Прощение долга в коммерческих сделках (С.Н. Александрова, "Законы России: опыт, анализ, практика", N 10, октябрь 2009 г.)

Прощение долга в коммерческих сделках

Прощение долга как один из способов прекращения обязательств долгое время остается предметом научных дискуссий, и в юридической литературе до сих пор отсутствует единство в понимании этого института. В самом общем виде суть дискуссий сводится к следующему: представляет ли собой прощение долга одностороннюю или двустороннюю сделку, можно ли рассматривать прощение долга в качестве разновидности дарения или оно является самостоятельным институтом гражданского права*(1). Эти вопросы имеют не только общетеоретическое, но и практическое значение. В зависимости от квалификации решается вопрос о возможности применения этого института в имущественном обороте, в частности прощением долга прекратить взаимные обязательства, вытекающие из коммерческих сделок. В связи с этим необходимо решить, является ли прощение долга разновидностью дарения, а если да, то в каком случае.

Следует отметить, что зачастую суды правовую природу соглашения о прощении долга квалифицируют как разновидность дарения и признают его ничтожной сделкой. Такая позиция мотивируется тем, что освобождение от обязанности - это "дар" и, следовательно, ничтожно как запрещенное между коммерческими организациями (п. 4 ст. 575 ГК РФ)*(2). Приведенный подход не учитывает реальную практику коммерческого оборота и динамику предпринимательских отношений.

Если признать прощение долга разновидностью дарения, то какой смысл вообще вводить прощение долга в ранг самостоятельного института гражданского права? Вместе с тем наличие ст. 415 ГК РФ говорит в пользу того, что законодатель придает ему самостоятельное значение как одному из способов прекращения обязательств.

Прощению долга посвящена всего одна статья ГК РФ, но именно из ее содержания судебные инстанции делали столь широкие выводы, что практическое использование этого института в коммерческом обороте было парализовано. По своей юридической конструкции прощение долга и дарение действительно имеют некоторое сходство, но не тождество.

Длительное время судебные инстанции рассматривали прощение долга как договор, а моментом прекращения обязательства считали согласие должника на прощение долга (п. 1 ст. 433 ГК РФ). Возможно, эта позиция не лишена логики и соответствует практике (несмотря на прощенный долг, должник все равно вправе исполнить свое обязательство).

Вывод об односторонности прощения долга можно сделать из формулировки ст. 415 ГК РФ, в соответствии с которой обязательство прекращается освобождением кредитором должника от лежащих на нем обязанностей. При этом выражение "обязательство прекращается освобождением" не содержит указания на какое-либо соглашение между кредитором и должником. Кредитор своим односторонним волевым актом освобождает должника от соответствующей обязанности и тем самым прекращает обязательство, в то время как дарение предполагает обязательное согласие одаряемого принять дар и именно поэтому является договором. Односторонний характер прощения долга (в противоположность договорной природе дарения) может послужить одним из аргументов действительности сделки.

Иллюстрацией сказанному может служить следующий пример арбитражной практики. К истцу на основании договора цессии перешло право требования к должнику в полном объеме. Когда новый кредитор обратился к должнику с требованием уплатить сумму по договору и пени за просрочку платежа, последний отказался. Должник обосновал свою позицию тем, что в протоколе совещания по вопросу сотрудничества первоначальный кредитор отказался от взыскания с него пени за просрочку платежей по ранее заключенным договорам. Тогда новый кредитор обратился с иском в суд о признании этой сделки дарением, которое запрещено между коммерческими организациями. Но требования истца были отклонены. Суд разъяснил, что запрет, предусмотренный ст. 575 ГК РФ для договора дарения, на прощение долга не распространяется, иначе прощение долга вообще нельзя было бы применять на практике. Их основное различие заключается в том, что последнее может быть реализовано в одностороннем порядке, а не по соглашению сторон, как в дарении, что и было сделано кредитором в протоколе*(3).

Квалификация прощения долга как односторонней сделки автоматически снимает вопрос о возможности применения к отношениям сторон норм о договоре дарения (ст.ст. 572, 575 ГК РФ), потому что односторонняя сделка ни при каких обстоятельствах не сможет трансформироваться в договор (соглашение), которым во всех случаях является дарение.

Одной из существенных особенностей договора дарения является его безвозмездность. Этот квалифицирующий признак договора прямо закреплен в Кодексе (ст. 572 ГК РФ). Любое встречное предоставление свидетельствует об отсутствии дарения (ст. 423 ГК РФ). Следовательно, прощение долга может быть квалифицировано как дарение только в том случае, если вопрос о его безвозмездном характере будет решен положительно. Поскольку ст. 415 ГК РФ не указывает на безвозмездный характер прощения долга, то будет действовать презумпция его возмездности. Иными словами, прощение долга возможно, если кредитор получает какое-либо встречное предоставление со стороны должника.

