Л.А. Новоселова. Комментарий к Постановлению Пленума ВС РФ N 33 и Пленума ВАС РФ N 14 от 4 декабря 2000 года "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей" (Наиболее актуальные вопросы предпринимательской деятельности. Комментарии судебной практики ВАС РФ. / Отв. ред. Л.А. Новоселова, М.А. Рожкова). - Специально для системы ГАРАНТ, 2009 г.

Комментарий к Постановлению Пленума ВС РФ N 33 и Пленума ВАС РФ N 14 от 4 декабря 2000 года "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей"

ГАРАНТ:

См. справку "Наиболее актуальные вопросы предпринимательской деятельности. Комментарии судебной практики ВАС РФ. / Отв. ред. Л.А. Новоселова, М.А. Рожкова"

1. Комментируемое Постановление затрагивает широкий круг вопросов, возникавших в судебной практике при рассмотрении споров, связанных с исполнением вексельных обязательств и использованием векселя в качестве предмета различных гражданско-правовых сделок.

Утрата традиций использования векселя во внутреннем обороте и практически полное отсутствие в течение весьма длительного времени юридических разработок в области вексельного права привели к тому, что возвращение к использованию векселя во внутреннем российском обороте в начале 90-х годов прошлого века сопровождалось серьезными правовыми проблемами.

Основным нормативным актом, регулирующим правоотношения, возникающие из векселя, являлось (и является) Положение о переводном и простом векселе, введенное в действие Постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1937 г. N 104/1341*(1) (далее также - Положение о векселях, Положение), принятие которого было обусловлено участием СССР в Конвенции, устанавливающей Единообразный закон о переводном и простом векселе, и Конвенции, имеющей целью разрешение некоторых коллизий законов о переводных и простых векселях (Женева, 7 июня 1930 г.).

Указанный акт до начала 90-х годов прошлого века во внутреннем обороте практически не применялся из-за запрета коммерческого кредитования. В связи с этим его положения оказались слабо увязанными с другими нормативными актами; законодательные нормы (например, о порядке восстановления прав по утраченному векселю, об основаниях перерыва вексельной давности, о векселеспособности, об упрощенном порядке рассмотрения вексельных споров), призванные обеспечить нормальное функционирование вексельного оборота, отсутствовали.

Нехватка серьезных правовых исследований по вопросам вексельного права не могла быть восполнена огромным количеством появившейся в начале 90-х годов литературы, содержащей положения, иногда слабо согласующиеся с теорией и практикой применения вексельного права.

Основной методологической ошибкой большинства авторов, занимавшихся проблемами вексельного права, являлось рассмотрение его положений в полном отрыве от положений общегражданского законодательства, упрощенное понимание абстрактности векселя. Так, А.В. Макеев без каких-либо оговорок отмечал, что "вексель полностью отрешен от условий сделки, в результате которой он возник; в установленной для него форме для каких-либо упоминаний об этом нет места. В этом состоит его абстрактность; по нему должно платить вне зависимости от чего-либо, в том числе причин появления"*(2).

Воспринятые практикой, эти подходы приводили к серьезным правовым ошибкам при рассмотрении гражданско-правовых споров, в ряде случаев являясь причиной отказа в защите законных прав субъектов оборота по надуманным основаниям.

Отсутствовал единообразный подход к определению соотношения норм ГК РФ о ценных бумагах и Положения о переводном и простом векселе. ГК РФ содержит нормы о ценных бумагах (ст. 142-149). Статья 143 относит вексель к категории ценных бумаг, п. 3 ст. 146 касается индоссамента, п. 1 ст. 147 говорит об ответственности индоссантов. Статья 148 допускает восстановление прав по ордерным ценным бумагам. Статья 815 содержит определение простого и переводного векселя и указывает на приоритет специального (вексельного) законодательства над общим, гражданским. В связи с тем что вексельные отношения оказались урегулированными также и нормами ГК РФ, соотношение приведенных выше норм гражданского законодательства с нормами Положения о векселях также вызывало затруднения на практике.

Поэтому при подготовке комментируемого Постановления прежде всего преследовались такие цели, как: 1) определение соотношения норм, регулирующих отношения по поводу векселя, т.е. тех, на основании которых вексель выдан либо по нему принято обязательство другого лица, и норм, регулирующих отношения, возникающих непосредственно из самого векселя; 2) разъяснение ряда норм Положения о переводном и простом векселе, понимание и применение которых в силу достаточно сложного и непривычного характера изложения данного акта вызывало затруднения; 3) устранения противоречий в практике применения норм ГК РФ о ценных бумагах и Положения о векселях.

2. При определении соотношения норм вексельного права (в узком смысле слова*(3)) и норм общегражданского законодательства комментируемое Постановление исходит из того, что вексельное право является одним из институтов гражданского права; нормы вексельного права являются специальными нормами, и в связи с этим при наличии коллизии между нормами общей части ГК РФ о сделках и обязательствах и норм Положения о переводном и простом векселе подлежат применению последние (как специальные). При отсутствии специальных норм подлежат применению общие положения гражданского законодательства постольку, поскольку они не ступают в противоречие с особенностями векселя.

Закрепление в п. 1 Постановления приведенного выше подхода позволило скорректировать складывающийся в правоприменительной практике подход, полностью исключающий возможность применения норм ГК РФ к вексельным сделкам и абсолютно обособляющий нормы вексельного права. Определение места в системе российского права специальных норм об отношениях, вытекающих из векселя, положительно повлияло на формирование правового обеспечения вексельного оборота, позволило решить многие практические проблемы, решения по которым нашли отражение и в данном Постановлении.

К примеру, в п. 26 комментируемого Постановления разъясняется, что вексельное обязательство, являясь денежным, погашается (прекращается исполнением) в результате платежа суммы вексельного долга. Вместе с тем, подчиняясь требованиям общегражданского законодательства, такое обязательство может быть прекращено и по иным основаниям, прямо не названным в Положении, но предусмотренным гражданским законодательством (зачет, отступное, новация).

Пункт 28 комментируемого Постановления, исходя из общих положений ГК РФ (ст. 15, п. 1 ст. 394, п. 2 ст. 395), указывает на допустимость применения к должнику по векселю ответственности в форме возмещения убытков в размере иного ущерба, причиненного задержкой платежа, в части, превышающей суммы, взыскиваемые по перечисленным в ст. 48 Положения основаниям.

3. Комментируемое Постановление не затрагивает проблем, возникающих в сфере связанных с векселем правоотношений, урегулированных налоговым, уголовным, семейным правом. Нормы этих отраслей не включаются в вексельное право, регламентируя принципиально иные отношения. В Постановлении не ставилась задача определить, в частности, налоговые последствия вексельных сделок; содержащиеся в Постановлении положения не содержат разъяснений, которые подлежат применению при рассмотрении налоговых споров.

4. Важной задачей при подготовке Постановления являлось установление соотношения норм общегражданского законодательства, регулирующих отношения по поводу векселя (сделок, на основании которых он выдан, авалирован, акцептован или передан), с нормами собственно вексельного права.

В результате смешения этих уровней правового регулирования нередко предпринимались попытки разрешать все вопросы, связанные с обращением векселя, исключительно на основании норм Положения о переводном и простом векселе. К примеру, в целом ряде случаев предлагалось исходить из того, что передача векселя может производиться только на основании индоссамента, что исключает возможность передачи векселя на основании других сделок. В связи с этим в судебной практике 90-х годов нередко признавались недействительными договоры купли-продажи, дарения, мены векселей как противоречащие требованиям Положения о переводном и простом векселе.

Подобный подход к определению соотношения рассматриваемых правоотношений основан на неправильном определении места норм вексельного права в системе регулирования отношений по поводу векселя.

Нормы вексельного права в узком смысле слова (т.е. нормы, регулирующие правоотношения, вытекающие из самого векселя), действительно, большей частью сконцентрированы в Положении о переводном и простом векселе, что определяется российской традицией регулирования этой особой сферы отношений (посредством принятия отдельного вексельного устава (акта)*(4), выделенного из системы торгового и общегражданского законодательства). В настоящее время часть этих норм включена и в Федеральный закон от 11 марта 1997 г. N 48-ФЗ "О переводном и простом векселе"*(5). Эти нормы имеют ограниченную сферу применения и не регулируют отношения, связанные с движением векселя в обороте, сделки, на основании которых вексель обращается. Эти последние отношения подчинены действию норм общегражданского законодательства.

Исходя из этого, комментируемое Постановление включило ряд разъяснений, направленных на устранение указанных выше ошибочных подходов.

Так, в п. 36 Постановления указывается, что в тех случаях, когда одна из сторон обязуется передать вексель, а другая сторона обязуется уплатить за него определенную денежную сумму (цену), к отношениям сторон применяются нормы о купле-продаже, если законом не установлены специальные правила. В частности, судам предлагается учитывать, что при определении момента исполнения обязательства продавца по передаче вещи особенность векселя как ценной бумаги определяет необходимость совершения сделок по передаче прав по векселю, так как эти сделки переносят право собственности на вексель.

Тем самым подчеркивается отличие сделки - основания передачи векселя (купля, продажа и т.п.) от особой передаточной (транспортной) сделки, которая переносит права на вексель и из векселя на приобретателя.

В п. 35 Постановления рассматриваются иные ситуации, связанные с использованием векселя в качестве предмета гражданско-правовых сделок, - использование его в качестве предмета договора мены (абз. 1-3) и в качестве имущества, передаваемого на основании соглашения об отступном или о новации для целей прекращения иного денежного обязательства (абз. 4).

