Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 23 ноября 2018 г. N 07АП-818/18

город Томск

23 ноября 2018 г.

Дело N А27-12311/2017

Резолютивная часть постановления объявлена 19 ноября 2018 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 23 ноября 2018 года.

Седьмой арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего Назарова А.В.,

судей: Кудряшевой Е.В.,

Фроловой Н.Н.,

при ведении протокола судебного заседания без использования средств аудиозаписи секретарем судебного заседания Титовой О.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Рамзайцева Георгия Нубаровича (N 07АП-818/2018(13)) на определение от 10.09.2018 Арбитражного суда Кемеровской области (судья Поль Е.В.) по делу N А27-12311/2017 о несостоятельности (банкротстве) закрытого акционерного общества "ЧЕК-СУ.ВК" (652877, Кемеровская область, город Междуреченск, улица Юности, 10, 106, ИНН 4214018010 ОГРН 1034214000578), принятое по заявлению конкурсного управляющего должника Шокарева Сергея Евгеньевича о признании недействительным договора займа от 10.12.2012 N10/12, заключенного между должником и Рамзайцевым Георгием Нубаровичем и применении последствий недействительности,

без участия представителей сторон в судебном заседании,

установил:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) закрытого акционерного общества "ЧЕК-СУ.ВК" (далее - должник) в Арбитражный суд Кемеровской области 30.05.2018 поступило заявление конкурсного управляющего должника Шокарева Сергея Евгеньевича о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки. Конкурсный управляющий просит признать недействительной сделку должника - договор займа N 10/12 от 10.12.2012, заключенный между должником и Рамзайцевым Г.Н., применить последствия признания сделки недействительной.

Определением суда от 10.09.2018 заявление конкурсного управляющего должника удовлетворено.

Рамзайцев Георгий Нубарович с вынесенным определением не согласился, обратился с апелляционной жалобой, в которой просит оспариваемый судебный акт отменить, принять по делу новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявления конкурсного управляющего.

Рамзайцев Г.Н. в апелляционной жалобе указывает, что на неверную квалификация спорного договора в качестве притворной сделки; в результате совершения спорной следки не причинен вред имущественным правам иных кредиторов; исходя из сложившейся судебной практики сделки, вытекающие из корпоративного участия, нельзя считать тождественным понятию притворной сделки.

Конкурсный управляющий должника в соответствии со статьей 262 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) представила отзыв на апелляционную жалобу, в котором просила оставить определение суда первой инстанции без изменения, отказав в удовлетворении апелляционной жалобы Рамзайцева Г.Н.

Лица, участвующие в деле о банкротстве, извещенные надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, в судебное заседание апелляционной инстанции не явились.

От конкурсного управляющего должника Глазковой И.С. поступило ходатайство о рассмотрении дела в отсутствие своего представителя

На основании статьи 156 АПК РФ апелляционная жалоба рассмотрена в их отсутствие.

Исследовав материалы дела, изучив доводы апелляционной жалобы, отзыва на нее, проверив в порядке статьи 268 АПК РФ законность и обоснованность определения суда первой инстанции, арбитражный суд апелляционной инстанции приходит к выводу об отсутствии оснований для его отмены, исходя из следующего.

Как следует из материалов дела, решением суда от 26.12.2017 (резолютивная часть объявлена 19.12.2017) должник признан несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство.

Определением суда от этой же даты конкурсным управляющим утвержден Шокарев Сергей Евгеньевич, член Союза "Саморегулируемая организация арбитражных управляющих "Северо-Запада".

Указанные сведения опубликованы в газете "Коммерсантъ" N 5 от 13.01.2018.

10.12.2012 между Рамзайцевым Г.Н. (займодавец) и ЗАО "Чек-СУ.ВК" (заемщик) заключен договор денежного займа N 10/12, в соответствии с условиями которого кредитор обязался предоставить заемщику заем в размере 7 000 000 рублей. Дата возврата займа - не позднее трех месяцев со дня зачисления суммы займа на банковский счет заемщика, процентная ставка за пользование суммой займа - 11 % годовых.

