Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 30 августа 2017 г. N 09АП-37681/17

г. Москва

30 августа 2017 г.

Дело N А40-3903/17

Резолютивная часть постановления объявлена 23 августа 2017 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 30 августа 2017 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего - судьи Стешана Б.В.,

судей: Гладкова И.Е., Мишакова О.Г.,

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Грибановой Т.Н.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу

Публичного акционерного общества "Сбербанк России"

на решение Арбитражного суда города Москвы от 21 июня 2017 года,

принятое судьей Дубовик О.В. (шифр судьи 55-23),

по делу N А40-3903/17,

по иску Публичного акционерного общества "Транснефть" (ОГРН 1027700049486)

к Публичному акционерному обществу "Сбербанк России" (ОГРН 1027700132195)

о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности в виде двусторонней реституции,

при участии в судебном заседании:

от истца - Одерова В.Ю. по доверенности от 04.04.2017 N 111, Святов В.А. по доверенности от 15.03.2017 N 94, Горяинова Е.И. по доверенности от 27.12.2016 N 485, Черняков Д.Н. по доверенности от 27.12.2016 N 484, Степанов Н.Н. по доверенности от 27.12.2016 N 483, Дорджиева А.О. по доверенности от 27.03.2017;

от ответчика - Лямичев И.В. по доверенности от 21.08.2017 N 840-Д, Малюкевич Д.А., Аиткулов Т.Д. по доверенности от 29.09.2016 N 112-Д, Аничкин А.В. по доверенности от 14.08.2017 N 800-Д, Головизин М.В. по доверенности от 01.02.2016 N 92-Д, Федоров А.Г. по доверенности от 28.12.2016 N 1038-Д, Минкин С.И. по доверенности от 24.11.2015 N 478-Д, Третьякова Н.А. по доверенности от 16.02.2017 N 161-Д, Златкис Б.И. по доверенности от 16.09.2016 N 660-Д, Кондрашов И.В. по доверенности от 24.11.2015 N 477-Д,

УСТАНОВИЛ:

Публичное акционерное общество "Транснефть" (прежнее наименование - Открытое акционерное общество "Акционерная компания по транспорту нефти "Транснефть") обратилось в Арбитражный суд города Москвы с исковым заявлением к Публичному акционерному обществу "Сбербанк России" (прежнее наименование - Открытое акционерное общество "Сбербанк России") о признании сделки валютный опцион с барьерным условием от 27.12.2013 недействительной и применении последствий ее недействительности в виде двусторонней реституции путем возврата каждой из сторон всего полученного по сделке.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 21.06.2017 по делу N А40-3903/17 исковые требования удовлетворены - признана недействительной сделка, заключенная между Публичным акционерным обществом "Транснефть" и Публичным акционерным обществом "Сбербанк России" в рамках генерального соглашения о срочных сделках на финансовых рынках, оформленная Подтверждением от 27.12.2013; применены последствия ее недействительности в виде двусторонней реституции; с Публичного акционерного общества "Сбербанк России" в пользу Публичного акционерного общества "Транснефть" взысканы 6000 руб. расходов по уплате государственной пошлины.

Не согласившись с принятым решением, ответчик обратился в Девятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит решение суда отменить, принять новый судебный акт об отказе в иске в полном объеме.

Заявитель полагает, что суд не полностью выяснил обстоятельства, имеющие значение для дела, неправильно применил нормы материального и процессуального права, выводы суда не соответствуют обстоятельства дела.

В частности, заявитель апелляционной жалобы указывает, что суд неправомерно пришел к выводу о ничтожности оспариваемой сделки на основании статьи 10 и пункта 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку по иску подлежала применению не общая норма статьи 10, а специальные нормы статьи 178 и/или статьи 179 кодекса; обстоятельства, на которые ссылался истец, не могут вести к ничтожности оспариваемых сделок, так как статьи 178 и 179 кодекса предусматривают оспоримость, а не ничтожность сделок.

Кроме того, заявитель апелляционной жалобы считает, что суд неправомерно отклонил его довод о пропуске истцом срока исковой давности; предъявление иска, основанного на статье 10 и пункте 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, направлено на обход годичного срока исковой давности.

По мнению заявителя апелляционной жалобы, суд неправомерно отклонил ссылку ответчика на пункт 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку истец исполнил оспариваемые сделки, что дало ответчику основания полагаться на их действительность, в связи с чем заявление истца о недействительности оспариваемых сделок не имеет правового значения.

Также заявитель апелляционной жалобы полагает, что суд не применил нормы материального права, подлежащие применению, поскольку, делая вывод о недобросовестном поведении ответчика как в процессе заключения спорных сделок, так и в последующих договорных отношениях сторон, которое повлекло заблуждение истца относительно существа заключаемых сделок и связанных с их исполнением негативных рисков, тем не менее признал ничтожными оспариваемые сделки на основании статьи 10 и пункта 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Заявитель апелляционной жалобы считает, что правовые основания для удовлетворения иска вообще отсутствуют, поскольку ответчик действовал добросовестно и не имел целью ввести истца в заблуждение.

В судебном заседании арбитражного апелляционного суда представители ответчика поддержали доводы апелляционной жалобы, просили решение отменить, в иске отказать. К жалобе был приложен отчет оценщика в отношении прав по оспариваемой сделке.

