Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 19 сентября 2019 г. N 11АП-12315/19

гор. Самара

19 сентября 2019 г.

Дело N А65-7686/2018

Резолютивная часть постановления оглашена 12 сентября 2019 года.

В полном объеме постановление изготовлено 19 сентября 2019 года.

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе председательствующего судьи Николаевой С.Ю., судей Коршиковой Е.В., Пышкиной Н.Ю., при ведении протокола секретарем судебного заседания Ильиной Е.П.,

рассмотрев в открытом судебном заседании 12 сентября 2019 года в зале N 6 апелляционную жалобу Конкурсного управляющего Публичного акционерного общества "Татфондбанк" на решение Арбитражного суда Республики Татарстан от 05 июня 2019 года, принятое по делу N А65-7686/2018 (судья Спиридонова О.П.)

по иску Некоммерческой организации "Государственный жилищный фонд при Президенте Республики Татарстан" (ОГРН 1051622037400), гор. Казань

к Публичному акционерному обществу "Татфондбанк" (ОГРН 1021600000036), гор. Казань,

с участием в деле третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований на предмет спора, Общества с ограниченной ответственностью "Грит Плюс", гор. Казань,

о признании сделки недействительной,

при участии в судебном заседании:

от истца - Гарипова Р.А. представитель по доверенности N 22/1 от 19.02.2019;

от ответчика - Седова Е.А. представитель по доверенности 16 АА N 5220913 от 22.04.2019;

от третьего лица - не явились, извещены надлежащим образом,

Установил:

Истец - Некоммерческая организация "Государственный жилищный фонд при Президенте Республики Татарстан" обратился в Арбитражный суд Республики Татарстан с исковым заявлением к ответчику - Публичному акционерному обществу "Татфондбанк", которым просит признать договор об ипотеке N 2/14 от 06 мая 2016 года, заключенный между ГЖФ при Президенте РТ и ПАО "Татфондбанк", недействительным.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 16 марта 2018 года суд в порядке статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации привлек к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований на предмет спора, ООО "Грит Плюс".

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 28 мая 2018 года, оставленным без изменений постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 08 августа 2018 года, в удовлетворении иска отказано.

Постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 25 января 2019 года решение Арбитражного суда Республики Татарстан от 28 мая 2018 года и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 08 августа 2018 года по делу N А65-7686/2018 по иску НО "ГЖФ при Президенте РТ" к ПАО "Татфондбанк" о признании сделки недействительной отменены, дело направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Республики Татарстан.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 05 июня 2019 года суд иск удовлетворил. Признал недействительным договор об ипотеке N 2/14 от 06 мая 2016 года, заключенный между ПАО "Татфодбанк" и Некоммерческой организации "ГЖФ при Президенте Республики Татарстан". Взыскал с Публичного акционерного общества "Татфондбанк" в пользу Некоммерческой организации "Государственный жилищный фонд при Президенте Республики Татарстан" 6 000 руб. расходов по госпошлине.

Заявитель - Конкурсный управляющий Публичного акционерного общества "Татфондбанк", не согласившись с решением суда первой инстанции, подал в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд апелляционную жалобу, в которой просит решение суда отменить, в удовлетворении заявления о признании недействительной сделкой договора об ипотеке - отказать.

Определением суда от 18 июля 2019 года апелляционная жалоба оставлена без движения, установлен срок до 09 августа 2019 года для устранения обстоятельств, послуживших основанием для оставления апелляционной жалобы без движения.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 12 августа 2019 года рассмотрение апелляционной жалобы назначено на 12 сентября 2019 года на 12 час. 00 мин.

Представитель ответчика в судебном заседании поддержал доводы апелляционной жалобы и дополнительных пояснений.

Представитель истца возражал против отмены оспариваемого судебного акта по основаниям, изложенным в мотивированном отзыве.

Представитель третьего лица в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом в соответствии с частью 6 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии со статьей 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьями 123 и 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, апелляционный суд считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц, извещенных о месте и времени судебного разбирательства.

Законность и обоснованность обжалуемого судебного акта проверяется в соответствии со статьями 266 - 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, между ПАО "Татфондбанк" (залогодержатель) и НО "ГЖФ при Президенте РТ" (залогодатель) был заключен договор об ипотеке N 2/14 от 06 мая 2016 года (т. 1 л.д. 12 - 24).

