Страницы из дневника следователя (Л.Я. Драпкин, "Российский юридический журнал", N 4, июль-август 2011 г.)

Страницы из дневника следователя

Страница десятая. "Логика следствия и поиск доказательств"*(1)

Это был обычный вечер в середине августа 1964 г., в Доме культуры собралась молодежь всего Полевского. Но для Вали Нелидовой этот вечер был знаменателен: во-первых, через несколько дней ей исполнялось 18 лет, во-вторых, ей только что сшил модное платье известный модельер из областного центра. На вечере Валя была в центре внимания: подруги оценивали ее обновку, молодые люди приглашали танцевать. Не разобравшись в девичьем кокетстве, на Валю рассердился ее лучший друг и поклонник Андрей Колесов. Он не умел танцевать, поэтому когда Валю приглашали танцевать, он испытывал понятную для его возраста ревность. Сказав несколько резких слов своей подруге, Андрей ушел из Дома культуры. Валя сильно расстроилась и, несмотря на уговоры подруг, вскоре также покинула веселый танцевальный вечер.

Родители Вали Нелидовой начали беспокоиться из-за отсутствия дочери ближе к обеду, так как она нередко оставалась ночевать у своей близкой подруги Нины Глуховой. Когда Валя не появилась к полудню, ее мать обошла всех подруг, но ничего о дочери не узнала. Андрей тоже ничего не мог объяснить, он расспросил всех знакомых, которые были в Доме культуры, но его поиски оказались безрезультатны.

Андрей сообщил эту безрадостную новость отцу и матери Вали, и они втроем направились в городское управление милиции, где рассказали ответственному дежурному об исчезновении девушки. Заявление было принято сразу, и до позднего вечера сотрудники уголовного розыска с пристрастием опрашивали Андрея, его родных, срочно вызванных с работы, и друзей, с которыми он провел время после ссоры с Валей. Около полуночи, убедившись в непричастности Колесова к исчезновению девушки, Андрея отпустили домой, но "для профилактики" ему запретили уезжать из города.

На следующий день две женщины, выгуливавшие собак на заброшенном стадионе, обнаружили труп девушки. Дежурный городского отдела милиции немедленно вызвал следователя прокуратуры: тот осмотрел место происшествия и вместе с судебно-медицинским экспертом - труп. Убитые горем родители опознали в погибшей свою единственную дочь. Во время тяжелейшей процедуры опознания мать Вали дважды падала в обморок, и врачи с трудом приводили ее в чувство.

К вечеру судебно-медицинский эксперт закончил исследование и сообщил, что Валя Нелидова была изнасилована (на теле потерпевшей обнаружили повреждения, указывавшие на насильственное половое сношение), а затем задушена.

На всякий случай Андрея Колесова задержали вновь, но после допроса снова отпустили. Сотрудников отдела уголовного розыска, несмотря на воскресный день, вызвали на работу, они занимались обычной в этих случаях деятельностью: проверяли "подучетный контингент", опрашивали жителей домов, расположенных вблизи стадиона, активизировали работу своей агентуры и т.д.

Утром в понедельник прокурор Полевского сообщил об убийстве Вали Нелидовой в прокуратуру области, добавив, что "весь город гудит", и попросил оказать помощь в раскрытии этого преступления. В это время я уже почти год работал прокурором-криминалистом областной прокуратуры и отвечал в том числе за раскрытие убийств и некоторых других особо тяжких преступлений. Хорошо усвоив, что время почти всегда работает на преступника, я немедленно выехал в Полевской и к вечеру уже включился в интенсивную работу местной прокуратуры и милиции. Я внимательно изучил протокол осмотра места происшествия, заключение судебно-медицинской экспертизы, другие обстоятельства уголовного дела, переговорил с экспертом и начальником отдела уголовного розыска.

На следующий день при хорошем солнечном освещении я вместе со следователем городской прокуратуры провел дополнительный осмотр места происшествия, значительно расширив территорию этого следственного действия за границы стадиона, особое внимание уделив месту, где был обнаружен труп, а также воротам стадиона и проломам в довольно ветхом заборе.