Между тем освобождение кредитором должника от обязанности вовсе не всегда оказывается безвозмездным в точном смысле п. 2 ст. 423 ГК РФ. Приведем пример правомерного прощения долга, которое обусловлено встречным имущественным предоставлением, что не является безвозмездным и не может быть признано дарением.

Между ООО (займодавцем) и АО (заемщиком) был заключен договор займа. При нарушении заемщиком одного из условий договора руководитель займодавца направил в адрес заемщика требование о возврате суммы займа, указав при этом, что за исполнение данного требования займодавец освобождает заемщика от уплаты процентов за пользование денежными средствами и неустойки за несвоевременный возврат суммы долга. Заемщик сумму займа возвратил. Несмотря на это, займодавец (истец) обратился в арбитражный суд с иском к заемщику о взыскании процентов и неустойки по договору. Заемщик указал на отсутствие у него обязанности уплатить их, так как данные обязательства прекращены прощением долга. Суд кассационной инстанции учел это обстоятельство и признал прощение долга правомерным. Свое решение суд обосновал тем, что при квалификации прощения долга в качестве разновидности дарения необходима его безвозмездность. Однако целью совершения сделки прощения долга между сторонами было обеспечение возврата суммы задолженности в непрощенной части без обращения в суд, т.е. у займодавца отсутствовало намерение одарить заемщика. Поскольку в этом случае у займодавца не было намерения освободить должника от обязанности в качестве дара, в удовлетворении иска было отказано*(4).

В случае спора о действительном характере прощения долга вопрос должен решаться с учетом тех правовых целей, на достижение которых была направлена действительная воля кредитора при прощении долга*(5). Если главной целью кредитора было сохранение имущества должника и именно для этого кредитор освободил его от обязанностей - это дарение. Но если кредитор, прощая долг, руководствовался другими соображениями, прощение долга не может быть признано дарением и на него не распространяются ограничения в отношении коммерческих организаций. Освобождение от обязанности не всегда является желанием кредитора одарить должника. Цель прощения долга - не в безвозмездном освобождении должника от обязанности, а, к примеру, в полном прекращении обязательства. Также кредитор может пойти на прощение долга, если заинтересован в дальнейшей платежеспособности должника. Приведенная позиция нашла свое отражение в п. 13 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с заключением, утверждением и расторжением мировых соглашений в делах о несостоятельности (банкротстве). Определением арбитражного суда утверждено мировое соглашение, в котором предусматривалась скидка с долга должника перед конкурсными кредиторами в размере 30%, а также отсрочка погашения требований кредиторов в оставшейся части. Один из конкурсных кредиторов голосовал на собрании кредиторов против заключения мирового соглашения. Затем он обратился в суд, так как считал, что прощение долга в данном случае является незаконным, поскольку стороны являются коммерческими организациями, между которыми в силу п. 4 ст. 575 ГК РФ дарение запрещается. Суд кассационной инстанции отклонил доводы заявителя, поскольку по обстоятельствам рассматриваемого дела частичное прощение долга имело целью восстановление платежеспособности должника и никаких доказательств, свидетельствующих о намерении кредиторов одарить должника, не было представлено*(6).

Иными словами, выяснение действительной воли кредитора должно являться основанием для квалификации и, соответственно, разграничения дарения и прощения долга. Выяснить, было ли у кредитора намерение одарить должника или нет, можно через критерий интереса. Дарение не предполагает никакого встречного предоставления ни в какой форме, тогда как прощение долга - наоборот. Кредитор обязательно должен иметь какой-то коммерческий интерес. Именно из-за него он и совершает сделку прощения долга. Основной целью деятельности коммерческих организаций является извлечение прибыли. Следовательно, коммерческие сделки, включая прощение долга, должны удовлетворять какой-то имущественный интерес кредитора.

