Гришаев С.П. Владение в гражданском праве. - Специально для системы ГАРАНТ, 2011 г.

Владение в гражданском праве

Недавно был опубликован проект федерального закона о внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации, который был разработан Советом при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства во исполнение Указа Президента Российской Федерации от 18 июля 2008 года N 1108 "О совершенствовании гражданского законодательства".

Подготовке проекта закона предшествовала разработка названным Советом при Президенте Российской Федерации Концепции развития гражданского законодательства, которая была опубликована в различных изданиях, широко обсуждалась и в итоге в целом была одобрена Советом по кодификации на заседании 7 октября 2009 года.

Следует отметить, что проект предусматривает весьма существенные изменения в действующий Гражданский кодекс РФ. Очевидно, что проект в ходе дальнейших обсуждений будет редактироваться и изменяться. Вместе с тем в нем содержится ряд новелл, которые имеют принципиальный характер и несомненно будут внесены в ГК РФ.

К числу таких нововведений относится правовое регулирование такого института как владение, которое в проекте рассматривается как определенное фактическое состояние, а не как вещное право. Соответственно оно не указано в перечне ограниченных вещных прав, а выделено в отдельный подраздел.

Вопрос о необходимости законодательного закрепления указанного института ведется давно. Соответственно есть и противники, и защитники его введения.

Следует отметить, что в настоящее время термин "владение" нередко отождествляется с понятием собственности. Кроме того, правомочие владения наряду с правомочиями пользования и распоряжения является составной частью субъективного права собственности. Но владение может осуществляться и несобственником. Например, наниматель жилого помещения владеет им. Такое владение может опираться на правовое основание (титул) - законное владение или не иметь правового основания (титула).

Однако в данном случае, когда мы говорим о владении, речь идет именно о состоянии, а не о праве владения. О том, что законодатель не рассматривает владение как вещное право, говорит и то обстоятельство, что согласно п. 4 ст. 209 Проекта ГК факт владения недвижимой вещью не подлежит государственной регистрации. Вместе с тем нельзя не обратить внимания на то, что подраздел "Владение" помещен в раздел II "Вещное право". Другими словами, юридическая связь между владением и вещными правами все же существует.

О том, что право владения нельзя выделять в самостоятельное вещное право в свое время отмечалось и в научной литературе. Так, К.И. Скловский пишет следующее: "Ошибочное представление о том, что право собственности сводится к упомянутым трем правомочиям собственника, приводит и к неверному выводу о существовании вещного права владения, отличного от права собственности. На самом деле такое право закону неизвестно. И дело не только в том, что оно не указано в ст. 216 ГК.

Как уже говорилось, собственнику принадлежит вся полнота прав на вещь. Выделение в этом праве каких-либо отдельных правомочий не имеет никакого смысла, так как и осуществление, и защита права ставятся в зависимость лишь от воли собственника, которая может быть ограничена только законом. Таким образом, предварительное выделение того или иного правомочия в составе права собственности не только лишено практического смысла, но и так или иначе будет приводить к его ограничению, что вступает в противоречие с неограниченностью этого права.

Что касается владения вещью, осуществляемого иными лицами, связанными с собственниками договором по поводу вещи, то такое владение осуществляется в силу личного обязательства, принятого на себя собственником. Очевидно, что такое право на вещь вещным не является"*(1).

Понятие владения было разработано еще римскими юристами. В римском праве владение определялось как фактическое господство лица над вещью, соединенное с желанием осуществлять это господство для себя. По их мнению, из сути владения вытекает, что основанием для его возникновения служит в первую очередь оккупация (захват вещи), сопряженная с намерением держать эту вещь для себя, иметь ее в своей власти. Однако этот захват не должен быть ни тайным, ни насильственным: вор никогда не будет законным владельцем украденного; напротив, он "всегда в просрочке", т.е. считается незаконным владельцем с самого момента кражи со всеми вытекающими для него неблагоприятными последствиями (изъятие украденного, многократный штраф)*(2). В таких случаях применялся термин iniusta possessio, под которым понималось владение, полученное от прежнего владельца силой, или тайно, или до востребования и потому не защищаемое от него. При этом оно все же защищалось от третьих лиц, нарушающих владение.

И даже в том случае, когда земельное владение (не собственность), например, на земельный участок, не "дотянуло" до двух лет, которые закон требовал для приобретения права собственности на него, переходит от отца к сыну по праву наследования, следует считать, что сын владеет первоначально, ибо только таким может и должно быть всякое добросовестное владение вещами.

Таким образом, владение по римскому праву возникает из добросовестного - без применения хитрости или насилия - пользования вещью, собственник которой либо не известен, либо безвестно отсутствует, либо не оказывает сопротивления. Беспрепятственно могут быть "захвачены" и присвоены заброшенные земли, дикие звери, рыбы, и пр., т.е. вещи, не находящиеся в чьей-либо собственности.

