Принципы уголовно-правового воздействия государства на экономику (Г.А. Русанов, "Российский юридический журнал", N 6, ноябрь-декабрь 2011 г.)

Принципы уголовно-правового воздействия государства на экономику

Статья посвящена принципам уголовно-правового воздействия государства на экономику. Автор предлагает систему принципов криминализации деяний в сфере экономики.

В теории права под принципами понимаются исходные, определяющие идеи, положения, установки, которые составляют нравственную и организационную основу возникновения, развития и функционирования права*(1). Наша задача сводится к выявлению принципов, которыми должен руководствоваться законодатель при введении того или иного уголовно-правового запрета, направленного на защиту общественных отношений в сфере экономической деятельности. Такие принципы должны определять разумные границы, при этом роль государства не должна сводиться ни к роли "карающего механизма", наказывающего даже за самый незначительный проступок самым строгим образом, ни к роли "охранника" прав и законных интересов участников отношений в сфере экономической деятельности. Предлагаемые нами принципы ориентированы на их использование в комплексе, поскольку предложить какой-то универсальный принцип не представляется возможным исходя из сложности экономических отношений.

Первым и основополагающим принципом, на наш взгляд, является принцип общественной опасности деяния, посягающего на общественные отношения в сфере экономики.

Общественная опасность - одна из наиболее сложных и значимых категорий уголовного права. Для признания деяния преступным необходимо наличие признака общественной опасности, что прямо указано в ст. 14 УК РФ. В.Н. Кудрявцев под общественной опасностью деяния понимал "возможность причинения вреда охраняемым законом общественным отношениям"*(2). Н.Ф. Кузнецова указывала, что общественная опасность деяния заключается в том, что оно причиняет или создает угрозу причинения определенного вреда общественным отношениям. Общественная опасность - количественная и качественная категория. Качество общественной опасности зависит от ее характера, а степень общественной опасности обусловливает ее количественный признак, определяемый размером причиненного вреда или того вреда, который может быть причинен в результате совершенного деяния*(3).

Таким образом, для признания обоснованности криминализации деяния, а значит, признания обоснованной уголовно-правовой охраны отдельных общественных отношений необходимо, чтобы данное деяние было общественно опасным и общественная опасность была достаточно высокой. На это обстоятельство указывает Р.А. Сабитов: "В уголовном праве деяние криминализируется тогда, когда оно причиняет или создает угрозу причинения объекту существенного вреда. Какой вред следует считать существенным? Это зависит от нескольких факторов: ценности нарушаемых общественных отношений, количественной характеристики вреда, социально-политической обстановки, в которой совершается деяние. Увеличение вреда до существенного может произойти также за счет причинения деянием ущерба нескольким объектам - основному и дополнительному"*(4).

Применительно к общественным отношениям в сфере экономики, на наш взгляд, нужно выделить следующие основные аспекты:

общественная опасность посягательств на общественные отношения в сфере экономической деятельности обусловлена прежде всего значимостью данной группы отношений для обеспечения жизнедеятельности государства. Развитая экономика - важнейшая цель политики любого государства и залог его благосостояния. Экономические проблемы приводят к нарушению функционирования абсолютно всех рычагов государственного механизма и ставят под угрозу проведение государственной политики;

необходима защита прав и законных интересов отдельных личностей и организаций, являющихся субъектами экономических отношений;

деяние должно создавать реальную возможность либо существенного нарушения прав и законных интересов граждан и организаций, либо возникновения помех для проведения экономической политики государства, либо того и другого вместе.

Второй принцип, определяющий границы вмешательства государства в экономику уголовно-правовыми средствами, - это, на наш взгляд, принцип невозможности защиты отношений данной группы иными, не уголовно-правовыми, средствами. Этот принцип полностью вытекает из первого и в значительной мере его дополняет.

В литературе указывается, что регуляторами общественных отношений, как правило, выступают социальные нормы, в первую очередь моральные и правовые*(5). Норма в таком случае призвана закрепить "определенный вид поведения людей"*(6).

Не являются исключением экономические отношения. Но одних лишь моральных норм для регулирования отношений данной группы недостаточно, а значит, в основе их регулирования лежит прежде всего правовое регулирование. Отношения в сфере экономики регулируются различными отраслями права: таможенным, административным, налоговым, финансовым и т.д. Задача уголовного права состоит в защите (охране) общественных отношений этой группы от наиболее существенных посягательств. По мнению В.Д. Филимонова, охранительная функция уголовного права заключается в том, что "это осуществляемая уголовным правом охрана личности, общества и государства путем принуждения лиц, способных совершить или совершивших преступные посягательства на интересы личности, общества и государства, стимулирования поведения, направленного на предупреждение преступлений и их общественно опасных последствий, а также путем правовых предписаний, регулирующих применение уголовной ответственности и наказания и освобождение от уголовной ответственности и наказания"*(7). В.В. Похмелкин говорит о том, что функция уголовной ответственности состоит в охране наиболее важных общественных отношений от преступных посягательств путем предупреждения совершения преступлений и восстановления общественных отношений, которым был причинен вред*(8).

