Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 22 августа 2019 г. N 17АП-10162/19

г. Пермь

22 августа 2019 г.

Дело N А60-3964/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 20 августа 2019 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 22 августа 2019 года.

Семнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего Назаровой В.Ю.,

судей Гладких Д.Ю., Ивановой Н.А.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Побиленской Е.С.,

при участии:

от истца, ООО "АЙДИ-ЭЛЕКТРО": Феоктистова А.С. (доверенность от 17.10.2017, паспорт), Прогрессов Г.А. (Доверенность от 16.08.2019, паспорт),

от ответчика, ПАО "КОРПОРАЦИЯ ВСМПО-АВИСМА": Смоленцев А.Ю. (доверенность от 14.08.2019, паспорт), Шаклеина С.И. (доверенность от 01.02.2018, паспорт),

лица, участвующие в деле, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом в порядке статей 121, 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на Интернет-сайте Семнадцатого арбитражного апелляционного суда,

рассмотрел в судебном заседании апелляционную жалобу ответчика, публичного акционерного общества "Корпорация ВСМПО-АВИСМА",

на решение Арбитражного суда Свердловской области от 17 мая 2019 года

по делу N А60-3964/2019, принятое судьей Н.М. Классен

по иску общества с ограниченной ответственностью "АйДи-Электро" (ОГРН 1036603494333, ИНН 6670013662)

к публичному акционерному обществу "Корпорация ВСМПО-АВИСМА" (ОГРН 1026600784011, ИНН 6607000556)

о взыскании убытков

установил:

общество с ограниченной ответственностью "АйДи-Электро" (далее - ООО "АйДи-Электро", истец) обратилось в Арбитражный суд Свердловской области с иском к публичному акционерному обществу "Корпорация ВСМПО-АВИСМА" (далее - ПАО "Корпорация ВСМПО-АВИСМА", ответчик) о взыскании 1 341 890 руб. 10 коп. убытков, в виде стоимости приобретенного оборудования.

Решением Арбитражного суда Свердловской области от 17 мая 2019 года (резолютивная часть от 08.05.2019, судья Н.М. Классен) исковые требования удовлетворены.

Ответчик, не согласившись с принятым решением, подал апелляционную жалобу, в доводах которой указал на то, что суд пришел к неверному выводу о том, что заказ оборудования произошел на этапе переговоров при заключении спецификации N 23, т.е. спецификация заключена не была. Однако в иске, в возражениях на отзыв от 27.03.2019 истец, а также ответчик в отзывах неоднократно ссылались на то, что спецификация N 23 являлась офертой, а письмо ответчика от 12.09.2017 - акцептом. Спецификация N 23 содержала все существенные условия договора поставки (наименование, количество товара, сроки поставки). В письме от 12.09.2017 ответчик ссылался на необходимость разместить заказ по спецификации, и обязался оплатить поставленный товар на условиях спецификации N23. Письмо от 12.09.2017 полностью соответствует понятию об акцепте, сторонами приняты взаимные обязательства, характерные для договора поставки, фактически между сторонами заключен договор поставки, поскольку сторонами достигнуты все существенные условия, форма договора (обмен письмами) требованиям Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) не противоречит. Переписка и устные переговоры сторон велись в ключе о необходимости оплаты ответчиком оборудования. Динамика переписки свидетельствует о добросовестности ответчика о ведении переговоров, и, достижения сторонами по делу договоренностей по поставке. Переговоры закончились заключением договора поставки, а, значит нормы о переговорах, статья 434.1 ГК РФ применению в деле не подлежат. Отнесение истцом письма от 12.09.2017 к намерениям заключить договор купли-продажи в будущем противоречит фактическим обстоятельствам и последующим письмам истца. Полагает, что судом применен закон, не подлежащий применению, и необоснованно не применены пункта 3 статьи 434, пункта 1 статьи 435, пункта 1 статьи 438 ГК РФ. При этом размещение оборудования в заказ по спецификации N23 состоялось 12.09.2017, соответственно, правовое значение имеет порядок согласования поставок, имевших место до 12.09.2017, и соответствие его указанному "обычаю", кроме того, материалами дела подтверждается, что об отказе принять товар по спецификации N23 истцу стало известно в ноябре 2017 года. Вместе с тем, истец и в последующем производил заказ оборудования по письмам ответчика, несмотря на факт отказа в принятии товара в прошлом. Вывод суда, что подобного рода порядок согласования наименования и количества товара, необходимого к поставке, сложился между сторонами и вошел в деловой оборот, не соответствует фактическим обстоятельствам дела. К моменту осуществления истцом заказа в АО "Шнейдер-Электрик" 12.09.2017 такой практики не сложилось. Истцом не доказано создание ответчиком "особого состояния доверия" и внезапность прекращения переговоров, необходимые для наличия состава недобросовестных действий по статье 434.1 ГК РФ, суд необоснованно посчитал данное обстоятельство доказанным. Оборудование частично не уникально. Поскольку стандартные и заказные позиции находятся в одном каталоге, в связи с игнорированием данных доводов судом (в решении отсутствуют, не дана правовая оценка), по настоящему делу не исследован вопрос о возможности самостоятельного заказа стандартных позиций третьими лицами (вне связи с остальными перечисленными в спецификации позициями), и соответственно их отдельной реализации. Полагает, что решение нельзя назвать законным и справедливым, поскольку оно создает для истца возможность распоряжения стандартным оборудованием (а, возможно, и "уникальным"), по своему усмотрению с получением в будущем дополнительной необоснованной выгоды.