Владение не может, не должно быть вечным: этому препятствует экономический интерес. Нужно, чтобы владелец был заинтересован в улучшении владения, особенно земельного, чтобы он относился к нему как к своей собственности (удобрял, орошал, огораживал и пр.).

Указание на владение в нормах права важно не само по себе, а для осуществления владельческой защиты (то есть защиты владения от притязаний третьих лиц). Такая защита была предусмотрена и римским правом. Во исполнение провозглашенного принципа защиты права владения каждого человека в римском праве, а впоследствии и в науке гражданского права было выработано две системы владельческой защиты. К первой относится петиторная система, которая включает в себя процесс производства по делу о нарушении прав владельцев с выяснением правовых оснований истца на спорное имущество. Второй системой выступает посессорная защита, которая предоставляется любому фактическому владельцу без выяснения правового основания (титула) на спорное имущество.

В Древнем Риме для защиты прав владения использовалось сочетание петиторных и посессорных способов защиты. Так, римские юристы считали, что любой владелец - уже тем, что он является владельцем, - имеет больше прав, чем тот, кто не владеет, тем самым, провозглашая обладание неким самостоятельным правом. Поэтому в целях поддержания владения и охраны общественного порядка необходимо было предусмотреть непосредственную защиту. В этих целях применялся особый судебный процесс с сокращенным сроком подачи жалобы или иска по восстановлению нарушенного интереса, в котором решение о восстановлении владения принималось на основании исследования и установления исключительно фактов владения и его незаконного нарушения, без обращения к правовому основанию. До тех пор пока лицо, заявлявшее о себе как о собственнике вещи и требовавшее ее изъятия у несобственника-владельца, не докажет законности своих притязаний и не добьется соответствующего судебного решения, претор будет оказывать владельцу всю возможную защиту, включая интердикт-приказ о недозволенности самовольного захвата оспариваемой вещи.

Близким к владению по своей юридической природе римские юристы считали и так называемое держание, или, говоря иначе, опосредованное владение. Под держанием они понимали пользование, лишенное права распоряжения. В данном случае речь шла о вещах, собственник которых известен и не устраняется от извлечения доходов, приносимых вещами. Держание создается наймом жилого помещения, орудий труда, рабочего скота и пр. Всякое владение прекращается с отпадением как фактического господства лица над вещью, так и самого намерения владеть ею для себя.

Институт владения хорошо известен и законодательству стран так называемой континентальной системы права. Французское право, заимствуя у римского, различает владение и держание. Если лицо имеет намерение владеть для себя, то оно признается владельцем. Если же оно владеет вещью для другого лица, то - это держатель. Считаются держателями, в частности, арендаторы, наниматели, перевозчики и т.п.*(3)

С целью разграничить владение и держание во Французском гражданском кодексе (ФГК) установлены две презумпции. Во-первых, считается, что каждый владеет вещью как собственник, пока не доказано, что владение началось для другого (ст. 2230). Во-вторых, когда началось владение для другого, то всегда предполагается, что владение осуществляется в том же качестве, если не имеется доказательства противного (ст. 2231).

В отношении движимого имущества ФГК устанавливает, что владение равнозначно правовому основанию (ст. 2279 ФГК). По существу, эта норма запрещает виндикацию движимого имущества от добросовестного владельца, отвечающего условиям ст. 2229 ФГК, кроме случаев, когда это движимое имущество было украдено у собственника или было потеряно им.

В праве ФРГ также содержится детальная регламентация вопросов владения. В ГГУ предусмотрены правила относительно приобретения и прекращения владения, о совладении, о переходе владения по наследству и т.п. Хотя гражданское право ФРГ не разграничивает владение и держание, оно различает несколько категорий владельцев.

ГГУ различает опосредованное и непосредственное владение. Непосредственными владельцами признаются, в частности, наниматель, арендатор, хранитель и т.п. Наймодатель и другие подобные лица считаются опосредованными владельцами (§ 868, 871).

Различается также самостоятельное и несамостоятельное владение. Самостоятельным владельцем признается тот, кто владеет вещью как своей, как принадлежащей ему. Для признания владельца самостоятельным не требуется, чтобы лицо обладало каким-либо правом на вещь. Например, вор считается самостоятельным владельцем. Наниматель вещи, перевозчик и иные подобные лица считаются несамостоятельными владельцами. Только самостоятельный владелец может приобрести право собственности на вещь в силу давности.

Наконец, в праве ФРГ проводится разграничение между владельцем и так называемым владельческим слугой. Последним считается лицо, которое осуществляет фактическое господство над вещью для другого лица в его производственном предприятии или домашнем хозяйстве либо в иных подобных условиях и при этом должно следовать указаниям этого другого лица относительно вещи (§ 855 ГГУ). Владельцем признается сам хозяин.

В гражданском праве развитых стран устанавливаются определенные способы защиты владения. Эти способы делятся на судебные и внесудебные. К внесудебным способам защиты владения относится право на самопомощь, т.е. предоставленная владельцу возможность самостоятельно принимать меры для восстановления нарушенного владения.

