Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 26 марта 2018 г. N 09АП-7012/18

г. Москва

26 марта 2018 г.

Дело N А40-125821/17

Резолютивная часть постановления объявлена 19 марта 2018 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 26 марта 2018 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи О.Г. Головкиной,

судей Д.В. Пирожкова, Е.Б Расторгуева,

при ведении протокола судебного заседания секретарем Момот И.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу ОСОО "ОЛИМПИЙСКИЙ КОМИТЕТ РОССИИ" на решение Арбитражного суда г. Москвы от 25.12.2017 г. по делу N А40-125821/17, принятое судьей Мищенко А.В., по иску Общероссийского союза общественных объединений "ОЛИМПИЙСКИЙ КОМИТЕТ РОССИИ" к Страховому публичному акционерному обществу "ИНГОССТРАХ", с участием третьего лица АНО "Организационный комитет Олимпийских зимних игр XXII и XI Паралимпийских зимних игр 2014 года в г. Сочи" о взыскании 236 561 919 руб.

при участии в судебном заседании: от истца Кошель А.Б. (по доверенности от 26.10.2017 г.), Пак М.З. (по доверенности от 10.03.2017 г.), Оваев С.И. (по доверенности от 13.12.2017 г.), Маневич Д.Е. (по доверенности от 13.12.2017 г.), Зыкунова О.В. (по доверенности от 12.03.2018 г.); от ответчика Киселев А.Н. (по доверенности от 14.08.2017 г.), Архипов Д.А. (по доверенности от 14.08.2017 г.), Березенцева Е.С. (по доверенности от 22.06.2017 г.); от третьего лица Фридлендер Р.В. (по доверенности от 01.01.2018 г.)

УСТАНОВИЛ:

Общероссийский союз общественных объединений "ОЛИМПИЙСКИЙ КОМИТЕТ РОССИИ" обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с иском о взыскании со Страхового публичного акционерного общества "ИНГОССТРАХ", с учетом принятых судом уточнений в порядке ст. 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, неосновательного обогащения в размере 3 552 651,74 долларов США в связи с невыполнением обязательств по оплате лицензионного вознаграждения за пользование товарным знаком в предоставлении страховых услуг, а также 6 203 863 руб. 67 коп. убытков и пеней по НДС в размере 235 000 руб.

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 25.12.2017 г. в удовлетворении иска отказано.

Не согласившись с принятым судом первой инстанции решением, ответчик обратился в Девятый арбитражный апелляционный суд с жалобой, в которой просил решение суда первой инстанции отменить и принять по делу новый судебный акт об удовлетворении иска в заявленном истцом размере.

Ответчик против удовлетворения апелляционной жалобы возражал по основаниям, изложенным в отзыве, указав на отсутствие правовых оснований для отмены решения суда первой инстанции.

Третье лицо указало на наличие правовых оснований для отмены решения суда первой инстанции и удовлетворении заявленного иска в полном объеме.

Заслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, исследовав представленные в материалы дела доказательства, с учетом положений ст. 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, апелляционным судом не усматривается правовых оснований для отмены решения суда первой инстанции.

При этом апелляционный суд исходит из следующего.

Как усматривается из материалов дела, 28.02.2011 г. между Автономной некоммерческой организацией "Организационный комитет XXII Олимпийских зимних игр и XI Параолимпийских зимних игр 2014 года в г. Сочи" (далее - ОКОИ, третье лицо) и Открытым страховым акционерным обществом "Ингосстрах" (далее - ответчик) заключен договор о партнерстве N MAR/11/02/28-1 (далее - договор о партнерстве).

В последующем, 08.09.2011 г. между третьим лицом и ответчиком заключен лицензионный договор N MAR/11/09/08-1, согласно которому ОКОИ предоставил ответчику за вознаграждение право использования (простая неисключительная лицензия) на территории Российской Федерации товарного знака по свидетельству N 139795 от 29.03.1996 г.

В соответствии с договором о партнерстве и условиями лицензионного договора ответчику за вознаграждение представлялись права, привилегии и возможности, в том числе право пользования товарным знаком ОКОИ и статус Партнера Олимпийской команды России.

Указанные права и привилегии были предоставлены сроком до 31.12.2016 г. После окончания XXII Олимпийских зимних игр в г. Сочи за ответчиком до 31.12.2016 г. сохранен статус Партнера.