В судебном заседании представители ответчика доводы жалобы поддержали, просили решение суда отменить, в удовлетворении требований отказать.

От истца поступил письменный отзыв, дополнения к отзыву (которые приобщены к материалам дела в порядке статьи 262 АПК РФ). Истец, находя решение суда законным и обоснованным, просит решение оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

В судебном заседании представители истца доводы отзыва с учетом дополнения поддержали.

Законность и обоснованность обжалуемого судебного акта проверены арбитражным судом апелляционной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 266, 268 АПК РФ.

Как следует из материалов дела, и установлено судом первой инстанции, в целях реализации проекта по техническому перевооружению подстанции ТП

22-1 ответчиком был сформирован запрос предложений с перечнем оборудования, необходимого к поставке. Запрос предложений был направлен на электронные адреса нескольких потенциальных поставщиков, в том числе на электронный адрес истца и содержал в себе необходимость согласования сторонами цены оборудования, условий и сроков поставки, условий оплаты.

С целью выбора контрагента работником отдела материально-технического снабжения ответчика, курирующим заключение договора поставки, был сформирован протокол выбора контрагента N 1Г007542 от 17.05.2017; коммерческое предложение истца от 28.07.2017 оказалось наиболее

приемлемым для ответчика.

В тоже время между истцом и ответчиком заключен договор поставки оборудования N Р100/10 от 05.08.2010, по условиям которого стороны согласовывают существенные условия поставки путем подписания спецификации обеими сторонами.

По условиям договора поставки, сторонам необходимо было согласовать спецификацию в соответствии с запросом предложений ответчика от 03.05.2017 и протоколом выбора контрагента.

25.07.2017 истцом от ответчика получено письмо, с просьбой установления для оборудования конкретных (нестандартных) размеров. В результате переговоров между истцом и ответчиком был сформирован проект спецификации N 23 от 17.08.2018, который был направлен ответчику.

12.09.2017 от ответчика получено письмо N 12.24.5-250, в котором содержалась просьба о размещении заказа на поставку оборудования по спецификации N 23 от 17.08.2017, а также гарантировалось подписание спецификации N 23 от 17.08.2017 со стороны ответчика (покупателя) и оплата оборудования. Подобного рода порядок согласования наименования и количества товара, необходимого к поставке, сложился между сторонами и вошел в деловой оборот.

12.09.2017 истец (поставщик) разместил заказ на изготовление оборудования в АО "Шнейдер Электрик"; 12.10.2017 оборудование отгружено АО "Шнейдер Электрик" в адрес ООО "АйДи-Электро" (товарная накладная N 808316995 от 12.10.2017), стоимость оборудования составила 1 341 890 руб.

10 коп., оборудование оплачено 05.12.2017 (платежное поручение N 4465 от 04.12.2017).

25.10.2017 письмом N И-2017-01139 истец (поставщик) уведомил ответчика (покупателя) о готовности оборудования к отгрузке, однако от покупателя ответа не последовало. Письмом от 01.11.2017 ответчик отказался подписывать спецификацию N 23 от 17.08.2017, а также получать оборудование.