Представители истца возражали против доводов апелляционной жалобы, представили письменный отзыв, к которому были приложены два заключения специалиста по вопросу о применении норм права. Истец считает решение суда законным и обоснованным, поскольку суд полно и всесторонне исследовал все обстоятельства, имеющие значение для дела, в результате чего пришел к правильному выводу о ничтожности сделки и удовлетворил иск в полном объеме. Истец просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Протокольными определениями истцу и ответчику отказано в приобщении к материалам дела упомянутых отчета оценщика и заключений эксперта на основании статей 67, 68, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации ввиду недоказанности невозможности их представления в суд первой инстанции и исключительной компетенции суда по вопросу применения права.

Законность и обоснованность принятого судом первой инстанции решения проверены на основании статей 266 и 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Девятый арбитражный апелляционный суд, изучив материалы дела, исследовав и оценив имеющиеся в деле доказательства, проверив все доводы апелляционной жалобы, повторно рассмотрев материалы дела, приходит к выводу о том, что решение подлежит отмене в полном объеме, а иск не подлежит удовлетворению.

Доводы апелляционной жалобы суд признает обоснованными и состоятельными по следующим основаниям.

Суд первой инстанции при вынесении решения исходил из того, что ответчик при заключении и исполнении оспариваемой сделки действовал недобросовестно и допустил злоупотребление правом (статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации), не раскрыв должным образом истцу информацию о возможных рисках. Суд посчитал доказанным, что ответчик, игнорируя интересы истца, как своего клиента, и пользуясь его меньшей осведомленностью, а также непониманием им механизмов исполнения по сделке, предложил истцу заведомо не подходящий финансовый инструмент, сформулированный против его интересов.

С учетом изложенного суд сделал вывод о том, что спорная сделка является ничтожной на основании части 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, как нарушающая запрет, установленный частью 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Арбитражный апелляционный суд признает данные выводы суда первой инстанции незаконными и необоснованными, сделанными при неполном исследовании обстоятельств, имеющих значение для дела. Суд первой инстанции не применил подлежащие применению нормы материального права и применил нормы материального права, не подлежащие применению.

При исследовании обстоятельств дела установлено, что между истцом и ответчиком была заключена сделка валютный опцион с барьерным условием, оформленная Подтверждением от 27.12.2013 N б/н (далее - Подтверждение по сделке). Данная сделка была заключена в рамках ранее заключенного между истцом и ответчиком Генерального соглашения о срочных сделках на финансовых рынках от 08.11.2011 N 1-R.

Согласно пункту 1.1 указанного Генерального соглашения с учетом дополнительного соглашения к нему от 04.06.2012 N 1 и пункту 1 Подтверждения по сделке стороны договорились о применении к отношениям сторон в связи со сделкой положений Примерных условий договора о срочных сделках на финансовых рынках 2011 года и Стандартных условий конверсионных сделок валютный форвард, валютный опцион и валютный своп 2011 года, опубликованных в сети Интернет на веб-страницах Ассоциации российских банков, Национальной Валютной Ассоциации и Национальной ассоциации участников фондового рынка, с учетом изменений и дополнений, установленных Генеральным соглашением.

В наименовании Подтверждения по сделке и пункте 3 Подтверждения по сделке указано, что сделка заключается в целях снижения стоимости обслуживания корпоративных рублевых облигаций ПАО "Транснефть" серии 03 (государственный регистрационный номер выпуска 4-03-00206-А).

Подпунктом (а) пункта 3 Подтверждения по сделке установлена дата истечения срока сделки - 18.09.2015, а подпунктом (г) пункта 3 Подтверждения по сделке определена валюта платежа и расчетная валюта - рубли Российской Федерации.

Согласно пункту 3 Подтверждения по сделке сделка является производным финансовым инструментом и представляет собой сочетание двух сделок беспоставочный (расчетный) валютный опцион с барьерным условием - опцион на продажу (пут) долларов США (Сделка 1) и опцион на покупку (колл) долларов США (Сделка 2). Сделка 1 и Сделка 2 являются взаимосвязанными и прекращение либо изменение одной невозможно без прекращения либо изменений другой сделки.

В подпункте (а) пункта 3 Подтверждения по сделке оговорено, что к сделке (как к Сделке 1, так и к Сделке 2) применимо барьерное отлагательное условие: право на исполнение по сделке, а также право на получение платежа и обязательство совершить платеж в случае осуществления права на исполнение по сделке, возникает у соответствующей стороны в случае наступления (обусловлено наступлением) барьерного отлагательного условия. Барьерное отлагательное условие наступает, если в любое время в течение действия сделки текущий курс рубля к доллару США (курс спот) достиг (стал равен) уровня барьерного курса или преодолел (превысил) его. Барьерный курс согласно подтверждению по сделке был установлен в размере 45 руб. 00 коп. за 1 доллар США. Обе сделки предусматривали единую цену исполнения в размере 32,5150 руб. за 1 доллар США.

Сделка 1 являлась опционом на продажу (пут) долларов США. Покупателем опциона на продажу (пут) долларов США было ПАО "Транснефть", продавцом - ПАО "Сбербанк России". Сумма валюты на покупку по Сделке 1 составляла 65 000 000000 руб. 00 коп. Сумма валюты на продажу по Сделке 1 составляла 1 999 077348,91 долларов США. За покупку такого опциона на продажу (пут) долларов США в сделке закреплена обязанность ПАО "Транснефть" выплатить 22.09.2014 в пользу ПАО "Сбербанк России" 168 910958 руб. 90 коп. в качестве опционной премии.