В последующем, 27.06.2014 г. между третьим лицом и Общероссийский союз общественных объединений "Олимпийский комитет России" (далее - ОКР, истец) было подписано соглашение N Д159-2-2014 о передаче Олимпийскому комитету России прав и обязанностей по договорам о партнерстве (взаимодействии) с маркетинговыми партнерами "Сочи- 2014".

Также 15.12.2014 г. между третьим лицом и истцом было подписано соглашение о передаче прав и обязанностей по лицензионному договору N MAR/11/09/08-1 от 08.09.2011 г., заключенному между Автономной некоммерческой организацией "Оргкомитет "Сочи-2014" и ответчиком, согласно условиям которого с 01.01.2015 г. к истцу перешла обязанность по предоставлению ответчику товарного знака ОКР в период с 01.01.2015 г. по 31.12.2016 г. и право получения лицензионного вознаграждения в размере 3 552 651,74 долларов США.

Как усматривается из материалов дела, 27.03.2015 г. Роспатент зарегистрировал за номером РД 170206 замену лицензиара с ОКОИ на ОКР по лицензионному договору.

Вознаграждение за представленное право использования товарного знака в соответствии с условиями заключенных договора о партнерстве и лицензионного договора выплачивались ответчиком как в денежной, так и в натуральной форме.

Как указывает истец, в период с 01.01.2015 г. по 31.12.2016 г. истец выполнял обязанности перед ответчиком по предоставлению товарного знака ОКР и позиционирования ответчика, как партнера ОКР и Олимпийской команды России.

Согласно условиям договора о партнерстве ответчику подлежали предоставлению права партнера Олимпийской команды России, а ответчик, в свою очередь, обязался выплатить вознаграждение в общей сумме 36 250 ООО долл. США, включая 100 000 долларов США как взнос на организацию и проведение XXII Олимпийских зимних игр 2014 г. в г. Сочи; 12 652 500 долларов США как лицензионное вознаграждение за право использования товарного знака N 139795; 12 652 500 долларов США как лицензионное вознаграждение за право использования товарного знака N 394544 и 10 845 000 долларов США лицензионное вознаграждение за право использования прочих объектов интеллектуальной деятельности (талисманы, пиктограммы и т.д.).

При этом, исходя из положений п. 5.1 договора о партнерстве сторонами был согласован порядок уплаты вознаграждения, а именно непосредственно в денежной форме в размере 11 250 000 долларов США и в натуральной форме путем оказания ответчиком страховых услуг по заявкам ОКОИ в размере 25 000 000 долларов США.

Как усматривается из материалов дела, ответчик исполнил принятые на себя обязательства в части перечисления ОКОИ 11 250 000 долларов США в рублевом эквиваленте согласно платежным поручениям (т.5 л.д.22-32), а также ответчиком оказаны страховые услуги в натуральной форме, что подтверждается соответствующими актами (т.5 л.д.33-125).

Исходя из положений дополнительного соглашениям N 1 от 30.11.2014 г. к лицензионному договору (т. 1 л.д. 108) стороны согласовали, что за период с 01.01.2015 г. по 31.12.2016 г. вознаграждение составляет 3 552 651,74 долларов США (п. 1.4 дополнительного соглашения).

В последующем, 31.03.2014 г. между ОКОИ и ответчиком подписано дополнительное соглашение N 2 к договору о партнерстве, по условиям которого стороны согласовали абз. 2 приложения С3 к договору, п. 19.1 договора в редакции, указанной в данном соглашении.

При этом, согласно п. 4 дополнительного соглашения N 2 оно вступает в силу с даты его утверждения Международным олимпийским комитетом, является неотъемлемой частью договора о партнерстве и распространяет свое действия на отношения сторон, возникшие с 28.02.2011 г.

В обоснование своих требований истец ссылается на то, что в нарушение договоренностей, установленных договором о партнерстве и лицензионным договором, ответчик не исполнил принятые на себя обязательства перед истцом по предоставлению вознаграждения в натуральной форме, а также не предоставил услуги по страхованию на сумму 3 552 651,74 долларов США.

Также истец указал на то, что предоставление права использования товарного знака ОКР ответчику учитывалось и отражалось в бухгалтерском учете истца в составе выручки от оказания услуг, в связи с чем, сумма выплат НДС в бюджет Российской Федерации денежными средствами по операциям по предоставлению права использования товарным знаком ОКР составила 6 203 863 руб. 67 коп.

Таким образом, по мнению истца, ответчик неосновательно сберег средства в размере 3 552 651,74 долларов США в виде стоимости услуг, которые должны были быть предоставлены, однако не были предоставлены и в виде выплаты НДС и пеней как причиненных истцу убытков по вине ответчика.

