Декларация от 6 мая 1792 г., поданная Министром Ее Императорского Величества Булгаковым в Варшаве Министерству Польскому "О вступлении Российских войск в области Республики"

Вольность и независимость Яснейшей Республики Польской возбуждали всегда внимание и попечение всех ее соседей. Ее Величество Императрица Всероссийская, присоединяя к сему уважению торжественные и точные свои обязательства с оной Республикой, старалась еще и более о неприкосновенном соблюдении сих двух драгоценных свойств политического ее бытия.

Сии беспрерывные и великодушные старания Ее Величества, плод любви Ее к правосудию и порядку вообще; равно как и доброжелательства и благоволения Ее к народу, по одинакому своему происхождению, по сходству языка и по разным другим естественным сношениям с народом, скипетру Ее подвластным, внимание Ее на себя обратившему, стесняли конечно честолюбие и дух господствования тех, кои не довольствуясь уделом власти, Государственными узаконениями им дозволенной, искали оную распространить с ущербом самих сих законов. Сего ради ничего они не упустили, дабы с одной стороны утомить деятельное попечение Государыни Императрицы о неприкосновенном сохранении прав и преимуществ знаменитой Польской нации, а с другой оклеветать непорочность и благость Ее намерений, представляя их при всяком случае в виде им отнюдь не сродном. Таким образом предуспели они коварно преобразить в умах непросвещенных акт, коим Россия приняла на себя ручательство законной конституции сей нации, в тягостное и уничижительное для нее иго, когда напротив того знатнейшие Государства, и между прочими Германия, не токмо не отвергали таковые ручательства, но признали, искали и приняли их яко твердейшую ограду своих собственностей и своей независимости. Сверх сего происшествие, недавно случившееся, паче всех доводов, которые употребить можно, доказует, сколь такое ручательство действительно и нужно быть может, и что без него Республика, ударами внутренних своих врагов низверженная, к восстановлению своему через многомощное заступление Ее Величества Императрицы не имела бы перед сей Монархиней иного к тому титла, кроме единой Ее дружбы и единого Ее великодушия.

Между тем ободрясь распространением всяких мечтаний и заблуждений в некоторой части нации, умыслившие издавна ее порабощение и уничтожение древней ее вольности, ожидали токмо удобного времени к произведению в действо пагубных своих намерений. Таковым представилось им неожиданное нападение на Россию с двух сторон. Вскоре потом собрался Сейм в Варшаве. Все Воеводства в Наказах, данных Земским Послам, предопределили ему быть вольным и обыкновенным. Но внезапно превращен он в Сейм сконфедерованный без всякой известной или видной причины. Актом конфедерации, обнародованным и всему свету известным, означены были предметы, в коих сия конфедерация упражняться предполагала. Главнейшие из них долженствовали состоять в сохранении вольного республиканского правления, в удержании властей, управляющих в обыкновенных их должностях и пределах и в соблюдении собственностей гражданских. Польской нации самой остается судить по следствию и постановлениям сего Сейма, колико удалился он от предъявленных народной доверенности предметов, заменив оные другими, явно им противными.

Не входя в исчисление всего вопреки и в нарушение законов и прав Республики учиненного с конфедерованным Сеймом, или лучше сказать господствующей в нем партией, довольно будет изъяснить, что похитя, смешав и присвоив себе все власти, которых совокупление в одной руке несовместно с Республиканскими началами, употребил он во зло каждую из тех властей самим тиранским образом, продлил существование свое более трех лет с половиной, чему не находится ни одного примера в летописях Польских, и напоследок увенчал все свои пагубные предприятия тем, что в 3 день мая 1791 года испровергнул до основания здание правления, под которым Республика через столь многие века процветала и благоденствовала. В сей день она разрушилась и на ее развалинах воздвигнута Монархия, которая в новых законах, изданных будто для ограничения оной, кажет одни только противоречия между ними самыми, несходство со старыми и совершенный во всем недостаток, не оставляя Полякам ниже те ни той вольности и тех преимуществ, к коим они всегда толь ревнительными себя показывали. Престол, из избирательного, обращен был в наследственный, и закон, благоразумием предков их уложенный, и запрещающий при жизни Короля заниматься выбором ему преемника, нарушен столь же дерзновенно, как и все те законы, кои обеспечивали незыблемую твердость Республики. Употребленные средства к произведению всех сих насилий, были им весьма сообразны. В день Государственной перемены Двор, и Палата Сеймовая наполнены были Варшавской чернью, введены туда вооруженные люди, и пушки выдвинуты из Арсенала на истребление тех, кои оказали бы сопротивление производимому в действо заговору, Артиллерийский полк и Литовская Гвардия собраны для подкрепления черни; возбудили в ней ярость против тех, от которых опасались сопротивления. Многих Земских Послов, непоколебимо пребывающих в патриотических своих правилах, угрожали лишением жизни. Между сими Калишский Посол Сухоржевский приближаясь в самом смиренном виде к подножию Престола для напамятования Королю о святости учиненной им присяги в наблюдении Пактов Конвентов, сего священного и неразрывного узла, сопрягающего его с нацией, без жалости попираем был ногами, невзирая на неприкосновенность сана его и к великому соблазну всякого Поляка, не вовсе лишенного ощущений своей чести и своей вольности. Таким-то образом произведенную перемену зачинщики ее покушаются представить в таком виде, яко бы все то исполнилось по свободному и добровольному желанию народа.