Как и в римском праве, по законодательству развитых стран к судебным относятся посессорные иски, т.е. иски из нарушения владения. При рассмотрении этих исков суд не исследует вопрос о правах на вещь. Так, в соответствии со ст. 2282 ФГК, владение охраняется от всякого нарушения, которое произошло или которое угрожает произойти, не принимая во внимание правовое основание владения. Суд лишь определяет, чье владение должно быть восстановлено. Посессорные иски облегчают защиту его имущественных интересов. Но защита владения как такового зачастую является защитой права собственности, ибо в качестве владельцев в большинстве случаев выступают собственники имущества.

Таким образом, владение и владельческая защита являются институтами, известными многим правовым системам. Существовала они и в российском дореволюционном праве.

В Гражданском уложении России (кн. 3 Вотчинное право) владение определялось как "факт действительного держания имущества во власти лица... факт, независимый от права, в некоторых случаях и противоположный праву, но, несмотря на это, признаваемый законом, временно пользующийся его защитой и при известных условиях являющийся источником прав".

Свод Законов Российской Империи установил презумпцию охраны правительством всякого, и даже незаконного, владения от насилия и самоуправства до тех пор, пока распоряжением имущество не будет присуждено другому лицу. В дальнейшем концепцию по охране прав владения должно было поддержать Гражданское Уложение Российской Империи, закрепляющее, что всякое, даже незаконное, самовольно отнятое имущество у владельца, а также всякое самовольное действие, лишающее владельца пользования имуществом или стесняющее его в таком пользовании, охраняется законом, пока это владение не будет прекращено надлежащим по закону распоряжением о передаче имущества от владеющего им другому лицу. Однако, Гражданское Уложение в связи с последующими революционными событиями так и не было принято.

Немало внимания было уделено теоретическим аспектам владения и российскими дореволюционными юристами. Важность владения для собственности определил Мейер: "...оно (владение) есть как бы вестник права собственности, и большей частью посредством владения собственник получает тот вес, который дает ему право собственности..." Сторонники владения как факта утверждали свою позицию на основании того, что закон различает владение законное и незаконное, подложное, насильственное и самовольное. А так как всякое право законно и не может быть подложным, насильственным или самовольным, то, значит, владение не право, а фактическое состояние"*(4)

Вместе с тем, отдельные правоведы считали, что речь идет на самом деле о праве, а не о факте. Так, Шершеневич писал: "С точки зрения действующего русского законодательства владение есть не факт, а право, как по наименованию его "правом владения", так и потому, что, во-первых, владение приобретается и утрачивается, а к этому факты не способны и, во-вторых, что нарушение владения составляет само по себе правонарушение, и его следует причислить к категории вещных прав. Основание защиты владения составляет предположение права собственности на стороне владельца"*(5).

В советский период о владении как фактическом состоянии практически не упоминалось. Соответственно речь не шла о защите фактического владения. Во многом это объяснялось идеологическими причинами, поскольку считалось, что владельческая защита давала экономически и политически сильнейшим классам и группам возможность охранять захват у слабейшего его имущества сильнейшим*(6)

Что касается действующего законодательства, то в нем о владении и владельческой защите упоминается только косвенно. Так, в определенной степени о защите владения говорится в ст. 234 ГК, посвященной приобретательной давности. Согласно п. 1 указанной статьи лицо - гражданин или юридическое лицо, - не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность). В данном случае законодатель говорит не о праве владения, а о владении как о состоянии. При определенных условиях и по истечении определенного срока это состояние может трансформироваться в право собственности.

Однако согласно п. 2 ст. 234 ГК до приобретения на имущество права собственности в силу приобретательной давности лицо, владеющее имуществом как своим собственным, имеет право на защиту своего владения против третьих лиц, не являющихся собственниками имущества, а также не имеющих прав на владение им в силу иного предусмотренного законом или договором основания. Таким образом, здесь можно говорить о защите фактического владения, но только от посягательств со стороны третьих лиц, а не собственника. Более того, собственник может спокойно выйти и за пределы самозащиты путем похищения или отобрания насильственным путем вещи, так как добросовестный приобретатель и в этом случае ничего не сможет сделать, а самоуправно действовавшее лицо, в свою очередь, никаких неблагоприятных частноправовых последствий не понесет.

Следует отметить, что институт владения, предусмотренный проектом ГК, во многом вобрал в себя то, что было наработано в римском праве, дореволюционном российском праве и зарубежном законодательстве. Так, согласно п. 1 ст. 209 Проекта ГК владение представляет собой фактическое господство лица над объектом владения. То есть в данном случае владение рассматривается как состояние, а не как вещное право. По общему правилу владение сохраняется до тех пор, пока владелец имеет свободный доступ к объекту владения.

Применительно к объектам недвижимости под доступом к объекту владения следует понимать возможность свободного перемещения людей (субъектов доступа), транспорта и других объектов (объектов доступа) в (из) помещения, здания, зоны и территории. Что касается доступа к движимым вещам, то под ним следует понимать возможность осуществлять фактическое господство над вещью.