Данные разъяснения позволили стабилизировать судебную практику по делам, в рамках которых обсуждались рассмотренные в Постановлении вопросы. Можно отметить, что выработка единого и непротиворечивого подхода к определению сферы применения норм вексельного права привела к значительному снижению количества судебных споров.

Вместе с тем за рамками Постановления остались вопросы, связанные с определением правовой природы и порядка исполнения многих других сделок по поводу векселя, в частности банковских сделок, на основании которых банк принимает на себя обязанность выдать собственный вексель, акцептовать выставленный на него переводной вексель, авалировать вексель, индоссировать его и т.д. Это касается прежде всего сделок, в рамках которых банк учитывает векселя либо осуществляет кредитование клиента в иных формах.

Отсутствие разъяснений по этим вопросам объясняется достаточно узкой сферой применения таких сделок, а также тем, что в большей части указанные сделки относятся к непоименованным договорам. Отсутствие на момент подготовки Постановления сложившихся деловых обыкновений в этой области не позволило выработать такие рекомендации, которые оказали бы положительное влияние на договорную практику. Тем не менее в настоящее время ощущается необходимость в таких рекомендациях, особенно для арбитражных судов.

5. В Постановлении достаточно подробно рассматривается проблема соотношения норм вексельного права и норм общегражданского законодательства о залоге.

В соответствии с п. 1 ст. 336 ГК РФ предметом залога может быть всякое имущество, в том числе вещи и имущественные права (требования), за исключением имущества, изъятого из оборота, требований, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах, о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью, и иных прав, уступка которых запрещена законом.

Имущественное право может быть удостоверено ценной бумагой (п. 1 ст. 142 ГК РФ). Право, удостоверенное ценной бумагой, может являться предметом залога при соблюдении указанных условий.

Закон не устанавливает никаких препятствий для использования векселя в качестве предмета залога, а экономические и юридические свойства (ликвидность, удобство передачи и хранения) этой ценной бумаги определяют широкое использование векселя в качестве предмета залога.

Нормы, регулирующие отношения по залогу векселя, как и отношения по залогу иных ценных бумаг, в действующем гражданском законодательстве, противоречивы. Так, п. 4 ст. 338 ГК РФ устанавливает, что при залоге имущественного права, удостоверенного ценной бумагой, она передается залогодержателю или в депозит нотариуса, если договором не предусмотрено иное.

Между тем, как отмечалось в юридической литературе, закон признает ценные бумаги разновидностью вещей, передача удостоверенного ценной бумагой невозможна без передачи самой ценной бумаги. Поэтому залог ценных бумаг традиционно рассматривался в качестве залога вещей, а не прав*(6).

Анализируя отношения, связанные с использованием в обороте такой конструкции обеспечительных сделок, при которой вексель передается залогодержателю без совершения на нем каких-либо передаточных надписей, свидетельствующих о передаче прав по нему, А.А. Вишневский обращал внимание на то обстоятельство, что при подобном оформлении залога никаких особых правоотношений по векселю не возникает, но делал при этом категоричный вывод о невозможности существования указанной формы залога*(7). В.А. Белов также указывал на невозможность использования иного (кроме совершения залогового индоссамента) способа залога векселя*(8).

Однако при таком подходе происходит смешение сделок, на основании которых вексель может быть передан другой стороне, и собственно вексельных сделок.

В случае использования векселя в качестве предмета залога отношения между векселедержателем и кредитором по обеспечиваемому обязательству оформляются договором о залоге с соблюдением требований гражданского законодательства. В зависимости от соглашения сторон права залогодержателя, вытекающие из векселя, могут быть различными и определяются тем способом передачи векселя и прав из него, который избрали стороны. Таким образом, не исключается возможность передачи векселей в заклад по правилам, предусмотренным гражданским законодательством, без оформления какого-либо индоссамента на имя залогодержателя.

Этот подход, основанный на отсутствии законных оснований для ограничения возможностей использования участниками оборота различных вариантов обеспечительных конструкций, нашел отражение в п. 32 комментируемого Постановления. При этом разъяснено, что в названном случае залогодержатель вправе реализовать свои права в общем порядке, предусмотренном ст. 349, 350 ГК РФ.

6. Пункт 19 Положения о переводном и простом векселе предусматривает, что если индоссамент содержит оговорку "валюта в обеспечение", "валюта в залог" или всякую иную оговорку, имеющую в виду залог, то векселедержатель может осуществлять все права, вытекающие из переводного векселя, но поставленный индоссамент имеет силу лишь в качестве препоручительного индоссамента. В силу п. 77 Положения о переводном и простом векселе это правило применяется и к простому векселю.

В современной юридической литературе вопрос о соотношении норм гражданского законодательства о залоге и приведенной выше нормы, регламентирующей отношения, возникающие при совершении залогового индоссамента, широко обсуждался*(9). Так, по мнению А.А. Маковской, "залоговый индоссамент лишь подтверждает (фиксирует) факт совершения залога исключительно только для целей вексельного обращения, а не устанавливает залогового права на вексель"*(10).

В практическом плане отсутствие определенности в вопросе о месте норм, закрепленных в ст. 19 Положения, в системе норм, регулирующих отношения по залогу векселя, вызывало серьезные затруднения.

Можно привести несколько различных подходов, нашедших отражение в судебных решениях:

1) нормы ст. 19 Положения в части, предусматривающей право векселедержателя предъявить такой вексель к платежу (акцепту) от своего имени, не должны применяться как противоречащие требованиям п. 1 ст. 350 ГК РФ, предусматривающего порядок реализации заложенного имущества посредством его продажи с публичных торгов;

2) лицо, обосновывающее свои права наличием индоссамента с оговоркой о залоге, должно представить доказательства наличия залогового права на вексель, возникшего из договора о залоге;

3) передача векселя в залог без совершения индоссамента с оговоркой о залоге противоречит требованиям ст. 19 Положения.

Разъясняя соотношение норм Положения и норм ГК РФ о залоге, комментируемое Постановление исходит из того, что вексельные последствия совершения индоссамента с оговоркой о залоге наступают независимо от наличия или отсутствия договора о залоге. Поэтому должник по векселю, которому предъявлено требование векселедержателем, обосновывающим свои права наличием векселя с залоговым индоссаментом, не вправе требовать представления договора о залоге или иных документов, подтверждающих права векселедержателя на получение вексельной суммы.

Залоговый (обеспечительный) индоссамент рассматривается как вексельная сделка, влекущая передачу держателю векселя объема прав, определенного ст. 19 Положения.

С учетом общего подхода, отраженного в п. 1 Постановления, разъясняя соотношение общих норм ГК РФ о залоге и норм Положения, пленумы высших судебных инстанций исходили из того, что залоговый индоссамент как абстрактная вексельная сделка может быть совершен на основании различных гражданско-правовых сделок, как залоговых (п. 1 ст. 334 ГК РФ), так и сделок иной правовой природы. Поскольку отношения, возникающие непосредственно между участниками сделки, повлекшей передачу векселя с залоговым индоссаментом, основываются на той или иной гражданско-правовой сделке, Постановление обращает внимание судов на это обстоятельство.

Таким образом, в п. 32 Постановления закреплена правовая конструкция, разграничивающая гражданско-правовые сделки, являющиеся основанием совершения передачи векселя, и вексельные сделки, направленные на передачу прав из векселя.

Учитывая, что ст. 350 ГК РФ допускает иной (помимо продажи с публичных торгов) порядок реализации заложенного имущества в случаях, когда это предусмотрено законом, предлагается исходить из того, что при передаче в залог векселя при наличии на нем залогового индоссамента иной порядок реализации прав залогодателя определяется ст. 19 Положения о переводном и простом векселе.

7. Отечественное вексельное право до присоединения СССР в 1936 г. к Женевской вексельной конвенции не знало института залогового индоссамента, что не исключало возможности залога векселя с передачей его залогодержателю с обычным (именным или бланковым) индоссаментом.

Приобретатель таких векселей в отношениях с третьими лицами является законным векселедержателем, права которого не связаны с основанием их приобретения. Данное обстоятельство в судебной практике нередко расценивалось как подтверждение передачи права собственности на вексель, а поскольку в соответствии с п. 1 ст. 334 ГК РФ имущество не может быть передано залогодержателю на праве собственности, указанные договоры о залоге, предусматривающие передачу векселя посредством совершения индоссамента без оговорки о залоге или препоручении, признавались недействительными.

Существовала и иная точка зрения, согласно которой упомянутые сделки действительны, но не должны рассматриваться как договоры о залоге. При наличии в них условий, связывающих факт возникновения права распоряжения ценными бумагами с неисполнением обеспеченного обязательства, предлагалось исходить из того, что в данном случае сторонами заключена не предусмотренная законом, но и не запрещенная им сделка, использован иной, не закрепленный в ГК РФ способ обеспечения исполнения обязательств. По мнению А.А. Вишневского, налицо сделка по передаче права собственности на вексель, причем передаче фидуциарного характера с обеспечительной целью*(11).

Высказывалось также мнение о различении в отношениях, складывающихся в связи с ценными бумагами, фигур законного держателя и собственника ценной бумаги. Исходя из этой точки зрения передача векселей с бланковым или именным индоссаментами без оговорок о залоге не противоречит природе залога, поскольку собственником в соответствии с условиями связывающего стороны договора является залогодатель, а залогодержатель приобретает на вексель залоговое право.

