Рубль: нефтяная рулетка (М. Тальская, "БДМ. Банки и деловой мир", N 12, декабрь 2011 г.)

Рубль: нефтяная рулетка

Ажиотаж на валютном рынке спал. Но большинство экспертов не исключают нового витка масштабной девальвации. При определенных обстоятельствах обвал национальной валюты может пойти на пользу экономике - "вдохновить" ее на импортозамещение, то есть на более интенсивное развитие собственного производства. Насколько сейчас обстоятельства "вдохновляют"? Чем может обернуться обесценение рубля?

Масштабы девальвации августа-октября оказались сопоставимы с глубиной обвала рубля на острой фазе последнего кризиса. За два с небольшим месяца 2011 года российская национальная валюта обесценилась более чем на 18%: с 27,52 рубля за доллар (на 2 августа) до 32,68 (5 октября). К двадцатым числам ноября рубль несколько отыграл позиции до значений около 31 рубля за доллар, но произошло это не без поддержки со стороны Банка России. Так, октябрьские интервенции регулятора глава ЦБ Сергей Игнатьев оценил почти в $5 миллиардов (против $500 миллионов за три недели более спокойного ноября).

"Рисунок. "Динамика курса доллара США"

В числе причин, вызвавших обвал, специалисты в первую очередь выделяют внешние факторы. Эскалация долговых проблем в странах Еврозоны стимулировала инвесторов к переводу активов с развивающихся рынков в более надежные инструменты, верхнюю рейтинговую строчку среди которых по-прежнему удерживает американский доллар. Не потому, что он такой хороший (проблемы в экономике США хоть и градусом пониже европейских, но все же достаточно серьезны), а потому, что он ликвидный.

Темпы вывода средств из России вполне можно квалифицировать как бегство. По оценке заместителя главы Минэкономразвития Андрея Клепача, отток капитала на конец октября составил около $50 миллиардов (при изначальном прогнозе $35 миллиардов за весь 2011 год). Не исключено, что до конца года вывод средств превысит $60 миллиардов, что будет выше уровня кризисного 2009-го (тогда ушли $57 миллиардов). Понятно, что валюта страны, из которой инвестиции вылетают со скоростью звука, не может претендовать на статус стабильной и надежной.

Масла в огонь добавили внутренние факторы. Осенью предстоял пик локальных выплат по внешнему долгу, и российские заемщики кинулись запасаться валютой (БДМ писал об этом в октябрьском номере). Вслед за компаниями на валютный рынок рванули граждане: в тот период банки отмечали рост валютных вкладов, в том числе за счет переоформления рублевых. Все это создало дополнительное негативное давление на рубль.

При этом Банк России довольно долго воздерживался от масштабных интервенций, соблюдал нейтралитет, лишь наблюдая за событиями на валютном рынке. Свою позицию невмешательства он задекларировал достаточно давно, заявив о переходе от политики регулирования валютного курса к практике его свободного плавания в соответствии с рыночной конъюнктурой. Вот и демонстрировал твердость. Хотя, полагают специалисты, прежде чем проявлять подобную решимость "по полной программе", регулятору следовало бы создать систему инструментов хеджирования импортных закупок.

Каковы дальнейшие перспективы рубля? Возможно ли повторение мощных обвалов? Специалисты этого не исключают. Причем, по их оценкам, вероятность девальвации ближе к отметке "скорее, да", нежели "скорее, нет".

Рубль по-прежнему устойчиво "завязан" на нефтяные цены. А их уровень на ближайшую перспективу сейчас трудно прогнозируем. Вероятность реализации причинно-следственной цепочки "замедление темпов экономического роста Еврозоны - замедление мировых темпов роста - сворачивание спроса на энергоресурсы - падение цен на нефть" весьма высока. Европейский пожар местные регуляторы в общем и целом погасили: выдали кредит Греции и простили ей половину долгов, выкупили часть итальянских долговых бумаг и т.д. Однако очаги возгораний время от времени вспыхивают: недавно повод для очередного беспокойства подала Испания. Так что достигнутое европейское равновесие по-прежнему оценивается как неустойчивое.