Расширение территории осмотра места происшествия очень часто приводит к изумительным результатам, увеличивая поисковые возможности следователя. Так было и на этот раз. Подойдя к проходу в заборе, я обнаружил несколько довольно крупных огрызков яблок. Даже при внешнем осмотре оставленных на яблоках следов зубов стало понятно, что фруктами лакомились два человека, и эта парочка стояла около забора несколько минут. Видимо, Валя (если это была она) не соглашалась идти дальше, а затем ее спутник или уговорил девушку, или же увел силой. Затем я еще раз встретился с экспертом и выяснил, что он не включил в свое заключение данные о содержимом желудка потерпевшей. Это упущение было исправлено: в ходе допроса эксперт показал, что примерно за час до наступления смерти Валя Нелидова ела яблоки.

Картина преступления начала проясняться. Созданная для раскрытия убийства следственно-оперативная группа*(2) перешла к решению главной задачи - найти убийцу. В соответствии с планом расследования я прежде всего вызвал в Полевской специалиста-агронома, который сразу же определил сорт загадочных яблок - "Большое Уральское", отметив, что сорт этот довольно редкий. Сотрудники милиции стали проверять все коллективные сады и дачи, разговаривали с садоводами, выясняли, у кого есть яблоки с подобным названием. Работа была рассчитана на несколько дней. Однако на этот раз "господин случай" оказался на нашей стороне. Как только начался сплошной обход садов и дач, к одному из участковых уполномоченных, хорошо контактирующих с населением, подошел сторож коллективного сада и сообщил, что вечером на прошлой неделе несколько мальчишек забрались в сад и обобрали две яблони, сорт яблок, уточнил сторож, - "Большое Уральское". Мужчина добавил, что одного из "налетчиков", десятилетнего Диму, он поймал, "надрал ему уши", а потом отвел домой, где крепких подзатыльников ему добавила мать. Я сразу же поехал к любителю яблок и застал Диму "под домашним арестом", который он "отбывал" за свой проступок.

В присутствии матери я допросил Диму: он рассказал, что вместе со своими одноклассниками Костей, Сергеем и Николаем они давно облюбовали этот сад для набегов. Днем мальчики провели разведку, а вечером забрались в сад и на заранее выбранном участке набрали две сумки крупных яблок. Но это приключение закончилось для Димы неудачно: его поймал сторож, а Костя, Сергей и Николай убежали с сумками. По возрасту ребята явно не подходили на роль фигурантов преступления, поэтому меня интересовали не сами искатели приключений, а дальнейшее "движение" украденных ими яблок.

Иногда следователи и оперативные работники каким-то совершенно непостижимым образом чувствуют, что идут по правильному пути, "взяли след", как говорят охотники и специалисты-кинологи. Так и мы были уверены, что приближаемся к заветной цели расследования.

Установив с помощью родителей испуганного Димы всех членов его "яблочной" компании, я попросил сотрудников милиции доставить в городской отдел милиции, где мне выделили отдельный кабинет, всех участников вечернего набега вместе с их родителями. Похоже, мальчишкам крепко досталось дома: когда их привезли в "серьезное" учреждение (оно, несомненно, показалось им страшным по сравнению с материнскими подзатыльниками), они совсем "расклеились", и мне пришлось вначале успокаивать плачущих сыновей, а затем и их взволнованных мамаш, которые даже в моем присутствии не скупились на крепкие затрещины своим набедокурившим чадам. С трудом успокоив и тех и других, я смог выяснить очень интересные обстоятельства.

Оказалось, что, бросив своего друга Диму, плененного бдительным сторожем, остальные садовые налетчики благополучно оторвались от преследовавших их собак. Вместе со сладкой добычей они осторожно пробирались домой. Но около Дома культуры, где проходил вечер молодежи, они встретили старшего брата Кости Ильиных девятнадцатилетнего Владимира. Увидев младшего брата, Владимир открыл его сумку, потом вторую, которая была у другого мальчишки, и отобрал из сумок самые красивые и крупные яблоки, положив их в свою кепку и шапочку приятеля Егора, который стоял рядом с ним. Затем Владимир отправил мальчишек по домам, а сам вместе с Егором пошел к Дому культуры. Мальчики разошлись по домам, честно разделили добычу, не забыв при этом выделить "законную" часть другу Диме.

Если до сих пор все наши следственные оперативно-розыскные действия диктовались поисковой вероятностной логикой (эвристикой), то после получения показаний от мальчишек мы действовали по железным законам достоверной дедуктивной логики. Сразу были задержаны Владимир Ильиных и его приятель Егор Данилов, в их квартирах произведены обыски, в ходе которых изъяли одежду и обувь обоих подозреваемых (для проведения судебно-медицинской (биологической) и трасологической экспертиз). Друзей изолировали друг от друга (обязательное правило следствия), и я приступил к допросу.

