Уголовная ответственность за заведомо ложный донос: недостатки законодательной регламентации и возможные пути их устранения (С.В. Смолин, "Российский юридический журнал", N 2, март-апрель 2012 г.)

Уголовная ответственность за заведомо ложный донос: недостатки законодательной регламентации и возможные пути их устранения

Статья посвящена возможным путям устранения недостатков законодательной регламентации ответственности за заведомо ложный донос и совершенствования уголовно-правовой нормы, содержащейся в ст. 306 УК РФ, в частности посредством установления адресата заведомо ложного доноса при помощи нормы-определения, внесения изменений в конструкцию санкций. Рассматривается целесообразность закрепления специального условия освобождения от уголовной ответственности за заведомо ложный донос.

В научной литературе совершенствованию уголовно-правового регулирования ответственности за преступления против правосудия в целом и за отдельные виды таких преступлений в частности уделено достаточно много внимания*(1), чего нельзя сказать о вопросах изменения нормы об ответственности за заведомо ложный донос. В ряде публикаций, конечно же, были высказаны предложения о совершенствовании ст. 306 УК РФ, но они, на наш взгляд, носят единичный характер, не охватывают всю проблематику ответственности за ложные доносы*(2) либо не основаны на современных криминалистических реалиях и правоприменительной практике*(3).

Действующая редакция ч. 1 ст. 306 УК РФ не содержит признаков объективной стороны заведомо ложного доноса, что приводит к различному их толкованию учеными и практическими работниками. Для устранения имеющихся разногласий и единообразного понимания термина "донос" необходимо детальное описание признаков его объективной стороны в уголовно-правовой норме.

В первую очередь это касается указания адресата доноса. Несмотря на очевидную пробельность ч. 1 ст. 306 УК РФ в этом отношении, в научных публикациях встречаются только единичные предложения по совершенствованию названной нормы. Так, И.В. Дворянсков рекомендует дополнить ч. 1 ст. 306 УК РФ словами "сделанный в орган дознания, следователю или прокурору"*(4), четко определив таким образом адресата доноса. Мы в целом поддерживаем предложение об указании в тексте уголовного закона адресата доноса, но полагаем, что нужно учесть существующую позицию о более широком круге субъектов, которым может быть направлен ложный донос. С точки зрения юридической техники представляется целесообразным охарактеризовать адресата заведомо ложного доноса при помощи нормы-определения, включив ее в примечание к ст. 306 УК РФ, чтобы не загромождать диспозицию ч. 1 ст. 306 УК РФ деталями, относящимися к одному признаку объективной стороны. На наш взгляд, это будет способствовать лучшему восприятию нормы правоприменителем и облегчит составление процессуальных актов, в особенности тогда, когда помимо признаков основного состава преступления потребуется перечислить квалифицирующие признаки. С.Н. Рубанова справедливо утверждает, что нормы-определения "имеют крайне важное значение для реализации положений уголовного закона, причем как в форме соблюдения и исполнения, так и в форме правоприменения"*(5). С учетом изложенного мы предлагаем следующую редакцию примечания к ст. 306 УК РФ: "Под доносом в настоящей статье понимается сообщение о преступлении, адресованное любому государственному органу, органу местного самоуправления, а также любому должностному лицу указанных органов".

Недостатки законодательной конструкции уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за заведомо ложный донос, не исчерпываются недостатками построения ее диспозиции. Совершенствование закрепленных в ст. 306 УК РФ видов и размеров наказания имеет особое значение для обеспечения ее эффективного применения. О значении санкции уголовно-правовой нормы в механизме реализации уголовной ответственности С.А. Денисов, в частности, говорил: "Санкция за преступление выступает в качестве своеобразной лакмусовой бумажки, на которой четко отпечатываются все видовые свойства общественно опасного деяния, характер и степень общественной опасности, отношение общества в лице законодательных органов к преступлению, ценность благ и интересов, которые охраняет данная уголовно-правовая норма, ее востребованность правоприменительной практикой противодействия преступности и т.п."*(6)

