Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 7 августа 2018 г. N 13АП-16599/18

г. Санкт-Петербург

07 августа 2018 г.

Дело N А26-10731/2016

Резолютивная часть постановления объявлена 07 августа 2018 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 07 августа 2018 года.

Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

в составе:

председательствующего Казарян К.Г.

судей Копыловой Л.С., Тойвонена И.Ю.

при ведении протокола судебного заседания секретарем Прониным А.Л.

при участии:

от заявителя: представитель Мильченко О.С. по доверенности от 12.12.2017

от должника: представитель не явился, извещен

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу (регистрационный номер 13АП-16599/2018) Козигон Надежды Леонидовны на определение Арбитражного суда Республики Карелия от 28.05.2018 по делу N А26-10731/2016 (судья Дедкова Л.А.), принятое

по заявлению Козигон Надежды Леонидовны о включении требования в реестр требований кредиторов

по делу о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Фирма "Кондор Плюс"

установил:

Определением Арбитражного суда Республики Карелия от 01.03.2017 в отношении общества с ограниченной ответственностью "Фирма "Кондор Плюс" (далее - должник) введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден Гутов Александр Викторович.

Указанные сведения опубликованы в газете "Коммерсантъ" 18.03.2017.

25.04.2017 в арбитражный суд поступило требование Козигон Надежды Леонидовны (далее - кредитор) в размере 2.727.101,47 руб. для включения в реестр требований кредиторов должника.

Определением от 02.05.2017 судом определено рассмотреть требование в следующей процедуре, введенной в отношении должника после процедуры наблюдения.

Решением арбитражного суда от 10.11.2017 должник признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, исполнение обязанностей конкурсного управляющего возложено на Гутова Александра Викторовича.

Определением арбитражного суда от 10.11.2017 требование Козигон Н.Л. назначено к рассмотрению в судебном заседании.

Определением арбитражного суда от 15.01.2018 конкурсным управляющим утвержден Габбасов Ильдар Рамзиевич.

Определением арбитражного суда от 28.05.2018 Козигон Н.Л. отказано во включении требований в реестр требований кредиторов должника.

Не согласившись с вынесенным судебным актом, кредитор обратился с апелляционной жалобой, в которой просит включить требование в полном объеме.

По мнению подателя жалобы, выводы суда первой инстанции не соответствуют обстоятельствам дела. ПАО "Сбербанк России" (далее - Банк), заключивший с должником кредитный договор от 13.11.2014 N 22/8628/0000/206/14П02 является независимым кредитором. Договор поручительства между кредитором и Банком во исполнение обязательств должника по кредитному договору заключен задолго до появления у должника признаков несостоятельности (банкротства), в процессе обычной хозяйственной деятельности. Заключение договора поручительства с контролирующими должником лицами само по себе не свидетельствует о наличии признаков неразумности и недобросовестности по отношению к должнику. Иного лицами, участвующими в деле, не доказано. Несмотря на то, что Козигон Н.Л. и Козигон С.С. являлись аффилированными лицами, доказательств, свидетельствующих о том, что представленные должнику займы имели цель снизить кредиторскую задолженность и получить контроль над процедурой банкротства, имели притворность или противоправность, не представлено.

В материалы дела от кредитора - Федеральной налоговой службы поступил отзыв, в котором кредитор по доводам жалобы возражал, просил оставить определение арбитражного суда первой инстанции без изменения.

Представитель Козигон Н.Л. поддержал доводы своей апелляционной жалобы в полном объеме.

Информация о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы опубликована на официальном сайте Тринадцатого арбитражного апелляционного суда. Надлежащим образом извещенные о времени и месте судебного разбирательства иные лица, участвующие в деле, своих представителей в судебное заседание не направили, в связи с чем, в порядке статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дело рассмотрено в их отсутствие.

Законность и обоснованность обжалуемого судебного акта проверены в апелляционном порядке.

Как следует из материалов дела, в обоснование заявленных требований кредитор ссылается на следующие обстоятельства.

13.11.2014 между Банком и должником заключен кредитный договор N 2216/86280000/206/14/1 (далее - Кредитный договор), согласно условиям которого Банк обязался предоставить должнику кредит в сумме 3.500.000 руб. на срок по 10.11.2017, а заемщик обязался кредит возвратить и уплатить проценты за пользование кредитом из расчета 17,5 % годовых.