Но сии зачинщики, как бы не довольствуясь причиненными несчастному своему отечеству во внутренности его бедствиями, искали еще всеми способами навлечь ему оные и извне, поощряя его на распри и даже на явную войну с Россией, древней союзницей и лучшей и постояннейшей приятельницей Республики и Нации Польской. Для отвращения крайностей, на которые Государыня Императрица беспрестанно была вызываема, потребно было все человеколюбие и особливо та справедливость и прозорливость, с каковыми Ее Величество обыкла различать мнение пристрастных людей от мнения общего. Краткое начертание деяний, докажет истину сказанного.

По объявлении Портой Оттоманской войны России, Посол Ее Императорского Величества подал записку Министерству Республики, не имевшей тогда Сейма, для предуведомления Ее о проходе Российских войск через области Польские и для предложения Ей о назначении в ближайших Воеводствах к тем местам, где сии войска расположиться долженствовали, Комиссаров, с коими бы можно было условиться о поставке съестных приплодов и фуража и о платеже за оные. Все было распоряжено и постановлено дружелюбно и к взаимной выгоде, несмотря на попущения недоброхотства, которое начинало уже показываться. Но когда собрался Сейм и предприятие о разрушении Республики, которое уже стало обнаруживаться, превозмогло над всеми уважениями о сохранении ее покоя внутреннего и внешнего, то не только твердо настояли, чтобы Российские войска без исключения и самого малого числа, определенного для стражи учрежденных там магазинов, немедленно выведены были из Польши, но и затеяны были всякие затруднения в продовольствии Российских войск съестными припасами воспрещением заведения новых магазинов и настоянием, чтобы и старые перевезены были за границы Республики. При сем случае Скарбовая Комиссия изъявила невместное притязание о сборе вывозных пошлин при переправе через Днестр с сих самых магазинов, составленных великим иждивением и к великому прибытку обывателей Польских. Таковые поступки ни мало не соответствуют тем уважениям, какие должны взаимно наблюдать два соседственные Государства, сопряженные сверх того дружбой и союзом. Обиды же всякого рода, чиновные подданным Государыни Императрицы, доведены были до такой степени, что некоторые из них, находившиеся в областях Республики по торговым своим делам, которые они производили под покровительством трактатов и народного права, коварно обвиняемы были в поджигании жителей к бунту, и под сим предлогом захвачены и в тюрьму посажены. Судьи, коим поручено произведение над ними суда, не находя никаких следов взводимого на них преступления, прибегали к жестоким истязаниям для вынуждения от них признания, и по исторжении оного таким образом, бесчеловечные сии Судьи приговаривали их к казни, которая над ними мучительски и исполнялась. Сей первый опыт неправосудия, бесчеловечия и лютости, открыл пространное поле ко всяким розыскам, коим наипаче подвержены были жители тех Провинций, где исповедывается Греческая Православнаявера не Униатская. Епископ Переяславский и Архимандрит Слуцкий, хотя подданный Государыни Императрицы, подпал сему гонению. Невзирая на высокий в духовенстве его сан, несмотря на непорочность нравов и строгость правил его, возымели на него подозрение в таких преступлениях, которые при всяком случае выдумать нужно было злобе и желанию питать произведенное ею волнение. Сей Архиерей был взят и отвезен в Варшаву, где и по сие время содержится в жестокой неволе. Народное право и в самой сей столице не больше уважено было относительно Министров Ее Императорского Величества; ибо в церковь их, которая почитается принадлежащей к самим занимаемым ими домам, и которая по находящемуся снаружи Российскому Императорскому гербу, означала ясно привилегированное место, ворвались несколько солдат Польских, и захватив там церковника, повлекли его без всякой причины в суд, которому он нимало не подлежит. Требованное Российским Министром за сие удовлетворение отклонено было под самыми пустыми предлогами, и одним словом сказать, не токмо все торжественные договора, соединявшие Россию с Польшей, испровержены и нарушены в главнейших их статьях, но вражда простерта до того, что отправлено было чрезвычайное посольство в Турцию, бывшую тогда в открытой войне с Россией, для предложения наступательного союза против сей последней Державы, чему Архивы Министериальных переписок Варшавского Кабинета представят яснейшие документы и доказательства. Даже должное уважение к Особе и священному достоинству Государыни Императрицы наблюдаемо не было в речах, говоренных в полном Сеймовом заседании, и вместо того, чтобы унять сии бесчиния, как надлежало, Начальники партии, испровергнувшей законы и правление Республики, одобряли и похвалили оные.