При анализе санкций уголовно-правовой нормы о заведомо ложном доносе мы выявили несколько недостатков:

1) большая альтернативность санкции в ч. 1 ст. 306 УК РФ: предусмотрено шесть видов наказаний: от штрафа до лишения свободы. Это усложняет правоприменение и приводит к чрезмерному судейскому усмотрению, когда за одно и то же деяние одному лицу может быть назначен штраф, а другому - лишение свободы*(7);

2) очень существенный разброс от верхнего до нижнего предела штрафа, закрепленного в ч. 1 ст. 306 УК РФ как вид наказания (от 5 тыс. до 120 тыс. руб.), что также не способствует единообразному применению уголовного закона. Так, по мнению Ю.И. Кулешова, значительную разницу между минимумом и максимумом в относительно определенных санкциях нельзя считать оправданной*(8);

3) отсутствие жесткой зависимости срока наказания в виде лишения свободы от общественной опасности заведомо ложного доноса. На наш взгляд, было бы правильнее использовать такую модель построения санкций, когда верхний предел санкции ч. 1 ст. 306 УК (например, 6 месяцев лишения свободы) являлся бы одновременно нижним пределом санкции ч. 2 ст. 306. Однако законодатель не установил нижние границы санкции в виде лишения свободы ни в одной из трех частей ст. 306 УК, в связи с чем за преступления разной степени общественной опасности фактически могут быть назначены одинаковые наказания в виде лишения свободы, что представляется несправедливым*(9).

Мы исследовали 3978 приговоров, вынесенных судами субъектов Приволжского федерального округа по ст. 306 УК РФ в 2006-2010 гг., для определения соотношения видов наказаний, размеров штрафов, доли условно осужденных к лишению свободы. В результате анализа были сделаны следующие выводы. Среди наказаний, назначаемых по всем частям ст. 306 УК РФ, преобладают штраф (35%) и лишение свободы (50,8%). Средний размер штрафа по ч. 1 ст. 306 УК РФ не превышает 6 тыс. руб., по ч. 2 - 11 тыс. руб. Наказание в виде лишения свободы по всем частям ст. 306 УК РФ назначается преимущественно условно: по ч. 1 - в 86,3% случаев, по ч. 2 - в 85,9%, по ч. 3 - в 86,6%. Итак, применение судами ст. 306 УК РФ характеризуется назначением наказания в виде небольших штрафов и преобладанием условного наказания даже за квалифицированные виды заведомо ложного доноса. Это, на наш взгляд, не обеспечивает превентивного действия ст. 306 УК РФ и не способствует эффективной уголовно-правовой борьбе с заведомо ложными доносами.

Перечисленные недостатки указывают на необходимость совершенствования не только судебной практики, но и санкций, содержащихся в ст. 306 УК РФ, в части определения оптимальных видов и размеров наказаний за простой и квалифицированные виды заведомо ложного доноса. В большинстве научных источников предлагается ужесточить санкции за преступления, связанные с предоставлением органам расследования и судам ложной информации*(10), что, по нашему мнению, не обеспечит эффективного предупредительного воздействия. Так, мы считаем нецелесообразной высказанную Ю.И. Кулешовым идею поместить квалифицирующий признак "обвинение лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления" в ч. 3 ст. 306 УК РФ и увеличить нижний и верхний пределы санкции данной нормы до 3 и до 7 лет лишения свободы соответственно*(11). На наш взгляд, нужно сосредоточить внимание не на тяжести наказаний, а на действенности санкций ст. 306 УК РФ, их работоспособности. Как совершенно справедливо по этому поводу отметила В.И. Зубкова, "правильно сконструированная законодателем санкция должна содержать в качестве главного элемента такое наказание и в таком количестве, чтобы обеспечить ее эффективное применение на практике"*(12).

В связи с изложенным предлагаем внести в конструкцию санкций за заведомо ложный донос следующие изменения.