Проблема расхождения сущности отношений (залог) и их видимой стороны (полная передача прав) обсуждалась в российской юридической литературе и ранее. Так, М.М. Агарков указывал, что поскольку Положение о векселях 1922 г. не устанавливало специального способа оформления залога векселя, так называемого залогового индоссамента, то залог векселя мог совершаться только посредством передачи векселя, снабженного обычной передаточной надписью*(12). Таким образом, оформление залога векселя на самом документе ничем не отличалось от оформления передачи собственности на вексель.

По мнению М.М. Агаркова, то обстоятельство, что вексель передается залогодержателю с обычной передаточной надписью, не препятствует рассматривать заложенный вексель как находящийся в собственности залогодателя. "В случае залога товара или ценных бумаг на предъявителя, - писал он, - передача залогодержателю закладываемого имущества равным образом совершается тем же самым способом, как и при передаче права собственности. Третьим лицам, в случае залога товаров или ценной бумаги на предъявителя, невозможно распознать, принадлежит ли имущество банку на праве собственности или на праве залога. Однако на этом основании еще нельзя заключить, что в случае залога товара или бумаги на предъявителя мы имеем фидуциарную передачу собственности банку. Признание за банком не права собственности, а залогового права более соответствует намерениям сторон при заключении сделки"*(13).

Природа прав держателя на полученный по обычному индоссаменту вексель при рассмотрении личных отношений держателя векселя и лица, которое совершило индоссамент, зависит от намерения этих сторон. Определяющее значение имеет содержание их воли, а не формальные признаки передачи права. Возможность оформления передачи векселя в залог посредством передачи его залогодержателю по залоговому индоссаменту не исключает иных способов передачи прав на вексель залогодержателю.

Нормы ст. 19 Положения не могут рассматриваться как запрещающие иные варианты передачи векселя в залог, прежде всего потому, что нормы Положения о переводном и простом векселе не регулируют отношения, лежащие в основе выдачи или передачи векселя. Как справедливо отмечает А.А. Маковская, правовое основание, в силу которого на векселе совершается тот или иной индоссамент, не имеет для вексельного оборота никакого юридического значения*(14).

Устранение противоречий в практике применения норм ГК РФ о залоге и норм Положения о переводном и простом векселе, которое определяет последствия совершения индоссамента (полного или с оговоркой о залоге) (п. 31, 32 Постановления), позволило в значительной степени устранить неопределенность в положении участников хозяйственного оборота, использующих вексель в качестве предмета обеспечительных сделок.

8. При передаче в залог ордерных ценных бумаг (в том числе векселей), содержащих обязательство об уплате денег, по индоссаменту, не содержащему оговорки о залоге, в соглашениях сторон нередко предусматривается, что залогодержатель в случае неисполнения обеспечиваемого обязательства может предъявить ценные бумаги к исполнению либо самостоятельно реализовать их, а полученные по ним суммы направить на погашение просроченной задолженности по обеспечиваемому залогом обязательству.

В ряде случаев указанные сделки признавались судами противоречащими положениям п. 1 ст. 350 ГК РФ, предусматривающего, что реализация (продажа) заложенного имущества, на которое обращено взыскание, производится путем продажи с публичных торгов в порядке, установленном процессуальным законодательством, если законом не установлен иной порядок.

В других случаях суды исходили из того, что порядок продажи предмета залога с публичных торгов должен применяться при обращении взыскания на заложенное имущество в судебном порядке и не может использоваться, если стороны в договоре о залоге предусмотрели иной порядок обращения взыскания на предмет залога (п. 2 ст. 349 ГК РФ).

В комментируемом Постановлении вопрос о правомерности соглашений о реализации заложенного векселя во внесудебном порядке не затрагивается. При обсуждении указанной проблемы на заседании гражданско-правовой секции Научно-консультативного совета ВАС РФ 11 апреля 2001 г. отмечалось, что п. 2 ст. 349 ГК РФ допускает обращение взыскания на движимое имущество, переданное в заклад, в порядке, определенном договором. Публичные торги проводятся лишь при исполнении решения суда, что следует из содержания п. 6 ст. 447 ГК РФ. При обращении взыскания на движимое имущество в порядке, предусмотренном договором, решение суда не требуется. Публичные торги в этом случае производиться не могут. Таким образом, реализация имущества с публичных торгов (п. 1 ст. 350 ГК РФ) осуществляется только в случаях, когда взыскание на предмет залога обращается по решению суда.

Гражданско-правовая секция Научно-консультативного совета ВАС РФ приняла решение рекомендовать Президиуму ВАС РФ исходить из рассмотренного соотношения норм п. 1 ст. 350 и п. 2 ст. 349 ГК РФ.

Окончательная позиция ВАС РФ и ВС РФ по этому вопросу к настоящему времени не выработана, что негативно влияет на хозяйственную практику, затрудняя и делая более рискованными кредитные сделки, а следовательно, удорожая кредит.

Решение указанной проблемы - задача законодателя. ГК РФ должен быть дополнен полноценными положениями о залоге прав требования и ценных бумаг, которые бы отражали особенности указанных активов и предусматривали не требующий значительных затрат и одновременно обеспечивающий защиту прав должника (залогодателя) порядок реализации залогодержателем своих прав.

9. В ряде положений комментируемого Постановления затрагиваются проблемы, связанные с природой вексельного обязательства как обязательства абстрактного. Абстрактными называют сделки, оторванные от своего основания в том смысле, что в них самих это основание не указано*(15), и которые в связи с этим могут быть совершены для различных целей.

Это не означает, что в абстрактной сделке основание вообще отсутствует - никто не обязывается без основания. Но в ряде случаев право признает, что для возникновения и существования определенных обязательств указание на достижение определенного результата не имеет существенного значения. В этих случаях применяется презумпция наличия законного и действительного основания.

Абстрактная сделка имеет различный эффект в отношениях между непосредственными участниками хозяйственной сделки, лежащей в основании абстрактного обязательства, и между лицами, не связанными такой сделкой.

Положение о переводном и простом векселе (ст. 1 и 75) не допускает включения в вексель ссылок на основания его выдачи. Вопрос об основаниях выдачи (о гражданско-правовых сделках, на основании которых вексель выдан) лежит за пределами вексельного права, на что указывает, в частности, ст. 16 приложения 2 к Конвенции, устанавливающей Единообразный закон о переводном и простом векселе: "Вопрос о том, должен ли векселедатель обеспечить к сроку платежа покрытие и имеет ли векселедержатель особые права на это покрытие, остается за пределами Единообразного закона.

То же имеет место в отношении всякого другого вопроса, касающегося отношений, составляющих основание выдачи документа".

Несмотря на отсутствие в векселе указаний на основания выдачи, сторонам сделки, на основании которой он выдан, эти обстоятельства известны. Вексель может быть передан в подтверждение обязанности возвратить сумму займа, в качестве средства оформления коммерческого кредита, в качестве дара и т.д. Вексель может быть выдан и без основания, например при выдаче векселя по оказавшемуся безденежным займу.

Определению взаимосвязи между лежащей в основе выдачи (передачи) векселя общегражданской сделки и вексельным обязательством посвящен основной блок положений комментируемого Постановления (п. 7-10, 12, 15, 20 и др.), поскольку раскрытие этой связи возможно лишь при комплексном анализе норм Положения о векселях.

10. Статья 17 Положения о переводном и простом векселе устанавливает, что "лица, к которым предъявлен иск по переводному векселю, не могут противопоставить векселедержателю возражения, основанные на их личных отношениях к векселедателю или предшествующим векселедержателям, если только векселедержатель, приобретая вексель, не действовал сознательно в ущерб должнику". Это правило в силу ст. 77 Положения применяется и к простому векселю.

Правило об ограничении возражений, которые могут быть заявлены векселедержателю, является центральным положением вексельного права, определяющем иное, чем в гражданском праве, бремя распределения рисков, возникающих при обращении ценной бумаги.

"По принципам гражданского права, - писал А.Ф. Федоров, - из факта владения вытекает не только презумпция о состоявшейся выдаче векселя, но также предположение добросовестности приобретения векселя, насколько векселедателем не будет доказано противного. Это положение имеет значение и для вексельного права. Но, вопреки уже началам гражданского права, имевший место при приобретении векселя порок, ввиду формального характера вексельного обязательства, может быть предметом возражения лишь против того, кто этот порок осуществил или кто знал о нем, а не против добросовестных векселедержателей"*(16).

"Право, выраженное в бумаге, при своем возникновении и при последовательных переходах бумаг из рук в руки каузально связано с отношениями между составителем бумаги и первым ее приобретателем, а также между каждым последующим приобретателем и его предшественником. Эти отношения известны их участникам. Но приобретатель может не знать тех отношений, в которых он не участвует. Если предоставить должнику по бумаге право приводить против требований предъявителя бумаги возражения, вытекающие из отношений, с которыми бумага связана при ее выпуске и обращении, то тем самым на предъявителя будет возложен риск не получить удовлетворения. Если, наоборот, ограничить обязанное лицо в праве предъявления этого возражения, то риск будет переложен на него и он должен будет в соответствующих случаях исполнить то, что на основании общих положений гражданского права он не должен был исполнять"*(17).

Таким образом, абстрактность векселя связана и с иным его свойством - публичной достоверностью*(18).

В отношениях между лицами, связанными общегражданской сделкой, выдача (передача) векселя не лишает должника по векселю права ссылаться на отношения, вытекающие из общегражданской сделки. Эти отношения являются личными, они известны и должнику, и кредитору по векселю (векселедержателю). Поскольку кредитор по векселю знает об отсутствии или недействительности основания выдачи векселя (а будучи одновременно стороной в общегражданской сделке, он не может этого не знать), то предъявление им векселя к платежу свидетельствует о его недобросовестности, стремлении получить недолжное.

