи были вещи как родовые, так и индивидуально-определенные. Продажа лицом, еще не приобретшим право собственности, индивидуальной определенной вещи в будущем допускалась по договору запродажи.

Специфика объектов биржевой торговли заключается в утрате значения индивидуальных свойств товара, в связи с чем большему обороту способствовала торговля вещами, определяемыми родовыми признаками. На фондовой бирже на первое место выходит стоимость ценных бумаг как основной и чуть ли не единственный критерий сделок с ними. В литературе указывалось: "Сильно сомневаемся в существовании у капиталиста потребности в приобретении процентной бумаги, - как возникает, например, потребность в хлебе и воде"*(10). Полезными свойствами ценной бумаги, обращающейся на фондовой бирже, является способность приносить доход за счет разницы в курсовой стоимости. В итоге интерес для участника торгов представляет не столько сама вещь, сколько приносимый вещью доход, а сам процесс торговли превращается в мену ценностями, ибо назначенная предметом торговли вещь рассматривается лишь как носительница известной меновой ценности*(11).

Рассматривая объект срочной сделки как определяемую родовыми признаками вещь, исследователи относили срочные сделки к договорам поставки, несмотря на то что русское и иностранное законодательство признавало их договорами купли-продажи. В иностранном законодательстве такая квалификация не вступала в противоречие с позитивным правом, которым договор поставки не был выделен в качестве самостоятельного и согласно которому он охватывался понятием купли-продажи. Г.Ф. Шершеневич подчеркивал: "Иностранным законодательствам это искусственное разделение чуждо"*(12).

При подготовке внесенного на рассмотрение Государственной Думы в 1913 г. проекта поправок к Гражданскому уложению было учтено сходство юридической природы этих двух договоров и договор поставки рассматривался как один из видов договора купли-продажи, т.е. как "договор, в силу которого продавец обязуется за денежное вознаграждение доставить покупателю известное количество заменимых вещей к назначенному в договоре сроку"*(13).

В целом указывалось, что "так как наше торговое законодательство не обмолвилось не единым словом о существенных элементах подобного рода сделок, то этот недостаток отчасти восполнен биржевыми обычаями"*(14). Вряд ли это можно было назвать слабостью российского законодателя. Позитивное право других стран также не содержало понятия срочной сделки и ее существенных условий. Так, Хейлфрон и Фелд отмечали, что "германский закон отказался от точного определения понятия биржевой срочной торговли, чтобы не стеснять этим судебную практику"*(15). Ранее на это указал К. Малышев: "Теория фондовых биржевых сделок везде основывается на обычном праве. Немецкие законодательства почти вовсе не касались этого предмета. Зато они глубоко разработаны наукою как с логической, так и с бытовой стороны"*(16).

Русские ученые основным отличительным признаком срочных сделок называли несовпадение момента заключения обязательства с моментом его исполнения*(17). Срочные сделки предлагалось рассматривать в рамках конструкций уже существующих договоров. По мнению одних ученых - как договор купли-продажи, по мнению других - как договор поставки, но со своей спецификой: если и в договоре купли-продажи, и в договоре поставки все предоставлено воле сторон, то основные условия договора о срочной сделке - срок, качество и количество товара - устанавливаются торговыми обычаями*(18).

Более четкие критерии, указывающие на специфику срочных сделок, были выведены Хейлфроном и Фелдом на основе немецкой практики. К признакам понятия "биржевая торговля на срок" были отнесены: 1) заявление сделки на известный срок; 2) фиксированность сделки, т.е. точное указание времени поставки; 3) биржевой характер заключения сделки, т.е. устранение ее индивидуального характера, - "типические" условия договора. Данная сделка должна была зависеть от биржи по существу, а не в том смысле, что сделка заключалась в помещении биржи. Биржевой характер заключения сделки обусловливает зависимость ее цены от официальной биржевой цены*(19).

Сделки на разность. Одним из наиболее интересных видов срочных сделок следует признать сделку на разность. Согласно условиям данной сделки действительной поставки биржевых ценностей не происходит, стороны договариваются об уплате разности между продажной и курсовой ценой*(20). В силу того что любая срочная сделка может завершиться уплатой разницы, продолжительное время в научной юридической литературе и в обществе доминировало мнение о необходимости запрета срочной торговли и о ее сомнительном значении для экономики страны.