Договор ипотеки заключен в обеспечение надлежащего исполнения обязательств ООО "Грит Плюс" (заемщик) по кредитным договорам N 67/15 от 08 апреля 2015 года, N 102/15 от 10 мюня 215 года, N 250/14 от 16 октября 2014 года, заключенным с ПАО "Татфондбанк".

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 19 февраля 2018 года по делу N А65-16017/2017 ООО "Грит Плюс" признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, утвержден конкурсный управляющий.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 29 марта 2018 года по делу N А65-16017/2017 установлено, что обязательства по вышеуказанным кредитным договорам не исполнены и ПАО "Татфондбанк" включено в реестр требований кредиторов ООО "Грит Плюс", в составе третьей очереди в размере 3 687 341 руб. 57 коп. процентов.

В свою очередь решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 17 апреля 2017 года по делу N А65-5821/2017 ПАО "Татфондбанк" также признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утверждена ГК "Агентство по страхованию вкладов".

Истец указывает, что при заключении спорного договора об ипотеке ПАО "Татфондбанк" заверял ГЖФ о хорошем финансовом состоянии и платежеспособности ООО "Грит Плюс" по кредитным договорам.

Полагаясь на заверения Банка, между Фондом и заемщиком было заключено соглашение о предоставлении залога N 2/14 от 06 мая 2016 года (т. 1 л.д. 118 - 120), при этом заверение Банка о хорошем финансовом состоянии заемщика являлось существенным условием при заключении Фондом с заемщиком соглашения о предоставлении залога и заключении между Фондом и Банком договора об ипотеке.

Фондом 21 октября 2016 года было получено письмо ПАО "Татфондбанк" за исх. N 17-41982 (т. 1 л.д. 25), в котором банк указал, что кредитная история по заемщикам, в обеспечение исполнения обязательств которых между Фондом (залогодатель) и Банком (залогодержатель) заключены договоры о залоге акций и договоры об ипотеке на 21 октября 2016 года положительная, просроченные платежи и неисполненные обязательства отсутствуют.

В дальнейшем банк направил в адрес Фонда письмо за исх. N 72-01/42858 от 27 октября 2017 года (т. 1 л.д. 26) с предложением заключить дополнительные соглашения к договорам залога акций и договорам об ипотеке, в связи с тем, что часть кредитных договоров в обеспечение которых были заключены договоры залога, была пролонгирована без ухудшения оценки категории качества заемщиков.

В рамках обособленного спора по делу N А65-5821/2015 Банком были представлены сведения о финансовом состоянии в отношении заемщика. В том числе, было представлено Предписание Банка России, Волго-Вятского главного управления Отделение - Национальный банк по Республике Татарстан от 30 сентября 2016 года N 10-2-10/29892ДСП (т. 1 л.д. 27 - 43), в котором регулятор указал, что ПАО "Татфондбанк" в нарушение Положения Банка России от 26 марта 2004 года N 254-П "О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности" оценил качество заемщика - ООО "Грит Плюс" как "хорошее" вместо "среднее" при наличии фактов уплаты процентов и/или основного долга за счет денежных средств, предоставленных Банком косвенно через третьих лиц (пункт 1.4. Предписания).

ПАО "Татфондбанк" оценил качество обслуживания долга заемщика как "хорошее" вместо "среднее" при наличии фактов реструктуризации (в связи с отсутствием в кредитных договорах конкретных параметров изменения условий кредитования, масштабов этих изменений и их предельных значений; подтверждением не в полной мере или несоблюдением фактов изменения условий расчетов с контрагентами и др.) (пункт 1.5 Предписания).

Истец полагает, что предоставление Фондом залога по заведомо невозвратным кредитам не может быть обусловлено какими-либо разумными экономическими причинами и является недобросовестным поведением Банка при заключении договора залога.

В Предписании Банка России, Волго-Вятского главного управления Отделение - Национальный банк по Республике Татарстан от 30 сентября 2016 года N 10-2-10/29892ДСП указано, что ООО "Грит Плюс" осуществлял уплату процентов и/или основного долга за счет денежных средств, предоставленных Банком косвенно через третьих лиц (пункт 1.4. Предписания).