Таким образом, задача уголовного права - охрана наиболее значимых общественных отношений, регулирование и защита которых невозможна иными социальными нормами и, прежде всего, иными правовыми нормами.

Третий принцип - принцип возможности воздействия на общественные отношения в сфере экономической деятельности уголовно-правовыми средствами - является логичным продолжением второго принципа. Как известно, не все общественные отношения можно охранять уголовно-правовыми средствами, даже если посягательство на них представляет общественную опасность. Относительно данной проблемы Л.М. Прозументов и А.В. Шеслер отмечают, что "борьба с некоторыми видами социально отклоняющегося поведения только с помощью уголовного права невозможна, криминализация определенного вида деяния эффективна, если уголовно-правовые средства будут подкреплены другими: социально-экономическими, политическими, идеологическими, организационными"*(9).

Приведенные учеными доводы легко иллюстрируются историческими примерами из российского законодательства в сфере охраны экономических отношений. В советские времена в уголовном законодательстве существовала норма об уголовной ответственности за спекуляцию. Ее наличие подкреплялось как социально-экономическими, так и политическими, идеологическими и организационными средствами. Существование данной нормы сейчас, в условиях изменившейся политической и идеологической основы, выглядело бы абсурдом. В современном российском обществе появление уголовно-правового запрета на ведение предпринимательской деятельности ни в коем случае не привело бы к устранению предпринимательства как явления, а лишь вызвало бы социальные противоречия.

Дополняется рассмотренный нами принцип четвертым принципом - принципом невозможности саморегулирования рыночных отношений. Рынок в той или иной мере считается самостоятельно функционирующим организмом, на котором существуют и работают собственные правила поведения. За невыполнение данных правил предусмотрена ответственность. При этом государство должно вмешиваться в регулирование экономических отношений только тогда, когда механизмы саморегулирования рыночных отношений оказываются недействующими.

Пятый принцип, определяющий границы вмешательства государства в регулирование (охрану) экономических отношений, - принцип соразмерности мер воздействия и степени общественной опасности совершенного деяния. Рассматриваемый принцип важен с точки зрения соответствия строгости мер уголовно-правового воздействия за совершенное деяние степени значимости охраняемых уголовным законом общественных отношений. Исходя из указанного принципа устанавливается конкретная мера воздействия государства на лицо, совершившее посягательство на охраняемые уголовным законом экономические отношения, т.е. пределы этого воздействия.

Но данный аспект важен с точки зрения определения границ воздействия не только на конкретное лицо, но и на неопределенный круг лиц (общее предупреждение). По данным исследования, проведенного С.В. Максимовым, страх перед наказанием - главная субъективная причина отказа от совершения преступлений для 13% уголовно дееспособного населения. Основными факторами эффективности общепредупредительного воздействия считаются строгость и неотвратимость наказания*(10). Таким образом, указанный принцип должен, с одной стороны, отражать пропорциональное соотношение мер уголовно-правового воздействия и степени общественной опасности совершенного деяния, а с другой - определять границы уголовно-правового воздействия с учетом общепредупредительного значения мер уголовно-правового воздействия. Наказание за совершение деяния, запрещенного УК, назначается в пределах санкции уголовно-правовой нормы. Таким образом, сама санкция уголовно-правовой нормы должна соответствовать степени общественной опасности деяния.

В.Д. Филимонов после проведения исследования пришел к выводу, что "санкции норм уголовного права должны строиться на основе выявленных мер общественной опасности преступления. При этом должны учитываться не только типовые меры, но и меры общественной опасности, присущие отдельным группам преступления, составляющим данный вид преступного поведения"*(11). Ранее нами уже было отмечено, что общественная опасность - количественная и качественная категория. По мнению В.Д. Филимонова, "качество и количество связаны в мере"*(12).

Исходя из меры общественной опасности деяния определяется категория преступлений. Большинство основных составов преступлений, предусмотренных гл. 22 УК РФ, отнесены к преступлениям небольшой и средней тяжести. Таким образом законодатель указывает на невысокую меру общественной опасности данного вида преступлений. Представляется, что наличие столь мягких санкций применительно ко многим составам преступлений названной главы не способствует общепревентивному воздействию уголовной ответственности и наказания. Речь прежде всего идет о деяниях, способных нанести существенный вред экономике государства и зачастую связанных с борьбой с организованной преступностью.