1. В связи с небольшой общественной опасностью простого заведомо ложного доноса сместить акцент при формулировании санкции ч. 1 ст. 306 УК РФ с карательного на материальный элемент наказания: исключить наказание в виде лишения свободы, ареста и принудительных работ; сократить количество видов наказаний, предусмотрев только штраф, а в качестве альтернативы ему - обязательные работы и исправительные работы; установить нижнюю границу штрафа в размере 10 тыс. руб. Так, по словам В.М. Хомича, штраф, лишая осужденного преступника денежных доходов и сбережений, что составляет основу его свободы и успешного бытия, способен удерживать от рецидива большинство правонарушителей*(13).

2. В санкции квалифицированного заведомо ложного доноса сохранить помимо лишения свободы такие виды наказания, как принудительные работы (на срок до 3 лет), а также крупный штраф (от 100 тыс. до 200 тыс. руб.). Хотя исполнение наказания в виде штрафа в большом размере будет сопряжено с трудностями, обусловленными отсутствием доходов и сбережений у осужденных, тем не менее именно штраф должен быть основной альтернативой лишению свободы, поскольку, на наш взгляд, реальное лишение свободы применимо преимущественно к антисоциально ориентированным преступникам, лицам, совершившим насильственные, корыстно-насильственные деяния, а условное лишение свободы не обеспечивает в полной мере реализацию целей наказания и эффективную борьбу с лжедоносами. При этом необходимость уплаты штрафа будет мотивирована желанием осужденных избежать альтернативного наказания в виде лишения свободы.

3. В санкции особо квалифицированного заведомо ложного доноса в связи с большой общественной опасностью данного преступления предусмотреть нижний предел наказания - 3 года лишения свободы. При этом в качестве альтернативы лишению свободы (для преступников, не обладающих антисоциальной и асоциальной ориентацией) сохранить принудительные работы и предусмотреть материальное наказание, не связанное с изоляцией от общества, - крупный штраф (от 200 тыс. до 500 тыс. руб. или в размере заработной платы либо иного дохода осужденного за период от 1 года до 4 лет). Полагаем, что наличие в санкции крупного штрафа будет оказывать на потенциальных доносчиков более эффективное сдерживающее действие, чем наказание в виде лишения свободы, которое преимущественно назначается условно.

Необходимо отметить, что наши предложения по корректировке санкций ст. 306 УК РФ направлены прежде всего на изменение их конструкций по видам наказаний, а также на взаимное согласование пределов наказаний в санкциях чч. 1-3 ст. 306 УК РФ. Эти предложения основываются на определении удельной доли каждого из предусмотренных санкцией видов наказаний, доли условного осуждения, размеров наказаний путем анализа и обобщения большого количества материалов судебной практики и статистики.

Правовое регулирование ответственности за заведомо ложный донос требует решения вопроса о целесообразности установления специального условия освобождения от уголовной ответственности за рассматриваемое преступление. Здесь все авторы единодушны: в случае добровольного и своевременного сообщения о ложности доноса виновное лицо должно быть освобождено от уголовной ответственности, для чего ст. 306 УК РФ необходимо дополнить примечанием в соответствии с правилом, предусмотренным в ч. 2 ст. 75 УК РФ*(14). В качестве цели такой новеллы УК РФ ученые указывают стимулирование виновных в заведомо ложном доносе лиц к предотвращению причинения дальнейшего ущерба интересам правосудия и иным объектам уголовно-правовой охраны*(15). При этом своевременным считается сообщение, поступившее в правоохранительный орган до возбуждения уголовного дела.

Нужно сказать, что все, кто предлагает закрепить в уголовном законе специальное условие освобождения от уголовной ответственности за заведомо ложный донос, в качестве образца для формулировки этой нормы используют примечание к ст. 307 УК РФ, хотя данное примечание получило далеко не однозначную оценку исследователей. Так, одни авторы, в основном практические работники, выступили с резкой критикой примечания к ст. 307 УК РФ и предложениями об ее исключении из текста УК*(16). Другие предложили значительно изменить условия освобождения от уголовной ответственности, установленные в ст. 307 УК: сократить период времени, в течение которого лицо может сообщить о ложности своих показаний; предоставить право освобождать от уголовной ответственности только суду*(17).