Теоретически сделки на разность можно разделить на несколько категорий: 1) чистые сделки на разность, в которых контрагенты упоминают об уплате разности, исключая передачу товара, и это намерение сторон прямо обнаружено; 2) смешанные сделки на разность, в которых намерение сторон направлено на действительную поставку, т.е. сделки, заключенные обеими сторонами реально, но превращенные впоследствии в сделку на разность (когда оба контрагента позднее согласились с тем, чтобы не совершалась реальная поставка, а платилась лишь разность цен)*(21).

Относительно чистых сделок на разность следует уточнить, что изначальное намерение сторон ограничиться уплатой курсовой разницы могло быть отражено в договоре, а могло остаться за рамками его текста. По словам А. Тигранова, договоры с указанием в них условия о том, что намерения сторон состоят исключительно в уплате разницы в стоимости, ни на одной бирже не заключались*(22).

Сделки на разность представляли собой следствие развития и совершенствования биржевого оборота. "Простая купля-продажа на срок, в случае неисправности одного контрагента, естественно разрешается платежом разницы между договорною ценою и курсом. Правда, исправной стороне предоставляются еще и другие права: она может требовать исполнения договора вместе с вознаграждением за убытки; может купить или продать бумаги за счет неисправного контрагента. Но за уплатою разницы между договорною ценою и курсом обычно прекращается всякий интерес контрагентов в действительном исполнении договора, т.е. простой кассовой мене денег на бумаги по курсу дня. Равным образом и покупка или продажа бумаг на стороне за счет неисправного контрагента не представляет особенных выгод"*(23). Возникнув как способ урегулирования имущественных интересов сторон при неисполнении одной из них обязательств по срочной сделке, с течением времени сделка на разность приобрела самостоятельное значение.

Экономический механизм сделки на разность заключался в том, что "покупатель" к моменту наступления срока исполнения по сделке сразу получал доход, если на день ликвидации цена сложилась в пользу покупателя, либо убыток, если на день ликвидации цена сложилась в пользу продавца. При этом обе стороны не были обременены обязательствами по приему и передаче товара.

В отличие от сделок на разность, в иных видах срочных сделок доход и убыток стороны материализуется лишь в связке с другой самостоятельной сделкой. Доход покупателя, вне связи со второй сделкой, является фактически условным, опосредованным; он реализуется только в случае последующей продажи по более выгодной цене. Таким образом, сделки на срок - один из способов получения дохода от биржевых операций, основанных на изменении курсовой стоимости ценных бумаг. При этом по справедливому замечанию П.П. Цитовича, "для продавца и покупщика все равно, как реализовывать заработок или нести потерю: сдачей ли купленных бумаг и получением покупной цены или же прямо расчетом заработка и потери"*(24). Более того, В. Радлов отмечал: "Цель купца - выгода, состоящая в приобретении разности цен продажной и покупной; а для него, без сомнения, приятнее достигнуть этой цели, не принимая в свое владения самого товара, ибо с принятием последнего связана большая трата капитала, связаны невыгоды, проистекающие от владения товаром: риск порчи, уменьшения товара, расход по сохранению его и т.п."*(25).

Правовое регулирование срочных сделок. Юридическая полярность правовой квалификации срочных сделок нашла отражение в развернувшейся как в научной литературе, так и на правительственном уровне дискуссии о необходимости разработки специального механизма правового регулирования этих сделок. Отечественное законодательное регулирование XIX - начала XX в. сводилось к запрету срочных сделок с акциями. С 1837 по 1893 г. действовала правовая норма, которая устанавливала, что "всякие условия между частными лицами, как на бирже, так и вне оной, о покупке или продаже акций или расписок не за наличные деньги, а с поставкою к известному сроку по известной цене решительно воспрещаются, с тем чтобы таковые, если будут предъявлены суду, считать недействительными, а обличенные в подобных сделках подвергаются наказаниям, за азартные игры установленным" (ст. 2167 Свода гражданских законов). Судебная практика расширила толкование названной нормы, распространив ее действие на сделки с другими процентными бумагами. Впрочем, в более поздних судебных решениях встречается противоположный взгляд*(26).

Обоснованность запрета, содержащегося в ст. 2167 "Свода гражданских законов", стала предметом обсуждения правительственной комиссии с участием представителей биржевого сообщества в сентябре 1869 г., которая пришла к выводу, что "запрещение срочных сделок по акциям препятствует развитию на бирже торговли этими бумагами". Она признала срочные сделки "практическим усовершенствованием торговли наличными акциями, как первобытной формы дела" и выразила мнение, что "разрешение их законом необходимо будет сопровождаться привлечением в область промышленности капиталов, обращающихся вне оной"*(27).

