Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 17 мая 2018 г. N 18АП-5090/18

г. Челябинск

17 мая 2018 г.

Дело N А47-4190/2017

Резолютивная часть постановления объявлена 10 мая 2018 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 17 мая 2018 года.

Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Деевой Г.А.,

судей Лукьяновой М.В., Ширяевой Е.В.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Иншаковой М.А.,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Управляющая организация "Искра" на решение Арбитражного суда Оренбургской области от 26.02.2018 по делу N А47-4190/2017 (судья Пархома С.Т.).

В судебном заседании приняли участие представители:

общества с ограниченной ответственностью "Управляющая организация "Искра" - Иванова Надежда Васильевна (доверенность от 08.01.2018 б/н), Московцева Татьяна Валерьевна (доверенность от 21.04.2017 б/н).

Общество с ограниченной ответственностью Управляющая компания лифтовым хозяйством "Лифтсервис" (далее - общество "Лифтсервис", истец) обратилось в арбитражный суд с исковым заявлением к обществу с ограниченной ответственностью "Управляющая организация "Искра" (далее - общество "УО "Искра", ответчик, податель апелляционной жалобы) о взыскании 2 040 184 руб. 91 коп. задолженности.

Решением Арбитражного суда Оренбургской области от 26.02.2018 исковые требования общества "Лифтсервис" удовлетворены частично (т.1, л.д. 119-125).

С ответчика в пользу истца взыскано 295 765 руб. 05 коп. основного долга, а также 4 813 руб. в возмещение судебных расходов по оплате государственной пошлины.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

В апелляционной жалобе общество "УО "Искра" просит решение суда первой инстанции отменить, в удовлетворении исковых требований общества "Лифтсервис" отказать, ссылаясь не незаконность принятого судебного акта, нарушение судом первой инстанции норм материального и процессуального права.

Апеллянт полагает, что судом первой инстанции дана неверная оценка письму от 05.12.2016 N 386 как уведомлению об отказе от исполнения договора и не дано надлежащей оценки правомерности действий истца при расторжении спорного договора и требованию компенсации, которые ответчик рассматривает как злоупотребление правом.

Ссылаясь на п. 1 ст. 450.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, податель жалобы отмечает, что правовая природа отказа от исполнения договора не предполагает изменения сроков прекращения договорных отношений стороной, принимающей отказ от договора. Иное бы ограничивало право на односторонний отказ.

Ответчик обращает внимание, что материалами дело подтверждается факт расторжения договора с даты, определенной истцом в своем письме, а не с даты, обозначенной ответчиком, либо даты получения уведомления.

В связи с этим общество "УО "Искра" считает, что уведомление общества "УО "Искра" о досрочном расторжении договора с 31.01.2017 не повлекло правовых последствий, и общество "Лифтсервис" продолжило исполнять договор, о чем свидетельствует акт приемки выполненных работ за февраль 2017 года, при этом ответчик не препятствовал истцу в выполнении договора.

Таким образом, ответчик полагает необоснованным вывод суда об отсутствии волеизъявления истца на прекращение договорных отношений по соглашению сторон.

Общество "УО "Искра" отмечает, что в данном случае форма соглашения о расторжении договора в порядке, предусмотренном п. 2 ст. 434 Гражданского кодекса Российской Федерации, соответствует форме договора на выполнение работ и оказания услуг по техническому обслуживанию и ремонту лифтов и систем диспетчерского контроля за работой лифтов от 01.06.2016, волеизъявление сторон выражено в письменной форме в письмах от 05.12.2016 N 386 и от 01.02.2017 N109.

При таких обстоятельствах апеллянт считает требование истцом компенсации по договору за односторонний отказ (за неоказанные услуги) злоупотреблением правом со стороны общества "Лифтсервис", так как им самостоятельно принято решение о расторжении договора с определенной даты.

С позиции ответчика, истец имел законные основания не учитывать уведомление от 05.12.2016 о расторжении договора с 31.01.2017 (в порядке п. 9.4 договора) и продолжить обслуживание лифтов.