По нашему мнению, высказанные в научной литературе предложения о закреплении специального условия освобождения от уголовной ответственности за заведомо ложный донос не основаны на практике применения ст. 306 УК РФ. Как показывают результаты проведенного нами исследования, подавляющее большинство данных преступлений выявляется на стадии возбуждения уголовного дела (92,9%), т.е. признаки ложности доноса достаточно своевременно обнаруживаются правоприменителем и при отсутствии деятельного раскаяния виновного лица. В ходе опроса 35% практических работников отметили, что уже на стадии поступления ложного сообщения в правоохранительные органы по нему осуществляются основные проверочные действия, что отвлекает силы и средства сотрудников государственных органов, независимо от последующего деятельного раскаяния лжедоносчика.

Поэтому считаем нецелесообразным в обязательном порядке освобождать всех, кто до возбуждения уголовного дела сообщил о ложности доноса, от уголовной ответственности. На наш взгляд, установление такой обязанности для правоприменителя полностью нарушит принцип неотвратимости ответственности за совершенное преступление, поскольку позволит виновным лицам, независимо от степени общественной опасности ложного доноса, избежать справедливого наказания, еще больше снизит активность правоохранительных органов по выявлению рассматриваемых преступлений, а также породит у граждан с асоциальной и антисоциальной ориентацией ощущение безнаказанности при предоставлении органам расследования и судам ложной информации.

Помимо практической нецелесообразности введения в УК нормы об обязательном освобождении от уголовной ответственности за заведомо ложный донос в случае деятельного раскаяния имеются теоретические недостатки. Как справедливо отметил С.В. Проценко, "при освобождении от уголовной ответственности иным правоприменительным органом нарушаются присущие правосудию процедуры, предполагающие, что рассмотрение любого правового конфликта может быть передано его участниками для определения их прав и обязанностей независимому, беспристрастному и компетентному суду с тем, чтобы дело было рассмотрено в открытом судебном заседании"*(18).

Мы полностью разделяем мнение С.В. Проценко, считая, что освобождение от уголовной ответственности - прерогатива суда. По нашему мнению, целесообразнее предусмотреть не обязательность, а возможность освобождения судом от уголовной ответственности лжедоносчика, добровольно сообщившего о ложности доноса. Данное правило необходимо распространить не на все виды заведомо ложного доноса, а только на доносы о совершении преступлений небольшой и средней тяжести. Также, на наш взгляд, для сохранения стимулирующего эффекта и поощрения виновных в ложном доносе лиц за деятельное раскаяние нужно предусмотреть правило, предоставляющее суду право смягчить вид и размер наказания в отношении раскаявшегося лжедоносчика в зависимости от стадии процесса, на которой лицо заявило о ложности доноса, вплоть до его полного освобождения от наказания.

Полагаем, что именно такие специальные условия освобождения от уголовной ответственности за преступления, предусмотренные ст. 306 УК РФ, с одной стороны, позволят, осуществлять эффективную уголовно-правовую борьбу с ложными доносами, а с другой - будут соответствовать требованиям усиления дифференциации ответственности, признанной приоритетным направлением совершенствования отечественного уголовного права*(19).

Bibliography

Aleksandrov A.I. Ugolovnaya politika i ugolovnyj process v rossijskoj gosudarstvennosti: istoriya, sovremennost', perspektivy, problemy / pod red. V.Z. Lukashevicha. SPb., 2003.

Denisov S.A. Aktual'nye problemy ugolovnoj otvetstvennosti za prestupleniya protiv pravosudiya: dis. _ d-ra yurid. nauk. SPb., 2002.

Dvoryanskov I.V. Metodologicheskie problemy kriminalizacii posyagatel'stv na sudebnuyu vlast' // Nauchnye osnovy ugolovnogo prava i processy globalizacii: materialy V Rossijskogo kongressa ugolovnogo prava (27-28 maya 2010 g., Moskva). M., 2010.