М.М. Агарков отмечал, что в отношениях между обязанным лицом и первым приобретателем, связанными между собой хозяйственной сделкой, возражения, основанные на этой сделке, всегда могут быть сделаны*(19).

Такой же вывод на основании ст. 17 Положения справедлив в отношении индоссанта и лица, которому он непосредственно передал вексель, поскольку эти лица связаны гражданско-правовой сделкой либо иными непосредственными отношениями.

Следует отметить, что речь идет именно о возможности выдвижения в качестве возражения против требования платежа по векселю доводов, связанных с отсутствием или недействительностью основания гражданско-правовой сделки. Вексельное обязательство (вексель) остается существующим, но поражается возражением об отсутствии (недействительности) основания платежа.

В.М. Хвостов указывал, что по отношению к абстрактным сделкам значение основания заключается в следующем. Хотя эффект абстрактных сделок наступает независимо от осуществления главной цели этих сделок, представителю даются средства на случай недостижения главной цели предоставления, чтобы уничтожить хозяйственный результат этого эффекта для получателя: а) возражение против иска получателя из предоставленного путем абстрактной сделки права требования или б) особый обязательственный иск против получателя о возврате того, что он получил по сделанному ему предоставлению*(20).

Таким образом, лицо, выдавшее (передавшее) вексель, в случае недействительности обязательства, явившегося основанием его выдачи (передачи), вправе ссылаться на это обстоятельство против требования о платеже векселедержателя, являющегося стороной по этой недействительной сделке.

В соответствии с п. 1 ст. 65 АПК РФ "каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений".

Векселедержатель не должен представлять доказательств, свидетельствующих о наличии оснований платежа, вытекающих из общегражданской сделки. Он основывает свое право на векселе. Но должник может представить доказательства отсутствия основания для платежа. Представление должником таких оснований опровергает вытекающую из вексельного права презумпцию наличия основания для платежа по векселю и добросовестности вексельного кредитора.

Таким образом, в отношениях между сторонами по общегражданской сделке выдача (передача) векселя создает известный процессуальный, а не материально-правовой эффект, состоящий в ином, чем при каузальных сделках, распределении бремени доказывания*(21).

При передаче векселя посредством индоссамента векселедержатель приобретает все права, вытекающие из векселя (ст. 14 Положения). Лицо, у которого находится переводной вексель, рассматривается как законный векселедержатель, если оно основывает свое право на непрерывном ряде индоссаментов, даже если последний индоссамент является бланковым (ст. 16 Положения).

Между лицом, выдавшим вексель, и лицом, к которому права по векселю перешли на основании индоссамента, отсутствует общегражданское обязательство. В этом смысле говорят об отсутствии основания платежа между ними. Обязанность платить вытекает из абстрактного обязательства платить, воплощенного в ценной бумаге (векселе).

В целях защиты прав добросовестных приобретателей (держателей) ценных бумаг и обеспечения свободы оборота долговых обязательств законодательством предусматривается особый механизм, реализация которого приводит к иному распределению рисков между участниками оборота.

Как следует из приведенных выше норм ст. 17 Положения, лица, к которым предъявлен иск по переводному векселю, по общему правилу не могут противопоставить векселедержателю возражения, основанные на личных отношениях к векселедержателю или предшествующим векселедержателям. Это положение закрепляет презумпцию существования и действительности основания выдачи векселя и его последующих передач по индоссаменту.

Следовательно, если сделка между векселедателем по простому векселю и первым векселедержателем не имела основания либо являлась недействительной, то векселедатель не вправе ссылаться на это обстоятельство в споре с добросовестным векселедержателем, к которому права по векселю перешли по передаточным надписям.

В споре между индоссантом и векселедержателем, получившим вексель по передаточной надписи непосредственно от данного индоссанта, допускаются ссылки на обстоятельства связывающей их общегражданской сделки, поскольку данный порок непосредственно связан с действиями указанных лиц. Если требования заявлены индоссанту, не связанному с векселедержателем общегражданским обязательством, то такие возражения по общему правилу исключаются.

Приоритетная защита обеспечивается добросовестному держателю векселя. В силу общих положений гражданского законодательства (п. 3 ст. 10 ГК РФ) добросовестность векселедержателя предполагается. Векселедержатель признается недобросовестным, если лицо, к которому предъявлен иск по векселю, докажет, что векселедержатель, приобретая вексель, действовал сознательно в ущерб должнику.

10.1. Разъясняя нормы ст. 17 Положения о переводном и простом векселе, комментируемое Постановление (п. 15) определяет содержание используемых в ней понятий "личные отношения" и "действия, совершенные сознательно в ущерб должнику". При этом как личные рассматриваются отношения по сделке между конкретными сторонами либо отношения, возникающие при наличии обманных действий со стороны держателя векселя, направленные на получение подписи обязанного лица, а также иные отношения, известные лицам, между которыми возник спор об исполнении вексельного обязательства.

Определяя характер поведения векселедержателя, позволяющий констатировать его недобросовестность, комментируемое Постановление указывает на наличие у такого лица знания о пороке права. При этом особое внимание обращается на момент, когда лицо узнало об этом пороке: векселедержатель может быть обвинен в недобросовестности, если о наличии дефектов в праве он узнал до или во время приобретения векселя. Сведения об этом, приобретенные впоследствии, не имеют значения и не колеблют презумпции добросовестности векселедержателя.

В комментируемом Постановлении дан отнюдь не полный примерный перечень обстоятельств, зная о которых и тем не менее приобретая вексель, лицо проявляет недобросовестность в поведении, действует в ущерб должнику.

10.2. Весьма важной являлась разработка единого подхода к толкованию понятия "сознательные действия" векселедержателя. В результате обсуждения вопроса о том, охватывает ли это понятие только умышленные действия или также случаи грубой неосторожности, был избран подход, позволяющий охватить обе ситуации*(22). Высшие судебные инстанции пошли даже дальше, основываясь на подходе, на существование которого указывали Ю.В. Балашова и Н.А. Казакова*(23).

Об этом свидетельствует указание в абз. 5 п. 15 комментируемого Постановления на то, что недобросовестность будет иметь место, когда векселедержатель "знал или должен был знать" о пороках в праве по векселю.

Векселедержатель должен представить доказательства как отсутствия или недействительности сделки, на основании которой вексель выдан, так и того, что истец знал об этих обстоятельствах в момент приобретения векселя. При представлении таких доказательств должником по векселю в иске векселедержателю должно быть отказано.

Указанные правила предусматривают специальные способы защиты вексельного должника против требований недобросовестного держателя векселя, но не дают оснований для признания самого векселя недействительным.

По этим же мотивам не может быть удовлетворен иск индоссанта о признании недействительным совершенного им индоссамента на том основании, что сделка, по которой вексель передан, не состоялась либо недействительна. Удовлетворение такого иска исключило бы индоссанта из числа ответственных по векселю лиц по основаниям, не учитываемым вексельным правом, что противоречит нормам ст. 15-17, 47 Положения о переводном и простом векселе.

10.3. Вексельное право также закрепляет презумпцию того, что все включенные в вексель подписи выдавших или передавших его лиц отражают реальные сделки. В соответствии со ст. 7 Положения о векселях если на переводном векселе имеются подписи лиц, неспособных обязываться по переводному векселю, подписи подложные, или подписи вымышленных лиц, или же подписи, которые по всякому иному основанию не могут обязывать тех лиц, которые их поставили или от имени которых он подписан, то подписи других лиц все же не теряют силы.

Например, если первоначально простой вексель выдан от имени вымышленного, реально не существующего юридического лица и был передан первым векселедержателем другому лицу по индоссаменту, то при рассмотрении спора о платеже по векселю между этими лицами возражения должника, связанные с фактическим отсутствием векселедателя, не дают оснований для освобождения должника от самостоятельно принятой им в силу совершения индоссамента обязанности отвечать по векселю при неполучении платежа от векселедателя простого векселя*(24).

Должник вправе ссылаться лишь на возражения, допускаемые ст. 17 Положения.

Применение указанных правил приводит к тому, что добросовестный приобретатель векселя приобретает права в большем объеме, чем права у предшествующих держателей, эти права независимы от прав предшественников.

При выдаче документа, соответствующего формальным требованиям вексельного права, обязательства по векселю возникают независимо от наличия общегражданских оснований. Вексель не может быть признан недействительным в порядке, установленном ст. 167-179 ГК РФ. Дефекты основания выдачи векселя будут иметь значение в споре с векселедержателем в тех пределах, которые допускаются нормами вексельного права об ограничении возражений.

Признание недействительным вексельного обязательства (векселя) ввиду дефекта основания его выдачи или одной или нескольких последующих передач не соответствует требованиям вексельного права, возлагающего в интересах оборота и защиты прав добросовестного держателя риск платежа при отсутствии гражданско-правового основания на лиц, выдавших, акцептовавших или индоссировавших вексель.

Сказанное выше определило подход, закрепленный в ряде положений комментируемого Постановления.

В частности, абз. 4 п. 13 Постановления содержит разъяснение, касающееся влияния недействительности сделок, на основании которых вексель выдавался или передавался по передаточным надписям, на судьбу вексельных обязательств. Признание судом сделок, на основании которых вексель выдан или передан, недействительными не влечет недействительности векселя как ценной бумаги и не прерывает ряда индоссаментов. Последствием признания сделки недействительной является возврат сторонами исполненного по этой сделке на основании ст. 167 ГК РФ.