Однако, даже если доступа к владению больше нет, оно не считается утраченным, если лицо в установленном порядке воспользовалось защитой владения. Следует иметь в виду, что речь идет о тех ситуациях, когда уже была сделана попытка нарушить владение.

При этом защита владения может осуществляться владельцем самостоятельно (самозащита) или посредством обращения к уполномоченным государственным органам (судам, органам исполнительной власти и т.д.). Таким образом, защита владения может осуществляться в судебном, административном порядке и путем самозащиты.

Возможны ситуации, когда в отношении вещи возникло несколько имущественных прав, включающих в свой состав правомочие владения. Например, речь может идти о праве собственности, праве, вытекающем из договора хранения и праве оперативного управления. В таких случаях владельцем согласно п. 3 ст. 209 Проекта ГК считается тот из них, кто осуществляет фактическое господство над объектом владения.

Таким образом, мы имеем классический случай посессорной (владельческой) защиты, когда неважно, есть ли правовое основание на владение вещью.

Приобретение права на владение не означает автоматически приобретения самого владения (п. 2 ст. 109 Проекта ГК). Однако эта норма носит диспозитивный характер и в договоре или в законе может быть предусмотрено иное.

Субъекты владения

Согласно п. 1 ст. 210 Проекта ГК владение доступно любому лицу. Из этого следует, что субъектом владения может выступать любой субъект гражданского права. Однако, нельзя не обратить внимания на то, что защита владения в судебном или административном порядке может осуществляться лицами, достигшими пятнадцати лет, а также лицами, признанными судом ограниченно дееспособными. По непонятной причине законодатель указал именно 15 лет (не 14) в качестве возраста, по достижении которого может осуществляться защита владения в судебном или административном порядке. Следует напомнить, что в 14 лет наступает возраст частичной дееспособности, и было бы логичным указать именно этот возраст.

Одновременное владение одним объектом несколькими лицами не допускается, если иное не предусмотрено законом. Однако субъекты общей собственности могут владеть своим объектом одновременно.

Не считаются владельцами лица, которые имеют доступ к объекту владения на основании семейных или трудовых отношений с владельцем, в том числе работники юридического лица - владельца данного объекта. (п. 3 ст. 210 Проекта ГК). Понятие семейных отношений в законодательстве прямо не упоминается, поскольку в СК РФ отсутствует само понятие семьи. Единственное исключение составляет Федеральный закон от 24 октября 1997 N 134-ФЗ "О прожиточном минимуме в Российской Федерации", который определяет семью следующим образом: семья - лица, связанные родством и (или) свойством, совместно проживающие и ведущие совместное хозяйство. Свойство - отношение между родственником одного из супругов и другим супругом (например, между отчимом и пасынком) или отношение между родственниками обоих супругов (например, между отцом жены и матерью мужа) Таким образом, все указанные лица при условии, что они совместно проживают и ведут совместное хозяйство, относятся к субъектам семейных отношений и, следовательно, не могут рассматриваться в качестве владельцев вещи.

Согласно ст. 15 Трудового кодекса РФ трудовые отношения - отношения, основанные на соглашении между работником и работодателем о личном выполнении работником за плату трудовой функции (работы по должности в соответствии со штатным расписанием, профессии, специальности с указанием квалификации; конкретного вида поручаемой работнику работы), подчинении работника правилам внутреннего трудового распорядка при обеспечении работодателем условий труда, предусмотренных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором. Речь в частности идет о лицах, которые в соответствии с выполняемыми функциями имеют доступ к объектам чужого владения (уборщики, водители и др.).

Если объект владения изъят уполномоченным государственным органом, последний не считается его владельцем. В качестве примера можно привести изъятие объекта владения таможенными органами.

Например, собственник автомашины, приобретенной за рубежом, при ее ввозе не выплатил положенные таможенные платежи и на основании ст. 131 Таможенного кодекса РФ не вправе распорядиться своим транспортным средством. Несмотря на это, автомашина продана третьему лицу, которое становится приобретателем и владельцем. Убедившись, что декларант не внес таможенные платежи, таможенный орган в соответствии со ст. 338 ТК РФ может изъять транспортное средство у покупателя. Однако юридически владение у таможенного органа не возникает.

Объекты владения

Объектами владения являются вещи, наличные деньги и документарные ценные бумаги. При этом объекты, определяемые родовыми признаками, признаются объектами владения при их индивидуализации. Например, картофель помещают в мешок, который определенным образом маркируется и таким образом индивидуализируется.

Владение не распространяется на бездокументарные ценные бумаги и безналичные денежные средства. Это обусловлено тем, что последние не рассматриваются в качестве вещей и соответственно владеть ими нельзя.

Согласно п. 2 ст. 211 Проекта ГК недвижимая вещь, находящаяся в процессе создания, может находиться во владении. Другими словами речь идет об объекте незавершенного строительства. Законодатель не поясняет, в чьем именно владении она может находиться. Представляется, что речь идет, прежде всего, о подрядчике. Однако, если подрядчик прекратил исполнение договора, то - во владении заказчика. Если строительные работы выполняют работники структурного подразделения юридического лица, то владеть объектом незавершенного строительства будет само юридическое лицо, а не его работники.