Dvoryanskov I.V. Prestupleniya, narushayushhie processual'nye usloviya polucheniya dokazatel'stv // "Chernye dyry" v rossijskom zakonodatel'stve. 2003. N 3.

Kaplunov V., Shirokov V. Lzhesvidetel'stvo: problemy otvetstvennosti // Zakonnost'. 2008. N 6.

Kosyakova N.S. Lzhesvidetel'stvo // Gosudarstvo i pravo. 2001. N 4.

Kuleshov Yu.I. Prestupleniya protiv pravosudiya: problemy teorii, zakonotvorchestva i pravoprimeneniya: avtoref. dis. _ d-ra yurid. nauk. Vladivostok, 2007.

Larichev V.D. Voprosy sovershenstvovaniya ugolovnoj otvetstvennosti. M., 2011.

Lobanova L.V. Prestupleniya protiv pravosudiya: problemy klassifikacii posyagatel'stv, reglamentacii i differenciacii otvetstvennosti: dis. _ d-ra yurid. nauk. Kazan', 2000.

Maxmutov M. Otvetstvennost' za lzhesvidetel'stvo // Zakonnost'. 2006. N 10.

Mazunin Ya. Ugolovnaya otvetstvennost' podozrevaemyx (obvinyaemyx, podsudimyx) za zavedomo lozhnye pokazaniya // Ugolovnoe pravo. 2004. N 3.

Nazarov A.Yu. Ugolovno-pravovaya xarakteristika prestuplenij, sovershaemyx v sfere formirovaniya dokazatel'stv po ugolovnomu delu: avtoref. dis. _ kand. yurid. nauk. Rostov n/D, 2009. Уголовное право и процесс

Novikov S.A. K voprosu o sushhestvuyushhej praktike bor'by s lzhesvidetel'stvom // Ros. sledovatel'. 2008. N 15.

Petrik E.S. Problemy ugolovno-pravovogo regulirovaniya i kvalifikacii prestuplenij, svyazannyx s predostavleniem sudam zavedomo lozhnoj informacii // Obshhestvo i pravo. 2009. N 1.

Procenko S.V. O protivorechii dejstvuyushhego instituta osvobozhdeniya ot ugolovnoj otvetstvennosti osnovnym polozheniyam Konstitucii RF // Ros. sledovatel'. 2010. N 19.

Rajkes B.S. Nekotorye voprosy ustanovleniya i naznacheniya nakazaniya za prestupleniya protiv pravosudiya // Antologiya nauchnoj mysli: K 10-letiyu Rossijskoj akademii pravosudiya: sb. st. M., 2008.

Rubanova S.N. Primechaniya k stat'yam Osobennoj chasti UK RF, soderzhashhie normyopredeleniya: kriticheskij analiz // Ros. sledovatel'. 2010. N 17.

Rudov M.V. Ugolovno-pravovye sredstva oxrany istiny v ugolovnom sudoproizvodstve. Xabarovsk, 2002.

Xomich V.M. Differenciaciya ugolovnoj otvetstvennosti v aspekte povysheniya resocializacionnyx nachal primeneniya ugolovnyx sankcij // Nauchnye osnovy ugolovnogo prava i processy globalizacii: materialy V Rossijskogo kongressa ugolovnogo prava (27-28 maya 2010 g., Moskva). M., 2010.

Zubkova V.I. Problemnye voprosy postroeniya sankcij v ugolovnom zakone RF // Nauchnye osnovy ugolovnogo prava i processy globalizacii: materialy V Rossijskogo kongressa ugolovnogo prava (27-28 maya 2010 g., Moskva). M., 2010.