Из выписок по расчетному счету ООО "Грит Плюс", представленных истцом в рамках дел N А65-5821/2017, N А65-35882/2017 следует, что вновь выдаваемые кредиты организациям ООО "Весна" (ИНН 7719670818), ООО "Торбыт" (ИНН 1655264060), ООО "Умная электроника" (ИНН 0278151147), ООО "Люксор" (ИНН 1655046382), ООО "Алнаир" (ИНН 1655264133), ООО "Строительная Компания "Альбатрос" (ИНН 1655139527), ООО "Автопаркинг" (ИНН 1655235809), в том числе и кредиты выданные ООО "Грит Плюс", направлялись на погашение долга и процентов по ранее выданным кредитам, в том числе по кредитам ООО "Грит Плюс". Полученные по кредитам денежные средства перечислялись указанным организациям по фиктивным хозяйственным сделкам.

Таким образом, ООО "Грит Плюс" осуществлял оплату основного долга по кредитам и процентов не за счет своих денежных средств, а за счет денег полученных по кредитам третьих лиц у Банка.

Кроме того, полученные по кредитам денежные средства ООО "Грит Плюс" направляло не на текущую хозяйственную деятельность, как указано в кредитных договорах, а направляло на погашение кредитов третьим лицам, а также погашение своих же кредитов.

ПАО "Татфондбанк", выдавая кредиты заемщику, заведомо знал о нецелевом использовании кредитов, в том числе, и ранее выданных кредитов. Тем самым, банк вводил в заблуждение Центральный Банк Российской Федерации (регулятора) в момент выдачи кредитов и Залогодателя (Фонд) при заключении договора об ипотеке. Банк действовал недобросовестно, поскольку денежные средства, через другие компании возвращались на счета ПАО "Татфондбанк" на погашение ранее выданных кредитов.

Поскольку названные обстоятельства, по мнению истца, свидетельствуют о наличии факта злоупотребления правом со стороны Банка, выразившегося в заключении договора залога по заведомо невозвратным кредитам, на основании части 2 статьи 10 и статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации договор залога N 2/14 от 06 мая 2016 года, заключенный между истцом и банком, истец просит признать недействительным.

Изложенные обстоятельства явились основанием для обращения истца в суд с настоящим иском.

Обосновывая решение, суд первой инстанции исходил из того, что фонд заблуждался в отношении лица, в обеспечение обязательств которого заключалась оспариваемая им сделка, в отношении его финансового состояния, платежеспособности на момент заключения оспариваемого договора ипотеки. Также суд отклонил доводы об истечении срока исковой давности.

Обжалуя судебный акт, заявитель указывает, что суд первой инстанции сделал необоснованный вывод о том, что предписание Банка России от 30 сентября 2016 года устанавливало факт плохого финансового состояния заемщика, невозможности возврата им кредитов, осведомленность об этом руководства Банка и его умолчание об этом при заключении обеспечительной сделки с Фондом. Также, по мнению заявителя, суд неверно установил дату начала срока течения исковой давности. Кроме того, суд не дал оценки пояснениям конкурсного управляющего.

Рассмотрев доводы апелляционной жалобы, дополнительных пояснений, мотивированного отзыва, заслушав пояснения представителей сторон и изучив материалы дела, судебная коллегия не находит оснований для отмены оспариваемого судебного акта.

Как следует из материалов дела, обращаясь с иском, в обоснование своих требований НО "ГЖФ при Президенте РТ" ссылается на правовые позиции, изложенные в пункте 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 года N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств", пункт 99 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", статьи 178, 179 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Также указывает, что при заключении оспариваемого договора банк знал, что заемщик - ООО "Грит Плюс", не возвратит банку выданные кредиты и не выплатит проценты по ним, что подтверждено предписанием Банка России.

О том, что в случае прекращения обслуживания кредитов заемщика самим банком, единственным исходом деятельности заемщика явится его банкротство, банк не мог не знать, так как был осведомлен о реальном финансовом состоянии заемщика. Между тем, банк скрыл указанную информацию, ввел в заблуждение как фонд при заключении договора, так и регулятора - Банк России, оценивая финансовое положение компании как хорошее.