Слово может означает, что объект незавершенного строительства не обязательно будет находиться в чьем либо владении. Представить, что объект незавершенного строительства не находится в чьем либо владении достаточно сложно. Гипотетически это возможно в тех случаях, когда подрядчик начал строительство без заключения договора с заказчиком и впоследствии прекратил строительство без его консервации. При этом его права на земельный участок прекратились (например, вследствие истечения срока договора аренды).

Как уже было отмечено, владение может быть законным и незаконным. Владение признается законным, если оно осуществляется на основании:

1) права собственности или иного вещного права, включающего в свое содержание правомочие владения;

2) соглашения с собственником или с обладателем иного вещного права, включающего в свое содержание правомочие владения, если по такому договору фактически приобретено владение.

При этом действует презумпция законности владения. Так, в соответствии с п. 3 ст. 212 Проекта ГК владение признается законным до тех пор, пока судом не будет установлено иное.

В Проекте проводится различие между добросовестным и недобросовестным владельцами. Понятно, что законный владелец всегда является добросовестным владельцем. Деление на добросовестное и недобросовестное владение необходимо только для незаконного владения. Согласно п. 1 ст. 213 Проекта владение признается добросовестным, если владелец не знал и не должен был знать о том, что его владение в момент приобретения являлось незаконным. Соответственно тот владелец, который знал или должен был знать о том, что его владение незаконно является недобросовестным. Если лицо приобрело владение по основанию, которое впоследствии изменилось, добросовестность владения оценивается в момент изменения его основания.

Достаточно подробно в Проекте говорится о способах приобретения объекта владения. Согласно п. 1 ст. 214 Проекта ГК владение приобретается посредством установления фактического господства над вещью, в частности, путем вручения объекта владения. Приобретение владения может подтверждаться составлением акта приема-передачи или иного документа, подтверждающего приобретение владения. Владение также может быть приобретено посредством односторонних действий приобретателя, если лицо, передающее владение, создало условия для свободного доступа приобретателя к объекту владения, вручения символических знаков (например, ключей).

В случаях, предусмотренных законом, доступ приобретателя к объекту владения может быть обеспечен судом или иным уполномоченным государственным органом.

Владение может быть приобретено путем универсального правопреемства. Особенностью универсального правопреемства является то, что правопреемник по основаниям, предусмотренным законодательством, занимает место правопредшественника во всех правах и обязанностях, за исключением тех, в которых закон не допускает правопреемство вообще (речь идет о правах, которые не переходят к другим лицам, например, право авторства). Примером универсального правопреемства являются наследование и реорганизация юридических лиц.

Защита владения

Согласно п. 1 ст. 215 Проекта ГК право на защиту своего владения имеет любой владелец - как законный, так и незаконный - независимо от того, принадлежит ли ему в отношении объекта владения право на имущество, включающее в свое содержание правомочие владения. Факты приобретения или утраты владения могут быть установлены судом. Такие дела будут рассматриваться судом в порядке особого производства.

Таким образом, мы имеем классический случай владельческой (посессорной) защиты, когда владение защищается независимо от наличия основания (титула) владения. Как отмечено в вышеупомянутой Концепции развития гражданского законодательства, "назначение владельческой защиты - это борьба с насильственными, самоуправными действиями. При весьма высокой степени самоуправства в современной российской действительности нужда в оперативных средствах защиты от него очевидна. Введение владельческой защиты существенно укрепит надежность оборота и создаст эффективные юридические средства против захвата чужого имущества".

Вместе с тем в условиях постоянного передела собственности, рэйдерских захватов и специфического отношения к правовым нормам в нашей стране наличие подобной нормы может иметь и обратный, негативный эффект. Так, в спорных ситуациях тот, кто первый захватил спорный объект недвижимости, даже при отсутствии правовых оснований может впоследствии ссылаться на владельческую защиту.

Хотя в данном случае говорится не о защите прав, а о защите владения как состояния, необходимо по аналогии использовать нормы ГК, регулирующие защиту гражданских прав, поскольку специальных норм, посвященных защите состояний, в Проекте ГК нет. Так, в ст. 12 ГК перечислены способы защиты гражданских прав, которые будут применяться и в данном случае. Вместе с тем в п. 2 ст. 215 Проекта ГК говорится и о формах защиты. Согласно указанному пункту защита владения может осуществляться владельцем самостоятельно (самозащита) или посредством обращения к уполномоченным государственным органам (судам, органам исполнительной власти и т.д.).

Таким образом, можно говорить о трех формах защиты владения (судебной, административной и самозащите).

О защите гражданских прав в административном порядке упоминается в п. 2 ст. 11 Проекта, согласно которому она осуществляется лишь в случаях, предусмотренных законом. Решение, принятое в административном порядке, может быть оспорено в суде.