С.В. Смолин,

начальник Следственного управления

УМВД России по Кирову Кировской области (Киров)

"Российский юридический журнал", N 2, март-апрель 2012 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См., например: Рудов М.В. Уголовно-правовые средства охраны истины в уголовном судопроизводстве. Хабаровск, 2002; Дворянсков И.В. Методологические проблемы криминализации посягательств на судебную власть // Научные основы уголовного права и процессы глобализации: материалы V Российского конгресса уголовного права (27-28 мая 2010 г., Москва). М., 2010. С. 655-660; Каплунов В., Широков В. Лжесвидетельство: проблемы ответственности // Законность. 2008. N 6. С. 6-8 и др.

*(2) Дворянсков И.В. Преступления, нарушающие процессуальные условия получения доказательств // "Черные дыры" в российском законодательстве. 2003. N 3. С. 237; Кулешов Ю.И. Преступления против правосудия: проблемы теории, законотворчества и правоприменения: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Владивосток, 2007. С. 39 и др.

*(3) Назаров А.Ю. Уголовно-правовая характеристика преступлений, совершаемых в сфере формирования доказательств по уголовному делу: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2009. С. 10; Петрик Е.С. Проблемы уголовно-правового регулирования и квалификации преступлений, связанных с предоставлением судам заведомо ложной информации // Общество и право. 2009. N 1. С. 194-196.

*(4) Дворянсков И.В. Преступления, нарушающие процессуальные условия получения доказательств. С. 237.

*(5) Рубанова С.Н. Примечания к статьям Особенной части УК РФ, содержащие нормы-определения: критический анализ // Рос. следователь. 2010. N 17. С. 26.

*(6) Денисов С.А. Актуальные проблемы уголовной ответственности за преступления против правосудия: дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2002. С. 157.

*(7) Зубкова В.И. Проблемные вопросы построения санкций в уголовном законе РФ // Научные основы уголовного права и процессы глобализации. С. 677-678.

*(8) Кулешов Ю.И. Указ. соч. С. 33.

*(9) Ларичев В.Д. Вопросы совершенствования уголовной ответственности. М., 2011. С. 30-31.

*(10) Райкес Б.С. Некоторые вопросы установления и назначения наказания за преступления против правосудия // Антология научной мысли: К 10-летию Российской академии правосудия: сб. ст. М., 2008. С. 512-513; Каплунов В., Широков В. Указ. соч. С. 6-8 и др.

*(11) Кулешов Ю.И. Указ. соч. С. 39.

*(12) Зубкова В.И. Указ. соч. С. 681.

*(13) Хомич В.М. Дифференциация уголовной ответственности в аспекте повышения ресоциализационных начал применения уголовных санкций // Научные основы уголовного права и процессы глобализации. С. 435.

*(14) Дворянсков И.В. Преступления, нарушающие процессуальные условия получения доказательств. С. 237; Лобанова Л.В. Преступления против правосудия: проблемы классификации посягательств, регламентации и дифференциации ответственности: дис. _ д-ра юрид. наук. Казань, 2000. С. 263; Петрик Е.С. Указ. соч. С. 196.

*(15) Петрик Е.С. Указ. соч. С. 196; Лобанова Л.В. Указ. соч. С. 263.

*(16) Каплунов В., Широков В. Указ. соч. С. 6-8; Мазунин Я. Уголовная ответственность подозреваемых (обвиняемых, подсудимых) за заведомо ложные показания // Уголовное право. 2004. N 3. С. 49; Махмутов М. Ответственность за лжесвидетельство // Законность. 2006. N 10. С. 39.

*(17) Косякова Н.С. Лжесвидетельство // Государство и право. 2001. N 4. С. 73-74; Новиков С.А. К вопросу о существующей практике борьбы с лжесвидетельством // Рос. следователь. 2008. N 15. С. 31-32.

*(18) Проценко С.В. О противоречии действующего института освобождения от уголовной ответственности основным положениям Конституции РФ // Рос. следователь. 2010. N 19. С. 25.

*(19) Александров А.И. Уголовная политика и уголовный процесс в российской государственности: история, современность, перспективы, проблемы / под ред. В.З. Лукашевича. СПб., 2003. С. 397.