Сделка 2 являлась опционом на покупку (колл) долларов США. Покупателем опциона на покупку (колл) долларов США было ПАО "Сбербанк России", продавцом - ПАО "Транснефть". Сумма валюты на покупку по Сделке 2 составляла 1 999 077 348,91 долларов США. Сумма валюты на продажу по Сделке 2 составляла 65 000 000 000 руб. 00 коп. За покупку такого опциона на покупку (колл) долларов США в сделке была закреплена обязанность ПАО "Сбербанк России" выплатить в пользу ПАО "Транснефть" 1 299 732 876 руб. 71 коп. в качестве опционной премии двумя частями: 22.09.2014 - первую часть опционной премии в размере 651 513698 руб. 63 коп. и 21.09.2015 - вторую часть опционной премии в размере 648 219178 руб. 08 коп.

В пункте 4 Подтверждения по сделке было согласовано, что стороны произведут зачет взаимных денежных требований по выплате опционных премий.

22.09.2014 ПАО "Сбербанк России" выплатило ПАО "Транснефть" 482 602739 руб. 73 коп., то есть первую часть опционной премии за опцион на покупку (колл) долларов США за вычетом суммы опционной премии, которую должно было выплатить ПАО "Транснефть" в адрес ПАО "Сбербанк России" за опцион на продажу (пут) долларов США.

26.09.2014 барьерное условие по сделке было изменено на 50 руб. 35 коп. за 1 доллар США путем подписания сторонами подтверждения от 26.09.2014.

16.10.2014 вторая часть опционной премии по опциону на покупку (колл) долларов была зачтена в счет иных обязательств ПАО "Транснефть" перед ответчиком по иной сделке согласно подтверждению от 16.10.2014.

01.12.2014 курс рубля к доллару США превысил барьер по сделке, достигнув значения 52,6204 руб. за 1 доллар США, о чем ответчик сообщил истцу в соответствующем уведомлении от 01.12.2014 N б/н.

18.09.2015 в дату истечения срока сделки ПАО "Сбербанк России" направило ПАО "Транснефть" "Подтверждение согласования суммы платежа между ОАО "АК "Транснефть" и ПАО "Сбербанк России" по сделке расчетный валютный опцион N 1991327 от 27.12.2013" N 155-17-исх/127, которым уведомило ПАО "Транснефть" о курсе 66,0075000 руб. за 1 доллар США и об обязанности ПАО "Транснефть" выплатить в пользу ПАО "Сбербанк России" 66 954 098108 руб. 37 коп. по опциону на покупку (колл) долларов США.

В результате 21.09.2015 в первый рабочий день после даты истечения срока сделки истец произвел в пользу ответчика платеж по опциону на покупку (колл) в размере 66 954 098108 руб. 37 коп.

В своем иске ПАО "Транснефть" утверждает, что ПАО "Сбербанк России" ввело его в заблуждение при заключении оспариваемых сделок. В частности, ПАО "Сбербанк России" якобы предложило ПАО "Транснефть" спекулятивную сделку под видом "субсидии" (т.е. под видом возможности уменьшить выплаты ПАО "Транснефть" по облигациям на 1%), не раскрыв информацию о существе сделки (т. 1, л.д. 5, 6).

Суд первой инстанции пришел к выводу о недобросовестном поведении ответчика как в процессе заключения спорных сделок, так и в последующих договорных отношениях сторон, что повлекло заблуждение истца относительно существа заключаемых сделок и связанных с их исполнением негативных рисков (т. 59, л.д. 94).

Апелляционная коллегия признает данный вывод суда первой инстанции необоснованным ввиду следующего.

Проведенный анализ позволяет говорить о том, что оспариваемая сделка является действительной и соответствует конструкции опционных договоров, закрепленной в статье 429.2 Гражданского кодекса Российской Федерации. Обе стороны в равной мере определяли условия заключаемой сделки, что подтверждается объемной перепиской. Эти условия были симметричными и не нарушали баланса сторон.

Требование истца о недействительности сделки суд апелляционной инстанции признает неправомерным. В соответствии с частью 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

Изучив материалы в дела, арбитражный апелляционный суд делает вывод о том, что истец своими действиями дает основание признать оспариваемые сделки действительными.

Так из материалов дела следует, что истец принял исполнение ответчика в виде платежа первой части премии по опциону на покупку (колл) долларов США (т. 6, л.д. 109); истец исполнил свое обязательство по выплате премии ответчику по опциону на продажу (пут) долларов США в виде зачета против его платежа (т. 1, л.д. 36-40).

Кроме того, с момента заключения оспариваемого опциона (колл) и до момента его реализации истец считал его действительным, но надеялся, что основания для его реализации (достижение курса 45 руб. за 1 долл. США) не наступят и он получит чистую выгоду в размере 1,1 млрд. руб.

Даже после реализации опциона (21.09.2015) и до предъявления иска (декабрь 2016), т.е. в течение более чем года, истец считал оспариваемые сделки действительными и никаких претензий не предъявлял.

Более того, истец обратился к ответчику с просьбой определить финансовые условия повышения барьерного значения по сделке (т. 24, л. д. 34), после чего в ходе переговоров истец и ответчик согласовывали курс доллара США, до которого может быть повышено барьерное значение по сделке, и истцом было принято решение повысить барьер до 50,35 руб. за 1 долл. США, что соответствовало в среднем предложениям других банков, о чем истец указал в переписке (т. 24, л. д. 49-50, 65).