Отказывая истцу в иске, суд первой инстанции, с учетом положений ст. 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации, указал на то, что по условиям договора о партнерстве и лицензионного договора ОКОИ предоставлял ответчику права партнера Олимпийских игр, включая право использовать товарный знак, в обмен на что приобретал право в любое время требовать от ответчика предоставления страховых услуг на определенных согласованных условиях.

Согласно п. 1.1 лицензионного договора (т. 1 л.д. 98) право использования товарного знака было предоставлено ответчику на весь срок действия лицензионного договора, срок которого согласован сторонами до 31.12.2016 г., в связи с чем, с 01.01.2017 г. лицензионный договор прекратил свое действие, и, соответственно, прекратилось как обязательство ОКОИ по предоставлению права пользования товарным знаком, так и обязательство ответчика осуществлять страхование по заявкам ОКОИ.

При этом, как указал суд первой инстанции, ни лицензионный договор, ни договор о партнерстве не предусматривают обязанность ответчика компенсировать другой стороне стоимость лицензии в случае, если ОКОИ имел возможность, но не воспользовался страховыми услугами ответчика в полном объеме.

Таким образом, по мнению суда первой инстанции, полученное ответчиком право пользования товарным знаком не может быть расценено как неосновательное обогащение, в связи с чем, истец не вправе требовать уплату стоимости лицензии, эквивалентной не оказанным страховым услугам.

При этом ОКОИ был вправе подавать заявки в пределах стоимости услуг, определенных дополнительным соглашением, а ответчик обязан был их предоставлять, однако, истцом в материалы дела не представлено доказательств, свидетельствующих о направлении им заявок в спорный период на спорную сумму.

В свою очередь, ответчик исполнил обязательство по выплате денежного вознаграждения в полном объеме, а ОКОИ не воспользовалось правом на заявку услуг, направление которых зависело исключительно от его воли.

Также суд первой инстанции указал на то, что истцом не представлено доказательств, свидетельствующих об уклонении ответчиком от оказания услуг, а также о переходе к истцу прав требования со ссылкой на то, что в письме N ВС-13/1339 от 03.08.2015 г. истец предлагал ответчику заключить приложенный проект соглашения, в котором фиксируется наличие его задолженности перед истцом в размере 3 552 651,74 долларов США (включая НДС), однако указанное письмо не может подтверждать наличие задолженности ответчика перед истцом либо уклонение от исполнения каких-либо обязательств.

Также суд первой инстанции указал на то, что в претензии N ВС-18/2350 от 29.12.2015 г. истец предлагал ответчику выплатить 1 776 325,88 долларов США (включая НДС) в счет вознаграждения в натуральной форме по лицензионному договору N MAR711/09/08-1 от 08.09.2011 г., однако указанная претензия, по мнению суда не может подтверждать наличие у ответчика задолженности или ее признание, поскольку носит односторонний характер, включая и подтверждение ответчиком перехода к истца прав (требования).

Более того, по мнению суда первой инстанции, ни лицензионный договор, ни договор о партнерстве не предусматривают права истца требовать денежный эквивалент вознаграждения в не денежной форме (ВНФ).

При этом, по мнению суда первой инстанции, третье лицо могло потребовать только предоставления страховых услуг.

Исходя из текста письма N ИС-12-1/421 от 22.03.2016 г. усматривается, что истец просит предоставить ответчику предложения по добровольному медицинскому страхованию сотрудников ОКР, страхованию здания и автомобилей (ОСАГО и КАСКО). Согласно п. 2.1 Регламента взаимодействия сторон при предоставлении услуг страхования, при возникновении потребности в страховании, ОКОИ заполняет и направляет ответчику заявление на страхование, в котором указывает сведения, необходимые для определения степени риска и расчета страховой премии.

Вместе с тем, в указанном письме такие сведения не указаны, а равно не представлены доказательства, свидетельствующие о получении ответчиком указанного письма.

Кроме того, в иных письмах, представленных истцом в материалы дела, а именно N ВС-12-1/904 от 03.06.2016, N ВС-12-1/1517 от 13.10.2016. N ДБ- 12-1/1538 от 19.10.2016 (т. 4 л.л. 11-19) истец просит оказать услуги по страхованию гражданской ответственности перед третьими лицами, выезда за рубеж и от несчастных случаев", "страхованию автотранспортных средств (ОСАГО, КАСКО), страхованию имущества", "страхованию выезда за рубеж, от несчастных случаев и гражданской ответственности руководства и сотрудников" также в нарушение п. 2.1 Регламента не указывает детализированные сведения (существенные условия), необходимые для заключения договоров страхования, в частности, страховые риски, застрахованные лица, выгодоприобретатели, страховые суммы, срок, страхования и т.д.