Дополнительными соглашениями N 1 от 23.03.2013 сумма займа увеличена до 20 000 000 рублей, срок возврата займа - не позднее 31.03.2014, N 2 срок возврата суммы займа - не позднее 31.03.2016, N 3 увеличена сумма займа до 32 000 000 рублей, N 4 увеличена сумма займа до 64 000 000 рублей, N 5 сумма займа увеличена до 94 000 000 рублей, N 6 сумма займа увеличена до 120 000 000 рублей, N 7 сумма займа увеличена до 150 000 000 рублей, N 8 сумма займа увеличена до 290 000 000 рублей, N 9 срок возврата суммы займа - не позднее 31.03.2018.

В обоснование предоставления заемных денежных средств кредитором представлены платежные поручения с отметками банка о списании (том 7 лист дела 27-29, 31-84).

Должником произведена частичная оплата суммы долга и процентов, что подтверждается представленными в материалы дела платежным поручением N 151 от 20.02.2014. Сторонами подписаны акты сверки.

Конкурсный управляющий, оспаривая договор займа, указал на его ничтожность в силу совершения данной сделки в целях искусственного создания кредиторской задолженности и включения в реестр, что нарушает права кредиторов на наиболее полное удовлетворение их требований.

Суд первой инстанции, удовлетворяя заявление конкурсного управляющего, исходил из наличия правовых оснований для признания недействительным договора займа.

Выводы суда первой инстанции, соответствуют действующему законодательству и фактическим обстоятельствам дела.

Согласно части 1 статьи 223 АПК РФ и статье 32 Федерального закона N 127-ФЗ от 26.10.2002 "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Как следует из пункта 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве, сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с ГК РФ, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

В пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 32 от 30.04.2009 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" разъяснено, что, исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов, по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

Наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2. и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке (пункт 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 63 от 23.12.2010 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"; далее - постановление N 63).

Проверяя действительность сделки, исходя из доводов о наличии признаков мнимости сделки и ее направленности на создание искусственной задолженности кредитора, суд должен осуществлять проверку, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений по договору.

В пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 25 от 23.06.2015 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N 25) разъяснено, что согласно пункту 3 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

В пункте 7 названного Постановления указано, что если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 ГК РФ).

При этом к сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1 или 2 статьи 168 ГК РФ. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (пункт 8 Постановления N 25).

В силу пункта 1 статьи 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение (пункт 86 Постановления N 25).

Данная норма направлена на защиту от недобросовестности участников гражданского оборота.

Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника.

В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств, которые представляются в суд лицами, участвующими в деле, в обоснование своих требований и возражений, а суд не вправе уклониться от их оценки (статьи 65, 168, 170 АПК РФ).

Указанная правовая позиция изложена в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 7204/12 от 18.10.2012, определении Верховного Суда Российской Федерации N 305-ЭС16-2411 от 25.07.2016.

Как указывалось ранее, между должником и Рамзайцевым Г.Н. (займодавец) заключен договор денежного займа N 10/12 от 10.12.2012.

Во исполнение договора Рамзайцевым Г.Н. произведено перечисление должнику денежных средств, что свидетельствует об отсутствии оснований считать спорную сделку мнимой.

Вместе с тем, вступившими в законную силу судебными актами по делу N А27-12311/2017 (постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 29.05.2018, Постановление арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 25.07.2018), принятыми по результатам рассмотрения заявления Рамзайцева Г.Н. о включении требований, основанных на оспариваемом договоре, в реестр требований кредиторов должника установлено, что Рамзайцев Г.Н. является владельцем 474 334 обыкновенных именных акций должника (из 1 533 336) и председателем совета его директоров и что полученные денежные средства использовались должником на погашение задолженности, в частности, выплату заработной платы, уплату налогов, арендных платежей за пользование земельными участками и т.д.