Таким образом, понимая реальное финансовое состояние заемщика, осознавая, что заемщик, с одной стороны, сам никогда не сможет вернуть полученные кредиты, а с другой, в связи с необходимостью обоснования резервов, банк фактически переложил долги заемщика на фонд путем заключения договора залога, не информируя фонд об истинной причине заключения договора, умолчав об истинном финансовом положении заемщика, тем самым ввел фонд в заблуждение.

Кроме того, фонд считает, что помимо описанных оснований недействительности договора об ипотеке, приведенные доводы позволяют утверждать о наличии в действиях банка признаков злоупотребления правом, что также свидетельствует о недействительности договора применительно к статьям 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Возражая против требований, банк заявил об истечении срока исковой давности.

В обоснование заявления указано, что в силу части 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации иск о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности может быть предъявлен в течение года со дня, когда истец узнал или должен был узнать о наличии обстоятельств, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

В соответствии со статьей 195 Гражданского кодекса Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

В соответствии с частью 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения.

Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является самостоятельным основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В пункте 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" указано, что течение исковой давности по требованиям юридического лица начинается со дня, когда лицо, обладающее правом самостоятельно или совместно с иными лицами действовать от имени юридического лица, узнало или должно было узнать о нарушении права юридического лица и о том, кто является надлежащим ответчиком (пункт 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Изменение состава органов юридического лица не влияет на определение начала течения срока исковой давности.

Учитывая, что оспариваемая сделка была заключена уполномоченным лицом - исполнительным директором НО "ГЖФ при Президенте РТ" Абдулиным Т.М. 06 мая 2016 года, следовательно, срок исковой давности для оспаривания сделки истек 06 мая 2017 года, а как установлено судом, в арбитражный суд с иском об оспаривании договора об ипотеке N 2/14 истец обратился 07 марта 2018 года (т. 1 л.д. 3), то есть за пределами срока исковой давности.

Аналогичные доводы изложены заявителем и в апелляционной жалобе.

В свою очередь, фонд ссылался на полученное в июле 2017 года от банка в рамках обособленного спора по делу N А65-5821/2017 Предписание Банка России, Волго-Вятского главного управления Отделение - Национальный банк по Республике Татарстан от 30 сентября 2016 года N 10-2-10/29892ДСП.

Соответственно, срок исковой давности по оспариванию договора об ипотеке начинает течь не ранее июля 2017 года.

Согласно части 1 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Пунктом 1 части 1 статьи 8 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что гражданские права и обязанности возникают из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему.

Согласно статье 819 Гражданского кодекса Российской Федерации по кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее.

В силу пункта 1 статьи 329 Гражданского кодекса Российской Федерации исполнение обязательств может обеспечиваться неустойкой, залогом, удержанием вещи должника, поручительством, независимой гарантией, задатком, обеспечительным платежом и другими способами, предусмотренными законом или договором.

Согласно пункту 1 статьи 334 Гражданского кодекса Российской Федерации в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества (предмета залога) преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит заложенное имущество (залогодателя).

Пунктами 1 и 2 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено - сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка); требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

В соответствии с положениями статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации за исключением случаев, предусмотренных частью 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В силу пункта 1 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

Согласно пункту 2 указанной нормы права при наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если:

1) сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.;

2) сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные;

3) сторона заблуждается в отношении природы сделки;

4) сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой;

5) сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку.

Пункт 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливает, что сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.

Согласно пункту 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 года N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" если стороне переговоров ее контрагентом представлена неполная или недостоверная информация либо контрагент умолчал об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны были быть доведены до ее сведения, и сторонами был заключен договор, эта сторона вправе потребовать признания сделки недействительной и возмещения вызванных такой недействительностью убытков (статьи 178 или 179 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Обманом считается не только сообщение информации, не соответствующей действительности, но также и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота (пункт 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 99 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", сделка под влиянием обмана, совершенного как стороной такой сделки, так и третьим лицом, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (пункт 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 1 статьи 431.2 Гражданского кодекса Российской Федерации сторона, которая при заключении договора либо до или после его заключения дала другой стороне недостоверные заверения об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения (в том числе относящихся к предмету договора, полномочиям на его заключение, соответствию договора применимому к нему праву, наличию необходимых лицензий и разрешений, своему финансовому состоянию, либо относящихся к третьему лицу), обязана возместить другой стороне по ее требованию убытки, причиненные недостоверностью таких заверений, или уплатить предусмотренную договором неустойку.