Под административной защитой понимается деятельность органов, уполномоченных принимать на основании обращений потерпевших необходимые меры по восстановлению нарушенных прав и пресечению правонарушений. Административный порядок защиты гражданских прав охватывает собой их защиту как специально уполномоченными на то законом органами исполнительной власти, так и вышестоящими органами по отношению к тем должностным лицам и органам, которые нарушили права потерпевших. К числу специально уполномоченных органов, которые осуществляют защиту гражданских прав в административном порядке можно отнести Федеральную антимонопольную службу, Роспатент, таможенные органы. Однако трудно представить ситуации, при которой указанные органы будут осуществлять защиту владения.

Можно также упомянуть органы прокуратуры, которые согласно ст.ст 26 и 28 Закона о прокуратуре, осуществляют надзор за соблюдением прав и свобод человека и гражданина и применению в случае их нарушения таких мер реагирования, как протесты и представления. В данном случае речь также идет об административном порядке защиты.

Представляется, что обращение как в вышестоящие органы нарушителя, так и в органы прокуратуры как способ защиты в административном порядке в связи с нарушением владения в принципе возможно.

Судебная защита осуществляется судом, арбитражным судом, третейским судом. Круг дел, рассмотрение которых отнесено к ведению каждого из этих судов (подведомственность дел), определяется процессуальным законодательством. В п. 5 ст. 215 Проекта ГК подчеркивается, что защита владения судом осуществляется в порядке искового судопроизводства.

Под исковым производством понимается судебное производство по рассмотрению и разрешению споров о субъективном праве и охраняемых законом нематериальных благ, а также интересов материального характера, вытекающих из различного рода правоотношений, преимущественно гражданско-правовых. Исковое производство урегулировано нормами гражданско-процессуального права и в первую очередь ГПК РФ.

Суть искового производства состоит в том, что суд проверяет наличие или отсутствие субъективного права, ввиду неопределенности, оспаривания или нарушения которого возник спор. Таким образом, целью искового производства является защита субъективных прав путем их признания, присуждения к совершению определенных действий либо воздержанию от них, прекращения или изменения правоотношения.

Наибольшие вопросы как в теоретическом, так и в практическом плане вызывает такая форма защиты владения как самозащита. Она может согласно п. 3 ст. 215 проекта ГК осуществляться любым способом, не противоречащим статье 14 ГК. Согласно указанной статье допускается самозащита гражданских прав. При этом способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения.

В качестве самостоятельного формы защиты права самозащита была впервые введена в российское законодательство действующим ГК РФ. Однако в теории этот термин использовался и ранее. Так, действия лица, совершаемые в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости, рассматривались как способы самозащиты гражданских прав.

Легального определения самозащиты нет. В.П. Грибанов в свое время определил самозащиту как "совершение управомоченным лицом дозволенных законом действий фактического порядка, направленных на охрану его личных или имущественных прав и интересов"*(7). Представляется, что сужать самозащиту только действиями фактического порядка было бы неправильно, поскольку возможна самозащита и с помощью юридических действий.

Г. Свердлык отмечает, что самозащита гражданских прав - это допускаемые законом или договором действия управомоченного лица, направленные на обеспечение неприкосновенности права, пресечение нарушения и ликвидацию последствий этого нарушения*(8). С таким определением вполне можно согласиться.

Таким образом, самозащита предполагает совершение управомоченным лицом односторонних юридических или фактических действий в целях защиты гражданских прав. При этом круг органов, обращение к которым при самозащите недопустимо, ограничен лишь органами, действующими в рамках судебной или административной формы защиты нарушенных гражданских прав, т.е. судами общей юрисдикции, арбитражными и третейскими судами, а также вышестоящими органами (их должностными лицами) по отношению к допустившим правонарушение организациям и должностным лицам. Возможность обращения за помощью к иным органам не исключается.

Институт самозащиты известен законодательству и других стран. Так, он получил закрепление в гражданском праве ФРГ. Согласно § 229 ГГУ если у одного лица находится вещь, принадлежащая другому на праве собственности, и нынешний обладатель собирается завтра уехать из страны и взять эту вещь с собой, то последний, согласно немецкому праву, используя "самопомощь", может сам забрать спорный предмет даже с применением силы. В немецком праве это носит название "право кулака" - "Faustrecht".

Существует точка зрения, согласно которой меры самозащиты применяются как в случае нарушения субъективного гражданского права, так и в случае создания угрозы его нарушения с целью защиты нарушенного права. Так, В.В. Витрянский относит самозащиту права к способам, которые позволяют предупредить или пресечь нарушение права*(9). Например, речь может идти об установке сигнализации или высокого забора. Представляется, что эти способы относятся к охране права, а не самозащите.

В реализации права на самозащиту важным условием является сформулированное в ст. 14 Проекта ГК РФ требование соразмерности способов самозащиты нарушению и соблюдение пределов действий, необходимых для его пресечения. Очевидно, что в данном случае речь идет об оценочном понятии, что в свою очередь предполагает субъективную оценку ситуации.