Истец неоднократно обращался к ответчику с просьбой пояснить причины прекращения переговоров, подписать спецификацию и принять оборудование, в том числе, письмами от 13.03.2018, 25.05.2018, 28.05.2018, однако, ПАО "Корпорация ВСМПО-АВИСМА" ответ не направило, спецификацию N 23 от 17.08.2017 не подписало, спорное оборудование ответчик не принял.

16.05.2018 ответчиком направлено письмо N 12-13-1/120 в адрес АО "Шнейдер Электрик", в котором ПАО "Корпорация ВСМПО-АВИСМА" указало на отсутствие необходимости в приобретении оборудовании по независящим от ООО "АйДи-Электро" причинам, а также просило принять возврат оборудования от ООО "АйДи-Электро" по спецификации N 2 3 от 17.08.2017; АО "Шнейдер Электрик" в ответном письме сослалось на отсутствие возможности принятия оборудование в силу того, что оборудование имеет уникальные характеристики, в строгом соответствии с заказом ООО "АйДи-Электро", и не может быть реализовано кому-либо.

Полагая, со стороны ПАО "Корпорация ВСМПО-АВИСМА" допущено внезапное и неоправданное прекращение переговоров о заключении договора при таких обстоятельствах, при которых другая сторона переговоров не могла разумно этого ожидать, ООО "АйДи-Электро" обратилось в арбитражный суд с заявлением о взыскании убытков в виде стоимости спорного оборудования.

Суд первой инстанции, удовлетворяя заявленные требования, исходил из их обоснованности.

Изучив материалы дела, доводы апелляционной жалобы, отзыва на нее, заслушав в судебном заседании пояснения представителей сторон, суд апелляционной инстанции оснований для отмены решения не установил.

Выводы суда соответствует нормам права, а также фактическим обстоятельствам дела.

В соответствии с пунктом 1 статьи 434.1 ГК РФ если иное не предусмотрено законом или договором, граждане и юридические лица свободны в проведении переговоров о заключении договора, самостоятельно несут расходы, связанные с их проведением, и не отвечают за то, что соглашение не достигнуто.

Пунктом 2 статьи 434.1 ГК РФ установлено, что при вступлении в переговоры о заключении договора, в ходе их проведения и по их завершении стороны обязаны действовать добросовестно, в частности не допускать вступление в переговоры о заключении договора или их продолжение при заведомом отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной. Недобросовестными действиями при проведении переговоров предполагаются: внезапное и неоправданное прекращение переговоров о заключении договора при таких обстоятельствах, при которых другая сторона переговоров не могла разумно этого ожидать.

Пунктом 19 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств" разъяснено, что к отношениям, связанным с причинением вреда недобросовестным поведением при проведении переговоров, применяются нормы главы 59 ГК РФ с исключениями, установленными статьей 434.1 ГК РФ. Например, юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный недобросовестным поведением его работника при проведении переговоров (статья 1068 ГК РФ).

Недобросовестность действий ответчика предполагается, если имеются обстоятельства, предусмотренные подпунктами 1 и 2 пункта 2 статьи 434.1 ГК РФ.

Внезапное и неоправданное прекращение переговоров о заключении договора произошло при таких обстоятельствах, при которых другая сторона переговоров не могла разумно этого ожидать. В данном случае, законом защищается особое состояние доверия к благополучному завершению переговоров, образовавшееся от поведения одной стороны переговоров, позиционирующей себя в глазах своего контрагента, как имеющий твердые намерения вступить с истцом в договорные отношения.

Пунктом 3 статьи 434.1 ГК РФ установлено, что сторона, которая ведет или прерывает переговоры о заключении договора недобросовестно, обязана возместить другой стороне причиненные этим убытки. В пункте 5 Постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7 разъяснено, что по смыслу

статей 15 и 393 ГК РФ, кредитор представляет доказательства, подтверждающие наличие у него убытков, а также обосновывающие с разумной степенью достоверности их размер и причинную связь между неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником и названными убытками.

Если возникновение убытков, возмещения которых требует кредитор, является обычным последствием допущенного должником нарушения обязательства, то наличие причинной связи между нарушением и доказанными кредитором убытками предполагается.