В окончательный текст Постановления не было включено разъяснение, касающееся права лица, передавшего вексель по недействительной сделке, требовать признания недействительными последующих сделок с этим векселем и применения последствий их недействительности. Причиной этого явилось различное толкование, которое давалось на момент подготовки Постановления судами общей юрисдикции и арбитражными судами, положения ст. 167 ГК РФ. Учитывая специальные нормы вексельного права, в проекте Постановления предлагалось ограниченное решение этого вопроса применительно к сделкам с векселем. Такой подход, основанный на совокупном применении норм ст. 7, 14, 16, 17 Положения о векселях, позволял исключить для указанного выше лица возможность требовать признания сделок, стороной которых оно не являлось, недействительными. Однако и локальное решение не было поддержано, так как в любом случае оно требовало ссылки на ст. 167 ГК РФ.

11. Вексель (простой и переводной) является ценной бумагой. К таковым его относит и ст. 143 ГК РФ. В связи с этим возникает необходимость определить, какие требования должны быть соблюдены для того, чтобы документ, содержащий обязанность или предложение уплатить, был подчинен нормам вексельного права.

Прежде всего для этого требуется, чтобы такое обязательство было зафиксировано в письменной форме на бумажном носителе.

Под формой векселя понимается письменное внешнее выражение существенных характеристик, которые в силу требований законодательства необходимы для индивидуализации конкретного вексельного правоотношения. Форма векселя включает совокупность вексельных реквизитов. Отсутствие хотя бы одного реквизита, как правило, не позволяет индивидуализировать конкретное правоотношение, закрепленное в документе. При отсутствии восполнительной диспозитивной нормы закона*(25) такой документ лишается статуса векселя.

Лишая документ вексельной силы, отсутствие реквизитов не делает его недействительным вообще. Невозможность признания документа векселем ввиду дефекта его формы обычно не препятствует предъявлению самостоятельного требования из такого документа на основании норм гражданского права об обыкновенном долговом документе либо письменном предложении уплатить.

Применительно к ценным бумагам ГК РФ (ст. 142 и 144) употребляет понятия "форма документа" и "обязательные реквизиты", вкладывая в них различный смысл.

Понимая под формой документа способ его внешнего выражения, ГК РФ рассматривает совокупность реквизитов в качестве его содержания. Такой позиции придерживалась и ранняя арбитражная практика*(26). Однако подобное разделение формы и реквизитов в вексельном праве не применяется.

Исходя из этого, в комментируемом Постановлении (п. 2) для устранения возникавших проблем указывается на необходимость учета "формальных требований" при составлении векселя и тем самым - на необходимость учета положений вексельного права, включающего в понятие формы и совокупность обязательных реквизитов.

12. Абзац 1 ст. 5 Положения о векселях допускает начисление процентов лишь на сумму векселей с неопределенными сроками, т.е. векселей, срок по которым определен усмотрением кредитора, неизвестен и не может быть известен должнику при составлении векселя, т.е. "по предъявлении" и "во столько-то времени от предъявления" (ст. 33 Положения о векселях).

Процентная ставка должна быть указана в векселе; в иных случаях процентная оговорка считается ненаписанной. Проценты начисляются со дня составления векселя либо с даты, указанной векселедателем (абз. 3 ст. 5 Положения о векселях).

Указание даты может быть произведено явным и скрытым образом. Включением указания на другую дату считаются как прямая оговорка, например "проценты начисляются с такого-то числа", так и указание даты наступления минимального срока для предъявления к платежу векселя сроком "по предъявлении". Проценты по такому векселю должны начисляться со дня наступления минимального срока предъявления, а не с даты его составления.

Этот подход к определению даты начала начисления процентов в векселях сроком "по предъявлении, но не ранее такой-то даты" определяется кредитной природой векселя. При определенности срока платежа вексельная сумма (номинал) обычно включает и сумму процентов, начисленных на сумму долга до даты платежа. Возможность указания процентов в векселях со сроками, наступление которых зависит не от должника, а от кредитора, лишает возможности векселедателя заранее рассчитать процентную ставку и включить ее в вексельную сумму (номинал). В векселях сроком "по предъявлении, но не ранее такой-то даты", учитывая, что известен срок, ранее которого вексель не подлежит оплате, проценты на эту дату могут быть рассчитаны и их сумма включена в сумму номинала; после этой даты начисляются проценты, обозначенные в векселе специальной оговоркой.

Разъяснения по этому вопросу даны в п. 19 комментируемого Постановления и содержат рекомендации судам, определяющие подходы к трактовке описанной выше оговорки о сроке платежа в сочетании с процентной оговоркой, при наличии спора между вексельным должником и вексельным кредитором.

Учитывая диспозитивный характер ст. 5 и 33 Положения, стороны вправе определить иную начальную дату начисления процентов по векселям сроком "по предъявлении, но не ранее", в том числе и дату составления векселя, устраняя презумпцию включения процентов в сумму номинала. Содержащееся в Постановлении разъяснение не касается ситуаций, когда стороны произвели расчеты по векселю иным образом при отсутствии между ними спора по поводу подлежащей оплате суммы, и не затрагивает налоговых правоотношений.

Подходы налоговых органов, основывающиеся на такой трактовке данного в Постановлении указания, которая предполагает обязательный расчет процентов исключительно с даты минимального срока платежа, являются ошибочными и основаны на неправильном понимании как норм ст. 5 и 33 Положения о переводном векселе, так и сферы действия и смысла данного разъяснения.

13. Вексельная сумма может быть обозначена не только в национальной (российской), но и в иностранной валюте. Подтверждением этому является ст. 41 Положения о векселях, которая устанавливает, что сумма векселя, выраженная в иностранной валюте, может быть уплачена в национальной валюте места платежа, даже если в векселе не содержится специальной оговорки об этом.

В сочетании с нормами российского валютного законодательства*(27), запрещающими по общему правилу расчеты в иностранной валюте между резидентами, правило ст. 41 Положения о праве вексельного должника по отношению к векселедержателю потребовать принятия платежа в иностранной валюте применяется с учетом публично-правовой обязанности вексельного должника произвести платеж именно в национальной (российской) валюте.

Таким образом, вексель, сумма которого выражена в иностранной валюте, Положение рассматривает как документ, содержащий валютную оговорку, а не обязательство по выплате иностранной валюты. Употребление валютных оговорок допускается гражданским законодательством (см. п. 2 ст. 317 ГК РФ). Следовательно, при отсутствии в векселе оговорки эффективного платежа в иностранной валюте и назначении местом платежа Российской Федерации вексельный должник-резидент не принимает на себя обязательство уплатить вексельный долг в иностранной валюте. Вексель, выписанный в иностранной валюте на указанных условиях, не создает обязанности платить иностранной валютой.

Исходя из этого, в Постановлении (п. 42) сделан вывод о том, что такой вексель не является валютной ценностью. Его выдача, акцепт, аваль и передача по индоссаменту, осуществленные хотя бы и без лицензии Центрального банка Российской Федерации, не являются нарушениями валютного законодательства.

Для того чтобы в векселе появилось денежное обязательство по уплате иностранной валюты, необходимо на это прямо указать, включив в него валютную оговорку или "оговорку эффективного платежа", которая, как правило, содержит указания: "только в такой-то валюте", "такую-то сумму в такой-то валюте эффективно", "такую-то сумму в такой-то валюте натурой".

Необходимо отметить, что содержащиеся в п. 42 Постановления разъяснения требуют в настоящее время корректировки с учетом положений Федерального закона от 10 декабря 2003 г. N 173-ФЗ "О валютном регулировании и валютном контроле", который регулирует операции с внутренними ценными бумагами, удостоверяющими право на получение валюты Российской Федерации, выпущенные на территории Российской Федерации, и относит к валютным операциям операции по приобретению резидентом у нерезидента либо нерезидентом у резидента и отчуждение резидентом в пользу нерезидента либо нерезидентом в пользу резидента внутренних ценных бумаг, а также использование внутренних ценных бумаг в качестве средства платежа; приобретение нерезидентом у нерезидента и отчуждение нерезидентом в пользу нерезидента внутренних ценных бумаг, а также использование внутренних ценных бумаг в качестве средства платежа; ввоз на территорию Российской Федерации и вывоз с таможенной территории Российской Федерации внутренних ценных бумаг (подп. "б" п. 3 ч. 1 ст. 1, подп. "а" - "г" п. 9 ч. 1 ст. 1 Закона).

В частности, в соответствии с п. 4 ч. 3 ст. 9 указанного Закона без ограничений осуществляются валютные операции между резидентами и уполномоченными банками, связанные с приобретением резидентами у уполномоченных банков векселей, выписанных этими или другими уполномоченными банками, предъявлением их к платежу, получением по ним платежа, в том числе в порядке регресса, взысканием по ним штрафных санкций, а также отчуждением резидентами указанных векселей уполномоченным банкам в порядке, установленном Федеральным законом от 11 марта 1997 г. N 48-ФЗ "О переводном и простом векселе".

14. Обязательным реквизитом векселя является так называемая вексельная метка - наименование документа словом "вексель", которое должно быть помещено в самом тексте документа и написано на том же языке, на котором составлен текст документа (п. 5 комментируемого Постановления). Вексельная метка оповещает лицо о вексельном характере документа, т.е. указывает, что документ является векселем и подчиняется нормам вексельного права. Установление этого реквизита требуется в целях более заметным образом выделить вексельный акт из числа других близких ему по форме или содержанию актов.