Толкование права на самозащиту было дано судебными органами. В п. 9 Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ N 6/8 от 1 июля 1996 г. указывается, что "самозащита не может быть признана правомерной, если она явно не соответствует способу и характеру нарушения, и причиненный вред является более значительным, чем предотвращенный". Указание на явный характер несоответствия самозащиты способу и характеру нарушения связано, в частности, с тем, что соразмерность в ст. 14 ГК означает не эквивалентность нарушения и последствий действий, совершенных при самозащите, а их сопоставимость, в том числе с точки зрения требований разумности и справедливости.

Как можно видеть, в указанном постановлении принимаются во внимание не только действия, которыми осуществляется самозащита, но и их последствия.. Хотя в ст. 14 Проекта ГК говорится только о действиях, а не об их последствиях, однако соразмерность действий нарушению предполагает именно соразмерность между нарушением права и последствиями действия, посредством которого оно защищается.

Очевидно, что следует различать самозащиту в договорных и внедоговорных отношениях. Если в договорных отношениях самозащита может означать совершение действий, прямо предусмотренных договором или законом, то самозащита прав во внедоговорных отношениях (личных неимущественных, права собственности и др.) может осуществляться посредством совершения действий в состоянии необходимой обороны (ст. 1066 ГК) и крайней необходимости (ст. 1067 ГК).

Самозащиту следует отличать от самоуправства, которое может быть как административным правонарушением, так и уголовно наказуемым деянием. Так, согласно п. 1 ст. 330 УК самоуправством признается самовольное, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку совершение каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, если такими действиями причинен существенный вред. А в соответствии со ст. 19.1 КоАП РФ самоуправство - это самовольное, вопреки установленному федеральным законом или иным нормативным правовым актом порядку осуществление своего действительного или предполагаемого права, не причинившее существенного вреда гражданам или юридическим лицам.

Как видно из указанных определений, провести различие между самоуправством и самозащитой достаточно сложно. Особенно, когда речь изначально идет о самозащите, но при этом допускается злоупотребление правом.

В ст. 12 и 14 Проекта ГК самозащита определена как способ защиты гражданских прав, однако на самом деле речь идет о форме защиты. При чем эта форма может быть осуществлена с помощью некоторых способов защиты, предусмотренных ст. 12 Проекта ГК. В частности, речь идет о тех способах защиты, которые можно реализовать самостоятельно без обращения в судебные или административные органы. К числу таких способов относятся: восстановление положения, существовавшего до нарушения права; пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения; прекращение или изменение правоотношения. Остальные способы предполагают необходимость вынесения судебного решения либо добровольного исполнения нарушителем своих обязанностей перед потерпевшим.

Из перечисленных в ст. 12 ГК способов защиты лишь три могут быть осуществлены самим потерпевшим. По смыслу же ст. 11 ГК самозащита предполагает защиту потерпевшим своих прав самостоятельно, не прибегая к содействию ни судебных или иных государственных органов, ни самого нарушителя.

Пресечение правонарушения - это как раз один из способов защиты гражданских прав.

Как правильно отмечает А.М. Эрделевский*(10), одна из проблем установления правомерности самозащиты заключается в установлении соразмерности нарушения и последствий самозащиты. Особенно остро эта проблема возникает в связи с пресечением действий преступного характера. Предположим, что лицо, у которого украдена вещь, обнаруживает хищение сразу после его совершения. Вправе ли он самостоятельно отобрать вещь у похитителя, то есть в порядке самозащиты восстановить нарушенное право?

Понятно, что, не причиняя вреда здоровью похитителя, он вправе это сделать. А нанести побои или причинить легкие телесные повреждения? Какой степени вред здоровью можно считать соразмерным нарушению права собственности? Ведь общих единиц измерения здесь нет. Как неимущественные блага, так и право собственности указываются в главе 2 Конституции РФ в составе прав и свобод человека и гражданина. По-видимому, решать этот вопрос следует с учетом п. 2 ст. 17 Конституции РФ, где неотчуждаемые и принадлежащие каждому от рождения права и свободы названы основными. Понятно, что право собственности к числу неотчуждаемых не относится и, следовательно, не входит в состав основных прав в смысле п. 2 ст. 17 Конституции РФ. Поэтому причинение вреда неимущественным благам нарушителя для самозащиты имущественных прав следует признать неправомерным вследствие несоразмерности.

Решение вопроса о соразмерности способов самозащиты нарушению может зависеть от конкретных обстоятельств. Поясним это на примере. Гражданин покупает квартиру. С момента регистрации перехода права собственности на квартиру ее собственником становится покупатель. Однако, вопреки договору, продавец не передает покупателю ключи. Вправе ли покупатель взломать дверь и проникнуть в принадлежащее ему помещение? Если в квартире никто, в том числе и сам продавец, не проживает, то квартира не имеет статуса жилища, и покупатель вправе самостоятельно осуществить свое право вступления во владение квартирой.