Во исполнение обязательств должника по Кредитному договору, 13.11.2014 между Банком и кредитором заключен договор поручительства N 22/8628/0000/206/14П02 (далее - Договор поручительства), в соответствии с условиями которого кредитор обязался отвечать перед Банком за исполнение должником всех обязательств по Кредитному договору.

В связи с ненадлежащим исполнением должником обязательств по Кредитному договору, за период с 2016 по 2017 год, кредитор во исполнение обязательств по Договору поручительства, перечислил Банку денежные средства в сумме 1.660.038,01 руб., часть из которых перечислена непосредственно в Банк, часть передавались должнику по договорам займа.

Кроме того, между кредитором и должником заключены договоры займа от 04.02.2016, 01.07.2016, 11.07.2016, в соответствии с условиями которых кредитор перечислил должнику сумму в размере 1.034.618 руб.

Поскольку должник полученные денежные средства и уплаченные денежные средства в счет исполнения обязательств по Кредитному договору не возвратил, кредитор обратился в арбитражный суд с настоящим требованием.

Суд первой инстанции, переквалифицировав отношения сторон в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), либо по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 ГК РФ), признав за спорным требованием статус корпоративного, отказал в удовлетворении требования в полном объеме.

Исследовав материалы дела, изучив доводы жалобы, возражений на нее, суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

Согласно абзацу 2 пункта 1 статьи 142 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) установление размера требований кредиторов осуществляется в порядке, предусмотренном статьей 100 настоящего Федерального закона.

В силу пункта 1 статьи 100 Закона о банкротстве кредиторы вправе предъявить свои требования к должнику в любой момент в ходе внешнего управления. Указанные требования направляются в арбитражный суд и внешнему управляющему с приложением судебного акта или иных подтверждающих обоснованность указанных требований документов. Указанные требования включаются внешним управляющим или реестродержателем в реестр требований кредиторов на основании определения арбитражного суда о включении указанных требований в реестр требований кредиторов.

При наличии возражений относительно требований кредиторов арбитражный суд проверяет обоснованность соответствующих требований кредиторов. По результатам рассмотрения выносится определение арбитражного суда о включении или об отказе во включении указанных требований в реестр требований кредиторов. В определении арбитражного суда о включении указанных требований в реестр требований кредиторов указываются размер и очередность удовлетворения указанных требований (пункт 4 той же статьи).

Из разъяснений, данных в пункте 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В связи с изложенным при установлении требований в деле о банкротстве не подлежит применению часть 3.1 статьи 70 АПК РФ, согласно которой обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований; также при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (часть 3 статьи 70 АПК РФ), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

При оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д. Также в таких случаях при наличии сомнений во времени изготовления документов суд может назначить соответствующую экспертизу, в том числе по своей инициативе (пункт 3 статьи 50 Закона о банкротстве).

В соответствии с пунктом 1 статьи 819 ГК РФ по кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты за пользование ею, а также предусмотренные кредитным договором иные платежи, в том числе связанные с предоставлением кредита.

Согласно пункту 2 той же статьи к отношениям по кредитному договору применяются правила, предусмотренные параграфом 1 настоящей главы, если иное не предусмотрено правилами настоящего параграфа и не вытекает из существа кредитного договора.

В силу пункта 1 статьи 807 ГК РФ по договору займа одна сторона (займодавец) передает или обязуется передать в собственность другой стороне (заемщику) деньги, вещи, определенные родовыми признаками, или ценные бумаги, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество полученных им вещей того же рода и качества либо таких же ценных бумаг.

Пунктом 1 статьи 810 ГК РФ установлено, что заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа.

Согласно пункту 1 статьи 329 ГК РФ исполнение обязательств может обеспечиваться неустойкой, залогом, удержанием вещи должника, поручительством, независимой гарантией, задатком, обеспечительным платежом и другими способами, предусмотренными законом или договором.

В соответствии с пунктом 1 статьи 361 ГК РФ по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части. Договор поручительства может быть заключен в обеспечение как денежных, так и неденежных обязательств, а также в обеспечение обязательства, которое возникнет в будущем.

Пунктами 1, 2 статьи 363 ГК РФ предусмотрено, что при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя.

Поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, как и должник, включая уплату процентов, возмещение судебных издержек по взысканию долга и других убытков кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником, если иное не предусмотрено договором поручительства.

К поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству и права, принадлежавшие кредитору как залогодержателю, в том объеме, в котором поручитель удовлетворил требование кредитора. Поручитель также вправе требовать от должника уплаты процентов на сумму, выплаченную кредитору, и возмещения иных убытков, понесенных в связи с ответственностью за должника (пункт 1 статьи 365 ГК РФ).

Исполнение кредитором обязательств должника по Кредитному договору, факт перечисления должнику денежных средств, а также наличие финансовой возможности представить суммы займа и исполнить обязательства должника по Кредитному договору, подтверждено имеющимися в материалах дела доказательствами и лицами, участвующими в деле, не оспаривается.

Вместе с тем, из правовой позиции, изложенной в определении Верховного суда Российской Федерации от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556 (2) по делу N А32-19056/2014, следует, что в силу абзаца восьмого статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника).

В этой связи при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству. В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника. В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

При таких условиях с учетом конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо при установлении противоправной цели - по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр.

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д.

Судом первой инстанции установлено и кредитором не опровергнуто, что в период с 18.03.2011 по 23.08.2016 Козигон Н.Л. являлась участником должника с долей в размере 90 % уставного капитала, сын Козигон Н.Л. - Козигон С.С. с 06.05.2016 по 23.08.2016 директором должника.

В 2014 году кредитором получены дивиденды в общем размере 6.200.000 руб., за счет которых осуществлялось кредитование должника, в том числе, посредством заключения договоров займа от 12.07.2015 N 3, от 11.09.2015 N 4, от 03.11.2015 N 6, от 06.11.2015 N 7, от 04.02.2016 N 8, от 29.02.2016 N 9, от 01.03.2016 N 10 на общую сумму 5.012.500 руб., в 2016 году - на сумму 1.034.618 руб., а также посредством погашения задолженности должника перед Банком.

06.05.2016 между кредитором и должником в лице Козигона С.С. заключено Соглашение об отступном, согласно которому обязательства по возврату заемных средств сумме 5.012.500 руб. прекращено путем предоставления отступного в виде недвижимого имущества, являющегося единственным имуществом должника: здания аптеки, площадью 224,10 кв.м., земельного участка, площадью 635 кв.м., расположенных по адресу: Республика Карелия, г. Сортавала, ул. Бондарева, д. 10.

Согласно правовой позиции, изложенной в Определение Верховного суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734 (4, 5) по делу N А40-140409/2014 пока не доказано иное, предполагается, что мажоритарные участники (акционеры), голоса которых имели решающее значение при назначении руководителя, своевременно получают информацию о действительном положении дел в хозяйственном обществе. При наличии такой информации контролирующие участники (акционеры) де-факто принимают управленческие решения о судьбе должника - о даче согласия на реализацию выработанной руководителем стратегии выхода из кризиса и об оказании содействия в ее реализации либо об обращении в суд с заявлением о банкротстве должника.

Поскольку перечисленные случаи невозможности продолжения хозяйственной деятельности в обычном режиме, как правило, связаны с недостаточностью денежных средств, экономически обоснованный план преодоления тяжелого финансового положения предусматривает привлечение инвестиций в бизнес, осуществляемый должником, в целях пополнения оборотных средств, увеличения объемов производства (продаж), а также докапитализации на иные нужды.

Соответствующие вложения могут оформляться как увеличение уставного капитала, предоставление должнику займов и иным образом.

При этом, если мажоритарный участник (акционер) вкладывает свои средства через корпоративные процедуры, соответствующая информация раскрывается публично и становится доступной кредиторам и иным участникам гражданского оборота. В этом случае последующее изъятие вложенных средств также происходит в рамках названных процедур (распределение прибыли, выплата дивидендов и т.д.).

Когда же мажоритарный участник (акционер) осуществляет вложение средств с использованием заемного механизма, финансирование публично не раскрывается. При этом оно позволяет завуалировать кризисную ситуацию, создать перед кредиторами и иными третьими лицами иллюзию благополучного положения дел в хозяйственном обществе.