Одним из наиболее неудачных примеров построения санкции, на наш взгляд, является ст. 174 УК РФ - легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем. Рассмотрим ее подробнее. Диспозиция данной нормы предусматривает ответственность за "совершение финансовых операций с денежными средствами или иным имуществом, заведомо приобретенными другими лицами преступным путем (за исключением преступлений, предусмотренных статьями 193, 194, 198, 199.1, 199.2 УК РФ), в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом". Это преступление "наказывается штрафом в размере до 120 тыс. руб.".

В ч. 2 ст. 174 УК РФ установлена ответственность за совершение такого же деяния в крупном размере, наиболее строгим наказанием является лишение свободы сроком до 4 лет, в силу ч. 3 те же деяния, совершенные группой лиц по предварительному сговору либо лицом с использованием своего служебного положения, наказываются лишением свободы на срок от 4 до 8 лет. В ч. 4 ст. 174 УК РФ предусмотрены те же деяния, совершенные организованной группой, и только в этом случае в качестве санкции установлена ответственность от 7 до 10 лет лишения свободы.

Несовершенство данной уголовно-правовой нормы, на наш взгляд, состоит в излишней мягкости ее санкции, что несвойственно общемировой практике. Если обратиться к зарубежному уголовному законодательству, то, скажем, Уголовный кодекс ФРГ, считающийся одним из самых удачных европейских кодифицированных актов, в § 261 устанавливает ответственность за "отмывание денег, укрывательство незаконно полученных имущественных выгод". При этом ответственность за совершение деяния без квалифицирующих признаков устанавливается в виде лишения свободы на срок от трех месяцев до пяти лет, с квалифицирующими признаками - на срок от шести месяцев до 10 лет, со смягчающими обстоятельствами (т.е. если лицо не распознает, что предмет получен в результате совершения противоправного деяния) - на срок до двух лет*(13). В ст. 216 Уголовного кодекса Литовской Республики предусмотрена ответственность за "легализацию денег либо имущества, добытого преступным путем", наказание - исключительно лишение свободы на срок до 7 лет, отягчающие и смягчающие обстоятельства не предусмотрены*(14). Установление столь строгой ответственности вполне объяснимо исходя из того, что легализация денежных средств или иного имущества, добытого преступным путем является не вполне самостоятельным составом преступления, а так или иначе связана с иными преступлениями. Причем сама по себе тяжесть этого преступления может быть различной и, на наш взгляд, должна быть учтена при вынесении наказания за легализацию денег и имущества, добытого в результате совершения преступления.

Шестой принцип - принцип сочетания наказания с иными мерами уголовно-правового характера. В разд. VI УК РФ к иным мерам уголовно-правового характера отнесены принудительные меры медицинского характера и конфискация имущества. Применительно к экономическим преступлениям нас прежде всего интересует вторая мера. До 2003 г. конфискация имущества являлась одним из видов наказания. Ее исключение было очень негативно встречено ученым сообществом, чуть ли не сразу пошли разговоры и предложения о возвращении данного вида наказания в УК*(15). В 2006 г. конфискация возвращена в УК РФ, но не как вид наказания, а как иная мера уголовно-правового характера. Один из сторонников возвращения конфискации, В.Д. Филимонов, указывает, что "конфискация имущества, предусмотренная действующим УК РФ, также не может рассматриваться в качестве наказания или иной меры уголовно-правового характера. Она назначается не за совершение преступлений, а в целях предупреждения использования имущества для совершения новых преступлений. Это чисто профилактическая мера... Конфискация имущества в этом случае как мера, направленная только на предупреждение использования средств в преступных целях, не может восприниматься преступником в качестве меры исправительного воздействия... Хотя действующий УК относит конфискацию имущества... к иным мерам уголовно-правового характера, это их наименование совершенно не соответствует тому содержанию иных мер уголовно-правового характера, которое вкладывал в них УК РФ в момент его принятия и которое вкладывает в них принцип справедливости, сформулированный в ст. 6 УК РФ"*(16). Напомним, что в ст. 6 УК РФ говорится о справедливости применения наказания и иных мер уголовно-правового характера, т.е. они должны соответствовать характеру и степени общественной опасности деяния.

С.И. Курганов полагает, что конфискация является не формой реализации уголовной ответственности, а средством ее индивидуализации с учетом характера совершенного преступления. Она не может назначаться самостоятельно, а только в сочетании с наказанием*(17).