Если же продавец продолжает проживать в квартире либо там продолжает проживать иное лицо, вселившееся в квартиру на законном основании, проникновение собственника в квартиру являлось бы нарушением неимущественного блага - неприкосновенности жилища. Такое действие прямо нарушало бы запрет на проникновение в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения (ст. 25 Конституции РФ).

Иная ситуация возникает в случае, если в жилом помещении проживают два сособственника (например, муж и жена), и один из них препятствует другому в свободном доступе в квартиру путем, например, установки нового замка. В этом случае потерпевший вправе взломать замок. Нарушения неприкосновенности жилища при этом не произойдет, поскольку квартира является жилищем самого потерпевшего.

В соответствии со ст. 216 Проекта ГК владение защищается в том случае, если будет установлено, что владелец лишился объекта владения помимо своей воли, т.е. в результате самоуправства другого лица.

Требование о защите владения предъявляется лицом, владевшим объектом владения до нарушения, послужившего основанием для предъявления соответствующего требования, если иное не предусмотрено законом. Предъявляется это требование к тому, кто фактически владеет им после нарушения, послужившего основанием для предъявления соответствующего требования.

В отдельных случаях владение еще не потеряно, однако, действия определенного лица направлены на лишение владения такой вещью (создают угрозу лишения владения). Такое лицо также может предъявить требование о защите владения (п. 4 ст. 216 ГК).

Предъявлять требование о защите владения может не всякий фактический владелец. Существенное значение имеет срок фактического владения. В соответствии с п. 1 ст. 217 Проекта ГК лицо, заявившее требование о защите владения, обязано доказать, что оно владело соответствующим объектом в течение года до нарушения, послужившего основанием для предъявления данного требования. При определении срока владения заявитель вправе прибавить к сроку своего владения сроки владения предшествующих ему владельцев при условии, что владение получено каждым из них по воле предыдущего.

Лицо, к которому предъявлено требование о защите владения, не вправе в качестве возражения ссылаться на доказательства принадлежности ему права на объект владения, если иное не предусмотрено законом.

Владение может осуществляться на основании права на имущество, включающего в свой состав правомочие владения. Приобретение такого права не означает приобретения владения объектом, если законом или соглашением не установлено иное. Так, приобретение права собственности на нежилое помещение, которое ранее было сдано в аренду прежним собственником, не означает приобретения владения этим нежилым помещением до истечения срока действия договора аренды.

Передача лицом, которому принадлежит имущественное право, включающее в свой состав правомочие владения, объекта владения другому лицу не означает прекращения данного права. Соответственно владение сохраняется при передаче собственником принадлежащей ему вещи хранителю на хранение.

Возможны ситуации, когда фактическое владение незаконно и фактическому владельцу предъявляется встречный иск о защите вещного права на объект владения. Сделать это возможно лишь при условии предварительной передачи спорного объекта во владение лица, определенного судом (секвестр).

Секвестр это особая разновидность хранения, известная еще в древнем мире. Суть секвестра состоит в том, что два лица, между которыми возникает спор по поводу вещи, на время его разрешения передают спорную вещь третьему лицу, а последний должен вернуть ее тому, кто будет признан победителем в споре.

Различают два вида секвестра: судебный и договорный. В первом случае вещь передается на хранение по решению суда. Хранителем по судебному секвестру может быть лицо, назначенное судом или определяемое по взаимному согласию спорящих сторон. В любом случае необходимо согласие хранителя на секвестр.

Договорный секвестр осуществляется по соглашению сторон. В этом случае спорщики заключают с третьим лицом договор хранения. Хранитель обязуется вернуть вещь выигравшей спор стороне.

Для предъявления требований о защите владения установлен сокращенный срок исковой давности. Согласно ст. 219 Проекта срок исковой давности по требованию о защите владения устанавливается равным одному году с момента утраты владения или, - с момента совершения действий, которые создают угрозу утраты владения.

Гришаев С.П.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Скловский К.И. (ст. 209, "Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой" (постатейный) (под ред. С.П. Гришаева, А.М. Эрделевского) - М. ЮристЪ С. 156

*(2) Всеобщая история государства и права. Под ред. К.И. Батыра - М. 2001 С. 107

*(3) Гражданское и торговое право буржуазных государств. - М. 1981 С. 144

*(4) Мейер Д.И. Русское гражданское прав - М. 1873. С. 243.

*(5) Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. - М., 1995. С. 154

*(6) Подопригора А.А. Вещно-правовые способы защиты рабовладельческой собственности в римском праве. - М., 1996. С. 16.

*(7) Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. - М., 1992. С. 109.

*(8) См.: Свердлык Г., Страунинг Э. Способы защиты гражданских прав и их классификация. Государство и право. 1999. N 1. С. 35.

*(9) Витрянский В.В. Судебная защита гражданских прав. Автореф. дис... докт. юрид. наук. М., 1996. С. 14-17. (Статья: Самозащита права собственности - мера охраны или форма защиты? (Живихина И.Б.) ("Арбитражный и гражданский процесс", 2005, N 11))

*(10) Эрделевский А.М. Самозащита прав. Закон. 2000 С. 24