Податель жалобы не согласен с тем, что истцу будет затруднительно за короткий срок заключить аналогичный договор с другим контрагентом, поскольку заключенный между сторонами договор не носил исключительного характера, не предусматривал ограничений для истца на заключение аналогичных договоров с иными контрагентами. Апеллянт считает, что истец обслуживал и иные организации.

Ответчик обращает внимание, что общество "УО "Искра" является организацией, с которой с собственниками многоквартирных домов заключены договоры управления, договор между истцом и ответчиком заключен в связи с необходимостью надлежащего содержания общедомового имущества.

Объем обязательств ответчика перед истцом, как управляющей организации, не может быть большим, нежели объем обязательств собственников и пользователей помещений управляемых ответчиком многоквартирных домов, так как управляющая организация не имеет самостоятельного экономического интереса и иного источника дохода, кроме платежей таких собственников и пользователей.

Также отмечает, что уведомление о расторжении договора с обществом "Лифтсервис" направлено истцу по причине того, что ООО Специализированная компания "Скансориум" предоставляет аналогичные услуги по меньшей стоимости.

В судебном заседании представители ответчика поддержали позиции, изложенные в апелляционной жалобе.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы извещены надлежащим образом; в судебное заседание истец своего представителя не направил, в связи с чем заседание проведено в его отсутствие в порядке ст. 123, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Арбитражный суд апелляционной инстанции проверил законность и обоснованность обжалуемого судебного акта в порядке, предусмотренном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Как следует из материалов дела, между истцом (подрядчик) и ответчиком (заказчик) заключен договор от 01.06.2016 на выполнение работ и оказание услуг по техническому обслуживанию лифтов и систем диспетчерского контроля за работой лифтов (далее - договор; т.1, л.д. 10-15), согласно которому подрядчик обязуется выполнить по заданию заказчика работы и оказать услуги по техническому обслуживанию и ремонту лифтов и систем диспетчерского контроля за работой лифтов (далее работы и услуги) и сдать их, а заказчик обязуется принять результат работ и услуг и оплатить его в порядке и сроки, установленные договором (пункт 1.1 договора),

Согласно пункту 9.1 договор вступает в силу с момента его подписания обеими сторонами и действует до 30.06.2020.

В силу пункта 9.4 договора при досрочном расторжении договора сторона - инициатор расторжения договора за 60 дней до дня расторжения предупреждает другую сторону о своем намерении.

Заказчик вправе отказаться от исполнения обязательств по договору, при условии выплаты подрядчику денежной суммы равной разнице общей стоимости работ и услуг по договору за срок его действия, установленный в п.9.1 договора, с учетом положений п.9.2 договора, за вычетом уже перечисленных платежей (пункт 9.5 договора).

Согласно дополнительному соглашению от 02.08.2016 N 1 (т.1, л.д. 19) тариф на обслуживание лифта с 01.07.2016 составляет 3 руб. 30 коп., без учета НДС, за 1 кв.м. общей площади квартир, расположенных в многоквартирных домах, оборудованных лифтами. Общая стоимость работ и услуг по договору составляет 49 888 руб. 08 коп., без учета НДС, в месяц.

Как указывает истец, в письме от 05.12.2016 N 386 (т.1, л.д. 20) ответчик в порядке пункта 9.4 уведомил истца о досрочном расторжении договора с 31.01.2017.

Истец в письме от 01.02.2017 N 109 (т.1, л.д. 21) указал, что в нарушение пункта 9.4 договора ответчик предупредил истца о расторжении договора за 58 календарных дней и согласился расторгнуть договор после оплаты ответчиком фактически оказанных услуг за январь 2017 года и двух календарных дней февраля 2017 года. Также истец потребовал от ответчика исполнения обязательств в части выплаты подрядчику денежной суммы равной разнице общей стоимости работ и услуг за срок его действия (до 30.06.2020) с вычетом суммы уплаченной по декабрь 2016 года.

Общество "УО "Искра" направило ответ на указанное письмо, в котором отметило, что специфика спорного договора не позволяет произвести оплату неисполненных истцом услуг до 2020 года, так как истцом не предоставлены фактически понесенные расходы на будущий период по оказанию услуг (письмо от 03.02.2017 N 82; т.1, л.д. 23).

Истцом ответчику вручена претензия от 08.02.2017 N 172 (т.1, л.д. 82) с требованием оплатить задолженность в сумме 53 451 руб. 51 коп.