На наш взгляд, трудно не согласиться с В.Д. Филимоновым исходя из того ограничения, которое установлено ст. 104.1 УК РФ. Согласно данной норме конфискация имущества применяется в отношении:

а) денег, ценностей и иного имущества, полученных в результате совершения преступления;

б) денег, ценностей и иного имущества, в которые имущество, полученное в результате совершения преступления, и доходы от этого имущества были частично или полностью превращены или преобразованы;

в) денег, ценностей и иного имущества, используемых для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации);

г) орудий, оборудования и иных средств совершения преступления, принадлежащих обвиняемому.

Также законодатель ограничивает перечень преступлений, полученные в результате совершения которых деньги, ценные бумаги, иное имущество могут быть конфискованы. Указаны лишь пять статей из гл. 22 УК РФ (чч. 3 и 4 ст. 184, ст. 186, 187, 188, 189).

В литературе высказывалось мнение, что цель так называемой новой конфискации - предупреждение совершения новых преступлений*(18), так как она отнесена к иным мерам уголовно-правового характера. Э.Ф. Побегайло, не соглашаясь с этой позицией, указывает на то, что применение конфискации имущества - общемировая практика, поэтому исключение ее как вида наказания неверно*(19).

Конфискация, как правило, назначается за экономические преступления, и это, на наш взгляд, вполне оправданно, поскольку конфискация является ущемлением именно в экономических правах для лиц, совершивших преступление. Поэтому представляется абсолютно необоснованным перечень преступлений, предусмотренный ст. 104.1 УК РФ.

Отнесение конфискации имущества к иным мерам уголовно-правового характера позволило некоторым авторам говорить об исключительно превентивных целях конфискации. По данному вопросу, полагаем, следует согласиться с указанной позицией В.Д. Филимонова о том, что законодатель в современной редакции нормы о конфискации фактически ушел от того понимания иных мер уголовно-правового характера, которое было вложено в УК, прежде всего в ст. 6.

Проблеме целей иных мер уголовно-правового характера посвящено диссертационное исследование М.Ф. Гареева, в результате которого автор пришел к выводу, что наиболее реальными и значимыми целями иных мер уголовно-правового характера являются исправление осужденного и специальное предупреждение преступлений*(20). Трудно не согласиться с этой позицией, руководствуясь ст. 6 УК. При этом представляется, что не стоит забывать о цели восстановления социальной справедливости, которая наиболее полно может быть достигнута именно в случае применения конфискации имущества. Конфискация - это прежде всего экономическая мера, а значит, и применяться должна в первую очередь к лицам, совершившим экономические преступления, в этом случае она будет наиболее эффективна. Данный тезис основывается на сущности экономических преступлений, которые совершаются, как правило, с целью получения материальной выгоды, поэтому конфискация, назначаемая одновременно с наказанием, будет служить хорошим средством как исправления, так и превенции.

По поводу цели восстановления социальной справедливости, на наш взгляд, необходимо сделать уточнение: конфискация - это взыскание денег и имущества в доход государства. В. Михайлов в связи с этим применительно ко многим составам экономических преступлений отмечает, что цель восстановления достигается иными, не уголовно-правовыми средствами, в частности реституцией как мерой гражданско-правовой ответственности*(21). Доводы автора не могут быть признаны убедительными, по нашему мнению, по двум основным причинам. Во-первых, применение мер гражданско-правовой ответственности не исключает применения мер уголовно-правовой ответственности. Во-вторых, восстановление социальной справедливости предполагает возмещение потерпевшим причиненного преступлением вреда, но государству, понесшему материальные издержки в процессе осуществления правосудия, издержки при этом не возмещаются. Абсолютно верно указал В.С. Комиссаров: "Восстановление социальной справедливости предполагает восстановление нарушенных преступлением интересов личности, общества и государства... Для государства, затратившего определенные материальные средства на преследование виновного, такую компенсаторскую функцию нередко выполняет конфискация имущества"*(22).

При этом, думается, все названные цели в отношении преступлений в сфере экономической деятельности не могут достигаться самостоятельно конфискацией как мерой уголовно-правового характера, только вместе с наказанием они будут действовать, дополняя друг друга.

Исходя из изложенного представляется, что применение, наряду с наказанием, конфискации денег и имущества, добытых преступным путем, за преступления в сфере экономической деятельности будет служить хорошим превентивным средством, а также способствовать целям исправления осужденного и восстановления социальной справедливости.

Bibliography

Filimonov V.D. Norma ugolovnogo prava. SPb., 2003.