Пунктом 3 статьи 431.2 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено право стороны, введенной в заблуждение относительно обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 431.2 Гражданского кодекса Российской Федерации вместо отказа от договора, предусмотренного пунктом 2 статьи 431.2 Гражданского кодекса Российской Федерации, требовать признания договора недействительным именно по основаниям статьи 179 и 178 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Фонд указывает, что его заблуждение относительно финансового состояния кредитора являлось настолько существенным, что если бы ему было известно о наличии риска введения в отношении ООО "Грит Плюс" процедур, предусмотренных ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", фонд не заключил бы вышеуказанную обеспечительную сделку по залогу недвижимости. Располагая сведениями на момент заключения оспариваемой сделки о финансовом состоянии банка, факте соблюдения или несоблюдения им нормативных актов Банка России, которые могли влиять на надлежащую оценку кредитного риска, фонд имел бы возможность объективно оценить целесообразность предоставления обеспечения, возможные потери имущества связанные с неисполнением заемщиком обязательств по кредитному договору.

При заключении оспариваемого договора банк знал, что заемщик - ООО "Грит Плюс", не возвратит банку выданные кредиты и не выплатит проценты по ним. Неудовлетворительное финансовое состояние ООО "Грит Плюс" на момент заключения оспариваемой сделки, осведомленность руководства ПАО "Татфондбанк" о его неплатежеспособности подтверждено Предписанием Банка России.

Так, Центральный Банк РФ в Предписании Банка России, Волго-Вятского главного управления Отделение - Национальный банк по Республике Татарстан от 30 сентября 2016 года N 10-2-10/29892ДСП указал, что ПАО "Татфондбанк", в нарушение Положения Банка России от 26 марта 2004 года N 254-П "О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности" оценил качество заемщиков как "хорошее" вместо "среднее", как "среднее" вместо "плохое" при наличии фактов уплаты процентов и/или основного долга за счет денежных средств, предоставленных банком третьим лицам.

Указанное подтверждено выписками с расчетного счета ООО "Грит Плюс", из которых следует, что вновь выдаваемые кредиты организациям ООО "Весна" (ИНН 7719670818), ООО "Торгбыт" (ИНН 1655264060), ООО "Умная электроника" (ИНН 0278151147), ООО "Люксор" (ИНН 1655046382), ООО "Алнаир" (ИНН 1655264133), ООО "Строительная Компания "Альбатрос" (ИНН 1655139527), ООО "Автопаркинг" (ИНН 1655235809), в том числе и кредиты, выданные ООО "Грит Плюс", направлялись на погашение долга и процентов по ранее выданным кредитам, в том числе по кредитам ООО "Грит Плюс".

Полученные по кредитам денежные средства перечислялись указанным организациям по фиктивным хозяйственным сделкам.

Следовательно, ООО "Грит Плюс" осуществлял оплату основного долга по кредитам и процентов не за счет своих денежных средств, а за счет денег, полученных по кредитам третьих лиц у банка, то есть на момент заключения обеспечительной сделки имело место неудовлетворительное финансовое состояние заемщика, его неплатежеспособность. При заключении оспариваемого договора банк умолчал о данных обстоятельствах. При этом указанные обстоятельства могли существенно повлиять на заключение обеспечительной сделки.

Признавая указанный документ в качестве относимого и допустимого доказательства, суд первой инстанции правомерно исходил из того, что в нем содержится подробный анализ свидетельствующий о нарушении банком обязательных нормативов и прогнозируется вероятность появления признаков несостоятельности. При этом суд также исходил из значимости кредитных организаций в системе экономических отношений, которая обуславливает определенные особенности их функционирования, заключающиеся, в частности, в необходимости повышенного контроля за их финансовой устойчивостью. Для этих целей регулятор банковской деятельности, в том числе предписывает формировать резервы на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности.

При этом ссылка жалобы на то, что Предписание Банка России Волго-Вятского главного управления Отделение - Национальный банк по Республике Татарстан от 30 сентября 2016 года N 10-2-10/29892ДСП не является ненормативным правовым актом, судебной коллегией во внимание не принимается, поскольку судом данный вывод сделан не был. Указанное предписание учтено судом как доказательство установления факта искажения Банком сведений о финансовом состоянии заемщиком.