Суд первой инстанции также указал на то, что порядок исполнения ответчиком обязательств по предоставлению страхования регламентирован приложениями к договору о партнерстве, а также дополнительным соглашением N 1 от 15.07.2011 г. к нему.

В соответствии с п. 2.1 и 2.2 Регламента при возникновении необходимости в заключении договора страхования, ОКОИ обязан направить ответчику заявление на страхование с указанием всех сведений, требуемых для определения степени риска и расчета страховой премии, в ответ на которое ответчик должен предоставить проекты договоров страхования по условиям, указанным в заявке.

Как указывает суд первой инстанции, истцом в нарушение положений ст. 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не представлено доказательств, подтверждающих уклонение ответчика от заключения договоров страхования.

Таким образом, с учетом отсутствия со стороны ответчика нарушений договора о партнерстве и лицензионного соглашения, отсутствия у истца права требовать денежной компенсации вознаграждения в натуральной форме судом первой инстанции не были усмотрены основания для удовлетворения иска в части взыскания с ответчика 3 552 651,74 долларов США.

Судом первой инстанции также не было усмотрено правовых оснований для удовлетворения иска в части взыскания убытков и неустойки, поскольку согласно п. 3.1 лицензионного договора сумма вознаграждения, подлежащая уплате третьему лицу, не облагалась НДС в соответствии с пп. 9 п. 2 ст. 146 Налогового кодекса Российской Федерации. В материалы дела не представлено доказательств, свидетельствующих о совершении ответчиком виновных действий, повлекших за собой взыскание с него в качестве убытков стоимости НДС и пеней, уплаченных истцом. Пеня уплачена истцом в связи с нарушением им сроков уплаты налога, нарушение допущено самим истцом, а также отсутствует причинно-следственная связь между действиями ответчика и понесенными истцом расходами в виде уплаченного НДС и пеней за просрочку его уплаты.

Более того, суд первой инстанции указал на то, что договор о партнерстве и лицензионный договор не предусматривают возможность новации обязанности ответчика по предоставлению услуг страхования в натуральной форме в денежное обязательство. Равно указанный договору не предоставляет третьему лицу права получить денежный эквивалент страховых услуг.

Кроме того, в соответствии со ст. 392.3 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае одновременной передачи стороной всех прав и обязанностей по договору другому лицу (передача договора) к сделке по передаче, соответственно, применяются правила об уступке требования и о переводе долга.

В свою очередь, как следует из условий дополнительного соглашения N 1 и N 2, по ним предусматривалась передача и прав, и обязанностей по договору о партнерстве и лицензионному договору соответственно.

Таким образом, к указанным соглашениям подлежат применению правила об уступке требования и о переводе долга, с учетом положений п. 2 ст. 391 Гражданского кодекса Российской Федерации, в редакции от 01.07.2014 г., в связи с чем, перевод должником своего долга на другое лицо допускается с согласия кредитора и при отсутствии такого согласия является ничтожным.

В свою очередь, в договоре о партнерстве отсутствуют правила, допускающие перемену стороны без согласия ответчика, а дополнительное соглашение N 2 не вступило в силу, учетом п. 4 соглашения. Соответствующих доказательств, свидетельствующих об утверждении указанного соглашения МОК в материалы дела не представлено.

Доводы апелляционной жалобы не могут быть приняты во внимание, поскольку выводы суда первой инстанции основаны на представленных в материалы дела доказательств в их совокупности в соответствии со ст. 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и не противоречат фактическим обстоятельствам дела.

При этом апелляционный суд исходит из того, что, из представленных в материалы дела документов, не усматривается, что к истцу перешли права по договору о партнерстве и лицензионному договору, поскольку дополнительное соглашение N 2, с учетом отсутствия доказательств его утверждения МОК, исходя из п. 4 указанного соглашения, не вступило в силу.

Суд апелляционной инстанции полагает, что представленное в материалы дела письмо от 14.12.2017 г. (т. 6 л.д. 2-5) не подтверждает факт одобрения дополнительного соглашения N 2 МОК, поскольку не имеет юридической силы в связи с истечением срока действия договора о партнерстве и самого дополнительного соглашения, а доказательств, свидетельствующих о получении согласия МОК в период действия договора о партнерстве в материалы дела не представлено.