Пунктом 19 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств" разъяснено, что к отношениям, связанным с причинением вреда недобросовестным поведением при проведении переговоров, применяются нормы главы 59 ГК РФ с исключениями, установленными статьей 434.1 ГК РФ. Например, юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный недобросовестным поведением его работника при проведении переговоров (статья 1068 ГК РФ).

Предполагается, что каждая из сторон переговоров действует добросовестно и само по себе прекращение переговоров без указания мотивов отказа не свидетельствует о недобросовестности соответствующей стороны.

При этом, пунктом 20 Постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7 разъяснено, что в результате возмещения убытков, причиненных недобросовестным поведением при проведении переговоров, потерпевший должен быть поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы не вступал в переговоры с недобросовестным контрагентом. Например, ему могут быть возмещены расходы, понесенные в связи с ведением переговоров, расходы по приготовлению к заключению договора, а также убытки, понесенные в связи с утратой возможности заключить договор с третьим лицом (статья 15, пункт 2 статьи 393, пункт 3 статьи 434.1, абзац первый пункта 1 статьи 1064 ГК РФ).

После недобросовестного срыва переговоров ответчиком истец предпринимал меры по уменьшению вызванных этим убытков, а именно осуществлял поиск потенциальных покупателей оборудования, однако реализовать оборудование третьим лицам не смог в силу уникальности его характеристик, что подтверждается письмами потенциальных покупателей (ранее переданы в материалы дела). Отказ потенциальных покупателей именно от спорного оборудования подтверждается запросами, на которые получены ответы (в запросах истец указывал вид, артикул и размеры оборудования).

Изучив представленные доказательства, суд первой инстанции, вопреки доводам жалобы, пришел к верному выводу о том, что ПАО "Корпорация ВСМПО-АВИСМА" допущено неоправданное и внезапное прекращение переговоров с ООО "АйДи-Электро" о поставке оборудования по спецификации N 23 от 17.08.2017, в то время, как ООО "АйДи-Электро" уже оформило соответствующий заказ у производителя.

Представитель ПАО "Корпорация ВСМПО-АВИСМА" пояснил, что поставка товара по спецификации N 23 оказалась нецелесообразной для ответчика, в связи с тем, что в рабочей документации на реконструкцию подстанции ТП 22-1 (электротехнический раздел) обнаружены ошибки (неточности) в параметрах устанавливаемого оборудования; заявленное к закупке оборудование не соответствовало проектной документации, в связи с

чем, ответчик прекратил переговоры с истцом. При этом, суд верно исходил из того, что данное обстоятельство не является основанием для того, чтобы возложить на истца расходы по приобретению спорного оборудования у производителя по заказу ответчика.

Также следует отметить, что из материалов дела следует, что стороны в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции признавали, что фактически договор поставки на условиях спецификации N 23 от 17.08.2017 сторонами не заключен; стороны проводили переговоры относительно подписания спецификации N 23 от 17.08.2017, которые были прерваны по инициативе ответчика.

Так, в ответе на претензию N 047-10-51-2018/Д7/34199 от 14.12.2018, ответчиком было обращено внимание на положение п. 7.1. договора поставки N Р100/10 от 05.08.2010 о том, что все изменения и дополнения к договору имеют силу в том случае, если они совершены в письменной форме и подписаны обеими сторонами; кроме того, в ответе на претензию указано на подписание гарантийного письма от 12.09.2017 неуполномоченным лицом, а также на то, что гарантийное письмо не имело правового значения и не являлось ни офертой, ни акцептом, между сторонами не возникло новых обязательств в рамках договора поставки, имело место ведение переговоров и отказ ответчика от заключения договора поставки.

При этом, в исковом заявлении указано на внезапное и неоправданное прекращение переговоров ответчиком, в результате которого истцу были причинены убытки, в свою очередь, в отзыве на исковое заявление N 047-12-01-2019/02408 от 01.03.2019 ответчик акцентировал внимание на том, что спецификация N 23 от 17.08.2017 не подписана и не заключена, указывал на прекращение переговоров с истцом по поводу поставки оборудования, а также на то, что письмо от 12.09.2017 не породило для ответчика каких-либо прав и обязанностей по договору поставки. Дополнительно ответчик, ссылаясь на условия договора N Р100/10 от 05.08.2010, указал на то, что сторонам надлежало заключить спецификацию в письменном виде. В возражениях на отзыв от 27.03.2019 истец в полном объеме поддерживал ранее заявленную правовую позицию, ссылаясь на то, что ответчик позиционировал себя в глазах истца, как имеющий твердые намерения вступить с ним в договорные отношения, при этом внезапно и неоправданно прекратил переговоры по поставке оборудования по спецификацииN 23 от 17.08.2017.