Такое повышение барьерного значения, одобренное решением Правления ПАО "Транснефть", позволяло снизить риски возникновения у истца необходимости исполнения сделки (т. 24, л. д. 67).

Таким образом, по инициативе истца оспариваемые сделки были изменены 26.09.2014: барьерный курс был повышен с 45 до 50,35 руб. за 1 долл. США (т. 7, л.д. 24). Повышение барьерного курса означает снижение вероятности реализации опциона и наступления обязательств ПАО "Транснефть". Такое поведение подтверждает, что ПАО "Транснефть" осознавало свои риски по оспариваемому опциону (колл).

Кроме того, как было отмечено выше, действия лица, ссылающегося на недействительность сделки, по изменению этой сделки дают основание другой стороне сделки полагаться на ее действительность по смыслу части 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российский Федерации.

Из материалов дела следует, что 16.10.2014 между истцом и ответчиком было заключено соглашение, в результате которого ответчик был освобожден от выплаты второй части премии по опциону на покупку (колл) долларов США в обмен на заключение 23 новых опционов, по которым ПАО "Сбербанк России" выплатил в пользу ПАО "Транснефть" более 5,5 млрд. рублей и 70 млн. долл. США, т.е. фактически реструктурировал убыточные для ПАО "Транснефть" сделки с другими банками. Этим соглашением внесено изменение в процентный валютный своп от 26.09.2014 (т. 7, л.д. 49-76).

Истец также не оспаривал сделку в течение 3 лет со дня ее заключения, исполнив оспариваемый опцион (колл) 21.09.2015, выплатив ответчику 66 954 098108,37 руб. (т. 1, л.д. 71).

Таким образом, действия истца давали основание ответчику полагаться на ее действительность по смыслу части 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российский Федерации. Данный вывод согласуется с позицией Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 14.06.2016 N 306-ЭС16-606, из которого следует, что согласно пункту 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснениям, приведенным в пункте 70 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", сделанное в любой форме заявление о недействительности (ничтожности, оспоримости) сделки и о применении последствий недействительности сделки (требование, предъявленное в суд, возражение ответчика против иска и т.п.) не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность лицо действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

Арбитражный апелляционный суд делает вывод о добросовестности действий ответчика по следующим основаниям.

В соответствии с частью 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Согласно статье 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Апелляционная коллегия считает, что истец не доказал, что ответчик действовал с намерением причинить вред истцу, а также не доказал "заведомую недобросовестность" действий ответчика.

Как следует из материалов дела, ответчик заблаговременно до заключения оспариваемых сделок полно, достоверно и ясно раскрыл истцу информацию об условиях, механизме и рисках, связанных с оспариваемыми сделками, несмотря на отсутствие законодательного требования о раскрытии такой информации.

В письме Банка России от 19.04.2017 указано: "в части... обязанности кредитной организации разъяснять контрагенту - юридическому лицу, не являющемуся профессиональным участником рынка ценных бумаг, сущность, последствия и риски заключения договора, являющегося ПФИ, единственным базисным активом которого является валюта, сообщаем, что действующим законодательством такая обязанность не установлена" (т. 44, л.д. 111).

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что ответчик якобы нарушил стандарты НАУФОР (Национальная ассоциация участников фондового рынка) при доведении информации до истца.

Однако эти стандарты неприменимы к отношениям истца и ответчика по оспариваемым сделкам, поскольку даже из их названия - "Стандарты уведомления клиентов о рисках, связанных с приобретением иностранных ценных бумаг и (или) заключением договоров, являющихся производными финансовыми инструментами, базисным активом которых являются ценные бумаги иностранных эмитентов или индексы, рассчитанные по таким ценным бумагам" (т. 55, л.д. 122-131) следует, что они в принципе не применяются к валютным опционам, а применяются только к договорам, касающимся ценных бумаг иностранных эмитентов и индексов, рассчитанных по таким ценным бумагам (т. 55, л.д. 123). Более того, эти стандарты были утверждены Советом директоров НАУФОР 06.08.2014, т.е. после заключения оспариваемых сделок.

Стандарты профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг НАУФОР (т. 55, л.д. 63-108) относятся только к брокерской деятельности и утверждены Советом директоров НАУФОР 18.02.2015, т.е. после заключения оспариваемых сделок.

Ссылка суда первой инстанции на Методические рекомендации Национальной фондовой ассоциации (НФА) по подготовке "Перечня мер, направленных на предотвращение конфликта интересов при осуществлении профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг" (т. 55, л.д. 109-121) также необоснована, поскольку эти рекомендации относятся только к деятельности на рынке ценных бумаг, а валютные опционы к ценным бумагам не относятся.

Тем не менее, даже если бы Методические рекомендации и применялись к оспариваемым сделкам, апелляционная коллегия считает, что ответчик их не нарушил, поскольку подробно разъяснил ПАО "Транснефть" информацию о содержании сделки и рисках, связанных с ней, в Декларации о рисках от 27.12.2013 (далее - Декларация о рисках).

Кроме того, анализ оспариваемых сделок позволяет сделать арбитражному апелляционному суду вывод о том, что ответчик также учел мотивы истца, в связи с которыми он решил заключить их, - снижение платежа по облигационному займу, хотя ответчик и не являлся стороной правоотношений облигационного займа.