Признавая обоснованной отмену запрета срочных сделок с акциями и принимая во внимание "новизну самого дела, отсутствие практической подготовки, недостаточное развитие здравых экономических воззрений в большинстве нашего общества и самое свойство народного характера, отличающегося некоторого рода увлекаемостью"*(28), биржевое купечество призывало подойти к этому вопросу с крайней осторожностью. С этой целью им был подготовлен проект устава для срочных сделок, регламентировавший предельные сроки исполнения по срочным сделкам (от восьми дней до трех месяцев), условия и форму договора, права и обязанности сторон, а также было предложено учредить особый фондовый синдикат, подведомственный биржевому комитету, с целью регулирования фондового рынка.

Сделки со сроком исполнения до восьми дней не признавались срочными; сделки на срок более трех месяцев строго запрещались. Свобода сторон в определении условий договора ограничивалась признанием законным только "непременного срочного торга", т.е. сделок с серьезным намерением сторон произвести реальное исполнение; сделки на разность объявлялись вне закона. К числу запрещенных сделок также были отнесены: "свободный торг со всеми его видоизменениями, т.е. такие срочные сделки, при заключении которых допускается изменяемость (альтернативность) заключающихся в договоре условий относительно или самой обязательности приема или сдачи, или количества акций, или их цены, или срока исполнения" (сделки с премией, кратные дела, стеллажные сделки и т.п., в том числе смешанные сделки), а также "срочные договоры, допускающие возможность или обязательность продолжения первобытной сделки (prolongation)"*(29).

Правительственная комиссия пришла к выводу о необходимости отмены п. 2 ст. 2167 Свода гражданских законов, об отсутствии надобности издания особого устава о срочных сделках и признала проект биржевого купечества чрезвычайно подробным. Законом 1893 г. указанный пункт был отменен. Срочные сделки стали допускаться с одним лишь ограничением, относящимся к сделкам на золотую валюту.

Дискуссия о необходимости законодательного запрета срочных сделок, по мнению одних, и отмены такого запрета при условии установления специального регулирования срочных сделок, по мнению других, завершилась устранением законодательного вмешательства в эту сферу. В дальнейшем правовые нормы о них существовали в биржевых правилах и обычаях.

В научных работах ученых-юристов XIX - начала XXв. указывалось на недостаточность правового регулирования производных финансовых инструментов, на формирование судебной практикой того времени точки зрения о недействительности производных финансовых договоров либо о непризнании судебной защиты за ними. Судебная защита производных финансовых договоров получила свое признание только сейчас.

Различные современные научные взгляды на должное регулирование срочных сделок были воплощены, как указывалось выше, в законопроектах, внесенных в Государственную Думу Федерального Собрания РФ: четыре законопроекта основаны на необходимости принятия специальных законов о срочных сделках, а еще два - предполагают лишь внесение дополнений в Гражданский кодекс РФ о том, что положения об играх и пари не распространяются на срочные или расчетные сделки. Правовое регулирование в рассматриваемой сфере осуществляется в настоящей момент на основе нормативных положений ст. 2 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг", а также подзаконными нормативными актами федерального органа исполнительной власти по рынку ценных бумаг и локальными актами бирж.

Причина негативного отношения к срочным сделкам или производным финансовым договорам законодательства и юриспруденции XIX - начала XX в. во многом связана с недостаточным развитием экономических отношений на срочном финансовом рынке того времени, а также возможностью возникновения негативного финансового результата для участников срочных сделок ввиду нестабильности экономики. Экономическое развитие и использование производных финансовых договоров могло оказать отрицательное воздействие на экономический процесс в России.

Обращение производных финансовых договоров, как результат развития биржевой торговли, требовало времени для осмысления и соотнесения новых форм порождаемых ими правоотношений с уже имеющимися в действующем позитивном праве и научной доктрине. Только после того как законодательный запрет на заключение срочных сделок был отменен, они получили судебную защиту и заняли свое место в числе предусмотренных гражданским законодательством договоров, но с учетом усложнения конструкции договора биржевой спецификой.