Кроме того, ответчику вручена претензия от 08.02.2017 N 173 (т.1, л.д. 22) о выплате компенсации, согласно которой 01.02.2017 ответчиком реализовано право на односторонний отказ от исполнения договора, но в соответствии с условиями договора ответчиком не исполнено обязательство по уплате компенсации, предусмотренное пунктом 9.5 договора.

Ответчиком 17.02.2017 вручено истцу дополнительное соглашение о расторжении договора (письмо от 17.02.2017 N 119; т.1, л.д. 66).

В письме от 20.02.2017 N 283 (т.1, л.д. 67) истец просил ответчика внести изменения в дополнительное соглашение, а именно: в заголовке указать не дополнительное соглашение, а соглашение о расторжении договора; в преамбуле указать наименование заказчика в соответствии с учредительными документами.

Сопроводительным письмом от 01.03.2017 N 148 ответчик направил истцу соглашение о расторжении договора (т.1, л.д. 69), подписанный экземпляр которого, как указывает ответчик, в его адрес не возвратился.

В связи с тем, что претензии истца с требованием о выплате компенсации оставлены без удовлетворения, истец обратился в арбитражный суд с настоящим иском.

Частично удовлетворяя требования истца, суд первой инстанции исходил из того, что сторонами добровольно определены порядок и последствия расторжения договора в случае досрочного немотивированного отказа заказчика от договора в виде выплаты исполнителю денежной суммы, также определенной в договоре.

Вместе с тем наличие такого условия с учетом принципа свободы договора само по себе не должно обеспечивать возможность имущественного обогащения одной из сторон сделки в размере, не обеспечивающем компенсацию негативных имущественных последствий вследствие прекращения договора, не должно нарушать баланс прав и имущественных интересов сторон договора.

При определении соответствующего балансу интересов сторон размера компенсации за инициированный ответчиком отказ от договора, суд первой инстанции посчитал необходимым произвести расчет в виде общей стоимости работ и услуг по договору равной шести месяцам с момента прекращения договорных отношений, которые исполнитель не получил ввиду одностороннего отказа заказчика от исполнения обязательств по договору, что составляет 295 765 руб. 05 коп.

Выводы суда первой инстанции являются верными, а доводы апелляционной жалобы признаются судом подлежащими отклонению по следующим основаниям.

Правоотношения сторон возникли из заключенного между ними договора на выполнение работ и оказание услуг по техническому обслуживанию лифтов и систем диспетчерского контроля за работой лифтов от 01.06.2016 и подлежат правовому регулированию нормами главы 39 Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре возмездного оказания услуг.

Статья 779 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что по договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги.

В силу п. 2 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

Согласно п. 1, 4 ст. 421 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (ст. 422 ГК РФ).

В случаях, когда условие договора предусмотрено нормой, которая применяется постольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное (диспозитивная норма), стороны могут своим соглашением исключить ее применение либо установить условие, отличное от предусмотренного в ней. При отсутствии такого соглашения условие договора определяется диспозитивной нормой.

В постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 N 16 "О свободе договора и ее пределах" (далее - постановление Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 16) разъяснено, что в соответствии с п. 2 ст. 1 и ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

По смыслу приведенных норм права свобода в заключении договора означает свободный выбор стороны договора, условий договора, свободу волеизъявления на его заключение на определенных сторонами условиях. Стороны договора по собственному усмотрению решают вопросы о заключении договора и его содержании.

Обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов (статья 309 ГК РФ).

В случае одностороннего отказа от договора (исполнения договора) полностью или частично, если такой отказ допускается, договор считается расторгнутым или измененным (пункт 2 статьи 450.1 ГК РФ).

В силу п. 1 ст. 782 Гражданского кодекса Российской Федерации заказчик вправе отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов.