Установление признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества кредитной организации исходит из необходимости соблюдения таких предписаний. В противном случае может сложиться ложная видимость финансового благополучия банка (определение Верховного Суда Российской Федерации N 308-ЭС18-16370 (2) от 25 апреля 2019 года). Суд полагает возможным руководствоваться изложенным в данном определении правовым подходом о важности соблюдения кредитными организациями специальных нормативов устанавливаемых регулятором для оценки общего финансового положения ответчика в период заключения договоров.

Кроме того, 21 октября 2016 года Фондом было получено письмо ПАО "Татфондбанк" за исх. N 17-41982, в котором Банк указал, что кредитная история по заемщикам, в обеспечение исполнения обязательств которых между фондом (залогодатель) и банком (залогодержатель) заключены договоры о залоге акций и договоры об ипотеке на 21 октября 2016 года положительная, просроченные платежи и неисполненные обязательства отсутствуют.

Затем, 27 октября 2016 года банк направил в адрес фонда письмо N 72-01/42858 с предложением заключить дополнительные соглашения к договорам залога акций и договорам об ипотеке, в связи с тем, что часть кредитных договоров в обеспечение которых были заключены договоры залога, была пролонгирована без ухудшения оценки категории качества заемщиков.

Согласно разделу 3 оспариваемого договора об ипотеке фонд обеспечивал исполнение ООО "Грит Плюс" следующих кредитных договоров:

- 16 октября 2014 года N 250/14 на сумму 144 220 000 руб., возврат в срок до 14 октября 2016 года;

- 08 апреля 2015 года N 6/15 на сумму 32 900 000 руб., возврат в срок до 09 ноября 2016 года;

- 10 июня 2015 года N 102/15 на сумму 140 000 000 руб., возврат в срок до 07 ноября 2016 года.

Банк предоставил ООО "Грит Плюс" кредиты на общую сумму 1 371 000 000 руб., которые должны были быть погашены не позднее 09 ноября 2016 года.

Согласно определению суда по делу N А65-16017/2017 требования ПАО "Татфондбанк" были включены в реестр требований кредиторов ООО "Грит Плюс" по указанным кредитным договорам в размере 284 219 260 руб. 36 коп. долга, 54 154 779 руб. 29 коп. процентов, 37 306 731 руб. 58 коп. неустойки.

Таким образом, из выданных кредитов на общую сумму 317 100 000 руб. заемщик погасил кредиты на общую сумму 32 880 739 руб. 64 коп.

Согласно условий оспариваемого договора об ипотеке, заемщик должен был в срок до середины ноября 2016 года погасить кредиты на сумму 317 100 000 руб.

Ознакомившись с условиями договора об ипотеке, сроками исполнения заемщиком своих обязательств по кредитным договорам, фонд полагал, что в срок не позднее ноября 2016 года кредиты на указанную сумму будут погашены.

Банк и заемщик, со своей стороны, зная о том, что заемщик не сможет погасить выданные кредиты, оформляют соглашения о продлении срока возврата выданных кредитов и уведомляют об этом истца только в октябре 2016 года письмом, в котором просят изменить в договоре об ипотеке условия о сроках возврата кредитов.

Также банк указывает, что кредитные договоры исполняются заемщиками надлежащим образом, заемщики являются финансово стабильными организациями, не имеющими проблем по возврату кредитов и оплате процентов.

При этом сразу же после введения временной администрации в банке заемщик перестал возвращать кредиты и платить проценты, а в июле 2017 года принял решение о ликвидации.

Таким образом, суд первой инстанции правомерно установил, что понимая реальное финансовое состояние заемщика, осознавая, что заемщик, с одной стороны, сам никогда не сможет вернуть полученные кредиты, а с другой, в связи с необходимостью обоснования резервов, банк фактически переложил долги заемщика на фонд путем заключения договора залога, не информируя фонд об истинной причине заключения договора, умолчав об истинном финансовом положении заемщика, тем самым ввел фонд в заблуждение.

Введение в заблуждение контрагента (фонда) есть итог осознаваемого противоправного поведения недобросовестной стороны (банка) в переговорном процессе, являющейся главным интересантом в консенсуальной сделке, при этом действительная суть этого интереса может заключаться вне рамок формальных условий обеспечительного договора, являющегося обычным в практике кредитной организации, а в достижении такой организацией иных, не связанных с конкретной сделкой целей.