Малейшее из сих оскорблений, не упоминая о тех, которые умалчиваются для сокращения сих доводов, достаточно было бы к оправданию и узаконению перед Богом и светом тех мер, каковые Ее Императорское Величество употребить бы решилась к доставлению себе должного и гласного удовлетворения. Но Она отнюдь не в том намерении указала изъяснить ныне сии оскорбления. Свойственное Ей правосудие не позволяет ей не различить всего Польского народа от единой из частей его, которая обманом получа его доверенность, употребила ее во зло. Ее Величество напротив того искренно убеждена, что большая часть нации не имела никакого участия во всем, что сделано в Варшаве против Ее и Республики, древней Ее приятельницы, а потому и готова пожертвовать праведным своим восчувствованием надеянию более сообразному с великодушными и миролюбивыми Ее расположениями, что собрание нового Сейма загладит все сии обиды, последуя с большей точностью предписаниям своих учредителей и Государственным кардинальным и непременным законам, нежели настоящий Сейм, который наруша все оные явным образом, доказал собственной своей незаконностью, сколь неправильны все его деяния, которые он совершил в противность сим законам.

Но хотя Ее Императорское Величество не желает внимать гласу собственного Своего мщения, однако же не может не преклониться на просьбы, принесенные Ей от многих Поляков, между коими находится не мало знаменитых, сколь породой и саном их в Республике, столь и патриотическими добродетелями и способностью к службе Государственной. Горя чистейшим и похвальным усердием о спасении отечества своего и паки о приобретении прежней вольности и независимости своей, согласились они между собой составить законную конфедерацию, как единое действительное средство к отвращению бедствий, причиненных нации беззаконной и насильной Варшавской конфедерацией. На сей конец просили они о подкреплении и вспоможении Государыню Императрицу, которая не усомнилась обнадежить их в том и другом, следуя со своей стороны расположениям дружбы и благоволения Своего в Республике, и точно исполняя обязательства Своих с нею трактатов.

Вследствие сих обещаний, Ее Величество повелела некоторой части Своих войск вступить в области Республики. Они предстанут там, яко дружественные и для способствования восстановлению прав и преимуществ Ее. Всем, которые примут их в таковом виде, доставлены будут сверх совершенного забвения прошедшего, всякие вспоможения, личная безопасность и совершенное обеспечение их собственностей. Ее Императорское Величество надеется, что всякий благомыслящий Поляк, прямо любящий свое отечество, примет в надлежащей цене намерения Ее Величества, и признает, что он будет защищать свое собственное дело, когда станет искренне и усердно способствовать великодушным подвигам, которые от Нее употреблены будут по согласию со всеми истинными сынами отечества для возвращения Республике вольности, преимуществ и законов, кои у нее похитила беззаконная конституция 3 мая. Если некоторые из них усомнятся, по причине присяги, которую учинили они ошибкой, или которая исторгнута от них силой или обольщением, таковые да размыслят, что одна священная и истинная есть та, которую клялись они соблюдать и защищать до последней капли крови вольное и республиканское правление, в котором они родились, и что возобновлением только сей прежней присяги, возмогут они загладить клятвопреступление, в которое они впали учинением новой. Но если сыщутся люди, кои по ожесточению своему в ослепившем их разврате станут противиться благотворительным видам Ее Императорского Величества и патриотическим желаниям своих сограждан, таковые должны приписывать сами себе те неприятности и бедствия, которым они подвержены будут столь справедливее, что от них единственно зависит избавиться от оных скорым и искренним раскаянием.

Нижеподписавшийся Чрезвычайный Посланник и Полномочный Министр, на которого возложено объявить о сих намерениях Ее Императорского Величества и о праведных причинах Ее, к тому побудивших, имеет также повеление пригласить почтенную Польскую нацию, дабы положила она все свое надеяние на великодушие и бескорыстие, коими руководствуется Ее Величество в сем подвиге, и которые побуждают Ее усердно желать видеть вскоре Республику паки утвержденную в основаниях своих благорассудительным восстановлением равновесия властей ею управляющих, яко вернейшим средством к прочному соблюдению внутреннего спокойствия, доброго соседства и согласия со всеми Ее соседями.