Кроме того, в отзыве на возражения N 047-12-01-2019/05154 от 29.04.2019 ответчик ссылался на незаключенность спецификации N 23 от 17.08.2017, обосновывая свой вывод тем, что истец не требует принять и оплатить оборудование по спецификации, ответчик обращал внимание на его отказ от подписания спецификации N 23 от 17.08.2017, полагал, что прекращение переговоров по спецификации N 23 от 17.08.2017 - добросовестное поведение стороны, а также расценивал гарантийное письмо от 12.09.2017 в качестве обязательства заключить договор в будущем.

В возражениях на отзыв от 30.04.2019 в целях устранения сомнений ответчика в правовой позиции истца было дополнительно указано на следующее: "гарантийное письмо от 12.09.2017 Истец расценивал, как определенно выраженное намерение Ответчика заключить договор купли-продажи в будущем. В данном случае, у истца сложилось особое состояние доверия к благополучному завершению переговоров, образовавшееся от поведения одной стороны переговоров, позиционирующей себя в глазах своего контрагента, как имеющий твердые намерения вступить с Истцом в договорные отношения".

Недобросовестность действий ответчика предполагается, если имеются обстоятельства, предусмотренные подпунктами 1 и 2 пункта 2 статьи 434.1 ГК РФ. В этих случаях ответчик должен доказать добросовестность своих действий. Таким образом, по смыслу подп. 2 п. 2 ст. 434.1 ГК РФ истец должен доказать, что внезапное и неоправданное прекращение переговоров о заключении договора произошло при таких обстоятельствах, при которых другая сторона переговоров не могла разумно этого ожидать.

В данном случае, законом защищается особое состояние доверия к благополучному завершению переговоров, образовавшееся от поведения одной стороны переговоров, позиционирующей себя в глазах своего контрагента, как имеющий твердые намерения вступить с истцом в договорные отношения.

Принимая во внимание, что ответчик не отрицает, что в период с мая по сентябрь 2017 года между сторонами велась активная переписка, связанная с согласованием и подписанием спецификации N 23 от 17.08.2017 (к отзыву на исковое заявление ответчик приложил протокол выбора контрагента N 1Г007542 от 17.05.2017, согласно которому ООО "АйДи-Э.чектро" выбрано поставщиком запросу предложений от 03.05.2017, рекомендовано заключение спецификации с ООО "АйДи-Электро"), ответчиком в адрес истца направлено гарантийное письмо от 12.09.2017 с просьбой заказать оборудование и заверениями о подписании спецификации N 23 от 17.08.2017 в кратчайшие сроки, однако после получения в октябре 2017 года уведомления о готовности оборудования к отгрузке ответчик прекратил проведение переговоров (перестал отвечать на письма истца и прекратил дальнейший деловой контакт), суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что факт внезапного и неоправданного прекращения ответчиком переговоров о заключении договора, при которых другая сторона переговоров (истец) не могла разумно этого ожидать - очевидно, следует из материалов дела.

Следует также отметить, что в процессе судебного разбирательства в суде первой инстанции ответчик неоднократно обращал внимание на то, что договором поставки N Р 100/10 от 05.08.2010 предусмотрено согласование существенных условий договора только путем подписания спецификации обеими сторонами договора.

В данном случае, поведением ответчика, в процессе ведения переговоров, было сформировано разумное ожидание истца в благоприятном их завершении, чему противоречит последующее поведение ответчика по внезапному и неоправданному прекращению переговоров на их финальной стадии уже после заказа оборудования со стороны истца.

Кроме того, диспозицией подп. 2 п. 2 ст. 434.1 ГК РФ устанавливается ответственность именно за проявленную им небрежность при проведении переговоров - то есть за недобросовестное поведение, не учитывающее права и законные интересы своего контрагента, следовательно, ссылка ответчика на принцип свободы договора не применима.