Между тем изменение цен на нефть на $10 за баррель означает изменение валютного курса примерно на полтора-два рубля за доллар. И если цены на нефть уйдут с нынешнего комфортного для нас уровня $105-110 за баррель до значений $80-90 (чего специалисты не исключают), рубль ждет серьезное обесценение. Его среднеквартальное значение относительно доллара может упасть до отметки в 35 рублей, а внутри периода курс вполне может "прогуляться" и до значения 42 рубля. По другому сценарию, даже в случае серьезного проседания цен на нефть, рублю не позволят существенно упасть до президентских выборов в марте. Центральному банку могут выкручивать руки: заставят отступить от принципиальной позиции "свободного курса" и поддерживать рубль интервенциями, что в течение какого-то короткого периода вполне возможно - запас золотовалютных резервов позволяет. А вот после выборов ущерб от падения нефтяных цен маскировать перестанут, и тогда наша национальная валюта может обвалиться процентов на 20.

Каковы последствия девальвации для экономики? Теоретически резкое обесценение национальной валюты способно пойти ей на пользу: в условиях обвального удорожания импорта запускаются механизмы импортозамещения - национальная промышленность начинает производить аналоги зарубежных товаров. Таким образом, дается ощутимый стимул для экономического роста с опорой на внутренние ресурсы. После кризиса 1998 года именно девальвационный эффект выступил "локомотивом" промышленного роста, продолжавшегося несколько лет.

А вот в последний кризис 2008-2009 годов мы не смогли разыграть девальвационную карту. Тогда курс рубля тоже просел существенно. Но у Центрального банка не хватило решимости отпустить его сразу. "Хвост" рублю отрезали по частям, и девальвация оказалась растянутой на несколько месяцев. В результате искусственной поддержки курса Банк России, по сути, профинансировал отток капитала из страны: он вливал ликвидность в финансовую систему, а эти деньги (в условиях всеобщих обоснованных ожиданий дальнейшего снижения рубля) переводились в иностранные активы. Благодаря "размазанности" девальвации заработать на обесценении рубля успели все или почти все. Во всяком случае, крупнейшие банки - точно. А вот импортозамещающие механизмы не заработали: компании тоже включились в игру против рубля, используя оборотный капитал для валютных спекуляций, а не на освоение импортозамещающих ниш.

Поэтому скорость проведения девальвации - важный фактор запуска ее целебных свойств. Специалисты надеются, что Банк России учел негативные уроки "тягомотного" обесценения национальной валюты. И если в обозримом будущем девальвация вновь объективно назреет, компактно "упакует" процесс, скажем, в недели. Резкая девальвация, безусловно, ухудшит положение заемщиков, имеющих валютные долги, но не имеющих валютных доходов: у них не останется времени на адаптацию к новому валютному курсу, на перевод долгов из одной валюты в другую. Однако плюсы для всех остальных экономических агентов перевешивают беды заемщиков, не умеющих выстраивать валютную позицию.

Но преимуществами, которые потенциально способна дать девальвация, нужно пользоваться очень оперативно. В предвыборный же период на регулятора могут давить, требуя поддержания курса любой ценой. В таком случае мы будем иметь только минусы обесценения национальной валюты. Это, во-первых, рост инфляции. Во-вторых, удорожание для банков и компаний стоимости внешних заимствований (а при нынешнем сужении ресурсной базы к внешнему источнику им, судя по всему, придется прибегать, невзирая на цену). Это, в-третьих, и все опасности так называемого промежуточного импорта, в ловушку которого мы попадаем: когда существенная часть производств относится к категории, что называется, "отверточной сборки", удорожание импортных деталей и составляющих распространится по всей экономике эффектом домино.

М. Тальская

"БДМ. Банки и деловой мир", N 12, декабрь 2011 г.