Необходимо отметить, что фонд не является взаимосвязанным и (или) аффилированным лицом по отношению к ООО "Грит Плюс", правоотношения сторон по предоставлению обеспечения по кредитным обязательствам последнего имеют исключительно экономическую мотивацию, в основе которой может лежать исчерпывающая осведомленность контрагентов относительно характера их экономической деятельности, текущей и перспективной платежеспособности.

Доступность информации о действительном положении дел у заемщика, влияющих на его финансовую устойчивость являлась в данном случае для залогодателя значимой для целей оценки экономического риска связанного с предоставлением имущества в залог и возможной его утраты в случае неисполнения заемщиком кредитного договора.

Принимая во внимание, что финансовое состояние как заемщика, так и самого банка, которые фонд при заключении сделки оценивал как положительные, не соответствовали реальному и объективному положению, информативно доступному для фонда, суд первой инстанции пришел к правомерному выводу о том, что фонд заблуждался в отношении лица, в обеспечение обязательств которого заключалась оспариваемая им сделка, в отношении его финансового состояния, платежеспособности на момент заключения оспариваемого договора ипотеки, в связи с чем требование о признании недействительным договора об ипотеке N 2/14 от 06 мая 2016 года, заключенного между ПАО "Татфондбанк" и НО "ГЖФ при Президенте РТ" на основании статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации является обоснованным и подлежащим удовлетворению.

При этом доводы жалобы о необоснованности выводов суда о том, что руководство банка знало о существующем финансовом положении ООО "Грит Плюс" противоречат материалам дела и судебной коллегией во внимание не принимаются.

Оценивая доводы банка о пропуске срока исковой давности по требованию о признании договора ипотеки недействительным, аналогичные доводам жалобы, суд первой инстанции правомерно пришел к следующему.

В Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 17 февраля 2015 года N 418-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Береславской Светланы Михайловны на нарушение ее конституционных прав пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации", указано, что норма пункта 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливает срок исковой давности по оспоримым сделкам и наделяет суд необходимыми дискреционными полномочиями по определению момента начала течения срока исковой давности исходя из фактических обстоятельств дела.

Пункт 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" гласит, что в соответствии со статьей 195 Гражданского кодекса Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Исходя из указанной нормы под правом лица, подлежащим защите судом, следует понимать субъективное гражданское право конкретного лица. Если иное не установлено законом, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо, право которого нарушено, узнало или должно было узнать о совокупности следующих обстоятельств: о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (пункт 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

В соответствии с частью 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Фондом оспаривается сделка по основаниям статей 178, 179 Гражданского кодекса Российской Федерации (сделка, совершенная под влиянием заблуждения, сделка, совершенная под влиянием обмана).

По основаниям статей 178, 179 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка может быть оспорена только после того как другая сторона узнала о заблуждении и обмане, которые использовались противной стороной.

В качестве обоснований своих требований фонд ссылается на полученное от банка в рамках обособленного спора по делу N А65-5821/2017 Предписание Банка России, Волго-Вятского главного управления Отделение - Национальный банк по Республике Татарстан от 30 сентября 2016 года N 10-2-10/29892ДСП, в котором регулятор указал, что ПАО "Татфондбанк" в нарушение Положения Банка России от 26 марта 2004 года N 254-П "О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности" оценил качество заемщика - ООО "Грит Плюс" как "хорошее" вместо "среднее" при наличии фактов уплаты процентов и/или основного долга за счет денежных средств, предоставленных банком косвенно через третьих лиц (пункт 1.3. Предписания).

ПАО "Татфондбанк" оценил качество обслуживания долга заемщика как "хорошее" вместо "среднее" при наличии фактов реструктуризации (в связи с отсутствием в кредитных договорах конкретных параметров изменения условий кредитования, масштабов этих изменений и их предельных значений; подтверждением не в полной мере или несоблюдением фактов изменения условий расчетов с контрагентами и др.) (пункт 1.4, 1.5 Предписания).

До даты подачи заявления банка в суд в рамках обособленного спора, фонд о вышеуказанном предписании Банка России не знал. Банк обратился в суд с заявлением 26 мая 2017 года и оно определением суда от 01 июня 2017 года было назначено к заседанию на 29 июня 2017 года.