Указанные выше стандарты и методические рекомендации не являются обычаями по смыслу статьи 5 Гражданского кодекса Российской Федерации, что подтверждается письмом НАУФОР от 11.04.2017, согласно которому в 2013 году отсутствовали какие-либо законодательные нормы либо обязательные требования или стандарты, разработанные НАУФОР, устанавливающие форму предупреждения инвесторов, не являющихся квалифицированными, о рисках, связанных с заключением валютных опционов, сущности этих сделок и их последствий.

Вместе с тем, из материалов дела следует, что при заключении сделки, оформленной Подтверждением по сделке, истец подписал документ с наименованием "Декларация о рисках". Данный факт свидетельствует о том, что истец был ознакомлен с рисками, связанными с заключением сделки.

Между тем, подписание подобной декларации на момент заключения сделки не являлось, как не является и на настоящий момент, обязательным в силу требований законодательства, обычаев или стандартов саморегулируемых организаций участников финансового рынка (т. 42, л.д. 56).

Вся необходимая информация в отношении сделок была доведена до истца не только в Декларации о рисках. Как следует из материалов дела, ответчик заблаговременно, до заключения оспариваемых сделок, разъяснил истцу их экономическую (т. 1, л.д. 79, 80) и юридическую (т. 1, л.д. 84-86) суть.

Декларация о рисках, подписанная сторонами, предусматривает следующие условия предупреждения Стороны Б (истца) о рисках сделки:

"Сторона Б осознает, что оптимизация стоимости обслуживания рублевых заимствований на рыночных условиях связана, с одной стороны, с возможной экономией для Стороны Б, а с другой стороны, с финансовыми рисками, которые могут повлечь убытки для Стороны Б" (т. 1, л.д. 79).

"Если Курс спот достигнет в течение срока Сделки значения 45... рублей РФ за 1... доллар США или выше и на Дату исполнения... останется выше значения 32,5150... Сторона Б будет обязана уплатить ответчику по Сделке значительную сумму, расчет которой приводится в пункте 3.8(б)(Б) Стандартных условий. Конкретная сумма такого платежа зависит от курса рубля РФ к доллару США как в течение срока Сделки, так и на дату исполнения... и не может быть точно рассчитана при заключении Сделки. Сумма указанной выплаты Стороной Б в пользу Сбербанка может значительно превысить указанную выше положительную разницу Премии, подлежащую уплате Сбербанком Стороне Б. В результате Сторона Б может получить значительный убыток" (т. 1, л.д. 80).

"Чем выше Курс спот на Дату исполнения..., тем больше Сумма платежа Стороны Б в пользу Сбербанка по Сделке" (т. 1, л.д. 82).

"В наихудшем варианте Сумма платежа Стороны Б по Сделке в пользу Сбербанка... может составить значительную сумму и многократно превысить полученную Стороной Б от Сбербанка и указанную выше разницу в Премии" (т. 1, л.д. 83).

"Продавец опциона несет риск потенциально неограниченных убытков... Продажа опционов связана со значительно более высоким риском, чем покупка опционов. Продавец может понести убыток, значительно превышающий полученную премию... Указанные риски особенно велики в предполагаемой Сделке между Сбербанком и Стороной Б. Сторона Б является продавцом барьерного опциона колл..." (т. 1, л.д. 88).

Арбитражный апелляционный суд считает необходимым отметить, что истец не оспаривал факт заблаговременности направления ему ответчиком Декларации о рисках, а, наоборот, подтверждал его (т. 50, л.д. 1).

Истец также не ссылался на то, что описание сути оспариваемых сделок в Декларации о рисках было некорректным.

В Декларации о рисках прямо указано, что она "заменяет любую предыдущую коммуникацию между Сбербанком и Стороной Б относительно сделки, ее параметров и условий, а также любые презентационные и аналитические материалы и обсуждения, макроэкономические обзоры и сценарии, расчеты и оценки, представленные Сбербанком Стороне Б в связи со сделкой" (т. 1, л.д. 78).

Оговорка о том, что любые предшествующие заявления, переписка, обещания и договоренности сторон, которые не отражены в договоре, теряют свою силу и не могут быть использованы для целей восполнения воли сторон или толкования договора, закреплена, в частности, в Модельных правилах европейского частного права (ст. II.-4:104) и часто используется при заключении сделок.

В любом случае, вся переписка, предшествовавшая Декларации о рисках, отражала риски ПАО "Транснефть".

В Декларации о рисках также прямо указано, что "Сбербанк не гарантирует, не делает заявлений, не предоставляет заверений или гарантий и не принимает ответственности в отношении фактического достижения каких-либо конкретных финансовых результатов или иных целей, намерений или ожиданий Стороны Б в связи с совершением сделки" (т. 1, л.д. 78).

При таких обстоятельствах апелляционная коллегия приходит к выводу о том, что истец в полной мере осознавал и не мог не осознавать суть оспариваемых сделок и все свои риски, связанные с их заключением и исполнением.

Этот вывод подтверждается и представленной в материалы дела внутренней презентацией истца от 25.12.2013 (т. 54, л.д. 130-139), на с. 8 которой (т. 54, л.д. 138) содержится расчет убытков, которые может понести истец, при различных курсах рубля к доллару США (от 40 до 50 руб. / долл. США.).

Следует отметить, что в Декларации о рисках, которую направил ответчик истцу, такой расчет не содержится, в ней содержится ссылка на простую формулу, приведенную в пункте 3.8(б)(Б) Стандартных условий.

Таким образом, истец мог самостоятельно посчитать и посчитал размер своих потенциальных убытков в случае увеличения курса доллара к рублю, и при заключении и исполнении оспариваемых сделок действовал с учетом этого расчета.