Библиографический список

Биржевые сделки, их пролонгация и ликвидация // Банковая энциклопедия / под ред. Л.Н. Яснопольского. Т. II. Биржа. Киев, 1917.

Биржевые сделки по русскому праву // Банковая энциклопедия / под ред. Л.Н. Яснопольского. Т. II: Биржа. Киев, 1917.

Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. М., 2000.

Волков А.Ф. Биржевое право. СПб., 1905. Т. 1.

Малышев К. О биржевых фондовых сделках на срок // Журнал гражданского и торгового права. 1871. Кн. 3. Сент.

Радлов В. Сделки на разность // Журнал гражданского и уголовного права. 1885. Кн. I. Янв.

Римское частное право: учебник / под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского. М., 1996.

Судейкин В. Биржа и биржевые операции. СПб., 1892.

Тигранов А. Биржа, биржевая спекуляция и положительные законодательства. СПб., 1879.

Цитович П.П. Очерк основных понятий торгового права. М., 2001.

Цитович П.П. Учебник торгового права. Вып. 1. Киев; СПб., 1891.

Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. 2. Договор. Торговые сделки. СПб., 1908.

Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. 2. М., 2003.

Экономическое значение срочных биржевых сделок // Банковая энциклопедия / под ред. Л.Н. Яснопольского. Т. II: Биржа. Киев, 1917.

П.Б. Логинов,

соискатель ИЗиСП

"Журнал российского права", N 5, май 2012 г.

------------------------------------------------------------------------

*(1) См. законопроекты N 385142-3 "О внесении изменений и дополнений в отдельные законодательные акты Российской Федерации (о деривативах)"; N 340630-3 "О производных финансовых инструментах"; N 309366-3 "О производных финансовых инструментах"; N 309572-3 "О внесении изменений и дополнений в Гражданский кодекс Российской Федерации"; N 147313-3 "О срочном рынке"; N 186832-5 "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации".

*(2) См.: Римское частное право: учебник / под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского. М., 1996. С. 158.

*(3) См.: Малышев К. О биржевых фондовых сделках на срок // Журнал гражданского и торгового права. 1871. Кн. 3. Сент. С. 362.

*(4) См.: Биржевые сделки по русскому праву // Банковая энциклопедия / под ред. Л.Н. Яснопольского. Т. II: Биржа. Киев, 1917. С. 358.

*(5) См.: Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. 2. Договор. Торговые сделки. СПб., 1908. С. 558; Цитович П.П. Учебник торгового права. Вып. 1. Киев; СПб., 1891. С. 238-239.

*(6) Биржевые сделки по русскому праву. С. 349.

*(7) См.: Волков А.Ф. Биржевое право. СПб., 1905. Т. 1. С. 92.

*(8) Судейкин В. Биржа и биржевые операции. СПб., 1892. С. 70.

*(9) Там же. С. 66.

*(10) Экономическое значение срочных биржевых сделок // Банковая энциклопедия / под ред. Л.Н. Яснопольского. Т. II: Биржа. Киев, 1917. С. 335.

*(11) См.: В. Радлов. Сделки на разность // Журнал гражданского и уголовного права. 1885. Кн. I. Янв. С. 58.

*(12) Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. 2. М., 2003. С. 129.

*(13) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. М., 2000. С. 99.

*(14) Судейкин В. Указ. соч. С. 70.

*(15) Биржевые сделки, их пролонгация и ликвидация // Банковая энциклопедия / под ред. Л.Н. Яснопольского. Т. II: Биржа. Киев, 1917. С. 325.

*(16) Малышев К. Указ. соч. С. 413.

*(17) См.: Судейкин В. Указ. соч. С. 70.

*(18) Там же. С. 72.

*(19) Биржевые сделки, их пролонгация и ликвидация. С. 325.

*(20) См.: Судейкин В. Указ. соч. С. 86.

*(21) См.: Радлов В. Указ. соч. С. 54-55.

*(22) См.: Тигранов А. Биржа, биржевая спекуляция и положительные законодательства. СПб., 1879. С. 18.

*(23) Малышев К. Указ. соч. С. 425.

*(24) Цитович П.П. Очерк основных понятий торгового права. М., 2001. С. 253.

*(25) Радлов В. Указ. соч. С. 50.

*(26) См.: Биржевые сделки по русскому праву. С. 355.

*(27) Малышев К. Указ. соч. С. 361.

*(28) Там же. С. 362.

*(29) Малышев К. Указ. соч. С. 362-363.