Предписание Банка России, на которое ссылается фонд, по настоящему спору от банка было получено в ходе судебных заседаний. Соответственно, срок исковой давности по оспариванию договора об ипотеке начинает течь не ранее июня 2017 года - время получения предписания Банка России в рамках обособленного спора по делу N А65-5821/2017.

Помимо описанных оснований недействительности договора об ипотеке, приведенные доводы позволяют утверждать о наличии в действиях банка признаков злоупотребления правом, что свидетельствует о недействительности договора на основании статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 1 статьи 123.17 Гражданского кодекса Российской Федерации фондом в целях этого кодекса признается унитарная некоммерческая организация, не имеющая членства, учрежденная гражданами и (или) юридическими лицами на основе добровольных имущественных взносов и преследующая благотворительные, культурные, образовательные или иные социальные, общественно полезные цели.

Содержание правового статуса фонда урегулировано также статьей 7 Закона о некоммерческих организациях. Согласно пункту 1 названной статьи для целей Закона о некоммерческих организациях фондом признается не имеющая членства некоммерческая организация, учрежденная гражданами и (или) юридическими лицами на основе добровольных имущественных взносов и преследующая социальные, благотворительные, культурные, образовательные или иные общественно полезные цели.

Фонд использует имущество для целей, определенных уставом фонда. Фонд вправе заниматься предпринимательской деятельностью, соответствующей этим целям и необходимой для достижения общественно полезных целей, ради которых фонд создан. Для осуществления предпринимательской деятельности фонды вправе создавать хозяйственные общества или участвовать в них (пункт 2 указанной статьи).

Принимая во внимание целевой характер правоспособности фонда, фонд имеет законный интерес в защите своего имущества.

Соответственно, в случае нарушения этого законного интереса заведомо недобросовестными действиями третьих лиц фонд имеет право на судебную защиту такого интереса способами, предусмотренными статьей 12 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Кассационная инстанция, отменяя судебные акты по настоящему делу, в постановлении от 25 января 2019 года указала на необходимость при новом рассмотрении дела установить обстоятельства формирования воли фонда, определения его реального интереса в сделке и обеспечения экономической безопасности ее исполнения - возможности адекватной оценки рисков, поскольку они имеют существенное значение для разрешения спора.

В определении Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2016 года N 308-ЭС16-1475 по делу N А53- 885/2014 (Судебная коллегия по экономическим спорам) указано, что для признания обеспечительной сделки недействительной по основаниям статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации необходимо установить признаки злоупотребления правом не только со стороны поручителя (залогодателя), но и со стороны банка.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Согласно пункту 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Из разъяснений, содержащихся в пункте первом Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", следует, что согласно пункту 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

В силу пункта 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Согласно части 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются. Если совершение сделки нарушает запрет, установленный статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана недействительной на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (пункт 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Принимая во внимание вышеизложенное, суд первой инстанции обоснованно признал исковые требования НО "ГЖФ при Президенте РТ" законными и подлежащими удовлетворению.

Доводы, изложенные в апелляционной жалобе, не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного решения либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными, не влекущими отмену оспариваемого решения. Иных доводов, основанных на доказательственной базе, апелляционная жалоба не содержит, доводы жалобы выражают несогласие с ними и в целом направлены на переоценку доказательств при отсутствии к тому правовых оснований, в связи с чем, отклоняются судом апелляционной инстанции.

В связи с вышеизложенным Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд не находит оснований для отмены решения Арбитражного суда Республики Татарстан от 05 июня 2019 года, принятого по делу N А65-7686/2018 и для удовлетворения апелляционной жалобы.

В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации расходы по государственной пошлине по апелляционной жалобе подлежат отнесению на заявителя жалобы.

Руководствуясь статьями 110, 268 - 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Решение Арбитражного суда Республики Татарстан от 05 июня 2019 года, принятое по делу N А65-7686/2018 оставить без изменения, а апелляционную жалобу Конкурсного управляющего Публичного акционерного общества "Татфондбанк" - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в срок, не превышающий двух месяцев со дня вступления в законную силу, в суд кассационной инстанции.

Председательствующий

С.Ю. Николаева

Судьи

Е.В. Коршикова Н.Ю. Пышкина