Включение вексельной метки в текст документа имеет целью затруднить превращение документа, составленного в качестве обычной долговой расписки или простого предложения уплатить, в вексель. Соблюдение этих требований исключает ситуации, в которых кредитор может быть заинтересован в лишении документа вексельной силы. Для достижения этих целей вексельная метка должна быть текстуально присоединена к предложению или обещанию уплатить. Представляющее вексельную метку выражение должно находиться в составе самого вексельного текста, в противном случае было бы возможно изменить характер обязательства, придав ему вексельные свойства уже после выдачи документа, что может отягчить ответственность тех лиц, которые уже обязались по этому документу.

Для этих целей комментируемое Постановление (п. 5) разъясняет, что текстом векселя, в который должна быть включена вексельная метка, следует считать ту часть документа, которая определяет его юридическое содержание, т.е. предложение или обещание уплатить.

15. Существенным внешним реквизитом простого и переводного векселя является подпись векселедателя.

Подпись - это автограф векселедателя, либо лица, действующего от его имени (органа юридического лица или представителя), либо, в случаях, предусмотренных п. 3 ст. 160 ГК РФ, автограф рукоприкладчика*(28).

Без подписи невозможно никакое письменное обязательство, в том числе и вексель. Основная часть вексельного текста может быть воспроизведена любым способом, в том числе механическим (напечатана и т.п.). Не имеет значения и каким способом (чернилами, краской, карандашом и т.д.) нанесена подпись. Однако подпись должна быть автографом, т.е. собственноручной, а не проставленной каким-либо механическим способом (например, штемпелем). При проставлении подписи от имени юридического лица наименование самого лица и того, от чьего имени подпись ставится, могут быть воспроизведены посредством штемпеля, но уполномоченный и в этом случае ставит собственноручную подпись. Отсутствие такой подписи не заменяет ни написание текста векселедателем, ни помещение имени векселедателя в текст векселя.

Пункт 1 ст. 160 ГК РФ предусматривает, что сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами. В соответствии с п. 2 ст. 160 ГК РФ использование при совершении сделок факсимильного воспроизведения подписи с помощью средств механического или контактного копирования, электронно-цифровой подписи либо иного аналога собственноручной подписи допускается в случаях и порядке, предусмотренных законом, иными правовыми актами или соглашением сторон.

Включение в комментируемое Постановление указания на обязательный собственноручный характер подписи имело целью устранить ошибочное толкование приведенных выше положений ГК РФ и Положения о переводном и простом векселе, предусматривающих включение в текст векселя подписи векселедателя. На практике имели место случаи, когда при определении соотношения этих актов суды исходили из возможности наличия соглашения сторон, предусматривающего иной (не собственноручный) порядок подписания вексельного текста. Вместе с тем в силу природы векселя соглашение между его первоначальными участниками не имеет значения для остальных участников вексельного оборота, последующих приобретателей.

Кроме того, огромное значение имеет определенность в вопросе о том, исходит ли данное волеизъявление от конкретного лица. Положения, закрепленные в п. 2 ст. 160 ГК РФ, в рассматриваемых отношениях применяться не могут, поскольку требования к форме векселя не могут определяться соглашением сторон. Российское вексельное право традиционно исходило из закрепленного в п. 4 и 6 Постановления подхода.

16. Законодательные акты, регулирующие форму векселя, требуют для действительности векселя наличия одной подписи управомоченного лица. Отсутствие подписи бухгалтера (главного бухгалтера) на векселе, оформленного от имени юридического лица, не рассматривалось судами как дефект формы векселя.

После введения в действие Федерального закона от 21 ноября 1996 г. N 129-ФЗ "О бухгалтерском учете"*(29) такой подход потребовал уточнения, поскольку п. 3 ст. 7 названного Закона определил, что без подписи главного бухгалтера денежные и расчетные документы, финансовые и кредитные обязательства считаются недействительными и не должны приниматься к исполнению. Статья 160 ГК РФ допускает возможность установления в законе либо ином правовом акте дополнительных требований, которым должна соответствовать форма сделки, и последствий несоблюдения этого требования.

Определяя подход к разрешению возникших в судебной практике вопросов, комментируемое Постановление исходит из того, что дополнительные требования к форме именно вексельного обязательства должны быть установлены особым образом, применительно именно к вексельным обязательствам. Отсутствие таких правил не делает обязательным реквизитом указанную выше подпись. Таким образом, векселя, подписанные от имени юридического лица, не содержащие подписи главного бухгалтера, не должны рассматриваться как составленные с нарушением требований ст. 1 и 75 Положения и не могут быть признаны составленными с нарушением требований к их форме.

17. Вексель в гражданском обороте используется, как правило, в качестве средства оформления коммерческого кредита, предоставляемого в товарной форме продавцами (поставщиками, подрядчиками и т.п.) покупателям (заказчикам и т.п.) в виде отсрочки уплаты денег за проданные товары, оказанные услуги, выполненные работы. Вексель может служить и для иных целей, например как средство оформления банковского кредита, способа перевода денежных средств, для целей обеспечения и т.д.

Будучи связанными гражданско-правовой сделкой, стороны могут при невозможности осуществить вексельное требование (например, в случае признания векселя недействительным ввиду дефекта формы, при истечении давностных сроков по векселю и т.д.) предъявить требование к контрагенту по гражданско-правовой сделке, вытекающее не из векселя, а из этой сделки.

Переданный контрагентом документ в силу дефекта формы может быть не признан векселем, однако его содержание позволяет рассматривать этот документ как письменное доказательство наличия долговых отношений между выдавшим (передавшим) и получившим вексель лицами. Держатель такого документа не имеет тех прав и преимуществ, которые вытекают из векселя, но может предъявить требование на основании норм гражданского законодательства из сделки, на основании которой был выдан (передан, акцептован и т.д.) документ.

В отличие от требования, основанного на векселе, истец в этом случае должен будет доказать основание денежного требования, т.е. те обстоятельства, которые повлекли выдачу расписки и факт наличия долга.

Обращая на это внимание судов, комментируемое Постановление имело целью устранить складывающийся в практике подход, основанный на трактовке абстрактности векселя как обязательства без основания, что приводило к признанию отсутствия каких-либо отношений между сторонами при признании векселя недействительным ввиду дефектов формы.

18. Обозначение места платежа или места жительства плательщика играет в отношении к векселю весьма важную роль. По векселю не должник передает денежные средства кредитору, а кредитор обязан сам явиться в срок за получением долга. Поэтому необходимо знать, где это должно произойти, где найти должника, чтобы предъявить ему вексель и потребовать платежа, а при необходимости совершить протесты. Кроме того, место платежа определяет, закон какой страны об исполнении вексельных обязательств будет подлежать применению, и т.д.

Под обозначением места платежа понимается указание местности как административно-территориальной единицы страны. Требуется, чтобы эта местность реально существовала, иначе невозможно выполнить все действия, связанные с векселем. Место платежа должно быть индивидуально определено, что на практике осуществляется путем указания населенного пункта. Место платежа должно быть указано таким образом, чтобы оно могло быть установлено любым кредитором.

В Постановлении разъясняется, что место платежа может определяться как указанием на населенный пункт, так и указанием на конкретный адрес (п. 23), что являлось ответом на возникающие в практике вопросы о действительности векселей, в которых место платежа обозначалось без указания на конкретный адрес. Нередко суды признавали такие векселя недействительными, полагая, что место платежа в этих случаях не определено. Вместе с тем такая ситуация не должна рассматриваться как свидетельствующая об отсутствии обозначения места платежа.

Для случая, когда составитель и первый приобретатель векселя не указали в векселе место платежа, Положение о векселях предусматривает восполнение этого недостатка. Так, в соответствии с абз. 3 ст. 2 и абз. 3 ст. 76 Положения при умолчании о месте платежа для переводного векселя местом платежа считается место, обозначенное рядом с наименованием плательщика; для простого - место составления простого векселя.

Обозначение нескольких мест платежа, нескольких адресов плательщика делает вексель недействительным, так как в этом случае возникает неопределенность в отношении места исполнения вексельного обязательства (п. 23 Постановления) и этот недостаток не может быть восполнен по указанным выше правилам.

19. Пункты 7-10, 16, 20 комментируемого Постановления посвящены вопросам передачи прав по векселю и носят характер разъяснений как норм Положения о переводном и простом векселе, так как и норм гражданского законодательства, касающихся этого вопроса.

Как следует из абз. 1 ст. 11 и ст. 77 Положения о переводном и простом векселе, всякий вексель, даже выданный без прямой оговорки о Приказе, может быть передан посредством индоссамента. Векселя предполагаются ордерными ценными бумагами.

Под индоссаментом понимается выполненная на векселе надпись его законного держателя (индоссанта) о передаче векселя и, следовательно, всех прав по нему другому лицу (индоссату). Индоссамент - это особого рода сделка, направленная на передачу (перенесение) права собственности на вексель как ценную бумагу.

Содержащиеся в п. 7 Постановления разъяснения о применении положений об индоссаменте в отношениях, связанных с простым векселем, были призваны устранить неправильное понимание наименования "переводной вексель", основываясь на котором, суды нередко делали вывод о возможности передачи посредством индоссамента только переводного, но не простого векселя.