В презентации приведена сделанная департаментом экономики ПАО "Транснефть" оценка вероятности достижения курсом уровня 45 руб. за 1 долл. США. Такая вероятность, по оценке ПАО "Транснефть", составляла 10% (с. 7, 8 презентации, т. 54, л.д. 137, 138).

Таким образом, ПАО "Транснефть" произвело собственную оценку вероятности преодоления курсом рубля к доллару отметки в 45 руб. за 1 долл. США.

Также в презентации указано, что "цена нефти (по сути определяющая состояние счета текущих операций) является основным параметром, задающим долгосрочную траекторию курса рубля" (т. 54, л.д. 137).

Учитывая вышеизложенное, арбитражный апелляционный суд приходит к выводу о том, что до заключения оспариваемых сделок (27.12.2013) истец располагал предоставленным ответчиком детальным описанием их экономической и юридической сути и возможных рисков от их совершения, а, следовательно, в полной мере осознавал все свои риски.

Более того, оспариваемые сделки были одобрены Правлением ПАО "Транснефть" и подписаны обществом 27.12.2013 (т. 1, л.д. 9, 36-40; т. 9, л.д. 49, 52, 53, 76, 77), т.е. спустя 9 дней после получения Декларации о рисках и спустя 2 дня после даты вышеуказанной внутренней презентации.

Кроме того, из материалов дела следует, что перед одобрением оспариваемых сделок проект решения Правления ПАО "Транснефть" согласовывался профильными службами общества, в т.ч. департаментом экономики, правовым департаментом, департаментом корпоративного управления (т. 54, л.д. 140).

В соответствии с частью 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Такую же обязанность несут члены коллегиальных органов юридического лица (наблюдательного или иного совета, правления и т.п.).

В соответствии с частью 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

В материалах дела имеется письмо начальника отдела корпоративного финансирования ПАО "Транснефть" от 10.10.2013, в котором описаны "комфортные" для ПАО "Транснефть" условия оспариваемых сделок:

1) барьер - 45 руб./долл. США;

2) снижение ставки купона - не менее 1 процентного пункта.

В письме приведено обоснование этих условий: "Барьер ниже - риск для нас (ПАО "Транснефть") (и существенно меньшая вероятность одобрения сделки на Правлении), меньшая субсидия - несерьезно" (т. 36, л.д. 9).

Кроме того, Экономический департамент ПАО "Транснефть" произвел собственную оценку вероятности достижения фактического кура рубля к доллару США значений 40, 42, 43, 45 руб./долл. США (16,15%, 14,66%, 14,07%, 9,21%, соответственно) (т. 6, л.д. 129).

Таким образом, истец мог самостоятельно оценивать и оценивал свои риски, связанные с заключением оспариваемых сделок.

Также из материалов дела следует, что истец обратился к ответчику с просьбой определить финансовые условия повышения барьерного значения по сделке (т. 24, л.д. 34).

В ходе переговоров стороны согласовывали курс доллара США, до которого может быть повышено барьерное значение по сделке. В результате обсуждения ПАО "Транснефть" было принято решение повысить барьер до 50,35 руб. за 1 долл. США, что соответствовало в среднем предложениям других банков, о чем ПАО "Транснефть" указало в переписке (т. 24, л.д. 49-50, 65).

Такое повышение барьерного значения, одобренное решением Правления ПАО "Транснефть", позволяло снизить риски возникновения у ПАО "Транснефть" необходимости исполнения сделки (т. 24, л.д. 67).

Учитывая изложенное, вывод суда первой инстанции о том, что истец не понимал сути оспариваемых сделок и не осознавал свои риски, противоречит обстоятельствам дела.

Также арбитражный апелляционный суд не может признать обоснованными выводы суда первой инстанции о том, что истец не является профессиональным участником финансового рынка в области производных финансовых инструментов; заключение сделок с производными финансовыми инструментами не является для истца ни основным, ни дополнительным видом деятельности (т. 59, л.д. 89); итоговое восприятие и итоговое понимание условий сделки (оспариваемых сделок), имеющей отсылочные нормы к Генеральному соглашению и к Стандартным условиям НАУФОР 2011 г., не имеющей прямых отсылочных норм к применимым для расчетов платежа по сделке формулам (т. 59, л.д. 92), является для истца сложным и затруднительным.

В структуре истца существуют специализированные подразделения, которые занимаются оценкой и управлением рисками, в том числе валютными. К указанным подразделениям, в частности, относятся Департамент экономики, Управление финансового обеспечения и оценки рисков, отдел корпоративного финансирования, отдел оценки рисков и налогового планирования (т. 6, л.д. 20).

Следовательно, истец мог адекватно оценивать свои риски от заключения оспариваемых сделок еще до их заключения.

Из материалов дела следует, что к моменту заключения оспариваемых сделок истец заключил только с ответчиком 62 сделки с валютными опционами (т. 11, л.д. 40-132). Более того, истец в своих детальных письменных пояснениях указывает, что помимо указанных 62 сделок, он заключил 102 сделки с валютными опционами с банками CreditSuisee, DeutscheBank, J.P. Morgan (т.49, л.д. 118).

Между тем, законодательство не содержит специальных требований к квалификации и опыту лица для заключения сделок, подобных оспариваемым.