Относительно доводов о том, что между сторонами не сложился обычай по направлению просьбы разместить заказ до подписания спецификации на поставку оборудования, апелляционный суд отмечает, что из материалов дела следует, что ответчик признал, что 14.08.2017 в адрес истца поступило письмо N Д9/27160 от 04.10.2017 с просьбой размещения заказа на поставку оборудования по неподписанной спецификации N3/27267 от 01.08.2017, далее спецификация N3/27267 от 01.08.2017 была подписана сторонами, оборудование отгружено и принято ответчиком (товарные накладные N19155 от 04.10.2017, N16253 от 29.08.2017).

Ответчик указывает на то, что по спецификации N 4 от 20.03.2017 и спецификации N 5 от 16.05.2017 подписаны с аффилированным лицом истца - ООО "АЙДИ-ИНЖИНИРИНГ", письма с просьбой разместить заказ на оборудование направлены после подписания спецификаций, однако содержание писем N 12-24.5-289 от 16.05.2017, N 12-24.1-395 от 13.04.2017 с просьбой о размещении оборудования в заказ по спецификациям, а именно фраза "со своей стороны обязуемся в кратчайшие сроки подписать договорной документ" указывает на то, что спецификация N 4 от 20.03.2017 и спецификация N 5 от 16.05.2017 на момент направления писем подписаны не были.

Таким образом, вопреки доводам жалобы, у истца сложилось особое состояние доверия к благополучному завершению переговоров, образовавшееся от поведения одной стороны переговоров, позиционирующей себя в глазах своего контрагента, как имеющей твердые намерения вступить с другой стороной в договорные отношения.

Относительно доводов в части сомнений ответчика в уникальности части оборудования, о комплектности оборудования, апелляционный суд отмечает следующее.

Спорное оборудование, предусмотренное в запросе предложений и поставленное по товарной накладной N 808316995 от 12.10.2017, является комплектом в понимании статей. 478, 479 ГК РФ. Реализация оборудования возможна только путем передачи всех наименований оборудования, входящих в комплект. Использование только некоторых позиций оборудования невозможно и нецелесообразно.

Данные выводы подтверждены письмом производителя оборудования - АО "Шнейдер Электрик", в котором указывается на отсутствие возможности реализовать оборудование третьим лицам в силу уникальных характеристик, а. следовательно, не возможна реализация оборудования иным лицам.

Так, оборудование на основании писем ответчика от 25.07.2017 и 12.09.2017 заказано у АО "Шнейдер Электрик" с указанием нестандартных размеров. Размещение оборудования в заказ с нестандартными для производителя оборудования размерами подтверждается коммерческим предложением N 20280019 от 04.09.2017, а также заказом N 20280019 от 12.09.2017.

Следует отметить, что в качестве причин отказа третьи лица называли следующее: "не подходит по функциональным характеристикам", "оборудование технически сложное и изготавливается индивидуально под проекты и размеры потребителя", "оборудование изготавливается индивидуально под технические задачи и особенности проекта", "оборудование является сугубо специфическим и его адаптация под возможные проекты повлечет за собой существенной увеличение стоимости конечного изделия", "оборудование технически сложное и изготавливается индивидуально под определенный проект и размеры, в каждом конечно случае", "оборудование проектируется и изготавливается под индивидуальные требования и задачи заказчика".

Доказательств возможной реализации части оборудования третьим лицам Ответчик также не предоставил (статья 65 АПК РФ).

Оборудование, предусмотренное в запросе предложений и поставленное по товарной накладной N 808316995 от 12.10.2017 является шинопроводом.

Согласно п. 2.2.3. "Правил устройства электроустановок (ПУЭ). Шестое издание" (утв. Главтехуправлением, Госэнергонадзором Минэнерго СССР 05.10.1979, ред. от 20.06.2003) шинопровод - это жесткий токопровод до 1 кВ заводского изготовления, поставляемый комплектными секциями.