Абзацем 3 пункта 4 постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 16 разъяснено, что положения ст. 782 Гражданского кодекса Российской Федерации, дающие каждой из сторон договора возмездного оказания услуг право на немотивированный односторонний отказ от исполнения договора и предусматривающие неравное распределение между сторонами неблагоприятных последствий прекращения договора, не исключают возможность согласования сторонами договора иного режима определения последствий отказа от договора (например, полного возмещения убытков при отказе от договора как со стороны исполнителя, так и со стороны заказчика), либо установления соглашением сторон порядка осуществления права на отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг (в частности, односторонний отказ стороны от договора, исполнение которого связано с осуществлением обеими его сторонами предпринимательской деятельности, может быть обусловлен необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне).

Таким образом, из положений указанного постановления следует, что свобода договора в предпринимательских отношениях применительно к договору возмездного оказания услуг предполагает возможность согласования самых различных условий данного договора, касающихся последствий одностороннего отказа заказчика или исполнителя от его исполнения.

В соответствии с пунктом 3 статьи 310 Гражданского кодекса Российской Федерации в действующей редакции Федерального закона от 08.03.2015 N 42-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации", предусмотренное Кодексом, другим законом, иным правовым актом или договором право на односторонний отказ от исполнения обязательства, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, или на одностороннее изменение условий такого обязательства может быть обусловлено по соглашению сторон необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне обязательства.

В силу пункта 9.4 договора от 01.06.2016 при досрочном расторжении договора сторона - инициатор расторжения договора за 60 дней до дня расторжения предупреждает другую сторону о своем намерении.

В соответствии с п. 9.5 договора стороны предусмотрели при одностороннем отказе заказчика от исполнения обязательств по договору выплату подрядчику денежной суммы равной разнице общей стоимости работ и услуг по договору за срок его действия, установленный в п.9.1 договора, с учетом положений п.9.2 договора, за вычетом уже перечисленных платежей.

Исходя из расчета истца, размер компенсации по п. 9.5. договора за вычетом уже перечисленных платежей составил 2 040 184 руб. 91 коп. (за период с февраля 2017 года по июнь 2020 года; т.1, л.д. 58).

Как указывает истец, указанное условие включено в договор с учетом специфики деятельности общества, поскольку договорные отношения планируются на длительный срок.

С позиции апелляционного суда, довод истца о том, что при отказе заказчика от услуг, учитывая специфику деятельности предприятия, исполнителю будет затруднительно за короткий срок заключить аналогичный договор с другим контрагентом, является обоснованным.

Иными словами, условие о выплате напрямую связано с прогнозируемыми рисками исполнителя лишиться возможности оказать подобные услуги иным контрагентам и возместить эксплуатационные и иные расходы, а также получить запланированную прибыль.

Доводы апелляционной жалобы о том, что заключенный между сторонами договор не носил исключительного характера, не предусматривал ограничений для истца на заключение аналогичных договоров с иными контрагентами, рассмотрены апелляционным судом и признаны подлежащими отклонению, поскольку несмотря на наличие иных договоров, отказ ответчика от договора неизбежно повлек для истца возникновение неблагоприятных последствий с учетом специфики деятельности общества "Лифтсервис", договорные отношения которого планируются на длительный срок.

При отказе заказчика от услуг исполнитель лишен возможности за короткий срок заключить аналогичный договор с другим контрагентом.

При рассмотрении настоящего спора ответчик не ссылался на навязывание ему условий договора, о разногласиях при заключении договора не упоминал и соответствующих доказательств не представлял.

Таким образом, сторонами добровольно определены порядок и последствия расторжения договора в случае досрочного немотивированного отказа заказчика от договора в виде выплаты исполнителю денежной суммы, также определенной в договоре, при этом для получения выплаты исполнитель не обязан в рассматриваемом случае доказывать свои имущественные потери.

Учитывая изложенное, с учетом толкования по правилам статьи 431 Гражданского кодекса Российской Федерации положений пункта 9.5 договора, воли сторон при заключении договора об урегулировании последствий отказа от договора заказчиком, действующих на дату заключения договора положений закона об исполнении обязательств, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что указание сторонами в этом пункте на выплату денежной суммы является компенсационной гражданско-правовой санкцией, установленной сторонами в рамках принципа свободы договора, которая направлена на компенсацию исполнителем потерь, связанных с досрочным расторжением заказчиком договора.

Суть такой компенсации состоит не в привлечении к ответственности стороны, решившей досрочно отказаться от договора, а напротив, предоставляет возможность одностороннего отказа заказчика от исполнения обязательств по договору без объяснения причин.