Так, Федеральный закон от 22.04.1996 N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг"(далее - Закон о рынке ценных бумаг) выделяет два вида производных финансовых инструментов:

- "особые" производные финансовые инструменты, предназначенные только для "квалифицированных инвесторов", в отношении которых Закон о рынке ценных бумаг устанавливает особый правовой режим;

- "обычные" производные финансовые инструменты, в отношении которых законодатель не считает необходимым устанавливать требования о специальной квалификации участников правоотношений.

С точки зрения Закона о рынке ценных бумаг для признания лица квалифицированным инвестором не проводится различий между различными категориями производных финансовых инструментов (в том числе, предназначены ли они для хеджирования или нет, содержат ли они барьерные условия или нет, имеется ли опыт налогового учета производных финансовых инструментов или нет). Как следует из материалов дела, ПАО "Транснефть" соответствует признакам квалифицированного инвестора (т. 6, л.д. 19).

В соответствии с пунктом 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 N 16 "О свободе договора и ее пределах" при рассмотрении споров о защите от несправедливых договорных условий суд, в частности, учитывает "уровень профессионализма сторон в соответствующей сфере".

Использованный в указанном постановлении термин "сфера" является широким и, очевидно, не ограничивается тем, имела ли сторона опыт заключения производных финансовых инструментов с барьерным условием или без таковых.

Иные сделки с производными финансовыми инструментами, которые заключало ПАО "Транснефть", ничем не отличаются от оспариваемых сделок, кроме наличия барьерного условия. При этом, как было отмечено выше, это условие было направлено на защиту интересов истца и снижало риски его расходов и убытков. Возможность же поставить возникновение прав и обязанностей под условие прямо предусмотрена статьями 158, 327.1 и 1062 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьей 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном настоящим кодексом и другими федеральными законами порядке сведения о фактах, на основании которых арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования или возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела. В качестве доказательств допускаются письменные и вещественные доказательства, объяснения лиц, участвующих в деле, заключения экспертов, показания свидетелей, аудио- и видеозаписи, иные документы и материалы.

Согласно статье 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

В соответствии со статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации доказательство признается арбитражным судом достоверным, если в результате его проверки и исследования выясняется, что содержащиеся в нем сведения соответствуют действительности.

Арбитражным процессуальным законодательством установлены критерии оценки доказательств в качестве подтверждающих факты наличия тех или иных обстоятельств.

Доказательства, на основании которых лицо, участвующее в деле, обосновывает свои требования и возражения, должны быть допустимыми, относимыми и достаточными.

Признак допустимости доказательств предусмотрен положениями статьей 68 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с указанной статьей обстоятельства дела, которые согласно закону должны быть подтверждены определенными доказательствами, не могут подтверждаться в арбитражном суде иными доказательствами.

Достаточность доказательств можно определить как наличие необходимого количества сведений, достоверно подтверждающих те или иные обстоятельства спора.

Отсутствие хотя бы одного из указанных признаков является основанием не признавать требования лица, участвующего в деле, обоснованными (доказанными).

В результате исследования и оценки имеющихся в деле доказательств арбитражный апелляционный суд пришел к выводу о том, что истец не представил надлежащих доказательств, с достоверностью и достаточностью подтверждающих заявленные исковые требования, в связи с чем отсутствуют правовые основания для удовлетворения исковых требований в полном объеме.

Кроме того, арбитражный апелляционный суд считает необходимым указать, что оспариваемые сделки в принципе не могли быть признаны ничтожными на основании статьи 10 и части 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Гражданский кодекс Российской Федерации содержит специальную норму о недействительности сделки, совершенной под влиянием существенного заблуждения, - статью 178.

При рассмотрении иска ПАО "Транснефть", основанного на том, что общество действовало под влиянием заблуждения, подлежала применению именно специальная норма - статья 178, а не общая - статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Данный вывод согласуется с пунктом 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", в котором разъяснено: "К сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам статьи 170 ГК РФ)".

Гражданский кодекс Российской Федерации также содержит специальную норму о недействительности сделки, совершенной под влиянием обмана, - статью 179.

В соответствии с пунктом 99 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 обманом считается не только сообщение информации, не соответствующей действительности, но также и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота (пункт 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации). Сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман.

Таким образом, суд первой инстанции, установив, что ответчик якобы умолчал об обстоятельствах, о которых должен был сообщить истцу при заключении сделки, должен был прийти к выводу, что сделки, совершенные между сторонами, могли быть оспорены только по основаниям, предусмотренным статьями 178 и/или 179 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции должен был отказать в иске и по причине пропуска истцом срока исковой давности, о котором заявил ответчик.

Как было указано выше, сделка, совершенная под влиянием заблуждения или обмана, является оспоримой, а не ничтожной.

Согласно пункту 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации). "Если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности, _ то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела".

В соответствии со статьей 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Арбитражный апелляционный суд считает, что истец должен был узнать обо всех условиях оспариваемых сделок еще тогда, когда получил Декларацию о рисках, т.е. еще 18.12.2013, поскольку в Декларации о рисках подробно разъяснялась экономическая и юридическая суть оспариваемых сделок и описывались риски, связанные с их заключением. Во всяком случае истец должен был узнать обо всех обстоятельствах, на которых основывает свое требование, 21.09.2015, когда он исполнил обязательства по опциону (колл) и выплатил ответчику 66 954 098108,37 руб.

Следует отметить, что истец отражал в своей консолидированной финансовой отчетности информацию об оспариваемых сделках и их справедливой стоимости (т. 50, л.д. 32, т. 14, л.д. 51, 61).