Из пояснений истца (не опровергнутых ответчиком - часть 3.1. статьи 70 АПК РФ) следует, что: позиция 4 блок соединительный (арт. KTAI600YA4) не может использоваться отдельно от других секций шинопровода. Кроме того, данная позиция согласно каталогу АО "Шнейдер Электрик" может быть изготовлена в восьми разных вариантах по номиналу тока (800, 1000, 1250, 1600, 2000, 2500, 3200, 4000 Ампер). Также данная позиция может быть заказана исходя из двух конфигураций шин (на 4 шины, на 5 шин).

Таким образом, доступны к заказу 16 вариантов блока соединительного (арт. KTA1600YA4). Аналогичные функции могут выполнять угловые соединительные блоки, прямые секции с переходом, термокомпенсационные секции (стр. 64-69 каталога). Данный блок подходит только для шинопроводов Canalis производства АО "Шнейдер Электрик".

Следовательно, выбор позиции к заказу зависит от номинала тока, конфигурации шин, конфигурации трассы шинопровода (особенности помещения, в котором шинопровод будет смонтирован), от производителя остальных частей шинопровода. Вероятность реализации блока соединительного (арт. KTA1600YA4) крайне мала, возможна только в абсолютно идентичном проекте.

Позиция 5 - кожух вертикальный защитный (арт. KTB000CR4) не может использоваться отдельно от других секций шинопровода. Кроме того, данная позиция согласно каталогу АО "Шнейдер Электрик" может быть изготовлена с диапазоном размеров от 200 до 350 мм. Производитель допускает заказы с "шагом" в 1 мм. Таким образом, возможно 350 разных вариантов исполнения кожуха вертикального защитного (арт. KTB000CR4). Аналогичные функции могут выполнять кожухи с разными видами присоеденинения: вертикальные, горизонтальные, для подключения к сухим трансформаторам (стр. 86-87 каталога). Данный кожух подходит только для шинопроводов Canalis производства АО "Шнейдер Электрик". Следовательно, выбор позиции к зависит от необходимого размера кожуха, от типа подключения, от производителя остальных частей шинопровода. Вероятность реализации блока соединительного (арт. KTA1600YA4) крайне мала, возможна только в абсолютно идентичном проекте.

Позиция 13 - секция угловая (арт. KTA1600LP4A1) не может использоваться отдельно от других секций шинопровода. Кроме того, данная позиция согласно каталогу АО "Шнейдер Электрик" может быть изготовлена в восьми разных вариантах по номиналу тока (800, 1000, 1250, 1600, 2000, 2500, 3200, 4000 Ампер). Также данная позиция может быть заказана исходя из трех конфигураций шин, а также исходя из двух комбинаций стандартного положения нейтрали (N1, N2). Таким образом, доступны к заказу 48 вариантов секции угловой (арт. KTA1600LP4A1). Секция угловая (арт. KTA1600LP4A1) также может быть изготовлена по размерам от 300 до 799 мм. Производитель допускает заказы с "шагом" в 1 мм. Таким образом, возможно 499 разных вариантов исполнения секции угловой. Аналогичные функции могут выполнять угловая секция для монтажа "плашмя" с углом на заказ, угловая секция для монтажа "на ребро", тройник для монтажа "на ребро" (стр. 64-66 каталога). Следовательно, выбор позиции зависит от номинала тока, конфигурации шин, комбинаций стандартного положения нейтрали, конфигурации трассы шинопровода (особенности помещения, в котором шинопровод будет смонтирован), от производителя остальных частей шинопровода. Вероятность реализации секции угловой (арт. KTA1600LP4A1) крайне мала, возможна только в абсолютно идентичном проекте.

Позиция 14 - шина гибкая изолированная (арт. KTB000YC5). Данная позиция, как правило, изготавливается покупателями самостоятельно, либо приобретается с отверстиями по обоим концам шины (покупатели, имеющие соответствующее оборудование, пробивают отверстия самостоятельно; покупатели, не имеющие соответствующего оборудования, заказывают шины с отверстиями по обеим концам изделия). Кроме того, данная позиция согласно каталогу АО "Шнейдер Электрик" может быть изготовлена в восьми разных вариантах по номиналу тока (800, 1000, 1250, 1600, 2000, 2500, 3200, 4000 Ампер), также возможны шесть вариантов исполнения позиции (стр. 88-89 каталога). Необходимо отменить также, что данная шина гибкая изолированная подходит только для шинопроводов Canalis производства АО "Шнейдер Электрик". Следовательно, выбор позиции зависит от номинала тока, требуемой конфигурации шины, от производителя остальных частей шинопровода. Вероятность реализации шины гибкой изолированной (арт. KTB000YC5) крайне мала, возможна только в абсолютно идентичном проекте.