Однако обязанность контролирующего должника лица действовать разумно и добросовестно в отношении как самого должника (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации), так и гражданско-правового сообщества, объединяющего кредиторов должника, подразумевает содействие кредиторам в получении необходимой информации, влияющей на принятие ими решений относительно порядка взаимодействия с должником (абзац третий пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Поэтому в ситуации, когда одобренный мажоритарным участником (акционером) план выхода из кризиса, не раскрытый публично, не удалось реализовать, на таких участников (акционеров) относятся убытки, связанные с санационной деятельностью в отношении контролируемого хозяйственного общества, в пределах капиталозамещающего финансирования, внесенного ими при исполнении упомянутого плана. Именно эти участники (акционеры), чьи голоса формировали решения высшего органа управления хозяйственным обществом (общего собрания участников (акционеров)), под контролем которых находился и единоличный исполнительный орган, ответственны за деятельность самого общества в кризисной ситуации и, соответственно, несут риск неэффективности избранного плана непубличного дофинансирования.

Судом первой инстанции отмечено, что выплата дивидендов Козигон Н.Л. в 2014 году привела к недостаточности оборотных денежных средств, о чем, в частности, свидетельствуют заключенные между ней и должником договоры займа, Кредитный договор, а также факт исполнения кредитором обязательств по Кредитному договору за должника.

О последующей неплатежеспособности должника (в том чисел в момент выдачи займов и погашения кредита) также свидетельствуют взыскание в судебном порядке с должника кредиторской задолженности по договору займа от 30.07.2015 N 1418, по договору поставки от 08.06.2012 N 841/ДП за период с 01.01.2016 по 31.03.2016, а также наличие неисполненных обязательств перед Уполномоченным органом за 1, 2, 3 кварталы 2016 года.

Следует также отметить тот факт, что займы предоставлялись должнику последовательно без учета того, что должник не возвращал в срок заемные средства, предоставленные ему ранее; доказательств того, что кредитор требовал от должника погасить задолженность по Кредитному договору, либо по договорам займа не представлено, займы предоставлялись без обеспечения; при заключении договоров займа от 01.07.2016, 11.07.2016, должник не владел собственным имуществом, о чем кредитору, как мажоритарному участнику, должно было быть известно, что изначально свидетельствовало рискованности и невозвратности займов.

Учитывая изложенное, следует признать, что выводы суда первой инстанции об отсутствии обоснований экономической целесообразности заключения договоров займа после заключения соглашения об отступном, свидетельствует об увеличении кредиторской задолженности в целях последующего уменьшения количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, а также о том, что распределение прибыли в пользу участника и последующего предоставление должнику финансирования за счет этой прибыли свидетельствует об искусственном кругообороте денежных средств, и как следствие, злоупотреблении участником своими правами во вред остальным кредиторам, правомерны, основаны на полном и всестороннем исследовании имеющихся в материалах дела доказательствах.

Таким образом, Козигон Н.Л. не может быть признана конкурсным кредитором, поскольку ее требование в силу корпоративного характера не может быть противопоставлено иным кредиторам третьей очереди, обязательства перед которыми носят гражданско-правовой характер.

Поскольку обстоятельства выдачи займов свидетельствуют о том, что займы использовались участниками должника вместо механизма увеличения уставного капитала, что в силу пункта 18 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 5 (2017) и Определений Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734 (4,5) и от 21.02.2018 N 310-ЭС17-17994 (1,2) является основанием для признания их ничтожными притворными сделками (пункт 2 статьи 170 ГК РФ) и основанием для отказа во включении требований в реестр требований кредиторов должника.

Оценивая изложенные в жалобе доводы, суд апелляционной инстанции установил, что в них отсутствуют ссылки на факты, которые имели бы юридическое значение и могли бы повлиять в той или иной степени на принятие законного и обоснованного судебного акта при рассмотрении заявленного требования по существу. Нарушений норм материального и норм процессуального права судом апелляционной коллегией не установлено.

При таких обстоятельствах, основания для удовлетворения апелляционной жалобы и отмены (изменения) состоявшегося судебного акта отсутствуют.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 269, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Республики Карелия от 28.05.2018 по делу N А26-10731/2016 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.

Председательствующий

К.Г. Казарян

Судьи

Л.С. Копылова И.Ю. Тойвонен