Таким образом, в настоящем случае данная денежная сумма не является санкцией за односторонний отказ заказчика от договора, не препятствует его праву на такой отказ, а установлена с целью компенсировать возможные издержки добросовестного исполнителя и уменьшить его экономические риски при осуществлении предпринимательской деятельности в связи с досрочным расторжением договора; в частности, связанные с невозможностью в короткий срок заключить аналогичный договор с другим контрагентом.

Вместе с тем наличие такого условия с учетом принципа свободы договора само по себе не должно обеспечивать возможность имущественного обогащения одной из сторон сделки в размере, не обеспечивающем компенсацию негативных имущественных последствий вследствие прекращения договора, не должно нарушать баланс прав и имущественных интересов сторон договора.

Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22.11.2016 N 54 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении" (далее - постановление Пленума ВС от 22.11.2016 N 54) даны соответствующие разъяснения не только о правовых последствиях отказа от договора, но и о необходимости учета баланса интересов сторон договора при осуществлении одной из них такого права.

Так, в пункте 14 постановления Пленума ВС от 22.11.2016 N 54 указано, что при осуществлении стороной права на одностороннее изменение условий обязательства или односторонний отказ от его исполнения она должна действовать разумно и добросовестно, учитывая права и законные интересы другой стороны. Нарушение этой обязанности может повлечь отказ в судебной защите названного права полностью или частично, в том числе признание ничтожным одностороннего изменения условий обязательства или одностороннего отказа от его исполнения (пункт 2 статьи 10, пункт 2 статьи 168 ГК РФ).

Приведенные разъяснения направлены на формирование у участников гражданского оборота разумного и добросовестного поведения при установлении, исполнении и прекращении обязательств, в том числе при одностороннем отказе стороны от договора.

Таким образом, установленный законом принцип добросовестности участников гражданского оборота должен быть ими соблюден и при прекращении договора в случае одностороннего отказа стороны от договора, в частности, при урегулировании размера денежной суммы, подлежащей в связи с этим выплате в соответствии с п. 3 ст. 310 Гражданского кодекса Российской Федерации, нарушение сторонами которого влечет в случае обращения одной из них за судебной защитой, необходимость разрешения этого вопроса судом в каждом конкретном споре.

Следовательно, сам по себе факт наличия у стороны права на компенсацию за односторонний отказ от договора не освобождает его от обязанности действовать разумно и добросовестно (ст. 10 ГК РФ).

Согласно п. 4 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 16 постановления Пленума ВС от 22.11.2016 N 54, по смыслу п. 3 ст. 310 ГК РФ обязанность по выплате указанной в нем денежной суммы возникает у соответствующей стороны в результате осуществления права на односторонний отказ от исполнения обязательства или на одностороннее изменение его условий, то есть в результате соответствующего изменения или расторжения договора (п. 2 ст. 450.1 ГК РФ). Если иное не предусмотрено законом или договором, с момента осуществления такого отказа (изменения условий обязательства) первоначальное обязательство прекращается или изменяется и возникает обязательство по выплате определенной денежной суммы.

Если будет доказано очевидное несоответствие размера этой денежной суммы неблагоприятным последствиям, вызванным отказом от исполнения обязательства или изменением его условий, а также заведомо недобросовестное осуществление права требовать ее уплаты в этом размере, то в таком исключительном случае суд вправе отказать в ее взыскании полностью или частично (п. 2 ст. 10 ГК РФ).

Аналогичные положения содержатся в пунктах 9 и 10 постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 16, в частности о том, что с учетом конкретных обстоятельств заключения договора и его условий в целом может быть признано несправедливым и не применено судом условие об обязанности слабой стороны договора, осуществляющей свое право на односторонний отказ от договора, уплатить за это денежную сумму, которая явно несоразмерна потерям другой стороны от досрочного прекращения договора.

Расчет денежной суммы равной разнице общей стоимости работ и услуг по договору за срок его действия, установленный в п.9.1 договора, с учетом положений п.9.2 договора, за вычетом уже перечисленных платежей, составляет 2 040 184 руб. 91 коп. (за период с февраля 2017 года по июнь 2020 года) (т.1, л.д. 58).