Арбитражные суды при оценке соглашения о прощении долга учитывают именно намерения, интерес кредитора. Прощение долга только тогда можно квалифицировать как дарение, когда суд установит отсутствие у кредитора такого интереса. К примеру, между сторонами был заключен договор подряда, согласно которому по итогам исполнения договора, вне зависимости от результатов финансово-хозяйственной деятельности сторон, все обязательства по договору считаются исполненными, а расчеты завершенными, и стороны не имеют друг к другу никаких имущественных и финансовых претензий при условии надлежащего исполнения подрядчиком своих обязанностей. Впоследствии одна из сторон попыталась оспорить этот пункт и обосновала свою позицию тем, что это условие является прощением долга, которое противоречит п. 4 ст. 575 Гражданского кодекса. Однако суд не удовлетворил иск. Свою позицию он обосновал тем, что у сторон имелись хотя и не равноценные, но взаимные непогашенные обязательства, в связи с чем оспариваемый текст дополнительного соглашения не является дарением. Более того, кредитор продолжал удовлетворять свой имущественный интерес, потому что исполнение обязательства в его пользу не прекращалось. А такой способ прекращения расчетов между сторонами являлся формой стимулирования должника исполнить свои обязанности надлежащим образом*(7).

Размер встречных имущественных предоставлений участников обязательства может быть неэквивалентен. Об этом свидетельствует реальная коммерческая практика. Например, заключается соглашение об отступном, согласно которому обязательство прекращается предоставлением отступного, размер которого меньше долга. Вроде бы это - освобождение кредитором должника от имущественной обязанности в части несоответствия размера долга должника и размера отступного. Если не учитывать реальные хозяйственные интересы сторон, то можно считать, что предоставление отступного в недостающей части является дарением (или прощением долга). Однако сомнений в наличии имущественного интереса при отступном не возникает, потому что использование его в коммерческих целях предполагается. Эту логику можно применять и к прощению долга - в совокупности с другими аргументами.

В настоящее время арбитражная практика выработала ориентиры, способствующие использованию института прощения долга в коммерческих сделках. Пленум ВАС РФ постановил следующее: "Отношения кредитора и должника по прощению долга можно квалифицировать как дарение, только если судом будет установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара. В таком случае прощение долга должно подчиняться запретам, установленным статьей 575 ГК РФ, пунктом 4 которой не допускается дарение между коммерческими организациями" (п. 3 Обзора практики применения арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о некоторых основаниях прекращения обязательств).

Изложенные рассуждения и приведенные примеры арбитражной практики позволяют говорить о том, что прощение долга не будет признаваться дарением, если оно будет соответствовать следующим условиям: во-первых, носить односторонний характер и оформляться односторонним актом кредитора; во-вторых, быть одновременно выгодно и должнику и кредитору; в-третьих, быть возмездным; и, наконец, в-четвертых, у кредитора должна быть цель прекратить обязательство, а не безвозмездно одарить должника (освободить от обязанности).

Библиографический список

1. Витрянский В.В., Брагинский М.И. Договорное право. Общие положения. М., 1998.

2. Щербаков Н. Прощение долга и коммерческий интерес // эж-Юрист. 2005. N 26.

3. Эрделевский А. Является ли прощение долга одним из видов дарения? // Финансовая газета. Региональный выпуск. 2000. N 5.

4. Эрделевский А. Прощение долга и договор дарения // Российская юстиция. 2000. N 3.

С.Н. Александрова,

кандидат юридических наук, доцент кафедры

предпринимательского права, гражданского и арбитражного

процесса Российской правовой академии Минюста РФ

"Законы России: опыт, анализ, практика", N 10, октябрь 2009 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См., например: Витрянский В.В., Брагинский М.И. Договорное право. Общие положения. М., 1998; Эрделевский А. Прощение долга и договор дарения // Российская юстиция. 2000. N 3.; Щербаков Н. Прощение долга и коммерческий интерес // эж-Юрист. 2005. N 26.

*(2) См., например: Постановления ФАС Волго-Вятского округа от 30 июля 2001 г. N А38-2/45-01; ФАС Дальневосточного округа от 25 мая 2004 г. N ФО3-А73/04-1/972); ФАС Московского округа от 26 января 2009 г. N КГ-А40/11632-08.

*(3) См.: Постановление ФАС Уральского округа от 13 февраля 2002 г. N ФО9-139/02-ГК.

*(4) См.: Информационное письмо ВАС РФ от 21 декабря 2005 г. N 104 "Обзор практики применения арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о некоторых основаниях прекращения обязательств" // Вестник ВАС РФ. 2006. N 4.

*(5) См.: Эрделевский А. Является ли прощение долга одним из видов дарения? // Финансовая газета. Региональный выпуск. 2000. N 5.

*(6) См.: Информационное письмо ВАС РФ от 20 декабря 2005 г. N 97 // Вестник ВАС РФ. 2006. N 3.

*(7) См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 19 декабря 2006 г. N 11659/06.