Кроме того, истец указал на то, что при приобретении шинопроводов покупатели заявляют требование о том, что оборудование должно быть новым (спецификация N 7 от 26.03.2018, N 4 от 20.03.2017, 8 от 20.10.2017). Ответчик при приобретении в 2018 году у ООО "АЙДИ-ИНЖИНИРИНГ" шинопроводов производства АО "Шнейдер Электрик" в спецификации N 7 от 26.03.2018 дополнительно указывал требование: "Дата изготовления: 2018 г.".

Вопреки доводам жалобы, на стороне истца не возникло неосновательного обогащения, несмотря на то, что оборудование находится на складе истца, реализовать оборудование, а, следовательно, извлечь прибыль - невозможно (иное не доказано - ст. 65 АПК РФ). Кроме того, из материалов дела и пояснений истца, следует, что истец не чинит препятствия для вывоза спорного оборудования. При этом, в рамках настоящего дела, ответчиком требования о передаче оборудования не заявлялись, что не должно нарушать права истца на получения денежной компенсации, при этом, ответчик не лишен права реализовать свои гражданские права.

Факт несения истцом убытков и их размер подтверждается товарной накладной N 808316995 от 12.10.2017 о получении заказанного в АО "Шнейдер Электрик" оборудования, а также платежным поручением N4465 от 04.12.2017 о перечислении АО "Шнейдер Электрик" (в том числе) 1 341 890 руб. 10 коп. в качестве оплаты за оборудование.

Вывод суда о том, что вина ответчика заключается во внезапном и неоправданном прекращении переговоров о подписании спецификации к договору при таких обстоятельствах, при которых истец не мог разумно этого ожидать; а равно, как и наличие причинно-следственной связи между действиями ответчика и наступлением убытков у истца выраженная в том, что на основании письма ответчика от 12.09.2017 истец приобрел у АО "Шнейдер Электрик" оборудование, имеющее уникальные характеристики, на общую сумму 1341890 руб. 10 коп., при этом, в связи с недобросовестным поведением ответчика (внезапное и неоправданное прекращение переговоров) истец утратил возможность передать оборудование ответчику, а также не имеет возможности реализовать его третьим лицам (в силу уникальных характеристик (размеров) оборудования), верен, поэтому, суд обоснованно исходил из того, что истец представил доказательства наличия у него убытков, обосновал их размер и причинную связь между недобросовестными действиями ответчика при ведении переговоров и названными убытками.

Выполняемые истцом подготовительные мероприятия к предстоящему подписанию между истцом и ответчиком спецификации N 23 к договору поставки оборудования, были неразрывно связаны с ходом переговоров, а потому понесенные истцом убытки в виде оплаты заказанного для ответчика оборудования находятся в причинной связи с недобросовестным поведением ответчика. Иное не доказано.

Доводы, приведенные в апелляционной жалобе, отмену (изменение) судебного акта не влекут, выражают несогласие заявителя с произведенной судом оценкой установленных по делу обстоятельств и содержат его собственное мнение относительно данных обстоятельств, по существу направлены на переоценку установленных по настоящему делу обстоятельств и фактических отношений сторон, которые являлись предметом исследования по делу и получили надлежащую правовую оценку в соответствии со статьей 71 АПК РФ.

Апелляционный суд полагает, что доводы апелляционной жалобы не опровергают правильности выводов суда первой инстанции по существу спора, направлены исключительно на переоценку правильно установленных по делу обстоятельств и не могут являться основанием для отмены обжалуемого судебного акта.

Нарушений норм материального и процессуального права, которые в соответствии со статьей 270 АПК РФ являются основаниями к отмене или изменению судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

В соответствии со статьей 110 АПК РФ расходы по государственной пошлине за подачу апелляционной жалобы возлагаются на заявителя.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 176, 258, 268, 269, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Семнадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Свердловской области от 17 мая 2019 года по делу N А60-3964/2019 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия через Арбитражный суд Свердловской области.

Председательствующий

В.Ю. Назарова

Судьи

Д.Ю. Гладких Н.А. Иванова