Более того, в лицензионном договоре отсутствуют какие-либо указания о возможной перемене стороны без согласия ответчика.

Как правомерно указывает ответчик, на необходимость получения его согласия имеется ссылка в п. 2(а)(1) дополнительного соглашения N 1.

Также апелляционный суд полагает, что п. 19.1 договора о партнерстве не предоставляет замену стороны в договоре без согласия ответчика, поскольку, исходя из указанного пункта стороны согласовали, что партнер (ответчик) согласен, что ОКОИ вправе частично или полностью передать на условиях субподряда или сублицензии любые свои права или обязательства по договору в объеме, необходимом для выполнения договора, при условии, что такая уступка или передача на условиях субподряда или сублицензии не является существенным препятствием для осуществления партнером своих прав или выполнения обязательств по договору.

В свою очередь, предметом соглашения о передаче прав от 15.12.2014 г. (т. 1 л.д. 122,123) является передача всех прав и обязанностей по договору о партнерстве.

Также лицензионный договор не предусматривает возможности заменить третье лицо на истца без согласия ответчика.

Таким образом, апелляционный суд полагает, что выводы суда первой инстанции об отсутствии правовых оснований для взыскания с ответчика неосновательного обогащения в денежном выражении ввиду неоплаченного им использования товарного знака и взыскании убытков основаны на правильном применении норм материального права и соответствуют фактическим обстоятельствам, поскольку ни договор о партнерстве, ни лицензионное соглашение не предусматривают возможность новации обязанности ответчика по предоставлению услуг страхования в натуральной форме в денежное обязательство и не предоставляет право ОКОИ права получить денежных эквивалент страховых услуг. Право ответчика на товарный знак основано на лицензионном соглашении и, как правомерно указано судом первой инстанции, не может рассматриваться в качестве неосновательного обогащения.

Ссылки истца на то, что ответчик уклонялся от предоставления вознаграждения в натуральной форме также не могут быть приняты апелляционным судом во внимание, поскольку из представленных в материалы дела писем (т. 4 л.д. 9-19), на которые сослался суд первой инстанции, не усматривается, что истец обращался к ответчику с заявлениями на страхование с указанием необходимых для страхования сведений. Также факт получения указанных писем не подтверждается ответчиком, с учетом непредставления доказательств их направления ответчику.

В части указания судом первой инстанции на отсутствие правовых оснований для удовлетворения иска в части взыскания с ответчика убытков (компенсации НДС) и неустойки, суд апелляционной инстанции полагает, что с учетом положений ст. ст. 15,393 Гражданского кодекса Российской Федерации истцом не доказан факт причинения ему убытков действиями ответчика, поскольку условия договора о партнерстве не устанавливает обязательств ответчика по заключению с ОКР или ОКОИ дополнительного соглашения в части уточнения порядка учета НДС. Также в материалы дела истцом в нарушение положений ст. 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не представлены доказательства, свидетельствующие о наличии в действиях ответчика вины и причинно-следственной связи между действиями ответчика и причиненными убытками. В части компенсации истцу стоимости уплаченной им неустойки апелляционный суд согласен с выводами суда первой инстанции о том, что просрочка в уплате НДС была допущена непосредственно самим истцом, в связи с чем, на ответчика не может быть возложено обязательство компенсировать истцу расходы в размере 235 00 руб.

Исходя из выше изложенного, апелляционный суд полагает, что разрешая спор, суд первой инстанции правильно определил юридически значимые обстоятельства, дал правовую оценку установленным обстоятельствам и постановил законное и обоснованное решение. Выводы суда соответствуют обстоятельствам дела. Нарушений норм процессуального права, влекущих отмену решения, судом допущено не было.

Учитывая изложенное, у суда апелляционной инстанции отсутствуют правовые основания, предусмотренные ст. 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены решения суда первой инстанции с отнесением на истца расходов по госпошлине в соответствии со ст. 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь статьями 176, 266-268, пунктом 1 статьи 269 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Решение Арбитражного суда города Москвы от 25.12.2017 г. по делу N А40-125821/17 оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в течение двух месяцев со дня изготовления в полном объеме в Суд по интеллектуальным правам.

Председательствующий судья

О.Г. Головкина

Судьи

Д.В. Пирожков Е.Б. Расторгуев