Также установлено, что необходимость финансирования деятельности общества за счет средств аффилированных с ним лиц была вызвана невозможностью реализации инвестиционного проекта по строительству Енисейского ферросплавного завода в связи с отказом в выдаче разрешения на его строительство и фактическим прекращением действия кредитного соглашения с банком. Суд кассационной инстанции указал, что предоставляя подобное финансирование в тяжелый для подконтрольного общества период деятельности, такой мажоритарный участник должен осознавать повышенный риск невозврата переданной обществу суммы. Если план выхода из кризиса реализовать не удастся, то данная сумма не подлежит возврату, по крайней мере, до расчетов с независимыми кредиторами. В частности, в деле о банкротстве должника требование мажоритарного участника, фактически осуществлявшего докапитализацию, о возврате финансирования не может быть уравнено с требованиями независимых кредиторов (противопоставлено им), поскольку вне зависимости от того, каким образом оформлено финансирование, оно по существу опосредует увеличение уставного капитала (определение Верховного Суда Российской Федерации от 21.02.2018 N 310-ЭС17-17994 (1, 2).

Суд апелляционной инстанции указал, что в деле о банкротстве общества требование мажоритарного участника, фактически осуществлявшего докапитализацию, о возврате финансирования не может быть уравнено с требованиями независимых кредиторов (противопоставлено им), поскольку вне зависимости от того, каким образом оформлено финансирование, оно по существу опосредует увеличение уставного капитала. Иной вывод противоречил бы самому понятию конкурсного кредитора (абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве, определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 305-ЭС17-17208).

К тому же, изъятие вложенного названным мажоритарным участником (акционером) не может быть приравнено к исполнению обязательств перед независимыми кредиторами и в силу недобросовестности такого поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ).

Возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом со стороны мажоритарного участника (акционера) (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 305-Эс17- 17208 и 21.02.2018 N 310-Эс17-17994(1, 2).

Таким образом, судами сделан вывод о том, что квалификация правоотношений между акционером и должником в качестве заемных не соответствует принципам добросовестности, фактически правоотношения носили характер корпоративных.

Принимая во внимание обстоятельства, установленные вступившими в законную силу судебными актами по делу N А27-12311/2017 (постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 29.05.2018, постановление арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 25.07.2018), представленные в материалы дела доказательства и пояснения, суд апелляционной инстанции также как и суд первой инстанции приходит к выводу о том, что сделка является притворной, совершенной со злоупотреблением правом.

Суд апелляционной инстанции также соглашается с выводами суда первой инстанции и в части последствий недействительности сделки с учетом указания в постановлении Седьмого арбитражного апелляционного суда от 29.05.2018 на возможность удовлетворения требование Рамзайцева Г.К. только в порядке, предусмотренном пунктом 1 статьи 148 Закона о банкротстве. Указанная позиция поддержана судом кассационной инстанции (постановление арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 25.07.2018).

Доводы апелляционной жалобы не опровергают выводов арбитражного суда первой инстанции, а выражают несогласие с ними, что не является основанием для отмены судебного акта.

Арбитражный суд первой инстанции всесторонне и полно исследовал материалы дела, дал надлежащую правовую оценку всем доказательствам, применил нормы материального права, подлежащие применению, не допустив нарушений норм процессуального права. Выводы, содержащиеся в судебном акте, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, и оснований для его отмены, в соответствии со статьей 270 АПК РФ, апелляционная инстанция не усматривает.

Расходы по уплате государственной пошлины по апелляционной жалобе по правилам статьи 110 АПК РФ относятся на подателя апелляционной жалобы.

Руководствуясь статьями 258, 268, 271, пунктом 1 статьи 269 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Седьмой арбитражный апелляционный суд

постановил:

определение от 10.09.2018 (резолютивная часть объявлена 20.08.2018) Арбитражного суда Кемеровской области по делу N А27-12311/2017 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в срок, не превышающий одного месяца со дня вступления его в законную силу, путем подачи кассационной жалобы через Арбитражный суд Кемеровской области.

Председательствующий

А.В. Назаров

Судьи

Е.В. Кудряшева Н.Н. Фролова