На основании исследованных доказательств и оценки всех установленных обстоятельств по настоящему делу суд апелляционной инстанции считает, что суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что в спорной ситуации заявленная истцом сумма компенсации не обеспечивает баланс интересов сторон договора, поскольку ее размер является чрезмерно высоким, превышающим компенсацию негативных последствий отказа ответчика от договора.

Суд первой инстанции правильно заключил, что обоснованным в данном случае будет произвести расчет компенсации истцу в виде общей стоимости работ и услуг по договору, равной шести месяцам с момента прекращения договорных отношений. В течение указанного периода, с позиции апелляционного суда, истец имел возможность заключить аналогичный договор с другим контрагентом.

Таким образом, суд первой инстанции правомерно произвел расчет разумного размера компенсации за инициированный ответчиком отказ от договора в виде общей стоимости работ и услуг по договору равной шести месяцам с момента прекращения договорных отношений в сумме 295 765 руб. 05 коп.

При этом суд первой инстанции принял во внимание длительный срок действия договора, на который обе стороны рассчитывали в целях получения соответствующих доходов; объективную возможность истца в течение полугодия компенсировать последствия расторжения договора с ответчиком, путем заключения нового договора на выполнение работ и оказание услуг по техническому обслуживанию лифтов и систем диспетчерского контроля за работой лифтов, и, как следствие, возможность компенсировать потери, связанные с односторонним отказом заказчика от исполнения обязательств по договору, по возмещению затрат, понесенных с оплатой труда персоналу, эксплуатационных и иных расходов, а также получить запланированную прибыль.

Оснований для переоценки выводов суда первой инстанции в данной части апелляционный суд не усматривает.

Размер компенсации в рассматриваемом случае является оценочной категорией, определение разумных пределов которой процессуальным законодательством отнесено к компетенции суда и направлено на пресечение злоупотребления правом, а также недопущение взыскания несоразмерных нарушенному праву сумм.

При этом правовая природа взыскиваемой истцом компенсации отлична от правовой природы убытков, в связи с чем с учетом спорных отношений не следует исходить из необходимости доказывания непосредственно самого размера возможных убытков. Аналогичная правовая позиция изложена Верховным Судом Российской Федерации в Определения от 28.06.2017 по делу N 309-ЭС17-1058.

Суд апелляционной инстанции также отмечает, что ответчиком добровольно приняты условия договора от 01.06.2016, в том числе п. 9.5 договора, предусматривающего выплату подрядчику компенсации при одностороннем отказе заказчика от исполнения обязательств по договору.

В соответствии с пунктом 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Таким образом, ответчик, заключая договор на указанных условиях, в дальнейшем отказываясь от его исполнения, исходя из принципа разумности должен был предвидеть наступления для себя неблагоприятных последствий по выплате истцу предусмотренной договором компенсации.

Довод ответчика о злоупотреблении правом со стороны истца являлся предметом рассмотрения суда первой инстанции и был правомерно отклонен в силу следующего.

В силу п. 1 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В соответствии с п. 5 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

По смыслу приведенных норм, для признания действий какого-либо лица злоупотреблением правом судом должно быть установлено, что умысел такого лица был направлен на заведомо недобросовестное осуществление прав, единственной его целью было причинение вреда другому лицу (отсутствие иных добросовестных целей).

При этом оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, который учитывает права и законные интересы другой стороны, содействует ей, в том числе в получении необходимой информации.

Между тем материалами дела наличие у истца умысла на заведомо недобросовестное осуществление прав, наличие единственной цели причинения вреда другому лицу (отсутствие иных добросовестных целей) не подтверждено.

Применительно к п. 10 - 16 постановления Пленума ВС от 22.11.2016 N 54 несогласие ответчика с размером компенсации в заявленном истцом размере не является признаком недобросовестного поведения со стороны лица, предъявившего ко взысканию такую компенсацию, поскольку не исключается возможность уменьшения размера компенсации, если будет доказано очевидное несоответствие размера этой денежной суммы неблагоприятным последствиям, вызванным отказом от исполнения обязательства или изменением его условий.