Filimonov V.D. Ohranitel'naja funkcija ugolovnogo prava. SPb., 2003.

Filimonov V.D. Ugolovnaja otvetstvennost' po rossijskomu zakonodatel'stvu. M., 2008.

Filimonov V.D., Filimonov О.V. Pravootnoshenija. Ugolovnye pravootnoshenija. Ugolovno-ispolnitel'nye pravootnoshenija. M., 2007.

Gareev M.F. Celi inyh mer ugolovno-pravovogo haraktera i sredstva ih dostizhenija po rossijskomu ugolovnomu pravu: avtoref. dis. ... kand. jurid. nauk. Kazan', 2005.

Kudrjavcev V.N. Ob"ektivnaja storona prestuplenija. M., 1960.

Kurganov S.I. Nakazanie: ugolovno-pravovoj, ugolovno-ispolnitel'nyj i kiiminologicheskij aspekty. M., 2008.

Kuznecova N.F. Prestuplenie i prestupnost'. M., 1969.

Mihajlov V. Zakonodatel'noe zakreplenie konfiskacii imushhestva: pozitivnyj analiz // Ugolovnoe pravo. 2008. N 2.

Pobegajlo Eh.F. Neradostnyj jubilej // Ros. justicija. 2006. N 6.

Pohmelkin V.V. Social'naja spravedlivost' i ugolovnaja otvetstvennost'. Krasnojarsk, 1990.

Prozumentov L.M., Shesler A.V. Krirninologija (chast' Obshhaja). Krasnojarsk, 1997.

Rossijskoe ugolovnoe pravo. Obshhaja chast' / pod red. L.V. Inogamovoj-Hegaj, V.S. Komissarova, A.I. Raroga. M., 2008.

Sabitov R.A. Obshhestvennaja opasnost' kak kriterij krirninalizacii // Aktual'nye problemy kriminalizacii i dekriminalizacii obshhestvenno opasnyh dejanij. Omsk, 1980.

Teorija gosudarstva i prava / pod red. N.I. Matuzova, A.V. Mal'ko. M., 2005.

Ugolovnoe pravo. Obshhaja chast' / pod red. L.D. Gauhmana, S.V. Maksimova. M., 2004.

Г.А. Русанов,

кандидат юридических наук,

доцент Государственного университета Министерства финансов РФ (Москва).

"Российский юридический журнал", N 6, ноябрь-декабрь 2011 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Теория государства и права / под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. М., 2005. С. 151.

*(2) Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М., 1960. С. 98-106.

*(3) Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность. М., 1969. С. 60-76.

*(4) Сабитов Р.А. Общественная опасность как критерий криминализации // Актуальные проблемы криминализации и декриминализации общественно опасных деяний. Омск, 1980. С. 24-25.

*(5) Филимонов В.Д., Филимонов О.В. Правоотношения. Уголовные правоотношения. Уголовно-исполнительные правоотношения. М., 2007. С. 25.

*(6) Там же.

*(7) Филимонов В.Д. Охранительная функция уголовного права. СПб., 2003. С. 60.

*(8) Похмелкин В.В. Социальная справедливость и уголовная ответственность. Красноярск, 1990. С. 78.

*(9) Прозументов Л.М., Шеслер А.В. Криминология (часть Общая). Красноярск, 1997. С. 251.

*(10) Уголовное право. Общая часть / под ред. Л.Д. Гаухмана, С.В. Максимова. М., 2004. С. 256-257.

*(11) Филимонов В.Д. Норма уголовного права. СПб., 2003. С. 218.

*(12) Там же. С. 217.

*(13) Уголовный кодекс ФРГ. СПб., 2003.

*(14) Уголовный кодекс Литовской Республики. СПб., 2002.

*(15) Побегайло Э.Ф. Нерадостный юбилей // Рос. юстиция. 2006. N 6. С. 2-6.

*(16) Филимонов В.Д. Уголовная ответственность по российскому законодательству. М., 2008. С. 141-143.

*(17) Курганов С.И. Наказание: уголовно-правовой, уголовно-исполнительный и криминологический аспекты. М., 2008. С. 34.

*(18) Михайлов В. Законодательное закрепление конфискации имущества: позитивный анализ // Уголовное право. 2008. N 2. С. 54-59.

*(19) Побегайло Э.Ф. Указ. соч.

*(20) Гареев М.Ф. Цели иных мер уголовно-правового характера и средства их достижения по российскому уголовному праву: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2005. С. 17.

*(21) Михайлов В. Указ. соч.

*(22) Российское уголовное право. Общая часть / под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. М., 2008. С. 343.