Арбитражный апелляционный суд считает необходимым указать, что предъявление ПАО "Транснефть" иска, основанного на статье 10 и пункте 2 статьи 168, а не на статьях 178 и/или 179 Гражданского кодекса Российской Федерации, направлено на обход правила о годичном сроке исковой давности для оспоримых сделок. Целью такого иска было в т.ч. обоснование, что к требованию ПАО "Транснефть" применяется 3-летний (пункт 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации), а не годичный срок исковой давности (пункт 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Обширная судебная практика исходит из того, что заявление требования, направленного на обход правил гражданского законодательства о сроках исковой давности, недопустимо (определение Верховного Суда Российской Федерации от 23.03.2015 N 309-ЭС15-2425; постановление Арбитражного суда Московского округа от 07.07.2016 N Ф05-8826/2016; постановление Арбитражного суда Уральского округа от 11.12.2014 N Ф09-7495/14).

В обоснование вывода о ничтожности, а не оспоримости оспариваемых сделок суд первой инстанции указал, что требование о добросовестном поведении участников гражданского оборота носит императивный характер, а запрет на совершение недобросовестных действий является ярко выраженным (т. 59, л.д. 94).

Данный вывод суда первой инстанции является ошибочным.

В пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 разъяснено: если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Пункт 1 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает оспоримость сделок, нарушающих требование закона, а пункт 2 указанной статьи предусматривает либо оспоримость, либо ничтожность сделок: сделка является ничтожной, если она посягает на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц. Однако и в этом случае из закона может следовать, что сделка является оспоримой или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Таким образом, исходя из позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации, нарушение пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации может привести к оспоримости либо, в исключительном случае и с учетом обстоятельств дела, к ничтожности сделки.

Обстоятельства, которые бы свидетельствовали о ничтожности оспариваемых сделок, в настоящем деле отсутствуют. Причиной обращения с иском о признании оспариваемых сделок недействительными послужила произведенная ПАО "Транснефть" выплата денежной суммы в размере 66,9 млрд. руб., которую общество рассматривает как свои финансовые потери.

Истец не доказал, а суд первой инстанции не установил, что оспариваемые сделки ведут к нарушению таких публичных интересов, как интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды (пункт 75 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25).

Единственным обоснованием ничтожности сделки, которое привел суд первой инстанции, является якобы имевшее место нарушение императивного требования о добросовестном поведении участников гражданского оборота (т.е. нарушение статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) и нарушение интересов самого истца.

Однако, как следует из позиции Верховного Суда Российской Федерации, нарушение статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации может привести к ничтожности сделки лишь при особых обстоятельствах.

Потери стороны сделки в результате ее заключения никак не могут затрагивать публичный интерес или интересы третьих лиц, поэтому вывод о ничтожности оспариваемых сделок неправомерен.

Также апелляционная коллегия считает, что суд первой инстанции смешал понятия "императивность нормы" и "общеобязательность правового принципа добросовестности". Принцип права формулирует общее абстрактное предписание, а его воплощение раскрывается в конкретных правовых нормах.

В обоснование своего иска истец сослался на якобы имевшее место заблуждение и на то, что ответчик не раскрыл истцу обстоятельства, которые он должен был раскрыть.

Специальные нормы (статьи 178, 179 Гражданского кодекса Российской Федерации) прямо устанавливают, что при наличии обстоятельств, указывающих на недобросовестность ответчика в форме введения в заблуждение или обмана, и при соблюдении критериев, установленных этими нормами, сделка может быть признана оспоримой, а не ничтожной. Эти специальные нормы конкретизируют общий принцип добросовестности, и в данном конкретном споре применяться должны именно они, а не статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации. Одна и та же сделка не может быть ничтожной и оспоримой одновременно.

На основании изложенного, учитывая установленные по делу обстоятельства, арбитражный апелляционный суд пришел к выводу о том, что суд первой инстанции, вынося решение об удовлетворении исковых требований, не полностью выяснил обстоятельства, имеющие значение для дела, и сделал выводы, которые не соответствуют обстоятельствам дела, при этом неправильно применив нормы материального права.

В силу статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отмены обжалуемого в апелляционном порядке решения является неполное выяснение обстоятельств, имеющих знание для дела, несоответствие выводов суда обстоятельствам дела, а также неправильное применение норм материального права.

При таких обстоятельствах решение Арбитражного суда города Москвы от 21.06.2017 по делу N А40-3903/17 подлежит отмене, а иск удовлетворению не подлежит.

Расходы по госпошлине за рассмотрение иска и апелляционной жалобы в порядке статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации относятся на истца.

Руководствуясь статьями 110, 176, 266-268, пунктом 2 статьи 269, пунктами 1, 3 части 1, частью 2 статьи 270, статьей 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Девятый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Решение Арбитражного суда г. Москвы от 21 июня 2017 года по делу N А40-3903/17 отменить.

В удовлетворении исковых требований Публичного акционерного общества "Транснефть" отказать в полном объеме.

Взыскать с Публичного акционерного общества "Транснефть" (ОГРН 1027700049486) в пользу Публичного акционерного обществу "Сбербанк России" (ОГРН 1027700132195) 3000 (три тысячи) рублей в возмещение судебных расходов по госпошлине по апелляционной жалобе..

Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в течение двух месяцев со дня изготовления постановления в полном объеме в Арбитражном суде Московского округа.

Председательствующий судья

Б.В.Стешан

Судьи

И.Е.Гладков О.Г.Мишаков