Доводы ответчика о том, что фактически договорные отношения были расторгнуты по соглашению сторон, в связи с чем в адрес истца направлены два экземпляра подписанных дополнительных соглашений о расторжении договора, которые не были возвращены, а также довод о том, что волеизъявление сторон на расторжение договора выражено в письменной форме в письмах от 05.12.2016 N 386 и от 01.02.2017 N 109, что соответствует п. 2 ст. 324 Гражданского кодекса Российской Федерации, подлежат отклонению как противоречащие материалам дела.

При рассмотрении дела в суде первой инстанции истец указывал, что заявление ответчика о расторжении договора было расценено им как односторонний отказ от исполнения обязательств по договору, в связи с чем в ответе от 01.02.2017 было указано на необходимость выплаты компенсации; представленное ответчиком соглашение о расторжении договора не было подписано ввиду несогласия с данной редакцией прекращения договорных отношений.

Доводы апелляционной жалобы о том, что обществом "Лифтсервис" самостоятельно принято решение о расторжении договора с определенной даты рассмотрены апелляционным судом и признаны подлежащими отклонению, поскольку указав в письме от 01.02.2017 N 109 о готовности расторгнуть договор только с оплатой за январь 2017 года и два календарных дня февраля 2017 года, истец руководствовался пунктом 9.4. договора, который предусматривает, что при досрочном расторжении договора сторона - инициатор расторжения договора за 60 дней до дня расторжения обязана предупредить другую сторону о своем намерении.

Одновременно с этим истец потребовал от ответчика выплаты предусмотренной п. 9.5. договора компенсации, что не свидетельствует о намерении истца расторгнуть договор в двустороннем порядке.

Довод ответчика о том, что общество "Лифтсервис" продолжило исполнять договор, о чем свидетельствует акт приемки выполненных работ за февраль 2017 года, отклоняются судом апелляционной инстанции, поскольку акт выполненных работ от 02.02.2017 N 46 свидетельствует о выполнении истцом работ только за 2 дня в феврале 2017 года, что соответствует выраженному им в письме от 01.02.2017 N 109 намерению.

Доводы ответчика о том, что истец имел законные основания не учитывать уведомление от 05.12.2016 о расторжении договора с 31.01.2017 и продолжить обслуживание лифтов, рассмотрены апелляционным судом и признан несостоятельными, поскольку в письме от 05.12.2016 N 386 (т.1, л.д. 20) ответчик в порядке пункта 9.4 уведомил истца о досрочном расторжении договора с 31.01.2017, что породило за собой предусмотренные законом и договором правовые последствия.

Таким образом, исходя из представленных в материалах дела доказательств, в том числе переписки сторон, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу об отсутствии волеизъявления истца на прекращение договорных отношений по соглашению сторон.

Апелляционные доводы о том, что общество "УО "Искра" является организацией, с которой с собственниками многоквартирных домов заключены договоры управления, объем обязательств ответчика, как управляющей организации, перед истцом не может быть большим, нежели объем обязательств собственников и пользователей помещений, управляемых ответчиком многоквартирных домов, рассмотрены судом апелляционной инстанции и признаны подлежащими отклонению, поскольку взаимоотношения ответчика с собственниками помещений не могут влиять на исполнение обществом "УО "Искра" своих обязательств перед истцом по заключенному договору.

На основании изложенного, суд первой инстанции обоснованно частично удовлетворил исковые требования общества "Лифтсервис" о взыскании с ответчика 295 765 руб. 05 коп. задолженности.

С учетом изложенного решение суда является правильным, нарушений норм материального и процессуального права не допущено, имеющимся в деле доказательствам дана надлежащая правовая оценка. Оснований для удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.

Нарушений норм процессуального права, являющихся согласно части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены вынесенного судебного акта, не установлено.

На основании статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы ответчика по уплате государственной пошлины при подаче апелляционной жалобы относятся на его счет.

Руководствуясь статьями 176, 268, 269, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Оренбургской области от 26.02.2018 по делу N А47-4190/2017 оставить без изменения, апелляционную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Управляющая организация "Искра" - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в течение двух месяцев со дня его принятия (изготовления в полном объеме) через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий судья

Г.А. Деева

Судьи

М.В. Лукьянова Е.В. Ширяева