20. Возможность передачи векселя по индоссаменту не исключает возможности передачи вексельного требования в общегражданском порядке. Но подобная передача подтверждается также по правилам, установленным не вексельным, а общегражданским законодательством. В Постановлении (п. 10) в связи с этим отмечается, что отсутствие отметки на векселе в форме индоссамента о переходе прав само по себе не является основанием для отказа в удовлетворении требования векселедержателя о платеже. При представлении последним доказательств перехода к нему векселя на законных основаниях его требования об уплате вексельного долга могут быть удовлетворены. Постановление не могло восполнить отсутствующий в законодательстве порядок передачи прав по ценным бумагам при обращении на них взыскания по долгам векселедержателя, в связи с этим вопрос о порядке обращения этих бумаг остался неразрешенным.

21. В комментируемом Постановлении не нашел отражения обсуждавшийся вопрос о возможности передачи прав по ордерному векселю посредством цессии. По существу, исключение из текста Постановления указания на возможность такой передачи прав по векселю было вызвано не отрицательным отношением к таким сделкам, а незначительным распространением подобной практики и затруднительностью выработки детальных разъяснений о последствиях включения такой надписи для дальнейшего хода векселя из-за неустоявшейся практики судов по применению § 1 гл. 24 ГК РФ.

22. Положение о переводном и простом векселе позволяет передачу векселя по бланковой надписи (бланковому индоссаменту). Текст такой надписи может ничем не отличаться от текста именной передаточной надписи, кроме пропуска в нем имени индоссата, но может иметь и упрощенную форму - состоять только из подписи индоссанта.

Нормы вексельного права предусматривают, что при бланковой надписи всякий фактический владелец является правильным векселедержателем. Фактический переход векселя от одного лица к другому совершается по правилам общего гражданского права. Векселедержателем в связи с этим будет являться тот, кому принадлежит вексель как движимая вещь.

Из опасения, что такое положение будет являться почвой для обманов и злоупотреблений, что такой индоссамент может облегчить несостоятельным должникам передачу имеющихся у них векселей другим кредиторам, а также из-за устранения владельцев векселя, передававших его с бланковой надписью, от ответственности по регрессу судебная практика попыталась переложить бремя доказывания законности приобретения векселя на держателя векселя с бланковой надписью.

Однако законодательство, учитывая те удобства, которые такой индоссамент создает для оборота (облегчение и ускорение оборота и т.д.), не запрещает его; злоупотребления же возможны и при других формах передачи.

Постановление (абз. 1, 4-7 п. 9) обращает внимание на несоответствие изложенного выше подхода, связанного с переложением на векселедержателя векселя с последним (или промежуточным) бланковым индоссаментом бремени доказывания своих прав на вексель, требованиям ст. 16 Положения, которое рассматривает держателя векселя с бланковой надписью как законного до тех пор, пока не доказано иное. В связи с этим представление доказательств отсутствия у векселедержателя прав производится должником по векселю в соответствии с правилами ст. 17 Положения.

23. Большие затруднения в практике вызвала ст. 20 Положения о переводном и простом векселе, предусматривающая, что индоссамент, совершенный после срока платежа, имеет те же последствия, что и предшествующий индоссамент, но, однако, индоссамент, совершенный после протеста в неплатеже или после истечения срока, установленного для совершения протеста, имеет последствие лишь обыкновенной цессии.

Прежде всего указание на значения индоссамента, поставленного после срока совершения протеста, как на имеющего лишь последствия цессии было понято как необходимость совершения в этом случае иной сделки, т.е. сделки цессии. Вместе с тем Положение о векселях не требует иного оформления передачи, а говорит лишь об иных последствиях такой передачи.

С серьезными проблемами столкнулась практика и при определении тех последствий цессии, которые имеются в виду в ст. 20 Положения. В частности, высказывалось мнение, что приобретатель векселя в этом случае полностью теряет право регресса ко всем вторичным вексельным должникам (т.е. индоссантам, авалистам за индоссантов, векселедателю переводного векселя и т.д.), в том числе и к тем, кто ставил свои подписи до даты совершения протеста.

Постановление исходит из того, что протест векселя в неплатеже или истечение срока для совершения такого протеста - это факты, которые переводят вексельное обязательство в новую стадию. С этого момента вексельное обязательство подчиняется особому правовому режиму. Его особенности определяются тем, что все третьи лица, имеющие намерение этот вексель приобрести, располагают в момент приобретения публично достоверными сведениями о нарушении вексельного обязательства прямым должником.

Индоссант, передающий вексель после нарушения вексельного обязательства, не может считаться принявшим на себя обязательство обеспечить платеж по векселю перед теми лицами, которые приобрели вексель, имея достоверную информацию о факте неплатежа основного должника.

Разъясняя правовое положение лиц, которые приобрели вексель по послесрочному индоссаменту, Постановление (п. 17) указывает на необходимость применения к последствиям передачи, совершенной после отметки о протесте или истечения срока для его совершения, норм ГК РФ о цессии (сделке уступки права требования) (§ 1 гл. 24 ГК РФ), а именно правил: 1) о допустимости ссылки вексельного должника на возражения, которые он имел против лица, у которого вексель находился на день срока платежа, против требования векселедержателя, получившего вексель по послесрочному индоссаменту, и 2) об отсутствии по общему правилу ответственности индоссантов, поставивших свои подписи на векселе после совершения протеста, за платеж основного должника. Ответственность за действительность права такие индоссанты несут.

24. В отношении препоручительного индоссамента, т.е. индоссамента, который устанавливает полномочие на осуществление вексельного требования от имени, за счет и по поручению законного держателя векселя, Постановление указывает, что такой индоссамент не дает права для обращения в суд с требованием о принудительном взыскании по векселю; для обеспечения такой возможности необходима специальная доверенность индоссанта, предоставляющая индоссату право на осуществление процессуальных действий от имени индоссанта (п. 11).

Такой вывод был сделан, поскольку было сочтено, что лицо, исполняющее поручение, не имеет собственного интереса, который оно может защищать в суде. Наделение его материальными правомочиями недостаточно для определения этого лица как наделенного одновременно и процессуальными полномочиями. Учитывались также и достаточно жесткие требования закона к оформлению процессуальных полномочий.

В настоящее время закрепленный в данном пункте Постановления подход требует корректировки с учетом положений АПК РФ 2002 г. о представительстве.

Часть 3 ст. 59 АПК РФ допускает возможность выступать в качестве представителей граждан только для адвокатов и иных оказывающих юридическую помощь лиц. В качестве представителей организаций могут выступать руководители организаций, либо лица, состоящие в штате указанных организаций, либо адвокаты (ч. 5 ст. 59 АПК РФ). Приведенные положения практически исключают возможность наделения процессуальными полномочиями лиц, действующих на основании препоручительного индоссамента.

25. Для обеспечения правильного применения норм Положения в Постановлении разъясняется, что вексельные обязательства возникают из различных оснований и имеют различное содержание. Одни из них состоят из требования и обязанности платежа, а другие - из требования и обязанности обеспечения обращения векселя без нарушений (обязательства по обеспечению платежа, обязательства гарантии).

Содержанием обязательств прямых должников является платеж по векселю в соответствии с его условиями. К числу прямых должников относятся акцептант, векселедатель простого векселя, а также лица, давшие аваль за акцептанта или векселедателя простого векселя либо аваль за их авалистов.

Лица, обязанные обеспечить обращение векселя без эксцессов, называются регрессными, оборотными или косвенными должниками, а их обязательства по векселю - регрессными. К числу регрессных должников относят лиц, не принадлежащих к числу основных должников.

Пункт 21 комментируемого Постановления обращает внимание на различия в правовом положении этих групп обязанных по векселю лиц для устранения в первую очередь ошибочного подхода, в силу которого векселедатель простого векселя, без учета положения ст. 78 Положения, относился судами к числу регрессных должников. Данное положение Постановления обращает внимание и на иные отличия в правовом положении прямых и регрессных должников по векселю.

26. Согласно абз. 1 ст. 39 Положения о переводном и простом векселе плательщик при оплате векселя вправе потребовать, чтобы вексель был вручен ему векселедержателем с распиской в получении платежа (п. 23, 24 комментируемого Постановления).

Необходимость вручения оплаченного векселя определяется природой векселя как ценной бумаги. Оплаченный вексель, попав в руки плательщика, может быть уничтожен. Исходя из этого, векселедержатель должен тщательно проверять, состоялся ли платеж по векселю, и лишь после этого вручать вексель.

Нахождение векселя у кредитора, как и в случае с общегражданскими долговыми документами, создает предположение об отсутствии (погашении) соответствующего обязательства.

При обсуждении вопроса о возможности взыскания вексельного долга при отсутствии у заявителя векселя на руках выдвигалось предложение исходить из того, что предположение об отсутствии обязательства в этом случае не может быть опровергнуто. Однако ни один правопорядок не распространяет вексельную строгость так далеко. Учитывая отсутствие сложившихся механизмов, обеспечивающих защиту прав держателя векселя, и многочисленные случаи злоупотреблений со стороны должников по векселю, было признано целесообразным допустить, с учетом положений общегражданского законодательства, возможность опровержения факта оплаты векселя вексельным кредитором, передавшим вексель должнику для оплаты и не получившим платежа (абз. 3 п. 6 Постановления).

27. Предъявление векселя с требованием о платеже, который должен быть совершен в безналичном порядке, влечет столкновение интересов плательщика и векселедержателя. Это связано с возникновением промежутка времени между предъявлением векселя к платежу и получением платежа.