Первым стал Егор Данилов, так как было очевидно, что он "слабое звено" в этой связке подозреваемых. Он тут же заявил, что к изнасилованию и убийству девушки не имеет никакого отношения, но уверен, что эти преступления совершил Володя Ильиных. Егор показал: "Когда Валя Нелидова, взволнованная и какая-то растерянная выбежала из Дома культуры, к ней сразу подошел Володя Ильиных и угостил девушку самым красивым из всех отобранных у мальчишек яблок. Я знал, что раньше Владимир ухаживал за Валей, но потом она его почему-то отвергла и стала дружить с Андреем Колесовым. Одно время Володька очень переживал этот разрыв, но потом успокоился. А в тот вечер старая привязанность, видимо, его взволновала. К тому же Владимир был немного пьян: мы с ним выпили пол-литра водки почти без закуски. Через несколько минут Володя крикнул мне, что проводит Валю домой. Я видел, как несколько раз Владимир пытался обнять Валю за плечи и за талию, но она каждый раз вырывалась. Когда они скрылись за углом, я вошел в Дом культуры и пробыл там до утра. Больше я Владимира Ильиных не встречал, а когда узнал об убийстве Вали, то понял, что это преступление совершил он".

Показания Егора Данилова замкнули цепь собранных доказательств, и я решил все улики "обрушить" на подозреваемого Ильиных. Когда в кабинет ввели высокого, атлетически сложенного парня с каким-то растерянным и даже обреченным взглядом, мне стало ясно - сопротивление будет недолгим. Тем не менее в соответствии с рекомендациями ученых-криминалистов я провел с ним перед допросом разведывательно-наступательную беседу, чередуя быстрые вопросы с не менее быстрыми упоминаниями не только об имеющихся, но и предполагаемых доказательствах. Через две-три минуты такой убедительной беседы Ильиных полностью прекратил невнятное сопротивление и, опустив голову, глухо произнес: "Не надо, не надо... я хочу все рассказать". Минут 40-45 длилась его исповедь, прерываемая моими уточняющими вопросами в тех случаях, когда Ильиных пытался уклониться от некоторых наиболее тяжелых фактов. Закончив допрос, я отправил подозреваемого в камеру предварительного заключения (КПЗ), которая находилась здесь же, в городском управлении милиции.

Преступление было раскрыто, но я решил провести еще одно следственное действие, которое в те годы не было регламентировано Уголовно-процессуальным кодексом, - проверку и уточнение показаний на месте. Хотя многие ученые-процессуалисты и даже некоторые криминалисты выступали против включения этого эффективного действия в уголовно-процессуальное законодательство, в следственной практике его нередко с успехом применяли, используя различные названия: допрос на месте совершения преступления, выход на место происшествия и т.п.

Полностью обезопасив производство этого сложного действия от любых неприятных случайностей вместе со следователем городской прокуратуры, мы провели это спорное, но очень эффективное мероприятие. Ильиных прошел весь скорбный путь от Дома культуры до стадиона, сопровождая все действия подробными показаниями. Все это фиксировалось кинокамерой, записывалось на магнитофонную ленту, для дополнительной страховки велась фотосъемка.

Кроме того, я направил для проведения судебно-медицинской (биологической) экспертизы образцы крови и слюны В. Ильиных, а также обнаруженную экспертами при вскрытии трупа потерпевшей сперму преступника.

Вечером, передав материалы уголовного дела для дальнейшего расследования в городскую прокуратуру, я попрощался с коллегами, без помощи которых это достаточно запутанное преступление не было бы так быстро раскрыто, и уехал в Свердловск, где меня ожидало очередное дело.

Л.Я. Драпкин,

заслуженный деятель науки РФ,

доктор юридических наук, профессор,

почетный работник прокуратуры РФ,

почетный профессор УрГЮА (Екатеринбург)

"Российский юридический журнал", N 4, июль-август 2011 г.

------------------------------------------------------------------------

*(1) В тексте изменены некоторые фамилии и отдельные обстоятельства уголовных дел.

*(2) В настоящее время в соответствии со ст. 163 УПК РФ подобные группы называются "следственные", а не "следственно-оперативные"