Плательщик заинтересован в том, чтобы оформлять документы о производстве платежа, предварительно изъяв предъявленный вексель. Риск утраты или задержки средств на векселе тем самым возлагается на векселедержателя. Векселедержатель, в свою очередь, заинтересован в том, чтобы отдать вексель после того, как уплаченные средства будут зачислены на его счет, т.е. в возложении риска утраты или задержки платежа на плательщика.

Вопрос о технике предъявления векселя к платежу сводится к вопросу о распределении рисков утраты или задержки передачи денежных средств. Это риски общегражданского характера. Нормы вексельного права эти отношения не регулируют. Решение вопроса о том, кто и в каком объеме будет нести риск неплатежа или задержки перевода средств, зависит от соглашения векселедержателя и плательщика.

Как указывает п. 25 Постановления, вопрос о платеже в безналичном порядке должен решаться по соглашению сторон, составленному с учетом требований ст. 316 и гл. 46 ГК РФ, а также положений вексельного законодательства. Тем самым были в определенной степени сняты вопросы, возникающие при попытке определить момент исполнения денежного обязательства по векселю исходя из норм Положения о векселях. Вместе с тем отсутствие правового регулирования отношений, связанных с осуществлением банковских операций по предъявлению (инкассированию) ценных бумаг (в том числе векселей), и отсутствие сложившихся деловых обыкновений в этой области отрицательно сказываются на хозяйственной практике, увеличивая затраты и риски при проведении вексельных операций.

28. Отсутствие общепринятого порядка предъявления векселя, обеспечивающего защиту прав как должника, так и кредитора, привело к возникновению массовых конфликтных ситуаций, связанных с затруднительностью для векселедержателя представить доказательства предъявления ценной бумаги вексельному должнику.

При рассмотрении споров ссылки должников на нарушение векселедержателем положений ст. 146 ГК РФ, требующей предъявления ценной бумаги для осуществления прав по ней, принимались судами и являлись основанием для отказа в удовлетворении требований законных векселедержателей, предъявленных к основному должнику.

В связи с этим в Постановлении (п. 23) указывается на возможность предъявления векселя в суде, но с возложением на вексельного кредитора последствий несоблюдения требования о предъявлении бумаги должнику. Такой подход основывался на том, что непредъявление (несвоевременное предъявление) векселя в силу ст. 53 Положения о векселях влечет отпадение требований к вторичным должникам; ответственность основного должника сохраняется. В связи с этим векселедержатель не лишается своего права обратиться с требованием, в том числе и в суд, для взыскания вексельного долга в пределах срока вексельной давности.

Возможность предъявления в суд в российской дореволюционной практике не исключалась. Так, А.Ф. Федоров со ссылкой на решение Правительствующего Сената указывал, что судебная практика днем предъявления векселя сроком по предъявлении во столько-то времени признает и день вручения должнику судебной повестки по иску, основанному на векселе, руководствуясь соображением, что с получением такой повестки должник несомненно поставлен в известность о намерении кредитора осуществить свое право по обязательству*(30).

29. Наиболее сложным вопросом, обсуждавшимся при подготовке Постановления, но не вошедшим в окончательную его редакцию, являлся вопрос о порядке восстановления прав по утраченному векселю. Положение о векселях не регламентирует последствия утраты векселя. В соответствии со ст. 9 Конвенции, имеющей целью разрешение некоторых коллизий законов о переводных и простых векселях*(31), меры, которые следует применять в случае утраты или похищения векселя, определяются национальным законом той страны, где должен быть оплачен соответствующий вексель.

Современная российская судебная практика применяла для восстановления прав по утраченным векселям механизм вызывного производства (гл. 33 ГПК РСФСР), рассчитанный прежде всего на восстановление прав по предъявительским ценным бумагам. Глава 34 ГПК РФ 2002 г. предусматривает возможность восстановления прав по ордерным ценным бумагам в порядке вызывного производства.

Избранный российской судебной практикой и нашедший в последующем закрепление в законе подход к восстановлению прав по векселю не может быть назван удачным, поскольку не способен обеспечить права законных векселедержателей и не учитывает особенности обращения векселя как коммерческого инструмента. Гораздо более перспективными и обеспечивающими права законных векселедержателей являются система временного воспрещения платежа, предусмотренная Конвенцией ЮНСИТРАЛ о международных переводных и международных простых векселях*(32), или система последавностного исполнения.

Л.А. Новоселова,

судья Высшего Арбитражного Суда РФ,

доктор юридических наук,

профессор

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Собрание законов и распоряжений Рабоче-Крестьянского Правительства СССР. 1937. N 52. Ст. 221.

*(2) См.: Макеев А.В. Вексель в финансово-хозяйственной деятельности. Вексель и вексельное обращение в России. М., 1994. С. 28.

*(3) "Под вексельным правом в широком смысле слова следовало бы разуметь совокупность норм, регулирующих возникающие по поводу векселя отношения, как вытекающие из самого векселя, так и те, на основании которых выдан вексель или другое лицо примкнуло к вексельному обязательству, а под вексельным правом в узком смысле следовало понимать совокупность норм, регулирующих правоотношения, вытекающие исключительно из самого векселя" (см.: Федоров А.Ф. Вексельное право. Одесса, 1906. С. 1).

*(4) Первый российский Устав вексельный принят 16 мая 1729 г. (Российское законодательство X-XX вв. Т. 5: Законодательство периода расцвета абсолютизма. М., 1987. С. 423); второй российский вексельный Устав был принят 25 июня 1832 г.; третий Устав о векселях, действовавший на территории России до октябрьской революции 1917 г., - 27 мая 1902 г.

*(5) Изменение положений, содержащихся в п. 48, 49 Положения о векселях, в части размера процентов, начисляемых при просрочке платежа по векселю, и пени без внесения изменений в сам текст Положения с точки зрения законодательной техники представляется неудачным решением.

*(6) См.: Басин Е.В., Гонгало Б.М., Крашенинников П.В. Залоговые отношения в России: Учебное и практическое пособие. М., 1993. С. 110.

*(7) Вишневский А.А. Залоговое право: Комментарий к Закону "О залоге". М., 1995. С. 77.

*(8) Белов В.А. Вексельное законодательство России: Научно-практический комментарий. М., 1996. С. 148.

*(9) См.: Белов В.А. Указ. соч. С. 148; Вишневский А.А. Вексельное право. М., 1996. С. 104; Габов А.В. Вексель в системе российских ценных бумаг: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999. С. 7; Маковская А.А. Залог денег и ценных бумаг. М., 2000. С. 114-115.

*(10) Маковская А.А. Указ. соч. С. 119.

*(11) Вишневский А.А. Залоговое право. С. 77.

*(12) Агарков М.М. Основы банкового права: Курс лекций; Учение о ценных бумагах: Научное исследование. 2-е изд. М., 1994. С. 115.

*(13) Агарков М.М. Указ. соч. С. 115.

*(14) См.: Маковская А.А. Указ. соч. С. 122-123.

*(15) См.: Советское гражданское право: Учебник / Под ред. Д.М. Генкина. Т. 2. М., 1950. С. 217.

*(16) См.: Федоров А.Ф. Указ. соч. С. 19.

*(17) См.: Агарков М.М. Указ. соч. С. 227.

*(18) Публичная достоверность векселя заключается в ограничении возражений должников по векселю его добросовестному приобретателю только теми, которые следуют либо из формальных признаков векселя, либо из личных взаимоотношений между конкретными лицами.

*(19) См.: Агарков М.М. Указ. соч. С. 207.

*(20) См.: Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. М., 1996. С. 174.

*(21) См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 687; Иванов Д.Л. Вексель. 2-е изд. М., 1994. С. 14.

*(22) См.: Белов В.А. Вексельное право: Учебник. М., 2003. С. 11.

*(23) "Добросовестность понимается в вексельном праве как отсутствие грубой неосторожности при приобретении векселя держателем, или как проявление им обычной коммерческой осторожности и честности, или как незнание о каких-либо правах предыдущих сторон" (см.: Казакова Н.А., Балашова Ю.В. Вексель в торговом обороте: Составление и применение. М., 1994. С. 23).

*(24) "Индоссант, поскольку не оговорено обратное, отвечает за акцепт и платеж" (ст. 15 Положения).

*(25) Положение содержит диспозитивные нормы, восполняющие недостатки в обозначении таких реквизитов, как срок платежа, место составления и место платежа.

*(26) См.: Постановление Пленума ВАС РФ от 28 сентября 1994 г. N 36.

*(27) Указанные положения подлежат применению в силу ст. 7 Оговорок и заявлений.

*(28) Если гражданин вследствие физического недостатка, болезни или безграмотности не может собственноручно подписаться, то по его просьбе сделку может подписать другой гражданин (рукоприкладчик). Рукоприкладчик подписывает вексель именем и фамилией векселедателя. Подпись должна быть засвидетельствована нотариусом либо другим должностным лицом, имеющим право совершать нотариальные действия, с указанием причин, в силу которых совершающий сделку не мог подписать ее собственноручно (п. 3 ст. 160 ГК РФ). Без такого засвидетельствования подпись рукоприкладчика будет недействительной, а подписанный им документ не будет иметь силы векселя.

*(29) СЗ РФ. 1996. N 48. Ст. 5369.

*(30) Решение 4-го департамента Правительствующего Сената за 1896 г. N 595 (Федоров А.Ф. Указ. соч. С. 196).

*(31) Женевская конвенция от 7 июня 1930 г. N 359 // Собрание законов СССР. 1937. Отдел II. N 18. Ст. 109.

*(32) См.: Вишневский А.А. Вексельное право. С. 200 - 236.